***
— Не спится? — Реборн запрыгнул на противоположную сторону окна, устраиваясь на ногах у обнимающейся с кружкой чая средней Куросаки. — Знаешь, у нас скоро станут приятной традицией такие сеансы «психотерапии». Не слишком частой и долгой, — усевшийся на колено девушки хамелеон важно покивал, подтверждая слова хозяина. — Реборн, это не бессоница. Просто плохие предчувствия мучают, — брюнетка покрутила сосуд в руках и сделала большой глоток ароматного напитка без сахара. — Лучше призраков я чувствую угрозу своей семье… Но теперь она разветвилась так, что я мечусь в догадках. Не знаю, кого предупредить… Ёши или тебя… А может и обоих. — Мне-то что может угрожать? — Солнце удивлённо вскинул брови и пересел Карин на живот, начиная поглаживать её по руке. — Послушай, у твоей племянницы Хранители — дрессированное золото. Удивительно, конечно, что то не моя заслуга. Но мы сейчас не об этом говорим. Так вот, Тсуну может защитить её окружение, а я лучший киллер… Сознайся, что дело не в этом. — Ч-чего? — девушка чуть не выронила кружку из рук. — Ты себя так «надуто» стала вести, когда в доме появилась Бьянки. Ревность из твоих взглядов в нашу сторону не уходит. — Как будто тебе есть дело до этого, — Куросаки фыркает и чешет шейку хамелеона. Итальянец тяжело вздохнул. Женщины… У него в жизни с ними всё всегда было просто — познакомились, поцеловались, поспали, разошлись. Принцип взятия пассии на одну ночь работал безотказно. Пока в его жизни не появилась Луче. Аркобалено снял шляпу и повертел её за поля. Неуместно и неразумно сравнивать двух столь потрясающих женщин, даже если у тех есть местами одинаковые внешние черты. Там, где Небо пыталась их перевоспитывать, синигами бы приняла сторону более правого. Луче из-за своего дара забыла, как делиться настоящими эмоциями и брала их у окружения. Карин не знала, как отдать, высказать родным свои, будучи вынужденной половину эмоционального спектра в прошлом сдерживать. — А что, если есть? — проклятый младенец надел шляпу и откинулся спиной на бёдра брюнетки, заставляя ту немного смутиться. Словами ли, действиями, а то и всем одновременно. — Если мне больше симпатична та, которая плещет эмоциями не для привлечения моего внимания, а потому, что я её раздражаю? Разделённая на двух человек и одну рептилию тишина была тёплой и похожей на лёгкую накидку, спрятавшую их от всего мира. В маленький уголок, где признаются громкостью биения сердца. И никакие комплименты ни к чему. Карин Куросаки всё равно невозможно описать обычными комплиментами.***
— Сегодня у нас будет не совсем обычный урок этикета, — Тсуна переглянулась с сидящими полукругом Хранителями. У Мукуро всё ещё лёгкое похмелье, он икает и водит от виска к виску холодной стеклянной бутылкой с минералкой. Хаято с Такеши у первого дома допоздна к контрольным готовились, спят друг на друге даже с учётом, что проспали до десяти утра. Рёхей пытается не дёргаться, пока у него под Посмертной Волей Кёя синяки лечит после патруля. Ламбо активно разбирает пистолет. Она сама только «нацеловалась» на трёх свиданиях подряд с Тоширо, но всё ещё в лёгкой прострации. Кому тут слушать про поведение? — Мы его посвятим танцам, — ребята неожиданно дружно навострили уши, даже их чёрту полегчало. — Раз уж в боевом плане вы все такие подготовленные, то «неожиданности» во время Церемонии Наследования можно и пропустить. А вот основное действо, то есть банкет… — Слушай, мелочь, а почему мы друг с другом-то будем танцевать? — перебил Хитмана Хибари, приоткрыв оба глаза больше, чем для видения расплывчатых силуэтов. — Потому что ваши дамы отказались помогать. Заявили, что не потерпят отдавленных ног. Пытаться уличить репетитора Савады в чистейшем вранье было бессмысленно, пришлось делиться. Пусть уж получает моральное удовлетворение, змеюка. К Бовино, конечно, прибежала И-Пин… На бедного телёнка смотрели пять завистливых взглядов. Про отдавленные ноги фраза оказалась пророческой. Первым зашипел Гокудера, который взял на себя роль «ведомого» в их с Ямамото дуэте. ГДК, которому достался Рокудо, кажется, хохлатому вообще мстил за проигрыш в Кокуё и наступал специально, за что тот начинал щипаться. Аркобалено похихикал с парней и стал любоваться лавирующими от неловких ситуаций за счёт создаваемого капитаном десятого отряда под ногами льда Небом и её синигами. О, кажется, и Ураган тут же затих. Он совершенно не хочет знать, до чего тот с Дождём «дотанцевался».***
— Это так вам «не нужна» моя дочь?! Так она «бесполезна»?! Пылающего Посмертной Волей Внешнего Советника едва держали Хранители Тимотео. Тот заставлял созданный ими защитный купол трещать под ударами кулаков, рыча и скрипя зубами. — Я долгие годы сидел у вас на цепи послушным щенком, которого можно «дрессировать» как захочется. Так вы мне отплатили, Дон?! Блондин, шумно дыша, покинул кабинет Тимотео широкими шагами. Ему следовало поспешить вернуться к семье, которую он создал сам. К тем, кто ему роднее всех в мире. Прежде чем тех настигнет несчастье Конфликта Колец.