Одна ночь

Усадив юношу на кровать, Альберто поднес руку парнишки к губам и прильнул к раскрытой ладони нежным поцелуем. Потом стал по очереди целовать дрожащие пальчики. Лука судорожно сглотнул. "Он не собирается делать мне больно", повторял он про себя как заведенный. Он ему поверил. Позволил себе поверить. Такое с ним было впервые. Еще никто не касался его столь нежно. Ресницы задрожали, он прерывисто выдохнул и сильно закусил губу. Этот факт не остался без внимания Альберто, который мысленно похвалил себя. Прокладывая дорожку легких поцелуев от пальчиков вдоль линии руки до хрупкого плечика, Альберто чувствовал как юноша дрожит под его губами. Отодвинув ворот рубашки, старший горячо выдохнул на шейку мальчика. Даже в полумраке комнаты было заметно как на бледной коже рассыпались мурашки, словно мириады звезд. Продолжая вереницу своих поцелуев, Альберто двинулся к ушку и слегка лизнул мочку, от чего с милых губ парнишки слетел жаркий вздох. (мальчик позвал его по имени? показалось...) Описав языком ушную раковину, зеленоглазый уткнулся носом в мягкие локоны и вдохнул их запах. Мальчик пах ванилью, а чуть глубже и дальше был едва различим аромат соли и йода (моря?)... Альберто продолжая удерживать юношу одной рукой за талию, запустил пальцы правой руки в мягкие локоны. И вдохнул запах еще раз. Что-то заскребло в груди и напомнило об острове, где он провел так много времени в одиночестве, в ожидании. Ему захотелось вернуться в теплые воды, принять свою истинную форму, закутаться в водоросли, и любоваться лучами солнца, пробивающимися сквозь толщу воды. Но парнишку с собой в воду не утащишь... Эта мысль больно кольнула, напомнив кто он есть на самом деле. Альберто быстро ее отогнал. Он столько лет не плавал вдоволь и обходился практически без моря. А сейчас, когда он держит в руках это хрупкое и нежное создание (и все еще надеется удержать его навсегда), он готов распрощаться со всеми морями и океанами, лишь бы быть с ним! Нежно поцеловав лобик мальчика, он спустился вдоль линии волос, слегка отстранился и залюбовался веснушками на носике и щечках. Казалось прошла вечность. Все это время Лука терял самообладание и мысли путались. Он умер? Что происходит? Обычно сценарий был иной. Это затишье перед бурей? Чего ожидать дальше? Альберто обещал не делать ему больно. И ты веришь? И ты называешь клиента по имени? Ты совсем рехнулся, Пагуро?! Лихорадочные мысли отступали и терялись от сладких поцелуев и неги разливавшейся по его телу. Он решил позволить себе наслаждаться. Хотя бы раз. Пока это возможно. Вздох сорвался с его губ, когда старший коснулся его уха. - Аль.... - Лука вовремя спохватился и закусил губу, отдавая себя всего в сильные руки. Альберто привлек юношу ближе к себе. Приподняв подбородок, он стал нежно поглаживать тыльной стороной ладони скулы юноши. Пальцем провел по его носику, затем стал ласкать его губки пока те не приоткрылись. Приблизившись он сомкнул их губы. Альберто нежно поцеловал мальчика, впервые пробуя его на вкус. Он был всем: прохладным морем, горячим песком, спелыми фруктами, уютом, домом... Глаза старшего затуманились желанием, когда язык его скользнул по нежным губкам. Губы Альберто коснулись губ Луки, и этот первый их поцелуй был так нежен... Лука вздохнул и расслабился, но вновь напрягся когда поцелуи стали более страстными. Его губы приокрылись пропуская язык старшего. Он почувствовал, что тот ищет ответных ласк. Он не мог отказать. И не хотел. Когда их языки встретились по телу юноши пробежала сладкая дрожь. Он ничего не понимал, знал лишь только, что хочет чтобы блаженство длилось вечно. Он задержал дыхание, когда Альберто наконец оторвался от его рта и улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. - Понравилось? - Да!.. - кивнул Лука, широко раскрыв глаза и пытливо заглянув в чужие. В этих зеленых глазах можно утонуть, раствориться. Казалось можно забыть обо всем что было. Вычеркнуть столько лет грязи и заполнить новыми чистыми ощущениями (воспоминаниями?). Как бы хотелось чтобы эта сказка не кончалась. Пусть зеленоглазый станет его морем. Хотя бы на одну ночь. Альберто снова склонился над младшим мальчиком, теперь целуя кончик носа, подбородок, лоб, подрагивающие веки. Сердцу Луки стало так тесно внутри. Оно чуть было не выпрыгнуло, когда сильные руки сомкнулись вокруг его тела. - Не будем спешить, мое сокровище, - нежно прошептал Альберто. Лука лишь снова прикусил губки. Старший мальчик плавно провел пальцами по пуговицам на рубашке. Поднял взгляд и хрипло спросил: - Могу я снять? - Да, - выдохнул юноша. И сильнее затрепетал в умелых руках, когда пуговицы расстегивались и обнажалось его бледное тело. Рубашка упала на пол, но юбка была еще на нем. Он уже не заботился об одежде. Хотя "клиент" по прежнему оставался в костюме. Покрывая поцелуями ключицы и шейку парнишки, Альберто заметил как на его щечках вспыхнул румянец, что сделало это милое личико еще милее и желаннее. Зеленоглазый медленно ласкал тело парнишки, исследуя нежную и упругую плоть, слегка пощипывая соски большим и указательным пальцами. Лука весь выгибался в его руках и начинал тихо стонать. Тогда Альберто склонился и принялся посасывать соски. Он легонько прикусил, но тут же лизнул, заглушая боль. Юноша вскрикнул, ритм его дыхания участился. От горячих прикосновений старшего Лука практически лишился рассудка. Движения губ зеленоглазого вызывали прилив ощущений, о существовании которых он никогда прежде не подозревал и не считал себя способным их испытывать. Его ласки дарили не изведанное ранее блаженство. Заключив Луку в объятия, Альберто стал обсыпать его с ног до головы горячими поцелуями. Картридж проигрывателя скользил по бугоркам вращающейся пластинки, наполняя окружающий воздух извлекаемыми звуками. В то время Альберто изучал каждый сантиметр нежного тела, прикосновениями рук и губ извлекая из него свою мелодию, томных вздохов и приглушенных стонов.