Потери не ранят так, как надежда

Два дня Лера почти полностью провела в ближайшей к лагерю деревеньке, отдав себя заботам о простудившемся мальчике. Местные решили воспользоваться удобствами столь выгодного соседства с двумя врачами и послали в лагерь целую делегацию, отказать которой было непросто. Добираться до самой деревни было не трудно, но под палящим солнцем, жар которого обычно сглаживала тенистая прохлада леса, оказалось не самым приятным занятием, хотя, казалось бы, природа, погода, благодать. Но Лера за два дня умаялась так, что и думать забыла о странном несостоявшемся чаепитии. Родители мальчика оказались несговорчивы, на редкость подозрительны, к тому же не постыдились выказать искреннее опасение относительно столь молодого возраста врача. Лера вспылила и пригрозила вообще бросить ездить сюда каждый день и наблюдать за температурой и общим самочувствием ребенка. Вернувшись в лагерь к обеду, злая, в пыли песчаной дороги, девушка с изумлением обнаружила небывалое столпотворение у дверей медпункта. Распихав шумно переговаривающихся детей, Лера прошла в смотровую и недоуменно вскинула брови, предваряя вопрос. -Вернулась? Наконец-то, - едва окинул ее взглядом Валентин Сергеевич. –Переодевайся и помоги мне. У нас, похоже, намечается эпидемия. -Лев Петрович Хлопов, - Лера поправила на голове накрахмаленную медицинскую шапочку и надела на руку мальчику манжету. – Давление… Нагнетя давление и потихоньку уменьшая цифры, Лера привычно прислушалась, ожидая услышать под мембраной фонендоскопа первый толчок крови. В ожидании она перевела глаза как бы в бок и в никуда, но немедленно наткнулась на сосредоточенное лицо Валентина, постукивающего ручкой о журнал учета в ожидании ее заключения. «Что же сгрызает изнутри этого человека?» - подумалось девушке прежде, чем она осознала, что цифры нагнетенного давления упали до нуля, а толчков крови она так не расслышала. Резко, с досадой выдохнув, девушка принялась вновь качать грушу, приказав себе не отвлекаться на доктора или на кого бы то ни было из окружавших ее людей. И снова глухо. Лера потрясла фонендоскоп, проверила на себе – слышно и сердце, и как колотиться кровь в стенки локтевой артерии. -Странно, - выдохнула девушка. – Дай-ка, Лёв, я тебе пульс подсчитаю. Лучевая артерия безмолвствовала, будто или вовсе отсутствовала у мальчика, или пульс был так редок, что даже не прослушивался. Да что же за напасть такая?! Доктор, Лера видела краем глаза, вдруг подался вперед, внимательно, с каким-то болезненным интересом наблюдая за происходящим. Девушка, покраснев, как второкурсница, извиняющим тоном проворковала что-то и, расстегнув несколько пуговиц пионерской рубашки, приставила ладонь к груди Лёвы, выискивая верхушечный толчок. И не нашла… Лере показалось, что она потихоньку сходит с ума. По виску скатилась капля холодного пота. Тут мальчик под ее рукой как-то судорожно сглотнул, весь сжался, и Лера, наконец, с невероятным облегчением ощутила под пальцами трепыхнувшееся сердце. «Надо сегодня пораньше лечь спать», - подумала она, наконец-то получив удовлетворительные цифры давления и пересказывая значения Валентину. Если бы девушка обернулась, то поняла бы, откуда взялось это гнетущее ощущение сверлящего меж лопаток взгляда. Но Лера не обернулась, а Валерка, вздохнув, отвел глаза и быстро удалился из смотровой.