Под знаком мушкетёров.

Настал вечер. Солнце медленно и величественно клонилось к закату, уступая место сумеркам, вместе с тем мушкетёры и гвардейцы полка Дезессара начали расходиться на свои посты, кто-то пошёл на обход по улицам, а кто-то остался караулить в Лувре. д'Артаньян лежал на берегу Сены, глядя на небо, что медленно покрывалось белыми звёздами. Вокруг было тихо и спокойно, над головой ласково шелестели кроны деревьев, а трава мягко щекотала руки, отчего гасконец невольно улыбался. Неожиданно, среди этой прекрасной тишины послышались крики о помощи отчего молодой человек вскочил на ноги и едва различив откуда кричат бросился на помощь. Однако прибежав к месту дуэли он не сразу понял что произошло, покуда не увидел тела трёх убитых мушкетёров и застывшего над ними молодого человека с белыми от лунного света волосами. — Друг мой, зачем вы убили их? - вскрикнул д'Артаньян. — Вот уж не думал, что вы станете подражать гвардейцам, коим не знакомо слово честь, которые не имеют ни совести, ни чувства раскаяния за свои подлые поступки. — Что? - при этих словах Арамис застыл как статуя. Он прекрасно понял, что настоящие убийцы сбежали и прекрасно понял о чём подумал д'Артаньян. Сердце его бешено заколотилось, предательские слёзы потекли из глаз, руки дрожали, а в голове будто пчёлы роились непонятные мысли. Молодой мушкетёр хотел было что-то сказать, но гасконец уже ушёл, оставив его в одиночестве. — Что вы такое говорите д'Артаньян? - рассуждал Арамис, идя по улице Кресси и пытаясь остановить слёзы платком, но они так и текли, не давая покоя. — Арамис - на плечо вдруг легла тёплая ладонь, скрытая перчаткой и эту руку, и этот голос молодой человек не перепутал бы ни с каким другим. — Что случилось, друг мой? - спросили снова. — Простите Атос, но мне не хочется об этом говорить - Арамис осторожно убрал руку друга с плеча и быстро ушёл в старые кварталы. — Что-то тут не так - покачал головой молодой граф и поспешил в полк, надеясь увидеться с капитаном и узнать, что произошло. Мушкетёр подождал, когда де Тревиль закончит с более неотложными делами и лишь после того как капитан мушкетёров проводил нескольких людей к выходу зашёл в его кабинет. — Я понимаю, Атос вы хотите защитить его, но Арамиса видели рядом с этими телами и что ещё хуже его руки и камзол были в кровавых пятнах и кровь эта, как сказал лекарь принадлежит убитым мушкетёрам. — Капитан, вы сами-то в это верите? - Атос, казалось был готов метать молнии. — Арамис не мог этого сделать, потому что как вы сказали дуэль состоялась в одиннадцать вечера. — Что вы хотите этим сказать? - спросил капитан. — Да то, что в это время он был со мной на карауле, чёрт возьми - мушкетёр слегка повысил голос, от негодования. — В таком случае найдите мне настоящих убийц, Атос - гневно произнёс де Тревиль. Тот поклонился и вышел, оставляя капитана наедине с мыслями. В это время Арамис сидел на колокольне собора Нотр дам. Мерные звуки, похожие на отголоски молитв успокаивали и давали спутанным мыслям отдых. А ближе к ночи молодой человек бродил по собору со слегка дымящимся кадилом в руках, нараспев читая молитвы, которые помнил едва ли не с детства, покуда аромат ладана словно утренний туман укрывал изящные витражи собора. Однако, чем больше Арамис пел, тем больше его память возвращалась на улицу Кресси, где были убиты трое людей из королевского полка и тому, что сказал ему д'Артаньян. — О Всевышний - тихо взмолился молодой человек, зажимая в сложенных руках, сдерживающую кадило золотую цепочку. — Не дай нашей дружбе рассыпаться в прах. Весь следующий день шёл сильный дождь, гремел гром, а сквозь тяжёлые чёрные тучи сверкали серебристые изломы молний. Атос, с самого утра объяснил друзьям всю суть дела, попросив оповестить о возможной опасности остальных солдат полка. Однако, едва проводив их на караул в городскую ратушу молодой граф вскочил на коня и выехал из города. Он объезжал все известные ему места, разыскивая убийц троих мушкетёров, сумев выведать у торговцев их приметы, но при этом Атос прекрасно понимал, что убийцы могут скрываться и среди солдат их роты и роты Дезессара. Вскоре от обилия вопросов мыслей и предположений Атос настолько ослаб, что уже с трудом держался на лошади, но не сдавался зная, что он должен снять с друга скверное обвинение. Молодой граф отчаянно уговаривал себя продержаться ещё хотя бы час, однако у последнего квартала силы оставили его и сознание ухнуло в темноту, являя закрывающимся глазам блестящие шпили Нотр дама. Очнулся мушкетёр от того, что где-то рядом пел чей-то сладкий и очень мелодичный голос. Он попытался встать, но голова отозвалась лёгкой болью. — Не вставайте, вам надо набраться сил - Атос обернулся на голос и увидел перед собой Арамиса в привычном голубом камзоле, поверх которого была надета белая сутана, переливающаяся в свете витражей, белые волосы как и прежде свисали до плеч, а на шее блестел серебряный крест. — Великий боже - едва слышно воскликнул молодой граф. — Боже Арамис, неужели вы... - и тут слова сами собой застряли в горле. — Успокойтесь Атос, всё в порядке - ответил мушкетёр. — Мне просто не хочется появляться перед капитаном и тем более перед королём. — Неужто вместо того, чтобы оправдать себя вы собираетесь сидеть в этом соборе? - повышая голос спросил Атос, глядя на то как его друг удаляется в освещённую витражами темноту собора. — Поймите Атос, даже если я начну защищать себя перед королём кто-нибудь сможет доказать обратное - произнёс Арамис, срываясь на крик. — И я просто не смогу пойти против тех обвинений, что мне выдвинуты. Атос просто не мог поверить своим ушам, однако в глубине души не мог с этим не согласится, ведь тот кто совершил убийство мог обернуть ситуацию, чтобы погубить того, кто оказался обвинён вместо него. Молодой граф покинул собор с тяжёлым камнем на сердце, который неизбежно тянул вниз, заставляя пригнуться к самой земле. Собравшись вместе Атос, д'Артаньян и Портос раз за разом прокручивали в голове события злополучной дуэли, однако всё что вспомнили так это то, что неделю назад к ним в роту поступили тяжело раненые люди, которые по прежнему живут в полку. — Как вы, д'Артаньян? - спросил друга Портос, видя, что тот сидит словно опущенный в воду. — Я чувствую себя, как последний дурак, господа - ответил д'Артаньян, обращаясь к обоим мушкетёрам. — Я должен найти его - вдруг вскрикнул гасконец, срываясь с места. — Если те люди доберутся до Арамиса я никогда не прощу себе этого - с этими словами он выбежал из дома и во весь опор помчался по мостовой. Однако, уже на площади Трогуарского креста д'Артаньян вдруг вспомнил, что и понятия не имеет, где сейчас Арамис. Молодой мушкетёр корил себя за то, что обвинил друга не подумав и толком не расспросив его о случившемся. Он думал, что теперь Арамис едва ли захочет сохранить с ним дружбу. Неожиданно, мимо него пролетела пуля, ещё одна и ещё, на четвёртый выстрел д'Артаньян бросился вниз по узкому тёмному кварталу, таким способом избегая последующих выстрелов и едва добежав до собора как можно громче постучал в двери. — Sanctuary, je vous en sanctuary* - крикнул мушкетёр вне себя от ужаса, лицо его было искажено страхом и казалось, будто его преследовал не простой убийца, а сам дьявол. д'Артаньян стоял, застыв в немом ужасе, покуда за его спиной не послышался свист шпаги. Гасконец резко обернулся, увидев перед собой Бергиля. — А-аа, это ты - вскричал д'Артаньян, прижимая его к стене. — Что тебе от нас нужно старая подвальная крыса? — Я жажду мести - зарычал Бергиль. — Ваш друг жестоко заплатит мне за всё - молодой человек так ловко орудовал шпагой, что на третьем же ударе д'Артаньян, свалился на спину, прижатый к земле тяжёлой ногой, тогда как Бергиль занёс над ним шпагу. Молодой человек закрыл глаза, в душе искренне молясь господу, перед которым он вот-вот предстанет, но вдруг Бергиль качнулся и повернулся спиной к д'Артаньяну, бросая куда-то шпагу. — Руки прочь от моего друга - прозвучал вдруг знакомый голос. — Вы - прохрипел Бергиль, тут же получая сокрушительный удар в горло. Арамис же отойдя на несколько шагов от его трупа схватится за стену. — Арамис - д'Артаньян успел вовремя подхватить друга, удержав от падения. — Вы не ранены, друг мой? — Не волнуйтесь д'Артаньян. — Я в полном порядке - с лёгкой улыбкой ответил мушкетёр, вставая на ноги. — Простите, простите меня друг мой. — Простите, ради всего святого - затараторил гасконец, крепко обнимая его. — Мне нужно было сначала разобраться во всём как следует, а не обвинять вас напрямую. — Ничего страшного, д'Артаньян. — Это мне стоило всё объяснить вам - тихо сказал Арамис, положив голову на плечо друга. — И в конце-концов мы с вами оба виноваты. “А ведь и правда: неважно, кто совершил то или иное преступление и кто будет в итоге наказан за него. Важно понять, что данное без причины обвинение может нанести непоправимый вред тем, кто с вами рядом!„