Яростная игра

**** Казалось, что панику можно было прочувствовать в каждом движении дрожащих пальцев, в каждом покусывании кровоточащих губ, дрогнувшем в середине предложения голосе или от нервного постукивания ногой о пол, точно отбивая надоедливый ритм какой-то нескладной, полной фальши мелодии. Казалось, паника была всепоглощающей, каждый студент так или иначе, но старался скрыть свои эмоции, но были и те, кто этого делать не собирался. Страшно было многим. Какофония нескладного шёпота всё больше нарастающего по мере их разговора, где один собеседник прерывал другого, а другой первого только противнее била по ушным перепонкам, пока ярость бурлила в отравленной, пропитанной ненавистью ко всему этому вшивому миру, крови. — Не смей, я сказал. — холодно отчеканил Блэк, хватая Кэтрин за локоть. Мракс хлёстко пыталась вырвать руку, если бы не железная хватка, переместившаяся на бледное, хрупкое запястье. Всё её лицо было искажено яростью и ненавистью, когда это выражение появлялось на её лице, то многие стремились исчезнуть с чужого поля зрения, дабы не получить в процессе. Но Блэки всегда любили риск, а Регулус дорожил этой сумасшедшей, так что все обстоятельства складно расположились в его руках, от чего раздражающие попытки вырваться только больше действовали ему на нервы. — Я сказала отпусти меня, иначе клянусь грёбаным богом, ты пожалеешь обо всём этом. Студент, казалось, впечатлён абсолютно не был. Его брови нахмурились, а лицо сделалось отчуждённым и постепенно серые глаза наливала такая же ярость, что и у его невыносимо, невероятно, невозможно, до дрожи в коленях, упрямую собеседницу. — Если ты расчитываешь, что я так просто пущу тебя в прямые объятья смерти, то тебе придётся крупно обломаться, Мракс, — хватка на её запястье стала ещё более твёрдой, а кольцо бледных пальцев не желало отступать от своих слов. — Ты просто дура, если хоть на секунду подумала позволить своему никчёмному альтруизму всплыть. — Какое тебе дело до этого? Занимайся своими делами, и не лезь ко мне. — хлёстко отрезала Мракс, наконец высвободив свой локоть, чуть не переломав запястья им обоим. Регулус расчётливо усмехнулся, нет, это более походило на оскал, злорадствие, прежде чем он скрестил руки на груди и позволил словам легко сорваться с языка в подобии удара хлыстом по удаляющейся спине юной ведьмы, неизбежно заставившими её остановиться в метре от него, всё ещё стоя спиной, со скрещенными в кулаки ладонями. — Ты не умеешь приносить людям благо. Больше подходишь на вечную проблему или смерть, которая поджидает за плечом, готовая в любой момент вступить в игру, — его голос не дрогнул не на секунду, когда он вонзил ей невидимый нож в спину следующими словами своего брата. — Ты не умеешь любить, просто смирись с этим и делай то, что у тебя получается лучше всего. Играйся. Кэтрин действительно застыла на месте, пока её ногти глубоко впились в истерзанную кожу ладоней. Она могла чувствовать, как влага пробирается в её глазах, но она была Мракс, а это кое-что, но значило. Она была безупречна, когда дело касалось масок, а потому при повороте ледяные глаза казались сухими, а губы очертила язвительная усмешка прежде чем слова сорвались с женских губ, хлыстнув друга точно таким же хлыстом жестокости. — В этом мы с тобой похожи, не так ли? В податливости, боязни не соответствовать чужим ожиданиям… Так тривиально. — её хлёсткий смех разнёсся по Большому залу, заставив мурашки прокатиться по спинам многих студентов, они не могли расслышать причины ссоры, слышали отрывистые фразы, преисполненные ядом и насмешкой, пока Регулус Блэк и Кэтрин Мракс смотрели друг на друга долгие десять секунд. До тех пор, пока Блэк не отвёл глаза, покачивая головой, и Кэтрин немедленно убрала с лица приторную улыбку, словно стёрла губную помаду платком. Также легко и быстро. Кэтрин легко проскочила мимо Кровавого Барона, оставшегося за старшего до тех пор, пока все профессора собрались в специально отведённой учительской комнате для экстренных совещаний, подобных этому случаю. Приведение Слизерина легко склонила голову в поклоне, пока змейка легко получила чужую благосклонность и разрешение покинуть Большой зал, что этой ночью служил спальней для всего состава студентов и преподавателей. Ни один студент этот факт не поощрял, более того, они ненавидели каждую секунду происходящего, но пойти против прямого указа директора Дамблдора не могли. Джеймс скрылся следом за Мракс, решительно преследуя Слизеринку. Его брови были нахмурены, а кулаки плотно сжаты с тех пор, как профессор Макгонагалл привела всех своих студентов к их временному убежищу. Барон словно бы и не заметил исчезновения ещё одного студента, подумал бы любой кто не был достаточно хорошо знаком с этим приведением, однако знающие достаточно, легко могли заметить, как нечеловеческие глаза, едва двигаясь, следовали за фигурой молодого Гриффиндорца. Львы были совершенно нелепы, и гроза всея Хогвартса совершенно не уважал их, считая жалким оправданием студентов, но раз уж наследница Чарльза Мракса попросила его об этом, то он должен выполнить просьбу, в дань благодарности её дальнему прародителю. Лили, вылезшая из своего спального мешка с беспокойством и лёгким недоумением смотрела вслед однокурснику, а после подползла к явно недовольному Сириусу, ревниво сверлившего своими бездонными серыми глазами резные, деревянные двери. Ох, Сириус Блэк с самого первого появления в этой школе, стал кумиром множества студенток, начиная с самых младших курсов, заканчивая многими привлекательными выпускницами. То как из года в год число фанаток старшего Блэка, казалось росло в геометрической прогрессии — сменялись выпускницы, появились новые первокурсницы, жаждавшие внимания самого красивого молодого человека, по общепризнанному мнению. Старший Мародёр притягивал к себе взгляды, точно силком, хотя рядом с ним находились, как минимум трое достаточно симпатичных членов их квартета. Но это всегда был Сириус. Сириус Блэк с его отросшими мягкими кудрями, аккуратным волнами доставашими ему до мочек ушей. Смоль его волос, магнитом тянула руку, желая пальцам потеряться в этих волосах. Сириус Блэк с его озорной ухмылкой, от которой пропали слишком много девушек на её памяти. Его вечная заразная ухмылка, полная жизни и озорства, его морщинки около рта из-за постоянного смеха и улыбок. Сириус Блэк с его музыкальными пальцами и несколькими серыми кольцами на них. Это стало его изюминкой пару недель назад, примерно в период возвращения из дома его дяди, но тем не менее. На трёх или четырёх пальцев Сириуса всегда находилось по кольцу. Сириус Блэк с его серыми глазами. Они были намного светлее, чем у его младшего брата. Оттенок этот был похож на дым от табака, который он так любил курить, хотя вся школа до сих пор гадала откуда Блэк вообще прознал про сигареты. Но это был Сириус, сколько Лили себя помнила в этой школе, это всегда был Сириус с его азартом, и ненавистью, вспышками ужасного характера и огнём. Это не всегда был Джеймс Поттер с его вечно торчащими волосами, которые не брала ни одна расчёска мира, с его клетчатыми рубашками, дурацкими очками, доброй улыбкой и совершенно очаровательным отношением ко всему что движется. Это не был Римус, с его загадочными шрамами, предававшими его персоне достаточно загадочности, с его закатыванием глаз и лёгким брюзжанием себе под нос, когда его друзья вели себя наиболее раздражающе, с его коллекцией милых свитеров и любовью к сладкому. Это не был Питер, с его пшеничными волосами, несколькими веснушками на лице, лёгкими расплывчатыми глазами, с его остроумными шутками и полезной прымолинейностью. Нет, им обязательно нужен был Сириус. Хлёсткий, непонятный, резкий, ревнивый, взбалмошный бунтовщик, совершенно поражённый в самое сердце своей полной противоположностью. Там, где Сириус был азартным и эмоциональным — Кэтрин была рассудительна и холодна. Когда он бросался в омут с головой, Кэтрин, чаще всего, представала тем кто именно топил в этом омуте. Там, где Блэк был готов скрывать свою привязанность до победного конца, Кэтрин была готова плевать на чужое мнение, и легко относилась к любым сплетням и ненависти, словно те были её частью. Они были. Лили толком никогда не задавалась вопросом что происходило между этими двумя. Даже, если она и задавалась таким вопросом, то никогда бы не получила на них ответы, потому как Кэтрин природу своих взаимоотношений со старшим из братьев Блэк раскрывать абсолютно не торопилась, всячески уводя разговор от Сириуса каждый раз, когда тот его касался. О причине возникновения этой внезапной парочки оставалось только гадать, пока молва вновь трубила тревогу об отношениях главного красавчика школы. А пока тот ненавистно глядел в спину своей бывшей невесте, пока свирепые серые глаза не проводили его лучшего друга следом. Никто не сомневался в том, что Джеймс отправился следом за Кэтрин, оставался лишь один вопрос, который Лили прямо задала. — Зачем Джеймсу было идти за Кэтрин? Голова Сириуса дёрнулась в её сторону, и если бы не выдержка Лили, то она бы тут же съёжилась, подобно трусливому зайчику, стоило взгляду однокурсника остановится на ней. Сириус был красив, у него был точечный профиль, точно его с братом создавали из искусного мрамора, подобно скульптуре, гипнотические глаза, сейчас как никогда напомнившие отца Сириуса, когда тот был явно в состоянии бешенства. Она, как магглорождённая, не часто могла видит родителей своих Чистокровных друзей — аристократов, но парочку раз всё же были. И если бы Лили не знала Вальбургу Блэк, то подумала бы, что Сириус был копией своего отца по тому, как он неосознанно перенимал от него кое-какие замашки. Хотя, от его великолепной матери, старший отпрыск явно унаследовал больше, чем казалось. Мысль о том, что Сириус был маменькиным сыночком приводила одновременно в ужас, и в умиление. Эванс с лёгкостью могла понять тех девушек, безвозвратно пропавших в глубине серых глаз и холёной внешности, однако он не был в её вкусе, по крайней мере недостаточно, дабы потерять из-за него остатки сна. Да и Сириуса Лили никогда не интересовала, как девушка, чтобы на что-то надеяться. Блэк караулил её подругу, а Лили говорила ночами с его лучшим другом. Судьба явно гнусно насмехалась над ними, полностью переменив фигуры местами. Сириус и Лили были здесь, в Большом зале, среди кучи народа, а Кэтрин и Джеймс исчезли из виду около пяти минут назад. — Откуда я могу знать, Эванс? Это же вы с Мракс лучшие подружки. — неприкрытый сарказм так и сквозил в каждом слове аристократа, однако Лили только нахмурила брови ему в ответ, и высокомерно вздёрнула брови. — Тебя расстроило, что Кэтрин ушла с Джеймсом? Или то, что она не позвала тебя за место него? — О чём ты вообще говоришь? — Мне кажется, что ты ревнуешь. Только не могу понять кого и к кому… — Эванс задумчиво приложила пальчик к подбородку, пока её взгляд не упал на Карлу Веззер в компании своей подруги и пары других воронят. Карла слегка оглянулась на них, в один счёт покрываясь румянцем и уж слишком явно натягивая на горло воротник. — Ты…? Вот дерьмо. — Лили в изумлении хлопала изумрудными глазами, пока уши Блэка начали гореть. — Я не… Чёрт тебя подери, не было между нами ничего. Это во-первых. Во-вторых, не суй свой милый носик в дела, которые тебя не касаются. Договорились? — Кэтрин моя подруга. — упрямо отрезала студентка, вновь оглядываясь на двери большого зала. Сириус высокомерно приподнял бровь, неосознанно вздёрнул подбородок, и даже взгляд его похолодел на пару десятков градусов. — Это должно что-то значить? — Если ты причинишь ей вред, я оторву тебе руки во сне, Сириус. Я не шучу с этим. Разумеется они оба знали, что Эванс банально не выстоит против выходца одной из темнейших магических семей всего мира, однако угроза так явно плескалась на дне зелёных омутов, что ему оставалось только усмехнулся. Он почти уверен, что любимый папочка Снежинки доберётся до него ещё до того, как Сириус свернёт в соседний коридор. Почти так-же хорошо, как они оба знали о том, что у Блэка банально была тонка кишка причинить Кэтрин вред, особенно сейчас. Особенно в этот период, когда болото чувств затягивало Блэка всё сильнее, уже не оставляя ни малейшего шанса на единичный вздох. — Великая и грозная староста, — Блэк поднял руки в знак поражения, а ухмылка снова заиграла на его лице. — Я действительно не знаю, что они оба задумали. Джеймс может казаться тебе милым и пушистым, но помни о том, что даже невинный ландыш ядовит, а у всех роз есть шипы. — Что это должно значить? Сириус беспечно пожал плечами. — Только то, что я только что сказал. После он поднялся и двинулся в сторону своего младшего брата, который хмуро проследил за его приближением и посмотрел на перекинутую через его плечо руку так, словно Сириус был не более чем навозным жуком. Старший из братьев что-то втолковывал младшему. Стоило заметить, что ссора с Кэтрин означала и то, что Регулус кидался на любого кто пытался хоть что-то ему втолковать. Гриффиндорец не стал исключением, если судить по тому, как Регулус испепелял его взглядом и судя по движению губ, грубо послал куда подальше. Их диалог тем не менее продолжился, даже в тот момент, когда старший звонко чмокнул щёку брата, а тот сделал вид, что его сейчас стошнит и принялся рукавом утирать след Сириуса на своей коже. Гриффиндорец рассмеялся, хлопнув брата по плечу, и вновь куда-то скрылся. Регулус же двинулся к приведению своего факультета, начиная неспешную беседу и тыкая куда-то вдаль пальцами, пока старший Блэк швырнул какую-то бомбочку в сторону Барона, и исчез в густом тумане, на бегу сворачивая в западный коридор замка. Лили закатила глаза на это ребячество, но никак не могла понять чего эти трое хотели добиться. — Питер? — Не смотри на меня, я ничего об этом не знаю. — Петтигрю с невинным видом пожал плечами и улёгся обратно на свой спальный мешок. — А где Римус? — Он уехал к своей семье. Ты же знаешь, что они часто болеют и директор вместе с Минни отпускают его домой. — Минни… Как неуважительно по отношению к вашему декану. — Лили скривила нос, и посмотрела в сторону других студентов. — Минни не возражает, — парень пожал плечами и хмыкнул. — Она привыкла, что Джеймс и Сириус натуральные шила в заднице. — Питер! — Я всего лишь цитирую общеизвестный факт, и слова Минни, которые она пробурчала себе под нос, наивно рассчитывая, что никто из нас не услышал. — Уважаемые студенты! — прогремел голос директора Дамблдора, когда все дети обернулась на седобородого профессора. ****

То же время в западном коридоре на четвёртом этаже

— Прекрати дымить, это иссушит твои лёгкие, Андреа. — Джеймс остановился рядом с девушкой, лежащей на одном из поклонников с подожжёной сигаретой меж тонких пальцев. Он опёрся о стену рядом с ней, и выразительно скрестил руки на груди, пока волосы Мракс взлетали от морозного воздуха из распахнутого окна. — Чего ты хочешь? — очевидный и предсказуемый вопрос повис в воздухе после пары минут взаимного молчания. Новая затяжка и дым, пущенный в воздух из розовых губ, немного обветренных. — Нам нужно вытаскивать Римуса. — решительно заявил Джеймс и корпусом теперь развернулся к ней, стоя полубоком, с теми же скрещенными руками и серьёзным взглядом. — Чего ты хочешь от меня? — новая затяжка, сигарета задержалась на губах сильно дольше, пока дым обжигал лёгкие, наполняя смертельным ядом. Этот ритуал был похож на медленное самоубийство, причинение себе намеренной боли — селфхарм, если угодно. — Ты можешь помочь. Ты должна нам помочь! — С чего бы? Ты же забыл, у меня нет сердца, любить я не умею… Так к чему же тратить своё драгоценное время, если я могу посидеть в тёплом замке или пойти в Выручай-комнату? — Мракс приподняла бровь, наконец выпуская из лёгких приторный вишнёвый дым. Слизеринка сама же поморщилась, но смолчала, ожидая. — Предлагаешь мне тебя уговаривать? — сразу спросил Поттер, видимо быстро дошедший до подобного умозаключения. — Хорошо. — Можешь попытаться. — Кэтрин усмехнулась, прожигая его голубыми омутами. Она стряхнула с сигареты пепел и вновь сделала затяжку, одну из последних судя по всему. — Как скажите, мисс Мракс. — наследник рода Поттер немедленно остановился перед девушкой, внимательно изучавшей его лицо, словно впервые. Но глаза её не сдвинулись ни на дюйм от его карих, скрытых за толстыми стёклами очков глаз, даже в тот момент, когда Джеймс медленно опускался перед ней на колени, не упуская чужой взгляд и не позволяя себе отвести глаза хоть на единую секунду. Колени неприятно укололо стоило им коснуться холодного каменного пола, однако Мракс всё так же пристально держала чужой взгляд под прицелом своим. — Я в лице наследника великого Рода Поттер, Джеймса Флимонта Поттера, прошу наследницу Рода Мракс оказать мне и моей семье помощь и поддержку. — молодой человек наконец выпутался из темницы глаз юной ведьмы, когда опустил лицо в пол, слегка склоняя корпус вперёд в дань уважения и признательности. Он не знал о чём и думать, пока холодная, раненая ладонь не коснулась его подбородка, с силой приподнимая вверх. Вновь начиная поединок в гляделки. — Род Мракс не может отказать давнему Роду Поттер в поддержке. Разумеется это так. — Кэтрин усмехнулась, крепче сжимая невинную кожу Гриффиндорца, едва впиваясь острыми ногтями. Однако Джеймс покорно терпел, знал что они не справятся втроём против целой стаи оборотней. Когда общаешься со Слизеринкой до мозга костей, то невольно начинаешь трезвее оценивать данные тебе возможности, рассчитывая собственные силы. Они молчали. Неизвестно сколько прошло времени, час, два, несколько секунд, минут, дней…? Джеймс Поттер и Кэтрин Мракс, посреди безлюдного тёмного коридора, в ласкающей тишине и в едва ощутимом присутствии февральского сквозняка. Кто-то, застав их в подобном положении, мог навыдумывать невесть что, считая происходящее клятвой в вечной покорности и тайное признание в любви, прозвучавшее в этом безмолвном коридоре только для этой непокорённой никем доселе Слизеринки. Джеймс Поттер, стоящий на коленях, пристально разглядывая чужое лицо, и Снежная королева с её леденящим взором и морозной ухмылкой. В голове главного весельчака школы пронеслись сотни и одна мысль, пока ледяные пальцы очертили его шею, посылая табун мурашек по той. Её руки были ужасно студёными. — Андреа… На счёт Сириуса, — попытался Поттер, но почувствовал, как ногти впились плотнее. — Нет. — оборвала раньше, чем хоть слово слетело с его губ. Джеймс пристыженно замолчал, наконец набрался мужества поднести свою руку, и ласково обвить чужое хрупкое запястье, переворачивая ладонь мягкой стороной, дабы оставить на одной из царапин едва ощутимый поцелуй, полный нежности и тепла, как и сам Гриффиндорец у её ног. — Никто не сможет тебя сломить, Андреа. — шёпот студента зазвенел у неё в ушах, настолько громким показался в один миг. — Ты такая сильная, что я кажусь маленькой вошью по сравнению с тем величием, что ты несёшь в себе каждый день, в своей осанке, в своих каменных масках, не позволяющих тебе излить всю печаль, накопленную в твоей прекрасной душе… — У меня не прекрасная душа, Джеймс. — прохрипела Мракс в ответ, забыв, всего на минуту позабыв, что она это она. — У тебя не светлая душа, это правда. Твоя душа неизведанное место, куда чересчур сложно получить доступ. Нужно сразить стольких чудовищ, и прорвать прочные платины, дабы приблизиться всего на один шажок поближе. — он прервался, тряхнув непослушными волосами, со всем трепетом поглаживая запястье своим большим пальцем, вновь не отпуская взгляд. — У тебя одна из самых многогранных и интересных душ, которые мне довелось познать. Я хочу быть тебе другом и плечом, на которое ты можешь рассчитывать, понимаешь? — Ты глуп, Поттер, вот и всё. — она внутренне рассмеялась, только женские плечи тряслись при беззвучном смехе, пока её голова не ударилась о стекло позади себя. Прикосновение исчезло так быстро, что Мародёр ничего не понял, но один только жест, немой приказ встать на ноги. Он был только рад. — Каков план, Сириус? — спросила девушка, не отрывая головы от стекла, чьи глаза были по прежнему закрыты. — Какой Сириус? Его здесь нет, Андреа. — Давай, Блэк. Я чувствую тебя. — стоило раздаться шагам позади, как Поттер тут же обернулся, натыкаясь взглядом на своего лучшего друга, явно оскорбленного и хмурого. — Сириус? Как давно ты здесь стоишь? — Достаточно. — прошипел Блэк, взглядом полным ненависти посматривая на безмятежную Слизеринку. — Пока вы тут разводите телячьи нежности, наш друг в опасности, но извините, что прервал. — Прощаю. — послышался голос девушки, а затем ухмылка очертила её губы искренняя — впервые с тех пор как она вообще сбежала из Большого зала. — Хотя тебя этот факт не шибко останавливал, когда ты Веззер шею разукрашивал. Успел до самого интересного или я прервала кульминацию? Блэк дёрнулся точно от пощёчины, но не произнёс ни слова. Только спустя несколько мгновений раздался его голос, полный издёвки и вызова. — Успел, не стоит волноваться. Я успел всё, и даже больше. Кэтрин кивнула, и наконец раскрыла глаза, выпрямляя осанку, положив ногу на ногу. Джеймс вновь прислонился к стене, раздумывая пока серые глаза напоролись на чужое лицо. — Какие планы, Сириус? Или ты пришёл полюбоваться на меня, а не помогать? — Не обольщайся. — бросил Блэк, сделав равнодушный вид, пожав плечами для пущей убедительности. — К чему обольщаться, когда я знаю, что во мне нет изьянов. — издевательские нотки прорезались в мелодичном голосе, высокомерие лилось через край. — Может я не эмпант, но тебе крышу сносит рядом со мной. Скажешь не так? Сириус фыркнул, по-собачьи помотав головой с отрывистым «нет». — Нужно отвлечь профессоров. Бежать, сломя голову, на встречу опасным животным — верх глупости. — Это можно сделать, на то мы и Мародёры, но я вижу твоё смятение. — проговорил Поттер, переглядываясь с лучшим другом по другую сторону. — Это глупость. Самое настоящее самоубийство, когда кучка подростков идут на оборотней в полнолуние. Напоминаю, что это монстры, которые за один присест могут разорвать человека пополам. Их начали бояться не с пустого места. — Может ты считаешь, что Римус опасен?! — Джеймс, не говори с ней в таком тоне. — отрезал Блэк, пытаясь касаться незаинтересованным, однако собеседник заметил всю серьёзность заявления, а потому пристыженно замолчал. — Римус опасен в полнолуние. Это общеизвестный факт, ведь совершенно не важно кем является оборотень в неполной луны! Мы все знаем, что у любого из них срабатывают базовые животные инстинкты, когда оборотень стремится связаться с любой стаей, таких же как он сам. — Кэтрин щёлкнула пальцем, от чего Джеймс вздрогнул от неожиданности, пока на кончике её пальцев появился огонёк. — Одолжи мне сигарету, мои кончились. — Сириус без вопросов достал слегка помятую пачку из школьных брюк и протянул девушке, та быстро её подожгла, вновь принимаясь за затяжки. — Я почти бросила, а тут очередные проблемы. Надеюсь, я скорее сдохну от сигарет. — Иди ты! — сердито выкрикнул Поттер, хмуро глядя на смеющуюся девушку. Сириус прикурил следом, пока его зажигалка не смогла дать ему огонёк, то указательный палец Мракс подозвал к ней, и она быстро соединила их сигареты, приближая лица. Руки Блэка неестественно дрогнули, но Кэти тут же дождалась пока он сделает затяжку, и выдохнула никотиновый дым ему прямо в горло, едва мазнув своими губами. Джеймс заметил, как друг вновь застыл и вздрогнул, прожигая профиль девушки своим взором. Сириус был сам на себя похож, он никогда не был серьёзным по отношению к девушке. Никогда… — Так вот. Если кто-то из стаи призовёт Римуса, то он непременно пойдёт на зов. Назовём это «стадным инстинктом», где непосредственный главарь стаи, а это у нас Сивый, призовёт своё «чадо», — они коллективно скривились от подобного высказывания, но возразить было нечего. — То он пойдёт за ним, а значит в лапы Реддлу. Значит наша задача, не позволить Люпину побежать на зов, но это чертовски трудно, когда вы оболтусы до сих пор не анимаги. Святой Салазар, почему вы не дошли до этого в прошлом году… — Анимагия — это тебе не корсет на спине завязать, тут всё не так просто. — Кто сказал, что завязывать корсет за спиной легко? Это огромный труд, к тому же жутко неблагодарный, ведь либо кто-то его развяжет, либо он продержится весь день, а общество настолько привыкшее к безупречным леди этого и не заметит. Слепые остолопы. — фыркнула Мракс, пока Поттер прыснул с их перепалки, а Сириус закатил глаза на свою оборвавшуюся мысль. — Как я уже выразился, что это колоссальный труд. Буквально трансформация своего тела в тело животного, болезненный, долгий, кропотливый процесс. Мне очень жаль, что мы не смогли сделать этого раньше, но у нас, блять, не было возможности! — Возможность есть всегда, но по другую сторону стоит лень. Так что, я склонна относиться к этому более снисходительно. — Это не отменяет того факта, что нам надо спасать Римуса! Как мы, чёрт возьми, это сделаем? — Не выражайся хотя бы пару предложений, ты аристократ или выходец из семейства обезьян?! — девушка нахмурила брови и стукнула молодого человека по голени, где она знала, что причинит боль. Блэк зашипел, пока Джеймса медленно пробирал смех. — Я знаю одно заклинание, которое позволит нам отвлечь от себя внимание. Я забираю Регулуса. — Нет! Нет. Нет. Нет. И нет. Он мой брат, я тебе не позволю никуда его забирать. — Может быть это решать не тебе? Регулус вполне самостоятельная личность, и может решить сам. Что-то ты про него не думал в тот момент, когда улепётывал из дома со скоростью света? Испугался ответственности за свои слова, малыш Сириус? — ведьма надула губу и с глазами полными вызова посмотрела на Блэка. Тот был настроен категорично, а потому не позволил. — Я не дам. Он слишком мал! — У нас год разница. — Кэтрин. — чётко, твёрдо, с едва сдерживаемой агрессией. Внезапно она глубоко выдохнула и махнула рукой в сторону, будто сохраняя ту последнюю безразличную нотку, пытаясь зацепиться за остатки здравого смысла. — Хорошо, если ты не хочешь, то никто его не тронет. — Ты с ним согласилась! Боже мой… Я завтра напьюсь. — Джеймс усмехнулся, хотя ему не было весело. Он был похож на хищника, что готовился к смертельному прыжку. Истина от этого была недалека. — Я забираю Стефана, если ты не согласен, то катись к чёртовой матери. Я уважаю желание Римуса остаться инкогнито, но это отнюдь не означает, что монстрам будет позволено растерзать наши тела и сожрать бренные остатки. — Фу, Андреа. — Для тебя новость, что оборотни питаются не только белками, но ещё и людьми? Это абсолютно естественно, как и любое животное в этих дебрях на севере Шотландии, в лесах Канады или России. Совершенно нормально. — Кэтрин пожала плечами, ей внезапно стало холодно от предстоящей катастрофы. Она не была тем человеком, что бросался в омут с головой. Никогда не она. — Мне также нужен Рабастан. Послушайте, я понимаю, что у вас нет основания доверять мне и моим суждениям. Я дам Обет одному из вас. — Ты знаешь последствия нарушения непреложного Обета… — осознанно проговорил Блэк, не отрывая взгляда от чужой фигуры, поглощённой лунным светом, точно второй кожей, сияя, заставляя все мысли спутаться в голове, лишь наблюдая, наблюдая, наблюдая. — Хорошо. — Сириус встал напротив девушки, ощущая небольшую их разницу в росте. Буквально два дюйма, практически ничтожно. — Сириус. — Нет, Джеймс. Если такова цена безопасности тайны Римуса, то пусть она докажет, что ей можно доверять. — решительно ответил Блэк, протягивая ладонь вперёд, соприкасаясь с чужой шершавой от ран ладонью. Сириус держал её, словно хрустальную, самый нежный атлас в мире. — Давай, Снежинка, покажи на что способна. Ухмылка расползлась на чужом лице, и выразительные глаза блеснули в темноте. Пока рука Кэтрин крепче сжалась вокруг Блэка, скользя по его раскрытой, шершавой ладони, пропуская свои пальцы в его, будоража холодом пальцев, но Сириус заворожённо наблюдал, тот совсем не был против. — Я, Кэтрин Андреа Мракс, даю клятвенное обещание хранить тайну Римуса Люпина, подразумевающую тот факт, что он является оборотнем. Да примет Магия мою клятву, да будет она мудра и справедлива. — их руки охватило голубое сияние, и Кэтрин склонила голову, принимая на себя обязательства Обета. — Мы зачаруем портреты так, чтобы они начали кричать. Истошный визг, точно заевшая пластинка по кругу. За это время ты сможешь забрать их. — Не плачь, если твой брат двинется следом, желая спасти тебя от великих и ужасных оборотней. — съязвила девушка, двинувшись в сторону Большого зала, сделав свою последнюю затяжку. — Мы действительно не можем повесить это на родителей? Мистер Поттер квалифицированный аврор, разве это не его работа? — Чтобы вся школа узнала о том, что Рем оборотень? И родители в ужасе стали забирать своих детей из школы? — Это школа давно сгнила, тут не особо следят за безопасностью студентов, если вы каким-то образом ещё этого не заметили. Вот увидишь, что Дамблдору всегда было плевать на нас, он на своей собственной волне жизни. — Кэтрин взъерошила кудри Сириуса, и тут же исчезла, пожираемая темнотой школьного коридора. Джеймс усмехнулся, начиная двигаться ближе к портретам, с палочкой в правой руке. Сириус нахмурился, последовав за ним. — В чём дело, Джеймс? Что это за ухмылка? — Ты никому не даёшь прикасаться к своим волосам. — И чт… — Ей позволил, даже улыбнулся. Был бы ты котом, точно замурчал бы в придачу. — Точно нет. Ты выдумываешь всё на ровном месте, не знаю откуда у тебя эта навязчивая идея, что меня хоть что-то связывает с ней. Потому что это совершенно, бескомпромиссно не так. Поттер недоверчиво хмыкнул, касаясь рамы портрета, отчего он тут же завизжал, разбуженный в такой поздний час, пока Сириус отбежал к следующему, применяя те-же чары. Кончики палочек засветились ярким фиолетовым цветом, точно тончайшие нити, притягиваемые на кончики волшебных палочек. Студенты переглянулись друг с другом, синхронно улыбнувшись. Шалость удалась. **** Кэтрин немедленно показалась в зале, топая небольшими каблучками, от чего гул голосов мгновенно затих, а множество взглядов было обращено на её персону, что в данной ситуации не играло ей на руку. Но стоило скривить губы и окинуть презренных студентов высокомерным взглядом своего отца, как те тут же уставились в пол или спешно отвернулись, несмело возвращаясь к приостановленным диалогам. Женская фигура спешно двинулась по направлению к своему молодому человеку, в этот момент что-то шептавшему девочке-первокурснице — Верджинии Розье. — Mon âme, pouvez-vous me donner une minute? J’en ai besoin. Стефан тут же обернулся с мягкой улыбкой, глядя на девушку. Ему абсолютно не понравилось заговорческое выражение лица волшебницы, но тем не менее он едва ли коснулся плеча юной Розье, прежде чем отослать её. — Верджиния, мы могли бы позже поговорить? Не стоит беспокоиться, оборотни не смогут попасть в замок. Девочка неуверенно кивнула, хотя Аббот затылком чувствовал снисходительную улыбку Кэтрин за своей спиной. — А ты уверен? — Нет, теперь уже нет. Что вы задумали, моя леди? — он почувствовал деликатное прикосновение к своей ладони, пока пальцы девушки скользили по его предплечью, нежно прикасаясь. — Есть обстоятельство при котором мне нужно уйти. Стефан, есть вещь, которая для меня чрезвычайно важна и твоя помощь была бы очень полезна. — Что ты задумала? Ты хочешь буквально напороться на кучку яростных тварей, пожирающих людей? Те, кто при полной луне себя отнюдь не контролируют. — Кэтрин щёлкнула пальцами, пробормотав «Туше». — Итак? — Я согласен. — просто ответил Аббот, прекрасно понимая, что и силками не удержит её рядом с собой. — Скажи, когда я тебе потребуюсь. — Спасибо. — девушка улыбнулась, немедленно приникнув к его щеке в признательном поцелуе. Стоило моргнуть невинными глазами, как студент устало засмеялся, облокотившись на подушку своего мешка. — Господи, куда я ввязался? Уговорить Рабастана труда не составило и вовсе. Он кивнул тут же, готовый на любую афёру. Десятью минутами позже по всему помещению раздался полный ужаса визг, исходивший буквально из стен. Студенты позажимали уши руками, в надежде его избежать, пока Мракс махнула головой, и тут же выскочила из Большого зала, всё ещё зажимая уши руками, чтобы врезаться точно в Сириуса Блэка. — Вы двое идиотов. — прошипела Мракс, втайне оставшись довольной их шалостью. Что ж, это было гениально и сложно в плане чар, куда не посмотри. — Это наша фишка, Снежинка. **** Студентам пришлось сбегать за своими зимними мантиями, благо портрет пожалел нерадивых студентов, которым было холодно. Во имя Мерлина, они маги или нет? Неужели студенты бы не додумались до банального согревающего? Но сейчас суждения можно было откинуть в сторону, когда они оказались на улице, а над ними сияла полная луна, могущественная в своей красе. — Каков план? Бывает проблематично действовать, когда не знаешь сути ситуации. Мародёры переглянулись, но им подоспела помощь в виде изворотливой студентки, которая пренебрежительно переглянулась с Регулусом, втайне благодарная, что он пошёл с ними, и поставил старшему брату неплохой ультиматум. — Мы должны пойти в Визжащую хижину, где в основном будет сосреготочена значительная часть стаи. По сути, эти двое, — она махнула ладонью на Сириуса и довольного Питера. — будут нашей приманкой, потому как мне нужен один конкретный оборотень на которого, по словам члена стаи и идёт охота. — Принцесса, хочешь сказать, что в Хогвартсе учится оборотень? — Не неси чепухи, Рабастан. — моментально отрезала Мракс, скривившись. — Если бы в школе был студент-оборотень, то все непременно заметили бы на второе полнолуние. Только представь себе какой раздуется скандал, стоит важным шишкам из Министерства прознать про чудовище на территории школы. — Твой отец такая шишка, он не может повлиять? — Ваши отцы там тоже не для внешнего лоска сидят, если я не ошибаюсь? — риторический вопрос так и повис в воздухе, когда Джеймс усмехнулся, оценив подкол. — Наш путь будет двигаться по Хогсмиду. И наверное стоит предупредить, что вы можете наткнуться на тело оборотня в бреду и с… некоторыми увечьями. — Проще говоря, он весь в кровище. Вы вряд-ли даже рассмотрите его лицо, после того, как наша милая Кэтрин познакомила его с асфальтом. — Ты что?! — в ужасе крикнул Петтигрю, совсем другими глазами посмотрев на волшебницу прямо перед ним. Кэтрин на его вопрос не ответила, просто скучающе мазнула по его лицу, не более. — Я не удивлён. — произнёс Сириус, прекрасно зная насколько бойкой могла быть эта хрупкая, на вид, ведьма. В этом плане она напомнила ему старшую кузину. Беллатриса могла быть жестока, когда дело доходило до расправы над обидчиками. — Выдвигаемся. Я боюсь, что вы не сможете вернуться минимум до рассвета, это порядка пяти часов. Сейчас ваш последний шанс на отступление. — серьёзно высказался Джеймс, сжимая руки в кулак, выглядывая сторонников сквозь стёкла очков. — Кэтрин… Этот робкий голос она смогла опознать сразу же, закатывая глаза. Эта Гриффиндорка догадалась, конечно она это сделала! — Нет. — Но ты не можешь… — Кассл, я ясно выражаюсь? Нет. — Ты взяла Регулуса. Почему я не могу? Кого — кого можно обвинить в сексизме, но только не тебя. Значит причина в чём-то другом, не так ли? — Регулус пришёл сам, я его не звала. — Однако позволила. — Мракс хмыкнула, высокомерно скривив губы от чего Адара слегка съёжилась. Слизеринка двинулась вперёд, не желая более продолжать дискуссию, Сириус немедленно развернулся следом за ней, очень быстро нагоняя и начиная разговор, прижавшись к ней плечами. — Адара… Ты даже не понимаешь на какую беду себя подписываешь. Это смертельно опасно, даже не говоря о том, что директор непременно познает об этом. Мы не знаем, как долго Крауч и Лили будут поддерживать легенды нашего местонахождения. — выступил Питер, когда Регулус и Поттер двинулись за впереди идущими. Стефан остался наблюдать, Рабастан воззвёл руки вверх, двигаясь следом, пока Гриффиндорец взял однокурсницу за руку. — Прости, но я так не могу… Я иду с вами, Питер. — Адара нежно улыбнулась, слегка погладив руку однокурсника, но дождавшись согласного кивка, двинулась скорее. **** Визжащая хижина никогда не была предметом мечтаний, скорее наоборот. Её сторонились, обходили за сотни дорог, пытались скорее убраться с пути, лишь бы не находиться в непосредственной близости. Кэтрин хотелось застонать вслух или ударить себя по лбу от полного бреда в который они ввязались. Никто и не подозревал про проход в Гремучей иве — буйном дереве, совершенно вышедшем из-под контроля. Им не позволили бы посмотреть, что происходит, но справедливости ради, они и сами не торопились вперёд. При полной луне, в абсолютной тишине, под тёмным ночным небом, усеянным звёздами, их шаги казались слишком громкими, слишком заметным, слишком нелепыми. Она шла рядом с Сириусом, сама того не осознавая до того момента, пока не почувствовала аккуратное, трепетное прикосновение к своему запястью. Кэтрин обернулась нахмурив брови от того насколько сильно, казалось, погрязла в пучине своих мыслей. Она даже не заметила, что её руки дрожат, пока Сириус не тронул её. Инстинкты вопили немедленно одёрнуть руку, но выражение лица было просящее, слишком серьёзное и виноватое, дабы она могла это проигнорировать. — Да, Сириус? Ты что-то хотел? — Ты дрожишь, хочешь я наложу на тебя согревающее? — Кэтрин помотала головой, решительно двигаясь вперёд, когда почувствовала новую хватку на своей ладони. — Я тебя люблю, хорошо? — К чему это сейчас? Если ты вдруг что-то чувствуешь к Веззер, то я буду за вас только счастлива. — Кэтрин остановилась, чтобы поднять на него свои глаза и встретиться взглядами с ним. — Я понятия не имею, что за чертовщина происходит между нами, но я никогда не подставлю себя под удар ради тебя, Сириус Блэк. Маг вздрогнул, скрывая это всеми силами, но жестокая насмешка и равнодушие отдавались тупой болью в груди, когда ты отдаёшь всё, а в замен ничего не получаешь. Ощущение, будто ты оставил Санта-Клаусу рождественское печенье, а он положил в твой праздничный носок угли. — Просто плохое предчувствие, забудь. — Сириус двинулся вперёд, оставляя Кэтрин позади себя, совершено растерянную, но всё ещё принципиальную и злопамятную до скрежета зубов. — К чёрту, к чёрту вас всех. — выдохнула она, приблизившись к Визжащей хижине. Большинство Слизеринцев остались на месте. Кэтрин подошла ближе, но входить внутрь вовсе не собиралась. Джеймс кивнул ей головой, прежде чем все Мародёры исчезли за хлипкой дверью, откуда доносился чудовищный вой. Её палочка оказалась прижата к ладони, когда в голову внезапно ударили совсем посторонние воспоминания. Головная боль. Кентавры. Их убежище в Запретном лесу. Омникус — вожак стаи. Её второй год в школе, полный глупостей и страха за жизнь крёстного отца. Кэтрин развернулась быстрее, чем планировалось изначально, отбегая с одинокой поляны по лужам, по влажной земле, усеянной скользкими, старыми осенними листьями. Голые деревья были свидетелями быстрых шестерёнок, крутившихся в её голове, по мере того как она могла спасти их шкуры. — Кэтрин, не смей. Не смей убегать сейчас. Голос Регулуса гремел где-то за спиной, пока девушка продолжала бежать, издавая чудовищно много шума. Если бы оборотни были здесь, то они бы явно уже разобрались с нарушительницей их планов, даже если она могла их убить. Одной, в кромешной тьме, освещаемой только лишь одним Люмусом на конце палочки, против целой стаи было бы невозможно. Мракс не смогла бы жить без магии, которая гарантирует ей безопасность, которая протекает по её венам, подстраховывая в любой момент. Регулус так и остался проигнорирован, но он преданно бежал следом. Совсем не имея представления куда они бегут и что задумала его дорогая подруга, однако он бежал следом, ни на секунду не усомнившись в том чем занимается, следуя за ней. Кэтрин выдохлась спустя шесть сотен метров, всё ещё на каблуках, уставшая и эмоционально высушенная за прошедший час, но Регулус никогда не смог бы усомниться в её выносливости, слишком нетипичной для представительницы хрупкого пола. Аристократка до мозга костей вовсе не подходила для высоких физических нагрузок, однако они здесь — в самой тёмной глуши Запретного леса. Ведьма остановилась, внимательно прислушиваясь к звуку. Её глаза были закрыты, а лицо казалось совершенно безмятежным, до того момента, пока она не уронила их обоих на подстилку из омерзительной сырой листвы. Регулус упёрся в листья локтями, чувствуя как его пальто пропитывается грязью, а прямо в то место, где они стояли врезается стрела, задевая кору ни в чём неповинной сосны. — Добрый вечер, как вы нелестно встречаете гостей, уважаемые господа. — Кэтрин усмехнулась, пока глаза друга расширились по размеров чайного блюдца, а они торопливо приподнялась со своего места, оттолкнувшись голыми ладонями о грязь. Девушка тут же присела в глубоком реверансе, склонив голову, когда из тьмы вышел никто иной, как Кентавр. Получеловек, полуконь, он воззрился на студентку с недоверием в глазах, однако от этикета уйти не смог. Мужчина низко склонился пред наследницей одной из династий о чём свидетельствовал перстень на её правой ладони. — Приветствую вас, джентльмены. Моё имя Кэтрин. Мой друг — Регулус. Я пришла к вашему вожаку с предложением, даю гарантию, что вы не пожалеете, если поможете мне найти с ним встречу. Клянусь, что местонахождение ваше и ваших товарищей останется моей личной тайной. Кэтрин говорила чётко, ровно, с присущим только ей одной высокомерием и иронией, пробивавшийся сквозь каждый отдельный слог. Но дипломатические способности были одной из тех основ, каким были обучены первенцы ещё до своего выхода в свет. Эти знания взращивались, подобно дереву с каждым годом, иногда давая плоды, а иногда погибая. Регулус склонил корпус вперёд, как он был обучен. Его манеры всегда оставались безупречными, даже в стрессовых ситуациях, а это была одной из них. Но его лицо, подобно восковой маске, а взгляд холоден точно лёд Антарктиды. — Мне не нравится мысль о том, чтобы школьники узнали местонахождение нашего поселения. Это может закончиться плачевно. — Однако, вы не можете отказать путникам нуждающимся в вас. Это закон в одном из ваших сводов правил — помочь тем, кто оказался на перепутье. Звёзды — вечный и бессмертный ориентир, никогда не соврут о наших благих намерениях. — Мракс заставила мужчину посмотреть на звёзды, словно в поисках ответа на свои вопросы. Слизеринцы стояли в удушающей тишине, хотя казалось, что сердце бешено стучало тут только у Регулуса. Кэти — вся в грязи, с ободранными руками и спутавшимися от бега волосами, также стояла с идеальной осанкой, сохраняя нечеловеческое достоинство. Её взгляд был холоден и высокомерен, словно всё случится именно так, как того захочет её душа. Кентавры убивают за ложь. Пускают в сердце стрелу и забывают про незадачливых бедняг. Вот и сейчас сильнейшее существо держало накаченную руку с сильными предплечьями на своём оружие, ласково проводя по тетиве, словно по струнам скрипки. Наконец молчание нарушил кентавр, он подошёл ближе и ещё раз оглядел их силуэты, точно на пробу. Кэтрин усмехнулась, осознавая свою правоту и взгляд не отвела. — Пошли. — грубо рявкнул мужчина, приставив к обнажённой шее Мракс, блестящий, острый кинжал. К её чести, она даже не дрогнула, наоборот выглядела скучающей. — Я отведу вас в поседение и Глава сам решит, что с вами делать. — Были бы признательны. — ядовито отозвалась Кэтрин, продолжая путь теперь, когда остриё кинжала упиралось в её напряжённую спину. Регулус тот час был взят за руку, и большой палец девушки нежно погладил его ладонь, словно нормализуя скачущий пульс. Самое безумное, что это помогло. Молодой человек наконец-то смог выдохнуть, будто до того держал целую гору на своих плечах. — Не иди против них, я знаю, что ты пытаешься их проклясть. Это плохо кончится, Реджи. Палочка в руке недовольно завибрировала, когда студент вновь убрал её в кобуру. Никто из них и не заметил его быстрого движения, всё-таки в изворотливости тому не было равных. **** Они дошли быстро, в течение четверти часа возможно. Подгоняемые полуконями с двух сторон, пока кинжал третьего упирался меж лопаток беззащитной девушки, коей Кэтрин старалась им показаться. Любое вмешательство в течение судьбы всегда будет щедро одарено проблемами, либо результатом. Существо вновь переместило кинжал на шею Кэтрин, но стоило одному из них двинуться на Регулуса, как она тут же зашипела, словно одним словом могла вспороть брюхо любому из тех мужчин, что были втрое крупнее её. — Только тронь его, пообещаю все кары небесные за такое. Я всегда сдерживаю свои обещания, особенно, если они будут направлены на вред кому-либо. Настоятельно не советую трогать моего брата, пока вы не были прокляты в эту же секунду. Регулус вздрогнул, стоило услышать, какие слова сорвались с губ девушки. Он почувствовал дрожь в коленях от осознания, что она не держит на него зла, что они по-прежнему будут близки по духу. Стоило показаться Вожаку, как остальные преклонили пред ним колени, в то время, пока Кэтрин была заложницей обстоятельств, а Блэк был готов броситься на них голыми руками, совершенно не имея шансов на победу, но если это действо гарантировало бы ей безопасность, то Регулус, не колеблясь, сделал бы этот шаг в пропасть. Его скучающие глаза нашли путников, и расширились в каком-то подобии искреннего изумления, когда его густые брови нахмурились и вперились в товарища. — Что ты делаешь, Каструс? Ты хоть знаешь что это за госпожа? — его голос звенел от серьёзности тона, в то время как Кэтрин, незаметно усмехнувшись, дёрнулась так, что лезвие слегка полоснуло по лебединой шее, а капельки крови, казавшейся в темноте чёрными, стекали вниз. — Милостивый Уран, какое право ты посмел тронуть потомка нашего спасителя? Того, кто дал нам право беспечно расхаживать по священной земле. Дабы его кровь была нами же и пролита?! — голос Омникуса прозвенел грозовой тучей над каждым присутствующим на этой земле. Кинжал тут же с громким лязгом упал на сырую землю, пока Блэк взмахом палочки заставил ноги Кентавра подогнуться и он упал лицом в ноги Мракс, не в силах подняться с грязи. Вожак, несомненно, заметил его манёвр, судя по заинтересованному взгляду, брошенному в его сторону. Он длился не меньше трёх секунд, прежде чем его твёрдый голос вновь зазвенел на поляне. — Пред вами стоят наследники великих династий Блэков и Мраксов, ранее Слизеринов. Какое право имеем мы, мудрое и степенное племя, нападать на незнакомцев, прежде чем узнать о них… — он прошёл ближе, становясь пред Кэтрин на колени, но она лишь благосклонно кивнула, с нежностью глядя в глаза Кентавру. — Приношу свои извинения, мадемуазель Слизерин. — Полно, Омникус. Благодарю вас за предоставленную нам честь. — Кэтрин склонилась в реверансе, пока руки Кентавра задержались на её шее, залечивая порез. Молочная кожа вновь стянулась по мановению магии волшебного существа. — Нам нужен приватный разговор с вами, уверяю это не займёт много времени. — Кэтрин лукавила, Регулус заметил бы это откуда угодно. С самого начала эта встреча была не просто спонтанностью, а чётко продуманным планом, искусно воплощённым в жизнь. — Тогда прошу. Для нас честь вновь видеть вас Кэтрин. С нашей последней встречи утекло столько воды, что поначалу было сложно вас узнать. Хотя кровь Слизерина течёт в ваших венах, с каждым годом проявляясь в ваших внешних характеристиках всё мощнее. — Омникус усадил девушку на пол, усеянный подушками. — Вы очень красивы, Кэтрин, звёзды и впрямь постарались над вашим ликом. — Мне крайне лестны ваши комплементы, Глава. Однако, у нас есть дело, не требующее отлагательств. — атмосфера в шатре накалилась, однако Кэтрин внимательно смотрела на могучую фигуру мужчины. — В Хогвартс заявилась стая оборотней, которые желают завербовать одного из студентов. — Он волк? — Да. К сожалению, ему не удалось примириться со своей второй ипостасью, а это ведёт к тому что при полной луне, он абсолютно теряет связи со своим прежним «Я», чем неприменно воспользуются шавки Волан-Де-Морта, лишь бы досадить всему магическому миру. — Я не могу подвергать своих людей опасности, из-за одного неконтролирующего себя волка. Мои товарищи — моя семья, пожертвовать семьёй, ради постороннего мальчишки, кажется мне негуманным и неразумным решением. Регулус заметил побелевшие пальцы Кэтрин, сжимавшие фарфор чашки с зелёным отваром, её терпение подходило к концу. Магия Кэти была нестабильной весь день, и молодой человек боялся предположить во что это выльется к концу дня. — Вы могли бы обдумать это решение тщательнее. Разве перспектива признательности со стороны Мраксов не является несколько весомым доводом, дабы склонить чаши весов на мою сторону? — Мне жаль, но я не могу пойти на жертвы, когда цель слишком недостаточна. — Ваш товарищ причинил вред той, кто является дальним потомком вашего спасителя — мага, которому вы посягнули на верность. Считается ли это предательством своей присяги с вашей стороны? Никогда бы не подумал, что такие могущественные и справедливые существа не способны сдержать простую присягу. Крайне прискорбно… Кэти резко обернулась в сторону друга, беззвучно улыбнувшись одним уголком губ, благодарная за помощь. Затем её взгляд нашёл Омникуса, и они скрестились ими точно клинками на дуэли. Мракс победила в тот момент, когда вожак отстранился, устало потирая переносицу. — Žēlsirdīgās debesis, glābiet savus kalpus… — выдохнул вожак, вознося мускулистые руки к самому небу. — Amen. — коротко проговорила ведьма, благосклонно склонив голову, словно делала кентавру большое одолжение. Омникус решительно нахмурился и испарился с шатра, оставляя за собой звук удара лошадиных подков о сухую землю. Кэти коротко прикрыла глаза, устало выдохнув. Наконец-то она взмахнула ладонью, возвращая себе прежний облик невербальным очищающим заклинанием. Грязь и пыль исчезли, словно их и не бывало, волосы ровным водопадом свалились на её спину. — Спасибо за помощь. — прозвучал в тишине женский голос, но взгляд она на него не подняла, вопреки тому сколько всего сделала сегодня для его защиты. — Всегда для тебя. — прозвучал такой же тихий ответ, нарушив умиротворённую тишину. — Мы готовы. Ведите. — прозвучал грозный голос и в тот же момент голубые глаза нездорово блеснули чернотой. **** Джеймс с палочкой мчался следом за Римусом, постоянно натыкаясь на сухие ветки деревьев, что больно впивались в его стопу, вызывая боль по всему позвоночнику. Он бежал, когда его очки совершенно запотели из-за частого зимнего дыхания, периодически вырывавшегося из его рта. Его руки натыкались на кусты и суки, он бесчисленное количество раз падал, сдирая кожу коленей, потому что ничерта не видел. Его ноги ныли, а волосы превратились в нечто вышедшее прямиком из ада, но Джеймс упорно бежал. Зная, что оборотень убьёт его, стоит ему почувствовать запах людской плоти… Поттер не остановился, конечно, он этого не сделал… Сириус старался увести Римуса подальше, швыряясь в него заклинаниями, ослепляя Люмусом и каждый раз отталкивая волка в грязь и влажную после снега листву. Магия Сириуса вибрировала и чувствовалась издалека, а потому Джеймс был безумно счастлив этому обстоятельству. Так он мог знать, что его друг всё ещё в порядке или по крайней мере жив. Джеймса сбили с ног столь стремительно, что он ничего не понял. Чья-то тяжёлая туша навалилась на него, придавливая своим весом к земле, и кажется сломав ему пару ребер. Крик агонии разнесся по лесу, когда Поттер ощутил небывалое давление на грудную клетку и задышал чаще. Смрадное дыхание оборотня било ему в лицо, заставляя морщиться. Его руки едва ли могли двигаться, но если и была призрачная надежда, то он ею воспользуется. Клыки оборотня блеснули в лунном свете. Отвратительные, искривлённые, жёлтые, гадкие и бесконечно острые… Ему стоило лишь коснуться студента и он был бы мёртв, имея лишь перспективу превращения каждый месяц, целую ночь боли и агонии, когда ты не помнишь себя в прошлую ночь, не можешь утверждать убил ты или это была случайность. Судьба бесконечно жестоко обошлась с Римусом, но он был другом Джеймса. Навредить своему другу означало навредить самому себе. Никто ему не запрещал причинять боль не друзьям, всё-таки Поттеры были не до конца Светлым Родом. Всплеск воздуха вырвался из его тела, направив врага прямиком в дерево, да с такой силой, что тот немедленно заскулил, а дерево, угрожающе трескнув, начало падать прямо на беззащитного студента с его сломанными рёбрами и невозможностью даже сдвинуться в одну сторону. Подобная попытка принесла за собой бесконечную боль и агонию в районе грудной клетки, он поднял ладонь, как маленький ребёнок в попытке защититься от чего-то слишком страшного. Сосна стремительно наклонилась, с отвратительным звуком вырывания корней из земли, полетела прямо на распластавшегося от боли студента. От усилий на лице выступил пот, а лицо стало нездорового красного цвета от потуг, что совершал Поттер, пытаясь выжить. Отчаянно протягивая руку к чему-то что было ему недоступно. Стоило лишь прикрыть глаза, когда он почувствовал грубую землю под своей грудной клеткой и его крик, тщательно скрытый в рукаве прозвучал приглушённо, но был он полон боли, страха и ненависти к пожирающей каждый нерв боли. Она волной прошлась по всему ему телу и, вопреки его желанию, не ослабла вовсе. Слёзы блеснули в карих глазах, грозясь пролиться, но он упрямо зажмурил глаза, вплоть до появления крупных чёрных точек. — Джеймс? Ты в порядке? Ты напугал меня, приятель. — Питер, чудесный Питер, сидел на коленях перед ним, боясь даже тронуть его пальцем, словно Джеймс обратится в жалких прах от одного лишь движения. Он вымученно улыбнулся, прежде чем в его голосе засквозил могильный холод. — Помоги мне подняться, Пит. Я не уверен, что смогу сделать это сам. — верный друг тут же подхватил его под мышки, помогая встать на ноги. Слегка нетвёрдо, однако этого было вполне достаточно. — Спасибо, приятель. — маг ласково улыбнулся другу, прежде чем обернуться к оборотню. Карие глаза потемнели от напряжения, когда тело монстра стало стремительно подниматься ввысь, до тех пор пока не зависло в таком же положении, удерживаемые воздушной стихией. Тёмное проклятье пролетело точно в цель, заставляя оборотня прийти в сознание и завыть от ощущения, что каждая его мышца расползается по ниткам, словно распавшаяся пряжа. Животное мучалось в судорогах, извиваясь и скуля. На коричневой шерсти стали расползаться уродливые багровые пятна, однако Поттер, схватившийся за свои рёбра, всё ещё держал его под прицелом своего взгляда. Древнее заклинание, что разрывало органы в клочья… Для начала раздувая их до сумашедших размеров, принося немыслимый ужас, а следом лопая, точно воздушный шарик. Каждый внутренний орган оборотня разрастался в размерах, принося телу ужасный дискомфорт. Человек давно был бы уже мёртв, однако чувства животных всегда притуплены… Не трудно представить каков был бы итог, реши Джеймс испытать подобное на живом человеке — незамедлительная смерть, меньше минуты. С громким рыком оборотень вжался в землю, завывая от силы приложения о лиственный покров, пусть он и значительно сменил падение. Поттер хмыкнул, потирая руки друг о друга, и двинулся следом, согнувшись пополам от боли в груди, если бы не друг, заботливо придержаший его, позволив навалиться на его плечи всем своим весом. Думать о том, что сейчас про него думает один из друзей, как-то не хотелось. Да, Джеймс может быть таким, если задевают нечто важное для него, а Римус был важен. **** — Я, чёрт возьми, не могу понять где она! — Лестрейндж бежал следом за криком Поттера, что разнёсся глубоко над лесом от той силой, что голосовые связки молодого волшебника позволили. Рабастан не этого ожидал от ночной вылазки, ни того, что Кэтрин и Регулус исчезнут из их вида без слов, без объяснений или хоть какого-то подобия заверения в том, что всё будет хорошо! Он не ожидал так быстро потерять из виду назойливого Поттера и Петтигрю. Блэк стал приманкой, самая тупая и унизительная, по его мнению, роль для наследника одного из самых Темнейших семейств, пусть и сбежавшего из отчего дома. Дела шли далеко не так, как они хотели. Оборотень вырвался почти сразу как только услышал товарищеский зов, и послав свой вой в ответ. Сириус тут же попался ему на глаза, с вызывающей усмешкой, а затем дал дёру с невидимой прытью. Верный Поттер полетел следом, Петтигрю за ним. — Я не знаю, ясно?! — грубо отозвался Аббот, порядком измотанный переживаниями и ужасом бойни. Нужно отдать должное, что он был сосредоточен и спокоен больше их всех вместе взятых. Он поглядывал в спину Кассл, кравшейся впереди них, с опаской оглядывая Запретный лес — одну из самых жутких и кровавых локаций. — Кэтрин бы не сбежала с боя. Кто угодно из нас, но она никогда не упустит шанса надругаться над Волан-де-Мортом и его могуществом. Главные правят из тени. — отозвалась ведьмочка, слегка повернувшись в сторону треска. — Нужно в ту сторону, что-то упало. Деревья не падают ни с того, ни с сего. — Адара побежала в сторону до того, как хоть один из них успел опомниться. Стефан, коротко выругавшись, рванул следом. Рабастан последовал за ними, прекрасно сознавая последствия смерти этой блондиночки. Принцесса им явно руки оторвёт и скормит огромному кальмару, живущему в Чёрном озере. — Мать вашу, во что я влип.?! Рабастан прибавил шагу, настигая этих двоих на самое поляне. Там лежала живая или мёртвая коричневая туша оборотня, покрытая кровью и открытыми ранами, из которых текла гнилая, отравленная кровь. Проверять здоровье этого монстра не хотелось никому, особенно циничным Слизеринцам, которых идея победы сильнейшего над слабым всегда прельщала. Адара развернулась как раз вовремя, прежде чем её задели искривлённые когти. Короткий вскрик, прежде чем девушка в ужасе развернулась и застыла, глядя на представшее пред ней зрелище. Высокий, крупный рыжеватый оборотень стоял прямо над ней, с ненавистью горящей в его чёрных глазах, вместе с отражением её хрупкого силуэта. Он оскалился, вновь занося уродливую лапу, которой мог раздавить девушку, точно мошку. Красный луч вырвался из палочки Стефана, откидывая оборотня подальше, ударив его о второе дерево. Лестрейндж немедленно схватил девушку за руку, потянув на себя. — Нужно бежать! Сейчас! — его шёпот был едва слышен, но даже таким образом он эхом разнёсся далеко за пределы поляны. Адара кивнула, сжимая дрожащей рукой чужую ладонь и они побежали. Побежали до того, как нечто необъяснимое внутри буквально подтолкнуло Гриффиндорку в спину, заставляя бросить взгляд себе за спину, дабы увидеть поднявшегося волка, что оказался за спиной Стефана, слишком сосреготоченного на дороге под их ногами, дабы смотреть себе за спину. Решение занимает чуть больше пары секунд, пока блондинка не вскрикивает, хватаясь на свою изодранную руку, где порезы начинают кровоточить, даже сквозь два слоя одежды. Это больно, и на секунду у неё темнеет в глазах и подкашиваются ноги, ровно до тех пор, пока Рабастан не оттакивает оборотня — убивая. Авада Кедавра слетает с его губ так быстро, что они не успевают опомниться. На его лице озабоченность и тень страха, когда он смотрит на её руку. Тихий, вкрадчивый шёпот разносится и кружит вокруг Гриффиндорки. — Ты в порядке? Мне стоит взять тебя на руки? Девушка отрицательно качает головой, готовая продолжить путь, даже если её ноги слегка путаются, но она замечает ненавязчиво оттопыренный локоть Стефана, готовый поймать её, когда силы иссякнут. Ей оставалось только молиться, чтобы продержаться как можно дольше, постараться сохранить себя в сознании до тех пор, пока не вернутся Кэтрин и Регулус. Кэтрин сможет что-то придумать… **** Поляна с Чёрным озером внушала один лишь ужас. Стоя здесь, первого марта, абсолютно не испытываешь никой радости от происходящего. Сириус знал это чувство, как никто другой. Блэк с самого детства не переносил холод, он не любил дожди, не любил снег и лёд, не любил пронизывающий кожу ветер, ледяным потоком проскальзывающий через одежду. Было что-то ироничное в том, что именно здесь была конечная точка куда он смог завести Римуса. Оборотень не отставал ни на один шаг, едва ли не нагоняя каждый раз, если бы Сириус не колдовал каждый такой раз, швыряясь безобидными заклинаниями, которые бы не смогли принести его товарищу дополнительных увечьев, в виде тех же шрамов. Он затылком чувствовал присутствие друга за спиной, столь яро ощущал опасность, что становилось жутко, а растрёпанные от бега волосы вставали дыбом. Он устал, ужасно устал. Его ноги ныли, сердце бешено стучало, а дыхание было прерывистым и тяжёлым. Его съедала тревога за Джеймса-чёртового-Поттера. Его разрывало изнутри о мысли, что его младший брат куда-то запропастился. Его живот невыносимо болел от мысли, что Снежинка потерялась где-то до Регулуса. Что это нежное, уже измученное создание, убежала куда-то вглубь самого жуткого леса, кишащего оборотнями и прочими тварями. На глаза Блэка были готовы вернуться слёзы от такой дурацкой игры на смерть. Он не знал, что случилось с его братом, его лучшим другом и его… Просто его. Давать Кэтрин интерпретации явно сейчас не было основной перспективой для студента, который немедленно обернулся на хруст веточек под чьими-то лапами, гадать долго не вышло. Деваться тоже было некуда. Отступать некуда, а позади замёрзшее озеро, кишащее тварями похуже, чем в Запретном лесу… Римус вышел на поляну, свирепо оскалившись, когда его внезапно скрутили прочные верёвки, заставляя завыть от чертовски сильной боли, учитывая насколько туго узлы спутали лапы животного, сдавливая подобия запястий. Знакомая вибрация магии разлилась по поляне, стоило Кэтрин и Регулусу только сделать шаг в его сторону. Её магия вибрировала, словно вырываясь из сдерживающих оков. Она явно была неспокойна, ещё с последнего магического выброса волшебницы. Магическое ядро, не до конца восстановленное и полностью отражающее характер своей хозяйки, заставило что-то внутри Сириуса агрессивно запротестовать в попытке запрета. Потребность защищать эту девчонку никуда не делась. Она не пропадала тогда, когда Сириус сбежал из дома, не исчезла тогда, когда Снежинка множество раз потопталась по его гордости и перекрыла кислород, наступив ему на горло своим острым каблуком. Он будет защищать её, если нужно уйти с дороги, дабы уберечь, то он уйдёт, исчезнет навсегда и будет скитаться до тех пор, пока опасность не минует, чтобы неизменно последовать следом за Кэтрин вновь. Их глаза пересеклись, словно они видели друг друга впервые. Из-за её спины вышел Регулус о чём-то дискуссирующий с Кентавром. Глаза Блэка явно увеличились в размере, о чём символизировала довольная ухмылка на уголке женского рта. На поляну вышел Поттер, под руку с Питером, немедленно свалившийся наземь, застонав от боли, пока слёзы прозрачной дорожкой покатились по его щекам. Сириус рванул к нему, слегка прихрамывая от усталости, но плюхнулся в грязный снег, лишь бы оказаться поближе к своему другу. Дрожащие руки Блэка быстро легли на щёку Джеймса, стирая всякие следы боли, словно стремясь забрать себе, перенять все мучения. Кентавр быстро оказался рядом с больным, деликатно отталкивая Сириуса и присаживаясь на землю. Регулус оказался рядом с Люпином, направив на него палочку, стремясь удержать на месте. Усталые Рабастан и Адара свалились на землю, пока Стефан присел рядом с ними, впиваясь взглядом в единственную кто его интересовал в данный момент. Кэтрин аккуратно кивнула, совсем слегка улыбнувшись. Чуйка не давала ей покоя, словно бунтуя внутри, семейный перстень обжёг в тот момент, когда Мракс подхватили когтистые руки, больно сжимая, сквозь ткань мантии. Оборотень вместе с ношей рванул на гладкую поверхность озера, воспользовавшись отсутствием внимания. Короткий женский писк заставил Сириуса повернуть голову так быстро, что что-то хрустнуло у него в шее. Но он не обратил на боль внимания, когда его взгляд зацепился за монстра, внимательно разглядывавшего его девушку. Его, его, его! Блэк заметил, как скривилось лицо девушки, когда когти особо сильно впились в её бёдра, а оборотень облизнулся, разглядывая лицо волшебницы, словно впервые. Ярость затопила каждую частичку его тела, когда он рванул по потрескавшемуся под его ногами льду. Вода угрожающе заколебалась, пока серые глаза запылали, источая чистую ярость и смертный приговор. Палочка оказалась в его руке неосознанно, Круциатус заставил оборотня отпустить добычу и Кэтрин упала на лёд, вниз головой, раскроив себе его. Густая тёплая жидкость потекла по её лицу, пока волк пищал где-то в сторонке. Кулаки Сириуса впились в плоть ладони так сильно, что Блэк почти потерял самообладание, прежде чем волк взвыл. Полный боли, агонии, слабости и поражения вой. Можно было подумать, что он горит заживо, если бы этого не случилось наяву. Шерсть оборотня пожирали красные языки пламени, поднимая вверх густой чёрный дым, смрадный до того, что хотелось вырвать или перестать дышать на веки вечные. Тварь продолжала извиваться на льду, будто от пламени Сириуса можно было сбежать… Такие наивные и никчёмные попытки. Он был назван в честь самой яркой звезды на всём небосводе — Сириус не умел быть тусклым, он умел сжигать до победного конца, до обугленных костей, отдаваясь своему имени без остатка. Блэк сделал к нему шаг, угрожающе нависая, пока Кэтрин карабкалась по льду, трясущемуся под натиском её тела. Он трескался, издавая угрожающие звуки, пугающие её до самых чёртиков. Но она упрямо продолжала бежать, пока кровь струилась по её лицу, в носу чувствовался запах железа, как и на кончике языка ещё надолго останется металлический привкус собственной крови. — Никто, никто, блять, не смеет её трогать, пока я жив. — Сириус сжал кулак, заставляя огонь гореть ярче, сильнее, интенсивнее, веселее — это всё был он, убийственный в своей ярости и ненависти. Оборотень сделал последнюю попытку всем своим весом налегая на тонкий лёд, наконец расколовшийся под натиском упитанной туши. Лёд пошёл трещинами, пока наконец не раскололся на кучу льдин, а Сириус и чудовище погрузились в ледяную воду чёрного озера. — Нееет! Сириус, Сириус, нет!!! — Джеймс орал так истошно, отчаянно пытаясь встать, не взирая даже на то, что эта боль убила бы его. Ему плевать, он готов сдохнуть, если последним что он сделает будет спасение его лучшего друга. — Нет! Нет! Нет! Нет! — Регулус закричал следом, бросаясь к берегу озера, когда Римус истошно завыл, повалив его своим весом, усиленно пытаясь укусить, дотянуться по шеи, до чего угодно. — Уйди, блять, клянусь богом… — Боже! — хрипло крикнула Адара, зажимая рот ладонями так сильно, что они посинели. Кэтрин сидела опустив голову, словно силясь сбежать из этого кошмара, но как только её шоколадные волосы взлетели вверх следом за движением головы, никто не смог заметить её чёрные бездонные глаза, потерявшие всякий намёк на человечность. Её ладони побелели настолько, что Джеймс испугался. Пока она наконец не уложила ладони у самого берега озера, едва ли касаясь воды кончиками пальцев. Как лёд побежал с её рук, замораживая каждый миллиметр воды на своём пути. Голубые искры постепенно заполоняли всю поверхность воды, в тот момент когда Регулус, наконец освободившись, взмахнул руками и вода буквально вытолкнула его старшего брата на лёд. Джеймс в изумлении посмотрел на младшего из братьев, подчинившего себе водную стихию. Его глаза метнулись в сторону Сириуса, где лёд всё продолжал расползаться и твердеть вновь, словно внезапные морозы прошлись по всей поверхности воды, стало аномально холодно. Магия Кэтрин окружила целое озеро, замораживая, встряхивая, усмиряя, ради того, кого поклялась не спасать. Сириус крупно дрожал от холода, его руки тряслись, но он был жив. Видимо он не осознавал что произошло до тех пор, пока Стефан не шагнул на твёрдый лёд и взвалив его себе на плечи, не потащил прочь от воды. На сушу, на берег. Лёд стал приобретать розоватый оттенок, покрываясь ещё одним внутренним слоем, таким толстым, что не проломил бы и великан, при больших усилиях. Никто не мог видеть лица ведьмы, однако что-то в воздухе просто кричало «Не двигаться!», проще было следовать этому зову, чем признаться себе, что они не выдержат того зрелища, если Кэтрин обернется к ним. Сириуса опустили на землю и прежде чем он успел окончательно разобраться в происходящем, его губы вымолвили только: — Лёд… Он подскочил, немедленно оказавшись рядом с Мракс, хватая её голову в свои руки и развернув к себе. Все могли слышать этот обречённый, полный боли стон Сириуса. По лицу Блэка потекли слёзы, когда он наткнулся на пустой взгляд. Каждого присутствующего пробрали глубокие мурашки, стоило им увидеть Кэтрин. По её лицу текли кровавые дорожки слёз, полностью выкрашенные в чёрный цвет, слишком густые. Они не прекратились, когда Сириус вытер их дрожащими пальцами, не прекратились, когда он попытался вытереть их её платком, не желая пачкать своей ледяной, промокшей мантией. — Что ты наделала, Кэтрин… — Сириус всхлипнул, прижавшись к её лбу, измазавшись в её крови. Содрогаясь каждый раз, когда новая партия густого, горячего железа стекла с её голубых глаз, попадая помимо ему на губы, которыми он прижимался к бледной, красной щеке. — Дерьмо… — всхлипнул Джеймс, заметив внешний вид Кэтрин, когда она схватила Сириуса за запястья, на ощуп, как слепая ищейка и пустила импульс по всему телу его друга. Сириус перестал дрожать. Кэтрин согрела его. Только это стоило того, что её глаза устало закатились, а сама она легла на сгиб шеи Сириуса, тяжело дыша в неё. В голове Джеймса витал вопрос — Каким, мать вашу, образом этой девушке удавалось оставаться в сознании, когда она буквально заморозила грёбаное озеро целиком?! — Что случилось, любовь? — спросил Блэк, ласково убирая мокрые шоколадные пряди с её лица за уши. — Я устала, хочется поспать, Сириус… А нам ещё идти до замка, разбираться с Дамблдором, ждать родителей. Так утомительно. — проныла девушка ему в шею, посылая табун мурашек по уже согретой коже. — Только не закрывай глаза, хорошо? Я даю тебе слово, что никто тебя не тронет по прибытии в замок. Ни Дамблдор, ни Минни со Слагги, ни твои родители… — нежно прошептал Сириус, трепетно вытирая кровавые слёзы. Они не останавливались. — Мы довезём вас всех до замка, а после передадим старшим. Если для госпожи Слизерин не будет проблемой, то я хотел бы пообщаться с вашим отцом. — Угу. — буркнула Кэтрин на слова вожака, всё ещё не отлипая от Блэка. Тот впрочем не пустил бы, даже если бы она хотела вырваться. — Я рада, что с тобой всё хорошо. Боялась, что не смогу… — Кэтрин говорила так тихо, Сириус едва ли бы услышал её слова. Но он услышал, его сердце остановилось всего на мгновение, чтобы поток начать биться с сумасшедшим ритмом. Казалось, что оно набухло в размерах так сильно, что готово было лопнуть от натиска нежности к этой ведьме. — Я люблю тебя, Снежинка. — ласково прошептал Блэк, словно такую же тайну, позволяя Кэтрин закрыть глаза. Она устала, и он выпотрошил бы любого кто посмеет покуситься на её сон. **** Больничное крыло всегда вызывало у Кэтрин внутреннюю панику. Обычно её магия колыхалась, словно зверёк в клетке пытаясь найти выход из положения в котором оказался. Естественно, она поняла, что случилось, но признать в этом себе? Вслух? Нет, для этого Кэтрин была ужасно труслива. Ей было проще поджать хвост и сбежать, чем столкнуться лицом к лицу с жестокой правдой, однако никто не собирался жалеть её чувств, а потому она услышала холодный голос своего отца, звучавший с укором. — Ты лишилась магии. Кэтрин глубоко вздохнула, впившись ногтями в свои ладони. Нет, она не была готова к такой правде, брошенной ей прямо в лицо… Нет, нет, нет. Но, конечно, Чарльз Мракс не собирался думать о чувствах своей дочери, которая снова полезла на рожон. Слизеринка отлично чувствовала свою неполноценность и превосходно знала, чем чреваты её действия, а потому прикрыла глаза, облакачиваясь головой о спинку кровати. — Ты меня ослушалась, беспечная девчонка! Я сказал тебе не использовать стихию, даже ради лепки простого снежка! А ты что сделала?! Заморозила целое озеро, да так прочно, что чары никто снять до сих пор не может! — крикнул Чарльз, и Кэтрин неосознанно съёжилась, но глаза не открыла. Открыть глаза означало встретиться лицом к лицу с реальностью, где у неё нет магии. Части её. — Заткнись, Чарльз! Иначе, я вышвырну тебя отсюда, ты услышал меня?! — прокричала Андреа в ответ. Её мама никогда не позволяла себе повышать голос на своего супруга, но почему-то внутри девушки сложилось стойкое ощущение, что мама воплотит своё обещание в жизнь, чего бы ей это не стоило. — Не смей пугать её. Кэтрин слишком измотана, ей и так плохо, ещё ты со своими разглагольствиями. Ты ищешь виноватых? Советую взглянуть своему кузену в лицо и увидеть ключ проблемы. — Она прекрасно знала, чем чреваты её действия! Но всё равно пошла против всех! — Как и ты. Как всегда делал ты, как делаешь, делал и будешь делать всегда. Ищи соринку в своём глазу, любимый, прежде чем кидаться на дочь. Она — твоё зеркальное отражение, так что полюбуйся. — Я прошу вас заткнуться в конце концов! — прошипела Мракс, раскрыв наконец глаза. Её глазницы ужасно щипали, но ей было плевать. — Если вы хотите покричать, то идите прочь отсюда! Я хочу побыть одна, без ваших ссор. Она облажалась и Магия наказала её за такое пренебрежение своей силой. Эта мысль так прочно засела в её голове, что стоило двери больничного крыла закрыться за её родителями, как голубые глаза вновь закрылись. Из них тихо потекли слёзы. Одна Вторая Третья Четвёртая… И так до тех пор, пока их не осталось вовсе. Кэтрин плакала молча, разрывая себя изнутри, царапая свои бёдра, руки и дёргая волосы. Она злилась, она ненавидела, была в полной ярости. Ровно до тех пор, пока не осталось ничего. И в этот момент Кэтрин услышала открывающуюся дверь в больничное крыло. — Мадам Блэк, моё почтение. — Кэтрин не открыла глаза, даже не потрудилась встать, слишком измотанная и уставшая. Но её лицо было сухим, возможно слегка опухшим, но вряд-ли это было столь заметно. — Здравствуй, Кэтрин. Мой муж и мои сыновья места себе не находят от беспокойства. Мальчики практически волосы на себе рвут, удручённые тем фактом, что их не пускают к тебе. — начала ведьма, присев на стул около кровати девушки. Кэтрин была в больничной сорочке, которая её невыносимо раздражала, до того нелепой и бесформенной она была. — Мне приятно это знать, спасибо. — Ты хочешь, чтобы я рассказала тебе что случилось за то время, что ты была без сознания, дорогая? — Если вас не затруднит. Да, я хочу знать. — Что ж, — Вальбурга прочистила горло, либо искусно скрывая дрожь в голосе, либо действительно пытаясь прочистить голосовые связки для предстоящего рассказа. — С Сириусом всё в порядке, по возвращении в замок он был в порядке из-за согревающего, что ты наложила. Возможно, он затеял драку и немного потерял контроль, когда его отказались пускать к тебе спустя несколько часов, ты знаешь моего старшего сына у него скверный характер. Кэтрин кивнула, молчаливо показывая, что слушает. — Мистер Люпин отдыхает. Он ещё не приходил в себя из-за чрезмерно активного полнолуния, поэтому он проспит целый день. Джеймс отделался сломанными рёбрами, даже не сломанными, а раздробленными в пыль. Поэтому мистеру Поттеру пришлось принять волевое решение и влить сыну в глотку Костерост, сейчас мальчик тоже отдыхает в паре кроватей от тебя. Мисс Кассл получила увечья от когтей оборотня, а потому на её руке останутся шрамы. Она не сможет их излечить, увы, но шрамы от когтей оборотня, оставленные в полнолуние лечению не подлежат… — Он разодрал ей кожу в полнолуние. Будет ли это иметь последствия? — Я почти уверена, что да. Такие вещи не проходят бесследно, помимо шрамов будет что-то ещё, пока не могу тебе сказать что. И наконец… — Я. — смиренно сказала девушка, когда Вальбурга деликатно, с долей нежности, провела по её волосам. — Твой стихийный выбор полностью истащил твоё магическое ядро. Ты буквально высосала из себя всю магию этим решением, брать в учёт тот факт, что ты только недавно оправилась от магического истощения, как вновь нарушила баланс магии. — Это окончательно? — Я не могу сказать, когда и в какой момент к тебе вернётся магия. Это может занять десятилетия, Кэтрин, а может и пару месяцев. Никто не волен распоряжаться этим, мы все бессильны против такой силы как великая магия. — Вальбурга вздохнула, пытаясь взять себя в руки перед девочкой, что спасла её сына. В её груди зияла дыра от осознания через что предстоит пройти этой ведьмочке. — Я понимаю. — её голос звучал стойко, но Кэтрин хотелось выть хуже, чем побитая собака. Взвыть, вжаться в подушку лицом и кричать до тех пор, пока голосовые связки не оставят её. Потеря магии была самой страшной вещью для волшебника. Кэтрин лишилась возможности колдовать, возможно навсегда, ведь никому не известно сколько её будет мучать… Год, неделю или сто лет. Точный срок никогда не устанавливается… — Спасибо тебе… Я… Я благодарна тебе за своего сына. — Миссис Блэк не добавила ту фразу, которую Мракс ненавидела больше всего «мне жаль», и за это она была ей искренне благодарна. — Всегда для него, мадам. — Вальбурга скупо улыбнулась, оценив какую-то дружескую шутку, и выпрямилась. Борьба так и была написана на её лице, но в конце концов миссис Блэк только кивнула, исчезая из больничного крыла. А Мракс таки исполнила своё желание. Она схватила подушку и со всей силы завыла, сжимая ту до позеленевших костяшек пальцев. У всего есть своя цена, даже у добродетели есть плата.