Под знаком мушкетёров.

В Париже стемнело. Улицы города быстро пустели, а кварталы, укрытые непроглядной тьмой невольно отпугивали от себя людей и лишь несколько человек прогуливались по ночному городу. Усеянное звёздами ночное небо привлекало внимание идущих по мостовой четырёх мушкетёров. Друзья шли неспешно, попутно осматривая прилегающие к ней улицы и тихо переговариваясь. За всеми этими разговорами гасконец неожиданно повернул голову в сторону старого кладбища Пэр-Лошес, служившее домом лишь для самого бедного сословия Парижа, однако могил было столько, что за этим местом никто не решался следить, а уж тем более ухаживать за ним. — Скажите, господа - обратился к другу д'Артаньян. — За этим кладбищем вообще кто-нибудь присматривает? — В прошлом году капитан видел как это делал Арамис - ответил Атос, слегка улыбаясь. — Однако же, согласитесь у нашего друга пусть доброе и крепкое, но очень эмоциональное сердце - вмешался Портос. — Он ведь никогда никого не даст в обиду и вы прекрасно это знаете. — Да - согласился гасконец, оглядываясь на друга. — Арамис - добрая душа и мне иногда кажется, что его силы бесконечны чёрт возьми - Арамис лишь улыбнулся на слова друзей, полностью соглашаясь с ними. Так, за весёлыми разговорами друзья дошли до своего поста, и осмотрев территорию пять или шесть раз разместились на каменной лестнице, начиная разговор заново. д'Артаньян всё больше говорил о своей любимой Констанции, Портос лукаво улыбался, слушая друга и изредка посматривал по сторонам. Арамис сидел, прислонившись к огромному плечу Портоса и молча смотрел на звёздное небо. Атос же, в отличии от товарищей не только слушал разговор, но и обходил всю территорию поста, осматривая всё, даже кусты, в где могли скрываться шпионы. Неожиданно, до ушей молодого графа донеслись отчаянные крики о помощи и протяжный свист рассекающих воздух пуль. Атос пригнулся, пробравшись под живой оградой в пустой квартал, но вновь выйдя к посту застыл от ужаса. Его друзья лежали вразброс возле лестницы: бледные тела усеивали бессчётные раны от пуль, безжизненные холодные руки легонько обдувал ветер, некогда радостные глаза были плотно закрыты. У Атоса потемнело в глазах: воспоминания о расстреле, случившемся семь или восемь лет назад нахлынули с новой силой, в голове вертелись рисунки сваленных в кучу изувеченных тел родных и слуг. Вдруг, молодой человек почувствовал сильное жжение и быстрым движением снял с рук перчатки, обнаруживая на ладони чёрные ожоги. Руки словно разъедало, а исходящее от них жжение становилось всё более невыносимым. Атос, превозмогая боль в руках и рвущиеся из груди тяжёлые вздохи спрятал тела своих верных товарищей в потайном склепе на кладбище Пэр-Лошес, будучи уверенным, что их никто не найдёт. Мушкетёр, даже и не думал уходить, и оставаясь в скрытом склепе сидел в глубоких раздумьях по несколько часов в день, однако на ум не приходило ничего дельного, а терять друзей просто так Атос не собирался. — Если бы я только мог попасть туда и вернуть их души - думал молодой граф, низко склонив голову. — Я могу помочь тебе - вдруг отвлёк его молодой, но совершенно незнакомый голос. Атос обернулся, чтобы увидеть перед собой бледного юношу, с короткими серебряными волосами, в расшитом золотом белом одеянии и туго завязанными на босых ногах голубыми лентами. Над головой юноши блестело яркое золотое кольцо, а в руках он держал длинный посох с крестом.