Айзен — дедушка Гарри Поттера

Гарри проснулся уже в Лондоне. Гордое белое чудовище, которое Айзен называл машиной, застряло в пробке. Хагрид только указал куда надо ехать и продолжил разглядывать свой новый зонтик. Зонтик был белым, а его ручка была похожа на берцовую кость с клыкастой челюстью вместо сустава. Великан был так счастлив, что не замечал ничего вокруг. Когда они-таки дотащились до нужного переулка, Айзен стал пристально разглядывать облезлый паб, как будто хотел что-то разглядеть сквозь стену. На нём были очки, причём самые обычные с виду. В белой оправе, конечно же. И на этом их сходство со всеми другими «костяными» вещами кончалось. Гарри подумал, что эти очки позволяют видеть сквозь стены. Но ошибся. — Гарри, я чувствую духовную энергию людей, но я их не вижу. Что видишь ты? — Соуске указал рукой в сторону линялой двери. — Я тоже никого не вижу, тут же стена. «Дедушка» заинтригованно ухмыльнулся. Гарри видел в зеркале, как у него сощурились глаза от азарта. — Дело в том, Гарри, что я её не вижу. То есть я вижу иллюзию чего-то бесполезного. И я даже не могу понять что именно вижу, — он стиснул руль, — Разумеется, эта маскировка не спасёт их от низшего Пустого или рядового шинигами, но она обманывает даже моё зрение. — Тут старый паб. «Дырявый котёл». — И ты видишь его ясно? — Да. — Любопытно. Дверь-лопатка бесшумно отъехала вверх, и Айзен медленно подошёл к пабу. Протянул руку и потрогал старую доску. Понюхал пальцы. Через открытую дверь в салон сунулся уличный ветерок с запахами бензина и вообще города. Хагрид, наконец, очнулся и с сожалением убрал зонт за пазуху. — Так мы уже на месте! Это и есть «Дырявый котёл»! Знаменитое место, Гарри. Я про него уже Бейзилу рассказал, он о нём ничего не слышал, — Хагрид хмыкнул, — Им это, то бишь, квинси, пьянствовать вроде как не воспрещается, но они всё-таки друг другу о хороших барах не говорят. Уж больно они гордые, — он посмотрел на Айзена. Одобрительно и с сочувствием. — Ты эта, береги его, Гарри, — великан с трудом перегнулся через подлокотник и заглянул Поттеру в лицо. Глаза-бусинки блеснули, — Родич твой отгородился злостью с горя. Но оно, Гарри, очень наивно это, думать, будто злость от чего защитить может. Ни от предательства она не оградит, ни от боли. Выходит, что душой нараспашку жить привольнее, чем всё ждать, чтобы ударил кто. Всё едино не остережёшься, когда оно кому позарез надо. А честных людей неверие зазря ведь обидит, понапрасну, — великан вздохнул. — Вот никто же не мог на Сириуса подумать. То-то и оно, беда вышла. Так ты, это, в общем… Бейзил он это, готов, что его предадут, и даже друзья ему не нужны, со всем мол справится, всё один сделает. А оно этак не может быть, Гарри, с живым-то человеком. Будь он хоть величайший волшебник, хоть кто. Так что ты в эту его гордость и похвальбу не верь, пусть не вытянешь такого из него никогда, а ему ты ещё как нужен, — Хагрид хохотнул, — Ты ж ведь это, Мальчик-который-выжил! И стольких ведь уже спас, а я тебя ещё за одного прошу! Хагрид подмигнул и проворно вылез наружу. По его виду и нельзя было сказать, что он умеет двигаться так ловко. Гарри даже не успел рта раскрыть, чтобы узнать, когда это он выжил, и почему это связано с тем, что он кого-то спас. Хагрид подошёл к Айзену и снова дружески похлопал его по плечу. Он был очень рад, что может выразить своё хорошее отношение без страха что-нибудь сломать новому другу. — Всё верно ты нас привёз. Бейзил, да ты не смотри, что грязи столько! Не пристанет она, надёжно заклято. Том не даст, чтоб вековую, значит, знаменитую грязь растаскали! Эксперимент Соуске действительно был похож на нерешительное кружение возле заведения, которое выглядит слишком убого для известного бара. Внутри «Дырявого котла» было темно, как в самом настоящем дырявом котле. (Хогиоку делало перво-наперво всё с дырками, и Гарри, шутки ради, одел особенно дурацкий себе на голову). «Дедушка» встал между незнакомыми людьми и Гарри так, как будто опасался, что кто-то из них может напасть на его дорогого «внука». Хотя посетители выглядели скорее чудаковатыми, чем опасными. Бармен знал Хагрида (вообще в пабе многие его знали). И Рубеус похвастался, что пришёл не один, а привёл нового друга. Самого настоящего охотника на призраков, кто б там что не говорил. Завсегдатаи посмотрели на Соуске. Не разделили радости Хагрида по поводу знакомства с каким-то типом в белом пальто и вернулись к напиткам. — Я, значит, Бейзилу наш знаменитый бар решил показать. Вот, — Гарри знал Хагрида всего ничего, но уже по интонациям понял, что великан едва сдерживает себя, чтобы не сказать что-то важное и не испортить сюрприз. Рубеус в нетерпении толкнул Соуске в бок. Айзен даже не покачнулся. Он поправил очки и сказал: — Сегодня у моего внука день рождения! Ему одиннадцать! Я всех угощаю! Выпьем за его здоровье! После этих слов публика действительно заинтересовалась. Несколько голосов из вежливости спросило вразнобой, а как собственно зовут ребёнка, в честь которого они сегодня будут пить бесплатно. Хагрид подбоченился, ладонью подтолкнул Гарри вперёд, чтобы все могли разглядеть. И громко огласил на весь небольшой зальчик: — Гарри Поттер. Все засуетились, повскакивали с мест. Кто выронил сигарету, кто пролил виски. И все разом захотели пожать Гарри руку. Мальчик от такого натиска растерялся, а вот Айзен точно умел иметь дело с людьми, которым что-то нужно. — Друзья! — он развёл руки, приветливым жестом обвёл взволнованных чудаков. При этом он ловко оттеснил Гарри за спину, — Давайте организованно, за столом. — Выпьем! — Его здоровье! Бармен достал какую-то указку и взмахнул ею в воздухе. Мебель ожила, подогнула ножки, зашагала по полу. Столы собрались в один ряд, стулья выстроились рядом. С полок сами собой повыпрыгивали и поплыли по воздуху стаканы, рюмки и бутылки. С надрывным гудением поднялся и пузатый бочонок. Айзен в два текучих шага оказался возле составного стола и сделал белую скатерть. Разумеется, в ней было несколько круглых дырок. — Невербальную тренируешь, ну-ну… — похвалил Том и прикрыл дырки блюдами и подносом, — Так-то совсем хорошо будет. Гарри посадили во главе стола в большое кресло, которое со скрипом приползло от камина. Все уселись, хоть сперва пытался возникнуть спор, кто сядет ближе к Гарри, но пихать Айзена было совсем не вежливо, а Хагрид попыток его подвинуть даже не заметил. Так что Гарри оказался отгорожен от ошалевших от радости людей «дедушкой» слева и великаном справа. Зазвучали поздравления и тосты. На тарелках было угощение, насколько Гарри знал вполне достаточное для праздника. Сам он никогда не был тому причиной, но помогал тёте Петунье на кухне. Она каждый раз сетовала на кучу работы и убытки. Том, видимо, решил, что можно выставить счёт побольше, раз уж клиент платит. Айзен окинул стол взглядом. — Это все угощения, что у вас есть? — Сэр, «Дырявый котёл» всё же бар, это закуски. А с такими напитками, какие я предлагаю, шутить не стóит, одной иллюзией заедать опасно, с метлы свалиться не долго. — Тогда вы не будете возражать, если я достану торт? Том не возражал. Кроме уже знакомого Гарри клубничного торта (только увеличенного раз в десять в ширину), «дедушка» жестом фокусника достал будто бы из беленькой коробочки в виде лисьего черепа ещё всякой старинной всячины. Поросёнка с яблоками, жаренных лебедей, каких-то ещё птиц, словом, такую еду, про которую пишут в учебниках истории, будто всяким баронам и королям полагалось такую есть. Перца, горчицы и соусов было огромное количество. Гости явно не ожидали такой щедрости, но спорить не стали. Маленький старичок в шляпе как раз закончил тост. Очень растрогался, что «сам Гарри Поттер» его запомнил, и достал платочек, когда пыльная люстра грохнулась в торт. Айзен со скучающим видом, который не предвещал ничего хорошего, плавно, чинно и быстро вытянул вперёд руку, ссыпал на скатерть башенку из сырных крекеров и загородил внука от комьев красно-розового месива подносом. Сам он оказался заляпан сладким кремом. Одинокая ягодка сползла с волос и упала на очки, оказалась между глазом и стеклом. Гарри на личном опыте знал, как это неприятно, когда какая-нибудь гадость оказывается прижата к лицу очками. Хагрид провёл ладонью по лицу, огляделся, убедился, что никому из старых знакомых нет до него дела, и облизал пальцы. Гости подоставали указки и стали ими размахивать и тыкать в сторону друг друга и на себя и торопливо приговаривать что-то непонятное. Это возымело действие: их одежда, насколько это было можно сказать о ней до знакомства с кремом, пришла в порядок. Айзен вынул из-за стекла клубничку. Странно улыбнулся, будто кого-то вспомнил (довольно зловеще) и съел её. Затем создал вокруг себя уже знакомый Гарри параллелепипед из зловещих чёрных иголок. Такой «коробочек» продырявил и расплющил ложку тёти Петунии. Когда иголки растаяли в воздухе, Айзен был уже чистым. Вот только пальто на нём было другое, да и вишнёвый шарф лишился шва по краю. Гарри понял, что «дедушка» не придумал ничего лучше, как полностью уничтожить грязные вещи и сделать себе новые. Торжество возобновилось. Хагрид съел огромную длинную рыбину, оставив только скелет и хвост, подумал-подумал, заел десятком каких-то птиц, прожевал два пирожка. Попросил у Гарри лимонада, который поставили для именинника (Айзен не разрешил поить внука каким-то неизвестным «сливочным» пивом). Хагрид осушил графин одним глотком, прямо как Айзен делал со своей огромной кружкой, утёр усы, с сожалением посмотрел на стол, опёрся ладонями, встал и как мог тихо (так, что все могли слышать) сказал Гарри: — Нам, эта, всё же таки, идти пора. За палочкой для тебя, значит. И всяким. Так что, ты ешь, что на тарелке, и мы эта, помаленьку, пойдём. Гарри, у которого второй раз за сутки получился самый настоящий день рождения, как-то забыл, что они отправились покупать учебники и прочие вещи, которые понадобятся в волшебной школе. Мальчик огляделся. Прямо сейчас на него никто не смотрел: Соуске приковал к себе всё внимание. Под подбадривающие хлопки и гомон Том поставил перед ним пуншевую чашу и теперь смешивал в ней гадкое на вид пойло. Одно «что-то» было склизким и болотно-чёрным, второе — с синими грибочками. Айзен поднял «бокал». Гарри, будто невидимка, выскользнул из-за стола. Он прошёл к двери, но никто даже не обернулся на «Мальчика-которому-быстрее-других-надо-пожать-руку». Хагрид тоже начал протискиваться на выход, но и это не навело захмелевших гостей ни на какие мысли. Старушка с длинным мундштуком выпустила квадратное кольцо дыма и со смешком сказала, что тот, кто сам пробовал однажды, не может на такое даже смотреть. Хагрид добрался до другой двери и поманил Гарри к себе. Айзен, видимо, ничему не научился, когда пытался съесть призрака из шрама. А может быть, как раз, хотел отыграться и доказать, что может потребить и не такую дрянь. Насколько Гарри успел понять из наблюдений за «господином в белом», тот был очень высокого мнения о себе, а потому, хоть и не был дураком, ошибался и получал по голове гораздо чаще, чем мог бы. Гарри вышел в унылый внутренний дворик. Хагрид подошёл к стене, гордо извлёк новенький зонтик и стал тыкать им в кирпичи в стене. В баре ухнуло, дверь дрогнула на петлях, послышался смех и визг. Когда Гарри повернул голову обратно, в стене уже была большая арка. А за ней улица, которой с той стороны точно не было. Они битых полчаса огибали квартал, Поттер все вывески успел запомнить.