Яростная игра

**** Адара никогда не видела гостиную факультета Слизерин, и почему-то была уверена в том, что Лили тоже не была частым гостем в этом месте. Вряд-ли Снейп бы сподобился привести свою подругу магглорождённую в гостиную змеиного факультета, потому что это было бы огромным нарушением со стороны полукровки — привести магглорождённую Гриффиндорку в святая-святых обитель самых холёных аристократов магического мира. Но, была особа, что носила изумрудно-серебряный галстук и наступала своим каблуком на любые правила и чужие убеждения. Именно по этой причине две Гриффиндорки спешно идут за Кэтрин, чувствуя как на них пялятся все студенты, что сидели в это вечернее время в гостиной перед камином, отделанным в виде змеи и с ярко полыхающим в нём огнём, который, казалось, даже цветом отличался от привычного им двоим ярко алого, насыщенного, он же походил больше к нежно — салатовому оттенку, но смутило это видимо только одну Кассл, поэтому она скорее ступила на каменную лестницу, ведущую в женские спальни, наконец исчезая из поля зрения Слизеринцев. Профессор Макгонагалл, если узнает, то им с Лили явно не поздоровится, потому что профессор была строгой и справедливой, не выделяя ни в ком своих любимчиков, что полностью противоречило декану Слизерина, который обожал своих змеек и всегда стоял за них горой. Впрочем, так бы поступил любой адекватный декан, поэтому девушка была не в силах его судить. Спустя непродолжительное время, они дошли до комнаты Кэтрин Мракс и Стеллы Нотт, о чём гласила выжженная на дереве надпись. Буквы были написаны на старинный лад, с завитушками и чересчур длинными хвостиками, однако несмотря на ошалевшие взгляды девушек, направленные прямо на неё, Слизеринка спокойно отворила ручку и вошла в комнату, что по своему размеру значительно превосходила общие комнаты Гриффиндора. Да уж, Салазар Слизерин и впрямь сделал для своих последователей лучшие условия, хотя и омрачало это всё то, что в подземельях было очень холодно, но согревающее заклинание, тёплая одежда и камин делали своё дело безупречно. Кэтрин присела на свою двухместную кровать, со старинным декоративным узором, и похлопала по местам рядом с собой, безупречно ухмыляясь. А стоило девочкам присесть по обе стороны от неё, как Мракс тут же встала с места и прошла к своему шкафу, вскрывая множество сумок, пока подруги во все глаза смотрели на множество разнообразной одежды, что висела и лежала в гардеробе юной последовательницы Салазара Слизерина. — Наконец-то. Кори скоро получит выговор за то, что убирает вещи не в те сумки. — Что случилось? — И что ты так яростно ищешь? — Я обещала, держи. — Кэтрин бросила на место, где она ранее сидела, какую-то книгу, явно старую с пожелтевшими страницами, но также видно, что бережно охраняемую и почитаемую. Книга была в зелёной, на потёртой обложке, золотое название которой гласило: «Наука Анимагия и все её магические свойства». — Я всё ещё не понимаю. Зачем тебе так нужно стать анимагом? Тебе что, проблем в обычной жизни недостаточно? Так ты попроси Кэтрин, она тебе устроит. — Помолчала бы лучше. — прошипела Мракс, оскорблённая пренебрежительным тоном Эванс в свой адрес. — Я молчу. — крикнула Гриффиндорка, взлохматив рыжий хвост, и подняла руки вверх в примирительном жесте. На этот жест Слизеринка только хмыкнула, кинув в Эванс подушку. Та свалилась назад, стоило той прилететь ей в лицо. — И всё-таки. Анимагия, Адара. — серьёзно произнесла Мракс, усаживаясь на стул, поставленный рядом с кроватью. И тот стул больше на трон походил, спасибо хоть не золотой. — Не спрашивай почему я это делаю. Мне кажется, что… — девушка замолчала, закусив губу и тряхнула головой, словно сбрасывая навязчивые мысли. — Давай говори. — Мне интересно какое умозаключение привело тебя в эту дыру. Прошу, не стесняйся нашего внимания. — Ты так разговариваешь, словно издеваешься. — Почему «словно»? Я издеваюсь, открыто. Потому что осведомлена об ещё одном подобном случае, но это уже не ваше дело. — Кэтрин поставила ногу на ногу, поправила крупную ленту на волосах, прежде чем вновь издевательски усмехнуться. — Мне кажется, что у нас в школе есть оборотень… — Что?! — ошарашенно крикнула Лили, привставая на руках с постели подруги. — Вздор. Откуда оборотню взяться в Хогвартсе? Это же настоящие убийцы, по какому праву один из них будет находиться на территории волшебной школы с сотнями учеников? Разумеется Кэтрин знала о том, кем на самом деле является Римус Люпин и какие тайны за собой скрывают его шрамы, которые привлекают к нему ежедневное внимание новых первокурсников до сих пор. Но под строгими взглядами Поттера, Блэка и Петтигрю, те моментально замолкают и продолжают пожирать юного старосту своими большими, наивными глазками. Но выдать секрет бывшего друга, звучало как плохая идея. Если игнорировать беспочвенный слух о том, что Слизеринцы готовы родину продать, ради своей выгоды, разумеется… Нет, не то что бы они этого не сделали, студенты с изумрудными галстуками и не на такое способны. Просто для такого размаха нужно что-то или кто-то действительно бесценный, дабы аристократы были готовы продать мир, ради этого человека. Такой пример был абсолютно у каждого Слизеринца, будь то один из родителей, Волан-Де-Морт, какая-то семейная реликвия или вторая половина. Слизеринцы не бесчувственны, но они отлично притворяются. Ни у кого никогда не возникало чувство, будто студент лжёт им прямо в лицо, потому как эмоции всегда притуплялись маской. Многие всерьёз думают, что «маска на лице» это просто красивое литературное выражение, дабы придать определённый шарм описанию персонажа, однако это не совсем верное утверждение. Маска действительно была, только она невидима для чужих глаз, потому как мышцы лица сами переставали работать, стоило магам только мысленно этого возжелать. И вуаля, лицо абсолютно обескровлено и лишено всякой эмоциональности. Вот так было и сейчас, когда девушка скептически приподняла одну тёмную бровь и скривила губы таким образом, будто по-настоящему считала эту идею полным абсурдом. Уж ни ей ли, Чистокровной волшебнице, сразу сложить два и два, дабы понять подноготную историю этих белёсых шрамов. — Что за бред, Ада? Ты действительно веришь, что директор Дамблдор допустит одного из оборотней до школы? — Лили провела рукой по своей щеке, и следом пожала плечами. — Вот в том, что Дамблдор сделал это, я не сомневаюсь. Этот старик и не такое может. — Кэтрин! — в один голос крикнули Гриффиндорки, когда девушка закрыла уши руками и не стала слушать очередную защиту директора. — Я ему не верю, остальное не ваше дело, дорогие мои Гриффиндорки. Для меня директор открытая угроза всему миру, но вы можете продолжать пытаться переубедить меня. Хотя и знаете, что это безуспешно. — Ты со своим пессимизмом… — Реализмом. — Так, хватит. — Эванс подняла руки вверх и вновь обратилась к блондинке, что сейчас выглядела пристыженной и смущённой. — Адара, кто по твоему мнению может быть оборотнем и почему ты решила, что это правда? — Потому что всё сходится. Помните Визжащую хижину про которую без конца ходят слухи, о том, что там якобы обитают призраки? — Да, какое отношение это может иметь к оборотням? — Самое что ни на есть прямое. Звуки слышат исключительно по ночам, ну не может там быть призраков. Какой из призраков может орать как полоумный?! — Пивз.- в один голос сказали две девушки, хмуро глянув друг на друга. — Что он опять? — Он якобы случайно пролил на меня ведро с грязной водой, которой Филч мыл пол, а сверху невесть откуда вытряхнул перья. — Перья? Это с того раза, как Мародёры за ужином превратили жареную индейку в настоящую? — Да. — прошипела Лили, до сих пор жутко обиженная на эту шутку приведения. — И ты прекрасно понимаешь, на ком эти перья оказались впоследствии. Пришлось идти в нашу гостиную вот так, снимая с себя целую кучу перьев. Хорошо, что в гостиной почти никого не было, я бы не вынесла подобного позора. — рыжеволосая закрыла лицо ладонями и свалилась обратно на кровать, при этом рыча от стыда. — А ты, Кэтрин? — Он выплюнул жевачку в мои волосы. — абсолютно спокойно констатировала Мракс и скривила губы. — Фу! — Мерзость… — Кассл скривилась, подобно Слизеринке и пробурчала скорее себе, нежели подругам. — Он не должен трогать старост, почему он напал на вас? — Ох, он уже был наказан. — И как же? — Знаешь ли ты, дорогая Адара, что Пивз до смерти, как бы иронично это не звучало при подобных обстоятельствах, боится Кровавого Барона? По счастливой случайности, я встретила его у входа в нашу гостиную и рассказала об этом случае. — Как ты избавилась от жвачки? — С помощью магии. Пришлось потрудиться и отказаться от помощи Нарциссы, которая ругалась на Пивза совсем не как подобает аристократам. — Вы общаетесь ещё? — спросила блондинка, неторопливо перелистывая книгу, бережно переворачивая хрупкие страницы. — Да, периодически. Нарцисса прекрасная собеседница. Этому нас учат с самого детства, уметь поддержать любой диалог, вне зависимости от собеседника. — Вы должно быть многих ставите в тупик, когда выясняется, что знаете намного больше, чем собеседник. Кэтрин звонко рассмеялась, запрокинув голову вверх и вновь посмотрела на двух девушек, ожидающих её следующих слов, или предполагая интересную историю. — Я как-то говорила с одним из помощников министра магии во Флориде. Ох, бедный мальчик был так смущён, что едва ли мог выговорить что-то в ответ на моё приветствие. — Ты его смутила! Должно быть он не каждый день разговаривает с богатейшей наследницей всей Англии… Он растерялся. — Бери выше. Всей Великобритании. И это был бал-маскарад, он даже не видел моего безупречного лица. Девушки рассмеялись, пока Эванс не спросила подругу о том сколько лет было этому мальчику. — Около двадцати шести. — Это мальчик?! — А кто, старик? В двадцать шесть? — Мужчина… – Ох, мои безграмотные подруги. — Кэтрин рассмеялась на дружное «эй», но продолжила. — Мужчина в возрасте от тридцати до шестидесяти пяти лет. Старики обычно от семидесяти до двухсот, трёхсот и так далее. — А как назвать в период от четырнадцати до тридцати? — Можно общепринятое «молодой человек». Я называю «мальчик» за глаза, потому что могу. Но если я скажу так на каком-то приёме, то буду опозорена. Всё-таки в волшебном мире до этих самых пор преобладает патриарх — исконно мужская власть. — Но у нас есть Министры женщины! — Видишь, даже слово «министр», оно же не ставится в женский род. Как бы это звучало? Министресса? — Министриса? — Звучит бредово, согласитесь. — фыркнула Лили, и скрестила руки на своей груди. — Вот, именно поэтому в волшебном обществе всё ещё преобладает мужская власть над женской. Но я вам скажу, что бывают такие женщины, что загоняют под свой каблук и своих мужей, и государственных. — Кэтрин расслабленно усмехнулась, чётко выложив свою позицию, но следом же вернулась к первоначальной теме. — Что думаете про оборотня? Кто как к ним относится? — Ребёнок во всяком случае не виноват, что он такой… Если его укусили, то в любом случае виноват тот кто это сделал, а ребёнок не виновен. Да и опасны они только одну ночь в месяц, если его держат подальше от нас, то я не против. Мне жаль, что юность этого волшебника была так безобразно испорчен. — Солидарна с Лили. Оборотень опасен всего одну ночь, и если держаться подальше, то никакого вреда он не сможет принести. Если бросился на рожон, тогда мало не покажется… — А ты, Кэтрин? — Они опасные убийцы, и этого достаточно, чтобы заслужить моё уважение… Во всяком случае, я как Слизеринка оцениваю ситуацию обширнее, чем останавливаясь на жалости к этому возможному ребёнку. Но его жаль, не поспоришь с этим, они испытывают невыносимую боль от обращения, не все взрослые волшебники будут в состоянии выдержать нечто подобное. — Если моя теория верна, и его прячут в Визжащей хижине из-за громких звуков, которые слышали жители Хогсмида. То всё просто. — легко оповестила Адара и откинулась головой на кровать, попав ладонью по лицу Эванс. — Эй! Ты же не предлагаешь нам… — Оу, я это делаю. — Ты ненормальная? Пойми, какая опасность нас подстерегает, если там действительно призраки. — А если нет? — девушка приподнялась на руках, из-за чего золотые кудри упали ей на глаза. — Кэтрин, скажи ей, что она не в своём уме. — Ты не в своём уме, Адара. — Мракс присела на стул и закинула ногу на ногу, доставая из ящика стола пачку сигарет. Секунда и никотиновая палочка оказывается зажата меж белоснежных зубов, а проворный огонёк загорается на кончиках пальцев Слизеринки. Она неторопливо делает затяжку, по-аристократически лениво и тянет время, подобно вязкой карамели, но обе Гриффиндорки не могут оторвать пар глаз от ленивой кошачьей грации и прикрытых голубых глаз, в тот момент, когда она выдыхает вишнёвый дым прямо в потолок. — Но идея мне нравится. Чш-ш. — Кэтрин приложила указательный палец ко рту и взглянула на рыжеволосую старосту, подняв свои невозможные голубые глаза на свет от люстры. — Не нужно комментариев, Лили. Я хочу посмотреть, как она облажается. Эванс рассмеялась, и вопреки здравому смыслу Кассл повторила за ней, устремив чёрные глаза, плескающиеся жаждой азарта и энтузиазма. — Я знала, что ты скажешь это! — Неужели я такая предсказуемая? Какой кошмар, я разочарована в себе. — Кэтрин выдохнула дым, давая Эванс короткую затяжку и выкинула белую смерть в мусорное ведро. — Как мы попадём в хижину? Поход в Хогсмид запрещён из-за погоды, вы же помните наказ профессора Макгонагалл. — Есть ход. Ход, который ведёт в Сладкое Королевство. — Да?! — резко выкрикнули они, и Мракс оставалось искренне поражаться их неосведомлённости. — Да. Его знают Мародёры. Все они, и нам нужно спросить у кого-то из них. — Джеймс? — предложила блондинка, глядя на свою соседку по комнате, чересчур пристально. — Ни за что. Нет. Ни в коем случае. — Почему ты так отпираешься? Милашка Джеймс не в твоём вкусе, дорогая? — Не смотрите на меня так! — вспылила Эванс, её изумрудные глаза зажглись, а щёки покраснели от гнева. — Я просто очередной трофей. Ему интересно гоняться за мной до тех пор, пока он получает отказ. Как только он достигнет моего расположения, то потеряет ко мне всякий интерес. Это логично. — То есть есть вероятность, что он добьётся твоего расположения? — Кассл могла быть абсолютно бестактной и наглой в своих намёках, и именно сейчас она ей и была. — Поттеры — сильный Род, с многовековой историей. У них есть предки, очень могущественные предки. — Кто это? — спросила Лили, не в силах преодолеть любопытство, когда дело касалось волшебного мира. — Не скажу. Это не моё дело. Если он захочет, то сам расскажет вам об этом, но до тех пор, пока эта тайна не принадлежит мне, я и рта не раскрою. — Очень на тебя не похоже. — Иди к дьяволу. — протянула Мракс, кинув первый попавшийся предмет в неугомонную Гриффиндорку. Этим предметом оказался какой-то вскрытый конверт, с взломанной восковой печатью. Печать рода Малфоев… — Что это? — Ах это. Письмо Лорда Малфоя моей маме. Они тогда не смогли прийти на один из приёмов, в силу особой занятости, поэтому меня отправили вместе с Люциусом и Абраксасом. Мне было около шести лет. — Тут есть фотография, ты не против, если мы? — Нет, не против. Вскрывайте на здоровье. — лениво махнула рука с толстым золотым браслетом, и в этот же момент по комнате прошёлся звук вскрывания бумаги. Глаза девушек забегали по фотографии, совершенно некрасиво раскрывая рот и складывая его в ласковую улыбку, когда они увидели на фотографии трёх платиновых волшебников. Абраксас Малфой в своём тёмно-зелёном бархатном сюртуке, с чёрной рубашкой и платком в нагрудном кармане, в тон рубашке. Рука мужчины покоилась на плечах двоих детей. Мальчик — подросток, лет десяти, с платиновыми волосами короче, чем у его отца. На мальчике была чёрная мантия, с золотой вышивкой у самого воротника, а серо-голубые глаза мальчика смотрели прямо в камеру, дабы периодически поглядывать на рядом стоящую девочку лет шести. На ней было нежно-голубое платье, платиновые волосы, доходящие до уровня лопаток и еле заметная улыбка, совсем крошечная, но она очевидно радовала обоих мужчин, которые окружили её с двух сторон. Мраксовские голубые глаза смотрели прямиком в объектив, а серо-голубые Малфоев вторили им. — О, пресвятой Мерлин! Это ты?! — Нет, профессор Спраут, а что? — Кэтрин! Я серьёзно! — Кассл повысила голос, пока Эванс жадно впитывала образ лучшей подруги в недавнем детстве. — Я тоже. — Почему у тебя платиновые волосы? Прямо как у твоей мамы, тебя действительно сложно спутать с одной из Малфоев. — Лили отодвинула фотографию, аккуратно уложив обратно в конверт. Адара передала прямо в руки Мракс. — На то был и расчёт. Сказать, что я кузина или что-то в этом роде, для тех кто начал бы приставать ко мне с вопросами почему мои родители не посетили сие мероприятие. — И такое было?! — Конечно. Когда твои родители занимают высокие посты и имеют много денег, ты связан с ними намного больше, чем они с тобой. Но мне это нравится, я люблю балы, танцы и ощущение роскоши. — Сириус это не любит, не так ли? Мракс цокнула, утверждая теорию Лили и убрала конверт в деревянный ящик стола. — Именно по этой причине Блэк в стороне. Я не хочу говорить с ним на эту тему. — Это из-за Веззер? — С чего ты взяла? — Это очевидно. — на саркастичный взгляд и усмешку пояснила. — Ну, Сириус же помолвлен с тобой, но он так открыто проявляет привязанность к Веззер, что тебе может быть некомфортно. Мракс усмехнулась уголком губ, и перевела взгляд с окна на подруг. Все думают, что Сириус бегает за Веззер, но совсем упускают из внимания, что ей всё равно. Но это так… по гриффиндорски, реагировать столь эмоционально на простые отношения между двумя студентами. Это действительно смешно. — Мне будет принадлежать любой, если я того захочу. Знаете по какому правилу меня воспитали? «Если хочешь сейчас, то получишь немедленно». Каковы по вашему мнению шансы, что я буду гоняться за кем-то? — Кэтрин опустилась на корточки, кладя ладони на бёдра Эванс и усмехнулась, находясь слишком близко к губам девушки. — Я никогда не ревную в открытую, потому что получу любого человека из этой школы. Даже тебя, малышка Лили. — М-меня? — Стоит только захотеть. — Кэтрин пахла лавандой и приторной вишней, но даже это притуплялось под давлением проницательных глаз и длинных пальцев с острыми ногтями. Лили вздохнула и другая девушка поднялась на ноги, чтобы вновь присесть на стул. — Сириус отпадает. Джеймс тоже, хотя я сильно сомневаюсь, что ты для него увлечение. Но судить тебе. — Тогда и ты не просто увлечение для Блэка. Старшего из них. — О, Ориона Блэка? Он великолепен, настоящий мужчина. Я бы вышла за него, но миссис Блэк слишком идеальна, чтобы с ней соревноваться. Всё рассмеялись, как только до них дошёл истинный смысл сказанных Кэтрин слов. И Адара прикрыла рот ладонью, прикрывая зубы, что вызвало неодобрительные взгляды. — Отец? — Мать? — Мать. — со вздохом прохрипела блондинка и натянуто улыбнулась. — Написала, что мне нет места дома на Рождество, и я могу смело ехать к дяде Артуру и его жене. — она скривилась, всем видом показывая, как «любит» своих родственников со стороны матери. — Молли Пруэтт? Старшая сестра близнецов? — Ага… У них уже двое сыновей, и я не хочу сбегать из одного детского сада в другой! Это некрасиво, Молли неплохая женщина, но… Ох, она же помешана на детях, а я вообще не хочу их иметь в связи с последними событиями, если честно… — Адара опустила голову вниз из-за чего кудри упали ей на глаза, скрывая их своим золотом. — Я тебя понимаю. Но я единственный ребёнок в семье… И все аристократы имеют от одного до двух детей, не знаю чем тебе помочь, кроме того, что это нормально. Ты можешь прожить успешную жизнь и без детей, построй карьеру и вперёд. — Кэтрин неопределённо махнула рукой в воздухе и заправила чужие волосы на ухо. — Петунья тот ещё экспонат, но я хочу сделать всё правильно со своим ребёнком… — От Джеймса. — Мракс! — Кэтрин вскочила со стула, пока Эванс схватила подушку и побежала за ней, но Слизеринка оказалась проворнее и спряталась в ванной комнате. Адара рассмеялась, когда Лили с неудачей написанной на лице села на кровать Кэтрин, пока Кассл вновь открыла книгу из личной библиотеки Мраксов. По закону жанра в этот момент дверь отворилась и Стелла Нотт в компании Итана Эйвери появились на пороге, окидывая их взглядом презрения. — Что вы здесь делаете?! — Ничего, что касалось бы тебя. — бросила Адара, прекрасно осознавая, что эти двое могут выкинуть. — Не говори так с теми, кто выше тебя по положению, полукровка. Слышал твоя мамаша продолжает традицию всех рыжих Уизли плодить нищету и убогость? — Немедленно извинись, Эйвери. — прошипела Эванс, неприязненно глядя в глаза напротив. — И не подумаю. Это же правда, все знают. Она вообще не из той семьи, которую можно было бы назвать приличной, не так ли? — А теперь, выметайтесь прочь из моей комнаты! — взвизгнула Стелла, указывая пальцем на дверь. И как стоило замереть этому пальцу, как только Нотт встретилась с глазами Кэтрин Мракс. — Эйвери, какая неприятная встреча. — Взаимно. — буркнул Итан, но предусмотрительно замолчал. — Кажется, я предупреждала тебя, Стелла… — Кэтрин, я… — Молчать. — Слизеринка наполнила свой голос такой сталью, что Гриффиндорки неосознанно вздрогнули, как и Нотт. Эйвери остался по-змеиному спокоен. — Мы говорили о том, чтобы ты занималась всякими любовными утехами за пределами этой комнаты. Я как староста, могу просто упомянуть об этом при профессоре Слизнорте, и Нотты должны будут заставить его, — Слизеринка пренебрежительно скривила губы, даже не удостоив «его» взглядом. — на тебе жениться. Ты же не полагаешь, что Эйвери женится на тебе взаправду, дорогая? — Итан, скажи что-то… — Стелла посмотрела на свою руку, обвивающую чужой локоть и вернула взгляд на неожиданных гостей. — Ты не можешь сделать этого, Мракс. То что твой папаша чего-то стоит, не означает, что ты такая же. Мракс усмехнулась на его комментарий, и двинулась прямо на Эйвери, хищно улыбаясь, пока её руки были сцеплены за спиной. Они были одного роста, поэтому Кэтрин легко придвинулась так близко, что между ней и Эйвери не осталось более двух дюймов, заметив как последний сделал резкий вздох, стоило ледяной руке Мракс провести ногтями по его шее, слегка задерживаясь на пульсации под бледной кожей студента. —Всё верно. Я лучше. Воздух стал более спёртым, когда Итан сглотнул, а изо рта Кэтрин пахло вишней. Откуда могла взяться вишня, если Мракс неизменно поражала другим запахом… Он никогда не понимал, что именно это было за растение, замешанное в её духи, но не раз наблюдал, как Аббот, Блэк, Лестрейндж и Крауч закатывают глаза, вдыхая запах чужих волос. При том, что Мракс не всегда способна это видеть, но они делают. Чертовка провела коготком по его шее, добралась по челюсти и захлопнула её, всё ещё не убирая этой раздражающей ухмылочки, что очертила её острое личико. Стелла была миловидной, но эту ведьму миловидной язык не поворачивался назвать. Кровь Итана бурлила в теле, а руки сжимались в кулаки до побеления, но она легко ускользнула от него. Снова. — Идите прочь отсюда. До тех пор, пока Стефан не переступает порог этой комнаты, Эйвери здесь не будет. Разговор окончен. — она развернулась спиной к однокурсникам, когда вновь по комнате разнёсся равнодушный тон, граничащий с угрозой. — Ах, да. Мои гости будут здесь до тех пор, пока я не сочту нужным, или манеры не вынудят меня их выгнать из-за позднего часа. До свидания. Разговор был окончен, это стало особо ощутимо, когда Кэтрин легла на свою кровать, прикрыв глаза. Стелла взяла своего молодого человека, всё ещё неотрывно осматривающего лежащую Слизеринку, и усмехнулся своим мыслям, прежде, чем покинуть комнату девушек. — Все, всегда считают нужным ткнуть в меня папой. Это так надоедает… Неужели больше тем нет? У меня не семья, а пороховая бочка. Куча сплетен, интриг, но всегда выбирают самое банальное. Позор. — Спасибо, что заступилась. — Это было дело принципа, не принимайте на свой счёт. — Мракс улыбнулась, когда подруги как одна выкрикнули недовольное «эй» и скрестили руки на груди. — Что на счёт анимагии? Когда ты собираешься начать? — Сегодня мы убедимся, что в Хижине кто-то бывает, и только потом я приступлю. Нужно сделать некоторые приготовления, но это мы разделим с Лили. Ты многим помогла. Мракс махнула рукой, словно говоря «делайте, что хотите», но повторно задала вопрос про источник информации. — Римус? — Не сдаст он их. Он же не дурак. — проговорила Мракс, больше неосознанно, чем серьёзно. — Питер? — Можно попробовать, если он не растреплет никому. В чём я сомневаюсь… — Кто пробует? — выдохнула Лили, и устало подняла глаза в вверх. — Волшебный жребий? — Что это? — прозвучал вопрос с двух сторон, когда Кэтрин достала со стола причудливый многогранный шар. — Алохомора. — прошептала Кэтрин, и шар раскрылся, являя девушкам крупный драгоценный камень, блестящий всеми цветами радуги. Его блеск ослеплял настолько, что Лили и Адара неосознанно засмотрелись на подобное чудо. Камень таких размеров казался нереальным, его не могло существовать в мире, но вот он есть. И он существует. — Смысл прост. Вы мысленно задаёте вопрос и вам в руки попадает этот камушек, окрашиваясь в определённый цвет. Всего их два. Если камень превратится в рубин, то это будете не вы. Если в изумруд, то вперёд. — Это похоже на вытягивание короткой палочки. — Это как? — Мракс задала камню вопрос и передала камень Лили. — Это когда у тебя есть три палочки. Две длинные и одна короткая. Их берут в руки так, чтобы нельзя было понять где какая, и каждый по очереди вытягивает. Кому попалась короткая, тот и был выбран жребием. — Палочки можно сделать одной длины, и обмануть товарищей. С камнем так не получится, потому что он питается энергией каждого волшебника и загорается вне зависимости от этого человека, как и его будущей деятельности. Лили подержала довольно тяжёлый камень, и с решительно раскрыла ладони. Перед ней красовался огромный рубин, насыщенного кровавого оттенка. — Есть! Слава богу. — Да-да, как всегда тебе везёт. Адара, прошу. Кассл взяла драгоценный камень в руки, который тут же вернул свой первоначальный облик, и спрятала его в тени своих ладоней. Про себя посылая просьбы Мерлину и Моргане, чтобы это оказалась не она. Ох, Мерлин и Моргана действительно существуют. Потому как на загорелых ладонях Гриффиндорки оказался рубин, точно такой же как ранее у Лили. — Прокомментируешь? — Пожалуй откажусь. Ради вашего любопытства. — Кэтрин зажала в ладони камень и не глядя раскрыла её, когда перед Гриффиндорками предстал самый настоящий изумруд. Яркий и сияющий, точно те, что служили глазами змея на перстне Мракс. — Значит решено. Я постараюсь узнать обо всём, самое позднее пару дней. Но это не отменяет того факта, что вам пора идти, я обещала прийти на тренировку Слизерина. — Я думала ты не даёшь обещаний. — Я тоже, но мои друзья просто сборище чёртиков из табакерки, они любого доведут. Слизеринцы, стоит ли говорить что-то ещё говорить? **** Хижина Хагрида представляет собой очень удобный каменный домик, неподалёку от местонахождения замка, а по другую сторону от хижины лесничего располагается Запретный лес. Доселе неизвестно чем же так опасен лес. Возможно сбивает с толку обитание в этом месте Кентавров, единорогов и прочей составляющей волшебного животного мира. Далеко не все животные опасны, но и далеко не все из них белые и пушистые, ведь шанс, что тебя могут прикончить в этом лесу относительно велик. Эти могучие тёмные деревья, переплетающиеся по вечерам друг с другом, создавая паутины страха и множество неизведанных тайн, пожирающих сознание, вместе с воображеним любого студента. Как тут устоять, когда тишина и глубина чего-то неизвестного так и заманивает в свои удушающие объятья, соблазняя сознание и рисуя прекрасные картинки единорогов, пикси и прочего? Поэтому Джеймс сейчас сидел на коленях в рыхлой земле, пытаясь сорвать здоровенную тыкву из небольшого огородика Хагрида. Он не был очень красиво обустроен, не подчинялся какому-то определенному порядку, потому что где-то росли громадные тыквы, а следующей уже шла морковка, на расстоянии не больше десяти дюймов. Кажется, что там росло большое количество всего и одновременно ничего. Где-то были заросли гороха, следом морковь, тыква и висели уже пустые ветви томатов, хотя буквально на следующей грядке уже висел огромный кабачок. Собственно… Искать этому объяснений не признавалось хорошей идеей, поэтому Поттер просто продолжал тянуть тыкву изо всех сил. — Давай, ещё немного! — Сириус Блэк, собственной персоной, находился по другую сторону оранжевого переростка, который полностью заслонял фигуру Блэка, что впринципе было им очень даже на руку. Спина Сириуса упёрлась в тыкву, пока он отталкивался ногами от земли, полностью пачкая свои осенние ботинки в грязи. На щеке студента тоже находился земляной след, вероятно попавший туда, когда Блэк психовал и топал ногами по грязи, сокрущаясь не совсем цензурными выражениями, когда в очередной раз их усилий было недостаточно. Едва ли Джеймс выглядел хоть капельку лучше. Очки съехали на кончик носа, рубашка закатана по локоть, ладони грязные. Поттер стоял ботинками на тыкве, едва ли помышляя о возможности того, что она может сломаться под его весом. Казалось, что этому монстру всё было не почём. — Я держу! — Питер стоял вместе с Сириусом, толкая тыкву по сигналу. Он тоже был порядком измучен. Лоб намок, вместе со светлой чёлкой, что теперь прилипла. Одежда измята и грязная, ровно как и у Сириуса. Ладони, перемешаны с влажной землёй, потому что он умудрился споткнуться о ногу Сириуса и кубарем свалиться в грязь. — Раз, два, три! — крикнул Римус, собиравший в это время остатки моркови и кабачков, потому что трое из них решили заняться громадными тыквами, а четвёртого Мародёра послать выполнять остаточную часть работы, с чем Люпин справился значительно быстрее, чем они все. И теперь играл с Клыком, которому оборотень очень симпатизировал. Друзья от его помощи категорически отказались. Была ли вина в надвигающемся полнолунии, но тем не менее на всё своё упорство и доводы, получил стальное и коллективное «нет». — Ура! — заорал Джеймс, свалившись с тыквы в землю, когда Сириус и Питер из последних сил толкнули тыкву, и та наконец-то покатилась в сторону, вместе с Поттером наверху. — Ты нас всех забрызгал, олень! — крикнул Блэк, осматривая полностью убитые брюки и дёргая прядь волос, которые тоже пострадали от безалаберности его лучшего друга. Поэтому, он не придумал ничего лучше, чем напрыгнуть на Джеймса, и начать его дёргать. Спустя несколько минут оба уже катались по грязи, подобно двум поросятам, но ржали как настоящие кони. Не отличить прямо… — Давай, откатим тыкву к дому, Римус. — заявил Питер, принимаясь за одну сторону тыквы, вместе с другом, толкая её в деревянному порогу дома Рубеуса Хагрида. — Осталось ещё три таких же… Не уверен, что мы осилим ещё. Потому что эти двое, — он кинул скептический взгляд в сторону друзей и глубоко вздохнул — не осилят больше. На улице не так уж и жарко, чтобы мы ещё сколько-нибудь находились здесь. — Что-то придумаем, Рем. Надо только затащить нас всех к Хагриду, потому что мы все ужасно замёрзли и я не хочу, чтобы Сириус или Джеймс подхватили воспаление лёгких. Они абсолютно невыносимы во время болезни, ты же помнишь… — О, да. Такое зрелище вообще сложно забывается. — Сириус, Джеймс! Пошлите в дом, выпьем чая. Хагрид нам предлагал не так давно! — Отличная идея, Рем! Вставай, ты слишком толстый для меня. — крикнул Джеймс, прямо в ухо лучшему другу, за что схлопотал отличный звонкий подзатыльник. — Согласен, я продрог до самых костей. Мародёры вошли в дом, где радушный хозяин тут же начал их угощать своими фирменными кексами и печеньями, размером с их голову. К слову сказать, что стряпню Хагрида лучше бы не есть, по причине того, что ты была просто деревянной, с её помощью легко было расстаться с парой-тройкой зубов при огромном желании. У великана был какой-то секретный ингредиент, который он отказался кому-либо говорить, потому как это было самым секретным секретом в жизни. Ах, да. Хагрид был великаном, вернее полувеликаном. У него было доброе крупное лицо, обросшее чёрной бородой, скрывающей его шею и ключицу. У него были самые добрые и честные глаза, которые когда-либо могли видеть студенты в своей жизни, потому что все знали о том, что Хагрид- добрая душа, которая и мухи не обидит. Было в него увлечение, которое не все находили очаровательным… А заключалось оно в том, что лесник обожал зверей. В частности, опасных, жутких, ядовитых существ, он любил до умопомрачения. Существовало золотое правило, которое знал каждый студент с третьего по седьмой курс. Чем ласковее и невиннее звали животного, тем он был опаснее. А если имя было жутким и устрашающим, то это было наимилейшее во всей вселенной существо. Это работало так, что Василиска Хагрид бы окрестил каким-то «Снежком», а милого домашнего пса «Клык». Существенная разница, не так ли? Поглощённых разговором Мародёров прервал стук в дверь. Хагрид, кряхтя поднялся с кресла, и неторопливо побрёл к двери, пока его шумные шаги эхом отскакивали от досок. Никто из друзей не мог видеть, кого же принесло в вечернее время, но их не заботило, поскольку с Хагридом дружили многие студенты. И заскакивали к нему на чай, хотя в основном это и были бесстрашные Гриффиндорцы. Их общий друг внушал ужас своим видом, ростом и телосложением, но был наимягчайшим человеком в мире. Просто нужно было время, дабы узнать его получше. — Да, эм, да конечно, ты проходи… Вы не стесняйтесь, проходите. — Хагрид отошёл, дабы в помещение вошли Кэтрин Мракс и профессор Флитвик. Слизеринка и декан Когтеврана, что может быть интереснее? Мародёры чуть не выплюнули горький чай прямо на стол, когда Мракс переступила порог дома, в своей чёрной мантии, обшитой золотой нитью на воротнике и подоле. — Разумеется, ещё раз благодарю Вас, Хагрид. И очень удачно, что я Вас встретил, мисс Мракс. Думаю, что в девушке без сопровождения не стоило покидать пределы замка поздно вечером, моя дорогая. — Профессор Слизнорт был весьма настойчив в своей просьбе, а в сопровождении я не нуждаюсь принципиально. Всё сопровождение было мягко отодвинуто. — Как скажете, мисс Мракс, но вам всё же стоит быть осторожнее. Благодарю, Хагрид. — добавил полугоблин и взял в руки корзину с какими-то травами, накрытыми белым полотенцем, с жёлтыми пятнами. — Возможно, кто-то из молодых людей мог бы проводить вас в замок? Я настаиваю, мисс Мракс. Профессор Флитвик был известен своей чрезвычайной упрямостью, коей обладали все гоблины с рождения. Спорить с ним было заведомо проигрышной идеей, даже для Кэтрин, поэтому она мягко отступила. — Хорошо, профессор. Я очень постараюсь не идти в замок одна, можете быть спокойны за мою безопасность. Благодарю за переживания, хотя и не стоило. — Это моя работа, переживать за каждого своего студента. Мне бы не хотелось держать ответ перед вашими родителями, Кэтрин, потому что я, признаться честно, совсем не завидую Горацию, который видел вашего отца в гневе. При всём уважении, но у каждого декана седеет по одной пряди волос, стоит студенту оказаться в опасности. — Это многое объясняет… — заключила Кэтрин, совсем без стыда прыснув и получив улыбку от профессора. — Вы, верно подумали, мисс Мракс. Мне пора, до свидания всем. — Доброго вечера, профессор. — откликнулись все в хижине и Мракс повернулась к великану, сохраняя самое безмятежное выражение в своей жизни. — Вы, этой… Ну, я забыл честно сказать, чавось Вам нужно… — Профессор просил вам дать ему немного сока пиявок и растопырник. Если у вас найдутся и пауки, то будет замечательно, мистер Хагрид. — Ну что, какой я этой, мистер, я не мистер совсем, куда ж мне… Я этой, сейчас мигом, сгонять туда и принесу, чавось профессор попросил. Щас. — лесник покраснел, подобно томату, и смущённо улыбнулся студентке, которая растерянно смотрела на него, улыбаясь на автомате. — Вы же не домовой эльф, чтобы смущаться подобного обращения. Так принято обращаться ко всем взрослым людям, или Вас смущает указ на возраст? — Нет-нет, просто меня все зовут «Хагрид», так этой… привычнее что-ли, мне. А то все эти «сэр», «мистер», не для меня и вовсе. Я то простой лесничий, почитай. — В таком случае, почему ко мне обращение на «вы»? — Мракс играла так нагло и бесстыдно, смущая Хагрида с каждой минутой всё сильнее и сильнее, но искренне наслаждалась своим шоу, снисходительно наблюдая за великаном. — Вы, чай это… Мракс же. — О, да. Я думаю, что да. — Кэтрин тихо рассмеялась, и приложила руку к губам. — И отец ваш злой. — Может быть… — уклончиво ответила Кэтрин, качнув головой. — Не, не то. Не злой он, это что ж я несу? Нет, я не… Ох… Простите меня, я глупый. — Нет, всё в порядке. Не стоит переживать, я слышала это достаточно раз, чтобы принимать критику трезво. Хагрид, вы не могли бы… — она неопределённо махнула пальцем, очерчивая в воздухе круг и великан тут же хлопнул себя по лбу и умчался в другую часть хижины. Кэтрин поправила капюшон своей мантии и прошлась глазами по обстановке вокруг, пока какой-то пёс аккуратно приближался к ней. Готовый зарычать на неё, или облизать. Толком было не ясно. До тех пор, пока Клык не потёрся о неё ноги что Мракс не восприняла с огромной симпатией. — Клык, Клык, иди ко мне. — подозвал Сириус, и животное, потеряв интерес, тут же метнулось к Блэку. — Благодарю. — Почему Слизнорт послал тебя, а не кого-то из парней? — Потому что команда несколько минут назад закончила тренировку, и Рабастан, Стефан, Филлип были на ней. — А старший Нотт? — Он в больничном крыле. Неудачное зелье. — Ой, сочувствую ему. Зелье — то ещё наказание. — Да неужели? Питер, я могу попросить тебя сопроводить меня? Ты кажется менее продрогшим, чем все остальные в данный момент. — Чего?! — А? — Серьёзно? — Я?! — Того, Сириус. «Б», Джеймс. Да, Римус. И да ты, Питер. — Почему он?! Неужели это не может сделать Римус? — К чему эти вопросы? Тебя что-то настолько смущает, Блэк? — Нет, просто. А, чёрт с тобой. Делай, что хочешь. — Сириус уронил руки на стол, из-за чего-то вся посуда подпрыгнула, вместе с остальными Мародёрами. — Я и собиралась, благодарю за разрешение. — девушка повернулась прямо к Петтигрю, что бесполезно пытался слиться с креслом, и усмехнулась. — Ну так что? Я могу попросить об этом? — Д-да, конечно… — Замечательно. Я даже не скажу Макгонагалл о том, что вы помогаете Джеймсу, хотя это абсолютно не секрет. Просто прикрою, если она спросит об этом, вполне выгодная сделка, не находишь? — Ты права. — Merveilleux. — А? — Это «чудесно» по-французски, Пит. Не бойся, она не материться при свидетелях. — Блэк усмехнулся, поймав подлую усмешку Слизеринки, и скрестил руки на груди. — Экскуро. — девушка направила палочку на Мародёров, очищая каждого из них от засохшей земли, и тут же спрятала палочку в левую руку. — Спасибо, Андреа! — Кэтрин закатила глаза с усмешкой, и поводив пальцем по ключицам протянула. — Знаешь, у Лили проблемы с заговором обмена… Не получается поменять местами чернильницы, они разбиваются. Она хочет завтра попросить помощи у Северуса, возможно он будет полезен. — Я понял, спасибо тебе. — Мракс усмехнулась, появившемуся перед ней Хагридом и приняла из его рук корзинку. — Чай… Это, тяжело будет нести то… Мож помочь Вам? — Благодарю, не стоит. Я донесу, не зря же волшебница. — щелчок пальцев и корзинка полетела прямо за спину Слизеринки, а Питер встал из-за стола, дабы подойти к Слизеринке. — Доброго дня, господа Мародёры, Хагрид. — Пока, Андреа! — Пока. — Римус неловко улыбнулся, и поправил пшеничные волосы, когда гостья с сопровождением вышли прочь. — Сириус…? — Мм? — Ты что… ревнуешь?! — Я? Нет. — О да, ты ревнуешь. Определённо ревнуешь. — подтвердил Поттер, глядя на своего лучшего друга, который закрылся от них, а это могло означать только то, что он скрывает свои подлинные эмоции. Таким был Сириус Блэк, как и любой человек, он закрывался в себе, стоило делу принять какой-либо противоречивый оборот. — Нет, я не ревную, Джеймс. Это ужасно глупо, непрактично и вообще, почему ты называешь Мракс «Андреа»?! Студент пожал плечами, будто не заметил этого вопроса и продолжил пить свой чай, с полным отсутствием сахара, и каких-либо вкусов. Хагрид другой не делал. Он либо был чересчур сахарным, либо совсем без него. И последний вариант симпатизировал друзьям намного больше. И Сириус может сколько хочет молчать, но молчаливый взгляд в окно, где стояли Кэтрин и Питер, не остался незамеченным никем из них. — А тебе чавой это… Нравится эта дочурка Чарльза Мракса? Красивая девочка, как незабудка. — Почему незабудка, Хагрид? — спросил Римус, слегка хмыкнув от сравнения нежного весеннего цветка с алой розой Рода Мракс. — Не знай… Красивая, маленькая такая… — На твоём фоне все маленькие, Хагрид. — хмыкнул Поттер, пока веселье плескалось в его карих глазах, словно растопленный шоколад. — Глаза у неё отцовские. Как незабудки, голубые такие, что за душу дерёт. Умеют они глазами своими душу выворачивать, все Мраксы такие. Там ж эта, когда прадед Кэтрин в Азкабан угодил, они без всего остались. Поговаривали, что он убил какую-то маггловскую семейку. — Что за семья? — в один голос спросили друзья, уставившись с разгорячённым интересом в глазах на растерянного великана. — Не скажу, не знаю… Это не помню. — Ты помнишь, Хагрид! Ну же, скажи. — Нет, нет, не просите. Ничего вам не расскажу. Нечего этой девочке о своей семье такое узнавать. Нет, нехорошо это, нехорошо. — Хагрид! — Нет! И не просите, всё. Нет! — Хагрид крикнул слишком громко и почесал за ухом Клыка, тот ожидаемо не отшатнулся, а наоборот жалобно заскулил. — Мы сами узнаем. Не стоит переживать, Хагрид. — Не думаешь ли ты спросить у неё, Сириус Блэк?! — Возможно… — Блэк безупречно усмехнулся, обнажив белоснежную и многообещающую улыбку. О, эту улыбочку знали все профессора, привидения и девушки. Фирменная. — Не надо такое у девчонки спрашивать, плохо это. Марволо Мракс та ещё паскуда, но он ж зарубил этих Реддлов или нет он, почём нам знать?! А знать не откуда… — как только понял, что он ляпнул, то закрыл рот руками. Для верности прислонил грязное розовое полотенце. — Вы этого не слышали. — Нет. — Разумеется. — Ну конечно. Хагрид отпил свой яичный коктейль, что подозрительно попахивал огневиски, но останавливать его никто не стал. Интерес Мародёров значительно возрос, но те только тихонько пили остатки чая. **** Стоило только покинуть деревянные ступеньки дома лесничего, как Питер остановился внизу, стоило небольшим каблукам Слизеринки погрузиться в мягкую почву. Питер развернулся к ней, забирая на себя обязанность нести корзинку до замка. Гриффиндорец грустно посмотрел в сторону оставшихся тыкв, и как-то совсем подавленно опустил голову, чем не преминула воспользоваться юная Мракс, тут же зачаровав Питера ласково-заинтересованным тоном. – Что-то случилось? Ты очень внимателен к этим тыквам. — Да… Джеймс в наказание должен собрать их все. Мы ему помогаем, но без магии и наших сил хватило то только на одну тыкву. Римус собрал остальные овощи, но уже темнеет, а на улице слишком холодно. Боюсь, как бы Джеймс и Сириус не подхватили воспаление лёгких. Они абсолютно безнадёжны во время болезни. — О, я знаю об этом. Сириус просто невыносим, мне доводилось видеть его в подобном состоянии один раз и этот раз вписался мне в память, кажется на веки вечные. — пробурчала Мракс, тут же отмахиваясь от навязчивых воспоминаний. «Он скользил глазами по её лицу, подмечая каждую деталь, аккуратно поднял руку, касаясь небольшой скулы, провёл пальцем, вызывая по спине Кэтрин мурашки. -Прости… — выдавил он из себя хрипло, слегка усмехаясь. -Что… — не успела Мракс договорить, как его рука за затылок притянула Кэтрин ближе и губы Блэка соприкоснулись с её собственными… Глаза Кэтрин раскрылись от шока, пока он провёл языком по её нижней губе, заставив девочку оцепенеть от шока и слегка приоткрыть пухлые губы, позволяя его языку, углубить их поцелуй. Целоваться она не умела, поэтому сейчас просто повторяла на ним, позволяя своему языку также проникнуть в его рот, чтобы очертить дёсна и соприкоснуться с его. Это такое странное ощущение, ни с чем несравнимое… Они отстранились через минуту, потому что Сириус понял, что зашёл слишком далеко и что он украл её первый поцелуй.» — Он что-то натворил во время болезни? — поинтересовался Петтигрю, совершенно не желая выглядеть заинтересованным, но глаза то бегали в стороны, не задерживаясь на чём-либо конкретном. — Нет, ничего не натворил. Просто ныл ужасно, особенно при температуре… — отстранённо ответила Мракс, не желая быть пойманной на лжи. А врать она умела. Недаром, что Мракс. — О, так он может! Один раз заставил нас с Джеймсом принести ему из Сладкого Королевства помадки с персиковым джемом, а Римуса делать за него конспект. Помню, как мы проникли в тайное королевство через коридор, и… Вот чёрт. — заявил Петтигрю, поймав какой-то коварный отблеск в голубых глаз, что не редко появлялся у Сириуса при идее нового плана для розыгрыша. — Что за коридор? — Я ничего тебе не скажу! Это тайна! Ничего не скажу! — парень испуганно зажал себе руки двумя ладонями, шарахаясь от Мракс, и уронив её корзину, которой отлично светила судьба упасть в грязь. Но благо что у Слизеринки была хорошая реакция, иначе многим ингредиентам бы пришёл конец. — Хочешь сделку, Питер? — Что за сделка? — буркнул он, не в силах скрыть заинтересованность в том, что могла ему предложить состоятельная Слизеринка. — Я помогаю вам с тыквами, а ты расскажешь мне про коридор, ведущий в Хогсмид. — Нет. Я обещал не говорить никому! — Возможно, тебя заинтересует моя кандидатура в качестве партнёра по зельям на следующей практике? Я предлагаю только один раз. Не более этого. Питер пискнул, странно похожим на мышь звуком, из-за чего Кэтрин чуть было не рассмеялась от этого. Но сдержала улыбку силой воли. — Хорошо… Но ты не должна говорить Сириусу, Римусу или Джеймсу о том, что я тебе рассказал. — Разумеется, это останется между нами. Не сомневайся в моей честности. Я заинтересована этим не меньше вашего. — Третий этаж, коридор Одноглазой ведьмы. Сам тайный лаз начинается в горбе ведьмы и заканчивался в подсобке магазина. Чтобы открыть проход, нужно ударить палочкой статую и проговорить «Диссендиум!» — прошептал Мародёр, будто нечто тайное, и Мракс усмехнулась, вынув палочку из левого рукава. Изящный взмах, и все тыквы немедленно оказались выдернутыми из земли, повторный взмах отправил тыквы к её сородичу, а девушка легко убрала за ухо выбившуюся прядь волос, прежде чем последовать в сторону замка. Молчаливая и довольная. — Спасибо тебе за помощь. — Это благодарность за информацию, я же Слизеринка. По-другому не умею. — Кэтрин подмигнула покрасневшему парню, и нежно рассмеялась. **** После небольшого количества своих любимых яичных коктейлей, Хагрид ударил по столу и заговорил. — Ну ладно, раз уж я рассказал, то чего уж там тянуть кота за хвост. Марволо то оказался продуманный, то-ли зарубил их, то-ли запытал, никто доселе не знает до сих пор. Он угодил в Азкабан и помер там спустя лет пять. Скверный старик был, он чавось раз и магглам нашу магию осветил. Жестокий до ужаса был, и слышать не хотел о обычных то людях. Поговаривают, что дочь он душил и пытал. Насколько оно правда, то и не знаю. Но Мраксы всегда в роскоши были, узнай Марволо о том, что его дочь общается с магглорождёнными или с магглами, давно бы убил её, если повезёт. — Чарльз относится к полукровкам и магглорождённым с должным холодом и учтивостью, но он никогда не проявлял неадекватность в адрес Лили или Римуса. — Чарльз оно и одно, Джеймс. А Марволо совсем другое… Он бы скрутил шею девчонке, не задумываясь, потому что маг толковый был. Чарльз сильный волшебник… Он и студентом был силён, интересно пошла ли дочь по его стопам то? — Пошла. — как один раздалось три голоса с разных сторон стола. — Во оно как. Отец Чарльза то, Морфин Мракс, он это… — Хагрид икнул, но продолжил, отодвинув стакан от себя. Тот проскользил по столу и остановился недалеко от чашечки Римуса. — Он неплохой. Мраксы и до этого богаты были, но он и сын его вообще домножили. Род стал богаче на миллиарды галеонов. То- то профессор Дамблдор постоянно слушал упрёки Мраксов, что отца, что сына, потому как это… Того, обязанность. Они ж богатые, и связей много, а как тут не слушать? А никак, вот и всё тут. — Но… — А что убийцы, или не убийцы, всем уж всё равно было. Мало ли сколько воды утекло, что постепенно оно и забылось. Никто доставать грязное бельё не спешил, да и надо ли оно, а? Не надо, вот и книззл с ним. — Спасибо, Хагрид. Мы пожалуй пойдём за тыквами. А то Сириус сейчас стекло взглядом просверлит, свозить будет. — Ах, ты! — Блэк ударил, задыхающемуся от смеха Поттеру, подзатыльник и недовольно скривил губы. — А чего эта он сверлить дыру будет? — Так ты не знаешь что-ли?! — искренне крикнул Поттер, пока Сириуса сдерживал Римус, от того чтобы разбить чашку прямо о голову Джеймса. — Нет, а чавось я должен знать? — Сириус и Кэтрин помолвлены. Уже как два года скоро будет. — Чего? — Да. Дочь Чарльза Мракса станет женой Сириуса, после окончания Хогвартса. Если он не облажается конечно, в чём я сомневаюсь… Но ничего не мог поделать, она не моя невеста. — О, ещё скажи «к сожалению»! — крикнул Блэк, начиная раздражаться, пока Римус за его спиной отрицательно покрутил головой. — К сожалению… — добавил Джеймс, искренне смакуя это высказывание по слогам, пока Блэк угрожал стать его личным адом на земле. Эта угроза столь явственно читалась в серых глазах, цвета грозовой тучи, что Джеймс счёл нужным встать за спиной великана. — А чего?! Она красивая! — Повтори, мать твою! — Не тронь мою мать, больной слизень! — Иди сюда, Поттер. Ты покойник! — крикнул Сириус, погнавшись за лучшим другом по всей хижине, вскакивая на кресла, диван, даже на стол в своих попытках — А-а! — крикнул Питер, отскакивая в сторону, когда Джеймс и Сириус, грозили сбить его с ног. Петтигрю моментально оказался за спиной Римуса, спокойно осевшего обратно на стул. — Что случилось? — Джеймс рассказал Хагриду, что Сириус помолвлен с Кэтрин. А Джей заявил, что к сожалению вышеупомянутая девушка не его невеста и Сириус взбесился. — Да ладно тебе, Римус. Любой бы хотел встречаться с Кэтрин Мракс, это же очевидно. — Что очевидно, Пит? — спросил Блэк, держащий вырывающегося Поттера за шкирку, приторно ласковым тоном. — Очевидно… Эм, что мы задержались… Нам пора бы в замок, потому что на улице темнеет… Профессор Макгонагалл разозлился, если мы появился после комендантского часа. Тем более её у нас нет. Все, очевидно знавшие, что под неопределённым местоимением «её» скрывается мантия-невидимка, только кивнули и торопливо засобирались на улицу. — А девочка воронёнок? Которая с очками с с синим галстуком? Она часто приходит поиграть с Клыком и говорит, что знакома с тобой, Сириус. — сурово начал лесничий, немного теряясь в равновесии. — Она хорошая. — кратко ответил Блэк и вышел прочь. — Джеймс! А это… А как? Где тыквы? — А почему? Как они… — Что за…?! — в один голос крикнули друзья, пока Римус уж как-то слишком знающе посмотрел на Питера. — Что ты ей сказал? — Кому «ей»? О чём ты, Люпин? — скептически спросил Питер, невольно глядя оборотю в плечо, но никак не в глаза. — Ты знаешь кому. Что ты наплёл Кэтрин? Она не могла просто так решить сорвать кучу гигантских тыкв… – Ничего не знаю. Тебе кажется, дружище. Теперь мы все можем идти в тёплый замок, и ни в чём себе не отказывать до конца вечера. Гидеон и Фабиан сегодня решили устроить вечер взрывающихся карт, мы обязаны прийти. Ставки от трёх галеонов. — О, я играю! — Нет! — крикнули три голоса, и на Сириуса с укором уставилось три пары разных по цвету глаз. — Почему нет?! – Потому что ты нас всех обчистишь. Я из-за тебя в прошлом году остался без всех своих карманных денег. — крикнул Поттер, обвиняюще ткнув в друга пальцем. — Я тоже. Хотя был втянут по чистой случайности! — О, да ладно. Рем, тебе понравилось, ты просто не хочешь признавать, что тебя втянул грешной старик азарт. — Я не играю с тобой, Сириус. — буркнул Питер, категорически отказываясь от такого партнёра по картам. Этот засранец играл слишком хорошо, потому что все Блэки были лучшими игроками в карты. Особенно Альфард Блэк и Орион Блэк. Они славились своим умением вытрясти из оппонента всё его золотишко. Сын и племянник, это умение от них перенял на генетическом уровне. Не ясно была как с азартными играми у младшего Блэка, но Сириус мог похвастаться своими умениями в любой из моментов. — Ну и ладно, чёрт с вами. Фабиан всегда рад составить мне партию. — Он просто специально для игр с тобой просит у отца вдвое больше, чем есть. Плюс, они продают свои изобретения или ответы на контрольные у Бинса. Бешеный успех. — Кстати, что там по расценкам на восстание гоблинов в пятнадцатом веке? — Четыре галеона и ответы твои. — Ничего себе расценки! Я что завтракаю галеонами или что?! Офонарели, перечницы рыжие. — Говоришь, как мадам Вальбурга. — Не трогай мадам Вальбургу, а? Она тоже рыжих ненавидит. — «Тоже»? — Не придирайтесь к словам, ладно? Пошли уже в замок, холодает. Ненавижу холод до глубины души, ещё поганого дождя не хватает для полного счастья. — повторно скривился Блэк, стоило капле с неба упасть ему на нос. Тот поспешно вытер каплю и проклял всё на чём свет стоит за «в зад никому не упёртый дождь». — Почему ты ненавидишь дождь? Это здорово. — Что хорошего в отвратительной погоде и ледяной воды, капающей тебе за шиворот? Это полностью отвратительно и гадко, с детства дождь ненавижу. Рег обожает. — Теперь понятно, почему ты ныл всю тренировку по квиддичу позавчера. – В дождь летать. Совсем уже обнаглели. Играют в дождь только помешанные фанатики. — Закрой рот! В такой шуточной перепалке, полной взаимных подколов и упрёков, четверо друзей продолжили путь к замку, на прощание махнув Хагриду руками и пообещав заглянуть к нему на неделе. Римус закатывал глаза, но не сдерживал усмешку в уголках губ, на наиболее нелепые перепалки. Питер участвовал в дискуссии, вставляя свои пять кнатов, а Сириус и Джеймс, были просто Сириусом и Джеймсом. Объяснения в случае этих двоих были излишними. **** Сладкое королевство встретило девушек привычной тишиной, когда три, абсолютно неприметные волшебницы, в наглухо застёгнутых чёрных мантиях вылазили из погреба магазина всевозможных сладостей в волшебной деревушке. Доски неприветливо заскрипели под их сапогами, но остались гордо проигнорированы под наплывом наиболее противоречивых эмоций, которые одолевали сейчас каждую из них. О, они однозначно были в ужасе. Но Кэтрин захватил азарт, потому как она и раньше проворачивала подобное, но отказывалась в Хогсмиде за счёт одного из домашних эльфов Мраксов, а сейчас всё было своими силами. Нельзя было подвести себя, потому как её скромная персона, действительно, ни разу не побывала в «страшной и ужасной, полной призраков и прочей нечести, Визжащей хижине». Лили впрочем следовала за двумя выжившими из ума подругами, которые решили что им непременно нужно посмотреть, что же такого скрывается в этом месте. Но Эванс бы наглым образом солгал, если бы сказала, что ей ни капельки не интересно что это за место и какая почва была у подобных слухов, которыми обменивался каждый второй студент, когда дело касалось этой ветхой лачуги на окраине деревушки. Адара была полна решимости подтвердить свою гипотезу, но страх всё равно давал о себе знать в виде резко похолодевших ладоней, дрожащих ног и кожей, покрытой целой рассой, особо крупных, мурашек. Нужно было доказать этим двум особым, явно скептически настроенным, что оборотень есть. И если этот факт будет подтверждён, то можно будет начинать план «Б». Только посвящать ли подруг в этот план, Гриффиндорка всё ещё не решила. Итого. Они имели трёх взломщиц, которые пробрались по явно незаконному тоннелю до магазина с конфетами, дабы пойти в место, где возможно обитает оборотень. Да, несите приз идиотам года, в студию… Слава Мерлину, что они проверили фазу луны и убедились, что полнолуние наступит только через пару дней. Было бы очень и очень увлекательно, если бы оборотень вспорол их несчастные туши и вывернул наружу кишки, только потому что любопытство пересилило здравый смысл. В такие моменты, неосознанно, но всё же, начинаешь понимать господ Мародёров, с их жаждой приключений на пятую точку. — Как нам выбраться из магазина, если хозяин наверняка закрыл дверь? — Алохомора. — замок щёлкнул, являя девушкам приоткрытую от ветерка, деревянную дверь с различными сладостями вырезанными на ней, пред их носами. — Эванс, ты меня иногда пугаешь. Честное слово… Ладно, сложнейшие формулы во взломе замков, но Алохомору не запомнить, конечно… — Кэтрин хмыкнула, действительно заторможенно реагируя на неосведомлённость Лили, но списала это на излишний стресс, который заставлял тупеть даже самых умных людей, в критические ситуации. — А как же сигнализацию?! Волшебная деревня и простая Алохомора?! — тут же возмутилась девушка в ответ, сверкая недовольно сложенными губами — бантиком. — Это же волшебная деревня, где живут, как магглы, так и волшебники. Рядом школа с детьми, вот какому идиоту придёт в голову, что четвёртый курс будет взламывать его магазин? — Адара дело говорит. Это вы привыкли, магглы, всё под громкую штуку ставить. Нам, это не к чему, волшебники слишком доверчивые индюки, и в один из дней их это погубит. — Я не маггла. — Ты чудо, а теперь закрой рот, если не хочешь перебудить весь чёртов Хогсмид! Если нас свяжут авроры, то я не объясню папе, какого дьявола, его дочь поплелась в Хогсмид посреди ночи. — Уверена, что мистер Мракс тебя и не спросит об этом. Кажется, он начинает привыкать к твоим проблемам. Вряд-ли его можно ещё чем-то удивить… Кэтрин совсем по-детски показала Кассл язык, и схватила Лили за руку, продолжая тащить в сторону деревни. Благо, вчера шёл небольшой дождь, но сейчас дорожки были уже наполовину сухими. Иначе, они бы неизбежно поскользнулись на одной из луж, уж слишком торопились, пройти приветливые улочки волшебного мира, даже ночью пестрившие весельем и умиротворённостью. Небольшие магазинчики, с прозрачными витринами, заманивающие юных покупателей в свои сети, получше любого паука. Не остановиться было сложно, но им удалось остаться незамеченными. **** Визжащая хижина — страшный сон всех юных волшебников, представлял собой не более чем разрушенную деревянную рухлядь. Ну не совсем разрушенную, а скорее держащуюся до сих пор, на одном только божьем замысле. Иначе становилось совсем непонятно, каким образом сооружение всё ещё стояло целым, и относительно невидимым, если не считать разбитых окон и потрескавшихся, от сырости досок и гнили, досок. Как трое студенток перелезали через забор, общим решением было утверждено забыть, так как использовать магию было небезопасно, чтобы не оставить министерским ищейкам свой след, на который те выйдут, как раз плюнуть. Пришлось лезть в ручную, и если у Адары такой опыт был, то белорукая Кэтрин и скептически настроенная Лили, делу не помогали. Адаре пришлось силой тягать двоих подруг на ту сторону, а потом выслушивать от Кэтрин всю правду о себе, где та совсем не скупилась на выражения и жесты. Лили сохраняла угрюмое молчание, но на некоторые, особо крутые обороты Кэтрин, одобрительно кивала, соглашаюсь. Когда забор, слава Салазару Слизерину, был преодолён, то пришла очередь самой хижины, которая всем своим видом демонстрировала отчаянную не радость нежданным гостям. Впрочем, рухлядь говорить не умела, даже в магическом мире, поэтому Мракс легко потянула вниз ветхую ручку двери, благо она была, и предварительно отряхнув кожаную перчатку, вошла внутрь. Две Гриффиндорки засеменили следом за ней. И, о нет, беру все свои слова назад. Хижина была полностью разрушена внутри, просто досконально. То и дело приходилось перешагивать через какие-то старые осколки, эпохи ещё Корнелиуса Агриппа. Моргана их разбери, что хрустело у них под ногами, но оставалось усиленно надеяться, что это не чьи-то раскиданные кости, потому как возник бы небольшой конфуз. Доски прогнили, заскрипели и разбухли от неустанных дождей, коими славилась погода дождливой Шотландии. Кое-где торчали гвозди, совершенно не на совесть вбитые когда-то в пол, но оно удивительно не было. — Тут нет могильного холода. Сам холод есть, но это скорее из-за выбитых окон, чем от призраков. — констатировала Лили, внимательно глядя по сторонам. Это был только первый этаж, что служил не больше чем простым коридором и деревянной лестницей, словно ловушка, выставленной прямо перед самым носом. — Поддерживаю. О призрака не может идти и речи, учитывая состояние дома. Они не любят такие мрачные места, вопреки распространённым слухам. — Вы правы. Значит нам нужно идти на второй этаж. И тут уже становится немного страшно, не знаю как вам. — Не бойся, Адара. Мы не дадим тебя в обиду, всё в порядке. — Лили мягко улыбнулась, взяв подругу под локоть и заправила локон ей за ухо. Ах, да они сняли капюшоны, для собственного удобства. — Спасибо, Лилс. — Кассл нежно положила руку на сгиб локтя и слегка покраснела, под успокаивающими речами милой Гриффиндорки. — Жаль прерывать столь милый момент, но нам нужно наверх. У нас нет мантии-невидимки, так что… Своими силами будем не попадаться. — Мантии—невидимки не существует. Мне кажется это просто сказки про трёх братьев, и ничего более. — Ну-ну, сказки говоришь… — Кэтрин загадочно улыбнулась, поминая Салазара Слизерина, и неспешно двинулись по скрепящим деревяшкам, явно проявляя недюжинную силу духа для этого действия. — Почему она так улыбнулась? — Да кто ж её разберёт… Гриффиндорки быстро нагнали застывшую с каменным выражением лица подругу. Если бы они были чуть внимательнее, то заметили бы проблеск боли, появившейся в необычайно светлых голубых глазах, всего на несколько долгих секунд. Потом выражение её лица снова стало, подобно восковой кукле. Потому что увиденное не понравилось никому. Лили ахнула, Адара неосознанно отступила на пару шагов, а Кэтрин сняла перчатку, дабы провести голыми пальцами по огромным следам звериных когтей на двери. — Это не призраки! Это не могут быть они, вы же понимаете насколько нелепы доводы окружающих, про призраков. — Да, мы поняли, Адара, благодарю. — Кэтрин, что-то случилось? Ты встревожена… — Нет, Лили, всё в порядке. Мне не впервой видеть нечто подобное, можешь не переживать за моё восприятие мира. Оно лишь слегка исказиться, но не изменится. — Как скажешь, милая, но пожалуйста говори и мы немедленно покинем это место. — Ты ценишь людей больше, чем нужно. Но и многих недооценивашь, хотя они заслуживают обратного. — медленно проговорила Мракс, словно вычерпывая слова из дальних уголков своего подсознания. — Опять про Поттера говорить будем?! — Он помог тебе с Трансфигурацией вчера? — Да, а откуда ты…? — после того, как до неё дошло, а на это ушло не более десяти секунд, зелёные глаза блеснули яростью. — Так это ты ему сказала! — Ага… — бросила девушка, махнув на все проблемы и упрёки рукой. Обстановка комнаты поражала своим неуютом и негостеприимностью. Всюду царила разруха. Бесчисленное количество стекла и поломанных остатков мебели на полу, сломанная дверца шкафа, в клочья разодранная кровать, вместе с матрасом, на котором остались глубокие следы когтей оборотня, что были настолько острые, как о них и говорили. Везде следы грязных лап волка, кое-где виднелась запёкшаяся кровь, а в каких местах можно было отыскать небольшие клочки серой шерсти монстра. Кэтрин знала этого монстра в глаза, поэтому только чувствовала сердце бьющееся в грудной клетке, точно собиралось безосновательно покинуть свою хозяйку. Пришлось приложить ладонь на грудь, дабы унять бешенное сердцебиение. — Это оборотень… Это правда он. — Ты была права, Адара. Кто-то в Хогвартсе страдает Ликантропией. И этот несчастный ребёнок проводит свои полнолуния здесь… Отсюда и звуки, пробирающие до дрожи. — Нужно уходить отсюда. Нам здесь точно не рады. — Кэтрин решительно развернулась, поспешно доходы до ступенек, по подам со следами когтей. Большими или маленькими, но когтями чудовища. Когтями её бывшего лучшего друга. Судьба воистину любит пошутить. Почему-то в голову пришла совершенно не вовремя цитата, однажды сказанная ей мамой, ещё в нежном детском возрасте. «Урок номер два. Успокойся. Перестаньте трястись и нервничать. Всё, что с нами происходит, случается именно тогда, когда нужно» Если эта цитата и в половину верная, то Кэтрин собиралась использовать всё своё влияние и силу, дабы заставить судьбу писаться под свои правила и параметры. На то она и Слизеринка, достигать невозможного, у неё в крови… — Кэтрин? Прошу, не нужно застывать так. Не пугай нас. — Дорогая, может мы пойдём? — Да, идите. — выговорила Кэтрин пересохшими в миг губами. Они казались такими потресканными и сухими, будто она не пила целую вечность. Что было откровенной ложью. — Нет. Мы не пойдём без тебя, не проси нас о подобном! — А это и не просьба. — резко заявила Мракс, встречаясь глазами-льдышками с подругами. Те прочитали немой приказ и спорить не стали, хотя Лили только раскрыла рот, как Адара тут же утащила её вниз. Как только Гриффиндорок след простыл и те явно покинули сие жилище, Мракс решительно крикнула в пустоту: — Кори! Домовик появился почти сразу, кряхтя и низко кланяясь, едва ли не носом до пола. Его дурацкая привычка, сколько не пытайся с ней бороться — ничего не выходит. — Моя дорогая Хозяйка, звала своего верного слугу Кори? Кори рад служить моей молодой Хозяйке. Эльф не задавал вопросов, видимо почувствовав, что здесь его хозяйка находилась в безопасности, а потому голова более не подавал. — Бери себе помощника, кого угодно. Родители временно обойдутся одним эльфом, объяснишь это моим прямым приказом, который ты никому не скажешь, ни при каких условиях. Это ясно? — прошипела Мракс остаток фразы, глядя на сморщенное существо у своих ног. — Да, Хозяйка. Кори исполнит ваш приказ в наилучшем виде. Приказывайте. — Вся эта комната, — девушка махнула головой по направлению единственной спальни. — Привести в порядок всё. Убрать осколки, деревяшки, починить матрас и мебель, которая ещё может подлежать восстановлению, взбить подушки, убрать кровь, паутину и шерсть. Это ясно? — Что со следами от когтей, Госпожа? — Ничего. — Мракс двинулась в сторону лестницы, но остановилась в последний момент, обернувшись. — Ах, да. Сделайте окна, тут до одури холодно. И принесите несколько одеял, главное тёплых. Остальное не так уж и важно. Времени даю до рассвета, успеете? — Конечно, Кори всё успеет. Хозяйка будет довольна Кори. — Домовик улыбнулся ей, той самой знающей улыбкой, которую она получала будучи ребёнком, заставляя эльфов участвовать в её шалостях и скрывать их от обоих родителей. — Спасибо тебе, Кори. Для меня это важно. — Кори не подведёт. Маленькая Хозяйка будет довольна нашей службой. — Доброй ночи, Кори. — нежно улыбнулась Кэтрин, начиная потихоньку постукивать каблуками по лестнице. — Доброй ночи, Госпожа Кэтрин. Домовик по-старчески улыбнулся этому обожаемому им дитя, и испарился обратно в поместье за помощником. Пренебрегать прямым приказам Хозяйки считалось у эльфов смертным грехом. **** Стоило только Мракс покинуть хижину, накинуть на свою голову тёмный капюшон, а на руки надеть перчатки, то девушка неспеша двинулась на выход, предпочитая немного прогуляться. — Кэтрин? Мракс тут же обернулась. Её голубые глаза расширились от ужаса, руки мгновенно похолодели, а лицо в миг побледнело, становясь подобным мелу.