Лепестки

Спок в который раз подумал, что слишком тесное общение с капитаном плохо влияет на способность мыслить быстро и – главное! – логически. Пока вокруг бушевал ледяной шторм, появившийся буквально из ниоткуда, Спок пытался удержать на спине Кирка, и медленно продвигался вперед, идя на единственный золотой огонек – маяк наблюдательной станции. Спок тщательно рассчитывал силу своих шагов, чтобы нагрузка не сбивала его ритм, но никак не мог подобрать точную динамику, потому что Джим за спиной не издавал ни звука. Он не шевелился, не пытался вырваться и не надоедал глупыми вопросами. И, кто бы мог подумать, своим молчанием здорово отвлекал! Спок, едва не теряя сознания от нехватки кислорода – единственный оставшийся кислородный баллон был у Кирка, а сам Спок лишь раз в минуту глубоко вдыхал и шел дальше, - наконец толкнул дверь, завалился внутрь и бережно опустил капитана на теплый пол. Глубоко дыша, будто пытаясь надышаться на месяц вперед, Спок закрыл дверь и включил сигнальный маячок, чтобы их местоположение установили. Кирк хрипел и пытался что-то сказать, едва открывая глаза. Его крупно трясло, на белой коже выступали крупные капли пота. - Доктор, - Спок заметил за собой слишком много эмоций, а именно надежды, в этом слове, - предполагаю, что капитан переохладился. Мне нужны четкие инструкции, как поступать. МакКой, находясь на "Энтерпрайс", нервно сжимал кулаки и готов был посылать проклятия в небеса, если б его только там услышали. Из-за помех он едва различал слова, но порядок действий он произносил четко и даже получал некоторое удовольствие от того, как быстро и правильно Спок выполняет все указания. Насколько вообще можно получать удовольствие, когда лучший друг находится на грани смерти, а добраться до него нет никакой возможности. Добраться-то надо живым. - Ему надо успокоиться и поспать, по данным сканнера, буря успокоится через два часа. Два часа, Спок! - Вам не о чем волноваться, доктор, я сделаю всё, что в моих силах. - Нет, Спок, - прошипел сквозь стиснутые зубы Леонард, - вы сделаете всё. Конец связи. Джим метался по полу и что-то бормотал. Он несколько раз замирал в одной позе на несколько минут, замолкал и заставлял Спока беспокоиться о себе еще больше. Тяжело и часто дыша, Кирк хрипел, будто кого-то звал, пытался тянуть руки, будто хватая и удерживая кого-то, и задыхался, будто кислорода не было. Спок, в какой-то момент едва не прокусивший себе губу, сел рядом и попытался положить на свои колени голову капитана. - Кто тут? – Джим взмахнул руками и дернулся в сторону, хотя сил отползти даже на метр у него попросту не было. - Это Спок, капитан. Спок рядом с Вами. Спок хочет положить Вашу голову на свои колени и дать Вам поспать. Каждый раз, когда Спок произносил свое имя, лицо капитана разглаживалось и становилось более спокойным и уравновешенным, поэтому он произносил его как можно чаще. - Спок, - Кирк перестал сопротивляться и не шевелился. Он только поднял ладонь и схватил Спока за руку, держа ее совершенно неудобно. Когда очередной порыв ветра врезался в одну из стен наблюдательно станции, Кирк снова начал в панике метаться и его лицо, только начинавшее приобретать нормальный цвет, снова стало белым. Спок положил руку на тех самых трех точках и аккуратно заглянул в хаос сознания Джима, где бушевал не меньший шторм. Но Спок, позволяя своему сознанию чуточку влиять на происходящее в чужом мозгу, успокаивал мечущееся в бреду сознание своего капитана. МакКой ворвался на станцию в тот же момент, как ветер стих, а снег начал стремительно таять – никто был не готов к раскаленной пустыне, где бушуют ледяные штормы. Он сердито глянул на Спока, который неподвижно сидел все три с половиной часа – когда это метеорологи оказываются правыми? – и сразу же телепортировал. Первым делом, когда Кирк проснулся, он спросил о своем первом помощнике. Первым делом, когда Кирк проснулся, Боунз уже открывал рот для трижды отрепетированной гневной речи. Первым делом, когда Кирк проснулся, Спок вздохнул с облегчением. Оказалось, что до этого момента вся гармония была только у Кирка. Когда в очередной раз спасаясь с очередной планеты Кирк выдал невероятно логичное и правильное – с точки зрения Спока, а не самого Джима – решение, удивились и последовали ему все. И тогда Спок сложил очевидное - их влияние обоюдное. Если он, Спок, сын Сарека, становится капельку – капельку ведь, да? – эмоциональнее, то на эту же каплю его капитан становится логичнее. И, кажется, никто из них не был против.