***
Подчинённые Дона Каваллоне заметно напряглись, когда к охраняемому ими дому семьи Савада подошла девушка в белой рубашке с серой длинной юбкой и туфлями на блестящих позолоченных застёжках, на плечах которой покоилась кожаная куртка с множеством заклёпок («Возьмите, Джудайме, так будет куда солиднее. Мне она мала уже, а выкидывать жалко, подумывал в местный секонд хенд сдать, но времени не хватило»), в сопровождении двух парней, одетых в похожем стиле, но с серыми брюками. — Прошу прощения, но вы совершенно напрасно мне препятствуете, — один из мужчин собирался возразить, но столкнулся со строгим взглядом медовых глаз. — Меня зовут Тсунаёши Савада, и я пришла выяснить, что происходит. Эти двое, — девушка показала ладонями на парней за её плечами, — со мной. Будьте добры уйти с дороги. Попрощавшись с охранниками кивком головы, синигами прошла внутрь, разулась и, не теряя серьёзного вида, осмотрелась. «Шкафы» разместились и внутри дома, что едва не заставило дёргаться бровь. — Тсу-чан, ты сегодня пришла пораньше?! — Нана, изображая искренне обычную домохозяйку, выпорхнула из кухни, обняла дочку и зашептала так, чтобы слышали и Ямамото с Гокудерой: — Их босс сидит с Реборном в твоей комнате. Ичиго и Карин пошли детей из садика забирать, отец в магазине, его я отослала за продуктами. Еле успела перепрятать у Кона гигай Гриммджоу, как чувствовала, что к тебе забьются. — Спасибо, — погладив родительницу по спине, Ёши мягко отстранилась, кивнула Хранителям, и те безмолвными телохранителями пошли за ней. Тем же кивком она разрешила Хаято закурить перед входом в спальню. — Я очень извиняюсь, но какого чёрта? Реборн постарался сделать вид, что не заметил в голосе ученицы глухих мужских ноток её духовного меча. И мысленно приготовился бегать от невидимой катаны, полагаясь на одну интуицию. А он говорил подождать младшую Саваду в гостиной, без разрешения на её территории не располагаться. — Йо, босс Вонголы, — заметившие дёрнувшуюся бровь подруги парни мгновенно отошли на два шага назад и в сторону. Сейчас этому сидящему в кресле каюк. — Я проделал такой путь, чтобы познакомиться с тобой. Я… — …Идиот, — хмыкнули Такеши с Хаято и распахнули дверь. Ни Дино Каваллоне, ни его подчинённые не успели рассмотреть момент, когда щупленькая на вид девочка-ёжик рывком вытащила блондина за капюшон куртки из кресла и выкинула одним броском из комнаты, как будто тот мяч для боулинга. — Я не буду спрашивать, почему вы его сюда пустили, репетитор-киллер-сан, — с размаху сев в занимаемую ранее итальянцем мебель, гемшит квинси сняла куртку с плеч, щёлкнула пальцами — и её «охрана» не менее отработанно убрала из-за спинки чужую, отправив следом за начальством. Одежду из рук медовоглазой осторожно забрал Хаято, вешая себе на руку. — Но на ужин можете не рассчитывать. В спальню вернулся, потирая нижнюю челюсть, Дэчимо Каваллоне. — А я рассчитывал на более тёплый приём и другую реакцию, — за спиной Ёши фыркнул, выпуская в окно струйку дыма, Гокудера. Ямамото любовно потирал кончик боккэна, освободившегося от «заключения» в чехле. — Ты совсем дурной? — по Каваллоне было видно — вопрос ему как ножом по сердцу. — Заявился с толпой вооружённых амбалов, чем напугал мою мать. Сидел тут, как царь и бог, хотя у нас даже вынужденные арендаторы лет на десять младше тебя разрешения просто конфету забрать из вазочки спрашивают. Слушай, ты точно готовился к этой поездке? Там, читал документы, спрашивал у информаторов. На крайний случай вот ему не мог позвонить и полюбопытствовать, а в курсе ли я о твоём существовании и нужен ли ты мне тут со своими «шкафами»? — ладонь с тонкими пальчиками показала на медитирующего над кружкой с кофе Аркобалено. — Но я… — Рот. Закрой. И дослушай, — Дона прижало к полу волной реацу, которую Тсуна не забыла замаскировать под Посмертную Волю. — В приличном обществе, любом, люди о встрече заранее договариваются. И если толпу из Италии разной степени разношёрстности я приняла только потому, что вообще об их существовании понятия не имела, то твоё резюме изучала в разделе «Текущие союзники и компаньоны Вонголы. Давние и новоприсоединившиеся». Мог бы об этом тоже узнать, чтобы речь ко встрече получше подготовить. Два тебе по организаторским навыкам и поведению, Дино Каваллоне. Закончив монолог, Савада размяла плечи и поднялась с места, забирая у Правой Руки куртку. — Адрес моего Солнца Реборн знает. Как надумаешь извиняться, приходи. Но без клина из людей в чёрном за спиной. Увижу — натравлю свою домашнюю пантеру. Хитман хихикнул в кофе. Этак они вдвоём от «неизвестности» бегать будут.***
— Ками-сама, и так мне надо будет говорить с каждым Доном! — отпив чай из симпатичной кружки с пандой, Тсу распласталась по дивану, обхватив сосуд двумя руками. Они так плотно насели на подготовку к контрольным, что та совсем забыла о незваном госте и своей манере общения с ним. — Надо будет Бьякуе сказать, что он что-то при обучении упустил и ты становишься похожа на плод скрещивания его генетики с генетикой Кенпачи, — Тоширо отвлёкся от переписывания конспектов с тетради Гокудеры. — Кстати, жертва нестандартной методики воспитания, ты когда сознаешься публично, что теперь покойников видишь? — А нахрена мне теперь самому это говорить? — «Дымовая бомба» пожал плечами и потянулся за очередным мандзю, которые приготовила им на перекус Киоко.***
Второй раз с Дино Каваллоне Тсунаёши столкнулась уже по дороге домой. И надо же, тот в самом деле практически без сопровождения. — Тсуна, я искренне извиняюсь за причинённые тебе и твоей семье неудобства, — ох, и этот кланяться. Нет, в Японии это жест вежливости, но в её жизни его уже так много, что в пору плюнуть на традиции родины. — Перед мамой моей извинился? — девушка поправила сумку на плече. — Да, как только ты ушла. Знаешь, я правда повёл себя как последний идиот. Реборн ведь до тебя обучал меня, как быть боссом… И культуре, присущей титулу, тоже. А я… рванул в чужую страну, просто поддавшись эмоциям. Заставил своих людей переживать, бросать дела и следовать за мной. Ну, босс так и должен делать! Но в данной ситуации… — Извинения приняты, — кареглазая помахала перед собой руками и внезапно стукнула парня кулачком в плечо. — Объяснения твои мне чересчур глубокие ни к чему. Пошли домой, турист. «Наш дом постепенно превращается в интернациональное общежитие».