Две стороны Луны

      «Что-то пошло не так».       Селена сидела в тени ангара, нервно заламывая пальцы и размышляя о словах Вики, которые всё никак не соглашались укладываться в голове. В свою смерть и попадание… в загробный мир она поверить не могла, но как иначе объяснить происходящее… присутствие Вики и этих… ангелов? Голова кругом. Селена обхватила виски ладонями, зарылась пальцами в волосы.       «Черт…», — выругалась она, ощутив жжение на левой щеке, которой та дьяволица приложила её недавно. Ощупала пальцами: прекрасно! Половина лица разодрана, платье грязное и рваное, что на голове — трудно представить. Вид истинной замарашки. Селена дёрнула головой, пытаясь отогнать безрадостные мысли о своём непрезентабельном облике. Не время сейчас думать о причёске, когда находишься, хрен знает где, и хрен знает у кого в плену.       Вики заявила, что Мальбонте отбитый на всю голову, но он может хоть что-то знать. В любой ситуации необходимо первым делом заиметь союзников, желательно влиятельных, поскольку пленники, сидящие по клеткам, того и гляди могут сойти с дистанции. Селена огляделась и вздохнула: бежать один чёрт некуда, да и этот пернатый азиат всё равно выследит, проще уж остаться и выведать хоть что-нибудь, даже из ряда вон. Хотя Селена была почти уверена, что после чудесного воскрешения собственной кузины и летающих на крыльях людей её мало что способно удивить.       Пронзительный визг и крик привлекли её внимание, как и всех тех, кто находился поблизости. Дверь самого большого из ангаров с грохотом распахнулась, и оттуда широкими шагами вышел Мальбонте, чьи крылья с трудом протиснулись в проём.       «У кого больше, тот и главный?», — внезапно подумала Селена, — «ну да, у него они самые красивые. У остальных смотрятся какими-то общипанными, а тут… боги, о чём я вообще думаю?! Тоже мне: первый петушок в курятнике».       Она едва заметно стукнула себя по лбу, увидев, как Мальбонте выволок за собой упирающуюся Вики и потащил её, словно мешок, вдоль по улице под сдержанные смешки окружающих.       — Отпусти сейчас же! — орала кузина, — что ты делаешь?!       Он буркнул ей что-то в ответ, ни на миг не сбавляя шаг. Селена вскочила, снова не зная, как поступить. Вмешаться и разделить участь Вики? Или остаться в стороне, попытавшись лишний раз не лезть на рожон? Селена поджала губы.       «Не могу же я теперь постоянно заступаться за кузину!».       Переговоры у них не задались, по всей видимости, но во что это выльется? Селена осторожно, стараясь казаться незаметной, пошла за ними. Путь Мальбонте был не долог. Вскоре он остановился у очередной железной коробки, ногой распахнул дверцу и заволок Уокер внутрь. Селена огляделась: в лагере никому не было до этого дела. Подошла ближе, прислушалась: изнутри раздался звон цепей и мольбы Вики не оставлять её.       «Я очень надеюсь, что её там никто не сожрёт», — пронеслось в голове Селены. Она едва успела отпрянуть, как Мальбонте стремительно выскочил обратно, закрыв за собой дверь на засов. Он был, явно, не в духе: тяжело дышал и крылья яростно подрагивали. Увидь это Селена в более спокойной обстановке, зрелище показалось бы ей забавным.       Не успела она прийти в себя, как он развернулся, пронзив её взбешенным безжалостным взглядом, от которого она тут же покорно застыла, сама того не ожидая.       — Я что тебе говорил по поводу моих пленников?! Ты что, следишь за мной?! — прорычал он, подлетев к Селене, схватил её за плечи, больно впиваясь пальцами, и чуть встряхнул.       — Эээм… нет! — выпалила она, отбросив охватившую растерянность, — просто проходила мимо. Нельзя гулять по твоему лагерю?       Вопрос, до краёв наполненный вызовом. Она изо всех сил пыталась вернуть самообладание, бесстрашно глядя в искаженное гневом лицо Мальбонте, хоть внутри всё сжималось от ужаса.       «Он точно псих… черт, надо было бежать отсюда со всех ног, пока была возможность!».       Но мужчина вдруг резко успокоился, выпрямился, серьёзно изучая глазами её лицо, словно искал подвох.       — Отпусти меня, — тихо попросила Селена, но в голосе можно было легко распознать тень предупреждения. Ей вовсе не хотелось бесить неуравновешенного садиста, но многолетний опыт общения с мужчинами, любящими переходить границы, сделал всё за неё.       Мальбонте вскинул брови от её дерзости, усмехнулся и, к большому удивлению Селены, убрал руки. Селена сдержанно выдохнула, она могла поклясться, что на плечах от его хватки остались синяки.       Несколько секунд они стояли друг против друга и боролись в зрительной дуэли под отдаленные проклятья Вики и лязг кандалов.       Мальбонте мимолётно обернулся на закрытую за его спиной дверь, а после вновь с насмешливым подозрением взглянул на Селену.       — Станешь пытаться её освободить? — вопрос, прямой, как удар в подбородок, застал Селену врасплох. Она тоже перевела взгляд за спину Мальбонте, сглотнула, но ответила твёрдо и уверенно:       — Нет, если сейчас же назовёшь весомую причину её заключения.       Мальбонте хмыкнул, потёр щёку, но с ответом всё же нашелся:       — Это вынужденная мера. Виктория знала меня совершенно другим человеком и до сих пор желает видеть во мне именно его. Её заключение докажет ей, что я — больше не тот, к кому она успела привязаться. Как только она это осознает, я её выпущу.       Селена понятия не имела, о чём он, но такой откровенности очень удивилась. Хотя, если учесть, что ей самой пришлось пережить в Тотспеле, сказанное звучало не таким уж и бредом. Настолько, что она не смогла сдержать вздох облегчения. И закатила глаза, едва не рассмеявшись:       — Ты не представляешь, насколько мне это знакомо.       Уголки губ Мальбонте незаметно дрогнули, но улыбку он сдержал.       — Я могу представить очень многое, если расскажешь подробнее.       Селена моргнула, поймав себя на том, что этот парень, хоть и иногда ведёт себя неадекватно, вызывает глубоко внутри странное… доверие. Селену словно тянет к нему, как к какому-то мощному магниту, будто шестое чувство подсказывает, что у Мальбонте есть ответы на всё её вопросы и переживания. И это было очень странно, потому что разум любого нормального человека при виде его, казалось, наоборот должен вопить о бегстве и желании держаться подальше.       — Ты говорил, что тебе тоже есть, что мне рассказать, — напомнила Селена, и он медленно кивнул, не прекращая смотреть ей в глаза, но в голосе его звякнул лёд.       — Здесь не самое удачное место для разговора, пойдём в мой кабинет.       Мальбонте словно в миг надел маску холодного и авторитетного правителя. Селена распознала это, потому что у неё самой подобных напускных личин была целая коллекция, что не могло не подкупать. Она сразу задалась вопросом:       «А что же скрывается под ней…?».       Но в ответ лишь кивнула и, бросив прощальный взгляд на дверь, за которой заперли Вики, пошла следом за мужчиной.       В этот раз Селена могла лучше рассмотреть мрачную, но по-своему величественную комнату.       Круглый стол, заваленный картами, единственный стул, книги, пылающие на столе свечи, хаотично разбросанные свитки, ручки и статуэтки. Возвышающаяся над всем этим пузатая бутыль…       Мальбонте пропустил Селену перед собой и закрыл дверь, а после прошёл к столу, коснувшись его кончиками пальцев.       — Выпьешь? — внезапно предложил мужчина, и Селена ощутила легкую нервозность, как впервые перед важным совещанием.       «Разговор предстоит сложный, раз начинается так». А впрочем, чего ещё ожидать?       — Я не пью, — равнодушно ответила она, намекая, что лучше сразу приступить к делу. Мальбонте усмехнулся каким-то своим мыслям и кивнул, отодвинув стул и расположившись на нём, не сводя задумчивых глаз с оставшейся стоять Селены. Она вдруг ощутила себя своей секретаршей, Амели, которую сейчас станут ругать, и заранее приготовилась дать отпор.       «Чёрта с два».       — На самом деле я тоже, но это во многих случаях помогает расслабиться, — он ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел, —  ты неведомым образом оказалась в городке под названием Тотспел, попав туда из своего привычного мира… — протянул Мальбонте, словно рассуждая сам с собой, — ты говорила с Вики, и та, наверняка, успела тебе кое-что поведать об этом мире…       Он не спрашивал, просто перечислял факты. Селена фыркнула, шагнув ближе к столу, но остановилась, поджав губы.       — Ни к чему долгие предисловия. Вики сказала, что я мертва — это так?       Первый и наиболее животрепещущий вопрос, вытеснивший все остальные. Она наклонилась к столу, требовательно и властно уставившись в лицо Мальбонте, готовая быстро изобличить ложь, если та прозвучит. Хотя и отдавала ему должное — свои истинные эмоции мужчина скрывал просто мастерски. Мальбонте ответил ей тем же, но сказал спокойно и твёрдо:       — Нет.       По коже Селены пронёсся электрический разряд. Руки мелко задрожали, а ладони — вспотели, потому она сжала их в кулаки.       — Ты не мертва. Иначе бы оказалась не в Тотспеле, а в другом месте, куда попадают все люди, чей век на земле подошёл к концу.       Мальбонте не врал, да и зачем ему лгать в таком личном деле? Облегчение. Селена отпрянула от стола и шумно выдохнула, едва не расхохотавшись.       «По крайней мере, мой хладный труп сейчас не валяется в какой-нибудь придорожной канаве, в месте, где проходила ярмарка».       — То есть крылья у меня в ближайшее время не отрастут? На это мужчина рассмеялся, покачав головой:       — Если тебя беспокоит только это, то можешь не волноваться.       Словно вторя словам, его собственные крылья дрогнули, наполовину раскрылись и тут же снова прижались к спине. Селена с любопытством проследила за этим и вновь перевела взгляд на его лицо, будто выточенное из камня.       — Но тогда что это за место? Рай? Или Ад? И что такое Тотспел?       — Лагерь находится на одном из уровней Небес. Для вас, смертных, это — загробный мир. Здесь живут ангелы и демоны, которые следят за человечеством. Рай и Ад — понятия, что определяют границы территорий, но ты вряд ли увидишь их, пока жива, поэтому не бери в голову, — Мальбонте поджал губы, обдумывая дальнейший ответ, — а Тотспел…       Селена затаила дыхание. Внезапный порыв едва не заставил её вскрикнуть и попросить не говорить, но она смолчала. Лучше горькая правда, чем… ещё более горькая ложь. Мальбонте неумолимо продолжал:       — Капкан для смертных, избранных свыше. Иллюзорный мир, из которого нет выхода. Он может казаться весьма реальным, даже может быть населён знакомыми людьми, но для каждого, кто туда попадает, пребывание со временем превращается в личный кошмар.       Мальбонте замолк, обведя задумчивым взглядом кабинет. Пламя свечей колыхнулось, будто под порывом ветра. Селена напряглась, боясь снова услышать удар грома, как после слов старухи. Но всё было тихо.       — И где же я так нагрешила… — задалась она, спрашивая больше саму себя, невольно погружаясь в пучины памяти. Да, Селена была не лучшей из людей. Акула Бизнеса, а ими не становятся мягкотелые люди, не имеющие стержня. Ради работы она иногда переступала через судьбы других, но что в этом фатального? Никто не погиб… за исключением той девочки в приюте, но…       Селена моргнула, стряхивая воспоминания. В том, что та девчонка повесилась, было мало её вины, по крайней мере, Селена долгие годы себя в этом убеждала. Хотя надоедливый червячок вины всё же грыз изнутри, особенно по ночам. Она могла бы выслушать соседку… могла бы не грубить, могла бы просто поддержать. Быть может, этого было бы достаточно. Люди по-разному реагируют на боль. Кто-то ломается, начинает строить из себя жертву и тонуть в собственных соплях, кто-то наоборот закаляется, словно сталь, берёт себя в руки и меняет жизнь и мир в угоду себе.       «Всем плевать, что ты там чувствуешь. Никто тебя не спасёт, у тебя есть только ты сама», — сказала ей однажды директриса приюта, и была права. У той девочки тоже была только она сама, а она ожидала поддержки извне. И слабость победила. Селена ощущала жалость и пренебрежение одновременно. Себя жалеть и успокаивать она бы не позволила никому.       Мальбонте дал ей время осмыслить сказанное, но она смогла только почувствовать, как подкашиваются колени. Потому оперлась на столешницу двумя руками, чтобы не рухнуть на пол.       «Бред… бред… бред…», — истерически хохотал пораженный рассудок, но чутьё подсказывало, что Мальбонте не врёт и не пытается её напугать. Губы разом пересохли, и Селена нервно их облизнула.       — Ты сказал… «душ, избранных свыше»? — прохрипела она, хоть слова и резали горло, словно наждачкой. Мальбонте медленно кивнул, изучая фигуру Селены своими тёмными пленяющими глазами.       — Мало кто из ныне живущих бессмертных знает о таких ловушках. На Небесах ВременнЫе Капканы давно превратились в легенды. В них пойманные души должны были выполнить какую-то определённую миссию, после чего решалась их дальнейшая судьба.       Он говорил так спокойно, даже скучающе, а под кожей Селены просто клокотала паника с примесью неукротимой ярости.       — То есть этот «кто-то», который меня «избрал» попросту сидел и наблюдал за мной, как за белкой в колесе?! Что-то вроде кастинга, где смотрят, насколько ты подходишь на должность? Или грёбанного реалити-шоу?! Вы, пернатые, развлекаетесь таким образом, ловя людей и помещая их в этот цирк?! — негодование вырвалось наружу, она неосознанно смяла пальцами несколько карт, но Мальбонте не обратил на это внимания, хмыкнув.       Слова Таролога вновь всплыли на ум, и Селена отшатнулась, попятилась к двери, встретилась спиной со стеной и таки сползла по ней на пол.       «Искупление… Ты не достойна имени «Селена», что символизирует Белую Луну… ты должна заслужить его… Найди меня… найди меня… найдииии! У тебя мало времени, мало времени! АХАХАХАХАХАХА».       Ей казалось, что она слышит этот промораживающий до костей хохот наяву, и затравленно огляделась, выуживая в тёмных углах ангара фигуру в плаще. Но Таролога там не было, как ни всматривайся.       — Твою мать… — выдохнула она, безжизненно уставившись в пространство перед собой, — я либо уже сошла с ума, либо на пути к этому. Ты же не думаешь, что я вот так возьму и поверю в эту чушь?       «Хотя… то, что сказала Вики — ещё большая чушь».       Природное упрямство Селены не раз вытаскивало её из передряг. Она была не из тех, кто пасует перед испытаниями, но сейчас было гораздо проще отрицать и не верить, чем принять факт, что это происходит с ней в реальном времени.       Послышался надсадный скрип ножек стула, царапающих деревянный пол. Мальбонте медленно встал, неторопливо подошёл к ней и присел на корточки так, что их лица оказались на одном уровне.       — И что самое любопытное… — он выдержал многозначительную паузу, вынуждая Селену обратить на себя всё внимание, — ты бы не смогла выбраться оттуда и попасть сюда, если бы твоя конечная цель вращалась только вокруг того мирка и оказавшихся вместе с тобой там душ.       «Жозефина, Амели, Мэри, Роб…», — их лица и имена калейдоскопом пронеслись перед глазами.       — Душ? — тупо переспросила Селена. Мальбонте проницательно улыбнулся, видя её недоумение.       — Тех, на чью жизнь ты повлияла или ещё повлияешь. Там за них ты несла ответственность, как покровительница, как высшее существо.       Селена хлопнула глазами. Их с Мальбонте лица находились до неприличия близко. Она даже ощутила его мерное тёплое дыхание на своей щеке и, смутившись, поспешила отвести взгляд и отодвинуться. Личное пространство неприкосновенно, и Селена в него никого не допускала. Тем более в минуты абсолютной эмоциональной беспомощности.       — То есть… кто-то местный ещё при моей жизни начал готовить меня в…       «Нет уж. Произнести слово «ангелы» или того хуже: «демоны» после всего услышанного оказалось ей не по силам».       Она не знала, в какую касту ей напророчили попасть, но почему-то больше склонялась к демонам.       Лилит… Чёрная Луна… самая тёмная точка, противоположная свету Селены, что всегда обласкана солнцем. Энергетический провал, чёрная дыра космоса, поглощающая энергию планет, покровительница ведьм и сукубов. Лилит проводит людей через испытания в качестве наказания за грехи, даёт выплеск отрицательной энергии, тем самым очищает души болью и смирением.       И как Селена раньше не задумалась о значении своего нового имени… Она не верила в гороскопы, карму и прочую хрень, которой пользуются шарлатаны ради заработка на наивности идиотов. Но… безумие… Выходит, она должна была в Тотспеле очистить не только себя, но и их…? Её побаивались, называли ведьмой… Всё сходится. Теперь всё сходится!       «Так, всё… надо выдохнуть, иначе у меня мозги взорвутся».       — У кого-то здесь на тебя большие планы, — Мальбонте пожал плечами, словно подобное происходило сплошь и рядом.       — У кого?! — сквозь зубы выдавила Селена, вперив в глаза мужчины внимательный взгляд, — кто такой этот Таролог?! Как его называют здесь, у вас?!       Мальбонте смотрел на неё долго, мучительно долго, и серьёзно, видя каждую её эмоцию, впитывая её бессильную ярость и неудержимый гнев, прячущие под собой самое настоящее отчаянье. Своим взглядом он вытряхивал из неё всю душу, обнажая ту, выставляя на всеобщее обозрение. Селена едва сумела сдержаться, чтобы не влепить ему пощёчину, несмотря на предупреждения Вики о том, что этот тип — всесильное зло. Но вместо этого она подалась к нему, ещё сильнее сокращая расстояние между ними, и яростно потребовала:       — Ответь!       Он повёл бровью, чуть отпрянул и хладнокровно произнёс:       — Я не знаю.       «Лжёшь!», — в голове Селены щёлкнуло. Она сама не знала как, но без труда уловила блеф. И прищурилась, прожигая глазами эти две тёмные бездонные пропасти напротив.       — Не знаешь или не хочешь говорить?!       Казалось, Мальбонте ни на шутку удивил такой напор и обвинение во лжи. Лицо его осталось равнодушным, но Селена посчитала, что это равнодушие стоит ему немалых усилий.       — Я не уверен, потому пока что оставлю свои догадки при себе.       От такой честности Селена вновь припала затылком к шершавому холодному профлисту и часто заморгала, переваривая услышанное.       — А когда будешь уверен, поделишься со мной? — не сдавалась она, скептически выгнув бровь, — и ты сказал: «цель», моя цель, в чём она? И что будет, если я откажусь её достигать? Просто возьму и пошлю всё к чертям?! Что тогда?       Игра. С ней попросту кто-то играет, и этот кто-то, как Селена успела понять — не относится к миру людей. Но она не боялась. Напротив, ощущала лишь ярость и желание доказать, что никто не способен контролировать её жизнь и вершить её судьбу, кроме неё самой. Какая-то бессмертная сволочь лишила её привычной жизни и всего того, к чему она шла столько лет.       «Ну, уж нет! Все перья выщипаю, когда найду!».       Мальбонте поджал губы, пронзив её ледяным вдумчивым взором, от которого по коже поползли мурашки.       — Помнишь то существо у клетки? — спросил он, и Селена сглотнула неприятный осадок подступающей тошноты. Полупустые глазницы, зубастая пасть, серая кожа, кое-где сползшая с костей… вонь.       — Такое забудешь! — поморщилась она, понимая, к чему клонит мужчина. Мальбонте кивнул.       — Он когда-то тоже был избран. Должен был стать демоном, руководить легионами духов. Но не оправдал ожиданий. И теперь навечно заперт между миром живых и Небесами. Прислуживает бессмертным и разлагается заживо.       Селена сдержала очередной позыв тошноты, шумно втянув носом воздух. А когда дар речи к ней вернулся, сказала спокойно и отстранённо:       — Лучше уж покончить с собой, чем влачить подобное существование. Мальбонте усмехнулся, но вовсе не весело.       — После смерти такие, как он, не обретают покой, который здесь называют: Небытие. Они попадают в другое место… где мучениям никогда не наступает конец.       Он опустил глаза, скулы его заострились, и Селена сквозь призму сковавшего её ужаса успела уловить нотки сожаления в его голосе. Будто он знал по себе, каково находиться в «том месте». Будто… глубоко внутри он был ранен. Она склонила голову, оценивающе оглядывая мужчину перед собой. От Мальбонте исходила сила и уверенность. В осанке воина, в выражении лица, в жестах и походке чувствовалась колосальная мощь, внутренний стержень, гордость и достоинство, какие редко встречаются у современных мужчин. Разве только у рыцарей в фэнтезийных романах. Но рыцари ассоциировались у большинства с белоснежными плащами, конями того же оттенка, сонетами, турнирами и поклонением прекрасным дамам. Вот только в реальном средневековье было далеко не всё так радужно. Рыцари — в первую очередь созданы убивать. Защищать короля, королевство и далее, далее... Но меч на поясе они носят точно не для красоты. Да и пахло от них, наверняка, не розами и лавандой, а кровью, потом и конём, а ещё палёным элем.       От Мальбонте же пахло чем-то неземным… летней грозой и горькой полынью, а ещё рекой — горной, чистой и холодной.       «И в нём живёт тьма…»,— внезапно подумала Селена, беззастенчиво разглядывая его, словно статую или картину, не обращая внимания на то, что он в ответ рассматривает её, — «такая же живая и жуткая, что скрывалась под капюшоном Таролога».       Они, в самом деле, не люди. Это Высшие Силы, играющие смертными, словно марионетками. Зло и Добро, ангелы и демоны, Бог…       «Чёрт…».       Неужели, всё это существует взаправду? А люди живут себе, суетятся, строят города, зарабатывают деньги, пытаются пробиться к лучшему существованию, соревнуются в том, у кого круче тачка, воюют из-за религий, снимают кино о богах и демонах… Считают себя царями природы, что именно они управляют миром… И всё ради чего? Чтобы оставить после себя какой-то след. Войти в историю, остаться в памяти тех, кто будет жить после… А в это время за ними следят те, кому подвластна вечность, кто надёлен могуществом и способен с лёгкостью вершить людские судьбы.       «Идёт человек и внезапно попадает под трамвай… это он сам с собой так управил? Или, разумнее полагать, что управился с ним кто-то совсем иной?»*.       Мастер и Маргарита… Селена любила этот роман русского писателя, но никогда бы не подумала, что Воланд и Иешуа могут существовать на самом деле…       Вот так и ломается привычное мировоззрение в одночасье.       Мальбонте выпрямился и протянул ей руку.       — Вставай. Знаю, в это нелегко поверить, но у меня нет причин тебе лгать.       Селена, всё ещё пребывая в абсолютном ступоре, уставилась на протянутую ей ладонь. И, словно в замедленной съёмке, вложила в неё свои пальцы. Широкая, сухая и тёплая. Сильная, судя по ощущениям. Как и весь он. Чёрт, да этот пернатый просто источает опасность и незримую угрозу. Почему тогда ей совсем не хочется бежать и искать укрытие?       Селена снова ощутила прилив смущения, поднявшись на ноги и отряхнув и без того грязное платье. Мальбонте вернулся к столу, пока она боролась с нестерпимой сухостью в горле.       — Час от часу не легче, — устало выдохнула Селена, бросив мимолётный взгляд на пузатую бутыль, что будто олицетворяла собой королеву стола, — ты предлагал выпить. Предложение ещё в силе? У меня в горле пересохло от откровений.       «Кажется, в некоторых правилах пора сделать исключение».       Мужчина тоже посмотрел на бутыль и ухмыльнулся.       — В силе, — кивнул он и крикнул кому-то снаружи: — Ости!       Селена на негнущихся ногах подковыляла к столу и нагнулась над столешницей, поставив на неё локоть, а лицо спрятав в ладонь. В голове говорили тысячи разномастных голосов, и звуки эти сливались в какую-то безумную какофонию.       «Надеюсь, алкоголь и впрямь способен лишать разума… хоть немного».       Дверь медленно отворилась, и на пороге нарисовалась та самая дьяволица, с которой Селена подралась утром.       — Звал, мой повелитель? — приторно-сладким голоском спросила стерва, улыбаясь размалёванными губёшками, но когда увидела Селену, которая её и взглядом не удостоила, улыбка мигом завяла и скисла.       — Принеси нам два бокала, — приказал Мальбонте, и приказ его не подлежал обсуждению и не подразумевал дальнейших вопросов. Взгляд его упал на Селену. — И вина… того, которое с Земли.       Дьяволица застыла на пороге, глядя на него в недоумении, а на Селену — с неприкрытой неприязнью и… завистью?       «Эта дура думала, он зовёт её, чтобы она его ублажила?», — Селена едва сдержалась, чтобы не хохотнуть, хоть мысль о чём-то подобном заставила её скривиться от омерзения.       «Хотя чего удивительного… она пялится на своего повелителя, словно на Бога».       Да и многие начальники позволяют себе подобные интрижки с секретаршами. На Небесах вряд ли иначе. Но Селене точно не хотелось размышлять, в какие ролевые игры они тут играют за закрытыми дверьми.       Она выпрямилась и попросила деловым привычным тоном, словно находилась в своём собственном кабинете и обращалась к Амели:       — Лучше чего-нибудь покрепче, будь добра.       Стерва чуть не испепелила её своими зелёными зенками, но смолчала, видимо, боясь вставить хоть слово в присутствии Мальбонте, который с усмешкой кивнул. Когда за Ости закрылась дверь, он рассмеялся:       — Я специально приказал принести вина. «Покрепче» может тебя убить.       «В моральном плане я и так не уверена, что жива», — едко мысленно отозвалась Селена, а вслух произнесла:       — Умереть в загробном мире от отравления алкоголем… нет уж, мне не может настолько «везти». Она мрачно усмехнулась.       «Надеюсь…».       — Как знаешь, — ухмыльнулся он и откупорил бутыль, что стояла на столе. Не дожидаясь Ости, подвинул тут же стоящий серебряный кубок и плеснул в него дымящуюся голубую жидкость. Селена ещё ни разу не видела такого… напитка.       — Это что, синий абсент? — она с подозрением осмотрела кубок, из которого поднимался дым, как от сухого льда. Потёрла глаза, решив, что у неё галлюцинации, когда этот дым стал обретать силуэты людей с крыльями.       — Это глифт, — сказал Мальбонте, подвинув кубок к ней, — только будь осторожна.       Селена фыркнула, скептически осмотрев посуду.       «Вроде чистый… не похоже, что из него кто-то пил. Надеюсь, о гигиене в этом лагере хоть что-то, да слышали». Селена решительно взяла витую ножку и поднесла к губам. Глотнула…       — Кхм… — напиток обжёг глотку, словно огнём или кислотой. Она не сумела проглотить и тут же выплюнула глифт обратно, принявшись откашливаться, и прохрипела: — что это за дрянь?!       Но Мальбонте в ответ снова рассмеялся, беззлобно, искренне. И это странным образом разрядило обстановку.       — Я тебя предупреждал.       Селене захотелось потереть язык, чтобы сцарапать с него этот мерзкий привкус. Она передёрнула плечами, сморщилась, но сохранила лицо, спокойно и медленно поставив кубок обратно, словно ничего не случилось.       — Нет уж, лучше вино.       Они оба молчали, и каждый думал о своём. Но почему-то это молчание в его компании не напрягало Селену, а наоборот внушало необычную уверенность, что клубок тайн рано или поздно распутается, хотя по виду он затягивался только сильнее.       Мальбонте смотрел в карты на столе, что-то там периодически помечая. Ости без стука открыла дверь, вошла с подносом, демонстративно прошествовала к столу, покачивая бёдрами, и чуть ли не бросила тот на столешницу, всем видом показывая, насколько обижена.       «Дешевка. Ни капли гордости», — пронеслось в голове Селены, и она закатила глаза, когда дьяволица подала голос:       — Что-то ещё нужно?       Мальбонте, словно только сейчас заметивший её, поднял голову от карт и сухо ответил:       — Нет, оставь нас.       Чем нанёс стерве ещё большую обиду, судя по её лицу. Но та смолчала, как и подобает прислуге, а в этом мире, похоже, существовали именно такие виды отношений, как и в Тотспеле. Селена растянула губы в ухмылке.       «Всё верно… слуги — это не работники, которым платят, а потому должны строго соблюдать субординацию, иначе их за это накажут и отнюдь не лишением премии. Выпорят на площади — вот это больше похоже на правду о здешних законах».       Она с любопытством посмотрела на карты.       «Против кого вы воюете и зачем?», — но твёрдо решила, что местными проблемами забивать голову сейчас не станет точно. Селена подняла глаза на сосредоточенное лицо Мальбонте и подошла к подносу.       Вино было красное и по виду старое. Этикетка давно стёрлась, да и бутылка выглядела, как в старых фильмах. Она взяла её, повертела в руках, оценивая. В винах Селена разбиралась не очень, если не сказать: плохо. Она была директором крупной компании и не могла позволить себе выпивать даже немного: её ум всегда должен быть твёрд и ясен, ведь от её решений и расчетов зависят жизни людей.       Она с трудом представляла, как открывают подобные бутылки, потому протолкнула пальцем пробку из прессованного дерева в длинное изящное горлышко и сама наполнила бокалы, немного расплескав вино по подносу. Мальбонте удивлённо вскинул брови.       — Не терпится? — поддел он, но Селена отмахнулась, отсалютовав ему бокалом и с опаской сделав глоток. Вкус приятный… мягкий… с нотками винограда. Селена никогда не бывала на виноградниках… она прикрыла глаза, смакуя этот вкус на языке.       — Ммм…       «В этом что-то есть…», — признала она, выпив ещё, на этот раз увереннее. А когда открыла глаза, увидела, что Мальбонте с любопытством за ней наблюдает. От его взгляда она снова смутилась, даже занервничала.       «Что?», — едва не спросила, но тут же настороженно посмотрела на бокал. Вино, словно кровь, плескалось по прозрачным стеклянным стенкам.       «Отравлено?» — залётная тревожная мысль. Голова начала кружиться. На разум, словно наполз туман.       «Какое крепкое…», — подумала она, ощущая, как напряжение постепенно уходит из тела, даря необычное дурманящее расслабление.       «Чёрт, это плохо», — Селена прикусила губу, стараясь изо всех сил сохранять рассудок трезвым, и поставила бокал на место.       — Прошу прощения, я пережила слишком большой стресс, — сказала она холодно и делово, — мне было нужно…       — Я понимаю, — ответил Мальбонте, обойдя стол и встав рядом с ней. Он опёрся бедром на край, взяв свой бокал и задумчиво покрутив его в длинных ловких пальцах. Селена чуть отступила на шаг, не желая стоять в такой близости от него, но мужчину, очевидно, ничего не смущало.       «Чувствую себя какой-то дикой…», — она едва заметно тряхнула головой, разгоняя ненужные мысли. Проблем и так хватало.       — Ты сказал, что я не мертва, но нахожусь в мире… мёртвых… Но могу ли я вернуться обратно после всего этого? К своей привычной жизни? К своей компании? Или этот, которому я нужна, уже не отпустит?       Вопросы тревожили её, засасывали в болото безысходности. Разнервничавшись окончательно, она порывисто подняла бокал и снова глотнула вина, почти не почувствовав ни вкуса, ни послевкусия. Мальбонте тоже пригубил из своего бокала, облизнул губы, и вернул тот на стол. Видимо, он не врал про то, что тоже не пьёт. Или не позволяет себе?       «Конечно, у них идёт война, а он, как лидер одной из сторон, тоже должен всегда мыслить ясно».       Селена даже зауважала его за это, хоть и не ведала, что вообще за конфликт. Но, как уже ранее обозначил Мальбонте, она не обязательно должна быть в это втянута.       — Ты так рвёшься на Землю? Разве человеческая жизнь может сравниться с бессмертием?       К такому ответу Селена не была готова и в растерянности отвернулась, подняв брови на лоб, где образовались небольшие складочки первых морщин.       Ей 27 лет, хоть она и преуспела в бизнесе, построила с нуля успешную карьеру, исполнила многие свои мечты о самодостаточности и независимости, но… Мальбонте, сам того не зная, уколол в самую суть. Селена понимала, что не будет вечно молодой, понимала также, что налаживать с мужчинами какие-либо контакты, помимо рабочих, она не умеет и не приспособлена. Конкуренты опасаются её, подчинённые боятся её властного, жёсткого нрава, а другие знакомства заводить просто некогда. Между тем женщине дан довольно небольшой отрезок времени на создание семьи и обретение личного счастья. Селена свою юность и большую часть молодости потратила совсем не на романы. А бессмертие? Вечная жизнь? Здоровье и молодость? Никто не станет смотреть на тебя с омерзением, скрытым под участливыми улыбками, когда ты превратишься в дряхлую беспомощную старуху, никто не спихнёт тебя в дом престарелых, никто не станет, словно свора псов, делить твоё богатство и рвать на части твою компанию, в которую вложено столько усилий…       Она одёрнула себя, нахмурившись.       «Ещё не хватало расчувствоваться и начать ныть о своих неудачах и страхах прямо здесь», — она с отвращением посмотрела на вино, — «да уж… я ошиблась. Алкоголь не подарит расслабления, а только больше наломает дров».       Она вздёрнула подбородок, твёрдо решив, что и в этот раз встретится со всеми проблемами лицом к лицу, а не станет прятаться или спасаться с помощью вина.       — Умирать я пока что не планирую, — сказала она, отрезая дальнейший разговор об этом, подводя невидимую черту. Она посмотрела на Мальбонте: — Спасибо за вино. И… — Селена придирчиво оглядела себя, — здесь есть ванная или душ, или… что-нибудь?       — Пожалуйста, — усмехнулся он и… поднял руку к её лицу, небрежно, но аккуратно стерев что-то большим пальцем с краешка её губ. Это был ничего не значащий жест, судя по виду мужчины. Мальбонте просто убрал остатки вина или грязи с её лица. Но щёки Селены предательски порозовели. Она замолчала на полуслове от такой наглости, распахнула глаза, не скрывая негодования.       «Может, он и не совсем дикарь, но о личном пространстве женщины точно не слышал».       Мальбонте непринужденно ответил:       — Из всего, тобой перечисленного, у нас есть только река. Он поставил на стол нетронутый бокал и отошёл в сторону.       «Восхитительно…», — мрачно подумала Селена, настороженно за ним наблюдая, — «но раз мне предстоит жить здесь какое-то время… нужно привыкать к отсутствию каких-либо удобств. Надо бы ещё найти, во что переодеться».       — Далеко она? — пожав плечами, словно ставя точку в споре с самой собой, спросила Селена.       — Прямо за лагерем, в лесу. Не советую гулять там одной. Я прикажу Ости… Но Селена выставила руки перед собой, отступая к двери.       — О, не стоит. Я сама найду.       «Ещё не хватало, чтобы эта дрянь попыталась меня утопить».       Она распахнула дверь и… застыла на пороге, пораженно уставившись на раскинувшийся во всю ширь звёздный купол небес. Темнота была такая, хоть глаз выколи. И когда только успела наступить ночь?!       «Ну, уж нет! Ничто не остановит меня в желании помыться!»       — Да уж, — с кислым лицом буркнула себе под нос Селена, — видимо, придётся всё же спросить у кого-нибудь дорогу.

«Что мне делать? Как вам быть? Веревкой удавиться или дальше жить? Что мне делать? Как вам быть? Любовь по телефонам на заборе ловить? Что мне делать? Как вам быть? Точить ножи, да знамена шить, Ведь если дал Господь жизнь — Ты должен её прожить»**.