Две стороны Луны

                  Осколки зеркала, измазанные бурой подсохшей кровью, по-прежнему валялись на полу. Вики стояла перед ним, как манекен, на который вот-вот наденут свежую одежду, только что вышедшую из-под руки швеи. И давно пора. Наряд кузины после темницы превратился в дурно-пахнущие лохмотья.       — Если хочешь, я провожу тебя к реке помыться, — предложила Селена, сидевшая на кровати Мальбонте в мрачной задумчивости. Вики повернула голову, но Ости не дала ей ответить:       — За пределы лагеря Непризнанной выходить запрещено, а я не собираюсь рисковать собой ради неё.       Вопрос исчерпан, Селена фыркнула, скрестив руки на груди, и принялась двигать по полу мелкие осколки носком сапога. Зеркало. Мальбонте разбил его, потому что видел в нём отражение своей души. Но какое? Светлое, взывающее к совести и миру. Или же напротив… тёмное? На земле зеркала считались проводниками в иной мир, там они как раз показывали самые отвратительные пороки душ. Но что может быть отвратительнее для демона, чем собственная совесть? Чем чувство всепоглощающей вины? Свою тёмную сторону Селена уже видела в воспоминаниях Лиама в лице Лилит. Брошенная всеми одинокая девочка, подстроившаяся под ненависть со стороны окружающих и заставившая весь город платить за это.       «Ты породила дух этого города…»       Лилит сломала себя… или наоборот стала сильнее, перестав доказывать миру, что она — не чудовище. Проще смириться… Мальбонте вот, похоже, смирился со своей тьмой, сделал из своего гнева оружие, а из ненависти общества — стимул действовать. Они с Лилит были схожи. Даже слишком. У неё тоже было зеркало… маленькое и треснувшее, от которого она пыталась избавиться.       «Зеркало починили, а починили ли твою душу?», — спросил её Лиам на балу после того, как она вручила ему свой подарок, — «Если зеркальце — твоя душа, она будет в надёжных руках, моя дорогая Лилит».       «Моя дорогая Лилит…» — его голос — бархатный и мягкий — до сих пор звучал в сознании и согревал сердце теплом, но и приносил ужасную боль воспоминаний, быть может, нереальных, но от этого не менее глубоких.       «Он мёртв, а тень за моей спиной стала в разы больше», — печально подумала Селена, поджав губы.       «Каких же размеров тень за спиной Мальбонте?»       Фенцио говорил, что на месте Тотспела одни руины, то есть он существует, в каком бы виде и запустении ни находился. Селена тряхнула головой.       «Что бы там ни было, я могу найти ответы… должно быть хоть что-то».       Может, хотя бы в Тотспеле она приблизится к пониманию.       Ости принялась и дальше как ни в чём не бывало перебирать вытряхнутую из мешка одежду.       — У нас очень пыльно, потому переодеваемся часто. Как тебе это? — Ости приложила к Вики платье, чтобы посмотреть, как то будет смотреться.       «Вы специально по размеру шмоток нашили? Или Мальбонте приказал ограбить бутик?» — выгнула бровь Селена, — «зачем вообще в военном лагере такие короткие платья?»       Из раздумий её вырвал раздраженный голос Вики, оттолкнувшей руку дьяволицы.       — Что вас побуждает присоединяться к нему? Ости отошла выбирать другие наряды. Селена не ждала, что дьяволица удостоит вопрос ответом, и всё же он прозвучал:       — Он — демон. Я всегда буду там, где демоны.       «Если ангелы их принижают столько лет, конечно, им следует держаться вместе. Но, судя по вопросу Вики, далеко не все демоны присоединились к восстанию».       — И он силён. Люблю сильных мужчин, — улыбнулась Ости, как бы подстёгивая Уокер или хвастаясь, — я была маленькой девочкой, когда рассказывали легенды о Мальбонте. А теперь я могу спать с этим монстром.       Дьяволица беззаботно пожала плечами, а Селена при её последних словах ощутила в горле навязчивый ком отвращения и взглянула на заправленную постель, в которой проснулась утром.       «Надеюсь, что простыни после этого меняли…».       Ости снова подошла к Вики с очередным нарядом, приложила тот к её фигуре, наклонилась и издевательски спросила:       — Это заводит. Разве нет?       Вики на это отпрянула, стиснула зубы, и лицо её выразило омерзение, смущение и что-то похожее на чувство вины. Дьяволица пихнула ей одежду, чтобы та взяла её в руки, и поторопила:       — Выбирай.       То, что выбрала Вики, не укладывалось в представления Селены о приличиях просто никак. Рваные чулки, широкий кожаный пояс, охватывающий бёдра, кованый ремень на талии… стальной доспех на груди и нечто, напоминающее броню средневековых воительниц из фильмов ниже… но почти не закрывающее ягодицы. В комплекте шли высокие сапоги, перчатки всё из той же грубой кожи и длинный бордовый плащ.       Выражение лица Селены выдавало только одну мысль: «Ты что, шутишь?». Но Вики покрутилась перед зеркалом и одобрительно кивнула сама себе. Ости с недовольством оглядела её. Она цыкнула, обошла Уокер сначала с одной стороны, затем с другой, оценивая.       — Ты одна из немногих Непризнанных, которые умеют одеваться.       Селена чуть не подавилась смешком, совершенно не соображая, насмехается ли Ости или говорит серьезно. Дьяволица кивнула, собрала в мешок ненужные тряпки и вышла, оставив кузин одних. Вики проводила её взглядом и тут же бросилась к Селене, схватив её за руки так, что та от неожиданности чуть не пнула Уокер в живот.       — Вики, мать твою! Не хватай меня! — выругалась Селена, нервы которой не выдержали, добавив мысленно со страдальческим лицом: «А то ещё не хватало, снова засунешь в меня часть этой идиотской силы Мальбонте, которая уж точно меня добьёт»       Вики хлопнула ресницами в недоумении и отстранилась, но тут же пришла в себя и быстро зашептала, бросая беспокойные взгляды на дверь:       — Мы выберемся отсюда, Селена. Я сегодня говорила с Люцифером, у мальчиков есть какой-то план… я уверена, что мы сможем убежать.       Селена поджала губы, не представляя, что отвечать. Особенно, если учесть, что часом ранее пообещала Мальбонте остаться с ним в обмен на помощь. Взаимовыгодное сотрудничество, какое вряд ли предоставят Вики, Ребекка и их начальство.       Этот мир отличался от Тотспела тем, что здесь Селена не имела заранее подготовленной роли. Не была ни служанкой, которую все знали с детства, ни королевой, а являлась просто инородным телом, вольным вести себя, как посчитает нужным. И Вики — может быть частью Тени Вины за спиной, личной трагедии Селены. Как и Ребекка. В случае с кузиной по наставлениям Таролога ей нужно простить себя, а в случае с тетёй-серафимом — её. Но во снах жуткий голос утверждал, что сама Селена должна заслужить прощение, которого ей не видать, и намекал сменить курс.       Но вот Мальбонте и все остальные на марионеток не походили и не вписывались в придуманные ранее миры.       «Творится какое-то дерьмо», — мрачно подумала Селена, открыв, было, рот для ответа, но тут Ости вернулась в спальню и заявила:       — Ты можешь идти, Уокер, — дьяволица указала на дверь, и Вики, окинув неподвижную Селену сочувствующим взглядом, послушалась и вышла.       — Какой у вас тут сервис для пленных. Такой богатый выбор одежды от лучших заоблачных дизайнеров? — скривилась с усмешкой Селена, как только за кузиной закрылась дверь. Ости брезгливо передёрнула плечами и ухмыльнулась.       — Мальбонте так велел. Моя б воля, эта убогая дрянь вообще бы голая бегала на глазах у заключенных отбросов.       Ости принялась убирать разбросанные книги, застилать постель и менять оплавленные за ночь свечи. Селена поднялась, чтобы помочь. Когда голова разрывается от мыслей и сомнений, необходимо начать что-то делать руками. Совместными усилиями процесс уборки пошел быстрее.       — Ты пыталась вызвать у неё ревность или мне показалось? — спросила как бы между делом Селена, пока Ости выгребала золу из камина. Та замерла на миг с кочергой в руке и хмыкнула.       — Ревность? Думаешь, эта стерва и под него лечь успела? Я бы тогда точно её прикончила, — она выгребла пепел и стряхнула его в ведерко, которое держала Селена.       — Она у тебя парня отбила?       Ости выпрямилась, вытерла лоб, чуть запачкав в саже белую кожу, и раздраженно скривила губы.       — Я встречалась с Люцифером, и мы… нам было хорошо вместе, пока не появилась эта Уокер. С тех пор всё его внимание стало принадлежать ей, а меня он попросту выбросил, объявил, что я навязчивая и что больше ему не интересна. А я… — она ещё сильнее сжала зубы, сжав кочергу в кулаке так, что ногти впились в ладонь. — А я всегда была с ним, поддерживала после каждой ссоры с отцом. Знаешь, как он его избивал?! На Люци живого места не оставалось! Сатана ломал ему крылья, нос, ребра, руки. И зализывать раны он всегда прибегал ко мне. Я давала ему ласку и заботу, а он… думал, что я с ним чисто из-за статуса. Надменный кретин. И вот сейчас он прилетел сюда, чтобы ради Уокер рисковать своей задницей! А обо мне даже и не вспомнил.       Слова, полные боли, обиды и ярости, лились потоком, переходили в сиплое змеиное шипение. Ости бросила кочергу и закрыла лицо рукой, выдохнув, но всё ещё кипя от злобы.       — А я как дура до сих пор волнуюсь.       Селена молчала, вспоминая собственный горький опыт. Деймон. Столько лет он был для неё всем. Недосягаемый, сильный и властный. Ставший самым близким человеком в море одиночества, заменивший ей авторитетный образ отца. Первая любовь. И самая страшная боль. Она не могла выкинуть его из головы долгие десять лет, и даже сейчас не могла с уверенностью сказать, что останется хладнокровной, если внезапно встретится с ним лицом к лицу.       — Так дело-то не в Вики, а в нём, — пожала плечами Селена, — иногда ты можешь хоть в лепешку разбиться ради мужчины, но всё бесполезно, если ты просто не та… и как ни парадоксально, тут нет твоей вины.       Ости стряхнула сажу с брюк и фыркнула.       — Точно. «Не та», — она даже усмехнулась, и лицо её из потерянного и обиженного вновь превратилось в маску надменной и уверенной стервы. Она взглянула на Селену, и та успела подумать раньше, чем прозвучал вопрос: «Только не начинай!».       — А ты…? Тоже была такой? Что-то в груди Селены скрутилось в прочный мерзкий узел. Она кивнула, но, видя огонёк любопытства, вспыхнувший в зеленых глазах Ости, сразу предупреждающе подняла руку.       — Я не собираюсь это обсуждать. И изливать душу. Без обид. Дьяволица закатила глаза.       — Всё-таки ты зануда.       — И что? Меня теперь не возьмут в демоны? — подначила Селена. «В тёмные сосуды вот уже записали без моего согласия»       Она нервно потерла запястья, встала и покачнулась. Сила отозвалась, стоило о ней вспомнить. «Ебаная хрень!»       Ости щелкнула языком, покачав головой.       — О, нет, ты вливаешься лучше твоей родственницы. Мальбонте до сих пор тебя не убил и даже не запер, а Саферий и вовсе глаз положил. Последние слова отозвались в Селене нервным смешком.       — Тоже мне достижение. Ости намотала на тонкий палец прядь жестких темных волос.       — Нуу… зря ты так. Он раньше никогда не смешивал службу и личное. А ещё он — архидемон, а это уже кое-что значит.       «Для меня это значит, что он обнаглевшая летучая мышь, не более того», — поправила Селена, но вслух она только ухмыльнулась:       — Вот уж не думала, что таких услужливых солдат так возбуждают оскорбления и плевки.       «Пернатый любитель бдсм, такие мне точно ещё не встречались. Да уж, личная жизнь, будь она неладна, прямо заиграла красками. Выходит, что? Тарологу надо сказать спасибо? Ну, уж нет». На это дьяволица только рассмеялась.       — Дерзость присуща всем демонам. Мы не скрываем своих эмоций и на первый взгляд можем показаться злыми, саркастичными и наглыми, но на деле мы отличаемся от ангелов лишь искренностью своих намерений. Они же прячут чувства под масками добродетели, — Ости развела руками так, словно объясняла несмышленому ребенку очевидные вещи. Селена приподняла брови.       — Я плохо разбираюсь в религии, но мне казалось всегда, что это ангелы должны быть честными там… благородными. А демоны — коварными и злыми, — призналась она. Селена могла с уверенностью назвать себя атеисткой, она никогда не ходила в церковь и уж тем более не поклонялась никаким идолам и богам. Об ангелах и демонах она слышала только их названия, ну и имена самых основных — тех, что были на слуху чаще всего. Она крепко задумалась над тем, что вещали в земных проповедях. Вокруг неё теперь было столько демонов, что впору решить, будто провалилась в ад, однако в котле её до сих пор никто не варил и не пытался. Если не считать крыльев, все окружающие являлись вполне обычными… людьми, со своими проблемами, комплексами и страхами и на душу Селены не покушались. За исключением… Мальбонте.       «Черт», — Селена одернула себя, остановив набирающий обороты поток мыслей о нём, стараясь если и думать, то исключительно о их сотрудничестве. Он заявил с уверенностью, что этот мир — никакая не иллюзия и не очередная игра Таролога. А она… не поторопилась ли со своим обещанием? Лишь через некоторое время, когда дьяволица закончила с уборкой, Селена спросила:       — Ости… а каково это родиться и жить в Аду? И почему у вас высшим наказанием считается лишиться крыльев и отправиться на землю?       Дьяволица выгнула бровь, усмехнувшись, и собралась ответить, но голос её не донёсся до сознания Селены. Перед глазами всё резко потемнело, и она ощутила слабость и жуткую тошноту. Что-то глухо ударилось совсем рядом, Селена поняла, что упала на колени. Боль пронзила виски, и она зажмурилась, едва не зарычав, а когда открыла глаза снова, спальня Мальбонте растворилась в безмолвном, безжизненном и холодном мраке. Бесконечная тропа змеилась меж мёртвых острых скал, а на другом её конце в пустое чёрное небо бил столб какого-то призрачного света.       — Что за херня? — еле как выговорила Селена, осторожно озираясь по сторонам, — Ости? — позвала она с надеждой, но никто не ответил. Это место навевало тоску и скорбь, а ещё отчаянье и безнадежность. Такие сильные, что хотелось упасть на землю, свернуться калачиком и взвыть, но вместо этого Селена медленно пошла по тропе.       Вокруг витали стонущие дымки, кричащие, молящие о помощи на неизвестном языке. Что-то под её кожей внимало им, отзывалось, приходило в движение. А вместе с тем и сжигало изнутри её слабое тело.       <i>«Слабое… человеческое тело не пригодно для тёмной силы…» — и откуда в голове этот голос?       — Тебе надо поторопиться… поторопиться, Ли-лит! — шептал и настаивал он, доносясь отовсюду, звуча из самой этой тьмы. Селена вдруг с изумлением осознала, что не чувствует страха. Не ощущает угрозы… будто эта тьма — родная, будто она — союзник, а не враг.       Огромная сущность, живая и пульсирующая, обволакивающая, но в то же время не желающая ранить её.       — Кто ты? Где ты?! — Поджав пересохшие губы и обхватив себя обессиленными руками, Селена снова взглянула на тропу и луч света в конце. И в сознании щелкнуло что-то… какое-то еле уловимое воспоминание. Она точно знала, что ожидает её там. Точно знала, что находится в конце пути, и почему-то это наполнило её великой радостью, такой всепоглощающей эйфорией, что захотелось рассмеяться, раскинув по сторонам руки и запрокинув голову. Это она и сделала… вернее, тело исполнило танец веселья, граничащий с безумием, за неё.       Селена закрыла лицо руками, останавливая себя, она задрожала, выругалась, потерла глаза, решив, что больше не сдвинется с места, хотя все инстинкты орали о том, что надо бежать. И не к свету, а от него. Но куда, черт подери? Ещё не хватало заблудиться в темноте и утонуть в каком-нибудь зловонном болоте.       Она попятилась, как вдруг заметила на тропе маленький бумажный квадратик.       — Опять твои фокусы! — вскрикнула, быстро схватив карту и перевернув её. На аркане была изображена молодая женщина в белом платье, укрощающая свирепого льва. Селена не могла вспомнить, как называется эта карта, хотя название и вертелось в уме.       Но вдруг она увидела, как из тьмы к ней что-то приближается. Огромная когтистая, черная рука с растопыренными чудовищными пальцами, так и норовит схватить.       — Чтоб тебя! — чуть ли не плача от ужаса, Селена сжала в руке карту и попятилась. Ватные ноги не могли бежать. Она споткнулась о что-то и упала, продолжая отползать. Ликование улетучилось и на смену ему пришли прочие, вполне естественные реакции.       — Ты моя, Лилит! — прошипел из темноты вездесущий голос, за которым последовал чудовищный смех. Селена в панике наблюдала за исполинской рукой, вспомнив, откуда знает это место. Ей оно снилось, она убегала от кого-то в темноте, пока не наткнулась на дверь. Или нет? Там были грешники и огонь? А здесь… Какая нахрен разница?! Сейчас… это не был ебучий сон! Или… был? Она принялась лихорадочно щипать себя — хрен-то там.       — Ай! — беспомощно пискнула, кое-как поднявшись на ноги и ломанувшись подальше от лапы, не разбирая дороги.       — От себя ты не сможешь убежать! — летело ей в спину, и голос приближался, — ты и так долго бегаешь от себя самой!       — Да пошел ты! — почти в истерике выкрикнула Селена, и тут огромное нечто поймало её. Селена орала и отбивалась, чувствуя, будто острые когти вот-вот разорвут ей спину.       — АААААА отпусти меня, гад! Отпусти!</i>       — Да какого хрена, Лилит! — Ости ударила её по щеке со всего маху, уже не способная удерживать за плечи. Селена пришла в себя, её колотила крупная дрожь. По виду дьяволицы та тоже ни на шутку испугалась, а Селена в припадке нанесла ей кое-какой урон. Тряхнув головой, она оттолкнула Ости, почему-то удивленно глядящую куда-то ей за спину, и перевела взгляд на разбитое на уровне лица напольное зеркало Мальбонте.       В нём отражалась она сама — вот только глаза были чернее ночи и лишенные белков. А за спиной… раскрылись огромные с огненными прожилками перепончатые крылья.       «Как у ебаного дракона», — успела подумать Селена, а потом резко схватила кочергу у камина и кинулась с ней к зеркалу. Бам. Дзинь. Пронзительный звон стекла. Она била, пока от зеркала не осталась только рама, потом отбросила своё оружие и поняла, что всё ещё дрожит. Лихорадочно ощупала спину — никаких ран и уж тем более крыльев.       Ости, наблюдающая за зеркальной экзекуцией, выглядела, мягко говоря, прихуевшей. Но ничего не сказала. Только глубоко вздохнула и предупреждающе заявила:       — Сама расскажешь Мальбонте, зачем разгромила его спальню. Прости, но твою жопу я тут прикрывать не буду.       Селена плелась по лагерю, всё ещё трясясь и обнимая себя. Мысли бились в голове, подобно испуганным птицам.       «Да что же это за хрень?! Поначалу мне кошмары снились, а теперь стали происходить наяву! Я точно схожу с ума…»       С каждым шагом она чувствовала, что слабеет. Что-то, текущее по венам, подавляло её жизненную силу, подчиняло себе, отравляло. Селена убрала осколки зеркала, с содроганием вспоминая, какая всепоглощающая ярость охватила её тогда… Такая злость, способная стереть в порошок всё, что встанет на пути. Она могла поклясться, что пока била хрупкое стекло, отражение в зеркале, зыркающее на неё безднами жутких глаз, ликующе улыбалось. Её бросало в крайности… от бесконечной уверенности в своём превосходстве до полной слабости и опустошения.       Она добрела до стола, за которым покорно сидела Вики. Кузина спорила о чём-то со скелетом в балахоне, но, увидев Селену, тут же замолкла и вскочила.       — Сел, о, Шепфа, что с тобой?       Селена представляла, насколько плохо сейчас выглядит. Она была уверена, что даже поседела после пережитого. Вики рванула к ней, взяла за руку и помогла дойти до скамьи, усадила и пододвинула воды.       — Это он сделал, да? Он тебя бил? — спросила кузина тихо и сочувственно, погладив её по плечу и чуть приобняв. Селена не поняла вопроса, но само прикосновение Вики отозвалось в ней ещё большей слабостью, что она просто опустила голову на свои руки, упершиеся локтями в стол. Уокер же, не переставая, гладила её по голове.       — Ооо, не король виновен, — проскрежетал труп, сидящий на скамье напротив. Его взгляд, направленный на Селену, выражал тоску и сострадание, словно её состояние было для него близко, — не король… а сама Лилит. Сила короля уничтожит Лилит…       «Да закрой ты свою пасть!», — мысленно огрызнулась Селена. Перспектива скорой смерти нависла над нею, подобно тени вины, и уже не казалась чем-то эфемерным и незначительным. Вики в недоумении и тревоге подняла на Зигзу глаза.       — Ты сказал «сила короля»? — спросила она, хлопая глазами, — что это значит? Селена, ты что, тоже как-то связана с Мальбонте?       — О, я сама ни черта не понимаю, — прохрипела Селена. Кузина попыталась взглянуть ей в лицо, но та отвернулась, закрыв глаза. В голове шумели голоса, то рыча, то хихикая, как стая гиен. Она снова начинала терять связь с гребанной реальностью.       — Но… как это возможно? Меня привязал к нему ритуал, а ты… — продолжала негодующе рассуждать Вики.       «А меня Таролог…», — мрачно усмехнулась Селена, чувствуя болезненное жжение в руках. Сила. Огонь и первозданный хаос хозяйничал под её кожей. «Сука…».       Вики обняла её ещё крепче, и Селена всей своей сутью ощутила энергию внутри хрупкого тела кузины. Часть тьмы внутри неё облизнулась, чуя совсем рядом желанный источник пропитания, жаждя впитать больше, насытиться до краёв. Чёрт знает, как именно Вики передала эту частичку, тогда она сама билась в припадке, но Селена порывисто выбралась из объятий кузины и отодвинулась от греха подальше.       — Не надо меня жалеть, Вик, — фыркнула она, выпрямившись и медленно выдохнув, — я уже прихожу в норму.       Зигза осклабился, оглядывая Вики с каким-то плотоядным интересом.       — Не стоит так волноваться за Ли-лит, она справится, ведь заняла правильную сторону в войне.       Селене очень захотелось пнуть его под столом, но одна мысль, что ей хоть какой-то частью тела придется коснуться эту… разложившуюся монстрятину вызывала омерзение. Да ещё и Вики посмотрела на неё с осуждением.       — Селена, это правда?       Но Селена не успела ответить. Из-за дальних ангаров к ним вышел Мальбонте. Он улыбался и был, явно, в благом расположении духа.       «Значит, о зеркале ещё не знает…» — эта мысль вызвала облегчение.       — И как тебе у нас? — спросил он с гостеприимным великодушием. Вики разом напряглась и нахмурилась. — Здесь, конечно, не так комфортно, как в школе, но по-моему в этом есть своя романтика.       Мальбонте лишь мельком взглянул на Селену, но та не спешила отвечать тем же. Затем протянул Вики руку.       — Пойдём, пройдёмся.       И кузина безропотно встала и пошла следом за своим врагом. Полукровка при этом окинул мимолётным вниманием вызывающий наряд Уокер, и Селена в который раз поймала себя на умозаключении, насколько они с Вики разные. Сама она никогда не вырядилась бы так в лагере террористов. Ещё не хватало, чтобы враги и дикари видели в ней кусок мяса противоположного пола. Вики надеется соблазнить его?       «А он всё не оставляет попыток убедить её остаться с ним», — закатила глаза Селена, но после её жесткий и прямой взгляд остановился на Зигзе.       — У вас тут что, за разглашение тайн короля языки не отрезают? Надо бы это исправить…       Зигза тут же съежился, вопреки её ожиданиям, поник и улыбка жутковатого скелета из мультиков Бёртона превратилась в грустную гримасу. Селена сканировала его жалкую сухопалую фигуру не без доли брезгливости. Слова Мальбонте о нём всплывали в голове, порождая вопросы, ответы на которые могут приоткрыть новые завесы тайны.       — Ты так и не смог простить себя? — спросила прямо, не увиливая. Под её поистине королевским властным взором Зигза согнулся ещё больше. Селена могла давить и подчинять одним внутренним стержнем, но из-за характера ли бывший заключенный так раболепствует?       — Каких же размеров стала твоя тень, что полностью сожрала тебя? Труп только покачал головой.       — О, Лилит…       — Ты не смог простить себя, верно?! Не заслужил искупления и стал тем, кто ты есть — жалкой сошкой на службе у бессмертных?       Зигза вздрогнул и затрясся, словно в рыданиях, хотя из пасти его сыпались звуки, больше напоминающие скрип. Селена украдкой огляделась по сторонам, а после чуть наклонилась к нему с новым вопросом-утверждением, понимая, что полностью на правильном пути.       — Что ты имел в виду, когда сказал, что я хочу прощения? Чьего? Таролога? Ты сказал, что он не прощает, то есть, всё это бессмысленно?       Труп убрал от сгнившего лица сухие когтистые лапы, посмотрел на неё в упор и оскалился в злобной усмешке.       — Тот, против кого наш король ведёт войну, не прощает таких, как ты. Ли-Лит. Он протянул это имя, упиваясь каждой буквой, и расхохотался хрипло и зловеще.       — Шепфа? Ты имеешь в виду Шепфа? Причём тут… зачем мне его прощение? Но Зигза только продолжал скрежетать хохотом.       — Такие, как ты, никогда не возвращаются обратно… Это рушит Равновесие. Лучше тебе не попадаться в руки ангелам.       Но тут вдалеке послышался какой-то шум, крики и возня. Труп замолк, подскочил и ринулся прочь. Селена в ещё большей растерянности не могла пошевелиться. Она сидела за столом, наблюдая, как азиат, Фенцио и солдаты тащат куда-то связанных пленников — всех, кто попался накануне, включая Берта. «Куда их ведут?».       Сердце Селены забилось в тревоге. Она снова огляделась в поиске Мальбонте и Вики, но их нигде не было. Тогда она встала и осторожно двинулась вслед за пленниками, опасаясь за очередным поворотом увидеть виселицу, гильотину или что-то в этом роде. Хотя не было похоже, что Мальбонте планирует их казнить.       «Но что тогда? Их просто вывели подышать?».       Солнце село до странности незаметно, и на лагерь наползли сиреневые сумерки, которые довольно быстро сменились ночью. В центре главной лагерной площади Фенцио разжег большой костер, рядом с которым и выстроили пленных. Их крылья стянули какой-то золотой проволокой, которая по виду причиняла жуткий дискомфорт. Все молчали, опустив головы. «Так… ну жечь же никого не будут?». Она встретилась глазами с Бертом, но он порывисто отвернулся.       Селена заметила Ади, греющего руки, и на цыпочках пробралась к нему, усевшись рядом.       — Привет, дьяволица, — улыбнулся он.       — Ты меня подставил, — с усмешкой выгнула бровь Селена, — теперь должен за отбитый копчик.       На это демон только рассмеялся и приобнял её. Странное теплое чувство озарило Селену. Без смущения или неловкости. У неё никогда не было друга-мужчины, братьев тоже не имелось, потому на такие простые жесты она, порой, реагировала неадекватно. Пряталась в колючий кокон, отталкивала и не подпускала к себе людей. Но сейчас её не смущали спонтанные дружеские объятия.       — А что будет с ними? — тихо спросила она, не сводя глаз с понурого и бледного лица Берта. Ади только пожал плечами.       — Это Мальбонте решит. Как он скажет, так и будет.       Саферий, встав в стойку оловянного солдатика за спинами пленников, смотрел на Селену и ухмылялся, на что она хмыкнула, пообещав себе игнорировать архигада всеми силами.       Огонь весело трещал, и искры вздымались вверх, исчезая во тьме. Сидеть около пламени было уютно и спокойно. Фенцио грел руки напротив, чему-то ехидно лыбясь. Лицо его выражало злорадство и самодовольство. Ади прожигал его безжизненным, но долгим и серьёзным взглядом, хоть дед, казалось, не замечал этого. Пленники о чём-то шептались. Их никто не трогал, другие солдаты, казалось, разбрелись по своим делам. Но вскоре голоса смолкли, сменившись тихими звуками приближающихся шагов. Мальбонте привёл Вики обратно. Внимание кузины обратилось к костру, но после она заметила друзей и охнула, едва не бросившись к ним, но сдержалась. Мальбонте вытянул руку, приглашая её присоединиться. Вики, нехотя, кивнула и села рядом с Селеной и Ади, но тот не обратил внимания.       — Ади, — прошептала Уокер, задев его свободную руку, сжатую в кулак. Демон медленно перевёл взгляд на подругу. Их пальцы переплелись. Что-то в лице Ади дрогнуло, и он прошептал, словно только что узнал Вики.       — Как мне сегодня везёт, рядом со мной сразу две прекрасные дьяволицы Уокер. Он как-то болезненно хохотнул, будто мыслями был далеко отсюда. Вики, знавшая его куда дольше Селены, обеспокоенно заговорила:       — Ты… Но он приложил палец к её губам.       — Чшшш. Всё хорошо.       «Что-то мне так не кажется…», — тревога шевельнулась в груди Селены. Ади обнял Вики, и та уткнулась ему в грудь, словно всех остальных не существовало. Селена меж тем отодвинулась, чтобы не мешать воссоединению.       — Рад, что мы все собрались здесь, — громогласно и воодушевленно объявил Мальбонте, и все хмурые взгляды обратились к нему. — Думаю, у вас было достаточно времени обдумать, на чьей вы стороне.       Все молчали. Лишь отдаленный звон мечей, пение сверчков, да треск поленьев в костре разбавляли тишину. Мальбонте нетерпеливо поднял брови:       — И что же… никто не хочет высказаться? Селена поёрзала. Ситуация вырисовывалась самая серьёзная. Что он сделает с ними за отказ?       «Кто не со мной, тот мой враг, а с врагами я беспощаден», — Мальбонте говорил об этом прямо. Либо союзничество из страха, либо смерть. Выбор не велик. Люцифер вышел вперёд, прервав её размышления.       — Я хочу.       Мальбонте ничего не сказал, лишь чуть сильнее задрал голову, демонстрируя, что слушает.       — Я буду бороться за тебя, если то, что ты говоришь, действительно во благо. И если после войны я займу место отца.       Селена скривилась, окинув мальчика в татуировках и с именем главного революционера Библии, жалостливым взглядом. Выторговывать у врага папин трон? Податься в наёмники, потому что своими силами получить наследство не выходит? Ждать, что тебе преподнесут желаемое на блюде?       — Нет. — Твёрдо сказал Мальбонте. Тон его не терпел возражений, и пояснять свой отказ он тоже не собирался.       — Нет?! — вспыхнув, переспросил Люцифер, явно, даже не помышляющий об отказе.       — Нет. — Повторил Мальбонте непоколебимо, на что красноглазый демон и вовсе растерялся. Хлопнул глазами и только спросил:       — Почему?       — Я решу, кто займёт это место после. Потому что отныне Ад будет равен Небесам, — со снисходительной усмешкой пояснил король, — И Сатана должен быть достоин этого звания.       Селена прониклась к нему ещё большим уважением, а вот незадачливый принц никак не унимался:       — Я этого достоин! — взревел он так, что воздух вокруг него накалился.       «Топнуть ножкой не забудь», — ухмыльнулась мысленно Селена, больше не удостоив татуированного своим вниманием.       — Докажи, — спокойно ответил Мальбонте. Люцифер весь дрожал от ярости.       — Я докажу. Но не буду спрашивать ни у кого разрешения, когда буду садиться на трон.       «С этого и надо было начинать, но… умная мысля приходит опосля». Король тоже только усмехнулся, ничуть не тронутый заявлением:       — Надеюсь, ты этого добьёшься.       Мальбонте посмотрел на маленькую брюнетку с малиновыми крыльями, как бы говоря Люциферу, что разговор с ним окончен.       — Ты решила? — снова непроницаемая усмешка. Девушка встрепенулась, и на щеках её заиграл румянец.       — Мне здесь нравится, но… нет, — протянула она кокетливо, но закончила на твёрдой ноте. Мальбонте снова усмехнулся.       — Ясно, — и обратился к следующему: парню, что сидел в соседней с Вики клетке. Тоже человек, как запомнила Селена. — Энди. Такой умелый крылолётчик пригодился бы мне.       — Иди к чёрту! — выплюнул тот, на что король только повёл бровью, и улыбка его стала шире.       — Ах! — Непризнанный напрягся, лицо выразило удивление и непонимание. А в следующий миг он упал на колени, корчась от нестерпимой боли в то время, как Мальбонте даже не двигался.       «Он на него воздействует, как тогда на Зигзу…» — Селена вскочила с бревна и покачнулась, осторожно отойдя в сторону. Все молчали, никто не вмешивался. Лишь молодой ангел — сын Фенцио — смотрел сочувственно. И в этой тишине вновь раздался холодный голос лидера небесной оппозиции:       — За такие слова на войне я лично посажу тебя на кол.       Энди резко расслабился, точно судорога, что сковала всё его тело, разом отпустила. — Не советую так разговаривать со мной, щенок. И «щенок» разом растерял всю дерзость и умолк. Следующим был Берт. Селена едва не рванула вперёд, сжав кулаки от волнения. — Я тебя не знаю. Всё, что я о тебе слышал, не вызывает доверия. Я не с тобой. Мальбонте кивнул и посмотрел на Вики.       — Что насчет тебя? Ты поменяла обо мне мнение? Кузина вздохнула, выбравшись из объятий Ади и тоже поднявшись. Она встала напротив Мальбонте так, словно собиралась убить его своими словами. Селена почувствовала, как сила в её венах вновь приходит в движение, вторя накаляющимся эмоциях Вики… или Мальбонте? Или обоих сразу? Черт их разберет.       «Таролог, что б ты провалился!», — мысленно простонала она, в полной мере осознавая всю сраную серьезность происходящего. Впереди война, кровавый замес. И тот, кого все в этом лагере называют королём, настроен очень решительно. А если этот мир — никакая не иллюзия, то страшно вдвойне. А если и иллюзия… что делать Селене?!       Её Мальбонте тоже спросит? Или не сочтёт нужным после их разговора в кабинете? И что, чёрт подери, значат слова Зигзы о том, что Шепфа не простит?! Так это прощение местного Создателя всего сущего ей нужно заслужить? Каким образом? Предать Мальбонте? Отговорить от войны? Убить? Селена снова чуть не застонала.       «Да почему блять нельзя на входе объяснить правила игры, а не заставлять догадываться самой и делать кучу ошибок?!».       Если искупление — значит прощение Шепфа, а Мальбонте всерьёз намерен разнести всю его богадельню к чертям собачьим, то Селена заслужит своё прощение только путём предательства?       «Какие-то нахер двойные стандарты… Совершить зло в угоду мировому благу. А потом ещё и не иметь гарантий, что Тень Вины не превратит меня в Зигзу или того похуже».       — Нет, — из омута мыслей её вырвал твёрдый голос Вики. Слово, брошенное с вызовом и решимостью. Лицо Мальбонте ничего не выражало, но Селена точно знала, что это равнодушие стоило ему усилий. Не нужно особого умения и эмпатии, чтобы понять силу удара и степень его болезненности. Он холоден и твёрд, как скала, но ему не плевать. Селена знала, потому что сама была такой. Мальбонте хотел сказать что-то ещё, но его прервал голос молодого ангела, громогласный, требовательный:       — Никто не пойдёт за тобой, — с презрением выплюнул он.       — Ты так решил? — усмешка полудемона резала не хуже ножа, но ангел не стушевался.       — Да. Я.       — Сынок, молчи… — чуть ли не взмолился дед, сидевший у очага, но сын набросился на него:       — Не говори слов, которых не понимаешь! Мальбонте отступил в сторону, точно актёр за кулисы: на сцене разыгралась другая пьеса.       — Ты ничего не знаешь о том, что я пережил, — прорычал старик, резко вскочив. — Ты влюбился в женщину. Но мир не должен платить за твои любовные неудачи, — парировал Дино.       — Я сделал эту женщину! Дал ей дорогу! Познакомил с Кроули, убедив стать её наставником. Что уж там говорить, я познакомил её со всей верхушкой. Непризнанную! Надо мной все смеялись. Она знала, что я любил её.       Скрип зубов старика заглушал даже треск пламени. Казалось, все вокруг понимали, о ком идёт речь… Все, кроме Селены, но и до неё начинало доходить.       — Меня должны были отправить на задание, где время не течёт. Для меня бы не прошло и года, но для Ребекки — целая жизнь. Я мог потерять её. Я говорил ей, о, Шепфа, я был с ней искренен! Она знала, она всё понимала. И молчала. Жестоко, безжалостно, убийственно равнодушно молчала, зная, что её молчание я воспринимаю, как согласие. И я отказался от всего, боясь потерять её.       «Во идиот!», — Селена медленно закрыла глаза, испытав самый настоящий испанский стыд. Но вдруг память воскресила перед ней образы собственного горького опыта. Деймон — холодный, недосягаемый идеал, в котором она растворилась… пыталась дотянуться, доказать ему, заслужить его любовь и уважение. А он бросил её. Просто ушёл, заявив, что она теряет себя, что без него — единственного близкого ей на тот момент человека — Селене будет лучше, и из принцессы она сможет превратиться в королеву. Он был прав… она выжила и без него, добилась всего сама, но боль предательства и горечь одиночества не становились от этого меньше.       Но Селене было всего 17, а сколько этому ангелу, уже имевшему взрослого сына, и предположить трудно…       — Я признался совету Цитадели в своём грехе. А ей это было не нужно.       «Так, тётя Бекс, как я поняла, и не обещала ему ничего…»       — Женщины точно пиявки, яд, заразы, поганки, пожирающие все соки, — взорвался дед, покраснев до самых ушей, — мужчины созданы, чтобы прокладывать путь, а женщины идут по этому пути так, словно эта дорога принадлежала им с самого начала!       Селена округлила глаза, расхохотавшись в голос. Громко, несдержанно и нагло. Подобное заявление дико врезалось в слух и задевало саму её философию. С самого детства она вгрызалась в жизненный путь зубами и ногтями, тянулась, выживала, лезла наверх. Сама. Без помощи мужчин и без постели. Деймон… он решил, что с ним она теряет силу, делается слабой и ведомой… но он ошибался. Она просто была молода и очень его любила, а любовь может давать слабину и толкать к меланхолии. Но внутренний стержень она не размягчает. Селена любила, но… Она не могла сейчас с уверенностью сказать, как бы сложилась её жизнь, не оставь он её тогда. Она видела в Деймоне стимул совершенствоваться, а вовсе не преграду для возможностей, как он считал.       — Вы трусливы, — спокойно и с осуждением отозвалась Вики.       — Я? — вскипел Фенцио.       — Вам легче перекинуть всю вину на женщину, что отвергла ваши чувства. Чем признать свою слабость перед ней и перед трудностями жизни. Вы были неуверенным и захотели привязать мою маму к себе. Чтобы она чувствовала себя должницей; чтобы чувствовала себя виновницей ваших чувств. Вы понесли расплату за то, что испытывали вы, а не мама. Вы принесли эту жертву, потому что сами этого хотели.       — Она вынудила меня! — дед сорвался на крик, и крик этот был криком отчаянья. Селена даже зауважала новую тётю Ребекку, открывшуюся перед ней совершенно с иной стороны. — Она не испытывала ко мне ни жалости, ни печали, она смеялась над моими чувствами!       — Жалкие слова никчёмного старика, — фыркнула Селена, пронзив взбешенного ангела прямым, дерзким и изучающим взглядом, — Тётушка облапошила тебя, как школьника, даже ничего тебе не обещая. А ты сам кинул ей под ноги свою карьеру, гордость и жизнь. Ты, явно, не из тех мужчин, что способны прокладывать какой-то путь. Место таких, как ты — слабаков, самоутверждающихся за счёт тех женщин, что заведомо статусом ниже — к примеру, младше по возрасту или ниже по карьерной лестнице и социальному положению — под каблуком. Вы боитесь сильных и независимых, потому специально ищите себе простушек, чтобы те вас боготворили и были благодарны за помощь и внимание. Только с ними вы чувствуете наличие собственных яиц. А когда надоедает или шкала самоуверенности достигает нужных пределов, вы выбрасываете их, как расходный материал, прикрываясь словами, что расставание «для её же блага». А ты просто ни на ту напал. Ребекка — не девочка и уже имела опыт отношений на земле. Она воспользовалась тобой до того, как ты сумел воспользоваться ей, а ты понял это слишком поздно, вот теперь и ноешь по углам, как побитый шакал.       Саферий и Люцифер громко расхохотались. Дино опустил глаза. Мальбонте тоже усмехнулся.       Фенцио аж подпрыгнул, весь бордовый от ярости, будто Селена своими прямолинейными речами буквально пронзила его грудь. Его трясло, глаза бегали, как у умалишенного, даже не пытаясь уцепиться за одну жертву.       — Может, я и жалкий, но я здесь. Я полон сил и власти, и передо мной открыты все дороги. А твой дружок и недолюбовник мамаши канули в Небытие, так и не познав настоящей радости бессмертия.       Он шипел и брызгал слюной, обращаясь почему-то к Вики. Селена заметила, что при этих словах Ади стиснул зубы, помрачнев ещё больше.       — Я убью и тебя, — дед улыбнулся совсем как маньяк, повернувшись к Селене и ткнув в неё пальцем, — а потом и твою сестрицу. А твою мать посажу передо мной на колени, где ей и место.       «Да он совсем ёбнулся… вызывайте санитаров!», — Селена только успела подумать, не до конца отойдя от шока. Мальбонте по-прежнему не вмешивался, лишь без особого интереса наблюдал за спектаклем, будто заранее знал его финал. Ади вскочил с места. Он тяжело дышал, но ничего не говорил; его била мелкая дрожь. Фенцио успокоился, думая, что победил. Он неспешно, надменно улыбался.       — Бедный малыш Сэми. Но что поделать… Его смерть была необходима. Ты же тоже теперь за Мальбонте?       Губы Ади медленно разлепились, словно через силу, и раздался его хриплый, сдавленный голос:       — Всё верно.       Он обошел костер и встал рядом с Фенцио. Остальные напряженно наблюдали за ними. По коже Селены поползли мурашки холода.       «Так вот, почему Ади выглядит таким потерянным… он потерял друга. Этот дед его убил».       Демон протянул ангелу руку для рукопожатия. Фенцио посмотрел на неё с интересом, чуть помедлил, но в итоге протянул свою в ответ. Ади резко прижал его к себе, грубо приобнял, так, что губы паренька оказались у самого уха старика. Напряженная, выжидающая тишина стала гробовой. И всё же тихий голос Ади был слышен каждому на поляне:       — Ты убил не Сэми. Ты убил меня.       Порывистое движение руки. Фенцио вздрогнул. Вики вскрикнула. Селена закрыла рот ладонями.       Демон и ангел медленно отстранились друг от друга. Фенцио вытащил из живота длинный искривленный нож. Кровь струёй хлынула на песок. От боли он скорчился, но через силу заставил себя выпрямиться. Не упал, а лишь удивленно, даже с каким-то новообретенным уважением посмотрел на Ади.       — Справедливо, — голос превратился в булькающее харканье.       — За Сэми! — с торжеством и злостью выкрикнул демон. Его рука вошла прямо в рану Фенцио. Ади вырвал что-то из внутренностей врага, и тот упал на колени, уже захлёбываясь кровью.       Селену вырвало.       Она закрыла руками лицо, вытирая остатки с губ. Её снова затрясло, как в том проклятом внутреннем дворике отеля в Тотспеле, когда на её глазах Роб застрелил Лиама и Жозефину, которые хотели зарезать его и поместить душу в картину. После такого умом не грех тронуться. Но в новом мире кровавые убийства и вовсе происходят сплошь и рядом.       «Как чёрт подери к такому можно привыкнуть и реагировать спокойно?!».       Мальбонте вскочил, но с места не сдвинулся, пока Фенцио, в последний раз вздрогнув, не замер окончательно. Саферий и все остальные солдаты стояли смирно, и это навевало на неутешительную мысль, но участь Ади уже предрешена, и тюрьма ему не светит.       Когда тело ангела перестало дёргаться, Мальбонте стремительно и хладнокровно оказался перед Ади. Так быстро, что Селена не успела уловить его движения. Король прижал ладони к голове демона и…       «Только не отрывай!», — в панике подумала Селена, отвернувшись и снова едва не согнувшись пополам от приступа тошноты. Но Мальбонте воздействовал на Ади как-то иначе. Тот вслед за Фенцио упал на колени.       — НЕТ! — закричала Вики.       — АДИ!!! — подхватила дочь демона Мамона.       У него был потерянный взгляд. Чёрные отравляющие прожилки волной прошли под кожей, но тут же исчезли, погружая яд глубже.       — Ты знал, на что шёл, Ади, — спокойно и холодно сказал Мальбонте. Вики припала к другу, обливаясь слезами.       — Ади! — рыдала она. Он прохрипел:       — Всё… будет… хорошо, помнишь? И повалился набок. Его глаза смотрели в бесконечность пустоты. В самое Небытие.       — Нет… — снова всхлипнула Вики. Селена стояла, как вкопанная, силясь взять себя в руки, хотя её трясло крупной дрожью.       «Адаптация…», — напомнила она себе, — «здесь идёт война и действует закон джунглей… я не должна бояться… это всё иллюзия. Это. Всё. Ебаная. Иллюзия!». Проклятая игра Тарогола — так думать было проще всего.       Щёлк.       Резкий звук заставил вздрогнуть. Мальбонте резко обернулся.       — Ха! — Энди, каким-то образом освобожденный от проволоки, раскрыл крылья. Он пнул ногой костер, и горящие поленья с пылью попали в лицо Мальбонте. Селена отскочила, ощутив, как сила в ней взвилась обжигающей яростью под кожей.       — РА-А! — он отряхнулся в таком бешенстве, что Селена в страхе упала на землю, обо что-то споткнувшись. Из его груди вырвался страшный, чудовищный рык сдерживаемой силы. Он не заметил, что все пленники освободились. Люцифер ударил силовой волной Саферия, попытавшегося выхватить меч, и тот опрокинулся на спину. Момент неожиданности, он даёт преимущество.       — Давайте! — вскричал Дино. Мими, он и Люцифер, явно сговорившись, рванули вперед. Ангел и сын Сатаны, пролетев мимо Мальбонте с разных сторон, накинули на него золотые нити, которыми сами были связаны. Селена видела, как эти нити впиваются прямо в его кожу, лишая возможности двигаться.       — Лети, Вики! — Дино оторвал кузину от тела Ади.       — А как же Фыр? — беспомощно спросила она, на что ангел пообещал его освободить.       «Фыр? Дракон что ли? Это самоубийство! Лагерь полон головорезов!»,— Селена принялась отползать к ближайшим ангарам, не зная, куда деться от страха.       — ААААА! — Мальбонте одним рывком разорвал обе нити, но кровь продолжала сочиться по его рукам и груди. Воздух зазвенел от напряжения, в нём скапливалась и росла какая-то неведомая, но яростная и разрушительная мощь, способная, казалось, спалить всё в радиусе нескольких миль. Как взрыв атомной бомбы, а лагерь находился в самом её эпицентре.       — Вверх! Живо! — скомандовал татуированный, — он не вылетит за поле!       «За какое поле?!» — не поняла Селена, но, подняв голову, увидела едва заметный, мерцающий под лунным светом купол, словно крышка, закрывающая весь лагерь. «И как я раньше его не замечала?!».       Мими, Энди и Берт уже взлетели. Вики распахнула крылья…       — Не так быстро. — Мальбонте успокоил вибрирующую вокруг себя ядерную энергию, и губы его вновь прорезала жестокая ухмылка. Стоило Вики подняться над землей, король схватил её за крылья.       — Нет! — вскрикнула она, отчаянно пытаясь освободиться. Он сжал сильнее её перья… И вырвал. Совсем. Из спины. Селена от этого зрелища прикусила язык.       — Аааа!       Кузина упала на землю, прямо к ногам Мальбонте. Несколько секунд она стояла на четвереньках, дрожа от боли. По её спине из открытых рваных ран текла кровь. Селена с трудом сдержала новый рвотный позыв.       — Вики! Нет! — крик Мими донёсся откуда-то сверху. Селена лихорадочно соображала, что делать, слыша, как кровь стучит в висках от напряжения. Мальбонте замер над Уокер. Стальной и непоколебимый. Палач с окровавленными руками, безжалостными холодными глазами и взбешенной гримасой на лице.       Он ждал. Чего? Селена огляделась в поисках какого-нибудь оружия. Но что она сделает, даже если найдет? Бросится ему на спину и воткнёт нож меж крыльев? Его реакции молниеносны, да и она… чёрт, она же не ебаный Терминатор! К тому же ей совершенно точно не хотелось этого делать!       Вики поднялась. Ноги дрожали, но она удержалась. Посмотрела в лицо своему мучителю с гордостью и вызовом. Замерла. Он тоже не двигался. Смотрел исподлобья и улыбался. Сердце Селены остановилось в страшном предчувствии стремительного рывка, который оборвёт жизнь её кузины. Она не могла предположить, что это будет значить для этого мира, но тень за её спиной совершенно точно вырастет до исполинских масштабов.       — Я оторвал тебе крылья. Это будет уроком, — раздался вдруг насмешливый голос Мальбонте. Вики хмуро окинула его. Не было похоже, что он собирается отсечь ей голову… как и не было похоже, что лишиться крыльев сравнимо с потерей прочих конечностей. Не считая кровавого представления и прочих спецэффектов.       Кузина хмыкнула, одними глазами послав его на три буквы, и напрягла мышцы спины.       — ХА! — вскрикнула она, и к полному шоку Селены из её спины одним рывком вырвались новые крылья. Маленькие, белые и словно обожженные по краям.       «Ух ты ж бля!», — Селена захлебнулась вдохом, — «Интересно, а если этим пернатым ноги-руки поотрывать, они тоже отрастут за мгновение?!»       Вики раскрыла и сложила свои новые крылышки, разминая. И снова посмотрела на Мальбонте с долей превосходства. Он всё ещё улыбался, сверкая глазами, и по виду ничуть не удивился.       — Не лети за мной, — потребовала Уокер.       — Не буду, — спокойно отозвался он, — ты помнишь моё обещание?       — Теперь ты будешь моим врагом? Он кивнул.       — Можешь лететь. Я даю фору в пятнадцать секунд.       «Какой ты, мать твою, великодушный!», — скривилась Селена, даже устыдившись своих опасений и фантазий минуту назад. Она не могла назвать себя склонной всегда готовиться к самому худшему развитию событий. Но то, что Мальбонте должен был убить Вики, как истинное зло этого мира поступило бы со своим врагом, казалось самым логичным!       Дальше всё произошло слишком быстро. Селена не успела опомниться от зрелища вновь выросших крыльев кузины, как та взмахнула ими, тяжело поднимаясь над землей, разбрызгивая капли крови.       Мальбонте стоял, как титан, широко расставив ноги, и по-прежнему улыбался. Но улыбка та не касалась его сосредоточенных ледяных глаз.       — Раз! — он начал отсчёт подаренной форы. Вики долетела до края купола и обернулась. Взгляд её искал кого-то в собравшейся толпе демонов и остановился на Селене. Она крикнула протянувшему ей руку Люциферу.       — Люци, Селена! «Что это ты задумала?!»       Дино успел выпустить дракона, видимо, никому из них никто не препятствовал. Мальбонте как будто устроил этот цирк специально и теперь только насмехался над паникой марионеток. Сын Сатаны ринулся к Селене со скоростью пули, она только попятилась, выставила вперёд руки и властно предупреждающе крикнула:       — Не смей! — но бес не послушал, сцапал её и поднял над землей так молниеносно, что у Селены заложило уши.       «Как взлёт ебаной ракеты!». Она даже посмотрела, не горят ли у него ботинки, но тут же пожалела.       — Ааааа! Какого хера?! Отпусти меня сейчас же! — пернатый сильнее впился пальцами в её талию и посоветовал заткнуться. От него разило мерзким сладким одеколоном, кровью и горелыми перьями, Селену затошнило. Где-то на земле продолжался издевательски медленный счёт Мальбонте.       — Десять.       Селена взглянула на него: король держал руку поднятой, не давая своей армии ринуться в погоню. Пленники удирали изо всех сил.       «Ангелы убьют тебя, Лилит…» — раздался в голове зловещий голос, что Селена замерла и прикусила язык от неожиданности. Его ещё не хватало. Её кулаки беспорядочно били Люцифера по рукам и груди.       — Да отпусти ты меня, бес татуированный! — от злости за то, что её лишили выбора остаться или улететь, она дралась, как фурия, а страх высоты только подстегивал напор.       — Заткнись ты уже! — прорычал демон, и тут где-то позади раздалось промораживающее до костей:       — Пятнадцать.       И сотни пернатых тут же бросились в погоню, подобно стае разом вспорхнувших ворон.       — Пусти, пусти! — ногти Селены добрались до глаз демона, колено угодило в живот. Она не думала о том, что будет, свались она с такой высоты. Всё её нутро восставало против бегства. Сама суть стремилась обратно в лагерь, черт бы её побрал. И это было никак не объяснить логически.       «Ты стремилась к моей силе, поэтому вырвалась из Тотспела и оказалась здесь».       — Мать твою! — Селена снова ударила Люцифера. Все остальные уже были плохо различимы впереди. Демон выругался, стиснул зубы и… разжал объятия. Селена камнем полетела вниз.       — Бляяяяяяяяяяяяяяя! — из её груди вырвался истошный вопль. Она лихорадочно искала глазами то, за что можно зацепиться, но никаких деревьев или воды внизу не было и близко, только острые серые скалы. Свободное падение вызывало животный ужас.       — Проснуться! Надо проснуться! Таролог ведь не даст мне сдохнуть так глупо? Аааааа.       Ей начало казаться, что она падает бесконечно. Ветер свистел в ушах, и сквозь него Селена вновь услышала хлопки чьих-то крыльев совсем рядом. Она в ужасе распахнула слезящиеся глаза, решив, что те выросли из её собственной спины, но то был всего лишь Саферий. С ловкостью пикирующего коршуна архидемон перехватил её в каких-то метрах десяти над землей. Селена окаменела, ей показалось, что сейчас они оба свалятся и убьются, но азиат привычными маневрами крыльев поймал и подчинил себе поток воздуха, выровнялся и начал подниматься обратно к облакам.       — Летать без крыльев — отчаянная смелость, — ухмыльнулся он, но на этот раз его скользкая улыбка даже вселила в Селену облегчение. Она вцепилась в его плащ онемевшими от пережитого страха пальцами.       — Ты упустил отличный шанс взглянуть, как я превращусь в мокрое место на скалах, — скривилась она, пытаясь отдышаться, на что архидемон только расхохотался. — Ещё посмотрю, как только у тебя появятся крылья       Погоня ушла далеко из поля видимости, когда азиат вернул Селену в лагерь и, поставил на землю.       — Припугните их немного и возвращайтесь, — невозмутимо отдал ему приказ Мальбонте, и Саферий тут же рванул за остальными. Почуяв твёрдую опору, ноги Селены не выдержали и подкосились. Она лихорадочно дышала, зажмурившись, когда услышала приближающиеся уверенные и твёрдые шаги.       — Решила вернуться? Неужели что-то забыла? — хмыкнул Мальбонте, возвышаясь над ней, но она не оценила иронию.       — Высота — мой самый большой страх. И мне как-то не очень нравится, когда меня хватают сомнительные личности и куда-то тащат в километре над землёй, да ещё и без моего согласия.       Что-то переменилось в лице Мальбонте. Вернее, лицо-то осталось каменным, а вот взгляд… потеплел. Он больше не резал, не колол, не обжигал морозом. Мужчина сухо кивнул, словно сдерживая себя от излишнего проявления эмоций и протянул Селене руку. Она приняла помощь, отряхнув колени от пыли.       — Рад, что ты решила остаться.       «Несмотря на то, что ты только что на моих глазах убил Ади и выдрал Вики крылья?», — закончила за него мысль Селена, и Мальбонте, словно прочёл это безмолвное дополнение в её мозгу.       — Из двух зол лучше выбирать то, что не орёт по всем углам о своей добродетели, — её голос был тверже стали. Селена могла предположить, что на «той» стороне собрались далеко не безгрешные существа, какой смысл менять шило на мыло.