Небо, синигами и мафия

— Работай активнее! Так ты никогда к настоящим тренировкам перейти не сможешь!       Тсунаёши надувается и смотрит недовольным взглядом на растянувшуюся на крыше женщину в коротком платье. У неё уже руки гудят от этих взмахов боккэном почти из-за головы. На жаре. В чёрном тренировочном костюме. — Йоруичи-сан, а вам не кажется, что довольно неправильно читать мне лекции, ничего не делая? Может, вы хотя бы сделаете вид, что меня поддерживаете? — Морально я всегда на твоей стороне. И без постоянных тренировок нахожусь в отличной физической форме, — принцесса клана Шихоин грациозно тянется и переворачивается на живот. Она определённо не собирается слезать. — Тогда разрешите мне переодеться! Или я должна свариться? — Ёши стирает пот со лба, сдувая частично лезущие в глаза волосы. — Тебе нужно привыкать, форма синигами вся чёрного цвета. Если только капитанские хаори белые, — женщина-кошка улыбается, покачивая ногами. — И то их носят поверх. И никто ещё не жаловался на жару. — Может, синигами просто не потеют так сильно? — бурчит девочка и отворачивается спиной к женщине, снова начиная взмахивать боккэном.       Пятилетняя Тсунаёши Савада физически обгоняет своих ровесников-мальчиков в полтора раза. Она привыкла ложиться и вставать по строгому режиму, совершать сразу после водных процедур пробежку. Она не ходит в детский сад, а учит дома программу младших классов.       Пока её ровесницы-девочки боятся маленькую собачку, которую выгуливает их с мамой соседка, и прячутся за своих мам, Тсуна катается на спине у Кона и смотрит на иногда приходящих в их город Пустых. Учится их не бояться. Не только потому, что рядом есть кто-то, кто может защитить.       Иногда ей кажется, что её папа никакой не Емицу Савада, а Урю Исида. Он находится рядом каждый день, он поддерживает её под спину, поправляя прицел и подсказывая, как его ставить правильно, он ходит с ней в парк аттракционов и покупает те необязательные, но красивые шарики, на которые родители тратят деньги просто из-за пожелания ребёнка.       У Тсуны есть добрый дедушка с копилкой советов. Это не Ишшин Куросаки или Тимотео, а совершенно не родной ей Урахара Киске. Когда они сидят вместе на веранде, он рисует для неё в мультяшных иллюстрациях структуру мира синигами. Мира, где можно быстро перемещаться из одной точки города в другую, где нужно разговаривать со своим оружием, где все одинаковые и в то же время абсолютно разные.

Тсунаёши Савада машет боккэном на заднем дворе своего дома и мечтает о том, чтобы превзойти всех бросивших их с мамой взрослых.

***

— Как прошло твоё собеседование? — Нана подаёт заглянувшему к ним в больницу Исиде стаканчик с кофе из автомата. У неё пока перерыв, можно немного отдохнуть. — Идеально, — квинси отпивает горячий напиток и поправляет очки. — Меня взяли учителем математики в вашу среднюю школу. Было непросто выдержать натиск предыдущего, но… — брюнет специально не договаривает, довольно улыбаясь. — Я рада за тебя.       Они уютно молчат несколько минут, пока стаканчики не пустеют. — Иноуэ звонила, — Урю замечает, как темнеет взгляд Савады, но он обязан ей сказать. — Куросаки тебя ищут с тактом охотничьих псов. И выйдут на след, стоит Тсунаёши раскрыть свой потенциал. — Давай больше никогда не возвращаться к этому вопросу. Ни я, ни моя дочь не имеем отношения к конкретно этим синигами.       Исида не спорит — если в женщине проснулась защищающая детёныша львица, её лучше не злить.

***

— Емицу, поздравляю с бракосочетанием, — Тимотео счастливо улыбается и пожимает своему Внешнему Советнику руку. Сейчас он действительно доволен его супругой. — Да, — опутанный сетью иллюзий Тумана мужчина чем-то похож на робота, но выбора у них нет. Иначе он бы сбежал. К этой непригодной Вонголе семейке.       Реборн смотрит на этот балаган с видом буддистского монаха, поглаживая своего хамелеона. Ноно со своими генетическими экспериментами уже двух собственных сыновей успел похоронить, рискует и третьего потерять. Вместе с приёмным, Занзасом, который о чём-то начинает догадываться. — Давай-ка навестим эту маленькую девочку, которая вызвала такую бурю негодования, Леон. Можно дать Никчёмному Дино несколько дней свободы от тренировок.

***

— Мама, мы дома! — Тсуна снимает туфельки и снова поднимает пакет с продуктами. Он немного тяжеловат и большеват для неё, но девочка старается под хихиканье ходившей с ней в магазин Йоруичи. — Мама? — услышав из зала сдавленные всхлипы, Ёши бросает пакет и бежит быстрее туда. — Мама, что случилось?!       Шихоин быстрее относит на кухню свои пакеты, перескакивая через выроненный маленькой Савадой, наполняет стакан холодной водой из-под крана и приносит сидящей на диване женщине, замечая на столе распакованный конверт, рядом с которым лежит какой-то документ. — Подлец, — Нана залпом выпивает половину стакана, часто и в то же время размеренно дышит, поглаживая дочку по волосам. — Каков… мерзавец, а. Даже сам не привёз эту чёртову бумажку! По почте прислал, представляешь?! И подпись мою подделали ему друзья! Как тебе нравится, Йоруичи?!       Женщина гневно трясёт присланным перед носом кошки. Та прищуривается и тяжело вздыхает. Договор о расторжении брака. — Так мне ещё и девичью фамилию, которая даром, что не совсем моя, брать снова нельзя! Продуманы итальянские! Поубивала бы!       Тсунаёши сидит на диване и думает, что тот призрак, который влачился за Тимотео, тогда был прав — ничего хорошего от отца ждать не стоит. — Мам, не расстраивайся так. Может, его Пустой случайно съест.       Принцесса клана Шихоин заливается звонким смехом, схватившись за живот. — Отличное желание, девочка моя! Трудновыполнимое, но просто отличное! Вот и проснулась семейная черта желать врагам родных смерти, даже если те сами родня.       Нана тоже расплывается в улыбке, мелкими глотками допивает воду и целует дочь в лоб. — А пусть съест. Нам с тобой от этого ни холодно ни жарко будет.

***

— Чаоссу.       Тсунаёши отвлекается от чистки креста квинси и поворачивается на раздавшийся слева детский голос. Маленький мальчик в костюме-тройке с хамелеоном. Без цепи в груди и не полупрозрачный, значит живой. Но большая жёлтая соска на груди всё же на цепочке. — Привет? — шатенка вешает крест на шею и подбирает ноги под себя, поворачиваясь полностью к незнакомцу. — Не очень вежливо обращаться на «ты» к взрослому. — А ты взрослый?       Старшей дочери Емицу семь, но выглядит она на восемь, если не ближе к девяти. Аркобалено Солнца прислушивается к своим ощущениям — да, у ребёнка практически нет Посмертной Воли. Но маленький очаг раздуть проще, чем укротить огромный. Как у младшего сына, который уже младенцем вызывает сомнения в своей состоятельности для трона Вонголы. — Вообще-то да, и пусть мой внешний вид тебя не смущает. — Хорошо, я чувствую, что вы не врёте.       Шатенка пододвигается ближе к нему и протягивает руку к хамелеону. Зверюшка хлопает своими большими глазами, переползает шустро к ней на плечо, а с него в торчащие в разные стороны волосы, скрываясь в них. — Ой, я его просто хотела погладить, — девочка теряется, пытается нащупать рептилию, но киллер её останавливает, взяв за другую руку. — Знаешь, это хороший знак. Тех, кто понравился Леону, ждёт большое будущее.       Девочка сначала разогревает обед, потом садится делать домашнюю работу. Она плоховато понимает математику, но помощи не просит, пока не выкидывает пятый по счёту черновик в мусорку. Реборн объясняет, где она ошиблась, а сам затылком чувствует, как лежащая на кровати Савады чёрная кошка сверлит его своими золотыми глазами. Никогда его ещё животные так не ненавидели. После домашней они играют в довольно забавные карты с монстрами, в которых без расчётов на сто шагов вперёд просто никуда. Киллер готов поклясться на своей шляпе, что его обвели за счёт не столько опыта, сколько Гиперинтуиции — Тсунаёши смотрит на него и свои карты взглядом на лет десять старше.

На следующий день странный малыш по имени Реборн уедет с интересным опытом и предчувствием, что они с Тсунаёши Савадой ещё пересекутся. А неплохой получился выходной.