Условие контракта

Бог пытался вернуть его доверие, бог хотел угодить. Бог любил его. И это осознание щекотало самолюбие Чайльда сильнее, чем признание силы от Царицы. Если бы не этот же бог так вероломно использовал его в качестве пешки… Но даже так глупое человеческое сердце, вкусившее любовь, жаждало еще, наплевав на все доводы рассудка. Бессонная ночь привнесла в его жизнь компромиссы. В потоке безудержных размышлений удалось ухватиться за несколько простых умозаключений, которые не противоречили сложившимся установкам. Раз он все равно в Ли Юэ, то почему бы не насладиться приятной компанией Чжун Ли, пока есть возможность. Синьора и так знала про них — ни разрыв отношений, ни их продолжение не изменят этого факта. А уж если связь с Гео Архонтом покажется Царице существенной причиной, чтобы сместить с поста одиннадцатого предвестника, то с подобным решением придется попросту смириться. Но внутри огнем горела уверенность, что Ее Величество не настолько глупа или мелочна. Темные круги под глазами в скором времени могли стать визитной карточкой, настолько часто Тарталья наблюдал их у себя. Форма предвестника сидела отлично, только вот борьба с непослушными волосами отняла достаточно времени, чтобы завтрак начал остывать. Наспех закинув в себя еду, он уже засобирался в банк, как к нему наведался посыльный Фатуи. «Дорогой братец, я очень зла на тебя! Ходят слухи, что ты возвращался в Снежную и был в Заполярном дворце. Почему ты не заехал к нам? Ты же обещал». Всего пара строк, и столько боли обрушилось на него. Он хотел быть для них лучшим старшим братом, поддержкой и опорой. Человеком слова. Вместо этого стоял на другом конце Тейвата и прожигал взглядом то место, где бумагу слегка разъело от упавшей слезинки сестры. Как он мог. «Любимая Тонечка! Мне больно это признавать, но стоило мне переступить порог Заполярного дворца, как Ее Величество отправила меня на новую миссию в Ли Юэ. Прости, что не сдержал свое слово. Если есть что-то, что могло бы загладить мою вину, то я готов это сделать, только скажи. Я обязательно попрошу отпуск, как только закончу здесь дела, и мы проведем много-много времени вместе. Твой верный рыцарь». Отговорки — все, что у него было, но даже так рука ни разу не дрогнула при письме. Его сердце наполнилось невыносимой тоской по дому, которую нечем было заполнить. Тарталья отложил бумагу просохнуть и открыл следующее послание. «Госпожа покинула ледяные земли со своей свитой. По нашим сведениям, ее корабль идет на юго-восток, в царство Электро Архонта». Чайльд смял письмо, проскрежетав зубами. Перед глазами стояли ненавистная ухмылка тонких алых губ и холод высокомерного взгляда. Сначала она украла его заслуги, а теперь — миссию. Заполучив всего одно сердце бога, Синьора могла бы всю жизнь купаться в почестях и славе, но решила не останавливаться на достигнутом. Это наводило на мысль, что ведьма собралась в одиночку собрать все гнозисы. Только вот для чего? Потешить самолюбие? Скинуть Пьеро с места первого предвестника? Их общая цель — сердца богов, но даже в такой простой задаче они раскинули сети интриг и вставляли друг другу палки в колеса. Чайльд никогда не понимал их. Третье послание оказалось от Чжун Ли, приглашающего на чай. Ни времени, ни места не указано, что могло значить только одно — приходи, когда хочешь, в «Ваншэн». Потянувшись, он решил, что освежающий чай поможет побороть сонливость. *** Чайльд всегда умел считывать атмосферу, поэтому без труда по нескольким прохожим понял, что в гавани что-то стряслось. Поникшие лица, группки шепчущихся людей, косые взгляды — того и гляди, Цисин опять пустили гадкие слухи о Фатуи. Но Тарталья сразу отбросил эту мысль, так как большинство людей попросту не обращало на него внимания. Хмыкнув, он беззаботно двинулся дальше, насвистывая детскую песенку Снежной. Только он переступил порог бюро, как Чжун Ли поднялся из-за стойки и подошел к нему. Чайльд сразу подметил несвойственную мужчине торопливость и какую-то озадаченность во взгляде. Однако при всем этом Архонт продолжал источать уверенность и грациозность. — Чайльд, ты вовремя, — начал он, слегка кивнув в знак приветствия. В глубине бюро раздался грохот. Чжун Ли шумно выдохнул, прикрыв глаза. — Я приглашал тебя на чай, но, к сожалению, у меня возникли срочные дела за городом. Очередной грохот за стеной, очередной вздох. Из коридора вылетела Ху Тао и скрылась в кабинете, но уже через пару секунд со стопкой бумаг вернулась обратно. Чайльд бы обиделся, что она проигнорировала его, если бы не заметил горящие глаза и беззвучное шевеление губ. По прохожим и по активности похоронного бюро несложно было догадаться, что кто-то умер. И этот кто-то явно не последний человек в гавани. — Могу ли я чем-то помочь? — предложил Чайльд, вовремя отказавшись от улыбки, глядя на напряженное лицо консультанта. — Если тебя не затруднит. — Предвестник покачал головой. — Тогда отправляемся прямо сейчас. *** Как и прежде, дорога до долины Гуйли заняла несколько часов, однако не она являлась конечной целью, потому как Чжун Ли завернул левее, в сторону Заоблачного Предела. Чайльд начал немного нервничать, ведь объяснения причин сего путешествия так и не последовало. Моракс шел в глубокой задумчивости, будто вовсе забыл про него. Тарталья помнил слова тогда еще консультанта, поэтому не торопился расспрашивать. Они прошли еще какое-то время, пока не кончилась тропа, а горы не нависали над ними огромными исполинами. Тишина здесь ощущалась буквально физически: привычные звуки природы постепенно угасли, остались только короткое эхо собственных шагов и размеренное биение сердца. Такой непривычный для него пейзаж обострил ощущение незначительности человеческой жизни на фоне многотысячной истории этих мест. Чжун Ли же будто бы скинул груз с плеч и вздохнул полной грудью. Это помогло предвестнику немного расслабиться. — Так зачем же мы здесь? — спросил Чайльд, осматривая окрестности. Красивый горный пейзаж с редкими кустами и кучей валяющихся вокруг камней. Если слух его не обманывал, то поблизости людей нет. Вместо ответа Чжун Ли создал черную плиту с вкраплениями кор ляписа. Она парила в нескольких десятках сантиметров над землей и с периодичностью источала желтоватый свет. Архонт элегантно забрался на нее, после чего подал руку Тарталье. Пришлось повиноваться. Когда оба оказались на плите, она резко двинулась вверх, отчего у Чайльда подогнулись колени. Его сразу крепко прижали. На вершине горы предвестник соскочил с «транспорта», едва не срываясь на ругательства. — Для церемонии захоронения потребовалась большая партия цинсинь, — наконец, объяснил Архонт. — К сожалению, из-за срочности цветочные магазины не смогли предоставить необходимое количество, поэтому я предложил Ху Тао пойти собрать их самостоятельно. Чайльд нахмурился. Поток размышлений сразу ушел в иное русло. Кто-то важный умер сегодня, а его уже спешили похоронить. Подозрительно, и так похоже на случай с Церемонии Сошествия. Пытались замести следы? Он одернул себя. Не стоило лезть в это, чтобы не привлечь излишнее внимание к своей персоне. Его миссия важнее всяких интриг Цисин или кого бы то ни было. Оставался открытым вопрос: для чего это все Чжун Ли? — Стоит объясниться. — Чжун Ли кашлянул, после чего поймал взгляд Тартальи. — Я вызвался не из благородных побуждений, а чтобы избежать чрезмерной нервотрепки в бюро. К тому же это была отличная возможность провести нам с тобой время вместе. Чайльд почувствовал, как кровь прилила к лицу, а во рту мигом пересохло. Подобная реакция на слова Чжун Ли становилась большой проблемой, с которой он не знал, как бороться. — Что ж, раз цель — собрать цветы, то куда мы их будем складывать? Смещение акцента дало Чайльду небольшую передышку, Архонта же вопрос привел в тупик. Предвестник едва удержался от подтрунивания, наслаждаясь умопомрачительно забавным замешательством на лице Чжун Ли. — Я совсем забыл об этом. Кажется, с этим возникнут проблемы. — Вы так торопились сбежать из «Ваншэн»? — Предвестник пытался сдержаться, но его все равно пробило на смех. О, он хотел навсегда запечатлеть в памяти понурый взгляд Чжун Ли. Чайльд не забыл напомнить себе, что перед ним стояло древнейшее существо Тейвата. Это делало ситуацию еще более комичной. — Неужели вы настолько сильно боитесь Ху Тао? — Ее деспотизм во времена таких важных заказов возрастает до уровня Декарабиана, если ты понимаешь, о чем я. Конечно, это обусловлено невероятным профессионализмом владелицы, ведь только она в состоянии провести церемонию идеально, так еще и в самые сжатые сроки. Но я слишком стар, чтобы быть у нее на побегушках. Чайльд присвистнул, заламывая руки кверху и потягиваясь. После небольшой разминки он похлопал по костюму, выбивая несуществующую пыль. — Что же вы сразу не сказали. Одно слово — и мои парни мигом бы отправились собирать цветы. Консультант нахмурился еще сильнее и сложил руки на груди. Тарталья с трудом сдержал зевок, чтобы не показаться грубым. Все-таки чай был бы к месту. — Не пойдет. Во-первых, цинсинь растут только на вершинах гор, что существенно усложняет их сбор и представляет весьма травмоопасное занятие. Во-вторых, незнающие люди могут совершить ряд ошибок при срезе или транспортировке цветов. И в-третьих, как я уже говорил, я хотел провести время с тобой. — Что же, весьма аргументированно, — поспешно ответил Чайльд, чтобы скрыть вернувшееся смущение. — Только вот у нас по-прежнему нет никакой сумки. Хм, знаете, тут довольно много кустов и молодых деревьев, думаю, я смогу сделать корзину. — Сделать что? — послышалось позади, когда Чайльд увлеченно проверял ветки ближайшего куста на гибкость. — Откуда предвестнику уметь плести корзины? Тарталья нервно посмеялся и достал нож из портупеи на груди. Возле него стала образовываться кучка срезанных прутьев. Он почувствовал на себе тяжелый взгляд Архонта, когда тот приблизился к нему. — Я уже говорил, что половину жизни прожил в деревне, — напомнил он, продолжая терроризировать куст. Мало кто знал о истинном происхождении Тартальи, еще меньше — насколько плачевным оказалось его тогдашнее существование. Раньше он остановился бы на этом, но ему хотелось поделиться с Чжун Ли частичкой своего прошлого. — Мы жили бедно, поэтому кормились тем, что давали море и лес. Земля в наших краях мерзлая, толком ничего не растет, вот и приходилось зарабатывать на чем получится, чтобы купить овощей и фруктов. Рыба с мясом продавались по дешевке, а вот всякое рукотворное во время ярмарок богачи расхватывали на ура. Так что пришлось учиться. Правда, с вязанием у меня так и не заладилось. Тарталья сухо посмеялся, лишь бы сбить нарастающую внутри горечь. Воспоминания из детства потянули за собой остальные: нищета, болезни младших, отчаяние матери, бунтарский период, Бездна, боль, кровь и смерть. Он сразу же пожалел, что начал этот разговор, от которого ни ему, ни Чжун Ли не было пользы. Куст рядел, напряжение нарастало. — Мне очень жаль, что на твою жизнь выпало столько испытаний, — тихо раздалось от консультанта. Послышалось шуршание ткани, и через мгновение Чжун Ли сидел на корточках рядом с ним. — Покажи, как плести корзины. Его тяжелый взгляд был полон понимания и искренности. Никакого напускного сострадания, какое он получал от так называемых коллег. Становилось ясно, что Чжун Ли воспринял рассказ глубоко к сердцу, понимая, насколько жалость ни к месту. Тарталья моргнул пару раз, а затем вытащил самую безмятежную из своих улыбок. — Конечно, я самый лучший учитель, которого ты можешь найти! Улыбка через какое-то мгновение затухла, не произведя должного результата. Чжун Ли погряз в размышлениях, и, кажется, не существовало ничего значительного в этом мире, чтобы вернуть его обратно. Они оставили еще несколько кустов выщипанными, пока Чайльд не убедился, что материалов достаточно. Он прорезал сердцевину у нескольких веток, после чего просунул через них другие, образовав крест. Чжун Ли повторил за ним. — У нас нет времени для чистки и сушки, так что вряд ли это будет хорошая корзина, но со своей задачей должна справиться, — бубнил Чайльд, пока оплетал крестовину тонкими прутьями по кругу. — Ничего сложного здесь нет, главное — набить руку. Да и мы не на продажу их делаем, так что незачем заботиться о внешнем виде. Он так разогнался, что успел сплести дно, пока Чжун Ли возился в самом начале. Чайльд оставил свою работу в стороне, чтобы помочь ему. — Нет, тут уже следует нарастить. — Он протянул заостренный с одного конца прут и показал, как его правильно вставить и закрепить. — Кажется, тебе очень по душе это занятие, — по-доброму посмеялся Архонт. Чайльд не удержался от застенчивой улыбки. — Этого достаточно? — Вполне. Теперь нам понадобятся вот эти длинные ветки для стенок. Он показывал, как надо делать, и Чжун Ли следовал его словам. Это было приятное умиротворяющее чувство, похожее на времена из детства, когда плетение корзинок еще не стало необходимостью, а было увлекательным хобби матери, за которым он следил, как за подледной рыбалкой отца. К моменту, когда Чжун Ли закончил свою корзинку, Чайльд делал ручку для второй. Давно перевалило за обед, и до вечера у них оставалось не так уж и много времени. Консультант показал, как лучше всего срезать цветы, чтобы они дольше сохраняли свежесть. Благодаря способностям Архонта им не составляло труда подниматься на самые высокие горы, поэтому сбор шел полным ходом. Через пару часов желудок Чайльда активно напомнил о себе, заставив предвестника неловко закашляться. — Прошу прощения, кажется, я немного проголодался. Чжун Ли прыснул от смеха, чем вызвал несколько недовольных ворчаний предвестника. — Наверняка ты распугал всю живность в округе этим звуком. Есть идеи, как раздобыть еды? Чайльд оглядывался с вершины горы вниз в поисках пропитания, но кроме слаймов на просторах горных сетей ничего не нашлось. — Если только надеяться, что вон в том озерце водится рыба. Его палец устремился к небольшому пятну внизу, Чжун Ли проследил за направлением руки, после чего вновь создал каменную плиту. — Держись крепче. И береги цветы. Плита начала стремительный спуск, так что Чайльду пришлось прижать корзинки к телу, чтобы ветряные потоки не выдули цветы. Чжун Ли крепко держал его, приобняв за плечо. Внизу плита продолжила движение вперед гораздо быстрее скорости ходьбы обычного человека, поэтому уже через несколько минут они оказались у озера. Размеры водоема превосходили ожидания Тартальи. Оно оказалось достаточно большим и чистым настолько, что прекрасно виднелось песчаное дно и разнообразная флора и фауна подводного мира. Какое-то время предвестник просто стоял, наслаждаясь приятным видом, а после сосредоточился на глазе бога, чтобы поймать несколько рыбин в гидро пузырь. Пока он вылавливал для них обед, Архонт успел развести костер. Предвестник мог дать руку на отсечение, что Чжун Ли просто создал несколько камней кремня, которые ударял возле сухой травы и веток, пока они не загорелись. — Ты мог бы попросить у меня спички. — Голос Тартальи был ровным, хотя увиденное повергло его в шок. Кто бы знал, что самый цивилизованный джентльмен из Ли Юэ будет пользоваться настолько кустарными методами для добычи огня. — Как-то не подумал, — раскаявшимся тоном признался Архонт. — Но спешу заверить, этому методу несколько тысячелетий и он никогда прежде не подводил. Чайльд признал поражение, едва сдерживая улыбку. Он погрузил корзинки на илистый берег, чтобы дать цветам напитаться водой, после чего занялся рыбой. Консультант принес еще хвороста и устроился у костра рядом с Тартальей. Какое-то время они молчали, пока тишина стала невыносимой. — До сих пор в голове не укладывается, что ты Моракс. Его губы поджались. В голосе сквозила печаль то ли по их человеческому прошлому, то ли по полубожественному настоящему. Чжун Ли старался поддерживать прежние отношения, словно он обычный житель гавани. Но было ли возможным их сохранить, когда Чайльд знал? — В это так сложно поверить? — Тихие вибрации голоса бога резонировали с чем-то внутри предвестника, разливаясь теплом по телу. Не хотелось признавать, как сильно ему нравилось это чувство. — Моракс представлялся мне воинствующим богом, а не собирателем цветов. Он повернулся взглянуть на Архонта, который прыснул с его слов. Улыбка сама собой расцвела на лице, но рука нервно сжалась в кулак. — Ах, Чайльд, богам тоже свойственно меняться. Тысячи лет назад я совершенно не понимал сути человеческих чувств и эмоций, но постепенно я нашел их в себе и открылся для окружающих. Они пересеклись взглядами, Чайльд утонул в золоте этих восхитительных глаз. Их мягкий блеск подарил пару лишних ударов сердца, открыл тайник сокровенных желаний. Лицо Чжун Ли придвинулось ближе — проверка того, как далеко можно зайти. Тарталья замер в предвкушении. В мыслях — отсутствие всего, и только лишь желание вновь ощутить мягкость чужих губ. Стало трудно дышать, жар залил лицо и устремился легким покалыванием к ушам. Все симптомы похожи на болезнь. Да, он болен — болен Чжун Ли, болен тем, что люди окрестили любовью. Его губы слегка приоткрылись, а тело, неподвластное разуму, потянулось навстречу к единственному лекарству. Расстояние между ними исчезло вмиг, губы слились в единое целое. Какое-то время понадобилось Чайльду, чтобы начать отвечать на поцелуи Чжун Ли. Ему было так хорошо, так волнительно и мало. Ощущение недостаточности подталкивало больше потакать своей жадности. Руки потянулись к лицу, поглаживали шею, тонули в мягкости волос, бродили по широкой спине, пока их языки сплетались в причудливом танце. Все чувства обострились до предела и испытывали абсолютную эйфорию от происходящего. Лимиты и издержки, созданные предвестником, обратились прахом — существовало только здесь и сейчас с Чжун Ли. Голова шла кругом от умопомрачительных ощущений внизу живота. Ему так хотелось стать ближе, чтобы огонь их тел расплавил обиды прошлого и страхи будущего. На секунду он оставил рот Архонта в покое, чтобы перевести дыхание, в нос сразу ударил запах подгоревшей рыбы. Ошеломленный, Чайльд кинулся спасать их обед, пока Чжун Ли смеялся позади него таким низким бархатным смехом. Пока он переворачивал рыбу, холодная трезвость предвестника обуздала чувства, запоздалое осознание принесло стыд вкупе со злостью. Опять не сдержался, опять потерял частичку своего я. — Это… — начал Тарталья, сгорбившись у костра. Столько мыслей вертелось в его голове разом, и ни одна не казалась ему правильной. — Гхм. — Если тебе будет проще, можем сделать вид, что ничего не было, — ответил бог, словно понял, с чем связано замешательство предвестника. — Так и сделаем. Липкая тишина въедалась в мозг. Мысли метались из стороны в сторону. Правильно ли он поступил? Разочаровал Чжун Ли? Эта вспышка эмоций агрессивно проехалась по всему его естеству, оставив от него самого только животную похоть, за которой не было ни предвестника, ни Тартальи, ни Аякса. Пугающе. Опасно. — Держи. Голос без эмоций, только чтобы передать суть. Тарталья протянул готовую рыбу Чжун Ли, а затем задумался, как тот собирается ее есть без сервированного стола. Но богу, кажется, не передалось его волнение — он спокойно разделывал рыбу и ел. Ему больше шести тысяч лет, напомнил себе Чайльд, конечно, ему приходилось есть руками и добывать огонь кремнем. Он нечто большее, чем педантичный консультант похоронного бюро. После запоздалого обеда они сполоснули руки в озере. Чайльд вытащил корзины на сушу и извлек лишнюю влагу из прутьев глазом бога. Какое-то время они собирали цветы, пока не заполнили корзинки до краев. Чжун Ли рассказывал о рождении Мархосиаса из искры, выбитой ударом двух камней, о дарованном им людям древности огне и единении, о жертве, которую он принес во имя спасения народа Властелина Камня. Тарталья внимательно слушал. История помогала не думать о случившемся. В гавань они вернулись к семи. Солнце клонилось к закату, в воздухе ощущалась вечерняя прохлада после знойного дня. Люди в белых одеждах заполонили улицы, и их лица были полны скорби. Чайльд и Чжун Ли дошли до «Ваншэн», куда выстроилась очередь, как за цветами, так и за другой похоронной атрибутикой. Завидев у них цветы цинсинь, толпа разделилась на части. Многие последовали за ними. — Так кто же все-таки умер? — прошептал Чайльд после того, как отдал цветок молодой девушке с припухшими от слез веками. — Старейший из Цисин, Сияющая Жемчужина. Его взгляды были многим близки, а мудрость не раз выводила Ли Юэ из затруднительных ситуаций. Воля Небес умна не по годам, но даже она не перечила ему. Люди боятся, что с приходом молодой крови гавань будут сотрясать конфликты, а с уходом Адептов страхи за будущее лишь усилились. В голосе Чжун Ли отчетливо чувствовалась усталость. Взгляд, направленный в вечность, смотрел сквозь людей, которые принимали из рук белоснежные цветки и соединялись в бесконечный поток. Чайльд ощутил пустоту утраты, хоть и не знал этого человека. То, с какими почестями того провожали, сколько скорби было в глазах каждого жителя гавани, заставило проникнуться церемонией. Доживет ли он до того момента, когда его смерть станет потерей не только семьи, но и людей Снежной? Тарталья знал, как глупы эти мысли. Его ждала бесславная смерть в противостоянии богам Селестии. Тогда миру будет не до прощания с ним. — Так зачем вся эта поспешность? Не то чтобы ему было интересно, просто становилось все невыносимее находиться среди всех этих людей, смотреть каждому в глаза и видеть боль, думать о будущем, о собственной смерти, таком незначительном отрезке жизни в отношении всего времени. — Символичная дата, обозначающая бессмертие. Его вздох сопровождался звуком, похожим на всхлип. Чжун Ли шесть тысяч лет. Он бессмертен, возможно, ему удастся пережить войну с Селестией, как когда-то войну Архонтов. Он будет жить. Долго. Сотни и тысячи лет после его смерти. Чайльд — ничто по сравнению с тем, сколько Властелин Камня жил и сколько еще проживет. Есть ли вообще смысл в том, чтобы быть вместе, если через год-другой Чайльд Тарталья сгинет? Удушающими веревками мысли о смерти оплетали горло и грудь. Ему не хватало воздуха. Удар, еще удар — колокольный трезвон поминок от сердца. Он думал, что не боялся смерти после Бездны. Какая ложь. Он умрет прямо сейчас. Испуганный взгляд поймал лицо Чжун Ли. Процессия замерла с последним выданным цинсинем. Глаза Архонта широко распахнулись в испуге: каждая мышца лица напряжена, а губы побледнели. — Чайльд, что случилось? — донеслось до него. Чжун Ли оставил цветы и подошел к нему. — Болит. — Тарталья схватился за сердце. Он не узнал свой голос. Так звучал не предвестник — Аякс. Он думал, что умрет прямо сейчас — эти мысли составляли все его естество. Давление в груди лишь усиливалось. Сердце лихо мчало в этой гонке со смертью, но там за финишной чертой не победа, а остановка и неминуемое поражение. Истерзанное мертвое тело на поле боя стояло перед глазами словно видение, посланное свыше. Он никому не нужен. Его смерть принесет всем облегчение. — Дыши со мной. Давай. — Чжун Ли вел его в сторону лавки подальше от толпы. — Вдох. Раз. Два. Три. Четыре. Выдох. Повторяй за мной. Он повторял. Считал вдохи, чтобы не думать о собственной кончине, считал выдохи. Цифры вытесняли образы смерти. Постепенно дыхание выровнялось, а паника отступила. Мысли выветрились, оставив горькое послевкусие. — Тебе уже лучше? Обеспокоенный голос Чжун Ли расшевелил его. Он оглянулся. Чайльд лежал на лавке у похоронного бюро, голова покоилась на коленях консультанта. Было чертовски неудобно, но предвестник решил не сообщать ему об этом. — Да. Я в норме. Чайльд выдавил из себя улыбку, как всегда это делал, но она никак не хотела оставаться на лице. Бессонная ночь вкупе с приступом исчерпали все силы. Чжун Ли гладил его по голове, распространяя по телу теплые волны умиротворения. — Минутой назад не был, — с горьким смешком произнес бог. — О чем ты думал? Вокруг них сновали люди, сотрудники бюро подсуетились, чтобы заменить их на раздаче цветов. На них совершенно не обращали внимания. В данный момент для Тартальи существовал только Чжун Ли, нависший над ним щитом, что не пропустит ни один удар. Свет фонарей золотил его кожу и спадающие вперед волосы, прибавляя божественности лицу. Чжун Ли был так красив, что Чайльду стало больно смотреть на него, и он прикрыл глаза. — Я думал, что умру. — Ты не умрешь, — тут же ответил Архонт, не оставив и шанса для пререканий. — Я не позволю тебе умереть. Глаза защипало. Тарталья слишком обессилел, чтобы сопротивляться слезам. Все это было больше, чем он мог вынести, даже если это была безусловная любовь человека, к которому сам испытывал глубокие чувства. — Поцелуй меня. Чжун Ли ни на секунду не задумался о последствиях, если кто-то из этой толпы обратит на них внимание, когда приблизил свое лицо к нему. Чайльд ощущал горячее дыхание на своей коже и волнение, тенью напоминающее недавний приступ. Предвестник открыл глаза, чтобы ясно видеть того, кто защитит его от смерти. — Тебе придется приподняться, чтобы я смог достать, — тихо прошептал Архонт с коварным блеском в глазах. Чайльд довольно хмыкнул и потянулся вверх, соприкоснувшись с губами, пьянящими, словно самый крепкий алкоголь.