Айзен — дедушка Гарри Поттера

Гарри позволил себе потеряться во всём этом шуме, суете и прекрасном ощущении того, что здесь чем-то повседневным были волшебство и чудо. Айзен спокойно ждал, пока Гарри освоится, и о чём-то неторопливо думал. Через десяток минут Гарри стал различать в общей торговой суете отдельные интересные вещи. Группка мальчишек прилипла носами к витрине. Мальчик двинулся в их сторону. За стеклом оказался не велосипед или скейтборд, а деревянная метла. Настоящая метла для полётов, совсем не похожая на вещь, которой метут пол. Она была из красивого красно-бурого дерева, с золотой надписью на полированной ручке. Гарри захотел себе этот "Нимбус 2000". Он знал, знал, что умеет летать! Определённо, он мог отлично управиться с этой метлой. Айзен сам сказал, что Гарри может выбрать себе подарок. И всё теперь было просто замечательно. И вот теперь на Гарри окончательно обрушилось понимание того, что он волшебник в мире волшебства! И что его мечты сбываются. И не только по-дурацки. А вот так, достаточно только попросить... — Ты уверен, что выбираешь лучший из вариантов? — спросил "дедушка", улыбаясь. — Но вдруг её купят до нас? Айзен сделал вид, что вынул мешочек монет из коробочки в виде лисьего черепа, и отдал его Гарри. Мешочек, разумеется, был белым, с толстыми черными кольцами вокруг отверстий для тесёмок. Гарри решил проверить, не окажутся ли и сами монетки белыми, но там была удивительно разнородная по количеству тусклых оттенков старая и немного пыльная медь. — Купи ещё несколько летающих предметов для уборки, чтобы выяснить, как они устроены. Я видел только мелкие деньги волшебников. Поэтому тебе нужно сделать покупки так, чтобы в итоге у тебя оказалось несколько монет или банкнот более высокого достоинства, чем эти "кнаты". Я пожелал, чтобы здесь хватило как раз на это, — Айзен усмехнулся, — Так что есть шанс, что этот мешок внутри стал больше, чем снаружи. Гарри слышал только о мётлах. Но уж чьи-чьи, а его знания о волшебстве были очень скудными. Мальчик представил себе летающий пылесос, потом летающее ведро, тряпку, щётку. Что-то в этом было не так, но Гарри не смог бы объяснить, почему летающая метла правдоподобна, а летающее ведро — нет. — Иди, — Айзен привычным жестом растрепал внуку волосы. Мальчишки, которые обсуждали мётлы, но всё-таки поглядывали и в их сторону, тотчас стали воспринимать Гарри как маленького. Чувствовать их снисходительные взгляды было неприятно. Но Гарри не стал поступать как Дадли, который казался тем больше похож на младенца-переростка, чем сильней пыжился, чтобы казаться взрослым. Внутри магазина, как Гарри и ожидал, были мётлы и только мётлы. Никаких пылесосов и швабр. — Добрый день, сэр. У меня только кнаты. Вы продадите несколько мётел? Продавец, седой полный мужчина, пожал плечами. — Что, все копилки поди разбили, чтобы в квиддич во дворе играть? Гарри не знал, что такое квиддич. Но торговец был своей догадкой слишком доволен, чтобы заметить, что не угадал. — Ну, давай свои сокровища сюда. Гарри поставил мешок перед продавцом. Тот направил на тесёмки палочку и что-то приказал. Тесёмки сами собой развязались, монетки запрыгали по столу, складываясь в стопки примерно по три десятка в каждой. Потом стопки скакнули и собрались в узкие столбики, из дюжины стопок каждый. Столбики меди росли и росли перед торговцем. — Парень, да тут на новый Нимбус хватит! — воскликнул он, когда поток монеток кончился. Торговец посмотрел на зелёную потертую медяшку, которая оказалась перед его носом. — Откуда ты их достал? — Мне дал мой дедушка, — ответил Гарри. Поттер понимал, что звучит это как раз как подходящее объяснение. Как если бы какой-то старик много лет кряду выгребал остатки мелочи из карманов в безразмерную банку. Гарри не собирался обманывать, даже говоря правду. Но объяснять что-либо было бы слишком долго, этот взрослый явно был из тех, кто не собирается понимать что-то, кроме того, что ожидал, чтобы ему сказали. Айзен даже не знал о том, что именно тут продаётся, не говоря уже о ценах. Но белый мешок выдал намного больше монет, чем могло бы, по идее, в него влезть. И, по идее, сколько требовалось. Ровно столько, чтобы хватило на несколько штук неизвестно чего и ещё осталось на неизвестную деньгу, которая стоила один столбик кнатов. Или стопку, если торговец просто считал их не десятками, дюжинами. От всей этой неопределенности впору было растеряться, а ещё надо было как-то так сделать, чтобы торговец дал сдачу, вместо того, чтобы просто вернуть часть монет. — Сколько вас? С одним загонщиком на две команды играть собрались, или детишек хватает? Гарри замешкался с ответом, он обвел товары взглядом. И узнал, именно узнал, маленькую метлу. У него была такая. Точно была! И Гарри на ней летал! Гарри захотел взять её в руки и проверить, не придут ли ещё какие-нибудь воспоминания о том детстве, где у него были волшебные папа и мама. Торговец направление его взгляда и быстро подманил взмахом палочки коротенькую метлу, но с пушистой обмоткой на ручке и десятком помпонов на концах прутьев. — Братику или сестрёнке? Лет сколько? Родители разрешат летать? Гарри понял, что ему не даёт ответить ком в горле. Торговец вынул свёрток из-под прилавка, затем взял со стойки пять одинаковых мётел. — Вот твой Нимбус, малец. А вот эти вполне не плохи. Из далеко не такой именитой мастерской, да и прут у них ореховый, но куда пристойней, чем Нимбусовские поделки подмастерьев за ту же цену. Вас же шестеро, как я понял. И ещё вот эта маленькая, — он велел монетам убраться в кассу. — кнат к кнату, получается! Гарри вспомнил о задании Айзена. — Простите, сэр. У меня когда-то была вот эта. Можно мне её. Мужчина в ответ пожал плечами и поменял мётлы. — Эта дешевле на галеон и пару сиклей, — он похлопал себя по карманам, и вынул оттуда три монеты. — Держи, малец, чтобы в карман влезало, не всё в дедовой копилке таскать. Гарри приоткрыл свёрток с Нимбусом, пока торговец заворачивал и перевязывал бечевой остальные. Под мягко похрустывающим слоем бурой упаковочной бумаги действительно была точно такая же тёмно-красная ручка с буквами, что и у метлы на витрине. Когда Гарри вышел, мальчишки проводили его скучающими взглядами. — Древки без изгибов. Хлам, но летать можно. — У меня два года уже такая, и ничего. — Да им над двором летать, вы разве не видели там мелкую совсем, для карапуза? Гарри запоздало сообразил, что "Нимбус", если бы торговец не уложил его в самую середину вязанки, привлёк бы слишком много внимания. Любители мётел захотели бы познакомиться с обладателем такой прелестной штуки. Заохали и заахали, услышав его имя. Самое глупое было в том, что Гарри так и не узнал, когда же это он успел выжить, и почему это всех волшебников так волнует. Айзен легко подхватил вязанку одной рукой. Гарри протянул две монеты. — Золотая "галеон", а эта "сикль". Всё получилось, хотя я, честно говоря запутался, пока понял, как Хогиоку делает, чтобы всё сработало! Да, этот мешочек стал больше изнутри, чем снаружи, как ты и сказал. Айзен улыбнулся. И стёр улыбку усилием воли. На его лицо легла тень недовольства. Этот человек с крыльями привык, что может практически всё, а справится с прилипшей ложной улыбкой был не в состоянии. "Дедушка" прикрыл глаза, так что тень от ресниц легла на щёки, как у девушки с рекламного плаката краски для век. Серьёзно, Гарри никогда не видел, чтобы взрослые действительно сосредотачивались на чём-либо вот этак замирая, а не теребя за ухом или жуя губы. К Гарри подлетел пыльный мотылёк, попархал возле головы и улетел прочь. Наконец, Айзен "отмер". — Я действительно хочу похвалить тебя. Ты просил меня не притворяться добрым, и для меня это несколько сложно. Они вернулись к автомобилю через унылый дворик и почти опустевший "Дырявый котёл". Бармен Том был очень занят наведением порядка и только устало кивнул. Лондон за дверью "Дырявого котла" был всё тем же, через который они тащились в пробке. И ни Гринготса, ни других зданий Диагон-аллеи отсюда не было видно. Прохожие по-прежнему огибали взглядами маленький грязный бар. Это был обычный город, в котором происходили обычные, так любимые Дурслями, понятные дела. Тут всё просто обязано было быть порядочным и обыкновенным. Даже на лобовом стекле белого чудовища появился листок талона за парковку. Мётлы легко уместились в багажнике. Айзен уже собирался закрыть его, когда Гарри попросил дать ему потрогать маленькую метлу. От прикосновения он будто бы вживую услышал смех на два голоса. Ощутил запах чего-то важного и родного... Но никаких образов перед глазами не появилось. Айзен наклонился к мальчику. Заглянул ему в глаза и положил руку на плечо. Собрался что-то сказать, да так и не сказал. Но это и не было нужно. Гарри видел в его глазах отражение своей боли. Через какое-то время, которое понадобилось на то, чтобы Поттер понял, почему щёки кажутся мокрыми, Айзен достал и протянул уже знакомый платок с двойной "Х". Гарри положил метлу к остальным, вытер слёзы. — Дедуля, думаю, Хагрид уже вернулся и нас ищет. Айзен кивнул, закрыл дверцу багажника и стал обходить машину. Но поравнявшись с бумажкой талона, снова остановился. Жестом фокусника вынул из воздуха тоненькую-тоненькую кисточку и салфетку. И склонился над бумажкой, переправляя цифры. Прохожие могли его видеть, но со стороны выглядело, будто человек в белом пальто сосредоточенно оттирает что-то на стекле своей безупречно-чистой машины. — Дедушка, ты ведь можешь создать другой талон при помощи Хогиоку или вообще деньги, чтобы заплатить? Почему ты подправляешь цифры вручную? — Ибо таково было моё желание.. Они прошли мимо согбенной спины бармена и вернулись на Диагон-аллею. Хагрид был виден издалека. Он помахал рукой и указал в сторону летних столиков. Когда они уселись, великан дал Гарри огромный рожок и вопросительно посмотрел на Айзена. — Будете? Не в обиду, вы человек серьёзный, но мороженое, оно, в общем того, вкусное и радует. — Хагрид кивком указал на два оставшихся у него в ручище рожка. — Никогда не пробовал, — признался Соуске, разглядывая лакомство. Айзен взял то, которое было с красным сиропом и откусил маковку. Растерянно моргнул. Быстро проглотил ледяной крем и проговорил: — Оно должно быть мягким и холодным? Гарри и Хагрид поспешили его заверить, что всё правильно. Поттер лизнул свою порцию и задумался о том, что сам он грустил потому, что Дурсли не покупали ему мороженое. Но Гарри хотя бы о нем знал. А Айзен так бы его и не попробовал, если бы Хагрид не подумал его угостить. — Малец, замыслил чего? — улыбнулся великан, утирая бороду от вафельных крошек. — Да вот, я думаю, что лучше чего-то не иметь и грустить, что этого у тебя нет, чем не знать, что оно вообще есть. Потому, что если когда-нибудь сможешь это получить, то даже не будешь об этом подозревать. — Это оно так. Оно полезно, мечтать-то...