ʀᴜssɪᴀɴ!ᴀᴜ

      К девяти утра Леонид Клейменов останавливается на парковке у гостиницы, где жил Даниил Донской. Само собой, по традиции утренних забегов к парню, Клейменов тащит в его берлогу завтрак и крепкий кофе из ближайшей кафешки, запомнив навсегда то, что еду из «Макдональдса» Донской принципиально не ест. Так, однажды, Лёня забежал в этот ресторан быстрого питания в день его первого открытия в Питере, схватил что попало на двоих, и, по итогу, ел он всё это один, ведь: «Пусть эти чёртовы капиталисты сами едят свою отраву!».       Постучавшись в нужный номер, Клейменов, по привычке, сам открыл двери. Пройдя дальше он увидел ужасно помятого Донского, который, судя по виду, не спал несколько суток. Тот же медленно подходил к гостю и не обращал внимания на его удивлённое лицо. — Чёрт, Дань. Что за вид? У тебя круги под глазами размером с мой кулак, — парень усмехнулся и уже было протянул левую руку ближе к лицу заторможенного Донского, дабы похлопать его по щеке, как вдруг тот, зевнув, с мимолётной скоростью забрал свой стаканчик кофе и бумажный кулёк с едой у Клейменова и ушёл обратно вглубь своего номера. — Давай поедим лучше, — хриплым голосом ответил Даниил, присаживаясь на кровать и жадно открывая пакет с едой.       Вдохнув запах свежеприготовленной еды, парень начал есть, совсем не обращая внимания на Клейменова. Тот же, аккуратно сел за стол, убрав при этом все документы и бумаги, которые были хаотично разбросаны по поверхности, в ровную стопку. Сам ел не спеша, всё-таки ему важнее было услышать сейчас новости от лица парня напротив. Но тот же был слишком увлечён поеданием бутербродов. — Дайте-ка угадаю. Кое-кто вчера не ужинал, — сказал через пару секунд Лёня, смотря на Даню.       Тот же, услышав это, лишь утвердительно промычал. — Значит, мне надо таскать тебе и ужин, — улыбнулся Клейменов, отхлебнув кофе из стаканчика, — работяга. — Я, между прочим, тебе помогаю, — чавкая ответил на это Донской. — Кому-то же надо добывать информацию для твоих будущих жертв холодной мести. — Поэтому я тебе и приношу еду. Ты кушай, кушай.       Молча, под включённый телевизор, парни доедали свой завтрак. Донской, из-за того, что был голодный, съел его быстрее, и, допив кофе, уставился в экран, где показывали новости. Продолжая сидеть на не застеленной кровати, парень иногда прикрывал глаза, а когда чувствовал, что вот-вот вырубиться, резко встряхивал голову и продолжал смотреть в одну точку, не моргая. Клейменов наблюдал за этим, тихо жуя еду, и в голове у него возникало множество вопросов. — Ты так и не ответил, — сказал он через некоторое время, допив горячий кофе. — А? — заторможенная реакция Донского выдавала его с потрохами. — Сколько ты не спал? Тебя даже кофе не взбодрило ни на капли. — Это из-за чёртовых соседей, — буркнул Даня, показывая пальцем на потолок, на номер верхнего этажа. — Американцы заселились там и шумят уже какую ночь! Ни капли стыда и уважения! — прикрикнул он, скорее всего, надеясь на то, что эти источники шума услышат недовольства. — Я к ним даже приходил, стучался, жаловался! А они молча кивают с круглыми глазами и на следующую ночь снова включают музыку, громко разговаривают, и, судя по грохоту ног, танцуют. Вы мне ещё за Афганистан ответите! — снова крикнул Донской, смотря вверх. — Давай тогда я с ними потолкую. Думаю, что даже одним своим видом я превращу их в тихоней, — усмехнулся Клейменов, смотря на уставшее личико Дани. — Я был бы очень благодарен, Лёнь, — ответил на это Донской, потирая глаза от усталости.       Из номера очень не хотелось уходить. Апартаменты были самолично обустроены руками КГБ-шника, всё-таки заселился он здесь основательно и уже давненько. Шторы закрывали окна и солнечный свет вообще не проникал в комнату, из-за этого в помещении создавалась ужасно уютная атмосфера, а потрёпанный вид Донского, который вот-вот упадёт в долгую спячку после плотного завтрака, только заставлял умиляться. Лишь в коридоре была чистота и порядок, дальше него — документы, фотографии, важные бумаги и заметки. Всяческое современное оборудование с множеством проводов — повернёшься не так и упадёшь, ибо случайно зацепился. Уборщиц принципиально Даня в номер не пускает, да и это ради их же безопасности. Да и он уверен, персонал за его спиной то и дело шепчется, что к ним заселился кто-то из комитета государственной безопасности.       Клейменов прошёл мимо Дани, сидящего на краю кровати, и потрепал его своей крупной ладонью по светлым волосам, на что тот тихо буркнул. Выйдя из номера, парень, попутно надевая свою куртку, прошёл на этаж выше по ступенькам. Нашёл этот проклятый номер главных источников шума и постучался. Жильцы очень долго не открывали, из-за чего Леонид даже решил, что они уже съехали. Постояв ещё так пару секунд, прислушиваясь к звукам, которые могли бы доносится, он постучал ещё раз, но погромче. Наконец, двери распахнулись, и Клейменов мог увидеть одного из источников проблем: — Вы обслуживать? Ничего не надо. Спасибо, — сказал парень на ломаном русском и уже хотел было быстренько закрыть дверь, но Лёня, подперев дверь ногой, не дал этого сделать. — Слушай сюда, американец, — Клейменов прошёл внутрь номера, дабы не делать шуму в коридоре. — Не знаю, как у вас там, на Родине, принято, но здесь люди ночью спят. — Я не понимать, о чём вы… — бедный парень предательски почувствовал стену спиной и не мог двигаться дальше ни на дюйм. — Музыка, — Лёня уже чуть ли не начал ржать из-за этого, — спать мешает, шумите, вечеринка, понимаешь? — А, музыка. Понимаю, понимаю, — иностранец, забегав глазами, просочился вглубь номера, к проигрывателю, и стал размахивать своей коллекцией виниловых пластинок перед лицом Клейменова, который прошёл с ним.       Лёня, же, беря в руки зарубежные пластинки и перебирая их, даже тихо присвистнул: — Блииин, дай послушать, а? — начал жалобно просить Клейменов. — Я эти группы не слышал никогда… — глаза бегали то на эти пластинки в разноцветных конвертах, то на мужчину напротив. — Дашь? Я верну.       Американец же молча смотрел на этого взбудораженного парня и тихо кивал, дабы сделать вид, что понимает абсолютно всё, что тот щебечет. — Чёрт, спасибо тебе. Правда, — Лёня протянул руку для рукопожатия, тот же, через пару секунд, протянул свою. — Но, друг, смотри, чтобы ночью вечеринки здесь не устраивали.       И вот, получив себе пластинки и выполнив дело, Лёня неспешной походкой, с улыбкой на лице да и в принципе довольный всем на свете, возвращается в номер Донского. Аккуратно кладёт приобретённые пластинки на полку в коридоре — он правда их потом вернёт! — и проходит вглубь апартаментов, дабы сообщить Дане, что теперь он может ночью спать как убитый. Но, зайдя в комнату, где в последний раз Лёня видел парня, он видит чудесную картину:       Донской, как ни в чём не бывало, мирно спит, закутавшись куском одеяла. Телевизор продолжал что-то активно вещать, но это, видимо, парню с его усталостью не особо мешало.       Клейменов подошёл поближе, выключил новости и сел на край кровати. Как-то необдуманно протянул свою руку к этим светлым волосам и начал аккуратно гладить, надеясь, что случайно не разбудит Донского.              За окном были слышны проезжающие машины и неразборчивые голоса людей. Все шли на работу. Да и это не удивительно. На дворе утро четверга, самый разгар рабочего дня. За дверью номера кто-то прошёл, были слышны глухие шаги по ковру. Леонид повернул свою голову на эти звуки, надеясь, что в дверь не постучаться, но, к его счастью, шаги перестали издаваться, и парень вернул голову назад. Тихо продолжил сидеть на краю кровати и просто наслаждаться моментом, который, он надеялся, пройдёт еще не скоро.       Узнает он о новой жертве холодной мести позже.