***
Проплывающие в окне облака гипнотизировали. Кана вдруг поняла, что застыла, глядя на них, и совершенно отвлеклась от урока. Вспыхнувшее чувство стыда обдало её с головы до ног, и Кана осторожно, надеясь, что Анжу-сенсей ничего не заметил, повернула голову в его сторону. Анжу-сенсей, невысокий и худощавый, устроился в Юэй недавно, это Кана узнала от Юкими. А ещё она узнала, что Анжу прошёл стажировку в Англии и сразу как только вернулся в Японию стал преподавать в Юэй английский. Ещё молодой, наверное, ему было лет тридцать с небольшим. Кане нравилось, как Анжу вёл уроки — размеренно, постепенно рассказывая и объясняя, если появлялись вопросы по ходу урока. С 1-Е классом Анжу сразу сошёлся, может, дело было в возрасте, а может, он просто правда был хорошим преподавателем. — Поэтому конструкцию настоящего времени, вот, рисую на доске… — Мел заскользил по тёмной поверхности. Закончив, Анжу повернулся к классу и сказал: — Очень легко воспроизвести. Всего-то главный объект вашего предложения глагол-связка, если он нужен, или просто глагол, и потом уже дополнительные условия. Что именно делает, где, когда. Понятно? Анжу окинул класс ясным взглядом. Ребята закивали, перерисовывая в тетрадь схему. Кана вывела её на чистом листе прямым и чуть вытянутым почерком. — Вы всё это помните со средней школы, просто освежить память. Кана действительно помнила, но записала на всякий случай. Она привыкла записывать вообще всё, относящееся к уроку, и за среднюю школу хорошо набила руку. Теперь она писала достаточно быстро и при этом понятно, Юрика удивлялась и спрашивала, а не обладает ли случайно Кана ещё одной причудой, повышенной скоростью там, например? Кана отвечала, что если Юрика попробует писать по паре конспектов за полчаса, то за несколько вечеров научиться так же. — Судзухара-сан, — позвали её слева. Кана обернулась. — Можно переписать? Я плохо вижу. Кана кивнула и дала тетрадь Нобору. Они с ней сидели за третьей в ряду партой, только Нобору на первом ряду, а Кана на втором. Они с Нобору быстро запомнили друг друга и вежливо здоровались по утрам, хотя обращались пока по фамилиям. Но Кана и не стремилась передружиться со всем классом. Вон, уже с Юкими по именам друг к другу обращаются, хотя прошло сколько, полторы недели? Но приветливость, которой Юкими, казалось, была пронизана насквозь, словно обязывала Кану отвечать тем же. Да она и не была против. А Нобору… Ну, она была хорошей, кажется, прилежной, форма на ней была аккуратно выглажена, тетради подписаны мелким убористым почерком, похожим на саму Нобору. Та была невысокой, немного полной, с покатыми плечами и округлой грудью. Густые тёмно-русые волосы Нобору носила коротко, чуть выше плечей, густая чёлка закрывала её лоб до бровей. Пухлые очерченные губы Нобору чаще всего были растянуты в загадочной полуулыбке, её круглый подбородок немного выступал вперёд. Нобору была вежлива с учителями и одноклассниками, держала себя с достоинством. Наверное, за время учёбы Кана и смогла бы наладить отношения с кем-то вроде Нобору. Но надо ли ей это? Она не знала. Может, было бы полезно. Кто знает, какие знакомства Кане понадобятся, когда они закончат Юэй и разлетятся, кто куда, как повзрослевшие воробьи из родного гнезда. Мама настаивала, что нужно заводить себе полезных приятелей, но перед этим обязательно убедиться, действительно ли они полезные. — Спасибо, — кивнула Нобору и улыбнулась чуть шире, чем обычно, отдавая Кане тетрадь.***
После уроков Кана обычно шла до станции в одиночестве — вроде бы не было среди одноклассников тех, кому было в ту же сторону, что и ей. Раньше она возвращалась со школы вместе с Юрикой, и только перед самым домом Каны они расходились, а сейчас шагать в тишине было как-то непривычно. Но, пожалуй, стоило к этому привыкнуть. Взрослые ведь не ходили с работы парами. Солнце скрылось за облаками, подсвечивая их словно изнутри, от чего те пятнами то темнели, то светлели. Тёплый ветер игрался с её тонкими косичками перед ушами. Стало жарко, Кана расстегнула пуговицы на пиджаке и пару раз обмахнула себя ладонью. Школьные туфли по началу жали, но уже разносились и стали мягче. Ткань школьного пиджака, пошитого почти аккурат на Кану, немного собиралась на плечах, а края рукавов наоборот задирались. Наверное, из-за высокого роста или того, что её руки были длиннее, чем нужно. Жаль, у неё причуда не как у матери, так бы быстренько наколдовала что-нибудь с генами и сделала себе нормальное тело. Наверное. В биологии Кана не была сильна и подобные манипуляции представляла себе плохо. Но хотя бы попытаться… — Кана! Она обернулась. — Привет, — бросил Оборо и расплылся в улыбке, догнав её. Словно даже не запыхавшись, он зашагал вровень с Каной. — Домой идёшь? — Ага, на станцию. А ты чего здесь? — Увидел тебя, думал, раз ты туда же, куда и мы, вместе пойдём. А ты далеко живешь? — Да нет, всего полчаса на поезде, а там потом уже быстро дойти. — О, почти как Хизаши, — ухмыльнулся Оборо. — Кстати… Он обернулся и вгляделся куда-то вдаль. — Эй! Хизаши, быстрее тащи Шоту, где вы там залипли? Через пару секунд Кана различила среди прохожих двух мальчиков. Одного узнала сразу — Айзава, а второго она пока не видела. Высокий, в нелепых очках и, кажется, очень развеселившийся от чего-то. — Здравствуй, — сказала Кана и вежливо улыбнулась Айзаве, тот кивнул в ответ. А она поклонилась второму мальчику. — А с вами в первый раз видимся, приятно познакомиться. — Йо! — ухмыльнулся мальчик, широко растянув губы, и выбросил вверх большой, указательный и средний пальцы, поджав остальные. Потом он вдруг резко сократил расстояние и заглянул Кане в глаза. — А как тебя звать-то? — С-судзухара, — пробормотала Кана, отпрянув, и её голос дрогнул. — А я Хизаши, — спокойно бросил он, смешно подвигал бровями и вдруг отскочил от Каны, взметнув руки вверх. — Будущий великий про-герой с не менее великими поступками! Как тебе, а? Когда Кана не знала, что ответить, она просто вежливо улыбалась и кивала. Так и сейчас. В голове от быстрого потока слов Хизаши всё смешалось. — А ты только поступила, да? А на каком отделении? Хотя нет, дай угадаю. — Хизаши напустил на себя важный вид и ткнул в Кану пальцем. — Геройское, да? Наверняка геройское, все туда хотят. Будешь совсем как мы! — Хизаши, — цыкнул Айзава, покосившись на него, — угомонись. — Так геройское или нет? — А вы на геройском, да? — заранее зная, что ответят мальчики, спросила Кана. — Да-а, — с важным видом протянул Хизаши и поправил очки. — Мы в будущем будем в первой десятке лучших героев, вот увидишь. Вот я, к примеру первый… — Э, — возмутился Оборо, — сфигали первый ты? — А что, ты что ли? — Да может мы вообще первыми не будем. Ну, там, пятый, шестой, седьмой… Хизаши закатил глаза и страдальчески воздел руки к небу. — Ты так низко нас ставишь… Сейчас разрыдаюсь. — Да-да-да, конечно, не затопи. Эй, ну а вдруг первым будет вообще Айзава, а? Они оба обернулись и выжидающе уставились на Айзаву. — Что? — осведомился тот. — Я не собираюсь с вами меряться. Хизаши ухмыльнулся и хлопнул Оборо по плечу. — Ну вот, видишь? Он не хочет быть первым. А я хочу. И буду! А ещё мы как-нибудь совершим подвиг, — пообещал он, посмотрев на Кану, и глаза у него загорелись. — Круто, да? — И откроем агентство, — вклинился Оборо, — это будет делом нашей жизни. — Именно! — радостно поддержал Хизаши, хлопнув его по плечу. — Ты даже не представляешь, какими мы станем… Кана стыдливо опустила взгляд. Разглядывать носки туфель было лучше, чем сказать Хизаши, что она-то не на геройском. Он уже приписал её к будущим героям, а она… Эх. Оборо и Хизаши совсем разошлись и уже расписывали другу другу, кого они будут брать на работу и какие требования предъявлять. Кана замедлила шаг, глядя им в спину с толикой тоски. — Что, уже достали тебя? — спросил неожиданно появившийся сбоку Айзава. — Что? Нет, — сказала Кана и тут же натянула улыбку, помотав головой. — Хизаши-сан и Оборо-сан хорошие, правда. Они мне понравились. — Но всё равно уже вымотали, — усмехнулся Айзава и взглянул на неё. — Не беспокойся, так со всеми. Я просто уже привык. Это мои целеустремлённые обормоты. — А-а, — протянула Кана и неуверенно кивнула. — Ну раз ты привык, я тоже привыкну. Ей вдруг захотелось улыбнуться. Просто так. — А как Хизаши-сан относится к… Ну, к не героям? — Да как ко всем. А что такое? — Он думает, я как вы. На геройское поступила. — А ты нет? Кана мотнула головой и пнула мелкий камешек. Чувства собственной незначимости в сравнении с ребятами и разочарования в себе тяжело разлились по телу. Отличница, контролирует причуду, но не поступила. Потому что оказалась слишком слабой, неподходящий. — Ну и ладно, — бросил Айзава и пожал плечами. — А ты на геройское так сильно хотела? — Ну да. Мама хотела, чтобы я поступила, думала, я стану про-героем. — Мама? А ты? — Я не знаю. Хотела, наверное. Это ведь круто, — хмыкнула Кана, взглянув на Айзаву, — быть героем, разве нет? — Наверное, не знаю, — отозвался тот и пожал плечом. Вдруг замерев, Айзава вздохнул и цыкнул. — Опять умчались вперёд. Догоним? Не успев понять, что именно он предложил, Кана кивнула. Айзава вдруг сорвался на бег, Кана, спохватившись, тоже. Она на ходу различила, как Айзава крикнул: «Давай!», а потом её ухватили за ладонь. Айзава крепко сжал руку Каны и потянул за собой, лавируя между прохожими. Ветер бил в лицо, откидывая кудрявую чёлку назад. Каблуки их туфель звонко стучали по асфальту. Пенал и тетради в рюкзаке, кажется, ощутили всё то, что испытывают космонавты, — болтало их нещадно, Кана даже чувствовала, как содержимое бьётся об спинку рюкзака. А Айзава крепко держал её руку холодной ладонью. Он вдруг обернулся. Кана поймала взгляд Айзава и почему-то улыбнулась. Как раз просто так, потому что хотела. Его губы тоже дрогнули в улыбке.