***
Когда ближе к двум часам ночи приезжают Константин Александрович и Фёдор Иванович, парни вповалку спят на незастеленном диване на первом этаже дачного домика. Мужчины их быстро расталкивают — охота требует быть на месте строго вовремя. Без опозданий. Однако первое, о чём думает Игорь спросонья это о том, как хорошо, что они додумались одеться. Не хватало ещё вопросов от отца. Сложно представить, как они бы это объясняли. Серый вообще краснеет до кончиков ушей, завидев на пороге комнаты мужчин и даже не может спокойно поздороваться, настолько растерялся. Но Олег быстро толкает его под одеялом, мол, делай вид, что всё в порядке. Начинается день, если так можно сказать о суматохе сборов проспавших мальчишек. Поэтому, пока они от машины бредут вглубь леса с высоченными соснами, с верхушками, как будто до неба, парни, не переставая, зевают. Как назло это ещё и оказывается заразительным. Игорь вроде не хочет больше, но стоит случайно повернуться и увидеть, как Рыжик жмурится и зевает, прикрывая рот ладошкой, то уже хочется и со страшной силой. — Фу, блять, — вполголоса ругается Игорь, потирая лицо со следами мелких шрамиков и порезов после недавней тренировки, — Не выспался вообще. — он поднимает глаза к ещё тёмному небу, как бы вопрошая, почему так, а не иначе. Олег смеряет его взглядом человека, который прекрасно понимает, о чём идёт речь, но жаловаться не привык. Серёжа, видя этот обмен взглядами, уходит вперёд, унося с собой свет фонарика. Не хочется выслушивать, как они выясняют отношения… В плохом смысле. Пособачиться по мелочи – это их любимое занятие с недавнего времени. Даже из-за недовольного взгляда. Серёжа в такие моменты благоразумно ретируется подальше, чтобы поберечь нервы. — Сам виноват, — коротко заключает Олег, видя, что они отпугнули Серого настолько, что он по доброй воле, не зажимаясь, что-то воодушевлённо выспрашивает у Прокопенко, — Не, спасибо тебе с одной стороны, я вчера был доволен… Концертом. — Кто ж знал, что он настолько охуенный флейтист, — не удержавшись, Игорь громко гогочет, пугая утренних певчих птиц, сидящих на изогнутых ветках. Странно, что никто не шикает им, но парни не обращают на это внимания, вроде видя слабо дребезжащий свет фонариков вдалеке. — Избавь меня от этих шуточек, — Олег толкает Игоря больше в шутку, но и не совсем без претензии. Ситуация та же, что с его саркастичным голосом, — Какой же ты дурной, а, — язвительно добавляет Олег. Игорь, не переставая смеяться, отвечает Волкову тем же, но как всегда немного не рассчитывает. Олег резко выдыхает, даже не успевая выкрикнуть что-то, и только и может что рефлекторно схватиться за рукав камуфляжной куртки Грома, утягивая его за собой вниз. Как только спина Игоря встречается с землей, пахнущей влагой, он хочет подняться, упёршись правой рукой, но под ней ничего не оказывается и снова проваливаясь в никуда, Игорь кубарем скатывается в овраг, вслед за Олегом, прямо в сухую траву, перемешанную с первыми пробивающимися из чёрной почвы цветами. — Не, ну с тобой по-другому просто не бывает! — Возмущаясь, Олег потирает ушибленную поясницу и пытается сесть, отбрасывая колющиеся сухие ветки, голова у него ещё немного кружится, и он медленно вертит ей по сторонам, пытаясь оглядеться и прикинуть высоту оврага. Темно, хоть глаз выколи. Смутно обрисовывается силуэт встающего Игоря рядом и светлеющее небо, — Хера себе пролетели… Спасибо, что в живых остались. — Ну а чё ты за меня ухватился, как доярка за сиську?! Эй! Ау! — ответом ему служит полная тишина. Не звучит ничего, даже отдалённо похожего на голоса. Оборачиваясь, Гром понимает, что подняться наверх будет лучшим решением сейчас, чем блуждать в потёмках, в попытке найти обход. Тем более, овраг не настолько крутой, как им показалось при падении. — Ты чего расселся, как кисейная барышня? — засовывая руки в карманы, спрашивает Игорь, — Есть зажигалка? Свет нужен. Пошли их искать, — Гром теряет остатки позитива и хорошего настроения. Даже недосып не так расстроил. Не хочется уже никакой охоты. Коробок спичек, брошенный Олегом, парень ловит скорее на звук. Олег не двигается с места, только держится за поблёскивающий кулон на шее, проверяя, не слетел ли тот, не порвалась ли цепочка. На Игоря он смотрит враждебно. Олег весь взъерошенный, уставший, недовольный. В чёрных взлохмаченных волосах Игорь замечает осыпавшиеся пожелтевшие иголки, когда чиркнув спичкой, освещает лицо Олега. — Меня от твоего оптимизма тошнит. Вечно всё так легко и просто по-твоему, — на удивление, голос Олега не звучит резко, как в тот день, о котором они предпочитают теперь не вспоминать. Он не злится на Игоря, не ругается. Он просто не понимает, как так можно. — Олеж… — неуверенно начинает Игорь, — Я тоже гружусь вечно. Просто понимаю, что так ведь крыша поехать может. Если всё время напрягаться, — примирительным тоном говорит Игорь, садясь перед парнем на корточки и задувая спичку, почти обжёгшую пальцы. Олег не противится, пока Игорь вынимает из его волос хвойные иглы. И именно в эту секунду, впервые перед собой Игорь видит не того Олега, который не по годам взрослый, самостоятельный и продуманный. Это не тот Олег, который готов пахать за троих и никогда не заикаться о том, что устал и больше не может и не хочет. Не тот Олег, который всегда и во всём поддерживает их с Серёжей. И не тот Олег, который последнее отдаст близким, а сам будет курить до надрывного кашля, лишь бы задавить чувство голода. Сейчас перед Игорем сидит такой же растерявшийся подросток, как и он сам. Олег, который вынужден был рано стать взрослым и самостоятельным, это произошло не от его большого желания. У этого Олега – у настоящего Олега – нет целей на будущее, как у Игоря с Серым. Он вечно блуждает впотьмах, не зная, что будет с ним послезавтра. Этот Олег потерял самого дорогого человека так несправедливо рано, что заслуживает поддержки больше, чем кто либо другой, хоть и не просит её. — Олеж. Не бойся никогда. Страх ничего не даст, — рукой Игорь проходится по скуле Олега настолько ласково, насколько получается, — Но много у тебя заберёт, — крепко прижимая к себе сопящего Волкова, Игорь чувствует, как бешено колотится у того сердце, пока он хватается за куртку Игоря, не желая отпускать от себя. — Мы чуть не поседели, а они тут зажимаются. Не стыдно? — недовольный голос Серёжи срабатывает как резкий выброс обратно, в реальность. Хотя Игорю уже показалось, что они с Олежей вне любых обстоятельств. Он бросает мимолётный взгляд на улыбнувшегося Волкова и думает о том, что теперь не сможет смотреть на него как раньше. Парни виновато объясняют, как так вообще вышло, и Разумовский быстро приводит их к месту, на котором Фёдор Иванович обратил внимание на подозрительную тишину. Виновники торжества понуро плетутся за Разумовский, представляя, какой нагоняй получат. Мужчины стоят с ружьями наперевес и с настолько недовольными лицами, будто молодёжь сейчас получит воспитательный выстрел солью. Игорь разводит руками, мол, сами не знаем, как так вышло. На удивление, воцаряется тишина, прерываемая разве что токование глухарей вдалеке. Фёдор Иванович качает головой, строго глядя на Игоря, а отец только махает рукой. Ну, как всегда. Игорь закатывает глаза. Серёжа шмыгает носом, чувствуя напряжение. Он виновато глядит на мужчин, помня, что говорить можно по минимуму и очень тихо. Не хватало ещё спугнуть птиц с их токовища. Фёдор Иванович успел поведать Серёже, что на глухаря идти сложно — слышит он очень хорошо, тут главное выбрать момент, когда самец начнёт токовать. — До рассвета полтора часа, — едва слышно шелестит Серёжа, протягивая запястье с часами, показывая их Прокопенко. Отца Игоря Серёжа всё ещё стесняется больше необходимого. Так у него было и с тётей Дилей, когда они с Олегом начали встречаться, — Можно идти? Фёдор Иванович кивает и, перехватив ружьё поудобнее, шагает вперёд, вглубь леса, между редких белоствольных берёзок с шелестящей листвой. Их шаги должны быть практически бесшумными, но нет-нет, да хрустнет сухая жёлтая трава или ветка, которую кто-то из мальчишек по неосторожности заденет плечом. Игорь, уже зная, как это происходит, полностью обращается в слух. Над плотной стеной леса медленно светлеет, скоро начнётся рассвет. Фонарики они выключили ещё когда с Серёжей выбрались из оврага, и сперва ориентироваться было сложно. Едва получается различить то тут, то там выплывающие стволы деревьев и расслышать частое щелканье, переходящее в шипящие и металлические звуки. — Федька, — от шёпота все замирают, — Тридцать метров, — Константин требует остановиться, махнув рукой назад. Сам тоже замирает в волнении. Парни всё равно делают пару шагов, чтобы разглядеть хоть что-то и прислушиваются к нарастающему токованию. Мужчины прицеливаются. Игорю кажется, что он перестал дышать, наблюдая за тем, как из-за деревьев медленно показываются глухари. Холодная ладонь Серёжи врезается ему в руку, судорожно пытаясь сплести пальцы. Серого это успокаивает. Игорь отчётливо различает, как два чёрных силуэта, отрывисто вышагивают по траве, вытягивая шеи. От одновременно прозвучавших выстрелов, дающих по ушам, Серёжа вздрагивает, почти до боли сдавливая пальцы Игоря. Две тушки, безвольно хлопая крыльями, лежат на земле ещё несколько секунд, но подняться уже не могут. Серёжка отворачивается, утыкаясь носом Игорю в плечо. Но сам Игорь делает уверенный шаг вперёд, не боясь распугать птиц. Это уже сделали выстрелы, эхо от которых ещё долго отзывается. — Смирно. Один сам идёт к нам. Давай-ка его, — всё так же притихшим голосом говорит Фёдор Иванович, ловко сбрасывая в руки Игорю своё тяжёлое ружьё. Без долгих раздумий тот начинает целиться. А стрелять парень умеет. Двенадцать лет тренировки на полигоне с отцом были редкой возможностью провести время вместе. Но смутный страх промахнуться всё равно мешает сосредоточиться, стуча где-то на подкорке. Он нажимает на курок, разрывая тишину выстрелом. Запах пороха бьёт в нос, вытесняя приятную свежесть хвойного леса. С замиранием сердца он опускает ружьё, чувствуя, как его тянет к земле. Пересчитывает туши. Три! Столько они ещё не привозили! И все огромные! — Круто, — выдыхает у него за спиной Олег, оценивая, что расстояние было приличным, — Метко ты, — одобрительно хлопает его по плечу. — Олег, принеси, пожалуйста, — оглядывая свою двустволку говорит Константин, и лезет свободной рукой в карман, за верёвкой, — Возьми двоих. Третьего я сам, они тяжёлые. Тут вмешивается Игорь и обиженным тоном вставляет, — А я? — Вопросов дохуя. Игорь, не встревай, — отмахивается мужчина. По дороге к машине они снова делятся на две группки. Игорь с Серёжей замыкают цепочку, пока Гром недовольно косится на тушки, которые болтаются в руках Олега, сталкиваясь головами с его ногами. Игорь прекрасно знает, насколько обычные глухари тяжёлые из-за размера, а эти вообще переростки. Крылья у глухарей крупные, расправленные, с гладкими чёрными перьями, переливающимися в рассветных лучах. Игорь вздыхает, ведь хотел помочь Олегу, но тот отказывается, как всегда. — Жалко птичек, — наклоняясь к связанным глухарям в руках Олега, заключает Серёжа, решивший, что больше он на охоту не сунется. Игоря умиляет столь миролюбивый настрой Серёжи. — Смотри, ты им нравишься, — резко развернувшись, Олег подносит птиц достаточно близко к его носу, чтобы Серый взвизгнул от неожиданности и отскочил к Игорю. Парни беззлобно посмеиваются над его реакцией. Разумовский, и не думая обижаться, следует их примеру. — Заедем на дачу ещё, вас подкинем, — говорит Фёдор Иванович, оборачиваясь на ходу и дожидаясь согласных кивков от всех троих. — Долго тут сидеть будете? — До конца каникул. В городе скучно, — говорит Разумовский и усмехается, уже предвидя, как они сейчас снова свалятся в обнимку и наконец поспят.Насколько хорошо ты его знаешь?
28 октября 2021 г. в 19:52
На тёмной глади воды медленно рассыпаются звёзды, расположенные в строго выверенном порядке, как в сложном узоре. Мелодию из стрекотания сверчков и тихо шумящего камыша у реки нарушают громкие переговоры парней. Игорь снова проявляет талант рассказывания анекдотов, каждый из которых по достоинству оценивается Серым, который хохочет уже почти до слёз, постоянно поворачиваясь к Олежке, и искренне не понимая, как тот ещё держится на лёгкой ухмылке.
Едва завидев речку, Гром тут же забывает про всё на свете. Он на даче не был почти год, а не купался ещё дольше. Это всё осталось в относительно беззаботном детстве. Но вот он снова здесь. Футболка Грома остаётся на влажной траве у берега. Её поднимает Олег, сворачивая, а сам парень взбегает на мостки и с громким всплеском щучкой ныряет в тёмную воду, оставляя на поверхности расплывающиеся круги.
— Игорь! Она холодная, — делая нерешительный шаг и ощущая, как ступени обжигает студёной водой, Разумовский неуверенно стаскивает с себя футболку Олега.
Олег их настроя на ночные купания не разделяет, поэтому просто усаживается на скользких деревянных мостках, закуривая. Иногда перед тем, как затянуться Волков задумчиво всматривается в полную луну, которая ярко светит им, оставляя блики на волнующейся воде. Он думает о чём-то очень личном и не хочет грузить этим парней. Пусть веселятся.
— Олег сегодня хмурый, ничем не угодишь, — наконец зайдя в воду по плечи, замечает Серёжа, приглаживая потемневшие намокшие волосы, — Игорь, трахни его, вдруг поможет.
— С радостью, — плавно приближаясь к мосткам, где уселся Волков, Гром дёргает его за босую ногу, едва не утягивая к себе, — Обо что? — уклоняясь от пятки Волкова, которая едва не бьёт его по лицу, спрашивает Игорь.
— Дурак ты, Гром. Холодно же, — Олег тут же бросает истлевающий окурок в заросли камышей, к воде, и принимается растирать мокрую щиколотку в попытке согреть.
Игорь усмехается, ныряя и растворяется где-то на бесконечно далёком дне реки. Олег наклоняется вперёд, стараясь высмотреть хоть очертания, но Гром как будто испарился. Неожиданно Разумовский вскрикивает, с громким всплеском ударяя рукой по воде, а затем поворачивается к Олегу с самым растерянным выражением лица из возможных. Беспомощным, можно сказать.
— Верни, Игорь! Стыдно, блин! Вдруг увидит кто? — Олег не сразу понимает, что Игорь вытворил на этот раз. Игорю хватает пары гребков, чтобы добраться до мостков и бросить рядом с Волковым что-то бесформенное. Ну конечно, шорты Серого цвета зелёнки.
— Да спят все давно, — оглядываясь на домишки, в которых не горит свет, замечает Гром, — Если орать не будешь — никто не увидит. Забирай, — он усаживается на мостках рядом с парнем и призывно вертит купальные шорты в руке, подначивая. В лунном свете глаза Серёжи злобно сверкают.
— Ну ты юморист, — тон у Олега как обычно такой, что непонятно – то ли ему тоже смешно, то ли это сарказм, — Я чего-то такого ожидал.
Разумовский же, поломавшись недолго, вздохнув тяжело, как перед казнью, ныряет, но не так глубоко, как Игорь, позволяя парням разглядеть белую спину под толщей воды и переплетающиеся пряди, двигающиеся, как в невесомости. Но стоит Серёже медленно выйти на берег с мокрой душистой травой, как у Игоря улетучивается всё красноречие и подначки… Он буквально теряет дар речи, чувствует, что стыдно вот так пялиться, а отвернуться всё равно не получается. Совершенно тонкий, хрупкий, с выдающимися скулами и ключицами… Взгляд скользит ниже, к груди с виднеющимися рёбрами и впалому животу и выпирающими тазовыми косточками, по которым призывно стекают крупные капли, а ноги… Ноги у него длинные и стройные, ладные. Серёжа не худой, он именно изящный.
— Прикройся, — Олег бросает Серому одно из принесённых полотенец и по голосу Игорь понимает, что тот смущён не меньше его самого, — Пока мы с Громом глаза не сломали, — Серёжа подхватывает полотенце.
Разумовский с заметным ехидством принимается ерошить свои волосы, вытирать их, чтобы немного высушить, но даже не думает укутываться или что-то в этом духе. Он намеренно встаёт вполоборота, подбирает ракурс, закидывает голову, демонстрирует острый кадык и как бы невзначай касается шеи, опуская руку, задевает и без того затвердевший сосок. Он бесстыдно красуется, а закончив, накидывает махровое полотенце на плечи и поднимается к ним. Походка у Серёжи мягкая, он ступает всегда на носок, от этого получается совсем тихо.
Игорь выдыхает сквозь сжатые зубы, чувствуя, как крепнет член и со стыдом опуская взгляд вниз видит такой же выпирающий бугор на шортах отвернувшегося Олега. Волков продолжает любоваться Серёжей, слегка улыбаясь. Грому неловко, поэтому он протягивает Разумовскому украденные плавки.
— Да брось, я же лучше без них выгляжу? — хмыкает Разумовский, заметив почти каменный стояк у Игоря, оттянувший ткань на шортах, — Да, Олеж?
Серёжа плавно опускается на колени, чтобы быть с ними на одном уровне и не спеша целует сначала Олега, а затем разгорячённого такими сценами Игоря. Разумовский обхватывает его лицо ладонями, убирая ещё влажные кудри со лба и впивается в пухлые приоткрытые губы. Игорь, не разрывая поцелуя, поднимается на колени, придвигается, чтобы хоть потереться об Серёжу, которого хочется нестерпимо сильно. Пальцы Серёжи плавно спускаются по щекам Игоря к его подбородку и дальше, пока он не доходит до груди, потирая бусины сосков, вынуждая дыхание Игоря сбиваться. Неожиданно сам Разумовский выстанывает в поцелуй.
Олег ловит их взгляды с насмешкой, продолжая, как ни в чём ни бывало, плавно проводить рукой по члену Серёжи, чувствуя, как он твердеет. На очередном движении Серёжка выгибается навстречу, вздыхая. Он хватает Грома за плечо до побелевших костяшек и чувствует, как сильно дрожат от возбуждения коленки. Пока Олег медленно покрывает поцелуями его живот и лобок, Гром не даёт упасть, держа за талию и сминая губы жёстким, мокрым поцелуем. Волков подтягивает второе полотенце, чтобы Разумовский ничего не содрал.
— Сам напросился, — вполголоса говорит Игорь, ласково убирая назад ещё влажные волосы красивого медного оттенка и стирая поблёскивающую слюну с его нижней губы. Разумовскому нравится, когда вокруг так много всего. Когда их двое, и оба стараются сделать максимально хорошо, лишь бы Серёже было приятно. Ему нравится чувствовать так много любви и обожания. Тихо постанывая, он прикрывает глаза.
Но Олег тут же отстраняется, убирая руку, и Серёжа моментально отзывается недовольным всхлипом, хватая поднимающегося Волкова за одежду. Серёжа ещё дышит шумно и тяжело, помня ласковые движения Олега и тягучее удовольствие, разливающееся по телу. Олег мягко убирает его руку, выпрямляясь во весь рост и расстёгивает ширинку, недвусмысленно подмигивая. Разумовский пятится назад, ляпнув что-то вроде, — Подурачились и хватит. Может, хоть до дома дойдём?
Игорь не спеша встаёт и делает шаг Серёже навстречу и, спуская шорты, копирует подмигивание Олега, весело с ним переглядываясь. Разумовский сглатывает, секунду просто пялясь на достоинства парней у своего лица, но затем всё же приподнимается, обхватывая ладонями оба и проводя по всей длине. Игорь охает, крепко хватаясь за рыжие волосы на затылке. Серёжа недолго дразнит Грома быстрыми прикосновениями влажных губ к чувствительной головке, перед тем, как взять её в рот, посасывая и пошло втягивая щёки. Игорь глухо рычит, понимая, что стоит уже почти до боли, яйца ноют, а Серёжа продолжает нарочито медленно и сладко облизывать его, не беря глубоко.
— Слишком горячо, остановись, — усмехнувшись говорит Олег, надавливая на затылок Серёжи, чтобы тот перестал мучить Игоря, хотевшего сейчас разрядки больше всего на свете. Пару раз двинув головой, Серёжа с хлюпающим звуком выпускает влажный член Грома изо рта, и плавно массирует большим пальце налившуюся головку, чтобы не оставлять без внимания.
Пока Гром придерживает ему волосы, Серёжа проводит языком по стволу Олега от основания резко, как тот любит. Волков смотрит за его действиями внимательно, закусывая губы. Когда ловкий кончик языка касается уздечки, Олег дёргается. Дыхание учащается. Не выдержав, Олег подаётся бёдрами навстречу, пока Серёжа губами развозит смазку по всему стволу.
Рукой Серый продолжает помогать Игорю, стараясь сразу взять поглубже у Олега. От резкого толчка Волкова, у которого от ощущения жаркого рта Серёжи перед глазами сверкали искры, а под кожей разливалось тепло, Серёжа чувствует, как в горле скребёт, а на глазах проступают слёзы от неприятного ощущения нехватки воздуха. Игорь аккуратно стирает солёные капли большим пальцем и одобрительно гладит Серого по волосам, ему невероятно хочется кончить самому, но и вид Олега, с блаженством закинувшего голову и с придыханием выдающего всякие пошлости, и Разумовского с влажными ресницами, тоже способствовали скорой разрядке.
— Я сейчас… — Олег отстраняется от него и, видя, как жадно Серый припадает покрасневшими губами к члену Игоря, без конца елозя коленями на неудобном полотенце, изливается на его шею и грудь, пытаясь справиться с одышкой.
Примечания:
https://vk.com/dekadansno - паблик, где я теперь обитаю, так сказать 🧐