Мы идём туда, где тепло

— … — Неужели командир не хочет расслабиться после долгого плавания? Не стесняйтесь, господин! Позвольте выделить вам комнату за счёт заведения, — леди заходит с козырей, оглядывая свой оживленный трактир и прекрасно понимая — в этот вечер она ничего не потеряет с такого скромного подарка. — Не стоит.        Она, несмотря на его отказ, ненадолго исчезает за шторкой, но возвращается уже не одна, а с богато украшенной конопатой босмеркой — Сальринил успевает заметить, как управляющая нашёптывает ей что-то на ухо и заставляет её широко улыбнуться.       Полупрозрачные шелка ниспадали с её плеч и переливались в свете очага и ламп. Даже на небольших рожках висело золото — оно позвякивало от её пружинистой походки, вызывая у Сальринила печальную ассоциацию скорее с запряженной кобылой, чем с сказочной музой, помогающим путникам расслабиться. Девушка протянула ему ключ, но стоило командиру потянутся за ним, как она игриво одёрнула руку и поманила мужчину за собой. Кошмар.       Сальринил бросает строгий взгляд на управляющую, и та отвечает доброжелательной улыбкой. — С ней вы забудете о всех своих невзгодах. Она лучшая в своём деле.       Он молча оглядывает своих подвыпивших подчиненных, встречаясь с некоторыми косыми взглядами и ухмылками, прежде чем отправиться в след за босмеркой, приставленной провожать его до комнаты. Роскошные ткани едва прикрывали причинные места, и Сальринил старался не опускать на неё взгляда.

***

      Эльфийка была хороша собой — это было глупо отрицать. Для босмера она была особо красива. Здоровое тело, крепкие и аккуратные рога, симметричное лицо. Золото, дорогие шелка, а не обрывки смердящей шкуры и ожерелье из костей — пожалуй, из всех блядей, она действительно была одной из немногих, кто был достоин обслужить альтмерского чиновника. Высокие эльфийки в таких заведениях почти не водились, и выбирать, честно говоря, было не из чего.       Когда мер скинул верхнюю одежду и неспешно прилёг на кровать, она, не мешкаясь, забралась на него сверху, пухлыми бёдрами прижимаясь прямо к паху. — Какие у вас сильные руки! — эльфийка без смущения трогала крепкие мышцы командира, спускаясь от плеч к кистям — Сальринилу даже показалось, что она делала это с некоторой жадностью и… аппетитом? Не страстным: простым, приземленным аппетитом, присущим босмерам на межклановой охоте. По крайней мере, так показалось командиру — альтмеру, взращенному в цивилизованном обществе отдалённых Островов. Такими ему представлялись, пожалуй, все лесные эльфы Тамриэля.       Маленькими ладошками она обхватила кисти Сальринила и медленно направила их к своей упругой груди, но тот, едва коснувшись шёлка, резко одёрнул их, будто ошпарился, и, шумно выдохнув, поспешил упереться ими назад, собираясь привстать. — Нет нужды торопиться, мой дорогой капитан! — эльфийка мягко прижимает его обратно к постели и осторожно обхватывает его лицо руками. Заметив, что ее настойчивость не пришлась меру по нраву, теперь она старалась действовать более размеренно и аккуратно — командир наверняка и без неё устал от упрямых солдат и лишней спешки.       Сальринил, чего таить, и в правду был слегка взволнован — до такой низости он опускается впервые. В постель, с малознакомой дамой, да ещё и босмеркой!.. Но стоило же с чего-то начинать?..       Он опустил голову на подушку. Как обычно, по-свойски, по-военному, оценил обстановку: дверь была заперта, а сквозь лёгкие ткани эльфийки очевидно просматривалось — у неё нет никакого оружия. В комнате приятно пахло благовониями, а тело утопало в мягкой перине. Может, из этого что-то да получится?..       Полушёпотом, заглядывая прямо в янтарные глаза, она тихо продолжала: — Позвольте себе насладиться. Позвольте мне полюбоваться вашим прекрасным телом. Отпустите все мысли. Вам даже не нужно меня касаться…       Большими пальцами она нежно поглаживает скулы, а после — переходит к ушам, осторожно массируя и их. Позже руки ее вновь опустятся ниже — расстегнут белоснежную рубашку, пропахшую морем, разомнут командиру шею, ощупают широкую грудь. Мягкие пальчики пройдутся по многочисленным шрамам, а на ухо снова прочитают сладкие, восторженные речи, на которые у командира не найдётся, что ответить. Эльфийка несколько раз прижмётся губами к чужому лицу, желая получить поцелуй, и будет отвергнута. Но, конечно, не потеряет терпеливой, доброжелательной улыбки.       Однако, ничего из её действий не сможет разжечь в командире страсть — ни единая мышца на его лице не дрогнет.       Когда же её руки опустились к его паху и подцепили пуговку на портках — тот и вовсе подскочил, стиснув зубы и едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть девушку в другой конец комнаты. В один миг резко стало как-то дурно и совсем противно — ему внезапно представилось, сколько рук до него в порыве прелюбодеяния хватали её за рога. Предстала её гримаса, растрепанные волосы и жаждущие вскрики. Вспомнилась и давно отошедшая в Этериус жена — ведь в точности так же она касалась его скул, дразнила чреслами, прижимая к постели. Как можно было ставить эту грязную, порочную девку в один ряд с ней, с его нежной богиней! Как можно было позволить этой несуразной пигалице себя касаться! Он ведь даже не знает её имени!..       Сидевшая рядом девушка ошарашено смотрела на мера, ожидая объяснений, но некоторое время они лишь молча гипнотизировали друг друга взглядами, пока командир наконец не отвернулся. — Господин, если желаете, я могу спуститься вниз. В этом нет ничего постыдного, мы ведём дела с одним прекрасным алхимиком, и я уверена, что у нас найдётся отвар, способный Вам помочь… — слегка испуганная проявленной командиром грубостью, она всё так же пыталась сохранять располагающий настрой, однако каждое её слово лишь сильнее раздражало мера. Больше всего он ненавидел чувствовать себя слабым — а его растоптали, словно неопытного мальчишку. Нет, в разы хуже! Словно немощного старика! Он в отвращении — к ней и себе — сморщил нос, подыскивая подходящие слова. Но ответить было нечего! Всё, что бы он сейчас ни сказал, звучало бы жалко, смешно, нелепо!..       Боковым зрением он заметил, как неугомонная эльфийка снова тянет к нему руки — но видит Мара, если она в очередной раз прикоснётся к нему, того точно вывернет наизнанку.       Он резко встал, оправил одежды и залез в карман висевшего на стуле камзола, дабы достать увесистый — чтоб молчала — кошель с монетами и кинуть его на кровать. — Не стоит!.. — босмер удивлённо глянула на мера. — Бери. — Я не возьму, господин, — она на секунду опускает глаза на мешочек, в котором было явно куда больше, чем нужно, и снова исподлобья, по-щенячьи глядит на мужчину.       В ответ тот громко фыркает и, резкими шагами вернувшись к постели, сам хватает кошель — только лишь чтобы насильно вложить его в руки испуганно отползавшей босмерки. Не дай Мара, она всем растреплет о том, как он струсил!.. Он обхватил ее ладони, державшие монеты, крепко их сжал и процедил сквозь зубы: — Бери и выметайся!..       Эльфийка кивнула, поджав губы, выдернула руки из чужой хватки и спешно пошлёпала босыми ногами к двери, оглянувшись напоследок.       А командир так и остался сидеть на почти нетронутой, идеально заправленной постели — один, борящийся с гулом в ушах и лёгкой тошнотой.