Яростная игра

**** Уставшая Кэтрин поднималась по каменной лестнице, держась левой рукой за полированные перила, мягко скользя по ним, стараясь быстрее достигнуть конечной точки своего путешествия по родному поместью. Замок принимал юную хозяйку, радушно, окутывал своей магией истощённое после ритуала тело юной девушки. Её белое платье запачкалось в районе колен от преклонения перед родовым алтарём, а рукава перепачкались от крови, пущенной на этот самый алтарь. Кэтрин знала, что отец и мать, такие же магически и морально истощённые, как и она сама, уже давно были в своих покоях, меняя такие же белые ритуальные одеяния, перепачканные пущенной на камень бордовой, проклятой кровью. Такой же ядовитой, как яд Василиска — их семейной зверушки, спасибо Салазару за это. Звук маленьких каблуков мисс Мракс отскакивал от стен, проходясь заметным эхом по воздуху, пропитанному магией. Замок чувствовал, что хозяева только что выпустили новую порцию Тёмной магии, вместе со священной кровью одних их двадцати восьми Чистокровных, породистых волшебников. Это значило многое, и многое они сделали этой ночью. Шёлковые волосы Кэтрин растрепались, выбились из собранной косы, потоком мощнейшей магии, щедро откинувшей их всех на добрый метр. Род не терпел измен, а то, что сделали они, для него было изменой, совсем незначительной, но изменой. Маленькая месть, в виде дополнительно взятой магии и щекочущее нервы ожидание, что было хуже любой пытки. Мраксы ждать не умеют. Кэтрин достигла двери кабинета и вошла, с лёгкостью дёрнув за резную ручку, не потревожив сигнализирующие чары, тут же признавших свою хозяйку. Помещение встретило её осенней октябрьской прохладой и лёгким запахом сырости с улицы, гроза была действительно мощной и божественно красивой. Ничего так и не изменилось, с её последнего визита ещё летом. Эльфы старательно поддерживали чистоту, поэтому полы скрипели под ногами, а мебель была начищена до блеска. Цветы стояли новые, на этот раз белые розы, в количестве одиннадцати штук. Только что распустившиеся бутоны, с чудесным, ненавязчивым ароматом, разбавлявшим запах ночной прохлады, мокрой листвы в саду и влажности от деревянных полов. Девушка глубоко вздохнула, скидывая с ног пыльные туфли из синего бархата. Ледяная ладонь переместилась на затёкшую шею, слегка потирая больные мышцы, пока голубые глаза осматривали пространство кабинета, словно желая задержаться за чём-то конкретном, но не находили на чём именно. Картина с дедушкой давно дремала, скорее всего, по этой причине рама сейчас пустовала. Либо решил поговорить с другими достопочтенными родственничками насчёт их поступка. Старый чёрт… Хотя говорила себе это Кэтрин не без ласки, по отношению к дедушке. Он не был виноват в том, что они мыслили и видели мир по-разному, всё-таки жили в разное время, да и прошло более семидесяти лет, с тех пор, как Морфин Мракс был молод и зелен. Он избрал свою судьбу, а теперь пришла и пора его внучки сделать то же самое. Щелчок пальцев и свечка на рабочем столе поспешно зажглась, словно давно ожидая приглашения для этого действия. Огонёк ярко полыхнул и тут же затих, чувствуя нестабильность чужой магии, но зажечь никчёмный огонь сил всё же хватило, и на том спасибо. Ворс ковра тут же окутал босые ноги девушки, пока маленький сквозняк гулял по полу, наконец-то кем-то замеченный. Кэтрин потянула руку к ящику стола, дёргая деревянную ручку, дабы вытащить то, о чём думала на протяжении всего вечера. Письмо от Карлы Веззер, и платок Сириуса Блэка, были теперь в её руках. Это был типичный Блэковский платок, чёрного цвета, с вышитыми золотыми нитями инициалами этого казановы. Он хранил запах его лёгкого и приятного одеколона, несмотря на долгий перелёт и лапку школьной совы. Только теперь вмешался и отвратительный запах сандала. Святой Салазар, духи девчонки. Кэтрин уронила голову на сложенные вместе руки, в желании завыть, как раненое животное, от переизбытка эмоций, усталости, и магии, которая специально игралась с ней, заставляя мучиться от перемены волшебства. Голова кружилась от смешения этих запахов и к горлу подкатывала тошнота, стоило вспомнить аккуратные поцелуи в щёку и его руки на талии Когтевранки. Дрянь. Кэтрин в негодовании ударила по столу, порезанной ладонью и тут же зашипела от боли. Рану щипало, но не так сильно, как поразившая в один миг догадка. -Чувство ревности для плебеев, неужели ты позволишь затуманить себе рассудок? — Мракс усмехнулась сама себе, сдерживая клокочущее негодование. -Любопытничанье излечивает ревность не лучше, чем питье — жажду горячечного. Ещё один удар по древесине, ещё и ещё, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции, чтобы никто не увидел её чувств, никто не понял, что высокопородные леди тоже ломаются. Нет, она не доставит ему такой радости. Ни за что. Сириус будет страдать вместе с ней, иначе быть не могло. Её лицемерное сердце уже давно никого не впускало в свои владения, и заниматься этим не собралось. Французский писатель девятнадцатого века — Анатоль Франс, как-то писал: «Ревность, являясь у мужчины слабостью, у женщины является силой и возбуждает ее предприимчивость. Она внушает женщине не столько ненависть, сколько смелость.» «Да, я узнал твоё тайное место. Больше не уйдёшь от меня, никогда. — Сириус улыбнулся, роясь пальцами в чужих волосах. -Никогда? -Угу. Никаких шансов. — Сириус взглянул в голубые глаза, приблизился к девушке, и поцеловал костяшки её пальцев. Поочерёдно, каждую из пяти, глядя при этом в голубые глаза напротив, которые просто с интересом наблюдали за его неторопливыми ласками. Приблизился к её лицу и начал целовать щёки, аккуратно убирая своими губами солёные дорожки, следы тревоги и живых эмоций, которые тоже была способна испытывать, вечно стойкая Кэтрин Мракс. Он дотронулся до её виска, нежным поцелуем, словно чем-то одурманенный. Блэк вообще не ведал, что творит, когда находился рядом с ней и это всегда пугало.» Платок оказался зажат меж побелевших пальцев, а Мракс немедленно пригладила торчащие, из стороны в сторону, волосы и выскочила из кабинета, забыв про обувь, так и оставшуюся валяться в мрачной тишине кабинета. Письмо тоже нашло своё место в женской ладони, как и платок, вновь вернувшийся на своё изначальное место, прикреплённый к пожелтевшему от сырости пергаменту. К её письму, с пылкими чувствами и слащавыми фразами о любви. Отвратительно. **** Сириус не спал, он лишь создавал такую видимость, наблюдая за тучами на ночном небе из окна своей спальни. Свечи были давно потушены, а сон никак не желал идти. Он мог бы пойти к Джеймсу, но знал, что друг уже давно уснул. Мог бы побеспокоить Регулуса и сыграть с ним партию в шахматы, однако брат, как и Поттер давно погрузился в сладостное царство Морфея. Сегодня, тот явно не был настроен в пользу Блэка, наоборот, предпочёл мучать его бессонницей, мыслями, пожирающими его, закипающий с каждой секундой, мозг. Ночь — то самое место, когда все твои кошмары, все мысли, которые ты так старательно пытаешься отодвинуть на задний план, наконец застигают тебя врасплох. Демоны ночи, садятся на оба плеча, нашёптывая самые сокровенные, запретные мысли, мысли греховные. Сириус представил шёлк шоколадных волос, ниспадающих до чужих лопаток, желание зарыться в них пальцами, аккуратно перебирать, прядь на прядью. Как наяву, почувствовал запах чужой, бледной, но бесконечно нежной, словно атлас, кожи. Это была запретная кожа, о которой он отказывался думать. Не хотел вспоминать умопомрачительный запах цветка, не столь популярного, всеми забытым, кроме неё. Ну конечно, кроме неё. Это была девушка-парадокс. Он так ненавидел её, ненавидел за сам факт её существования, за её блядские вечно ледяные руки, которые он хотел чувствовать на себе. Её требовательные и знающие чего хотят прикосновения. Дразнящие ногти, достаточно острые, чтобы расцарапать чью-то мордашку. Ненавидел её глупые голубые глаза, забыть которые, стало давней заветной мечтой, наверное с первой же встречи, спустя несколько лет. С самого первого дня, на платформе девять и три четверти, старался выкинуть их из головы. Ведь у него есть влюблённые карие, зелёные, чёрные, голубые, но не те… Сириус вообще не встречал ни одних глаз, хоть сколько-нибудь похожих на глаза Кэтрин Мракс. Таких не существовало. Эти слишком тусклые, эти слишком маленькие, те слишком большие, а эти чересчур насыщенные, чересчур тёмные. Не то. Всё не то! Ох, эти лукавые голубые глаза, что свели с ума не один десяток представителей мужского пола. Ни у одного семейства не было таких глаз, только Мраксы славились своим нереальным, каким-то мистическим голубым цветом. Они у них были ужасно яркие, совсем-нежного голубого оттенка. Это должно было смотреться ужасно, но стоило один раз попасть в плен таких глаз, как все другие резко переставали иметь значение… У Блэков были серые глаза, тоже единственные в своём роде. Никто более не мог похвастаться таким редким оттенком глаз, как Блэки и Мраксы, способные играться этими самыми глазами как им вздумается. Сириус мог справиться в этим, когда они были в Хогвартсе, потому что жили в разных гостиных и виделись, лишь в Большом зале или на совместных занятиях. Но жить с ней под одной крышей, уже четвертый день подряд, было самым большим испытанием его стойкости. Постоянно ощущать на себе этот взгляд, находить его случайно, стоило ей собраться на прогулку или пойти с отцом на тренировку. Иногда, на прогулки ходили все вместе, а если не хотелось собирать шумную компанию, то Мракс отдавала предпочтение Регулусу, а Сириус шёл с Джеймсом. Это действительно были достойные компании, с учётом того, что иногда они менялись, и Кэтрин уходила гулять с Джеймсом, отдавая в его распоряжение весь задний двор, что по размеру был больше, чем их школьный стадион по квиддичу. Поттер, заядлый любитель этой игры, брал свою метлу и пускался в разгон, пока Кэтрин присаживалась на качели и читала какую-то книгу, закутанная в бардовую, с отделанным мехом капюшоном, мантию. Иногда, они беседовали, а Сириус мог замечать из окна, как розовые губы, которые он когда-то целовал, изгибаются в лучезарной улыбке и она смеётся. Смех. У неё был чудесный смех, практически совершенный. Вроде ничего обычного, все девушки смеются плюс — минус одинаково, но это не тот случай. Её смех был лёгким, словно колокольчик, но в то же время заразителен, в нём был призыв к чему-то, вызов рассмешить её ещё раз. Мракс и сама была сплошным вызовом. Вызовом промолчать, вызовом поцеловать, вызовом утешить или рассмешить. «Гриффиндорец приблизился ближе к лицу Слизеринки, посмотрел в слегка покрасневшие глаза. Искал разрешения на свои последующие действия и нашёл его, стоило Мракс молчаливо моргнуть, позволяя ему то, о чём Блэк мечтал с тех самых пор, как вновь оказался в этом поместье летом, чуть не убитый Пожирателями Смерти. Губы Блэка накрыли пухлые губы девушки. Поцелуй обдавал солью от слёз, табаком, которые оба выкурили несколько минут назад, кровью, после того, как Кэтрин прикусила губу Сириуса, возможно слишком сильно, но тут же зализала ранку, оставляя металлический привкус его крови на своём языке. Его язык оказался в её ротовой полости, постепенно изучая его после долгого отсутствия. Влажный, горячий, неподатливый для него. Блаженство… Кэтрин целовалась намного лучше, чем в прошлом году. Совершенно не хотелось думать, кто же мог научить её или послужить практикой, помимо него. И он хотел отстраниться, тогда как ведьма села на его колени и запустила руки ему в кудри, оттягивая их с силой назад. Из горла Сириуса вырвался непроизвольный стон, пока Кэтрин снова накрыла его уста своими, их языки вновь встретились в безумном ощущении, пока Сириус опустил руку на её бедра, не спеша, добираясь до тазовых косточек. Мракс отстранилась первая, когда ей захотелось перевести дыхание, губы обоих начали жечь и немного покалывать. Она приложила к ним холодные пальцы, создавая контраст температур. -Пожалуй, я не буду спрашивать. Да? -Пожалуй. — ответил Блэк и Кэтрин соскочила с его коленей, легко облокачиваясь на перегородку башни, наблюдая за тучами, что постепенно заволакивали небо над поместьем Мраксов.» Но жить с ней под одной крышей было подобно муке. Её комната находилась дальше, чем его, на шесть дверей. Одну из которых занял его лучший друг, а напротив комнаты, в которой находился Сириус, расположился его младший брат. Каждый раз, стоило заслышать её неторопливые шаги и каблук, касающийся деревянного пола, то сердце Сириуса подскакивало к горлу и застревало в нём до тех пор, пока её шаги не стихали, а дверь тихо притворялась, запертая на замок. Он бы не признался в этом. Ни за что не признался, да и не сделал бы, если бы не ночь — предательница, всковырнувшая, закрытые на замок, двери его души. Блэк ворочался, не желая утопать в её образе. Любовь, ну да, конечно, какой это всё вздор! Он не способен любить, Блэки не любят. Хотелось убеждать себя, верить в это до последнего, но стоило заслышать чужие шаги, явно мягкую женскую подступь, как Сириус тут же встрепетнулся, закрыл глаза, сам не зная для чего, и укрылся тёмно-синим пуховым одеялом, практически с головой. Сердце забилось оглушительно громко, казалось, что и она могла услышать его звук, если бы не собственные думы, что пожирали разум Слизеринки, мешая сосреготочиться. Комната тут же наполнилась едва уловимым ароматом, а хлопковое платье Кэтрин шелестело под её ногами, разрезая умиротворённую ночную тишину. Казалось бы, его должно было насторожить её неожиданное появление, она явилась без приглашения к нему в комнату. Ночью! Он бы воспринял это как угрозу от любого другого человека, не будь это кто-то из Мародёров или его семьи. Но её появление его поразило, заставляя улыбаться, как полоумный идиот, Слава Моргане, что она не могла заметить этого позора, за толстым слоем одеяла. Но она исчезла также быстро и незаметно, как появилась в его временной обители. Гриффиндорец скорее почувствовал, чем заметил, что волшебница резко швырнула что-то на его прикроватную тумбочку, где лежал вязанный браслет из янтарного мелкого бисера, который ему подарила какая-то девчонка, к тому же анонимно, хотя он и не был в этом уверен. Никто из Мародёров не мог понять чей это был подарок, а почерк на записке был зачарован, потому нельзя было определить его обладателя, да и глупо было приставать к каждому встречному с вопросом:"Твой ли это подарок, мм?!» Идея была откровенно глупой. Блэк был готов поклясться всем своим наследством, что Мракс помедлила на пару секунд у его постели, замирая на месте. Он каждым фибром души ощущал на себе требовательный взгляд этой снежинки, но она не смогла прочесть его мыслей и ушла. Стоило шагам стихнуть, как Блэк вскочил с постели, откидывая одеяло куда-то в сторону, не шибко заботясь о его дальнейшей судьбе, и молниеносным движением зажёг свет в лампе. Рядом с его браслетом красовалось письмо и его платок! Его блядский платок, который он дал Карле как-то! Они гуляли на школьной территории, поедая вкусняшки из Сладкого королевства, добытые не очень честным путём в одну из вылазок, но это не столь важно. Когтевранка испачкалась в сахарной пудре и он, как настоящий джентльмен, отдал ей свой платок. Ну чёрт! -Не говорите, что Мракс это видела… — Сириус поспешил возразить сам себе и ударить себя по лицу. -Ну конечно она видела, ты дубина, Блэк. Чёрт… Чёрт. Мерлиновы кальсоны, ну за что? Сириус тут же схватился за платок, разворачивая его в руках. Он пах сандалом… Карла. Её рукой подписано письмо и её запах на его платке.Что не удивительно, ведь находился у неё на протяжении двух недель, пока Блэк совершенно забыл об этом неприятном моменте, который теперь должен был иметь серьёзные последствия. Страшно представить какие последствия его ждали от этой бестии… Отрывистым движением Гриффиндорец вскрыл письмо, быстро пробегаясь по тексту глазами. Надо отдать должное, что Карла была сугубо вежлива, справлялась о его состоянии, и позволяла себе вольности не сильно часто, но парочку чересчур ванильных моментов всё же присутствовало. Она же девчонка, для них это естественно. Сириус выбежал из комнаты, стоило последнему слову письма от звучать в его сознании. Смутно понимая, что он вообще творит, да и не отдавая своим действиям хоть какого-то отчёта. Горячий гриффиндорский пыл затуманил разум, оставляя только инстинкт и навязчивую мысль, что он должен объясниться перед ней за этот инцидент. Впрочем, сомневаться, кто такая «она», не приходилось. **** Он ворвался в покои бешенным вихрем, удивительно, но они не были заперты, словно она знала, что его гриффиндорская натура перевесит разум на смертной чаше весов, внутри Сириуса Блэка. Кудри растрепались во все стороны, и он вовсе не пытался их как-то пригладить, потому как все его мысли занимала одна конкретная Слизеринка, которая вывела его из себя, ничего при этом не сделав. Типичная Мракс. Она может буквально ничего не делать, но при этом бесконечно раздражать его и обращать на себя внимание, даже если она занимается обычной рутиной, вроде приёма пищи, записи конспектов или разговорами с кем-то. Сириус огляделся вокруг. Её комната ничуть не изменилась с того дня, когда они с Джеймсом забрели, по чистой случайности, в её комнату. Это было в тот вечер, когда было объявлено о помолвке между ними. Им было двенадцать лет, всего лишь! Но… Была ли это глупая отцовская клятва, привязанность Блэковского помолвочного кольца, но Сириус чувствовал, что должен объясниться с Кэтрин. Хотя… Было ли ей вообще до него какое-то дело? В груди что-то сжалось от одной мысли, что она не чувствует того же безумия, сжигающего всё его тело раз за разом, стоило ей оказаться рядом или прикоснуться к нему. Она обязана была ощущать то же самое, что он! Включился Блэковский взрывной характер. Эгоизм, взращенный в нём с молоком матери, сейчас не желал принимать иного исхода событий, кроме как взаимного помешательства друг на друге. Это было именно помешательство, о какие чувствах могла идти речь? Это смешно до абсурда. Они? Да никогда. Блэк обратил внимание на пол перед дверью в ванную комнату Мракс. Там, ненужной кучей тряпья, валялось хлопковое белое платье, перепачканное бордовыми каплями, чей источник было не так сложно понять выходцу одного из Темнейших семейств в магическом мире. И почему-то Сириус не задумался об этом моменте, когда поднял платье с пола и швырнул на табуретку, стоящую перед туалетным столиком. Блэк посмотрел на своё отражение в зеркале, именно в тот момент, когда дверь хлопнула и палочка Мракс немедленно была приставлена к его шее, больно утыкаясь самым кончиком в сонную артерию. -Мракс, убери палочку, не давай развитие своей паранойе. -Прошу прощения, не каждый день в моей комнате находится какой-то Чистокровный ублюдок, преспокойно рассматривающий свою красоту в моём зеркале. -Ты назвала меня красавчиком? — нагло ухмыляясь отметил Блэк, не замечая её в отражении зеркала, но давление палочки на шею ослабло, и Кэтрин грациозно вышла у него из-за спины, закатывая глаза. -Я сказала, что ты ублюдок, но ты конечно же, пропустил мимо ушей всё, кроме похвалы твоей внешности. -Ну разумеется, я же Блэк. Палочка крутилась меж её длинных пальцев, когда она опёрлась бедром о свой столик, с вызовом посмотрела в наглые и беспардонные серые глаза, которые стали стремительно увеличиваться в размере, стоило ему хорошенько рассмотреть ведьму во мраке комнаты. Перед ним стояла Кэтрин-мать-её-Мракс, в одном коротком чёрном халате, с бледной кожей и мокрыми, растрёпанными волосами! Блядский Боже! Сириус чуть не взвыл вслух, но не хотел позориться ещё больше, будто его смущало, что перед ним стоит его хорошенькая невеста, с длинными оголёнными ногами, открытыми, слегка выпирающими ключицами и волосами, по которым стекали капли, проползая по длинной шее в неплохое декольте, для столь юного создания, куда глаза Мародёра тут же последовали. Да, попробуйте не растеряться в подобной ситуации! Сириус тяжело сглотнул, когда Кэтрин щёлкнула пальцами и в комнате загорелась единственная настольная лампа, отгоняя мрак, но не сбавляя интимной атмосферы в которой они оказались. Слизеринка могла включить люстру и избавить его от неловкости, но эта зараза специально не делала этого. -Чего ты хотел, дружок? — Мракс усмехнулась, чувствуя себя в своей среде. Он не посмеет навредить ей в стенах родной спальни, в противном случае замок незамедлительно даст знать отцу, а если тот явится, то Сириус очевидно не выживет в схватке, против магии Чарльза Мракса. Он взрослый, он силён и он — хозяин. Все козыри в его руках. -Поговорить с тобой. -Говори. -Ты можешь одеться?! Тебя устраивает стоять передо мной в таком виде?! — в негодование крикнул Сириус, снова заставляя себя отвести глаза от её ног, уже в который раз за последнюю минуту. -Я смущаю тебя, дорогой? — она говорила полушёпотом, специально издеваясь над ним. Испытывая его терпение, играясь с ним, словно с какой-то собакой! — Ты выглядишь не лучше меня, но я молчу. Сириус только сейчас осознал, что стоит перед ней в пижаме. Красная ночная рубашка, в чёрную полоску, и пижамные штаны, растрепанные после не до сна, волосы. На такие же босые ноги, как и у неё. К тому же, совершенно безоружный, ведь палочку он оставил в комнате. -Гадство… -Что? -Ты была в моей комнате. Теперь пришло время Кэтрин терять лицо, от того, что её застигли в расплох. Но эмоции были коротковременны, едва ли можно было заметить чуть более бледный оттенок кожи и вмиг забегавшие глаза, но только на несколько мгновений. На лицо Мракс была вновь надета маска, что его ужасно бесило! Регулус считал своей задачей регулярно носить маски, делающие его лицо каменным, лишённым всяких эмоций, будь они положительными или отрицательными. Это слишком разнилось с миром, к которому привык Сириус! В Гриффиндоре никто не носил маски! Все были открыты друг с другом, если что-то не нравилось, то об этом непременно знала вся гостиная, если случилось что-то хорошее, то вся гостиная снова была в курсе. Случалась ли ссора, то Гриффиндорцы снова всё знали. Джеймс никогда не носил масок, все мысли и эмоции всегда были написаны на его лице. Римус мог быть отстранённым, но по его движениям всегда можно было понять в каком состоянии тот находится. Например, если Люпин загибает уголок страницы, одной из своих книг во время чтения, то он явно чем-то раздражён. В обычное время Римус постоянно отчитывает их за небрежное отношение к книгам. Если кусает губу, то он нервничает, а если начинает убираться, поправляя и без того идеальную обстановку, то он чем-то серьёзно обеспокоен. Питер вообще был легче всех. Его лицо всегда говорило больше, чем он. Не нужно быть гением, дабы понять, когда Пит расстроен или счастлив. Сириус всё чаще замечал за собой некоторую эмоциональность, он всегда был таким, с характером, с огоньком. Но мог вовремя унять этот огонь куда-то глубоко в себя, если того требовали обстоятельства. Но он был эмоционален, вспыльчив и временами безумен, поэтому он и был чёртовым Сириусом Блэком. Но то, как она меняла маски, выводило его из себя. Сначала эмоциональная, такая живая реакция на его замечание, а через секунду вновь льдышка, вместо лица. На лице вселенская скука, словно Блэк был дураком. А он им не был! Ему нестерпимо захотелось встряхнуть её, точно тряпичную, безвольную куклу. Крикнуть в лицо, что ему нужна она настоящая, ему не нужна Кэтрин Мракс — наследница одного из самых пристижных Чистокровных Родов в мире. Ему была нужна обычная Кэтрин, девушка, которая ему определённо точно нравилась. Почему-то эта мысль ударила сильнее грома, среди ясного неба. Он вновь поднял глаза на неё, находясь в плене её холодных глаз, источавших только равнодушие по отношению к нему. Он этого вынести не мог. Да и не хотел. Гриффиндорец положил руки с двух сторон от её тела, оставляя бедную Мракс в капкане его рук. Замешательство отразилось на её чудном личике и Сириус смог позволить себе наглую улыбку, прежде чем уткнулся ей в шею, опаляя ту горячим дыханием. Он почувствовал, как дыхание Мракс сбилось, стоило ему коснуться её оголённой кожи. Венка на чужой шее забилась чаще, когда Сириус прошёлся по ней кончиком своего носа. -Какого чёрта… -Молчи сейчас. Сириус отстранился, и приподнял её, усадив на туалетный столик. Теперь, когда их глаза были на одном уровне, а эмоции отразилось на её лице, в виде милого румянца и вздымающейся чаще нужного груди, Блэк смог заговорить. Хрипло, полушёпотом, но оттого не менее яростно, словно пытался убедить себя, а не её, в сказанных словах. -Я отдал ей платок непроизвольно. -Мне плевать. — тут же ощетинилась девушка, нахмурив тёмные брови и высокомерно приподняла подбородок. -Скажи, что тебе плевать, глядя мне в глаза. -Мы в дешёвом романе или что? С чего бы мне доказывать тебе что-то? Дай мне нечто большее, чем спор. — Сириус усмехнулся. Ему сносило голову от предоставленной вседозволенности, и он был дерзок. Её отец или Аббот, вполне могли вызвать его на дуэль, просто за факт нахождения Сириуса в этой спальне. Хотя, он её жених, и вполне мог находиться в её личных покоях. -Просто скажи. Я же знаю, ты такая колючая, Мракс. Скажи это мне в лицо и я отстану. Тон, которым он это говорил, был невыносим для ушей Кэтрин. Он говорил с такой уверенностью в своей победе, с таким нахальством и высокомерием, что захотелось заехать Чистокровному засранцу по лицу. Но всё что она сделала, это полоснула острыми ногтями его шею, оставляя там четыре красные полосы. Заставляя несносного Гриффиндорца зашипеть от боли и убрать одну руку, дабы поднести к шее. -Мне плевать на твой платок и на то, какого дьявола он у неё оказался. Мне плевать, Сириус. Легко повторила Мракс, отталкивая его вторую руку, дабы спрыгнуть со стола. -Дрянь ты… -От придурка слышу. -Дикарка. -Недоносок. -Гадина. -Бестолковый грифф. -Наглая Слизеринка. Натуральная гадюка ты, Снежинка, я тебе скажу. — Сириус заткнул готовые сорваться оскорбления в его адрес, своими губами, призывно раскрывая чужие, нежные губы. Кэтрин схватила его за рубашку, утягивая ниже, на тот уровень, когда она уже могла не стоять на носочках. Даже в этом она была своенравна. Могла встать на носочки, но предпочла свой комфорт комфорту Блэка. Разница в их росте была небольшой, она доставала макушкой до кончика его носа, но был выше практически на пол головы. Наглец усмехнулся ей в губы, подметив этот незначительный момент. Но цепкие и наглые женские пальцы крепко сжимали шёлк пижамы, а пальцы Сириуса нашли своё место во всё ещё мокрых волосах Слизеринки. Они теряли голову, сами не поняли, что происходит и какое безумие ими владеет. Кэтрин терзала губы Сириуса, словно изголодавшийся странник, будто этот несносный Гриффиндорец был каким-то важным ориентиром, который мог помочь ей в поисках. Проблема заключалась в том, что она сама не знала что нужно искать, и на поиски чего отправляться. Они просто стояли посреди сумрака комнаты. Руки Блэка шарились по её спине, очерчивая прямой, словно натянутая струна, позвоночник. Охватывал тонкую талию или подносил руку к её лицу, проводя большим пальцем по коже её лица. В то время, как язык Блэка хозяйничал в её влажном и тёплом рту, соприкасаясь с чужим, от чего парня пробирала в руках дрожь и идиотская слабость в коленях. Схватить бы её в охапку и унести куда-то, где всем было бы на них всё равно и никто не знал кто они вообще такие. Мародёр отдал ей первенство, дал право вести эту партию самостоятельно, доминировать, а сам лишь поддавался на её ухищрения и издёвки над ним. Она дразнилась, отстранялась, смотря, как брови Блэка негодующе хмурились, а глаза, затянутые пеленой желания, смотрели на неё с выражением щенячей преданности и доверия. И как можно было не поддаться? Кэтрин рассмеялась ему в губы, стоило провести в затуманенном разуме подобную ассоциацию. Блэк ждать не хотел, вновь завладевая её губами, для нового поцелуя, полного тоски, привязанности и невысказанных тайн. Что-то слишком знакомое, с привкусом дежавю, испытали оба. Слизеринка отказывалась открывать глаза, дабы вспомнить, что они не одни, что у них есть куча грёбаных обязанностей и другие люди, которым они позволили себя любить. Но они не любили, только позволяли это делать. Жестоко? Несомненно. Мучила ли их совесть? Нет. У таких, как они, совести не было отродясь, они жили моментом, и было плевать, что будет после того как этот «момент» подойдёт к концу. Сириуса, словно разрядом тока било каждый раз, когда её пальцы касались его запястий или руки смыкались на шее, плотным кольцом, слегка удушивая его. Она не забыла… Как бы он не отвлекал её, но мысль о письме была свежа, и оставалось единственной в отяжелевшем сознании. В животе разлилось приятное чувство, будто так и должно было происходить. Только здравый смысл отчаянно твердил, что безумие нужно прекращать. Ничего хорошего из этого не выйдет. Слизеринка отстранилась, отворачивая голову, на вопрошающий взгляд собеседника. Руки слегка потрясывало от сегодняшнего вечера и пережитых событий, а ноги совсем не держали, поэтому она быстро присела на постель и спрятала лицо за стеной несколько высохших волос, зарываясь в них пальцами. Он последовал предложению и присел на кресло напротив. Держать дистанцию было странно и неприятно, хотелось вернуть её руки обратно, а под своими ощущать её хрупкий стан. Но Мракс была верна себе, то сокращая дистанцию между ними, то выстраивая эту же дистанцию вновь. -Я не буду говорить, что всё это неправильно и тому подобное, ты меня знаешь. — В не до конца трезвом рассудке маячил вопрос, когда это он успел узнать её?! Но Кэтрин осталась верна себе, и просто лениво отмахнулась от сего вопроса, словно отгоняя от себя назойливую муху. -Мы оба этого хотели и оба получили, думаю это честно. Но условия те же — никто не должен знать. — отрезала Слизеринка, глядя на него бесконечно устало, с едва заметной ухмылкой на припухших губах — следы его потерянного контроля. -По рукам. Комната погрузилась в медленное, тягучее, словно мёд, молчание. Пока глаза Блэка бродили по всему её силуэту, остановившись наконец на правой ладони, с которой она обращалась более бережно. Кровь на рукавах. Ритуальная одежда. Белый цвет. Нестабильная магия. Босые ноги. Магия замка, словно укреплённая. Внутренний дракон был сыт и доволен, а потому чудовище вновь задремало, в то время, как сильные потоки магии проходили сквозь стены, гуляя по территории поместья, точно безвольные призраки. -Это глупый вопрос, но я его задам. Что ты сделала? — он заметил поднятые на него глаза. Она изо всех сил старалась сделать свой взгляд непонимающим, но Сириус видел плескающееся понимание его вопроса и смирение. Он задержал дыхание. Потому что они не были друг с другом откровенны словами, но они всё понимали по глазам. Стоило только посмотреть в них, то ты прочтёшь всё. Блэк играл грязно. Он в наглую пользовался способностью эмпатии, переданную ему матерью по наследству. Он читал Мракс, как открытую книжку, только в момент, когда она сбросила с себя все щиты, не в силах удерживать их сейчас, чем он воспользовался. Было ли ему противно от себя? Скорее нет, чем да. Её состояние было важнее, чем собственная совесть. -Приляг, Сириус. — Кэтрин кивнула на свои колени и отодвинулась, демонстративно освобождая ему место. Это была не просьба, а скорее утверждение, приказ, но тому было совершенно плевать, потому что он нуждался именно в её ласке. Такой странной и совсем не приторно-нежной, скорее какой-то поверхностной, но от этого ничуть не менее желанной. Сириус положил голову на её колени, устраиваясь на её постели в полный рост. Слизеринка непроизвольно начала проводить ноготками, едва дотрагиваясь до кучерявых волос этого дамского угодника. Она заметила, как он прикрыл глаза, едва не мурлыкая под её прикосновениями, что польстило бы её самолюбию в любой момент, если бы не полное погружение в свои мысли. -Мы отрезали Реддла от семейного древа. — её пальцы на секунду замерли, всё-таки Мраксы не так яро придерживались политики «Семья — прежде всего». Они могли запросто предавать друг друга, вонзая нож в спину, просто из-за своей подлой натуры. Они были потомками расчётливого Салазара, а не всепрощающего Годрика, справедливой Равены или милой Пенелопы. Но почему-то у Кэтрин возникло ощущение, что это действие будет иметь очень большие последствия. Это было какое-то шестое чувство, которое редко когда могло подвести её. Сириус схватил её замершую ладонь, и притянул к своему лицу, нежно прикасаясь губами. Он не целовал тыльную сторону ладони, как принято приличиями… Хотя, когда Блэк вообще утруждал себя тем, чтобы думать о приличиях? Хотелось ей помочь, и чхал он на приличия и манеры, которые маменька в него с детства впихивала. Отец только потешался над её потугами, и подмигивал первенцу, когда тот стоял в углу за очередную разбитую вазу или окно. Потом, незаметно для матушки, в руках Сириуса появлялись его любимые кексы с изюмом и сахарной пудрой. И довольный Блэк уплетал за обе щёки, под такую же усмешку Ориона Блэка. Он не торопил. Ха, кто бы услышал, то непременно бы разразился тирадой, в которой бы непременно присутствовали слова: «Да вы что? Сириус Блэк самый нетерпеливый человек в мире. Он вообще не умеет ждать, ему это не дано. И не спорьте.» Но её он никогда не торопил. -Папа перекрыл ему кислород, грубо говоря. Последнее, что я смогла заметить, что мы явно разгневали магию за предательство семьи. -Вы сделали всё правильно. Он — убийца, тот кто наслаждается чужими мучениями и тот, кто проливает кровь невинных людей, без всякой жалости. -Мне его не жаль. — отметила Кэтрин, голосом такой усталости, что у Блэка сердце защемило. — Он заслужил каждое движение, ещё тогда, когда пробрался в сокровищницу моей семьи. Воровать у своих же… Сириус больше почувствовал, чем увидел, как она покачала головой из стороны в сторону. Он помнил, как проходит ритуал изгнания из Рода. Так изгнали его дядю, его кузину и изгонят его, если вздумает бежать из семьи. Ему не жилось плохо, скорее юношеский максимализм и жажда приключений играли в одном месте, но сейчас он чувствовал себя намного старше своего возраста, готовый перенять тяжёлую ношу с неё нежных плеч, и переложить на свои. Без каких-либо зазрений совести, лишь бы избавить её от того, что так обременяло и заставляло грустить. Меланхоличная отрешённость вовсе не шла человеку её темперамента, и Блэк хотел заставить её сбросить эту гадость с лица и сердца. Это ли была та самая любовь из романов, когда человек готов взвалить проблемы второй половины на себя? -Расскажешь? — Сириус так и не отпустил её ладошку, всё ещё прижимаясь тёплыми губами к ледяной коже. -Зачем тебе это знать? Я сама справлюсь со своими проблемами. -Дай себе возможность быть хрупкой девушкой, а не воином, хорошо, моя Белло́на? Девушка усмехнулась на это замечание, но медленно начала рассказ, словно подбирая от чего стоит оттолкнуться в своём дальнейшем повествовании. -Решение было принято ещё в один из дней. Сегодня вечером, примерно в восемь часов, папа созвал нас с мамой к себе в кабинет, где дал нам несколько часов для подготовки. Это подразумевает собой ритуал крови, чтение латыни и изменения в гобелене, ведь помимо того, что мы вычёркиваем Реддла из числа Мраксов, то нужно было уничтожить Меропу. Она подарила своей семье настоящее проклятье, за что заслужила быть клеймённой. Предательница своей крови. Сириус вздрогнул, когда её пальцы оттянули его волосы, причиняя нехилую для этого создания боль. Иногда он забывал, что эта волшебница — не просто красивая девушка, которая пробуждает в нём определённые эмоции, неподдающиеся объяснению. Но к тому же Чистокровная ведьма, Мерлин знает в каком поколении, и что идеология чистой крови для Кэтрин Мракс существует и будет существовать, до тех пор, пока не затронет нечто большее. -Ой, прости… Я… Вот чёрт… — Кэтрин поспешно убрала обе руки от него, но выглядела при этом совершенно обескураженной и виноватой, тогда Сириус спешно разомкнул серые глаза, поднимаясь с её колен. -Нет — нет, верни всё назад. Снежинка… — с жалостью произнёс Блэк, заметив как она уставилась на свои сомкнутые руки, не в силах поднять на него глаза. Он и сам выходец из такого семейства, и в подобных ритуалах участвовал, хоть и без своего согласия. Ритуал изгнания родной крови из Рода шибко расшатывал психику, заставляя эмоциональное состояние волшебника колебаться, то есть маг мог сорваться без причины и совершенно не владел контролем, вытворяя такие вещи, о которых в обычные дни не мог даже помышлять. У Сириуса это состояние ужасной агрессии, когда знаменитое Блэковское безумие струится по венам, наполняя его всего без остатка праведным гневом и сумасшествием. Гриммо двенадцать стоял на ушах, когда безумие доходило до старшего наследника, в этой ситуации, даже вечно брюзжащие портреты почивших Блэков предпочитали сохранять молчание. -Не смей, слышишь?! Не смей жалеть меня! Я не заслуживаю жалости, ты не можешь опустить меня на такой уровень! — Сириус схватил брыкающуюся Мракс и прижал эту гордячку к своей груди, чувствуя её горячее, прерывистое дыхание на своей шее. Она активно вырывалась, не давая себя утешить, но только она не поняла кое-что… -Я никогда не жалел тебя, дурочка. Это не жалость, ты сильная, Снежинка, хорошо? Очень сильная девочка. -Не жалей меня. — вновь упрямо заявила она, удивительно сочетая в своём ледяном тоне, настойчивую просьбу и приказ. -Не буду. — его горячие губы прикоснулись к её виску, заставив недоумённо нахмурить брови. -Таак… — Блэк прикоснулся губами к её лбу, обнаружив, что тот недопустимо огненный. Это объяснило и дрожащие руки, и бó‎льшую холодность кожи. -Позови своих эльфов, они не слушают моего приказа. -Эльфы впали в спячку на этот вечер. Папа дал им отдых, в связи с обновлением защитных куполов над замком. Они проснутся ближе к рассвету, чтобы приготовить завтрак. — просто и отточенно объяснила Мракс, пока Блэк рывком поднял её на руки, дабы положить на постель, откинув в сторону одеяло. -Кикимер! Кикимер, Мордред тебя дери! — Кэтрин хрипло рассмеялась, с прикрытыми глазами, пока домовик наконец-то появился перед ними. -Что желает, юный Хозяин Сириус? — с низким поклоном, но крайне недоброжелательно поинтересовался старый эльф. -Здравствуй, Кикимер. — коротко, но дружелюбно бросила девушка, которая однако расположение любых эльфов получала, стоило только захотеть. -Здравствуйте, госпожа Мракс! Кикимер очень рад видеть благородную госпожу! Кикимер внимательно слушает. -У мисс Мракс жар. Принеси из семейного запаса жаропонижающее и сделай нам две чашки чёрного чая с мелиссой и ромашкой. В одном ложку сахара, во втором три, а лучше четыре. Живо! -Конечно, как прикажет хозяин Сириус. Стоило домовику исчезнуть, как Кэтрин швырнула вторую подушку прямо в Сириуса, чётко попав ему в затылок, и встретив непонимающий взгляд, недовольным лицом. -Что?! -Грубиян! -Чего это? — спросил Блэк, звуча крайне возмущённо и недовольно, учитывая, что на него обиделись из-за глупого эльфа. -Обращаешься с живым созданием, словно он тебе что-то должен. -Он должен служить моей семье! До тех пор, пока его голова не украсит нашу коллекцию. -Как скажешь. — Кэтрин отвернулась от него, поглядывая в окно, которое выходило на передний сад дома. Там был масштабный лабиринт, где они недавно тренировались в магии. Посреди него стояла мраморная статуя древнегреческой богини Персефоны, известной в мире, как правительница царства мёртвых. Символично. **** Чарльз, Андреа и Кэтрин стояли в ритуальном зале, находящимся на подземном этаже. Большой алтарь, с бордовыми, впитавшимися в многовековой камень, разводами — подношением членов этого семейства, уже многие столетия одинаковыми. Магия ценила кровь, а волшебники были готовы ей жертвовать, дабы выполнить свою часть обязанностей и наделить Род новой силой. Камень находился на трёх ступенях выше, чем волшебники. Красиво отделанный драгоценными камнями и металлами алтарь. Вот уж кто, кто, а Мраксы не скупились на восстановление и улучшение своего проводника в потусторонний мир, священный мир магии и смерти. Вокруг была создана подходящая атмосфера, каменные стены, с некоторыми вкраплениями, высеченными на камнях, пугающим узором, высокие арки над объёмными колоннами, что были отделаны белым кирпичом. Множество факелов и канделябры, привносившие в мрачную атмосферу крохи света. Лорд Мракс, одетый в белую хлопковую рубашку и того же оттенка брюки, поднялся на ступеньки первым. Ритуальный кинжал, из чистого серебра, стремительно рассёк мужскую ладонь поперёк, из-за чего струя бордовой, почти чёрной крови прокатилась по камню. В этот момент сотряслись стены, никого не удивив. Магия приняла первый дар от Лорда, того на чьей спине держался могущественный Род. Эмоции на лице Чарльза отсутствовали, даже в тот момент, когда наследница рассекла свою ладонь, а сильная река крови скатилась по ладони, крупными каплями падая на семейный алтарь. Помещение наполнил неприятный металлический аромат, который хотелось немедленно убрать или выплюнуть, однако лицо Кэтрин так и осталось непоколебимым, словно каменное изваяние. Её не волновала щипающая боль, от слишком резкого и глубокого пореза руки, не трогало и то, что по стенам завертелись тёмные тени, причудливо спрыгивая с одной на другую. Тени игрались с ними, проверяли на прочность. Проходили через каждого находящегося в зале, касались своими невесомыми, но столь ощутимыми прикосновениями, что ей стоило огромных усилий позорно не вздрогнуть, стоило очередной бесформенной тени проскочить сквозь неё. Зал наполнил снисходительный смех, стоило крови Андреи Мракс продлиться на камень, тут же впитавший последнее подношение, словно уморившийся путник в пустыне, наконец, после долгих скитаний, добравшийся до заветной воды. Стоило за им спинами появиться девушке, прекрасной, невообразимой красоты. Её белое платье обтягивало тонкий стан, оставаясь неприлично раскрытым в области груди, практически ничего не скрывая, но длиной доходило до самого каменного пола. Длинные, разрезанные рукава имели орнамент под названием «пальметта», скреплённые толстыми золотыми браслетами, с неясными глазу узорами. Дополняли образ неясными татуировками на оголённых запястьях и ладонях, скорее всего были изрисованы хной. Среди них можно было разглядеть разнообразные древние руны, разных происхождений. На левой ладони можно было заметить «Хагалаз», также как «Дагаз и Ингуз», что было довольно странным сочетанием, однако, кого волновало подобное? На правом запястье не сложно было заметить крупный «Турисаз», а следим и вездесущий «Ансуз», «Эйваз» и «Одал». Волшебники её не видели, могли лишь ощущать, как магия бурлила, вертелась, тёмными импульсами проходясь по всему помещению. Энергия колыхалась, вытворяя причудливые пируэты, рисуясь в разные фигуры и слова, но стоило девушке взмахнуть рукой на которой был надет тяжёлый слейв-браслет, как магия тут же утихла, повинуясь. Прозрачная чёрная вуаль скрывала выражение лица, а тёмная тиара на голове её удерживала, позволяя видеть только бездонные чёрные глаза. В них не было ничего, только тьма, но приподнятые уголки алых губ говорили о благосклонности к магам. -Я прошу магию о таком Великом даре, как право оставить предателя нашей благороднейшей крови без жизненного поддержания нашей семьи. Род Мракс отказывается давать Тому Марволо Реддлу свою поддержку и делиться магической энергией, дабы поддерживать его никчёмную жизнь. -Wewe ni mkatili na asiye na fadhili kwa damu yako. -Это того стоит. Реддл больше не получит ни капли магии Рода, за свои грехи и жажду к кровопролитию. Моей семье угрожает опасность от его рук и магия должна рассудить, что её обязанность, прежде всего защищать мой Род и моих наследников. -Wewe tu na binti mmoja. Labda unapaswa uaminifu hatma na kuona ni aina gani ya zawadi anaweza kukupa? Nani anaweza kujua nia ya detached kutoka Familia? — задумчиво и чарующе медленным голосом, вновь обратилась незнакомка к главе Рода. -Naam, uchawi kukidhi ombi lako na kufuta wasiostahili kutoka maisha yako. Waweza kushukuru kwa hilo. Девушка вдруг стремительным шагом коснулась лица Кэтрин и повернула на себя, своими мертвенно-холодными пальцами. Её мёртвые, мудрые чёрные глаза смотрели в живые, светло-голубые очи, а на лице расцвела никому не заметная улыбка. -Binti yako ni alama na mwanzilishi wa familia yako. Ni uchawi kabisa ambao nguvu yake hubeba maudhui ya jina lake. Mtu mwenye nguvu... — она замолчала, вглядываясь в глаза, за которыми бушевала настоящая гамма эмоций, отменный темперамент, по-настоящему яркий. — Anaelewa yangu, haina yeye, dear mtoto? -Да, мадам. Девушка улыбнулась, откинув вуаль с лица, и коснулась её лба коротким, ледяным поцелуем, от которого мурашки поползли по коже, до того безжизненными были чужие губы. -Unahitaji kuwa na furaha wakati uko karibu sana na wewe. Je, si kumlaumu, utakuwa pamoja, kwa sababu hatma yenyewe ina kuamuru yake. Yeye ndiye ambaye amekuchagueni. Wakati ni sahihi, kumwambia kwamba haijalishi ni kiasi gani yeye anaendesha mbali na hatima, itampata bila ruhusa. Maisha yenu yanapaswa kujaa haki, ukweli, na utakatifu; hayapaswi kupotoshwa sana hivi punde sana, na kuangushwa kuzimu. Kwa ajili yenu, hakuna maisha bila kila mmoja, tangu wakati wa kuzaliwa yako. Uhusiano wako tangu mwanzo. Na mauti yawe yanamjia kutoka kila upande, naye wala hafi. Hatma itakuwa aina kama wewe kuuliza yake vizuri. Кэтрин во все глаза смотрела на девушку, прекрасно сознавая, что она сказала. Смерть всегда следует за Мраксами по пятам, верной подружкой, она не хочет тянуть Сириуса за собой… Судьба, как всегда решила сыграть злую шутку, не спросив на то дозволения. -Uchawi kufanya mema, kumbuka kwamba, lovely kufa. Девушка выпрямилась, оставляя Слизеринку стоять на коленях и на прощание провела руками по послушным волосам девушки, босыми ногами легко, почти воздушно ступая по кровавому полу. Кэтрин сжала руки, стараясь не выказать неуважение к этой особе, но та быстро исчезла за их спинами, вновь упомянув, что их требование будет исполнено. **** Хозяин Сириус, я принёс ваш чай и жаропонижающее для госпожи Мракс. -Сколько раз просила меня по имени назвать, а ты всё ещё упрямо не хочешь это делать, Кикимер. — лукаво усмехнулась Кэтрин, приподнявшись на постели и покачала головой из стороны в сторону, застыдив маленькое существо. -Кикимер просит прощения у госпожи Кэтрин, за то что пренебрёг её просьбой. Кикимер плохой эльф! Кикимер накажет себя! -Вперёд. — безразлично сказал Сириус забирая поднос с чаем. -Нет! Я же помолвлена с твоим Хозяином, это значит, что ты можешь прислуживать мне, верно? -Да, госпожа Кэтрин. Кикимер может служить госпоже, которая породнится с Древнейшим и Благороднейшим семейством Блэк. — с поклоном в пол, ответил старый эльф, не поднимая глаз, даже, когда Сириус преувеличенно громко фыркнул. -Иди, Кикимер. Никому не говори о том, что ты видел или делал. -Как прикажет, госпожа Кэтрин. — раздался хлопок и эльф исчез, ничем не обмолвившись о своём отсутствии. -Выпей чай, он даже пирог тебе принёс! -Какая прелесть, хоть кто-то мне пироги носит. А если неблагодарные, кому пирог носишь, а она потом орут на тебя. Да, Сириус? -Ты о чём это? — собеседник прищурил брови, словно совсем не понимал о чём речь. -Я как-то подкинула тебе в сумку черничный пирог, когда ты остался на отработке и не смог посетить ужин. Был ли это курс первый или второй, право не помню… Это была моя благодарность за то, что спас мою работу, я не забыла этого. — Кэтрин рассмеялась, отпив глоток горячего и чересчур сладкого чая, учитывая, что она пила чай строго с двумя ложками сахара. Сириус в этот момент повторно нахмурился, пытаясь припомнить что-то похожее и воспоминание пришло к нему совершенно неожиданно, словно пронеслось перед глазами. «-На счёт отработки, нормально. Слизнорт заставил переписать формулу ещё три раза и на этом отпустил. Ещё я увидел в своей сумке булочки и кусок пирога, не знаете кто положил? Это очень классный жест заботы, я оценил. -Оу, да? Это я тебе положила, подумала, что ты захочешь перекусить. -Марлин, спасибо. Я действительно безумно хотел есть. — Сириус искренне улыбнулся, когда они вышли из портрета.» -Это была ты?! На первом курсе, ты подложила выпечку? -Ты не оценил жест моей дружбы, поэтому получил такой ответ. Я могу пойти на уступки, когда считаю эту идею здравой, а ты вёл себя, как кретин. — В её голубых глазах плясали черти, которых Сириус довольно часто там видел, но никогда не придавал должного значения. Прошло неполных четыре года, но за это время он всё больше раскрывал свою невесту с разных сторон. Сколько ещё тайн она могла хранить за собой, остаётся только гадать. А Прорицания Сириус не любил никогда. Они молчали. Молчали, когда допили чай, сохраняли молчание, когда жаропонижающее было наконец принято, и молчали тогда, когда Сириус уложил её спать, укрывая одеялом. -Можешь остаться, если хочешь. В моей комнате никто не появится, примерно до утра, так как не захотят меня тревожить после ритуала. Ведьма закрыла глаза, окончательно проваливаясь в глубокий сон, полный интересных и красочных сновидений. Блэк лёг рядом, вдыхая успокаивающий запах лаванды от её подушек и уже сухих волос… Потом они заснули. Вернее, она заснула. Он обнимал ее сзади. Впервые подумал о женитьбе. Он знал, что, конечно, где-то в ней есть недостатки, их пока не видно. Начало отношений — всегда самое легкое. Уже после начинают спадать покровы, и это никогда не кончается. И все же думал о женитьбе. У Сириуса ехала крыша. И ему было до балды. **** Трое подростков покинули зал Министерского Суда, безумно уставшие и измотанные множеством допросов, сывороток, провокационных вопросов и прочего. Адвокаты Блэков, Мраксов и Поттеров работали замечательно, практически вгрызаясь в глотки судье. Они рассыпали всяческие доказательства и обвинения в пух и прах, вызывали свидетелей, давили на жалость, обменивались множеством бумаг и сухих факторов. Сами допрашивали множество свидетелей стороны обвинения, ломали все их доводы, точно карточный домик, серьёзно переговаривались и торжествующе наблюдали за победой. Трое адвокатов от семейства Мраксов, которые стояли неподвижной стеной за свою подопечную, и свои жизни, напрямую зависящую от исхода этого судебного заседания. Трое адвокатов Блэков, а именно личный адвокат Ориона, личный адвокат Сигнуса Блэка и, даже Альфард Блэк прислал своего рукастого адвоката на выручку любимому племяннику. И адвокат семейства Поттер — мистер Уэберли, какой-то давний знакомый Флимонта, ещё со времён учёбы в Хогвартсе, сейчас этот господин живёт в США, и являлся личным адвокатом семейства Поттеров. Оно было уже вторым, так как во время первого, стороны не пришли к мировому соглашению, а отцы всех трёх семейств планировали обрушить крышу зала на их «жалкие, пустые головы, в которых мозгов, точно мондрагора наплакала», это по словам мистера Блэка, Лорд Мракс выразился менее прилично, а Лорд Поттер и вовсе смотрел на Крауча-старшего так, словно удушит его прямо на месте. Авторитетный аврор находился в крайнем негодовании, стоило ему услышать предположение о том, что их дети приспешники Волан-Де-Морта! Можете себе представить шок всех родителей, чьих детей обвинили в наличии тёмной метки в свои четырнадцать лет! От громкого скандала, который явно намеревались устроить оскорблённые аристократы, спасло только чудо, а именно решение взять перерыв для дальнейшего обсуждения компромиссов. Но они победили, а Бартемиусу Краучу-старшему, оставалось только глотать собственную желчь и прожигать старшее поколение взглядами, полными ненависти. -Я никогда не думал, что за защиту своей жизни, тебя причислят к тем, кто этой жизни угрожал. Замечательно. — с сарказмом выплюнул Джеймс, зарываясь руками в волосы. Он был в коричневых брюках и белой рубашке, поверх которой был надет бежевый вязаный, лично Юфимией Поттер, жилет. Домовики смогли уложить волосы Джеймса, буквально на два часа, пока они снова не встали торчков, что никого уже не удивило. -Расслабься, Джей, мы победили. Наконец-то этот кошмар кончился. — Сириус положил руку на плечо Поттеру, и похлопал пару раз. Сам Блэк был в чёрных брюках и тёмно-синей рубашке, поскольку они вышли на улицу, где уже стоял последний месяц осени, то пиджак Блэка был негласно отдан Кэтрин. Та, казалось их не слушала, прислонившись затылком к стене здания. У неё был высокий хвост, связанный белой атласной лентой в красивый бантик, который делал мисс Мракс чуть невиннее, а оттого нежная её красота только возрасла. Атласный костюм кофейного оттенка, состоящий из блузки и юбки, больше напоминающий собой платье, добавлял ей женской элегантности и утончённости, как и туфли с удивительно тонким каблуком. Таким, что Сириус и Джеймс про себя удивлялись, как она не навернулась на многочисленных министерских ступеньках в направлении которых их послали. Спасибо какому-то стажёру, который завидев, как они спускались, вежливо указал им направление и даже лично проводил, заводя диалоги, дабы развлечь даму, из-за которой по негласному мнению Мародёров, и вызвался их проводить. Только дама отрешённо его слушала, иногда кивая или вставляя короткие реплики, но откровенно скучая. Она так устала от болтовни в зале суда, чтобы сейчас ей надоедал какой-то юнец своими разговорами, ладно бы сказал что-то интересное, так нет. Начал разговор про осенние холода, спасибо потом Джеймс взял его на себя, и у Мракс было целых семь минут, до того, как новобранец спешно их покинул. -Жаль, что они испортили твой день рождения, Сириус… Как назло надо было именно сегодня назначить повторное слушание! -Брось, главное, что всё закончилось. Чёрт с праздником, в Хогвартсе отметим по прибытии. Снежинка, придёшь? — насмешливо обратился к ней Блэк, желая привлечь внимание на свою скромную персону. -Я из года в год не хожу на вечеринки в честь твоего дня рождения, а ты всё равно думаешь, что я приду? — насмешливо откликнулась Мракс, наблюдая за жёлтыми листьями, устроившими танго на ветру. Уголок её губ приподнялся выше, внимательно наблюдая за таким простым осенним явлением. Блэк смотрел особенно внимательно, только не на листья, нет. Он не видел в них ничего особенного, такое бывает каждый год и ничего нового не произошло, но её лицо, которое теряет всякий стержень и холод, а приобретает степенное спокойствие, стоит многого, Сириус даже не уверен, что её спокойствие стоит хоть сколько-нибудь галеонов. Кажется, что всех денег мира будет недостаточно для этого… -Да, а почему нет? Тащи моего братца и развлекайтесь. -Отстань, Сириус. — Кэтрин не повернулась в его сторону, но он мог заметить улыбку, пробежавшую по её лицу. -Тебя отшили, дружище. Поттер рассмеялся, пока его собеседник смутился и откинул чёрные кудри с лица, прожигая товарища взглядом чистой ненависти. Дружеской, но тем не менее. -Знаешь, Джеймс, я начала замечать, что одна из наших полярных сов всё время возвращается к тебе в спальню с пустыми лапками. При том, что улетает с письмом, почти каждый день. Кому ты пишешь, что тебя не удостаивают ответом? Не моей ли дорогой рыжеволосой подруге по имени Лили? Настала очередь Джеймса краснеть, пока Блэк теперь ржал, как конь, прекрасно зная, что Кэтрин попала в точку, и именно ей написывал Поттер. Не наглея конечно, но за две недели их отсутствия писем девять было отправлено, а ответ не был получен ни на одно. -Кэт, мы с Сириусом решили отпраздновать его день рождения, — как бы между прочим начал Поттер. -Замечательно. Мне отдать приказ домовым эльфам по поводу меню и списка гостей? — поинтересовалась Мракс, словно её ничуть это не тронуло, но голову в их сторону повернула, дабы удобнее было смотреть на Поттера. -Эм, нет… Понимаешь ли, моя дорогая. — Джеймс положил руку на плечо Кэтрин, которые были недовольно скинуты и отошёл на пару шагов от неё, под пронизывающий взгляд. — Мы подумывали навестить мир магглов. Римус и Питер рассказывали нам про места, где есть огромный экран и там картинки двигаются. -Что? — Кэтрин нахмурила брови, но заинтересованность на её лице определённо проступила. -Я не помню, как это называется. Сама картинка, как же… Кино, вот! -Только вот как туда попасть я не имею ни малейшего понятия, да и нам явно влетит от наших предков, за ещё одно своеволие. — Сириус усмехнулся и посмотрел на Мракс, словно зная, что эту проблему она сможет решить. -Хорошо, — она кивнула головой с подлой усмешкой — Пусть будет моим тебе подарком на пятнадцатилетие. -По рукам, Снежинка. — Кэтрин кивнула и развернулась ко входу в здание. Пиджак Гриффиндорца оказался в его руках, пока Слизеринка исчезла, оставляя за собой только эхо от каблуков, стучащим по лестницам. Она вернулась через добрых двадцать минут, но не одна, а в компании Люциуса Малфоя, какая неожиданность. Этот холёный блондин вышел, словно на подиум, окинув их двоих презрительным взглядом, но промолчал. -Вот вам портключ, он сработает в шесть часов вечера. Надеюсь, что вы не потеряете его где-то, в противном случае, я сообщу, где вас найти. — холодно заявил Малфой, впрочем не без нежности глядя на свою сестру, которая была уверена, что ей подобная выходка сойдёт с рук. -Чего ты так ухмыляешься, Малфой? -У тебя деньги то есть, Блэк? Или ты рассчитываешь провернуть подобное без них? — ухмылка с лица Люциуса не сходила. Он был наглым и избалованным аристократом, который с детства обнаружил, что может помыкать всеми, стоит только допустить небольшую манипуляцию. С возрастом это умение взращивалось и совершенствовалось, что не могло не раздражать окружающих его магов, но они терпели, просто из-за говорящей фамилии. -Есть, можешь не волноваться на этот счёт, — они синхронно усмехнулись, чтобы также синхронно скривиться. -Люциус, нам надо идти. Ты же поговоришь? -Сделаю всё, что в моих силах. Только давай не как в прошлый раз, мы только закончили с последствиями последнего такого решения, милая, нам не нужен ещё раз. -Я обещаю подумать над твоим предложением, дорогой, но не факт, что приму его. — Кэтрин лукаво усмехнулась, полностью отзеркалив усмешку, сияющую на лице Малфоя пару секунд назад. Он бросил предупреждающие взгляды на Мародёров, обещая им все кары мировые, если те что-то сделают с его сестрой, а потом передал Сириусу в руки портключ, в виде броши. -И да, Блэк, с Днём рождения. — именинник угрюмо кивнул и троица тут же исчезла, чтобы в следующий момент появиться на одной из улиц Лондона. Маггловского Лондона. -Вау. — сказали все трое синхронно, стоило им наконец присмотреться в то место, где они оказались. Никаких волшебников, людей в мантии и дам с платьями в пол, волшебных палочек и множества удобств. Обычный Лондон, такой, каким его ежедневно видят здешние жители. Магглы снующие туда сюда, в дорогих костюмах, простых джинсах, коротких юбках или футболках с портретами рок-групп, каких-то персонажей или просто цветным принтом. Вот родители гуляют со своим ребёнком, у мальчика в руках красный воздушный шар и шарики мороженого, кажется ванильного. -Простите, мэм. — обратился в женщине Поттер, приветственно кивнув её спутнику. -Да, слушаю вас? -Мы с друзьями первый раз в этой части Лондона, возможно вы могли бы нам подсказать, где мы могли бы посмотреть кино? -Ах, да конечно подскажу. — женщина радостно улыбнулась, откидывая русые волосы за спину и отпустила ручку сына. -Джош, идите вперёд, а я вас нагоню. -Хорошо, дорогая. Только странно, что мы в самом центре Лондона, а вы здесь ни разу не бывали? Сколько же вам лет, молодой человек? -Мне четырнадцать. У моего друга сегодня день рождения, и родители позволили нам отпраздновать в центре, поскольку мы живём на самой окраине. — терпеливо объяснил Джеймс, пока Кэтрин и Сириус за его спиной закатили глаза на этого противного старикашку, который ещё и лезет со своими допросами. -Понимаете ли, мы — уважаемые жители этого славного города, и не хотели бы, чтобы всякие… Недобропорядочные граждане тут шастали. -Джош, закрой свой рот! -Позвольте, сэр, но мои родители имеют состояние, что будет превышать весь ваш бюджет в десятки, если не в сотни раз. Даже если взять всё состояние, что вашим потомкам удастся заработать за несколько веков. И называть меня и моих друзей, среди которых присутствует и дама, «недобропорядочными гражданами» очень низко с вашей стороны. -Юноша прав, ты ведёшь себя грубо и бестактно. Немедленно приноси извинения и иди вперёд, чтобы я и слова не слышала от тебя в адрес этих детей! -Приношу свои извинения Вам и вашим друзьям. — мужчина склонил голову в сторону Блэка и Мракс, которые удостоили его взглядом чистого презрения. Хотя выглядели они и впрямь не бедно, совсем. Одни браслеты на руке девчонки стоили целое состояние, не говоря уже о перстнях на среднем пальце у каждого из подростков. -Приношу свои извинения за мужа, он был очень груб. Надеюсь, вы не держите на нас зла, мистер…? -Коллинз, мадам. -Мистер Коллинз, конечно. — она снова лучезарно улыбнулась и указала пальцем на вывеску улицы, за несколько футов от них. -Вам нужно пройти до кафе «Честер», повернуть налево и через два переулка вы откажитесь около кинотеатра. -Благодарю вас, мэм. — Джеймс наклонил корпус и тут же убежал в сторону ожидающей его пары друзей. -Как он смеет говорить так с тобой, наглый маггл, ничуть не состоявшийся в жизни! -Снежинка, как некрасиво… Но это не значит, что я с тобой не согласен. — уклончиво ответил Блэк, получив поощрительный смешок от шатенки. До указанного места они шли, наслаждаясь неплохой погодой, солнце светило, но не грело, как раньше. Сейчас оно было лишь бледной тенью самого себя, но от этого менее приятно не становилось. Обсуждали суд, лицо Крауча, Джеймс и Сириус переговаривались на счёт пропущенных тренировок по квиддичу, новой модели метлы и идеях о шутках, которые нужно было немедленно рассказать Питеру и Римусу. Кэтрин изредка посмеивалась над ними, стоило им заговорить, что Питер слишком нерасторопливый, а Римус высокий, из-за чего мантия начинает становиться им всем мала. Странно было то, что они говорили об этом при ней, Слизеринке, одной из тех над кем они так активно подшучивают. -Молодой человек, не хотите купить своей девушке цветы? — спросила их милая на вид старушка, которая видимо торговала самодельными букетами. Сириус и Кэтрин недоумённо переглянулись, под пронзительный и внимательный взгляд Джеймса. -Я не его… — начала было девушка, но была нагло прервана полным самодовольства голосом Блэка. -Давайте. Давно я не баловал её, а то того и гляди уведут. Она бы пихнула его локтём, если бы наглец не успел вывернуться, послав ей усмешку в ответ. -Правильно. Красивая девочка, из вас пара загляденье, детки у вас очень красивые будут. Мракс покраснела, Джеймс следом за ней, чувствуя всё неудобство сложившейся ситуации для этих двоих, но Блэк только отсчитал нужную сумму маггловских денег, дав несколько больше за «милые комплементы» и ответил простым «угу». -Ты её любишь? — старушка посмотрела прямо на Кэтрин, так пронзительно и ласково, что та смутилась окончательно, утыкаясь Джеймсу в плечо. Сириус обернулся и прищурился, словно что-то прикидывая в уме. Они не могли слышать их разговор, потому что старушка говорила тихо, словно знала его тайну, ласково прищурив свои глаза за стёклами очков. -Да. -Тогда береги своё счастье, сынок. Ты можешь упустить единственную любовь в своей жизни, если не будешь держаться за неё. Девушки очень нежные создания, не дай себе омрачить своё счастье. Будьте счастливы, дети. -Я не сомневаюсь. Доброго вам дня. — Сириус протянул Кэтрин аккуратный букет цветов, хотя её красные щёки нравились ему намного больше, нежели цветы, которые были действительно чудесными. -Спасибо, хотя и не стоило этого делать. Тебе есть кому дарить цветы. -Хочу подарить их именно тебе. Думаю, что ты заслужила за сегодняшний день, Снежинка. -Пошли уже, опоздаем. — Кэтрин вырвалась вперёд них, и встала в очередь на кассе, дабы купить билет на фильм. Маггловские деньги ей дал Люциус, очень солидную сумму, стоит признать. Хорошо, что Слизеринка могла быстро ориентироваться, а не стоять и ждать чуда света. Пришлось встать в очередь, ощущая на себе заинтересованные взгляды сотрудников и посетителей кинотеатра, они всё-таки узнали, как это называется… И было неудивительно, что они смотрели, ведь Кэтрин отличалась от девушек пришедших в джинсах или мини юбках, с косынками на голове и чёрными губами, видимо новое слова моды. Как аристократка, она пришла в ужас, едва взглянув на помаду, явно специально вышедшую за контур губ, силясь сделать их объёмнее, чем они есть. -Добрый день, мисс. Чего бы вы хотели? -Добрый день, могу ли я узнать какой ближайший фильм и остались ли на него билеты? -Ох, разумеется. Через десять минут, как раз начнётся новый сеанс, называется «Барри Линдон». История жизни простого ирландского парня Редмонда Барри. Будучи еще совсем молодым, он убил на дуэли офицера английской армии. Чтобы не попасть в руки полиции, ему пришлось покинуть родной дом и отправиться странствовать по Ирландии. Но странствия его были недолгими. Отдав грабителям все деньги, коня и оружие, он вынужден был записаться в ряды английской армии. Попав на войну и насмотревшись всех ее ужасов, он решает дезертировать. Украв офицерскую форму, Барри отправляется в расположение союзников, надеясь оттуда тайком перебраться в Ирландию. Но и здесь его ожидает неудача: его разоблачает капитан прусской армии, заставляя вступить в ее ряды. По окончании войны Барри смог, наконец, вернуться в свою страну… -Да, нам подходит. Будьте добры три билета. -С вас четыре фута и девяносто центов.- добродушно улыбнулась девушка, принимая от Кэтрин пять футов. — Может вы хотите рожок клубничного мороженого на десять центов? -Можно. Ещё два больших ведра карамельного и сырного попкорна. -Напиток? Может содовую? -Эм. Да, было бы замечательно. Две содовых, а есть что-то без газа? — растерянно спросила Мракс, бегая глазами и чуть топая носком туфель по полу. -Хотите сок? -Да. Апельсиновый, пожалуйста. -Прекрасно, тогда с вас ещё фут и пятьдесят пять центов. — Кэтрин протянула ещё купюру и кивнула мальчикам, дабы они забрали всё, что она им взяла. Сама девушка забрала свою пачку сока, рожок и билеты на сеанс. -Эти кожаные куртки просто нечто! Джей, они же очень крутые, я просто не представляю какого это иметь у себя такую. — восхищённо продолжал Блэк, рассматривая множество парней и девушек в кожаных куртках, которые были пиком моды в то время. -Сейчас шею сломаешь, если будешь пялиться на всех этих парней. Они тебя не так поймут. — Поттер рассмеялся, когда Сириус подмигнул группе девушек с чёрными губами, подкрашенными чёрным карандашом глазами и короткими юбками. Те тут же кокетливо улыбнулись ему, заливаясь румянцем. В этот момент Блэк обратил внимание, как несколько парней из группы, подмигнули Кэтрин, а те девушки, чьи парни это и были, тут же бросили все свои взгляды на Мракс, которая спокойно пила свой сок, рассматривая афишу фильма. Гриффиндорец сжал руки в кулаки и подошёл ближе к Мракс, беря её за талию и уткнулся губами в шоколадные волосы. -Совсем страх потерял? Сейчас взлетишь на люстру, и потом не говори, что я тебя не предупреждала. -Злюка. -Иди к чёрту. — Мракс вывернулась от его руки и подошла к Джеймсу, заговаривая теперь с ним. Поттер компании был только рад, а поиздеваться над самолюбием лучшего друга было вообще интересной задачей. Они довольно интересно проводили время у неё дома. Кэтрин была хорошей собеседницей и очень умной девушкой, теперь было неудивительно что она одна из лучших на своём курсе, конкурируя, разве что с Лили и Римусом, но это партия всегда была дружеской, потому как Лили против Кэтрин не играла, а Римус находил её хорошим человеком, хоть они давно перестали общаться. Однако, бывали дни, когда их, как старост ставили проводить рейд вместе и тогда они заговаривали друг с другом, словно не было той ссоры и новых друзей. -Регулуса отправили в Хогвартс слишком рано. Он мог бы остаться с нами до дня рождения Сириуса. -Лорд Блэк решил, что так будет лучше. Папа сказал, что он и так пропустил очень много за эти полторы недели. Нам тоже придётся всё подтягивать, и не скрою, что я бы с удовольствием ещё пользовался вашим гостеприимством, лишь бы не возвращаться на учёбу и не вставать в семь утра по будильнику или Римусу, который выливает на нас тонну холодной воды. -Он всё ещё так делает. — она засмеялась, запрокидывая шею вверх и обнажая ряд белоснежных зубов. -О да! Он просто жесток, настоящий тиран, который считает своим долгом вывести нас из комнаты, как мама-утка… -Вы далеко уже не утята и могли бы сами вставать, или слать его куда подальше. -Легко сказать, спорю на десять галеонов, что ты хоть раз кого-то проклинала за то, что они тебя разбудили. -Конечно, проклинала. За кого ты меня принимаешь? Барти обижался два дня за то, что я наложила на него заклинание онемения. Он не мог издавать ни звука примерно шестнадцать часов, соответственно идти на уроки было нельзя. И Рабастан, вместо Травологии, думаю этот жук не очень этому расстроился, повёл младшего Крауча в Больничное крыло и сдал на попечение Мадам Помфри. Они оба обернулись в ту сторону, где зазвучал громкий, даже чересчур, женский смех. Сириус стоял рядом с высокой блондинкой, в кожаной куртке, таких же штанах и красном топе. Он что-то ей рассказывал, а девушка смеялась ему в плечо, накручивая его волосы на свой палец. -Не думал, что скажу это, но она тебе не соперница. — спокойно произнёс Поттер, с неприязнью оглядывая блондинку, которая была одета очень вызывающе, хотя и была старше их на пару лет. Кэтрин недоумённо уставилась на Джеймса, начиная кушать свой подтаявший рожок с кусочками клубники. -Ты о чём? Не нужно мерить меня Сириусом. Я существую и без него, отдельно от него и я также имею всё, что есть у него, только наоборот. Стоит только захотеть и парни будут веселить меня, как это делает он. Не думай, что меня трогает подобное, хоть сколько — нибудь, Джеймс. -Он ночевал в твоей комнате. Мракс закатила глаза и уставилась на Поттера, словно на натурального оленя. -Я тебе уже говорила, что он просто не вовремя зашёл в мою комнату. Эльфы не откликались на зов, а Блэк не мог найти зелье от бессонницы. Никаких секретов нет. — Мракс выложила эту легенду в сотый раз, одному только Поттеру, потому что ему на ум пришла идея поискать Сириуса с утра пораньше и обнаружить его стоящим в комнате наследницы, без самой наследницы в ней, собственно. -В пижаме?! -Спасибо не без неё. — Кэтрин усмехнулась, пока Джеймс дружески боднул её в бок. -Какие у вас мысли в голове, мадам Мракс. -Учусь у лучших, милорд Поттер. Не зря же вы так красуетесь перед зеркалом в ванной, я то знаю для кого стараетесь. Поттер отвёл взгляд, вновь наблюдая, сквозь толстые стёкла очков, как Сириус флиртует с блондинкой, просто теша своё эго, дабы потом понять, что ему нужна та единственная, которая на эти штуки не ведётся. Джеймс был лучшим другом Сириуса с самого первого дня, и с тех пор узнал этого человека, как облупленного. Ему нужно было ежедневно тешить своё самолюбие и большую самооценку, которая появилась, как раз из-за таких экспонатов, как эта девчонка. Стоит кабелю сказать слово или тряхнуть своими кудряшками, как девушки тут же расползаются гладенькой лужицей под его ногами. А потом Сириус просто уходит, без сожаления или укора совести. -Ты хочешь свести её с Нюниусом. Думаешь, я не понимаю зачем Семптемус Принц был приглашён к вам домой и что за «приватный разговор вёлся между вами». — едко проговорил Джеймс, словно ядом плевался и скрестил руки на груди. -Милый, милый Джеймс… — её шёпот раздавался рядом с ухом, благодаря ненавистным каблукам, они были одного роста, поэтому ей не составило труда это сделать. — Всё, что я делаю, я делаю для себя и ради себя. Не нужно думать, что ты, Северус, Лили или Сириус вообще играете роль. Это не так. -Что ты задумала, Андреа? — Кэтрин резко посмотрела однокурснику в глаза, когда он назвал её вторым именем. — Почему не хочешь рассказать, я могу тебе помочь? -Это долго и муторно объяснять, дорогой. Устанешь меня слушать, а потом обзовёшь сумасшедшей, я могу этого избежать, что и делаю прямо сейчас. Мракс присела на ближайшую свободную лавочку, а Джеймс уселся рядом с ней по левую руку. Волшебница щёлкнула пальцами, накладывая чары конфиденциальности. -Я хочу их сблизить. Если Северус войдёт в Род Принц, как единственный живой наследник, то Принцы начнут новую эпоху, что будет мне очень на руку. Всем нам. -Ты сказала только то, что я знал и сам. -Видишь, ты всё и так понял. Ты умный мальчик, Джеймс, не расстраивай меня. Лили здесь ни причём, тебе просто стоит подождать. -Пока этот носатый урод прихватит её себе?! Нет, спасибо большое. -Лили разве игрушка? Ответь мне. -последняя реплика была сказала чётко и холодно, громко настолько, насколько позволяли приличия. -Она игрушка? Может карточка от шоколадной лягушки? Новая метла? Перо? Её можно вот так просто взять себе или обменяться с кем-то? Это так не работает. Лили — живой человек, её не нужно разменивать и смотреть, как на очередной кубок. Если девушка засомневается в тебе, посчитав, что она для тебя только важная медалька в коллекцию, то ты не заставишь её передумать. Никогда. Паранойя сделает своё дело очень быстро и за тебя, Поттер. Я сделаю так, что вместо квоффла будут играть твоей головой, солнышко. Кэтрин ласково погладила волосы Джеймса, от чего он неосознанно придвинулся ближе, прося ласки, словно пушистый кот. -Чего ты так глупо улыбаешься? -Ты назвала меня солнышком. — он произнёс это таким тоном, что Кэтрин рассмеялась. Поттер был умилителен, учитывая, что из угрозы оторвать ему голову, услышал только ласковое прозвище. «Что-то знакомое…» — подумала она, не без ухмылки. Но таким был Джеймс Поттер, и ничего с этим поделать было нельзя. Он был добрым, очень солнечным. Да, возможно временами он мог быть груб и эгоистичен, но его живое и просящееся «Я» было столь велико, что даже самые пасмурные люди таяли рядом с ним. -Меня недостаточно, чтобы ты поделилась своими чувствами? — жалобно спросил парень, с каким-то подсознательным чутьём, он знал, что что-то происходит за гранью его понимания. -Тебя всегда будет достаточно, Джеймс. Ты не должен жить для кого-то, всегда живи ради себя. Никто не ценит твоих жертв, до тех пор, пока ты не начнёшь жить для себя. Те, кто это не ценил, внезапно спохватятся, что что-то не так, что-то не то. Они придут к тому, что им тебя не хватает, обязательно придут. Но, — Кэтрин посмотрела ему в глаза и Мародёра прошибли мурашки, до того яркими и совершенно неземными были её глаза. Он понимал Сириуса, который упоминал, что в таких глазах запросто можно погрузиться и никогда не всплыть. -Ты не должен переживать за других. Это хорошо, но не перенимай их чувства на себя. Рано или поздно, ты сломаешься от переполнявших тебя чувств. Впереди война, Джеймс, ты не можешь впитывать чувства людей, как губка. -Но… Я могу сделать легче, если впитаю их чувства, как губка. — он выглядел, как мальчишка, который уговаривал маму оставить голодного котёнка дома, всячески убеждая, что нельзя бросить живой комок. -Но себе хуже. Ты не сможешь рассказывать о своих чувствах, потому что будешь думать, что доставляешь им неудобства. Это уже так? Да? Гриффиндорец опустил голову и промолчал, тогда Кэтрин встала с лавки, выкинула салфетку, которая прилагалась к рожку с мороженым и присела перед ним на корточки. -Тебя достаточно, Джеймс. Тебя всегда достаточно, понимаешь? -Да. -Ты врёшь мне, потому что ты не способен отключать эмоции, как я. Злобной сукой тоже нужно учиться быть. -Ты не сука, Кэтрин, ты чудесна. Я не понимаю, почему нам нужны те, кто упорно нас не замечает.? -Может быть, мы с тобой когда-то объединимся против них и начнём встречаться? Думаю, они языки от зависти проглотят. — она призывно закусила губу, словно задумала самую шедевральную шалость в мире. Кэтрин Мракс, которая выглядела так, словно проблемный подросток, была его самой любимой из ипостасей Кэтрин Мракс, с этого самого момента. -Сейчас, по закону жанра, самый подходящий момент, чтобы я тебя поцеловал, но Сириус откусит мне голову ночью. -Ты его лучший друг. -Он тебя любит. — они говорили, почти прижимаясь лбами друг к другу, так выглядело со стороны, и все заинтересованно наблюдали за ними, гадая будет ли между ними что-то. -Вздор. Сириус не заметил, увлечённый каким-то рассказом про маггловскую вещь, под названием «кинокамера», но когда Джитси, так звали ту девчонку, посмотрела в их сторону, Блэку пришлось повернуть голову туда же, чтобы в следующую секунду уже уговаривать себя не бить своего лучшего друга по морде. Кэтрин рассмеялась и отстранилась первая, поцеловав Поттера в кончик носа, а сам Джеймс очень довольно, подал ей руку, чтобы встать с корточек, на которых она сидела до этих пор. **** -Что это, блять, было?! — Сириус прижал Поттера к стене здания кинотеатра, стоило фильму закончиться, а им обсудить всё возбуждение, которое копилось в них целых два часа. Кэтрин испарилась куда-то, стоило им только выйти из кинотеатра, что было очень плохо, но они не заметили этого, потому как она предупредила, что ей нужно закурить. -О чём ты, Сириус? -Не строй из себя вселенское спокойствие, Поттер! Что Эванс уже надоела? Что это было, Джеймс?! -Ты под юбку лез к блондинке, которую знал от силы пять минут, а меня обвиняешь за простые объятья? На лице Джеймса было выражение того самого Вселенского спокойствия, он был абсолютно безметежен, зная, что Сириус действует по кодексу Мародёров — «Сначала разговор, потом драка». Руки Поттера были скрещены на груди, а глаза смотрели в серые глаза лучше друга, который наконец отпустил его жилетку и отошёл на несколько шагов, сильно пнув какую-то банку. -Это не простые объятья! Она тебя поцеловала! Она, блять, поцеловала тебя, ты не можешь утверждать, что между вами ничего нет! -Ты сходишь с ума от ревности, дружище. В то время, как сам обжимался с девчонкой у Кэтрин на глазах. Знаешь, ты настоящий говнюк, Сириус, потому что только ты мог подарить ей цветы, а потом флиртовать с какой-то шлюхоподобной девчонкой. — настала очередь Джеймса злиться, и он пошёл на Сириуса, полный решимости поставить ему пару фингалов, несмотря на его день рождения. -Ничего подобного! Мы просто разговаривали! — проорал Блэк, окончательно теряя крышу. Его бесило это зрелище, весь фильм он мог наблюдать за тем, как они шептались, хотя он специально сел в середине. -Мы тоже. — Гриффиндорец сказал это спокойно, прекрасно осознавая свою правоту. Он бы не предал Лили, тем более с её лучшей подругой, в которую влюблён его лучший друг. Джеймс бы никогда не предал любимого человека и лучшего друга. Это было негласным табу и никто не мог бы подумать, что Джеймс Флимонт Поттер когда-либо осмелится на нечто подобное, как подорвать доверие за спиной любимой девушки и человека, которого он считает своим братом. Не кровным, но оттого не менее родным. -Это не были объятья! -А у вас не просто разговоры, забудь, Сириус. Между мной и Кэтрин никогда ничего не будет, потому что я люблю Лили, а Кэтрин её лучшая подруга. Да и я не в её вкусе, она сама мне так сказала, у тебя нет поводов для ревности, друг. -Прости. Я схожу с ума, кажется. -Ты просто влюблён, Сириус. Уже давно. — Джеймс похлопал друга по плечу со своей ласковой улыбкой, что Сириус был бы предателем, если бы не улыбнулся в ответ. -Пошли поищем Кэтрин, она должна быть где-то здесь. — он махнул рукой, собираясь последовать в сторону, куда она по их мнению могла уйти, если бы не голос сзади. -Кого вы ищите, скандалистки? Орёте, громче старых Чистокровных Леди третьего сорта, которые спорят, чья внучка красивее. -Тебя ищем. Ты где была? -Где надо, там и была. Ещё вопросы? -Вопросов нет. -С днём рождения, Блэк. — Кэтрин достала из-за спины пирог и всунула в руки Сириуса, забирая свой букет у него же. -У меня где-то были свечки… — Джеймс порылся в карманах и действительно достал свечи для торта! -Ты… Носишь в карманах свечки? -Это странно выглядит, но да. Я просто сам хотел купить торт, но чтобы не бегать потом за свечами попросил маму купить заранее. -Ты странный, Джеймс. — в один голос сказали собеседники, пока Поттер поставил последнюю свечу на торт, а Мракс зажгла, щёлкнув пальцами. -С днём рождения! — громкий голос Джеймса, эхом отдался на потемневшей улице, где источниками света являлись уличные фонари и свет от ламп кинотеатра, но этого было достаточно. Сириус задул свечи, находясь в компании лучшего друга и своей невесты. Странно? Но, а Сириуса ничего не смутило. Он был счастлив, когда они были рядом с ним, не хватало только Регулуса, Римуса и Питера, тогда все были бы в сборе. Но это будет завтра, а сейчас, в месте, где ещё пару секунд назад стояли трое подростков, прозвучал хлопок, сквозь портключ, и на том месте осталась, лишь танцующая осенняя листва и лучи фонарей.