Мы идём туда, где тепло

       Мер по-хозяйски осматривает судно в янтарном свете закатного солнца, задирает голову и щурится на верхушку мачты - на доминионское знамя, несколько раз обмотавшееся вокруг флагштока и больше не источавшее былое величие. – Расправьте же вымпел, – он обращается к рядом стоящим солдатам, – Позорище... – Есть, сэр! – двое из них, самых громких и юрких обитателя корабля, отозвались одновременно, хлопая ребром ладони себе по лбу. Но стоило первому вскочить на мачту, как командир схватил того за пушистый хвост и одёрнул вниз, от чего тот громко ахнул. – Не ты. Лезет босмер. – Почему лезет он, а не я?! – возмущению Каная не было предела - того лишили одного из немногих доступных развлечений на этом деспотичном фрегате. – Ты посмотри на него. Он мачту обнимает, как бёдра любимой женщины, – Сальринил вытягивает руку в сторону ловко карабкающегося по столбу эльфа, - А ты!.. Вам, котам, пора на законодательном уровне варежки прописывать. – У каджита складывается впечатление, что Вы его просто недолюбливаете. – А ты сообразительный, – без интереса отвечает мер, – Свободен. Дар'жо открывает пасть, дабы высказать нахальному альтмеру всё, что тот о нём думает, но одергивает себя и быстрым шагом направляется к краю борта, злобно фыркая носом. Он с относительным спокойствием уживался с командиром на земле, но мириться с его присутствием в ограниченном пространстве - на морском судне - было весьма затруднительно. Лишних глаз, считай, не было - лишь капитан и её помощники, и она не любила вмешиваться в дела солдат, которых перевозит. До тех пор, пока они не крушат её корабль. И не царапают наполированные мачты. Да, здесь была собственная иерархия. Отсутствие формальной обстановки позволяло Сальринилу пренебрегать уважительными обращениями и не стесняться вульгарных выражений. Его образ на корабле, тем не менее, немного терял в импозантности – командир, как и остальные, был облачен в лёгкие одежды, пока привычный строгий мундир ждал своего часа где-то в каюте.       С нижней палубы, щурясь от света, поднимается Метрель. Почти весь день он провёл в постели, чем непременно разочаровал командира – всё-таки, настоящий альтмер должен отличаться идеальным иммунитетом и выносливостью, а не впадать в предсмертное состояние от лёгкой волны. – Метрель! Как ты? – Всё в порядке, – эльф, держа руку у живота, подходит к краю борта, поближе к каджиту. – Зачем ты вообще согласился на поход, если у тебя морская болезнь? – Не то чтоб меня спрашивали... Командир считает, что мне просто нужно привыкнуть к хождению по воде. Натренировать тело, и... Всё такое, – он безразлично крутит кистью руки, – Мне кажется, он прав, хотя не скажу, что мне нравится. – Быстро ты оклемался, спешу заметить! – Знаешь, Дар'жо... Я подозреваю что дело не в том, что меня укачивает, а в твоих дурацких лунных конфетах. В данном случае. – Эй! Следи за языком, бесшёрстный! Ты обращаешься к самим богам, когда жуешь эти конфеты. Каджит не виноват, что намерения твои в этот момент были нечестивы. Луны тебя наказали за твои порочные мысли. О чем ты думал, пока ел? – Какая разница, о чём я думал?!. – Метрель хмурится, молчит пару секунд, но на лицо закрадывается лёгкое волнение. Он оглядывается пару раз, и, немного сбавив тон, уточняет, – А что, это правда? – Не знаю, – каджит пожимает плечами, – Дар'жо предполагает. – Тьфу, дурак! - Метрель толкает того в бок и отворачивается на море. – Слушай! Каджит много лет назад, ещё в Эльсвейре, подрабатывал провизором. Так вот лунные жрицы эти конфеты с лапами были готовы оторвать, уж очень они им нравились. Они же так с Лунами общаются. Дар'жо не пускали на территорию монастыря, так что он не знает всех подробностей ритуала, но он точно знает - раз жрицы с помощью сахара связываются с Джоун и Джоуд, значит, и другие каджиты тоже! Луны всегда приглядывают за нами, так что разум во время трапезы должен быть чист, как слеза! И вообще, знал бы ты, как трудно достать лунный сахар за пределами Эльсвейра. Поимел бы уважение к каджиту! Боги давно от него отвернулись, потому что он уже многие годы давится вашей пресной эльфийской бурдой. Без крупицы сахара. И вот, стоило раскошелиться на пригоршню, да разделить радость с другом, как тот в знак благодарности опустошает свой желудок. Ай-яй-яй!.. – Успокойся, Дар'жо! Сальринил тебе...       Метрель тратит несколько мгновений на досадное осознание своей причастности. Он очень любил сласти кошачьего народа (как и любые сласти в целом), но всегда опасался каких-то негативных последствий от их употребления. Обещаемой деградации разума пока не наблюдалось, но вот получить пару физических увечий шанс был всегда. – ...То есть, нам обоим голову оторвет, если узнает, что ты опять протащил с собой свои сладости. Это я уже не говорю о том, что добавлять его - сахар, то бишь, - во всё подряд - настоящее гастрономическое извращение. Рыбные палочки в сахаре... Гадость. Даже непонятно, десерт это или основное блюдо. – Одновременно! Два в одном! Время, Метрель, время! – он хлопает в ладоши в подгоняющей манере, – Это очень экономит время! Каджиту его очень не хватает. Вот пока ты дрыхнешь после обеда - Дар'жо работает! – Во имя Восьмерых, не начинай, – Метрель отмахивается от кота рукой и закатывает глаза, – Ты же знаешь, я никак не могу повлиять на количество обязанностей, которые ложатся на твои плечи... «Хочешь жить в тепле и уюте – ешь и спи в чужой каюте», помнишь? Командиру вообще не очень нравится, что я с тобой общаюсь. К слову о еде... Постоянно забываю сказать – его очень раздражает, когда ты лакаешь за столом. Ты пачкаешь скатерти. Он пообещал вырвать тебе язык в следующий раз. Конечно, он бы доложил тебе об этом лично, но его отвлекла капитан. Каджит трёт широкую переносицу и цедит сквозь зубы: – Не ему же их стирать! – Само собой!.. - глупо даже предполагать, что такой расклад возможен, – Но это отбивает аппетит. – Ему всё равно давно пора похудеть! Метрель прикладывает руку к груди, удивлённый подобным колким фразам. Они молчат, после чего Канай аккуратно приглаживает к морде усы, и, немного успокоившись, продолжает: – Если узнает... Если бы да кабы, то во рту паслись б скрибы, Метрель! Учитель твой - самодур, каких ещё надо поискать. Зато уши вон какие отрастил, – он оборачивается через плечо и смотрит на командира, стоявшего к ним спиной на противоположном краю палубы, – Обычно чем длиннее уши, тем короче хвост, знаешь? А ты его все слушаешь... Метрель убирает выбившиеся локоны волос за ушко и, как бы невзначай, аккуратно его ощупывает. Дурость какая... – И вообще, у Дар'жо с ним как-то с самого начала не задалось. Не понимаю, как он может быть командиром, с такими-то предрассудками. Доминион! – он вскидывает лапу ввысь, немного перебирая пальцами и пытаясь вложить в это слово как можно больше величественности, но никак не находит нужных фраз, – Это же... Ну! Наши народы столько раз помогали друг другу. А он, похоже, хочет развалить наш союз. В такие-то неспокойные времена! Ай!.. – Дар'жо, Сальринил спокойно относится к твоей расе. Просто... Тебе нужно быть с ним немного аккуратнее, вот и всё. Он опытный мер, и кроме того - старше тебя! Ты должен уважать его. – Куда ещё аккуратнее?! Каджит и так каждый день борется за то, чтоб не оказаться интендантом вновь. Дар’жо не хочет снова считать яблоки. Он лишь тратит свой потенциал. – Как минимум - выучить его имя, – Метрель снисходительно смотрит сквозь полуприкрытые веки, что выводит Каная из себя. – Каджит знает его имя! – он топает мягкой лапой по палубе. – Ты назвал его "господин Саламандра" при всей казарме. На твоём месте я бы радовался, что ещё не покинул смертный план. – А, это... Ай, эти ваши дурацкие мерские имена... – кот устало прикладывает лапу к голове, но, завидев как Метрель хмурится и поджимает губы, начинает суетится вновь, – Каджит имеет в виду... Имена должны иметь логику, да? Вот у тебя лаконичное имя, услада для ушей! Птичья трель! И метель. Морозное утро, снег, красота... А как приятно перекатывать его на языке, ай! А саламандра... Они же и огненные бывают, знаешь. Каджит был не так уж и далёк от правды. И вообще, это было всего раз. Вспомнил тут. Не держи Дар'жо за идиота. Метрель немножко задирает нос, выслушивая речь кота, но быстро приходит в себя. – Всё! Не хочу больше ничего об этом слышать. Давай поговорим о чём-нибудь другом. Вот ты... Когда-нибудь катался на сенч-рате? – А ты когда-нибудь катался на командире? – Ч-чего? - Метрель вскидывает брови в каком-то лёгком смущении. – Ай, шучу, это же только он на нас постоянно катается, да? - Дар'жо бьет эльфа в плечо с тихим смехом, но серьёзность быстро возвращается на его морду, - Каджит тоже слышал его ерунду о "необходимости интеграции сенч-ратов в кавалерию". Но Метрель! На сенчах нельзя "кататься"! На них, ну... Это гордый народ, ты не можешь просто напялить на него узду как на какое-то животное. – Но кто они, если не животные? – искренне спрашивает альтмер, и вопрос заставляет Каная выпрямиться и театрально вздохнуть. – Они каджиты! Ты и меня животным считаешь? – Нет, ну, то есть... Они же ходят на четырёх лапах, и... – Именно им ты и являешься, Канай, – за спиной внезапно раздаётся знакомый равнодушный голос. – Я... – каджит резко оборачивается и, опешив, вновь не может найти нужных слов. – Оставь нас. Дар’жо повинуется, и Сальринил провожает глазами спешно удаляющегося каджита, после чего одаривает Метреля строгим взглядом. – Известно ли тебе, что ты вправе не терпеть его общество после твоего недавнего повышения? Он обязан подчиняться твоим приказам. В противном случае – будет место публичной порке. – Да, но... – Если я недостаточно ясно выразился... В дальнейшем я буду иметь основания на то, чтобы рассматривать ваше общение как акт коллаборационизма. – Н-но мы же под одним флагом, как же... – Это не имеет значения. Я не допущу, чтобы в конечном счёте твои покои были заполнены кошачьими склянками. Ты знаешь, о чём я, – он выдерживает паузу, – Это существо не способно принести тебе никакой пользы. – Мы просто разговаривали. – Досадно слышать, что у тебя есть время на разговоры. – Не буду же я заниматься стихийной практикой на судне, – Метрель развёл руками, и, казалось бы, на секунду обрел едва слышимые нотки уверенности в своём голосе, но они быстро ускользнули, точно рыбина из рук. – Заниматься можно не только практикой, Метрель, – он перехватил одно из его запястий и крепко сжал, дабы подчеркнуть серьёзность ситуации, – Во всяком случае, не только стихийной. Я постараюсь добиться твоего перемещения из общих помещений в мою каюту, но не рассматривай это как поощрение своим действиям. Не заставляй меня возиться с тобой, будто с ребёнком.