***
Серёжа с Олегом сидят на диване как на фотографии, не шелохнутся. Разумовский увлечён просмотром ужастика, если его вообще можно было чем-то не увлечь. Видно, что он давно забыл, что находится в гостях и развалился так, как ему удобно: закинул ногу на ногу и вжался в спинку, наклонившись к подушке, которую принёс Игорь. Олег тоже вроде смотрит, но как-то не вдумчиво. Он ютится на узком подлокотнике, как птица на жёрдочке и периодически оглядывается на Серёжу и кудрявую макушку Игоря. Видно, что размышляет о чём-то, потому что взгляд тяжёлый, и Гром даже чувствует, когда Волков сосредотачивает внимание на нём. — Почему она сразу не догадалась, кто убийца? Это же совершенно очевидно после прошлой-то части, — взмахнув руками заругался Разумовский, оборачиваясь к парням.Олег знал, что с ним посмотреть что-то молча — задача из области фантастики. А вот Игоря эти комментарии веселили, он и сам был горазд порой вставить что-нибудь такое, чтобы все присутствующие от смеха напрочь забывали про фильм. Когда самый напряжённый момент был предательски оборван раздражающей рекламой новой финансовой пирамиды, Волков всё-таки сдался и пересел прямо между Громом и Разумовским, одну ногу поставив на диван так, чтобы положить на неё локоть. Серёжа будто и не заметил ничего, натягивая ворот свитера так, чтобы хоть чем-то занять руки. А вот Игоря такая близость с Олегом до странного сильно смутила. Шторы они задёрнули, чтобы закат не отражался на экране, слабый мерцающий свет которого позволял разглядеть в деталях красивое лицо Волкова, полное невозмутимости, и таинственно сверкающую серёжку в правом ухе. Интересно, о чём думает этот непроницаемый парень? Как на самом деле относится к Игорю? — Потому же, почему вы до сих пор не догадались, кто убийца. Там, вообще-то ещё трое пропали. И в милиции об этом, как я понимаю, всем по ушам ездят, типа всё в шоколаде, да, Гром? — он резко оборачивается, заставая Игоря врасплох так, что тот не знает, куда деть взгляд. Влечение к Олегу больше не кажется ему надуманной глупостью. — Разберёмся со всем, ништяк будет, — бросает Игорь, боясь подвинуться, потому что рука Волкова буквально в сантиметре от его собственной и они могут случайно коснуться друг друга. Парень как под гипнозом ловит каждое изменение в выразительном лице, то, как размеренно вздымается грудь Олега под безразмерной футболкой и за слабыми движениями его выдающегося кадыка. — Щас приду, — чувствуя, что возбуждение накрывает его бурными волнами, Гром подрывается, исчезая в тёмном коридоре. Улучив момент, Олег порывисто целует Серёжу, всё так же увлечённого «захватывающим» сюжетом о возвращении древнего зла. Игорь почти неосознанно доходит до ванной и просто не знает, что делать в такой ситуации. Он, конечно, может… Нет. Рука уже лежит на ширинке и медленно массирует встающий член, но это всё так странно. Да, он думает про Олега, но чтобы дрочить на него… Он делает глубокий вдох, и выдох получается неестественно резким. Скользнув под ремень и резинку трусов, Гром втягивает воздух через ноздри, и стыдливо отворачивается от зеркала, не желая знать, какое у него будет выражение лица. Освободив член он растирает смазку большим пальцем по головке, чувствуя, что ощущения током разряжают по телу, проводя по всей длине. Гром выгибается и сильнее двигает рукой по налитому кровью члену, пока воображение не перестаёт подкидывать ему самые грязные картинки, на какие только оно было способно. В ногах появляется слабость и парень упирается спиной в дверной косяк, запрокидывая голову. Второй рукой он проводит по груди, задирая кофту, чтобы невзначай коснуться сосков. Игорь представляет Олега, его голос, чуть хрипящий, и то, как он обращается к нему по имени, прося взять его грубо, вдалбливая в кровать. Игорь вспоминает немногие случайные прикосновения и то, что кожа у Олега очень сухая и часто прохладная. Всё так же плавно проводя вверх-вниз Игорь вдруг рвано выдыхает и тут же стискивает зубы. Нужно быть тише, хотя его ведёт неимоверно. Ускоряясь, Игорь чувствует, как горят щёки и как его всего прошивает насквозь от того, как хорошо. Он жмурится, двигая рукой ещё быстрее, чтобы кончать до приятного долго. Какое-то время он так и стоит, вжимаясь в стену, зажмурившись и облизывая пересохшие губы, стараясь собрать мысли в кучу, но безуспешно. Наскоро застегнувшись, Игорь открывает холодную воду и смывает сперму с рук. Вдруг он думает о том, как это до бесстыдного приятно — сейчас выйти и сесть почти впритык к нему, будто так и надо. До конца вечера довольный и расслабленный Игорь витает в облаках, и его не тревожит ничего — ни конфликты с отцом, ни расследование, ни засосы на шее Разумовского.Это не моё! Подержать дали!
7 октября 2021 г. в 11:04
Игорь очень корит себя за лень, роясь сейчас в отцовских документах. В основном, он бегло прочитывает всё, что попадается на глаза, что-то выписывает, боясь потом забыть… Как назло, многое вылетает из кучерявой головы мгновенно, стоит только отвести взгляд от ровных бездушных напечатанных строк состава преступления.
Нужно было делать это ночью, но ему-то, конечно, казалось, что хороший сон важнее! Теперь буквы скачут туда-сюда, пока Игорь со скоростью света листает две толстенные папки, порой натыкаясь на фотографии с места, где нашли тело. В такие моменты он как-то неловко дёргает плечом и быстро переходит к следующим документам. Нужно просмотреть как можно больше и найти что-то, что пригодилось бы им с Разумовским перед тем, как идти на то кладбище в черте города. Говорят, там исчезли ещё несколько студенток. Глупо было с их стороны не связать это с убийством в парке.
Вода в душе стихла, заставляя Игоря на секунду замереть, вслушиваясь. Вода снова зашумела, но на сей раз в раковине. Отлично, у него есть ещё пара минут.
Когда Гром уже отчаивается найти что-то ещё кроме скудных показаний родных жертвы, на глаза попадается психологический портрет, составленный пару дней назад. Рука сама летает по бумаге, конспектируя, и он надеется только, что они смогут потом разобрать из этого «татарского» хоть что-то. Всё, что записать явно не успеется, парень бегло прочитывает, от нервов переминаясь с колена на колено.
Поднимаясь от низкого столика, он выдыхает с облегчением. Теперь, даже если отец унесёт их в участок, у них с Серым под рукой останется хоть какая-то пища для размышлений. Игорь аккуратно закрывает папку с чувством выполненного долга и прячет листок с ручкой в карман спортивных штанов.
Когда Константин выходит из ванной, Игорь стоит у двери, ожидая своей очереди как ни в чём не бывало. Они расходятся молча, без пожеланий доброго утра или удачного дня. У них дома не заведено, да и в целом между ними в последнее время особенно прохладно. Разговаривали сквозь зубы уже неделю как.
— Куда ты так рано намылился, — недовольно спрашивает отец, завидев понурого Игоря на кухне, — Не похоже на тебя.
— Мухтара покормить, — хмуро говорит парень, намеренно неумело занижая голос, как делают дети, передразнивая отца, — Дома же ему не место.
Игоря и вправду сильно задело то, насколько суровым было отцовское «нет». Парень скалился на него уже целую неделю, стараясь не пересекаться и один раз даже уехал на ночь на другую сторону города, к знакомым. Константин даже ничего на это не сказал, понимая, что влиять на бараний характер младшего уже без толку.
— Не паясничай. Если я сказал, что псу здесь не место, — громыхнув чайником, Константин, явно не привыкший, чтобы с ним так говорили, повысил голос, — значит так и есть, — они обмениваются враждебными взглядами, пока Игорь не выскальзывает из квартиры, подальше от неприятной компании.
Утренний разговор подпортил настроение Игорю на все уроки и он просидел их больше для галочки, не особо даже вникая в то, что рассказывают. После осточертевшего английского он прощается с Димкой, договариваясь встретиться с ним и Пчёлкиной ближе к выходным и спешит к лестнице, ведущей на третий этаж и буквально ломившейся от количества детей, которые без конца врезались в Грома. Сегодня у него уроки заканчивались одновременно с Олегом и Серым, можно натряхнуться куда-нибудь с ними, даже не сильно важно, куда. Уже предвкушая скорую встречу с Олегом, он замирает напротив кабинета в нерешительности, не замечая знакомой потёртой кожанки.
Серый, до этого момента вполне радостный, заметив его выражение лица пускается в долгие попытки оправдать друга, теребя лямки своего рюкзака. Он говорит, что Олег занят поиском работы и пока что ему не до школы. Серёжа даже раскрывает, что Олег периодически пропадает из-за парты, и, чтобы учителя не нервировали его мать, Разумовский пишет за него домашние задания и сдаёт. Гром только пожимает плечами, ему кажется, что эта ситуация служит ещё одним показателем крепости взаимоотношений этих двоих. Игорь откашливается, изображая, что ему нет никакого дела до Олега.
— Погнали в курилку, — тут же прибавляет он, усаживаясь на перила, неаккуратно окрашенные голубой краской, и съезжая, — Постоишь со мной?
Серёжа с охотой кивает, сбегая по опустевшей со звонком лестнице вслед за Игорем, чтобы на первом этаже тот поманил его листком с записями. Как и договаривались, выдержки из материалов дела. Разобрать что-то в этих «записках сумасшедшего» сложно, но Разумовский старается, жадно вчитываясь в то немногое, что уже смог разобрать. Иногда он отвлекается, задавая Грому уточняющие вопросы, едва не спотыкаясь на выходах из школы и едва не сбивая с ног первоклашку с бантиками больше головы. Наконец парень с сожалением отмечает, что милиция, кажется, не видит здесь серии.
— Верно, отец тоже так не считает, — согласился Игорь, застёгиваясь и недовольно шмыгая при упоминании отца, — Будешь?
— Нет, спасибо, — мотает головой Серёжа и из-за этого оголяет тонкую шею из-под объёмного ворота свитера. Это происходит всего на мгновение, но Игорю хватает, чтобы удивлённо вздёрнуть брови, — Я не курю обычно, — Гром всё ещё уверен, что ему показалось.
— Я понял, Волков — строгий папочка, — в голове у Грома никак не укладывалось, кто мог наставить Разумовскому засосов, да ещё таких, что ни с чем не спутаешь, — получается...
Уже приближаясь к тенистому укромному местечку, именуемому «курилкой», Игорь пытается ненавязчиво приглядеться к шее Серёжи, но тот поправил кофту, и больше она не сползает достаточно низко. Серёжка трещит о том, что Олег привык быть за старшего и всегда излишне оберегал его. Ну а Гром, сосредоточенный на своих мыслях и интонациях Серёжи, больше похожих на птичье щебетание, как-то упустил, о чём они говорят:
— Тебе Олег нравится? Это очень заметно… Но, может, я ошибаюсь.
— Се-е-е-ерый… — тянет Игорь, потирая лицо мозолистыми от тренировок пальцами, — Затянись-ка, тебе полезно будет, — опять уводя всё в шутку сказал парень, не зная, что ответить и почти пихая ему в руку тлеющую сигарету. Разумовский недолго думая достаёт изо рта леденец и меняет его на сигарету Грома. Тот стоит рядом и понимает, что, понятное дело, признаваться он ни в чём не будет. Но сам факт, что Русалочка что-то подозревает, бодрил. Теперь Игорь точно будет аккуратнее вести себя в их компании.
— Интересно девки пляшут. Ты когда перестанешь его тянуть за собой во всё подряд? А у тебя что, своей головы на плечах нет? — Олег появляется, как по волшебству, в самый неудачный момент, складывая руки на груди. Разумовский закашливается от едкого дыма и неприятного привкуса.
Игорю хочется провалиться сквозь землю, но внешне он этого никак не показывает, даже наоборот. И пусть в более противной ситуации он ещё не оказывался, Гром, как по привычке, подкатывает рукава куртки, предупреждая. В голове не укладывается, как можно было так долго устанавливать хотя бы нейтралитет, чтобы сейчас Олег снова смотрел на него, как на врага народа. Более того, Волков всё считал верно и тоже готов полезть в драку, если нужно. Кожаная куртка упала на землю, чтобы не мешать.
Ноздри у Волкова раздуваются, брови он грозно свёл, а взгляд совсем неподвижен: провоцирует. Игорю не хочется сдавать перед ним, но и махать кулаками тоже. Окурок, отобранный у Серёжи, тут же падает на землю, усеянную следами дурных привычек всех старшеклассников и редкими затоптанными листьями. Гром топчется по нему, не переставая с вызовом смотреть на Волкова и надеясь про себя, что им не придётся драться:
— Долго ты за Рыжика решать будешь?
— Рыжика? — Олег наигранно хмыкает, — Ты ему кличку как собаке дал, серьёзно? Ну что это, Серёж, скажи?
— Игорь не хотел… Не горячитесь, пожалуйста. Нам надо встретиться спокойно и посидеть по-дружески.
Гром соглашается, якобы, с неохотой. Но на самом деле у него почти дрожат руки от осознания того, что всё обошлось. В голове постепенно устанавливался порядок ,и на место волнения приходят вопросы к тому, что ранее сказал Серёга. Олегу, типа тоже парни нравятся? Хмуро Гром наблюдает за тем, как он поднимает с земли куртку Волкова и протягивает её другу, как бы показывая, что сегодня разборок не предвидится.
— У меня не будет отца дома до завтра, — примирительно выдыхает Гром больше Олегу, чем Серёже, — Заваливайте, — рукава куртки он расправляет.