Под знаком мушкетёров.

— Не дайте им сбросить колокол - умоляющий крик Арамиса вывел гасконца из раздумий и он, словно тигр набросился на троих вооружённых длинными крюками мужчин. Гасконец отбивался от них, взволнованно глядя на Арамиса, которого загнали к самому окну. Вдруг сквозь звон и крики молодые люди услышали оглушительный грохот словно от сотен выстрелов: то упал на землю белый колокол, разбитый и расколотый на части. Глаза обоих друзей наполнились едкими слезами, а последняя надежда на то, что Атос поправится исчезла из сердец также быстро, как и появилась. Гасконец быстро расправился с напавшими на собор людьми и подбежал к осевшему на пол другу. — Арамис вы не ранены? - спросил он, едва сдерживая слёзы. — Всё хорошо, д'Артаньян - тихо ответил молодой человек, в ужасе прикрыв рот руками, по которым стекали кристально чистые слёзы. — Полно вам, друг мой - д'Артаньян обнял его, изо всех сил стараясь не заплакать. — Атос - сильный человек, он поправится. — Я уверен в этом — О Всевышний - тихо и искренне взмолился Арамис глядя на осколки белого колокола. — Не дай свершится необратимому - мушкетёр взял в руки ослепительно белый осколок и завернув в чистую ткань спрятал под камзол к самому сердцу. В полдень следующего дня Портос вернулся с караула, принеся с собой нелёгкие вести о том, что Атосу становится всё хуже и лекарь почти не надеется на то, что он сможет выжить. — Что? - в один голос воскликнули д'Артаньян и Арамис, которых ударило в сердце это известие. — Не отчаивайтесь, друзья мои - сказал Портос, крепко обнимая обоих. — Давайте надеяться на лучшее. Вечером Арамис оставил друзей и побрёл по освещённой закатным светом мостовой, легонько качая пальцами серебряную кадильницу и тихо напевая ночную молитву. Весть о том, что Атос умрёт делала троих товарищей самыми несчастными людьми на земле. Молодому человеку всё время мерещились похоронные процессии и в каждом лежащем в гробу человеке он видел мертвенно-бледное, укрытое красными пятнами тело Атоса. Арамис потряс головой, отгоняя плохие мысли, которые так и лезли в голову ведь единственной их надеждой был белый колокол, который разбили люди Фебре. Арамис подошёл к Мраморному собору, где на пустынной площади валялись осколки белого колокола. Сейчас этот бледный, разбитый как любящее сердце колокол меньше всего напоминал о тех временах, когда звон его разносился по улицам города. Однако, он как был, так и остался церковной святыней. Арамис осторожно сел рядом с осколками, положив крест и кадильницу рядом с собой. — Господи помоги - шептал молодой человек, аккуратно собирая вместе сверкающие белые осколки, будто выдавая окутавшее их с друзьями горе. — Помоги остановить необратимое. Неожиданно, на улице вокруг Мраморного собора собрались пары густого тумана и кто-то вдруг тронул Арамиса за плечо. Молодой мушкетёр вздрогнул от всепоглощающего холода и у него невольно появилось терпкое ощущение, что он находится в могиле. Однако при следующем прикосновении молодой человек резко обернулся и едва не закричал от ужаса: перед ним стоял Атос, мертвенно-бледный с шершавыми красными пятнами на руках и лице, в данный момент Атос был похож на изуродованного ядом солдата, нежели на живого человека. — Доброй ночи, Арамис - голос Атоса эхом разнёсся по территории Мраморного собора. — Атос? - прошептал мушкетёр, сквозь слёзы глядя на друга. — Господи, друг мой что с вами? — Простите меня, мой друг, но моя болезнь оказалась сильнее - молодой граф говорил так искренне, что глаза Арамиса вновь и вновь заполнялись жгучими как ранения слезами. — Не плачьте, прошу вас - мушкетёр ощутил как бледная, почти невесомая и прозрачная рука коснулась его пропитанного слезами лица и растворилась вместе с туманом в ночной темноте. — Как же так - с трудом прошептал Арамис, сжав до крови последний осколок белого колокола. Молодого человека обдало жаром, сердце на миг перестало биться, дыхание замедлилось и он без чувств рухнул на холодную дорогу, сжимая в руке сверкающий осколок. *** — Арамис - сквозь толщу воды позвали его. — Очнитесь, друг мой. —Атос - в ужасе вскрикнул молодой человек, едва придя в себя, однако тут же пожалел об этом, голова отозвалась резкой болью. — Успокойтесь, друг мой - молодой граф придержал его за плечи. — Я жив, всё хорошо - он прижал молодого человека к себе. — Как вы могли подумать о том, что я умру? — Атос, простите меня - прошептал Арамис, крепко обняв друга. — Ради всего святого, простите. — Забудем это, Арамис - улыбнулся Атос, помогая другу встать. — А знаете, что я видел пока был без сознания? - Арамис отрицательно покачал головой. — Я видел здание, похожее на это - мушкетёр указал на Мраморный собор. — И там на одной из башен издавал звон огромный белый колокол и вдруг кто-то начал звать меня по имени и уговаривать вернутся. — Сказать по чести я так и не понял, что это было, но когда я очнулся, обнаружил, что болезнь исчезла. Арамис ничего не ответил, догадавшись, что Атос видел тот самый белый колокол из рассказа о жене Генриха четвёртого. “А ведь и правда: если какая-то вещь сделана с душой и большим трудом, то такая вещь может стать не только украшением, но и защитить своего владельца”.