Две стороны Луны

      — Это нашли у него при обыске.       Саферий с крайне довольной миной протянул Мальбонте маленький квадратный листок. Селене не нужно было даже подглядывать, чтобы знать, что, а вернее кто, на нём изображен. Девочка. Та самая, которую Берт бесконечно рисовал в своей коморке в Тотспеле. Его вина. Его потаённая боль.       Мальбонте посмотрел на портрет, покрутил его в руках и нахмурился в задумчивости.       — Он что-нибудь говорил? — спросил полудемон, положив листок на стол и снова принявшись рассматривать карты. Саферий фыркнул:       — Ничего. Непризнанный, что с него взять. Толком ничего не знает.       — Выходит, он для нас бесполезен? — Мальбонте резко поднял глаза на стражника, и его ухмылка, словно стальной нож прошлась по коже Селены. Но король в следующий миг взглянул на неё и вновь посерьёзнел.       — Что ты об этом думаешь, Лилит? — обратился так официально, что она едва не хмыкнула, однако Селене было приятно, что он всё же оценил её личные качества и рассмотрел кандидатуру на пост почившего Фенцио.       «Остаётся надеяться, что прошлая ночь на его решение не влияла», — от этой мысли Селена покраснела до кончиков ушей, но в полумраке кабинета этого, к счастью, никто не заметил. Ситуация вырисовывалась не в её пользу. Селена бы возненавидела свою минутную слабость, если бы получила должность через постель.       «На свои же грабли, чёрт…».       Она снова не выспалась. Кошмары, слабость, потери сознания — бесконечное уже привычное дерьмо её новых реалий.       Во сне Таролог таскал её за руку по лесу, а она вырывалась и кричала, проклинала его, вопрошала, чего он хочет, но гад в плаще молчал и только безжалостно куда-то тянул её за собой, приговаривая, что она как никогда близка к цели.       Мальбонте вызвал её к себе с первыми лучами солнца. До отвращения холодный и равнодушный. Он держался так, словно ничего не случилось. Ни единого двусмысленного взгляда, ни одной ухмылки, ни одного похабного намёка.       И Селена была ему безумно благодарна. Она вела себя точно также, а потому и ценила нетронутые личные границы и подаренное время на размышления.       — Я думаю, что мне нужно поговорить с Бертом, — сказала она ледяным тоном, взяв со стола портрет девочки, скрупулезно свернула его и спрятала в карман, — а это поможет нам найти общий язык.       Мальбонте снова обратил к ней свои глубокие вдумчивые глаза, но Селена поспешила отвернуться, сделав вид, что сосредоточена на предстоящем допросе пленника. Он сканировал её профиль, размышляя о чём-то ещё с минуту, после чего кивнул.       — Хорошо. Саферий тебя проводит.       Архидемон с довольной лыбой опустил руку на меч. Селена смерила его взглядом с головы до ног, и выражение её лица было весьма красноречиво.       — Нет. Я поговорю сама. Без посторонних.       С этими словами она развернулась на каблуках и вышла, не дожидаясь одобрения. Утро вставало над лагерем, спрятанным в энергетический купол. Морозное, пыльное и ветреное. Демоны до сих пор возвращались обратно после погони, хоть та и являлась фарсом. С пустыми руками. Кроме Берта никого не поймали.       «Они его бросили? Или даже не заметили, что он отстал?», — в груди Селены шелохнулась злость, какая появляется, когда кто-то относится пренебрежительно к тому, что дорого сердцу. Ей казалось, она знала Берта, а потому и подсознательно стремилась защитить его от этого враждебного мирка, чем бы он в итоге ни оказался.       Его держали в камере, но уже не в кандалах. Селена подумала сперва, что в цепях нет нужды, потому что бежать — самоубийство, но всё оказалось куда прозаичнее.       Когда она вошла, притворив за собой дверь, Берт сидел на грязном полу тесного ангара, перебинтовывая обрывком штанины сломанное крыло.       «Странно… Мальбонте выдрал их Вики вместе с мясом, и они тут же отросли снова».       Травма Берта в сравнении с этим казалась незначительной, однако ему требовалось куда больше времени на восстановление, чем кузине. Он вскинул голову, одарив её очаровательной кошачьей улыбкой, той самой, под какой можно спрятать любые чувства, в том числе и страх. Он выглядел побитым, сальные тёмные волосы падали на белый высокий лоб.       — Пришла зачитать мне приговор? — кисло скривив рот, спросил он, на что Селена сперва округлила, а потом закатила глаза.       — Ты уже готовишься к казни? Он неопределенно дернул плечами, и улыбка свернулась на губах пропавшим молоком.       — А к чему ещё готовиться в плену у чудовища? — последнее слово, как плевок. И вот он — мелькнувший за невозмутимостью страх. Селена сделала шаг вперёд.       — Тебе в Школе сказали, что он чудовище? Берт на это хрипло рассмеялся.       — Я последние пару дней имел честь лично оценить гостеприимство Мальбонте.       — Пара дней на цепи — не повод ныть. Ты попал на войну, а не на званый ужин по случаю именин аристократа, — хмыкнула она, и Берт снова взглянул на неё исподлобья снизу вверх, но уже с новым интересом и искорками в глазах.       Селена готова была поклясться, что в его лице всего на миг появилось воспоминание, но Берт качнул головой, словно разгоняя наваждение.       «Ну же… вспоминай. Тотспел. Именины Лиама. Горящий особняк…».       — Как твоя голова? Не болит? — начала она осторожно, сев на пол перед ним, чтобы их лица оказались на одном уровне.       «Мигрени… его всегда мучили мигрени», — Селена пыталась ухватиться за любую ниточку, подмечая любые изменения. Берт снова нервно захихикал.       — Болит. Меня по ней ударили. Потом я ещё вписался в скалу, да к тому же мне успели взорвать мозг разговорами о монстре, войне и апокалипсисе. И это всё навалилось сразу же, не успел я толком отойти от собственной смерти.       Селена поёжилась, обхватив себя руками и принявшись растирать покрытые мурашками плечи.       «По крайней мере, на моих глазах ты не умирал, и тебя убила не я… будь на твоём месте Лиам, мне бы сделалось хуже…».       — А… как ты умер? — спросила Селена неловко, — и где жил?       Берт оценил её любопытство, склонив набок голову и усмехнувшись.       — Жил в Нью Йорке, рисовал для выставок и вёл блог. Умер… а как тысячи людей умирают в большом городе каждый день? Какой-то мексиканец сбил меня на своём такси, когда я переходил седьмую авеню в районе парка Дж.Уокера. Селена похолодела.       «Совсем рядом с главным офисом Бридж Корпорейшен… я могла увидеть из окна своего кабинета, как Берта сбивает машина…»       Или не могла? Если этот мир нереален, то и настоящей жизни Берта могло попросту не быть… Она — не больше, чем заранее прописанная предыстория перед основным действием книги. Селена решила расспросить подробнее. Детство, юность, семья… мельчайшие моменты биографии. Берт отнекивался, не понимал, почему ей это так важно, осторожничал, но тем не менее его ответы не походили на плохо прописанную фантазию. В одном из голливудских фильмов рассказывалось, как отличить сон от действительности: нужно для начала вспомнить, как ты оказался в месте, в котором находишься. Если восстановить хронику событий мозг способен, то можно не отчаиваться. Без белых пятен в памяти, вполне реальный человек. Она невольно сглотнула, опустив голову.       — Мне жаль.       — Да брось, — отмахнулся Берт, — моя жизнь была отстоем. Я спускал все деньги на мозгоправов и алкоголь, но ни один из них так и не смог решить мои проблемы. Если бы я знал, что обрету крылья, и мои кошмары прекратятся, то не дожидался бы того лихача.       Он окинул красноречивым взором спину Селены, как бы намекая на её отличие, чуть ли не уродство, которое вызывало в нём явный интерес. Берт… Селена ведь до этого ничего не ведала о его реальной жизни, которая, как оказалось, была. Он жил в одном городе с ней, возможно, каждое утро проходил мимо неё, спеша по своим делам… и умер, так её и не узнав.       Что, если Лиам тоже… где-то там? Или… здесь? Жив, здоров и способен разом избавить Селену от мучительной вины.       Она взяла себя в руки, глубоко вздохнула и достала из кармана аккуратно свёрнутый листок.       Черноволосая девочка с пронзительными серыми глазами, нарисованная простым карандашом, глядела с потрепанной бумаги. Берт тут же побледнел, дёрнулся к стене, поджал губы, глядя то на Селену, то на свой рисунок со смесью ужаса и радости.       — Кем она тебе приходилась? — спросила Селена напрямую, хоть и чувствовала себя неловко от мысли, что бесцеремонно лезет Берту в душу, — что с ней случилось? Он вдруг опомнился, дёрнулся вперед и выхватил листок из пальцев Селены.       — Я не знаю, в том-то и дело! Психотерапевт заставлял меня визуализировать свои страхи, а эта… девочка…       Было видно, что ему тяжело и страшно, что он даже не знает, на кой чёрт вообще делится сокровенным с незнакомкой, и что его бесит сложившаяся ситуация, и эти обшарпанные стены из проф. листа, эти крылья — поломанные и пахнущие мокрыми перьями, эта война и окружающие злобные рожи демонов и заключенных, неутешительные догадки о собственных перспективах и сильнее всего то, что Селена знает о нём больше, чем он сам. Его главный секрет.       — Что… девочка? — тихо спросила Селена. Берт вскочил в отчаянном бешенстве, и она вскочила следом за ним.       — Я думал, это ты мне скажешь! — закричал он, наступая на Селену, и та начала невольно пятиться, но лицо оставалось властным и холодным.       «Он не причинит мне вреда. Он слишком напуган. Только бы охрана не прибежала…».       — Ты сказала, что она снится мне ночами! Да. Всегда снилась, с самого детства. И этот образ сводил меня с ума! Когда я её видел, то чувствовал себя… так, словно… словно…       Он резко замолчал, прижав к дрожащему рту кулак и зажмурился, словно открыть глаза — значило испытать боль.       — Словно… ты виноват… — прошептала Селена, и в помутневших глазах Берта засветилась надежда, когда он снова посмотрел на неё.       — Да… и это тотальное чувство вины… тоски и обреченности… я больше не ощущаю его…       Он замолк, затравленно посмотрел в пол, на стены, на дверь за спиной Селены. Раскрыл и сложил крылья, поморщился от боли, несколько серых перьев упало в грязь. Успокоился. Шагнул к Селене, но та не отпрянула, наблюдая за тем, что Берт станет делать дальше. Он взял её за руку… осторожно, бережно. Погладил кожу. И криво ухмыльнулся.       — Кто ты такая? Почему я без труда открылся тебе? Здесь все только и талдычат об энергии, о её распознании, об уникальных способностях для каждого… Твоя энергия… так… знакома, — он протянул руку и коснулся её лица, Селена не отпрянула. Прядей волос, плеча. Она поджала губы, но не сбросила его ладонь.       — Меня зовут Лилит, я… тоже оказалась здесь не по своей воле и пытаюсь понять происходящее.       — Твоя способность располагать к себе с первых минут, да?       Берт как будто не слушал. Его глаза умоляли согласиться. Отказ мог означать угрозу вновь потеряться в море безумия и больше никогда не найти островок здравого смысла. Но Селена, скрепя сердце, покачала головой.       — Скорее, наоборот с моим-то характером… — усмехнулась она, отступив на шаг, вырвавшись из плена его касаний, и пальцы Берта замерли в воздухе, словно потеряв спасительную опору.       Наступило молчание. Тяжелое, мрачное, полное неопределенности без шанса на просвет. Надежда. Селена и Берт оба чувствовали её, тянулись за ней, как мотыльки к огню. Сожжет? Или подарит новую жизнь? Вечный вопрос…       — Я всё расскажу тебе со временем… когда пойму, что ты готов мне поверить, — вздохнула она.       — Почему у тебя нет крыльев? — с сомнением покосился он на её спину, и Селена возмущенно вскинула голову, разведя руками.       — В том-то и дело, что я не знаю! И это тоже часть моей истории, которой мне предстоит с тобой поделиться. А пока… не лучше ли нам перебраться в более располагающее для бесед место?       Он отпрянул, встряхнул крыльями, снова скривился, с презрением оглядев ангар.       — Ты намекаешь, чтобы я встал на сторону Мальбонте?       — А что в этом плохого? — фыркнула она.       «Вот только не надо играть в гордого упрямца!».       — Нуу… он же… — замялся Берт, — враг Небес. И если он проиграет, всех, кто был с ним, казнят. А он проиграет… Серафимы вообще не испытывают по поводу него беспокойства. У меня пока что нет планов сдохнуть заново.       — Сидеть в клетке до конца войны у тебя планы есть? — вспыхнула Селена. Мужчины… они зачастую попросту не способны на низменную хитрость и изворотливость ума. Хотя выход так очевиден… он на поверхности! Берт не нашелся с ответом. Было заметно, что ему осточертела камера, он грязный и голодный.       Что его держит на стороне ангелов? Какая обычному Непризнанному принципиальная разница, кто правит верхушкой? Против Мальбонте они выстроили многовековую пропаганду. Целую, мать её, информационную военную кампанию, пробить брешь которой будет не просто, если вообще возможно в ближайшее время, а не спустя много лет после победы.       Но Берт был нужен Селене, потому следовало уговорить его любой ценой.       — Ты говоришь словами его врагов. Конечно, для них он чудовище. Они же не хотят добровольно отдавать власть демонам. Но заметь, он ведь отпустил пленников. Тебя хоть и поймали, но не убили. Умнее было бы согласиться. Там ты никого не предаёшь, ты просто Непризнанный, твоего отсутствия небось и не заметили.       Крылатый художник на это до скрипа стиснул зубы, отвёл взгляд, лихорадочно обдумывая сказанное.       — Спасибо, что напомнила. Тебе легко говорить, Люцифер и Дино шептались, что ты кузина Уокер. Значит, твоя тётка — Серафим Ребекка. А ты — бескрылая пособница мифического монстра и предлагаешь мне свободу на стороне всеобщего врага или же плен. Любой нормальный человек, конечно, выберет свободу, но есть же какие-то понятия о чести, добре и зле… Ангелы хоть и козлы, Шепфа — равнодушная сволочь, а злоба демонов вполне понятна, но… Мальбонте! Он же вообще к чертям разрушит весь этот мир!       Селена закатила глаза, но тем не менее её разум жадно ухватился за пылкую речь Берта, что косвенно подтвердила положение дел, преподнеся его с другого ракурса. Это вселило в Селену ещё большую уверенность.       — Добра и Зла в чистом виде не бывает. А Мальбонте борется за справедливость и собственное существование. Разрушать мир не входит в его планы, это я точно знаю.       Они снова замолчали. Берт обдумывал предложение, а Селена терпеливо ждала, сцепив руки в замок на животе.       — Ты, конечно, очень странная… Но… как ни странно, я тебе верю, — наконец, подытожил он, опустив голову, как будто сдался. Тепло заполнило грудь Селены, она добилась своего, значит, разгадка стала ближе на шаг…       — Вижу, ты вцепилась в него мёртвой хваткой, — голос Мальбонте с неизменной усмешкой заставил её напрячься. Селена в раздумьях даже не услышала, как он подошёл со спины. Она наблюдала за Бертом, сидящим за столом и что-то обсуждающим с Ости и Зигзой. Дьяволица казалась заинтересованной беседой, даже кокетничала, труп как всегда паясничал и корчил отвратительные рожи.       — Не думал, что у тебя получится так быстро, — король поравнялся с ней и встал рядом, Селена краем глаза могла видеть его строгий благородный профиль.       — Не советую во мне сомневаться, — хмыкнула она, подмечая, что его губы снова изогнулись в усмешке. Она помнила их вкус… казалось, его запах до сих пор не желал покидать её кожу. Селена прикусила щёку, чувствуя, что снова краснеет. Гордая, величественная… и пурпурная, как помидоры в тарелке. Аплодисменты, занавес.       — Я бы не допустил такой оплошности, — парировал Мальбонте, повернувшись к ней всем телом. Они стояли слишком близко друг к другу. Ветер теребил волосы Селены и покачивал бордовые перья на его крыльях, отбрасывающих длинную тень на песок.       — Когда ты планируешь рассказать мне в деталях, против кого и как мы воюем? — спросила Селена деловым тоном, не глядя на него, — Шепфа — это цель. Насколько я понимаю, на поле боя он самолично выйти не потрудится.       — Не потрудится, — кивнул Мальбонте со смешком, — а для того, чтобы попасть в его сад, мне нужен один артефакт, который хранится в столице Небес.       — Будешь штурмовать ангельский оплот? — Селена скривила губы. Ну, конечно, без взятия крепостей и следующих за этим жертв среди мирного населения, как правило, в таких заварушках не обходится. Необходимое зло… или новый груз вины на плечах. Сила в венах болезненно всколыхнулась, и она скрестила руки на груди, чтобы не выдать слабость.       — Буду, — согласился Мальбонте, — но сперва мне нужно кое-что забрать из-под носа твоей драгоценной тётушки. То, что она надеется использовать против части моей армии.       Селена вздохнула, но промолчала. Голос всё же выдал взволнованность.       — Покидаешь лагерь? Надолго? Мужчина пожал плечами, но по лицу было заметно, что он просто забавляется, изучая её реакции. Селена снова покраснела, но уже от злости.       — Если мои расчёты верны, то всё займёт час, максимум два.       — А почему нельзя просто отправить отряд? Ты же неспроста сидишь под этим куполом, — она бросила красноречивый взгляд на небо. При свете дня купол был практически незаметен, — вылетать за него раньше времени — выдать своё местоположение, раз уж у твоего врага так хорошо настроен GPS.       Мальбонте на это поднял руку и осторожно провёл подушечкой большого пальца по скуле Селены, очертил контур. Так гладят любимую чересчур своенравную кошку, которая в любой момент может вцепиться в хозяина когтями. Она не нашла в себе сил отстраниться, позволила. Прикосновение вызвало пожар волнующих воспоминаний, и сердце в груди предательски затрепетало.       — Не волнуйся за меня. Они не застанут меня врасплох.       Ей ничего так не хотелось, как обругать его с ног до головы за эти тонкие, но ощутимые подколы. Флирт на грани наглости. Селена не стремилась разбираться в своих эмоциях, относительно Мальбонте, она стремилась сбежать от них, сосредоточиться на делах, на внешних проблемах… как и всегда в момент задетых душевных ран. Дэймон слишком сильно обжёг её… теперь Селена понимала это сполна. Она больше не позволит себе поставить чувства к мужчине на первый план, вознести их над всем остальным. Пусть эти чувства, которые ей хватало смелости не отрицать, и находились в стадии зарождения.       — Хотелось бы верить, что не застанут, а то всех твоих сторонников не погладят по головке, — отчеканила она с кривой ухмылкой. Мальбонте мигом посерьёзнел, о чём-то задумался, перевёл взгляд в сторону Берта.       — Вики и остальные уже должны были достичь Школы, даже с учётом, что до утра прятались в скалах. Значит, твоя тётка и прочие узнали о твоём появлении… как и о том, что ты со мной. Селена в непонимании взглянула на мужчину, прищурившись.       — И что? Думаешь, в Ребекке проснутся родственные чувства? Или я важна этим Высшим Пернатым?       Он повернул голову, и их глаза встретились. Селену бросило в жар, но вместе с тем и обдало холодом от неприятного осознания, что Мальбонте что-то не договаривает.       «Значит, не всё так просто, да, Маль? Ты что-то знаешь…».       Саферий и десяток солдат строем подошли к королю и выстроились шеренгой.       — Всё готово, повелитель, — отчитался архидемон, — Рог Субантр по-прежнему спрятан в Долине Смерти, об этом доложила разведка.       — Где эта долина, и что это за место? — нахмурилась Селена. Мальбонте кивнул своему генералу и удовлетворил её любопытство:       — Болота к югу отсюда. Её называют так из-за призраков, что мерещатся там, но то не души умерших, а просто иллюзии, создаваемые испарениями. Они заманивают путников в трясину.       — Как в той дурацкой байке про болотные огоньки? — Селене хотелось хлопнуть себя по лбу ладонью. Ещё не хватало пугающей реальности детских земных страшилок. Мальбонте кивнул.       «Хорошо, что этот Рог, для чего бы он не предназначался, не в Школе», — Селена испытала мимолётное облегчение. Нейтральная территория означала, что первое сражение случится позднее, а не прямо сейчас.       — Удачи вам с этим… Рогом.       Селена думала, что сейчас они разом вспорхнут в воздух, оставив смерч из пыли, но Мальбонте с улыбкой отошел от неё на шаг, закрыл глаза и сложил руки, как бы в молитве. В воздухе буквально из ничего возник светящийся портал. Закрученная в вихрь перламутровая энергия. От него исходил такой жар, словно он вёл в Ад. А ещё смрад болота. Селена отступила на шаг.       — Мы как раз успеваем к банкету, — усмехнулся король и скрылся в воронке первым. За ним ринулись все остальные, а после портал попросту исчез, и Селена осталась одна посреди пустынной площади.       Селена сидела за столом и жевала почерствевший хлеб, обдумывая происходящее. Даже не подняла головы, когда услышала, что кто-то присоединился, сел на скамью напротив и положил на стол на удивление миниатюрные ручки.       — Быстро же ты вписалась в коллектив, даже не имея крыльев, — раздался тоненький хихикающий детский голосок. Селена поперхнулась, откашлялась, ударив себя кулаком в грудь, вскочила, словно собираясь защищаться, и ошарашенно уставилась на невозмутимо улыбающуюся ей Приму.       — Ты… — только и вырвалось из горла. Прима не изменилась. Всё те же светлые кудряшки, огромные чёрные глаза и короткое платьице, а ещё кулон на шее… в виде креста и оплетающей его змеи. Вот только… картину очень портили перепончатые крылья, прижатые к лопаткам.       — Я, — невинно хлопнула глазами девочка, — а ты кого ждала?       Селена открыла и закрыла рот, но быстро овладела собой, отогнав замешательство, на смену которому быстро пришло раздражение. Уж очень искрился издёвкой пристальный взгляд этой занозы.       — Что ты тут делаешь? — первое, что пришло на ум. Селена мельком оглядела опустевший лагерь, никто на них внимания не обращал. Даже Берт куда-то запропастился с Ости… мартовский кот! Он всегда производил на женщин неподдельное впечатление. Прима пожала плечами так, словно не понимает, что именно Селена имеет в виду.       — Устала ждать, когда ты соизволишь вернуться за мной, — проговорила девочка с укоризной, болтая ногами в воздухе, и Селена снова опешила.       — Что ты так смотришь? Сожгла особняк, сбежала, даже не полюбовавшись на пожар, — Прима восторженно хихикнула, — ух и полыхало там. Пиф-паф-пуф. Она мигом посерьёзнела, и в голосе послышалось одобрение.       — Но ты правильно сделала. Освободила души, теперь они обретут покой.       — Кто ты такая?! — яростно выпалила Селена, бросившись к столу, который всё ещё разделял её и Приму. Девочка и бровью не повела.       — Первая во всём, — ответила она с ухмылкой, и дьявольские крылышки за спиной наполовину раскрылись. Селена выпрямилась.       «Грубить? На неё не подействует. Пригрозить, что скормлю её цветоптицам? Тоже не вариант, так я и вовсе ничего не узнаю. Нужно действовать иначе».       Она выдохнула, вернув самообладание, и села обратно на скамью.       — Почему раньше не пришла, если всё это время ждала меня? Прима на это закатила глаза, схватив со стола кусок пирога с корицей и принявшись с жадностью голодного зверя есть, при этом чавкая.       — По-то-мммму… ч-то… не… хотела встречаться с Мальбонте, — она проглотила и сморщилась, принявшись выискивать глазами, что бы ещё съесть, — ненавижу его! Самовлюбленный, наглый, думающий, что он особенный, а на деле просто обиженный мальчишка, который сам виноват в своих бедах.       Селена хмыкнула, улавливая и анализируя каждое брошенное слово. Эта девочка не так проста… Селену колотило внутренней дрожью от того, что Тотспел помнит кто-то ещё. Надежда… умирает последней и зарождается ещё ярче прежнего.       — Я бы не заявляла такое в лагере, полном его людей, — Селена скрестила на груди руки. Прима перестала жевать и огляделась, а после пожала плечами.       — Его тут сейчас нет, а остальные и похуже за спиной болтают. Монстр, чудище, бастард! — она выпучила глаза в наигранной гримасе устрашения.       — Но всё же они ему верны. Хотя бы из страха, — возразила Селена, не зная, чего ожидать от такой чрезмерной откровенности девочки. Она всё ещё раздумывала, как надавить, а внутри нарастало беспокойство.       — Скорее, от отчаянья. Сатана погиб, ангелы взбеленились на всех его сторонников, вот те и прибежали под крыло к Мальбонте.       — Ты много знаешь об этом мире, верно? — раздраженно выгнула бровь Селена, — не хочешь поделиться чем-нибудь ещё, раз помнишь Тотспел? Прима снова захихикала, даже не вытерев крошки с губ.       — Не-а, зачем мне это? Селена снова вспыхнула.       «Нет, без угроз не обойдётся…». Она вздохнула и выдала властным и ледяным тоном начальницы, заметив показавшихся из-за ангаров стражников, что-то оживленно обсуждающих между собой.       — Мальбонте назначил меня своей советницей, значит, я легко могу позвать стражу, схватить тебя и бросить в клетку, ты ведь это понимаешь? Улыбка Примы завяла, как цветок под поцелуями мороза. Она нехотя, но выдавила:       — Да. Селена сдержанно кивнула.       — Мне нужны ответы. Если их не будет, ты для меня бесполезна, и прикрывать тебя перед Мальбонте я не стану.       — Ох, ладно, — махнула рукой девочка, словно сама устала играть в одной ей известную игру, — но я всё равно не смогу сказать тебе ничего конкретного. Ты не услышишь от меня правды, Лилит. Но, поверь, тебе будет лучше, если я буду рядом.       — Почему ты не можешь сказать правду? Таролог запретил? — скривилась Селена, — и зачем ты мне? Мне грозит опасность?       Прима склонила голову, опустив взгляд на руки Селены, испещренные черными венами, и по коже снова пробежал жуткий холодок осознания.       — Я не враг тебе. Не нужно относиться ко мне свысока, Ли-лит, — хихикнула она, вскочив со скамьи и прихватив с собой банку консервов.       — Он скоро вернётся, а потому нам лучше поговорить в другом месте. Я буду ждать тебя в Тотспеле, Лилит. Не задерживайся, — с этими словами маленькая чертовка подмигнула и вприпрыжку направилась к лесу. Только у самых деревьев Прима раскрыла крылышки и взлетела, подобно летучей мыши, а Селена ещё долго смотрела, как её силуэт превращается в малюсенькую точку и исчезает в бескрайнем голубом небе.