Небо, синигами и мафия

      О своей беременности Нана узнала спустя год их с Емицу совместной жизни в небольшой квартирке на морском побережье. Женщина бы очень хотела вернуться в Японию, всё же чужой стране не удалось её очаровать. Но супруг настоял, что роды должны пройти на его родине, чтобы он точно смог быть рядом в столь тяжёлый и трудный момент. Ну да, не пропал бы опять за работой на несколько суток подряд.       Неусыпно с беременной сидел один Кон, которого она уже и в самом деле стала считать ещё одним братом. Своим близнецом в мужском теле, с которого только нужно смыть светлый тоник. Парень бегал ей за вкуснейшими круассанами с ванильным кремом на другой конец Рима по крышам, поправлял одеяло, когда от неясных кошмаров Савада скидывала его с себя, делал массаж и сам готовил, даже когда живот женщины ещё не был большим. — Помяни моё слово, я быстро перерасту в глазах этого ребёнка из дядюшки в папочку, — кареглазый поправляет высветленные пряди и звонко хрустит грушей, поглаживая пальцем там, где малышка пинается ножкой чаще всего. — Ты уже обсудила с этим самцом кукушки, как принцессу будут звать? — Тсунаёши, — Нана откладывает шитьё и тоже поглаживает живот, мягко улыбаясь. — Емицу говорит, что это традиция в их семье — давать имена первенцу в честь сёгунов Токугавы. — Как по мне, слишком пафосно! И девочке имя не очень подходит.

***

      Тсунаёши родилась в ночь с тринадцатого на четырнадцатое октября, когда стрелка уже пошла крутить новый день. Душа-плюс провозился на улицах с выползшими внезапно к больнице Пустыми все семнадцать часов родов и впервые увидел «племянницу» уже в кувезе, найдя её среди других мирно сопящих младенцев по ощущению реацу. Кроха спала на удивление мирно, хотя заварушку Кон неподалёку устроил знатную — только самые обычные люди не ощутят. Маленький пушок шатенистых волос, пухлые щёчки, крохотные ладошки и ножки… — Ты похожа на тех котят, которые копошатся под мамой-кошкой в коробке возле нашего дома, — блондин даёт Ёши свой палец, и та крепко сжимает его, причмокивая во сне. — Не бойся, я тебя ото всех защищу.

***

— Тсу-чан, пора вставать! Скоро приедут папа с дедушкой! Ты же не хочешь их расстроить своим невежественным поведением и остаться лежать в постели?!       Девочка хихикает, поглаживая лежащую у неё на коленях чёрную кошку, мурлычащую на всю комнату. Она встала одновременно с мамой и уже заправила свою постель, переоделась и выполнила водные процедуры. Тихонько, пока мама суетится на первом этаже. — Что, хочешь остаться? — шерстяная красавица потягивается, широко раскрывает пасть и смотрит на неё своими пронзительными золотыми глазами. Да, говорит и выглядит она как кот, но Тсунаёши Савада видит внутреннюю натуру, а не оболочку. — А вы со мной спуститься? — маленькая шатенка мягко улыбается и слезает с кровати, держа животное на руках.       Намимори — хороший город, со в меру жарким летом и холодной зимой. Где каждый приезжий сливается с соседями уже на следующий день, дети обмениваются игрушками и тут же забывают об этом, а родительницы не считают нужным им напомнить.       Тсуна живёт тут с мамой, дядей Коном и Йоруичи-сан целых четыре года. Ей больше нравится бегать за чёрной кошкой по городу, читать и помогать маме на кухне, чем играть со сверстниками. Те, на взгляд девочки, слишком шумные и капризные. Просто шатенку родные учат скромности и сдержанности.       Интересно, может, на её праздник и дядя Киске с Джинтой и Уруру приедет? Их она куда больше какого-то дедушки по папиной линии ждёт! Они её точно любят. — Боюсь, у них не получится, — Нана гладит своё сокровище по волосам. — Но они обязательно пришлют твой подарок по почте.       Тсунаёши не расстраивается. Значит, у дяди Киске много работы. Она у него действительно важная и опасная, он сам говорил. Приврал наполовину. — А где наша маленькая именинница?! — входная дверь оказывается распахнута настежь. Ёши сажает Йоруичи на стол и бежит навстречу широко улыбающемуся блондину, от которого всегда пахнет ванилью. — Дядя Кон! — Я же просил звать меня братом, — парень делает вид, что расстроился, но тут же снова широко улыбается и садится перед маленькой шатенкой на корточки, держа руки за спиной. — Тсуна, мы с твоей мамой решили, что ты уже взрослая. И должна начать получать особенные подарки. Вот, — «Като-младший» достаёт руки из-за спины, протягивая «племяннице» плюшевого льва с кнопкой на животе. — Это семейная реликвия, которая передаётся по женской линии. Я хранил её у себя по просьбе твоей мамы, так как она вошла в другую семью. Теперь её можешь получить ты.       Тсуна быстро-быстро кивает и осторожно берёт игрушку у него из рук, обнимая под лапки и прижимая к себе. — Спасибо. Я буду её беречь. — Мы не сомневаемся.

***

      Емицу и Тимотео опаздывают на полтора часа («Посылка Урахары уже даже пришла, а эти двое нет», — тихо бурчит душа-плюс, сдерживая себя, чтобы Ёши не услышала), и праздновать начинают без них. Тсуна не подаёт виду, что папино безответственное отношение её расстроило — главное, что он вообще приехал. Вон, на мамин день рождения не смог!       Дедушка Тимотео Тсуне не нравится. Он улыбается, дарит ей красивую фарфоровую куклу, нахваливает готовку Наны. А за спиной у него с недовольным видом парит призрак молодого мужчины в дорогом костюме с цепью в груди. Тсуна долго играет с ним в гляделки, а потом хватает своего нового львёнка и убегает в сад, ладошкой поманив незванного гостя за собой. — То, что ты меня видишь, на самом деле не очень хорошо, — Энрико лежит головой у неё на коленях и смотрит прямо на солнце. Он призрак, ему можно не бояться повредить глаза. — Почему? — девочка гладит тёмные волосы своего нового друга, наклонив голову немного набок. — Потому что тогда ты пошла в свою мать. Она тоже ощутила моё присутствие. А это значит, что вас из жизни Емицу постараются выкинуть, — парень хмурится, садится на траве, разворачивается к ней и протягивает мизинец. — Поклянись-ка ничего не говорить моему и своему старику. Они всё равно только посмеются. Делай что скажут, пока они не уедут, а потом доложись матери. — Ладно.       Тсунаёши протягивает в ответ свой мизинец. Хотя и не совсем понимает, что плохого ей могут сделать, если разболтает. «Отдадут на опыты», — думает Энрико.