Долг аристократа

Как Бэй и предполагал, мать наотрез отказалась покидать поместье, заявив, что падёт вместе с ним. Её слова и решимость пробудили в Бэе настоящий страх за жизнь матери. Она дышала возмущением и добавила: — Если эти аристократишки считают, что могут так просто меня напугать, то сильно ошибаются! Я уеду, только если ты уедешь со мной. Бэй стиснул зубы и ничего не сказал. Он не мог так просто откреститься от людей, которые от него зависели и доверяли свои жизни. Понимала это и Эвридика, поэтому поцеловала сына в лоб и попросила позаботиться об остальных. Бэй решил обеспечить безопасность Гермионы. Тем же днём он отправил письмо Дамблдору с просьбой позволить девушке навестить друзей. Бэй старался быть достаточно убедительным, но не перегибать, чтобы профессор ничего не заподозрил. Бэй знал, что, если расскажет правду, уже завтра здесь будут Орден Феникса, Избранный и его друзья. Этого нельзя было допустить. Нет, Бэй не хотел геройствовать, но у него ещё была надежда уладить всё малой кровью. Аристократ против аристократа — это конфликт, Пожиратели Смерти против Ордена Феникса — это кровавая бойня. Разумеется, вся прислуга соблюдала секретность. Это было просто, она общалась только с Фригги и Маршаллом, и они тоже справились со своей ролью. Или же Гермиона была слишком рада перспективе провести с друзьями больше одного дня. Она улыбалась, даже смеялась и смотрела на Бэя так, что у него сердце замирало. Он не знал, о чём именно она думала, когда вот так ловила его взгляды, сам он мог думать только об одном: уберечь Гермиону. Уже к вечеру пришёл ответ от Дамблдора, который согласился, что несколько дней не навредят. Он предложил отправить Гермиону в Нору, где было безопасно, и использовать для этого каминную сеть. Бэй признал, что эта идея разумна, и сообщил Гермионе: завтра утром она может отправиться к друзьям. — Спасибо, ты так много делаешь для меня, — улыбнулась она, и Бэй угодил в объятия, тёплые и крепкие, но такие быстротечные. — Может, ты отправишься со мной? — У меня есть дела в поместье, — отозвался Бэй, в который раз сожалея, что важные слова не были произнесены и могли навсегда остаться только в его голове. — А ты веселись. Ты заслужила провести время среди близких. — Вы тоже стали мне близки, — возразила Гермиона, опуская глаза. — Маршалл, Фригги, Эвридика… Ты. Вы помогли мне почувствовать себя как дома. Бэй поднёс её руку к губам. Прикосновения были нежными и невесомыми, совершенно невинными, но Гермиона покраснела, а у Бэя закружилась голова от этой мимолётной близости. Когда она ушла, он опомнился и написал ещё одно письмо, для Гарри Поттера, строго конфиденциально. Следующим днём Гермиона собралась и спустилась в кабинет Бэя, держа палочку в руках и запоминая, как ощущается её тепло. Для них пришло время расстаться, хоть и ненадолго. — Обещаю, я её верну, — отозвался Бэй и положил палочку в верхний ящик стола. — Иначе нельзя. — Гарри судили, хотя у него даже не было палочки, — слабо возразила Гермиона. — Может, я просто спрячу её на дно сумки? И не буду доставать. Без палочки чувствую себя… слабой. Бэй вздохнул и покачал головой: — Не нужно рисковать. Готова? Гермиона кивнула, хотя надеялась ещё на какое-то прощальное слово. Бэй хмурился, и она думала, что он снова погрузился в дела. На самом деле Бэя тревожила Гермиона и чувства к ней. Он не мог отделаться от ощущения, что это может быть их последний разговор. Гермиона взяла немного летучего пороха из вазы на каминной полке. Её тоже мучало несказанное, но она была уверена, что они смогут поговорить после её возвращения. Она шагнула в камин, но Бэй вдруг схватил её за руку. — Стой… Это было так неожиданно, что Гермиона на мгновение растерялась, но тут же подалась навстречу поцелую. Он был не похож на первый, когда они будто не желали вспугнуть друг друга. Теперь Бэй будто что-то хотел передать Гермионе, и она с жаром отреагировала, желая понять неожиданное послание. Это длилось считанные секунды, которые отдавались учащённым пульсом в висках. Гермиона растерянно улыбнулась. Бэй прошептал: — Будь благоразумна, хорошо? В другой ситуации она бы непременно возмутилась, но в этот раз кивнула, ступила в камин и произнесла: — Нора. В последний момент Гермиона увидела, как губы Бэя шевелятся, но слова поглотил шум камина. Мгновение — и её увлёк водоворот, чтобы принести в заботливые руки семейства Уизли. Когда Гермиона исчезла в вихре, Бэй ощутил облегчение, но в кабинет вошёл Маршалл и вернул хозяина в реальность. — Как проходит эвакуация? — Все силы брошены на это, — уверенно отчитался дворецкий. — Могу я порекомендовать вам призвать хотя бы нескольких добровольцев, сэр? Для вашей дополнительной защиты. — На поместье уже есть защита, так просто им не войти, — мотнул головой Бэй. — Мама и Фригги займутся обновлением заклинаний. Но главная забота — эвакуация. Никто из мирных жителей не должен пострадать, ясно? Слуги пусть отправляются в убежища. И ты, Маршалл. — При всём уважении, сэр, я не могу выполнить этот приказ. Я останусь с вами. — Ты не владеешь магией, хочешь стать первой жертвой? — Я могу за себя постоять, сэр. И никуда не уйду. Бэй покачал головой. Убеждать близких спасать себя было сложнее, чем он думал. Даже Фригги в ответ на просьбу покинуть поместье насупилась и заявила, что не покинет миссис Солсбери ни при каких обстоятельствах. Оставалось готовиться и надеяться на лучшее. Бэй не представлял, что именно предпримут аристократы с Малфоем во главе. Придут на мирные переговоры или сразу примутся штурмовать? Отсчитают ровно три дня или заявятся неожиданно посреди ночи, застав их врасплох? Вариантов было много, невозможно было предсказать каждый. Бэй хотел быть готов к любому развитию событий, но, когда на следующий день первый залп заклинания врезался в защитный купол поместья, он содрогнулся вместе с домом. *** Стоило Гермионе сделать шаг из камина, её тут же окутала любовь и забота друзей и семьи Уизли. Практически каждый требовал внимания и объятий, даже близнецы не отказали себе в удовольствии потрепать Гермиону по плечам. Её увлёк водоворот новостей и смеха. Миссис Уизли настойчиво расспрашивала, чем Гермиону кормили и хорошо ли заботились. Мистер Уизли был более сдержан, но всё же задал несколько вопросов про жизнь семьи Солсбери и посетовал на ситуацию, в которой мальчику пришлось стать мужчиной слишком рано. Гермиона старалась удовлетворить любопытство каждого, даже Джинни, которая наедине вытрясла из подруги все подробности и откровенно порадовалась, что у них с Бэем что-то складывалось. — Ты уверена, что он такой хороший, каким кажется? — уточнила она серьёзно, и Гермиона улыбнулась: — Он замечательный. Поздно вечером, когда Гарри и Рон отправились спать, миссис Уизли проведала её перед сном, а Джинни блаженно засопела на соседней кровати, Гермиона не могла сомкнуть глаз. Её увлекали последние слова Бэя, которые остались только шёпотом в голове. Она боялась, что ей показалось, но как наяву видела, как шевелятся его губы, складывая слова. Гермиона приложила пальцы к губам и в темноте шептала три слова, которые ей грезились в этом немом послании. Она снова и снова повторяла «Я тебя люблю» и всё больше убеждалась, что именно это произнёс Бэй за мгновение до того, как её увлёк круговорот камина. Утром Гермиона проснулась в замечательном настроении, ей снились радостные и счастливые сны. Там был Бэй. Она поняла, что уже скучает по поместью и привычному быту, по кабинету и глубокому креслу, в котором можно было и вздремнуть. Но она всё равно была счастлива. И снова — суета, смех и тепло домашнего очага. Гермиона изо всех сил старалась не тосковать по родителям, понимая, что разлука ради их безопасности. Близнецы не щадили её, подкалывая по поводу помолвки, будущего статуса аристократки и принадлежности Бэя к Слизерину. Конечно, они не старались обидеть или оскорбить, но Гермиона чувствовала, что ещё немного — и будет кидаться в них вещами, как Джинни. В этом идиллическом хаосе можно было легко забыться, но Гермиона быстро заметила, что Гарри и Рон странно себя ведут. Сначала она списала это на долгую разлуку, но они в любой удобный момент начинали шептаться и тихо о чём-то спорить, замолкая при её приближении. Ближе к вечеру она спускалась на первый этаж и снова услышала их голоса. На этот раз Гермиона не хотела их вспугнуть, поэтому крадучись спустилась с лестницы и притаилась у дверного приёма. — …везде чудится опасность, — закончил Рон. — С чего ты это вообще взял? — Потому что это странно, Рон, — с жаром отозвался Гарри. — Что-то не так. Гермиона узнала эти интонации: так друг говорил в моменты, когда пытался в очередной раз сорваться кому-то на помощь и не слушал голос разума, который чаще всего воплощала Гермиона. Она напряглась. — Зачем Бэю отсылать Гермиону, если ничего не происходит? — продолжил Гарри. — Может, она ему надоела? — ворчливо заметил Рон. — Она кого угодно доведёт. Гермиона стиснула зубы и решила как-нибудь ему это припомнить. — Я думаю, он неспроста попросил удержать Гермиону от возвращения в поместье любой ценой. Вдруг ему грозит опасность? — Тогда почему он не попросил о помощи? — резонно возразил Рон, но уже не так уверенно: раздражительности в нём было достаточно, но никогда так много, чтобы позволить кому-то пострадать. С Гермионы было достаточно, она уже успела разозлиться и испугаться настолько, чтобы шумно вторгнуться на кухню и грозно потребовать: — Рассказывайте. Сейчас же! При виде её гнева друзья сжались, но Гарри послушно согласился отдать письмо. В нём Бэй просил позаботиться о Гермионе и не позволить ей раньше оговоренного вернуться в поместье Солсбери. «Это ради её безопасности», — так заканчивал Бэй, и эти слова больно укололи Гермиону. — Я возвращаюсь. Сейчас. — Гермиона, стой! — воскликнул Рон, пытаясь нагнать подругу, которая тут же помчалась в комнату за вещами. — Ты не пойдёшь туда! — Попробуй меня остановить! — возмутилась Гермиона, пугая шумным появлением Джинни. — Он может быть в опасности из-за меня! — Ты не можешь вернуться… — подтвердил Гарри, появляясь за спиной друга. — Не вам решать, что мне делать! — Я имел в виду, ты не пойдёшь туда одна, — примирительно вскинув руки, добавил Гарри. — Мы идём с тобой. *** Разумеется, мистер и миссис Уизли не позволили им отправиться в поместье Солсбери самостоятельно. Мистер Уизли отправил сообщение членам Ордена Феникса о возможном нападении. Гермиона не находила себе места от волнения и кружила по комнате, кусая ногти. Разум жёг страх, что каждая секунда промедления может стоить Бэю жизни. Сейчас она не думала ни о чём другом и желала только одного: броситься на помощь, не важно, чем это всё обернётся. К счастью, она была в этом не одинока. — Мы должны там быть! — горячо заявил Гарри. — Бэй помог нам, он заботился о Гермионе, а теперь мы оставим его одного против Пожирателей? — Никто об этом не говорит, — терпеливо возразил мистер Уизли, — но я не позволю подросткам ввязываться в бойню. Снова. — И как долго нам ждать? Что произойдёт, пока мы здесь? Его слова болью отдались в сердце Гермионы. Она понимала, что совершенно бесполезно спорить и кричать, им никогда не позволят отправиться в поместье Солсбери. Поэтому она решилась действовать. Никто не ожидал этого от благоразумной Гермионы, что сыграло ей на руку. Она бросилась к камину, схватила летучий порох и воскликнула: — Поместье Солсбери! Прежде чем кто-то успел ей помешать, Гермиона оказалась в кабинете Бэя. В первую очередь она бросилась к столу, выдвинула ящик и схватила палочку. И уже тогда услышала характерные звуки вспышек заклинаний. В груди похолодело, Гермиона поняла, что оказалась совершенно одна, что и Бэй, и Эвридика, и все, кто стал ей так дорог за последние несколько месяцев, могут быть уже мертвы, а она окажется в ловушке в окружении врагов. Но тут камин озарился пламенем — и оттуда появился Гарри, за ним — Рон. Как ни странно, визитёры на этом не закончились: следом возник мистер Уизли, недовольный, но решительный. — Что происходит? — серьёзно спросил он, но тут камин выплюнул одного за другим ещё двоих Уизли. — Великий Мерлин, хоть кто-то остался дома? — Джинни не удалось прорваться, — усмехнулся Фред, отталкивая брата и отряхиваясь от пыли. — Без нас у вас вообще нет шансов, — добавил Джордж, зеркально растягивая губы. — Что теперь? Гермионе сразу стало легче дышать. Она указала на выход из кабинета и первой шагнула вперёд, держа палочку наизготовку. В прихожей был хаос, словно кто-то ради смеха решил взорвать дверной проём. Казалось, здесь нет ни души, а главное происходит на втором этаже, откуда раздавался шум, но тут Гермиона увидела фигуру под лестницей. — Маршалл! — Она упала перед ним на колени, пока остальные настороженно оглядывались, ожидая нападения с любой стороны. — Маршалл, ты меня слышишь? Она пощупала пульс: жив. Видимых ран не было, похоже, его контузило взрывом. — Мистер Уизли, мистер Поттер! — вдруг раздался голос, который Гермиона была счастлива услышать. — Какое облегчение! — Виктория! — Гермиона бросилась к портрету. — Где Бэй? — В последний раз я видела, как он поднялся на второй этаж в поисках матери, — взволнованно отозвалась Виктория. — Что происходит? Как они посмели вторгнуться в этот дом? — Они здесь из-за неё, — зло отозвался Крофорд, кинув на Гермиону уничтожающий взгляд. — Если бы не эта… Она не собиралась дослушивать, а помчалась наверх, куда вело её желание увидеть Бэя и убедиться, что он в безопасности. *** Бэй хотел защитить каждого, но не мог. Защита помогла им выстоять, но недостаточно долго. Взрыв в прихожей оглушил Бея и скрыл от его взора Маршалла, добывшего где-то маггловское оружие и готового сражаться до последней капли крови. У Бэя не было времени подумать и всё взвесить, страх гнал его на второй этаж, к матери, чтобы с ней спина к спине принять этот бой. Но как только пала защита поместья, Пожиратели могли трансгрессировать по территории. И чёрная фигура возникла перед Бэем. Он отреагировал инстинктивно защитным заклинанием, понимая, что сейчас под маской скрывается один из тех, кто прежде во время приёмов прогуливался здесь по коридорам и вёл светские беседы с отцом или матерью Бэя. Завязалась драка, в которой Бэй мог и не выстоять, если бы не поднявшаяся в груди ярость. Он знал это чувство, в детстве оно охватывало его нередко, когда когда гордыня застилала глаза. Бэй был один на один со своим страхом — и не желал ему сдаваться. Тело противника отлетело в сторону, и Бэй даже не думал проверять, жив ли он. Сейчас ему не было до этого дела. Он слышал за собой шаги, поэтому отправил несколько заклинаний за спину, даже не целясь и надеясь, что удастся оторваться. При бледной, но полной решимости матери он нашёл напуганную, но верную Фригги, которая подскочила, когда Бэй распахнул дверь комнаты. — Мы должны уходить, сейчас! — Нет! — взвилась Эвридика и рванулась вперёд, словно желала сбить сына с ног. Тот еле успел отскочить в сторону. — Они не получат мой дом! Убирайтесь! Громогласный крик, подкреплённый мощным заклинанием, сбил преследователей с ног. Схватив мать за руку, Бэй потянул её в противоположную сторону, в коридоры, которые для чужих людей были настоящим лабиринтом. Это был их шанс. — Ты упрямая, — в сердцах бросил он, — как и отец. — Мы Солсбери, сынок, мы не сдаёмся, — гордо отозвалась Эвридика, и вдруг слёзы блеснули в её глазах. — Я останусь, но тебе нужно бежать… — Нет, — резко остановил Бэй, — это и мой дом тоже. Мои люди. И моя фамилия. Далеко уйти им не удалось: раздался взрыв, намного сильнее, чем на первом этаже, и Бэй выпустил руку матери. Пальцы схватили воздух, грудь сдавило тяжестью, боль пронзила виски. Бэй хотел позвать мать, увидеть что-то вокруг, но его накрыл туман. Он был дезориентирован. Мокрой от крови рукой Бэй нашарил палочку, но не знал, куда целиться. Он не видел и не слышал. В какую-то секунду он решил, что уже мёртв. Пытался закричать и не мог, пытался сделать вздох — и чувствовал только привкус железа на губах. В затухающем сознании вспыхивали разрозненные мысли, одна из которых была посвящена Гермионе. Закрывая глаза и погружаясь в обволакивающую боль, Бэй будто наяву слышал её зов.