Две стороны Луны

      Селена купалась долго. Прохладная вода реки и ночное небо над головой кое-как успокаивали разбушевавшиеся нервы. Она с остервенением шеркала себя, стараясь стереть грязь, страх и омерзение. Но с души так просто не смоешь… Ощущение тотальной беспомощности, будто катишься с огромной горки на бешеной скорости без руля и тормозов, а конца всё нет и нет.       Закончив, она оделась и пошла к обрыву, по пути расчесывая пальцами спутанные волосы. Села на самый край, поджав под себя ноги, и принялась задумчиво разглядывать звёздный воздушный простор, открывающийся во всю ширь.       Иллюзия, не иллюзия. Игра Таролога или новая реальность. По сути нет разницы. Селена оказалась в этом мире и не выберется из него, пока не пройдёт заданный ей путь. Только вот дорожка вырисовывалась кривая. Пазлы складывались в уме в совсем уж безрадостную картинку.       Если в Тотспеле её искупление подразумевало смирение и покаяние. Исправление высокомерия и грехов Лилит, что Селена и сделала, когда подожгла особняк и выпустила все заточенные в нём души. То здесь… она снова не понимала, за что должна каяться. Но хотя бы представляла, перед кем. Шепфа — Создатель всего сущего.       По словам Мальбонте, жестокий и равнодушный. И в самом деле, то, как он обошелся с Мальбонте в детстве — мало походило на доброту.       «Он не прощает таких, как ты…», — это каких? Избранных? Запертых во временных капканах? Сбежавших оттуда? Или речь здесь совершенно об ином?       «Он не прощает, но я должна заслужить… и пыталась заслужить… Значит ли это, что этот Шепфа и есть Таролог? И тогда я найду Таролога, когда заслужу прощение Шепфа? Но почему я оказалась с его главным врагом? Почему тянусь к его силе? Почему я сосуд? Что я должна сделать?! Отобрать силу Мальбонте и использовать против него? Помочь Шепфа победить врага, и тогда он меня простит?».       Селена схватилась за голову, надавив на виски.       — Но разве можно заслужить прощение истинного света Света путём предательства? Что это, мать твою, за Добро тогда, если его достигают через самый страшный грех по словам Данте и его Божественной Комедии? Я в этом мире Иуда?       Но слова неведомого голоса из тьмы тоже не давали покоя, рушили сложившуюся композицию и тянули одеяло в другую сторону.       «Ты не заслужишь прощения… время сменить курс».       Как сменить? Встать на сторону Мальбонте, тем самым помочь ему свергнуть Создателя и таким образом получить желаемое? Не будет Таролога, и Селена сможет вернуться домой и без искупления?       Этот вариант ей нравился куда больше. Поквитаться, поставить на место, заявить о своих правах и надавить на то, что её судьбой и жизнью в праве распоряжаться только она, и никто больше. Будь этот «Никто» даже Создателем всего сущего!       Она глубоко вздохнула, обняв руками свои колени. Где-то за спиной послышался плеск воды, но Селена не обратила на это внимания, решив, что кто-то ещё пришел помыться. В лагере, где не было водопровода, ничего удивительного.       Она просидела в раздумьях довольно долго и уже собиралась встать и уйти, как сама услышала за спиной тихие шаги. Селена уже могла узнать его по походке и ещё сильнее обхватила себя руками, поддавшись волнению.       — Любуешься видами? — в голосе Мальбонте неизменно звучала усмешка. Селена не взглянула на него, лишь повела бровью.       — Всегда считала, что сидеть без дела и смотреть на звёзды — это глупо. Но так расслабляет…       Мальбонте на это опять усмехнулся, подошел и сел рядом с ней, свесив босые ноги с края пропасти. Селена краем глаза заметила, что он обнажен по пояс, и капельки воды застыли на бледной коже. Раны, нанесённые той золотой нитью, затянулись и полностью исчезли, не осталось даже царапин. Она поджала губы, ощущая взгляд его внимательных чёрных глаз на своём лице.       — Ты осталась на моей стороне, почему? Он прямолинеен, умён, силён морально, да и физически, но при всём при этом до жути странный. Услышав вопрос, Селена только ухмыльнулась.       — А надо было сбежать вместе со всеми? — она повернула голову, раздраженно взглянув в лицо короля, и поняла, что её ответ застал его врасплох. Мальбонте словно не ожидал, был не готов, допускал только ненависть и агрессию в отношении себя, потому противоположные чувства в виде понимая и согласия с его идеями и мыслями со стороны мало знакомых существ, коим являлась и Селена, приводили его в ступор. Как и её саму…       «Не строил радужных надежд даже по поводу Вики, выходит. Хоть и хотел бы доказать ей обратное».       Мальбонте, кем бы он ни был, не вписывался ни в какие образы злодеев, известные Селене из мировой или альтернативной истории. Его непредсказуемый поступок огорошил её.       Мужчина быстро взял себя в руки, прищурился, обжигая её взглядом, и спросил:       — Ты сделала это из страха? Потому что боишься меня? Боишься, что найду и причиню тебе боль?       Селена не замедлила с ответом, и в голосе её звякнула сталь.       — Я никого не боюсь.       Её страхи связаны лишь с незнанием, нехваткой информации об окружающем мире. Селена боялась навсегда застрять в ловушке, никогда не выбраться из паутины игр Таролога, а того хуже даже не узнать, реален ли мир вокруг или очередная игра. Сойти с ума, потерять свою личность, забыть своё имя и предназначение было куда страшнее.       Между ними поселилось молчание. Лишь плеск водопада, срывающегося в бездну, да шум крон сосен нарушали тишину, и было в этом нечто чарующее, спокойное. Селена совершенно точно знала, что присутствие рядом Мальбонте не вызывает в ней страха. С ним спокойно. До странности спокойно.       — Ты… отпустил их? — вздохнула она, прикусив губу, — ценных пленников, с помощью которых можно было надавить на основных врагов? Я правильно понимаю?       Мальбонте только пожал плечами, покосившись на неё с острой усмешкой, но взгляд оставался предельно серьёзным.       — Точнее сказать, не удерживал.       — И Вики? Твой сосуд, который по всем канонам и стратегиям необходимо оставить при себе? — не сдавалась Селена, и мужчина заволновался. Мускулы на его руках напряглись.       — Я дал ей выбор. Она его сделала. Как видишь, не в мою пользу.       Селена хохотнула. Конечно, сделала. Глупо было ожидать, что после слезливой истории о трудном детстве она сразу же простит своего убийцу. Который, к тому же, убил ещё и её друга на её глазах. Это Селене Ади был по сути никем, и она смотрела на произошедшее бесстрастно и со стороны. Мальчишка отомстил губителю своего любимого, за что тут же получил справедливое наказание. Если бы Мальбонте позволял своим демонам убивать друг друга безнаказанно, весь лагерь вымер к концу недели, учитывая их импульсивность и обилие колюще-режущих предметов вокруг. Анархия во время войны непозволительна.       — И ты с этим смиришься? — искреннее недоумение отразилось на её лице и в улыбке. Селена развернулась корпусом, с жадным любопытством всматриваясь в лицо полудемона. Он нахмурился, отвёл глаза, поджал губы.       «Скажи, как есть. Ты можешь доверять мне в той же степени, что и я тебе». Но Мальбонте только спросил:       — А как бы ты поступила?       — Я бы… — Селена даже не задумывалась, для неё всё было очевидно, — пригрозила, шантажировала, заставила бы, если бы от этого зависела моя победа, а заодно и жизнь. Начала бы пытать её друзей на её глазах… в крайнем случае. Или держала бы их в клетке, пообещав, что с ними ничего не случится, если она будет более сговорчивой. А меж тем искала бы способы вернуть Силу обратно или использовать её как-то без согласия «сосуда».       Она, конечно, боялась, что Мальбонте начнет скармливать пленников зубастым птицецветам или повесит на площади, что даже морально готовилась к этому. Потому что такое мракобесие вполне логично для войны в обществе, очень напоминающим средневековое. Но полудемон оказался непредсказуем. В хорошем смысле.       Мальбонте вскинул брови и посмотрел на Селену так, словно это она была главным жутким мифическим чудищем, наводившим страх и ужас на сотни поколений бессмертных.       — Она, должно быть, ожидала подобного от «монстра», — усмехнулся он с какой-то едва уловимой тоской в голосе. Селена закатила глаза, вскинув руки от прилива возмущения и хлопнув себя по коленям.       — Так бы поступил любой «плохой дядя», даже не являющийся «древним злом».       Мальбонте оскалился в печальном смешке, но сдержался и кашлянул, а Селена продолжала выплескивать накопившееся в ней негодование от увиденного:       — Я серьезно! В бизнесе некоторые вопросы достигаются именно шантажом, когда речь идет о больших деньгах. А у тебя тут стоит на кону и вовсе твоё существование, а ты раскидываешься великодушием.       Мальбонте на это вспыхнул. Лицо его из серьезного и каменного стало злым, глаза — взбешенными и безжалостными. Он повернулся к Селене и прорычал:       — Ты думаешь, я мягкотелый?! И не могу поступить так?! На войне никому из них не будет пощады! Я уничтожу любого, кто встанет на моём пути, и мне плевать, буду ли я чудовищем в глазах окружающих или нет! Они все поплатятся! Шепфа поплатится! И кто ты такая, чтобы мне указывать?!       Селена сжала зубы, нисколько не стушевавшись при виде его ярости. Война и политика вымышленного мира не может быть сложнее, чем противостояния компаний, конкуренция или обращение финансовых потоков. Везде необходим правильно выстроенный образ в глазах общественности, стратегия и решительность. У Мальбонте туго с первым, а вот последнее — явный перебор.       — Я — твой союзник! Который многое понимает в интригах и выживании! — она усилила напор. Железная хватка чувствовалась в каждом слове, в каждом жесте, в мимике и непреклонном холодном взгляде зеленых глаз, — правила игры во всех мирах одинаковы. А я всерьез намерена играть на твоей стороне. Ты лишился главного советника? Так позволь мне заменить его! И можешь считать мою критику первым советом. Прислушиваться или нет — твоё дело, но помни, что ни один король не выигрывал битв в одиночку. У твоего Шепфа есть друзья, и тебе они тоже нужны! Не стадо запуганных, отчаявшихся и притесненных трусов, которым больше некуда податься, а те, кто прикроет спину и скажет в лицо всю правду.       Мальбонте снова взглянул на неё крайне удивленно и мгновенно успокоился, обдумывая слова Селены.       — Ты так и не сказал, чего добиваешься этой войной, — после вновь наступившего молчания добавила Селена деловым и воинственным тоном, — думаю, раз я осталась с тобой, то имею право знать, во что ввязываюсь.       «Какой ты грозный, уверенный и неотступный я уже нагляделась, пора перейти к делу».       Мальбонте стиснул зубы и вновь напрягся, глядя в бесконечную звёздную даль, словно представляя там поле кровавой сечи, что решит его судьбу и судьбу всего мира.       — Я хочу убить Шепфа, — холодно, задумчиво и безжалостно, — отомстить ему.       — Это и так понятно, — кивнула Селена и снова поймала его удивленный взгляд, — Шепфа запретил тебе существовать, сделал из тебя чудовище в глазах всех своих творений, не думаю, что его можно просто попросить простить тебя и дать жить спокойно. Остаётся только убить. Так сказать, свергнуть классическим способом.       Мальбонте дернул крыльями, но никак не отреагировал. Лишь кивнул отстраненно и неуверенно.       «Хоть бы этот Шепфа и вправду оказался Тарологом. Неплохой шанс заставить его подавиться своим искуплением и прощением».       Мальбонте продолжил говорить, словно вынашивал этот план столетиями, хотя так и было, скорее всего.       — У меня везде есть друзья. В Школе и в Цитадели. Они не застанут меня врасплох. Шепфа поплатится за своё равнодушие, — он усмехнулся, — кто по-твоему больший мизантроп? Создатель, что позволил детям уничтожать себя или я, который хочет что-то изменить, пусть даже не все будут согласны с моими методами?       — Да что ты заладил с этими методами? Других просто нет. Невозможно мирно прийти к ангелам и попросить их отдать власть демонам. А кто думает так, попросту наивные идиоты, — Селена сама не поняла, что мысли оказались вслух. Она замолкла, но мужчина только взглянул на неё с горящими согласием глазами. Словно она озвучила его собственные умозаключения, которые почему-то никто другой не понимал и не принимал всерьёз.       «Просто мы оба реалисты», — объяснила она сама себе, заламывая пальцы рук.       Усмешку на лице короля вновь сменила злость и жестокость, но уже не направленная на Селену. Мальбонте сжал кулаки и прошипел сквозь стиснутые зубы:       — Нет ничего хуже равнодушия. Лучше злость, ненависть и боль, чем пустота. Потому что в ней нет жизни.       — А что потом? Убьёшь ты Шепфа, а дальше? Кинешься на меч, как самурай после выполнения долга?       Селена вся сжалась, стараясь унять волнение. Вопрос животрепещущий, ответ на который определит окончательно, псих Мальбонте или освободитель. В любом случае, в этом мире у Селены два пути. Прощение и Воинственность. Она пока что не встала ни на один, не поверила ни во что всей душой. Но перспектива одурачить Таролога казалась заманчивее ножа, воткнутого в спину Мальбонте.       Он снова успокоился, взглянул на неё прямо и открыто. И серьёзно сказал:       — Мне не нужны постоянная кровь и смерть, если ты об этом. Я хочу создать новый мир, где тьма и свет будут в гармонии, а ребенка не станут травить за то, каким он родился. Это война ради жизни и будущего.       У Селены камень с души упал. Да так, что она невольно выдохнула и прижала руку к груди. Она боялась услышать какой-то безумный бред про уничтожение всех ангелов вместе с Шепфа. Про рабство белопёрых и про превосходство над ними краснопёрых, но в словах Мальбонте не было никаких намёков на нацизм и ущемление противоположных рас и видов. Кроме того, очевидно, с гибелью Создателя ангелы, демоны и весь мир не самоликвидируются, и полукровка был в том точно уверен, что вселяло огромный оптимизм.       — Это радует, — призналась Селена, в задумчивости закусив губу, — но цели твоей предвыборной компании нужно прямо-таки щипцами вытягивать.       Мальбонте хмыкнул. Напряжение заметно спало, но вернулось, стоило Селене затронуть новую тему:       — Ты Вики об этом говорил? Или только запугивал её?       Что-то не сходилось… Либо кузина в упор не видела сложностей, связанных с демонами… хотя как, если даже её лучший друг говорил о притеснениях их ангелами? Либо она настолько ненавидит Мальбонте из-за своего убийства, что ей плевать на несправедливость мира, лишь бы его в нём не было. Либо… Мальбонте просто умолчал о том, чего хочет добиться. Либо… сейчас наврал Селене. Одно из четырёх.       Мальбонте снова взорвался. Вскочил и властно поднял Селену, поставив перед собой, словно куклу.       — С чего ты взяла, что имеешь право меня допрашивать, да ещё и в таком тоне? Моя благосклонность к тебе заставляет тебя забыть о субординации или думать, что её вовсе не существует. Но это не так.       Селена взглянула ему в глаза, полные ярости, без доли страха или покорности. Она не дрожала, хоть и опасалась, что его гнев может выйти из-под контроля.       — Мы с тобой в одной лодке, — спокойно, но твёрдо напомнила она, — а союзники — не равно рабы. Союзникам, знаешь ли, необходимо объяснять свои мотивы, только тогда они искренне пойдут за тобой.       Он резко отстранился, почти отшатнулся, взъерошив влажные волосы рукой. Взгляд метался по земле, Мальбонте сосредоточенно что-то обдумывал и в конце концов кивнул.       — Она спросила, чего я добиваюсь войной, и я ответил честно, — нехотя, признался он, поджав губы. «Слабость выражать не умеет», поняла Селена, — «свою неправоту признавать ему сложно, но он это делает. А… могу ли я смирить своё упрямство?».       — То есть про убийство Шепфа без дополнений? — выгнула бровь Селена, и мужчина порывисто отвернулся, уловив иронию в её голосе, а заодно и догадываясь о своей оплошности.       — Дааа… тебе нужен грамотный пиар-агент, — покачала головой Селена, на что Мальбонте окинул её раздраженным взглядом, но промолчал.       «Я тоже не люблю, когда мне указывают на ошибки», — нахально улыбнулась она, отворачиваясь так, чтобы он не заметил. Нашла в траве свои сапоги и натянула их.       — Так что будешь делать с Вики? Она нужна, как ни крути. В ней твоя Сила и гарантия твоей победы.       — Она ещё может передумать, — отмахнулся Мальбонте, — я не хочу быть для неё тем, кем не являюсь. Хочу, чтобы она сознательно встала рядом со мной. Без страха и ненависти.       Его голос переменился, обрёл лёгкие оттенки грусти. Восковая маска на миг сошла с лица, обнажая истинные эмоции. Селена наблюдала за ним. Скулы напряжены, как и большие крепкие руки, взгляд устремлён в пустоту, и выражение его не спутать ни с чем. Она опустила голову, внезапно почувствовав себя отвратительно неловко.       — Ты… что-то чувствуешь к ней?       Мальбонте резко взглянул на неё в изумлении, будто не понял вопроса. Вернее, понял, но Селена будто открыла ему глаза на что-то, о чём он догадывался, но не давал себе об этом размышлять. Затронула в груди что-то запретное. Территория чувств и эмоций, где он не был суровым и жестоким королём, которого боялся весь мир, а потому быстро терялся и не знал, как правильно действовать. И потому был слаб и уязвим… как и Селена.       Мальбонте быстро взял себя в руки.       — Я… не уверен. Моя светлая сторона… Бонт… он успел к ней привязаться. Но я не строю иллюзий на этот счёт и не хочу, чтобы небезразличная мне женщина видела во мне только хорошее, полностью игнорируя вторую сторону.       Селена вспомнила Лиама, и чувство вины и тоски шевельнулось под кожей. Он любил Лилит самозабвенно и искренне, несмотря на всю её тьму… или же… упорно видел в ней только лучшее? Придуманный светлый образ, далекий от действительности. Жаль, что Селене уже никогда этого не узнать. Она хотела бы, чтобы её принимали, чтобы любили не за что-то, а вопреки, такую, как есть. Потому и не осуждала Мальбонте, не смела осуждать. Невзаимные чувства, сколь сильными бы они ни были, самое ужасное наказание, а не подарок судьбы, как утверждал Берт. И ей хотелось оградить полудемона от разочарования, не позволить ему обжечься, поставив на алтарь недосягаемую любовь, как она когда-то вознесла Деймона. Так Вики победит его, сделает слабым, неспособным ранить её…       Селена сморгнула мысли, не понимая, почему вообще они пришли ей в голову. Какое ей дело? Какое право она имеет влезать в душу Мальбонте и диктовать свои условия?       — Ты не знаешь, какие чувства твои, а какие его? — спросила она тихо, вспомнив Лилит… Когда у тебя крадут собственное имя и часть воспоминаний, очень сложно разобраться в себе.       Мальбонте не ответил. И Селена почувствовала тяжесть в груди, как будто кто-то пробрался к сердцу и крепко сжал его в кулаке, словно спелое манго.       «Я что… ревную?», — с ужасом поняла она, потупившись. Мальбонте скользнул по её лицу тяжелым внимательным взглядом. Селена ощутила приступ паники, захотелось сорваться с места и бежать. Но внешне она оставалась холодной и спокойной. Медленно выдохнула, не глядя на мужчину, оцепенение начало спадать, и Селена хотела сделать короткий шаг в сторону, но Мальбонте не позволил. Его сильные пальцы быстро и ловко сжали её руку. Он дёрнул Селену на себя и впился в её губы огненным голодным поцелуем. Она задержала дыхание, окаменев. Положила ладони на его широкую обнаженную грудь, не отталкивая, но и не принимая. А он требовал ответа, целовал её властно и напористо, проводя языком по губам, раздвигая их, пробираясь внутрь. Отчаянно. Горячо. Руки мужчины аккуратно легли на талию, не сжимая, только поглаживая. Без пошлости, без принуждения.       Поцелуй Мальбонте пробуждал в Селене, казалось бы, давно потухшие и спрятанные глубоко под ледяную корку эмоции. Влечение, нежность и страсть, желание касаться и дарить ласки. Быть нужной… необходимой, как недостающая частичка собственной личности, которая примет любым, потому что мечтает быть понятой в ответ без остатка.       И Селена сдалась. Бросилась в этот омут, забыв обо всём. О Тарологе и своих миссиях в его играх, о войне, о том, правильно ли она поступает. На время отступила тоска о потерянной жизни и злость на несправедливость наказания. Ярость от невозможности даже узнать свой проступок. Всё ушло на второй план, и осталась только она… настоящая.       Селена обхватила руками шею Мальбонте, прижавшись к нему, отвечая, целуя с такой сумасшедшей страстью, словно ждала этого мгновения вечность. Они нуждались друг в друге, даже не зная о существовании. Законы вселенной, карма, что бы то ни было.       Мужчина немного отстранился, нежно поглаживая её талию и поясницу, но не переходя границ. Кожа Селены плавилась под его пальцами сквозь плотную холщовую рубаху. Её ногти скользили по мускулам на плечах, пальцы осторожно гладили ключицы. Мальбонте чуть прикрыл затуманенные возбуждением чёрные глаза, наслаждаясь её несмелыми касаниями. И Селена снова нашла его губы. Прикусила нижнюю, подаваясь вперёд, полностью овладела его ртом, играя с языком мужчины, теряя самообладание от близости к нему.       Она не смогла бы отстраниться, даже если бы хотела. Но нет. Ей совершенно не хотелось отступать, куда бы не забросил их обоих этот поток неконтролируемой страсти. В душе поселился страх, что он отступит, что разум возобладает, как и всегда. Но Мальбонте не спешил разбивать мгновение. Он сильнее обхватил талию Селены одной рукой, сжимая в кулаке грубую ткань, вторая же легла ей на затылок, длинные мужские пальцы пробрались в волосы, поглаживая, массируя. Кожа покрылась крупными мурашками.       «Откуда он знает…?», — с её губ сорвался первый тихий стон, и Мальбонте улыбнулся сквозь поцелуй. Чуть подался назад, до приятной боли осторожно потянув за волосы, заставляя Селену запрокинуть голову. Его нежные поцелуи рассыпались по её лицу, подбородку и шее. Мимолетные, ласковые и такие волнующие.       — Аах, — выдохнула она, уже не стесняясь, прикрыла глаза, ощущая, как по телу прокатывается тёплая волна желания, которой не хотелось противиться. Впервые за столько лет кто-то сумел пробудить в ней это… позволил снова почувствовать себя живой и счастливой.       «Только не останавливайся, умоляю тебя!».       Губы Мальбонте и его горячее дыхание коснулись её ключиц. Руки бережно погладили спину, опустились на плечи, не торопясь пробираться под одежду. И это казалось пыткой. Под длинным балахоном на Селене не было ничего, и тело горело, требуя прикосновений. Он же был и вовсе раздет по пояс, и она решила действовать сама.       Маленькие женские ладони смелее огладили мужскую грудь, скользнули ниже к крепкому твёрдому животу. Губы снова нашли его рот, не позволяя больше отстраниться. Селена прижалась к Мальбонте всем телом, чтобы он почувствовал её, а её пальцы меж тем пробрались к ремню на брюках, мимолётно задевая внушительную выпуклость под тканью.       Мальбонте резко отстранился, взглянув на неё с немым вопросом. Он часто дышал через приоткрытый рот, грудь вздымалась и опускалась в такт бешеному сердцебиению. Он жадно всматривался в глаза Селены, словно искал там подтверждение или наоборот давал ей шанс передумать и отступить. Но она не хотела отступать. Так сильно тянулась к нему, рвалась хотя бы на миг сбросить с плеч груз накопившихся проблем и забыть о них.       Её взгляд — открытый, чистый и прямой — говорил красноречивее любых слов.       Он ухмыльнулся, коснувшись ладонью её щеки. Пальцы Селены, замершие на пряжке ремня, пришли в движение, расстегнули, потянули вниз собачку молнии. И Мальбонте вновь притянул её к себе. Они слились в жадном поцелуе.       Селена сама не поняла, что именно произошло, но в следующий миг мужчина легонько подтолкнул её назад, и колени, встретившись с какой-то опорой, подогнулись. Селена упала на кровать. Пейзаж ночного леса, реки, звёзд и водопада поплыл перед глазами, превращаясь в уже знакомую комнату с уютно потрескивающим камином.       «Как? Что?» — Но Мальбонте не дал ей закончить мысль, прижимая её хрупкое тело к мягкой постели. Его губы сместились на её шею, целуя, прикусывая, изучая. Руки легли на бёдра, медленно сдвигая полы рубахи вверх, поглаживая нежную кожу. Селена выгнулась в пояснице, поддаваясь прикосновениям. На миг открыла глаза, заметив за спиной Мальбонте тускнеющий портал, запустила пальцы в его волосы, целуя плечи, шею, скулы — до чего только могла дотянуться. Он торопливо и вожделенно стянул с неё мешающую рубаху и помедлил, любуясь открывшимся ему стройным телом. Селена прикусила губу, чувствуя себя полностью нагой перед ним, открытой, жаждущей.       Мальбонте, пьяно улыбаясь, провёл подушечками пальцев по её груди, сжав в своей широкой ладони, спустился к трепещущему животу и чуть ниже, надавил так, что Селена снова застонала, не пытаясь сдерживать себя.       Она хотела его. Черт возьми, как же сильно она его хотела! Какое-то безумие!       Мальбонте порывисто отстранился, стянул с себя брюки и снова вернулся к ней, лёг сверху, удерживая себя на напряженных руках и глядя Селене в глаза. В его зрачках, полностью заполонивших радужку, плескался океан чувств. Нежность в купе с почти звериной алчной похотью, жаждой обладания, страхом быть непринятым. Селена коснулась его лица, прогнувшись, прижимаясь грудью к его груди, обхватив бёдрами его бедра. Мальбонте на это тихо выдохнул, приподнял её ногу и вошёл. Медленно, неторопливо, не отрывая цепкого взгляда от глаз Селены.       Сила под её кожей слабо отозвалась, и она едва успела подумать: «только не сейчас!», но на этот раз инородная мощь не принесла с собой боли или галлюцинаций. Как дрессированный тигр, она льнула к своему хозяину, смешиваясь с его собственной энергией — такой безраздельно великой и всеобъемлющей.       «Вот, каково это, отдаваться демону…», — щелкнуло в голове. Селена блаженно улыбнулась, перевела затуманенный взор на прекрасные бордовые крылья и осторожно тронула пальцами мягкие перья у самого основания. Мальбонте на миг прикрыл глаза, а после поймал её губы в очередном неистовом поцелуе.       Он двигался в ней, медленно, глубоко, но постепенно набирая темп. Толчки становились ритмичными и размашистыми, и Селена уже не могла не стонать. Сквозь поцелуй. Громко. Подняла ноги, сомкнув их на талии мужчины, впуская его глубже, принимая и отдаваясь полностью. Её ногти царапали его спину и плечи, гладили напряженные мышцы. Она двигалась в такт с ним, не разрывая поцелуев.       — Мальбонте… — прошептала, ловя ртом воздух, когда он отстранился, встал на колени, сжав руками её талию и снова притянул к себе. Так близко, так горячо. Селена вцепилась в простыни, комкая их, запрокинула голову, растворяясь в волне бешеного экстаза. Из её глаз выступили слезы. А он всё не отводил своего умопомрачительного взгляда от её лица. Он брал её, словно точно зная, как именно ей нравится. Резко, страстно, оставляя синяки от пальцев на её бёдрах. Наклонился внезапно, поймав губами затвердевший сосок, прикусил его до сладкой боли, и это стало последней каплей. Селена задрожала всем телом, сжимая его в себе, впиваясь ногтями в его бедро и спину.       — Аааааах, — с её дрожащих губ сорвался долгий и глубокий стон. Мальбонте замер на мгновение, припав к ней, уткнувшись лицом в её ключицу. Он тяжело дышал, закрыл глаза, и лицо обрело болезненную сосредоточенность. И снова толкнулся, ещё и ещё, ускоряясь, вбиваясь в её податливое пульсирующее лоно. Селена гладила его волосы, шептала на ухо какую-то нежную бессмыслицу, желая, чтобы он поскорее достиг своего удовольствия.       Было необычайно волнующе видеть его таким… беззащитным, уязвимым перед ней, раскрывшим душу. Для всего этого мира Мальбонте являлся самым страшным чудовищем, и знать его настоящего доводилось лишь единицам (если и вовсе никому), как и саму Селену, что скрывалась под железным образом властной корпоративной стервы.       Когда он закончил, с тихим вздохом упав в её объятия, она чувствовала себя легкой и совершенно счастливой.       Но реальность окатила холодком разгоряченную, покрытую испариной кожу, когда Мальбонте отстранился и, всё также лихорадочно дыша, перекатился на спину рядом с Селеной. Он смотрел в потолок, закинув руку за голову и постепенно приходил в себя.       Селена чуть повернулась на бок, пытаясь приподняться, но вторая рука мужчины притянула её к себе, заставляя положить голову на его плечо. Сердца обоих стучали, как сумасшедшие. Какое-то время они просто молчали, наслаждаясь друг другом, тишиной и вакуумом в голове. Мальбонте медленно перебирал волосы Селены пальцами, успокаиваясь, приводя дыхание в норму.       — Я рад, что ты всегда так прямолинейна, что не боишься говорить мне в лицо то, что думаешь. Это ценно, — заговорил вдруг он, и Селена подняла голову, взглянув ему в лицо: — Всегда пожалуйста, если мой опыт правления пусть и всего одной, но большой компанией как-то пригодится, я его предоставлю, — ухмыльнулась она, выбравшись из его объятий и оглядев пол в поисках своей рубахи. Обнаружив, Селена вскочила с постели и поспешила одеться. Мальбонте хмуро, но с интересом наблюдал за ней, прикрыв пах краем простыни.       — Разве не останешься сегодня со мной...?       Вопрос застал Селену врасплох. Она не знала, почему именно поддалась порыву и очень боялась пожалеть о случившемся, хоть ей и было очень хорошо. Но разум всё же торжествовал над чувствами. Ей хотелось остаться одной и многое обдумать, проще говоря, попросту сбежать в свой тайный угол и прийти в себя. Но при нём она держалась гордо и невозмутимо. Потому лишь повела бровью, изобразив удивление:        — Я думаю, это лишнее.       Мальбонте на это как-то неоднозначно хмыкнул, как бы говоря: «Ну да, конечно». И губы его скривила коварная усмешка. Он приподнялся, сел на постели, уперевшись крыльями в спинку кровати. Тёмный лукавый взгляд пристально следил за Селеной.       — Ты же говорила, что не жалеешь о том поцелуе. Выходит, это не так?       Селена растерялась и хлопнула ресницами, но быстро нашлась с ответом.       — Я не вижу смысла о чём-либо жалеть в этой жизни, — её тон сделался суровым и надменным. Она перешла в нападение, защищая свои границы:        — Но тот поцелуй вовсе не означает, что мы… что я — теперь твоя женщина или что-то в этом роде.       Мальбонте на это только усмехнулся, самоуверенно и нагло, как бы демонстрируя, что сдаваться не намерен.       — Хммм… а то, что произошло только что, тоже не означает?       Её щеки вспыхнули румянцем. Ни то от злости, ни то от смущения. Голос дрогнул и охрип, но Селена всё же проговорила с прежним напором:        — Совершенно точно, но… — взгляд заметался испуганной птицей, от чего улыбка Мальбонте стала ещё шире.       — Но…? — поторопил он, приподняв брови. Селена сжала кулаки, гордо направившись к двери, лишь у самого выхода всё же остановилась и бросила со вздохом:        — Но я бы это повторила, — призналась она, на что полудемон удовлетворенно сверкнул глазами. И тут же его улыбка исчезла, а лицо стало каменным и непроницаемым.       — Я забыл тебе сказать… — Селена уже повернула ручку, но напряглась всем телом.       — Саферию удалось поймать твоего Берта и вернуть обратно в лагерь. Его бросили в камеру до утра. А утром я решу, что с ним делать.       Он говорил без подтекста в качестве угрозы, просто делился положением дел. Селена медленно повернулась и твёрдо кивнула.       — Предоставь это мне. Я найду чем на него надавить и как убедить. Мальбонте лишь развёл руки в стороны в знак того, что не возражает.       — Спокойной ночи… Лилит, — пожелал он, и по её сердцу прошлись мурашки, но Селена не подала виду, отплатив той же монетой:        — Спокойной ночи, Маль…       Когда она закрывала за собой дверь, всё ещё чувствовала острую усмешку, нацеленную ей в спину.