***
Поморщившись от настойчивых воспоминаний, Антон понял, что ему что-то настойчиво говорили, а он это всё прослушал, решив погрузиться ненадолго в своё прошлое. -… ты меня понял? — вопросил Лазарев, смотря ученику прямо в глаза. — Ты меня вообще слушал, а? — Конечно, — соврал парень, надеясь, что от него отстанут. — Да? И что же я тогда говорил? — Э… Ну… О том, что мне следует в этом году себя подобающе вести? — попытался угадать Шастун, будучи уверенным в своём провале заранее. — Нет. Но ты, кстати, подал мне хорошую идею. Да, об этом с тобой точно стоит поговорить. Антон закатил глаза, понимая, что его ещё не скоро отпустят. Не то чтобы ему сильно хотелось вернуться домой, но поспать же перед сменой надо было. — Не закатывай глаза. Так вот, я говорил с тобой о том, что тебе пора подзадуматься о том, кем ты хочешь быть, потому что через пару недель, после того, как вывесят постоянное расписание, начнутся дополнительные. Ещё я добавил то, что у вас в этом году новый учитель по английскому и попросил дать ему хотя бы немного времени привыкнуть к вам ко всем, — Сергей тихо выдохнул. — Но, судя по тому, что ты всё это прослушал, сделаешь ты всё, конечно же, ровно наоборот. — Ему так будет привыкать быстрее, — пожал плечами парень, в душе понимая, что будет очень весело. — А теперь серьёзно. Если Арсений Сергеевич за эту неделю хоть раз пожалуется на тебя, я сразу вызываю твоего опекуна. Услышал меня? — грозно проговорил Лазарев, видимо, не шутя. В мыслях сразу же вспомнились слова брата, которые тот сказал пару дней назад: «Если меня в этом месяце хоть раз вызовут в твою школу — тебе будет пизда. У меня серьёзный проект на работе, так что не тревожь меня своей хуйнёй, заодно попробуешь хоть немного побыть паинькой. Я тебя предупредил. Твоё дело — послушаться меня или нет.» Парень, конечно же, понял, что «серьёзный проект» просто крупная поставка, но злить человека, который, кажется, уже совсем не слазит с наркоты, лишний раз не хотелось. Хотя душа уже требовала устроить что-то эдакое. — Да, — ответил на отъебись Антон. — Это всё? Вы меня за этим задержали? — Боже, ты неисправим… — под нос произнёс себе преподаватель. — Ты сам сказал так-то о чём с тобой ещё надо поговорить, так что стоять, рано ещё уходить. А теперь и о поведении вообще. Ты знаешь как мне надоело краснеть перед учителями, которые мне рассказывают о твоих проделках? — Так Вы не краснейте просто, — машинально отвечает парень, даже уже не думая о чём говорит, — наверняка уже привыкли, раз каждый день краснеете. — Шастун, ты… Договоришься сейчас. И вот об этом я тебе и говорю! Хватит уже так лезть к учителям. Ты-то ничего не выслушиваешь от них, ведь уходишь сразу же после уроков, либо же в их время, ничего не выслушивая, сколько бы раз тебя не оставляли после уроков, а вот я-то как раз всё слышу. И, представь себе, меня это не сильно радует, — сильно жестикулируя, говорят классный руководитель. Антон же слушал его вполуха, параллельно думая о том, что ему сегодня в ночную. — Да и твои оценки, кстати, тоже сильно страдают. Ну ты же смышлёный мальчик, если бы не поведение, то мог бы метить едва ли не на золотую медаль! Но из-за поведения едва ли не на двойках сидишь! Ну хоть аттестат себе в этом году не порти, коль получать его будешь. Ну стыдно ведь из одиннадцатого класса уходить со справкой! — А Вам какое дело с чем мне уходить. И вообще, почему это Вы так сильно уверены, что я умный. Мои оценки, как видите, обратно доказывают, — пожимает плечами парень, в душе соглашаясь с тем, что мог бы и с медалью уйти. — А в школе знания, увы, судят только по тому, что у тебя в дневнике стоит, а не по тому, что у тебя в голове на самом деле. — Да и не только я говорю, что ты смышлёный, многие учителя видят это. Говорю же, тебе бы немного спокойнее себя хотя бы вести и не так сильно учителям перечить, было бы всё хорошо, понимаешь ты меня или нет? — Понимать-то может и понимаю, но это всё равно ничего не изменит. А вам просто не понять, — говорит Антон, разворачиваясь спиной к учителю. — Вы, меня, конечно, извините, но мне так-то идти пора, брату помочь надо. — Да иди уже… — слегка удивлённо ответил Лазарев, ведь совершенно не ожидал, что когда-либо услышит от мальчишки что-то по типу «извините». — Завтра, пожалуйста, не опаздывай. У вас, кстати, завтра первым английский, остальные уроки не помню, в беседе глянешь, кто-то уже наверняка изменённое расписание на завтра вам скинул, — говорил он это всё уже в спину уходящему Шастуну, призадумавшись над тем, что тот сказал, скорее всего, даже не подумав.***
Напевая какую-то мелодию, что крутилась в голове с самого утра, парень медленно шёл домой, ведь ему на самом деле никуда ещё не надо было. Работа начиналась только в восемь, а сейчас не было и десяти утра. Изредка пиная небольшие камни, что попадались на пути, он уже придумывал как будет доводить учителя английского так, чтобы Артёма всё же не вызвали. Надо бы что-то такое сделать, после чего будет даже не понятно, что это я. Подложить кнопки под стул? Банально, но мои одноклассники могут и спалить. Да и я не знаю будет ли это Арсений Сергеевич, как его назвал Павел Алексеевич, выходить куда-то. Хотя, судя по тому, что он рассказал нам об этом, а не мы сами узнали, как это было с другими новыми учителями, не то чтобы много кто сменился, но всё же нас не предупреждали, то, смею предположить, что они, как минимум, знакомы. Хотя он с такой заботой о нём говорил, что, кажется, они как минимум хорошие друзья. Можно ещё доску чем-нибудь намазать. Что там в инете говорили? Воск? Или мыло? Блин, надо бы глянуть. Но, опять же, всё это надо делать не в присутствии одноклассников, а то больно им нравится меня палить, а потом обсуждать мои новые побои. Наверняка же, заразы, допёрли, что меня хуярят как бешеного… Взгляд привлёк небольшой сквер, главной особенностью которого был небольшой пруд посреди него. Иногда там можно даже уток увидеть. Шастун как-то раз и сам их видел, а не просто слышал про это. Глядя на небольшой лесок, с кучей разных тропинок, а ещё и парочкой детских качель и всякого такого, парень машинально улыбнулся. Ему нравилось тут гулять, наблюдая за всей красотой людских эмоций: один радостно смеётся, другой же наоборот — едва ли не навзрыд плачет, а третий, вон, кричит от злости, пугая несчастных детишек. Иногда под деревьями или на лавочках можно даже увидеть спящих бомжей, рядом с которыми, словно по обычаю, всегда будет стоять бутылка пива либо же водки. Бывало даже что полная. У одного Антон даже как-то всё же упёр такой сосуд, радуясь так, будто нашёл у себя в кармане карту с миллионом, которая ещё и без пин-кода оказалась. Все эти воспоминания слегка окрашивали чёрно-белую картинку мира парня в цвета, но, увы, лишь временно. Как бы сильно он не любил этот парк, сегодня туда идти не хотелось. Единственное, чего хочет сейчас Шастун — поспать до вечера, дабы в самом кафе не глотать кофе за свой счёт, надеясь, что хоть это как-то исправит ситуацию и дикой сонливостью.***
Зайдя домой и тихо закрыв дверь, парень с порога порадовался — обуви брата нет, а телевизор, что постоянно работает, когда тот дома, выключен. Где именно Артём шляется? Антону знать этого не хотелось вовсе. Всё же помыв посуду, о чём ему бы