Потери не ранят так, как надежда

Приготовления к празднику Нептуна начались за несколько дней до непосредственной даты. Все это время Лера ходила словно в воду опущенная. Причем в самом прямом смысле этого выражения. Все эмоции стекали по девичьему личику, как краски, стоило им зародиться. Сама же девушка ощущала себя в плотном коконе воздушного пространства, на который давит столп мутной воды. И не видно было ни конца, ни края этой серой, равнодушной бездне… Все это время она вынашивала в себе одну единственную мысль – «в этом чертовом «Буревестнике» все посходили с ума. Абсолютно точно все. А я?» Вскоре выяснилось, что эпидемия безумия захватила и вожатого Игоря, который безоговорочно верил Валерке после случая с его зазнобой Вероникой. Эту историю Игорь поведал Лере лично после того, как молодые люди осознали, что причастны к одному и тому же кругу почитателей Брэма Стокера. Наклонившись практически к ее уху, Игорь сбивчиво и серьезно пересказал Озёровой эпизод своей ночной жизни, окончившийся тем, что Игорю пришлось отбиваться от Ники едва ли не гитарой, на которую парень возлагал большие надежды при примирении. Лера долго и недоверчиво рассматривала его узкое, загорелое лицо и тоскливые глаза. В них было столько неподдельной печали, что девушка сдалась. Лера не то, чтобы успела близко сдружиться с вожатыми, чтобы просчитать то, как каждый из них может повести себя, но Вероника и вправду в последнее время казалась девушке чересчур… Чересчур. Чересчур были ее отглаженная юбочка и беленькая блузка. Хищным цветком расцветал на снежном фоне алый пионерский галстук. В замерших карих глазах застыло изучающее, как у подкрадывающегося к жертве охотника, выражение. С Валентином все было куда как сложнее. -Как ты с ним спишь? – огорошил ее как-то бестактный вопрос Игоря, пребывающего подшофе во время очередной ночной гулянки на теплоходике. Лера подавилась пивом и закашлялась, едва не выпустив из рук кружку. Они с молодым вожатым стояли на верхней палубе ближе к носовой части судна. Основная масса отдыхающих и развлекающихся располагалась ниже. Призывный и уютный свет от зажженных огоньков расплескался на черной, подернутой рябью воде золотисто-рыжими пятнами. Над головой в темном бархате неба носились шустрые летучие мышки. -Как, как? – переведя дыхание, рассерженно произнесла девушка. Она даже не подумала отрицать. Все равно небось пол лагеря в курсе. – Маленький что ли? Объяснить? -Да я не об этом, - отмахнулся Игорь. – Он же мудак каких поискать. Дети мрут каждый год, а он не делает ничего. Лера окатила парня волной ледяного взгляда. Тот, сглотнув, отшатнулся. -А что он мог сделать? -Да что угодно! Валерка за одну смену выяснил об этих тварях больше, чем твой доктор за три года пребывания в «Буревестнике». -Игорь, - Лера устало потерла лоб. –Пожалуйста, не задавай мне подобных вопросов. Я не отвечу тебе на них. Молодые люди помолчали, прислушиваясь к тому, как в камышах на том берегу бестолково плещет крыльями по воде ночная птица. -Любишь его что ли? Лера отвернулась от вожатого, допила остатки пива и со стуком опустила кружку на ступени. -Люблю, Игорь, люблю, - с понятной ей одной горечью в голосе ответила девушка. –И именно поэтому, раз уж я в команде местных борцов с нечистью, я не брошу его. Он совсем один. Ты на его месте никогда не был. Вы совершенно разные люди. И именно поэтому нельзя обвинять его в бездействии. Он год за годом был один против их всех. Ты думаешь, расскажи он кому-нибудь об этом, эти люди не покрутили бы пальцем у виска и не посоветовали бы ему прекратить распивать казенный спирт? Игорь ничего ей не ответил, лишь поднял руки в знак поражения. Оставшись, разумеется, при своем мнении. Тем вечером Лера возвращалась в медпункт с непонятным зудящим чувством где-то в районе затылка. Эти несколько дней они с Валентином провели практически порознь, не рискуя при встрече в коридоре поднимать друг на друга глаза. Даже в смотровую старались пробираться так, чтобы не застать там другого. «Пора прекращать это безобразие» - настойчиво зудело чувство. «Ты только что произнесла перед Игорем замечательную речь. Чего проще сказать все то же самое тому, кому она на самом деле предназначалась?» Действительно, чего проще! Лера фыркнула про себя и свернула с главной аллеи. -Валентина Сергеевна, - окликнули ее из тонущего во тьме участка ландшафта. Лера от неожиданности споткнулась, и ее тут же галантно поддержали под локоть. -Вы последнее время сама не своя. Лера поблагодарила, высвободила локоть и, поёжившись от поднимающейся с мягкого мшистого ковра ночной сырости, ответила: -Нет, нет, что вы. Все в порядке. Возможно, жара. У меня от нее голова болит. -Ну да, ну да, - глубокомысленно отметил ее собеседник, двигаясь параллельным с девушкой курсом. –Погодные условия многое объясняют. Как и проблемы в личной жизни. Лера с досадой тряхнула головой. Отчего вдруг весь лагерь так активно заинтересовался ее личной жизнью? -Полагаю, вы ошибаетесь, - предельно вежливо произнесла она. – Всего доброго, - но не успела даже выйти из клубящегося ночного сумрака. Серебристый туман впорхнул в приоткрытые влажные губы, заполонил сознание и забрал пространство вокруг. Казалось, эта газовая шаль соткана из сотни маленьких стальных ручейков. «Скоро вам станет легче, Валентина Сергеевна. Боль уйдет… Останется только смысл» … Гигантский спрут пошевелил холодными, склизкими щупальцами, коснулся ее кожи, водопадом стек по ногам, морем раскинулся по поляне, насколько хватало глаз. И все это в клубах, переливах, водоворотах серого, матового тумана. «Вам уже лучше… Вы ведь сами чувствуете это, верно, Валентина Сергеевна?» -Я – Валерия… – пробормотала девушка, бессильно опускаясь в жадно распластанные лунные сети.