Когда Селена вернулась через ту же картину, Берт учтиво отвёл глаза. У неё был потрёпанный вид: на блузке не хватало пуговиц, причёска пришла в негодность, но лицо и глаза сияли решимостью.
— Нашла его? — спросил художник, и Селена охотно кивнула. Она озиралась какое-то время. Портал засосал её без согласия и выплюнул, как инородное тело обратно в иллюзию, едва она успела одеться.
— Долго меня не было?
Берт с театральным вздохом взглянул на часы.
— 5 утра. Ушла ты где-то в десять вечера.
Селена подпрыгнула, с сомнением уставившись в окно. Поначалу она приняла рассвет за сумерки, но теперь пришла в ужас.
— Вот же блять, — не сдержалась она, опустив жалюзи, — то есть для прочих мы просидели вдвоём всю ночь в закрытом изнутри кабинете.
Она виновато взглянула на Берта.
— Что ты делал, пока меня не было? — бросила красноречивый взгляд на диван, но не обнаружила кожу помятой. Берт пожал плечами.
— Рисовал, — он опустил голову и вынул из кармана джинсов аккуратно свёрнутый листок. Развернул, показал. Миранда. Его маленькая сестра. Селена поджала губы, сочувственно опустив глаза. Берт убрал листок и ухмыльнулся, как ни в чём не бывало.
— Амели стучалась, сказала, что уходит домой, но не знает, что сказать Деймону.
«Чёрт, Деймон!», — опомнилась Селена, схватила сумочку, достала и включила телефон.
«15 пропущенных… ещё и дома не ночевала, и что я ему скажу…»
Но эти мысли не вызвали тревоги, испуга, чувства вины. Ей было всё равно… даже смешно, а ещё так легко, что Селена невольно рассмеялась.
— Кажется, мой придуманный брак скоро развалится.
Берт не поддержал её веселья, поднялся, потянулся так, что хрустнули суставы. Он выглядел уставшим, заспанным и голодным. Всё же иллюзия брала своё даже от демонов. Естественные потребности никто не отменял.
— Какие дальнейшие планы? Мне нужно ещё что-то рисовать?
Селена задумалась, но не стала утаивать.
— Судя по всему, мне нужно попасть на похороны Вики, они завтра. А там… надеюсь, что найду ответ.
Стоило произнести это вслух, как в голове щелкнуло противное:
«А если нет…?»
Время. Чёртово время работало против неё. Селена не находила себе места. В мире Мальбонте вот-вот должна была начаться битва, а ночью, когда кровавая луна будет в зените, откроются врата Рая. Селене же предстояло прожить ещё сутки в бездействии, неведении, совершенно запутанной.
Она ненавидела бездействие, волнение попросту уничтожало её.
— Если хочешь, можешь поехать ко мне, но сначала нужно позавтракать, — предложил Берт, приняв её нервозность за беспокойство о том, что скажет Деймон. Но Селена покачала головой.
— Нет. Мне нужно домой. Переодеться, принять душ, а потом…
Ещё одна проклятая ночь, уснуть которой ей не удастся. И нужно как-то отвязаться от Деймона… Она устало закрыла глаза в желании просто рухнуть на диван и вырубиться. Но вздохнула, посмотрела на Берта.
— Давай, я отвезу тебя домой.
Берт на это хохотнул, пожав плечами.
— Я нахожусь в выдуманном тобой мире и вообще не уверен, мой ли это дом. Но буду рад, если подбросишь туда… а ещё лучше придумаешь там наличие джакузи, полного холодильника еды и сексуальную горничную.
Селена рассмеялась, швырнув в него смятую бумагу.
Но позже, уже дома, стоя в душе, она всерьёз раздумывала над словами друга.
«Действительно. Это же мой мир. Да, Шепфамалум внёс сюда свои коррективы и переписал сценарий, но создала иллюзию я. Значит, могу по ходу событий подстраивать её под себя, разве нет?»
Она вышла, прошлёпала босыми ногами в спальню, забыв даже накинуть полотенце, уставилась на педантично застеленную кровать, стараясь представить какое-нибудь новое платье, к примеру. Сотворить его из воздуха.
Не вышло.
«Вот срань. Ну да, слишком сказочно. Хотя, может, это потому, что мне плевать на платье? Я не хочу его всей душой, не могу чётко представить в воображении?»
Трииииинь.
Она взяла мобильный, на экране надпись: муж.
Селена покрутила телефон в руках, понятия не имея, что ему скажет. Но, вспомнив, что у них впереди ещё целая ночь наедине, и разговора не избежать, всё же чертыхнулась и взяла трубку.
— Селена, что случилось? Почему ты? Я звонил… — голос Деймона звучал не зло, больше растерянно, — почему ты не сказала, что у тебя совещание?
— Партнёры приехали слишком внезапно… — соврала Селена, зажмурившись от отвращения к самой себе.
«И вот нахрена я оправдываюсь?!»
— Сейчас ты ещё в офисе?
— Нет, дома, приняла душ, устала.
Ложь. Её колотило, тревога просто разрывала изнутри, хотелось бежать, драться, что-то делать, а не тупо сидеть на месте и играть идиотскую роль. И когда всё успело так перевернуться с ног на голову? Когда-то она считала этот мир своей настоящей жизнью и хотела сюда вернуться.
— Я сейчас за тобой заеду, — сказал Деймон внезапно, что Селена даже оторопела, замерла с телефоном, внимательно вслушиваясь в дальнейший диалог.
— Звонила твоя тётка, до тебя дозвониться не смогла, потому Амели дала ей мой номер. Она просила приехать сегодня, помочь с подготовкой к похоронам.
Рука Селены задрожала так, что она едва не выронила телефон. Шанс. Мир идет ей навстречу или… И как она сама не додумалась прикинуться скорбящей примерной родственницей, приехать в дом Уокеров и предложить любую посильную помощь.
«Нервы делают меня идиоткой, надо собраться», — подумала Селена и ответила, стараясь придать голосу безразличия:
— Хорошо, я готова.
Она надела черное платье, в спешке причесала волосы. Ожидание тянулось, подливало масла в огонь. Селена села на банкетку в прихожей, обулась и стала размышлять.
«Деймон говорил с Ребеккой… а что, если они что-то вспомнили и заманивают меня в ловушку?»
Она ухмыльнулась сама себе. Выбора всё равно нет. Все дороги ведут на Паркин Стрит, все линии сходятся в единой точке, а сюжет близится к кульминации. На похоронах что-то произойдет, не зря Шепфамалум так упорно толкал Селену туда. Вот только не подставит ли он?
Снова раздался звонок, она стала, поправила платье, тряхнула головой. Выбора нет.
Нет выбора.
На улице стало пасмурно. Селена поёжилась от резкого пронизывающего холодного ветра и посмотрела на небо. Чернеющее, странно вибрирующее, как будто иллюзия вот-вот рухнет. Она в панике огляделась, посмотрела на прохожих — декорации, что шли по своим несуществующим делам, ничего не замечая.
Сигнал автомобиля заставил её чуть ли не подпрыгнуть. Деймон опустил стекло пассажирской дверки.
— Ты идешь, Селена? — спросил он, и Селена прищурилась, но кивнула, села в машину.
Они ехали по улицам, перекресткам, останавливались на светофорах, но Селена видела в зеркало, как сужается, трясется и сжимается пространство за ними. Будто их мир находился внутри воздушного шарика, который попал в руки к ребенку, что решил его смять. И шарик вот-вот лопнет.
Небо, птицы, здания деформировались, рушились, подобно пиксельным, исчезали, растворялись, сливались в вихрь, наполнялись тьмой, что ползла по пятам. Селена замерла в кресле, в страхе бросив взгляд на Деймона. Ей хотелось закричать ему: Гони! Дави на газ!
Но она молчала, стараясь сохранять хотя бы видимое спокойствие.
«Назад дороги нет, это ясно».
Но Деймон словно и не замечал ничего необычного, он краем глаза поглядывал на Селену, видя её нервное перенапряжение, но расценил это по-своему.
— Я понимаю, тебе нелегко.
Он взял её за руку, сжал пальцы. Руль держал второй. Селена отдёрнула руку, промолчав, и тогда Деймон попытался снова:
— Знаю, сейчас не лучшее время. Но я хочу поговорить. Ты закрываешься от меня, злишься и имеешь на это право. Но… ты по-прежнему мне дорога, мне жаль, что всё так вышло. И надеюсь, что ты сможешь когда-нибудь простить меня.
Он выдал на одном дыхании, не сводя глаз с дороги. Селена повернула голову, с подозрением уставившись на его профиль, не понимая, говорит он о их реальности или в угоду навязанного сценария. Она не стала уточнять, не хотела ворошить осиное гнездо, тем более, что скоро всё останется в прошлом. Но удивлялась, как спокойно может чувствовать себя в присутствии Деймона. Не терзаться болью и любовью, не испытывать обиду и страх быть отвергнутой, не ощущать острого желания доказать, добиться, превзойти (дотянуться). Безразличие и пустота. Болезненная любовь длиной в тысячелетия оборвалась вторжением в сердце другого. Что подобно завоевателю пришел и покорил, сам того не зная, но и отдал взамен частичку себя.
Селена закрыла глаза, прижавшись затылком к подголовнику сиденья. Постаралась вспомнить лицо Мальбонте. В гневе и ярости, в спокойствии, в веселье, в момент высшего наслаждения. Она любила все его грани, хотела познавать, изучать, принимать. Отдавать всю себя.
— Простить можно всё, Деймон, — ответила она отрешенно и холодно, — кроме предательства.
Он промолчал, переваривая услышанное. Не спорил, не оправдывался. А потом задал вопрос, от которого Селена с ног до головы покрылась мурашками:
— Между тобой и Мальбонте что-то есть?
Она встрепенулась, сгруппировалась, готовясь защищаться. Взглянула на него совсем другими глазами. Враждебно, ожидая подвох.
«Нет, Мальбонте не может быть в этом мире… значит…»
— Твои иллюзии, Лилит. Я не сразу понял, что нахожусь в одной из них.
Деймон по-прежнему вёл машину, но Селена уже сомневалась в том, куда он её везёт.
— И ты подыгрываешь? — хмыкнула она, указав взглядом на преследующую их тьму. Деймон невозмутимо повёл плечом, мельком посмотрев в зеркало заднего вида.
— Иллюзия ведёт нас в дом Ребекки.
Факт. Он тоже знает правила её миров.
Селена пожевала губу в нерешительности.
— Ты говорил с ней, она тоже помнит?
Деймон повернул голову, и их взгляды на миг встретились.
— Не знаю. Мне это далось легче, чем другим. И я касался тебя…
Селена закатила глаза.
«Точно… и как я… идиотка!»
Она замолчала, снова уставившись перед собой.
— Ты не ответила на вопрос, — всё так же спокойно напомнил Деймон, — про тебя и Мальбонте.
— Да, — не стала врать Селена. Лаконично и просто, но как удивительно одно простое слово способно вдребезги разбить чье-то сердце. Деймон не ответил, ни один мускул не дрогнул в его лице, только пальцы крепче сжали руль.
— Ты заслуживаешь счастья, — только и проронил он, что сумело задеть уже сердце Селены.
Дом Уокеров — маленький и уютный, с низким белым заборчиком, газоном и кустами желтых роз у крыльца — выглядел воплощением Американской Мечты.
Выйдя из машины и хлопнув дверью, Селена скептически оглядела улицу: тихий пригород, свежий воздух, спокойная размеренная жизнь, умиротворение. Всё бы ничего, если бы видимая Селене тьма не стягивалась кольцом вокруг, оставляя дом единственным светлым пятном.
Деймон достал из багажника венок, подошел к ней.
— Идем? — мягко спросил он, — твою кузину только что привезли из морга, будь готова.
— Почему дома? Разве прощание не проходят в церкви или сразу в крематории? — спросила Селена. Она никогда не бывала на похоронах, за исключением… своих родителей. Или, правильнее сказать, людей, что дали ей новую жизнь, новое рождение. Они были дороги ей, а она им благодарна.
Деймон пожал плечами.
— Иногда и дома.
Селена вздохнула, ещё раз взглянув на плотное кольцо тьмы, превращающее голубое небо в осыпающиеся пиксели, поедающее дороги, тротуары, деревья и дома.
— Ты слишком спокоен, — вдруг сказала она Деймона, но в ответ встретила только недоумевающий, полный смирения взгляд. Поняла, расслабилась. Не стала выяснять и просто пошла по аккуратной асфальтовой дорожке, прямой, как путь в никуда.
Поднялась на крыльцо, занесла руку, помедлила. И нервно постучала.
Тук-тук. Затем снова, уже нетерпеливее: Тук-тук.
Дверь приоткрылась с тихим назойливым скрипом, и Селена услышала, как за спиной поднялся ветер. Настоящий ураган, свистящий и ревущий. Тьма уже наползала на крышу, тянулась своими щупальцами. Селена вцепилась в ручку двери, не решаясь обернуться, хоть и знала, что их припаркованной машины уже нет.
«Берт… где ты? Что с тобой? Не могла же иллюзия сожрать тебя!»
В отчаянии Селена толкнула дверь. Её встретил худощавый, облысевший мужчина с осунувшимся от скорби лицом. Селена смутно помнила его, хоть видела очень давно.
— Мистер Уокер, — поприветствовала она, и в потухших глазах отца Вики зажглось узнавание.
— Селена, это ты? Ты так выросла. Проходи. — Его слова звучали монотонно, как записанный на диктофон текст. Селена вошла в дом, оказалась в маленькой уютной прихожей, из которой вела покрашенная белым дверь в гостиную. Пахло ладаном и воском. Деймон вошел следом за ней, пожал руку мистеру Уокеру, перекинулся с ним парой фраз. И Селена вздрогнула от того, с каким звуком закрылась входная дверь. Отрезанный путь назад.
Посреди маленькой и светлой гостиной стоял гроб. Как уродливое пятно на белом листе. Несуразный, громоздкий, с открытой крышкой. Селена остановилась в дверном проёме, не решаясь сделать ещё шаг. Как тогда в церкви у гроба родителей. Странное чувство тревоги, близкому к панике, но оно же и толкало, шептало, что нужно подойти. Селена затаила дыхание и пошла.
Вики лежала бледная, неподвижная, заваленная белыми лилиями. Словно спящая фарфоровая кукла. Селена на миг отвела глаза, не в силах долго смотреть на покойницу.
«Соберись, твою мать! Это всё неправда. Она жива и угрожает тебе».
Селена сжала кулаки и решительнее посмотрела в лицо Вики, ожидая увидеть ответы на все свои вопросы. Но ничего. Просто труп молодой девушки, погибшей в автокатастрофе. Следы ссадин на лбу, начавшая желтеть кожа, связанные руки и… Селена присмотрелась: под высоким ажурным воротником ритуального платья виднелся большой красный камень на серебряной цепочке. Так похожий на… амулет Шепфамалума.
«Супер… и как я должна использовать его здесь?» — с кислым лицом подумала Селена, но тут её отвлекли чьи-то неторопливые шаги.
— Это ты. Хорошо, что пришла.
Ребекка — простоволосая, ссутулившаяся, с серым лицом и мешками под глазами вышла из кухни. Она совсем не походила на ту гордую и властную львицу, какой была на небесах. Но что-то во взгляде… мелькнувшая неприязнь, сталь, спрятанная за скорбью, насторожили Селену.
— Тётя Бекс, Деймон сказал мне, что нужно приехать.
«Блять», — Селена замолкла, чувствуя, что начинает пороть чушь. Надо выход искать, а не играть в тупом спектакле дальше. А иначе тьма попросту сожрёт этот мир и их вместе с ним. Она уже наползала на окна, от чего рамы надсадно трещали.
— Выпьешь чаю, Селена? — спросила Ребекка ровным тоном, но за жену ответил Деймон:
— Ребекка, нам жаль, что так вышло с Вики.
Они кивнула, заведя руки за спину, и выпрямив спину. Та же привычная надменная осанка царицы…
— Моя дочь была истинным ангелом. Она всегда поступала правильно и была моей надеждой и опорой.
Ребекка выдохнула, словно ей тяжело было произнести эти слова, словно она не решалась, боролась с собой и, наконец, сумела отозваться тепло о Вики. Потом посмотрела на Селену, а та на неё. Их взгляды встретились, и…
Хлопок. Резкий, молниеносный.
— Ребекка, что ты делаешь! — вдруг закричал мистер Уокер. Деймон ринулся к ней, схватил за запястье, поднял руку к потолку. Ребекка вырывалась, что-то кричала.
Селена могла расслышать только обрывки:
— Эта дрянь… виновата… не позволю… должна умереть…
Бам.
Что-то тяжелое упало на пол. Селена медленно опустила голову и увидела, как на её платье расплывается мокрое пятно на уровне солнечного сплетения.
— Что за… — она прижала руку, пальцы окрасились красным. Увидела пистолет у ног тёти. Деймона, схватившего её, что-то кричащего, бросающего на Селену встревоженные взгляды. Осознание не сразу, но вторглось в мозг.
— Ах, ты сука… — подумала Селена, но ничего не могла сказать, чувствуя резкий вкус металла на губах. Тьма уже миновала окна и теперь ползла в комнату, укутывая гостиную и подбираясь к гробу.
— Амулетееет, девочка… — раздался вездесущий страшный шепот в голове Селены. Ноги подкосились, в ушах стоял гул, а перед глазами — мутная пелена. Она схватилась окровавленными пальцами за край гроба, протянула руку, стараясь нащупать его, пачкая белоснежные лепестки цветов, кожу и наряд Вики. И, наконец, ладонь сомкнулась на горячем гладком камне. Селена дёрнула его, обрывая цепочку, и… тьма поглотила её.
***
Дверь впереди. Маленькая девочка в темноте, бегущая по бесконечному коридору. Дверь на улицу… за ней свет… за ней жизнь… Дверь маячит прямоугольником света впереди, надо только добежать, только дотянуться до ручки…
— Лилит! — прилетает в спину, но она только ускоряется, сбивая ноги, теряя дыхание.
— Тебе не скрыться, Лилит! — хохочет нечто.
— Пошёл нахер! — хрипит она и упорно бежит. Если упадёт, то всё равно будет ползти. Не сдастся, не сложит руки в презренной покорности. Не в её характере.
— Куда же ты, Лилит! — злится голос, воздух позади глухо свистит, спину прорезает резкая боль.
— АААА! — собственный вопль и сорванные связки. А потом лёгкость. Полёт. И вот, она уже летит по коридору, а дверь к спасению всё ближе…
***
Поле битвы, всполохи энергии. Тысячи схлестнувшихся мечей, лязг, звон и предсмертные вопли. Кровь… так много крови… Ненависть, скорбь. Она течёт в жилах вместо крови, безжизненные лица друзей, замершие перед глазами. Рука, сжимающая меч.
— Мы похожи… у нас есть страсть к жизни, мы не позволим убить себя.
Знакомый голос… почти родной, но ледяной, безжизненный и жестокий.
Привкус слёз на языке, влажные щёки. Острие, уткнувшееся в живот.
— Что ты…? — голос обрёл волнение, стена льда рухнула. Рывок и боль. Мгновенная, жгучая, но недостаточная. Мужские руки на рукояти, резкая пощёчина, падение.
— Ты не умрёшь. Ты выжила для меня.
Плевок в лицо, рык дракона.
Ужас. Отчаянье.
— Не убивай его!
Снова боль. Кровавая пелена.
Огромные золотые врата средь кровавого неба, ведущие в Космос.
***
— Ты оттягиваешь неизбежное, — усмехнулся Мальбонте и развел руки по сторонам, а после не спеша свёл их вместе. Черные молнии заискрили вокруг его пальцев.
Селена пришла в себя, лихорадочно озираясь, пытаясь привыкнуть к темноте. Нет больше Нью-Йорка и домика на Паркин Стрит с розами у крыльца, нет Деймона и Ребекки… и гроба Вики… Только мёртвые скалы и пустое чёрное небо.
— Что… Какого…? — но она не успела ничего сказать. Мальбонте стоял перед ней, закованный тьмой, жесткий, беспощадный… в агонии своей цели и своей собственной.
Он проиграл, он знает, что проиграет. Он готов к смерти.
— Нет! Мал…
Энергия смертоносной волной рванула из его ладоней, пронзила Селену насквозь, обожгла невыносимым пламенем. Она упала на колени, скрючилась, заскулила.
— Вот же блять!
Руки… ноги… грудь. Тело, словно не её. Лопатки давит невыносимая тяжесть дополнительных конечностей.
«Чего?!» — Селена обернулась, увидев белые потрепанные крылья.
«Вот же срань, а я и забыла, каково это…»
Энергия отбросила её прямо на скалу, и крылья смягчили падение, но не особо. Селена скатилась, ободрала руки об острые камни, попыталась отползти.
«Блядство, он же так меня прибьёт!»
«Обещай мне, что убьёшь её!» — воспоминание прострелило разум. —
«Обещай, Мальбонте, от этого зависит твоя жизнь!»
Селена усмехнулась, сплевывая кровь. Некогда было думать о том, как она тут оказалась. Некогда было размышлять, почему она в чужом теле, она пыталась сделать хоть что-то, защититься… А Мальбонте всё наступал, усиливал напор, а с ним и её страдания.
«Просить его бесполезно, он ослеплён…»
«Думай, Лилит!»
Как же Вики это сделала? Селена вспомнила видение, что показал Шепфамалум. То, как Вики сказала, что она — пустой сосуд, а после впитала в себя тьму Мальбонте, преобразуя её в свет.
Селена кое-как поднялась, поняв, что мучения прекратились. Встала напротив Мальбонте, взглянула на него.
— Что ты делаешь? — изумленно спросил полукровка.
— А ты как думаешь? — саркастично прошипела Селена, — готовлюсь умереть с достоинством, конечно же.
— Как угодно! — прорычал он и снова направил на неё поток энергии. Селену согнуло от боли, она откинула голову назад, и слёзы вместе с кровью полились по щекам.
«Ну же чёрт! Нужно принять эту энергию, как свою собственную! Подчинить, сделать своей частью!»
Она развела руки по сторонам, закрыла глаза, изо всех сил представляя, как тьма проходит сквозь неё и сливается с кровью, заполняет пустое пространство. И она проходила сквозь, впитывалась, наполняла её, пока боль не ушла… не рассеялась. Мальбонте смотрел на неё через пелену своей ненависти и искренне недоумевал.
— Тьма поглотит тебя! Ты готова впустить её так глубоко?! Готова пойти на такое, чтобы победить меня?!
Голос, полный боли, тоски и ярости.
«Готова… ради тебя, дурак!», — мысленно ответила Селена, —
«только не добей меня в процессе!»
Мальбонте не опускал рук и прокричал сквозь гул и грохот вырывающейся силы:
— Готова поддаться тьме, чтобы уничтожить своего врага?!
— Нет, не готова, мать твою! — выкрикнула Селена звучным и тонким голосом Вики. Мальбонте опустил руки, внимательно оглядел её.
— Так значит, ты сдаешься? — спросил он с едва уловимой надеждой. Она расслабилась, перевела дух, вытерла пот со лба.
— Сдаюсь, — выдохнула отрешенно, усиленно всматриваясь во мрак темницы за спиной Мальбонте, как будто не замечая его.
«Не знаю, какого хрена происходит, но…»
И она увидела. Саму себя, лежащую без сознания в растекающейся вокруг луже крови. Побежала, не обращая внимания на Мальбонте, споткнулась, выронила амулет, который успела сорвать с шеи Вики. Ребекка застрелила её, надеясь таким образом положить конец жизни Лилит. Но только не учла того, что в иллюзии всегда находится лишь проекция личности, а не само тело.
Тело же… Шепфамалум забрал к себе. В момент зачатия Иллюзии миры нестабильны, меж ними может образоваться брешь. Но Тёмный Творец мог утянуть к себе только Лилит... через зов крови и частичку силы Мальбонте.
«Сукин сын!», — выругалась Селена, схватив амулет обратно, упав, разодрав колени и локти. Мальбонте в недоумении смотрел на неё… и только потом увидел то, к чему она так стремилась. Словно пала стена между его собственными воспоминаниями и реальным миром тьмы. Стёрлась граница.
— Селена? — он стоял, совершенно не понимая, замерший, ошарашенный. Тёмные вены ползли от его глаз по лицу к шее, груди, питали мышцы на руках. Полный ярости и сил, но сраженный, запутанный в паутине чужой игры.
Он видел перед собой Вики, склонившуюся над Селеной.
Но Селена думала лишь о том, как не умереть раньше времени. Ребекка выстрелила в неё в иллюзии, но если умереть там, разве пострадает настоящее тело? В голове послышался властный голос тётушки:
***
— Я предпочитаю избавляться от угрозы сразу, а не ждать, пока она обретет силы.
Мгновение. Ослепительная вспышка.
***
«Нет, эта тварь ранила меня! Успела! И всё это время я тут умирала!»
Селена склонилась над собой, вынув из кармана и второй амулет, что принадлежал Шепфамалуму, она прижала оба артефакта к груди своего тела. Но тут мощная волна энергии отбросила её в сторону. Мальбонте быстро оказался рядом, не дав ей опомниться, надавил сапогом на грудь, но смотрел только на Лилит. Смотрел и будто бы не знал, что делать: броситься к ней или добить врага.
— Отпусти ты меня! — прохрипела Селена, — это я! Я забрала власть над телом Вики, но не надолго! Я умру, если ты не отпустишь!
Она кивнула в сторону себя, и Мальбонте отшатнулся, как ошпаренный.
— Если ты лжешь…
— Я просила тебя убить Вики, это верно, но попридержи лошадей.
Уже не заботясь о своих коленях, Селена подползла к собственному телу, прижалась лбом ко лбу, схватила обеими руками оба амулета, закрыла глаза, сосредоточилась, принявшись шептать древние заклинания, сами собой всплывающие в мозгу, словно кто-то подсказывал. А потом ощутила мощный импульс, словно вся её суть вздрогнула и полилась, словно жидкость по сообщающимся сосудам. Из одного тела в другое… Из Вики… в неё.
Это было болезненно, будто вместе с энергией из Уокер утекали все жизненные соки, оставляя на своём месте только пустоту. Но Селена сжимала зубы, терпела и продолжала шептать. Хоть и начинала терять сознание. Действие того из амулетов, что способен позволить временно занять чужое тело, проходило, и Лилит постепенно переносилась обратно.
Пока наоборот не ощутила приток сил, от которого быстро ушла боль и затянулась рана. Она открыла глаза, сдвинула с себя безвольное тело Вики, поднялась, с интересом рассматривая свои руки, чувствуя, как Тьма, что живет в Мальбонте, наполняет и её. Силой, могуществом, жизнью.
— Ахахаха, — Лилит взглянула на полукровку, громко рассмеявшись. Но потом…
— Чёёёёёёёрт! — упала на колени. Боль ослепила. Вспышка, яркая агония, и из её спины вырвались огромные перепончатые бордовые крылья, увенчанные двумя острыми шипами на суставных сгибах.
Селена с трудом встала, задержала дыхание, стряхивая кровь. Она медленно раскрыла их на всю ширину, повернула голову, чтобы увидеть.
— Мамочка дома! — снова рассмеялась, взглянула на Мальбонте, подбежала к нему, обняла. Она напомнила сама себе Приму... девочку, воплотившую собственную юность Лилит.
— У нас получилось!
Но радость увяла и почернела, подобно цветку, пораженному морозом. На смену эйфории пришло понимание…
— Ты не выберешься отсюда, Лилит, — сказал Мальбонте сухо и отвёл взгляд, сильно впиваясь пальцами в её обнаженные плечи, — завеса…
Он посмотрел куда-то в сторону, и Селена сделала то же самое. Там лежали без сознания Ребекка и Деймон, и тьма вилась вокруг них, словно боясь коснуться. А под ними зеленела трава на мёртвом камне и распускались цветы. Эта энергия питала темницу, наполняя её, давая шанс просуществовать ещё долго. Чёрная дыра, всё это время угрожающе нависающая над миром, становилась меньше… затягивалась.
— Вот, чего он хотел… получить ангелов. А я… помогла ему, — поняла Лилит, и Мальбонте кивнул. Он посмотрел на неё, провёл пальцем по щеке.
— Иди, — вдруг сказала она. Его воспоминания, наслоившиеся на её реальность, создавали угрозу. Начинали трескаться, рваться, совсем скоро он исчезнет и снова перенесётся в мир Шепфа, чтобы нанести последний удар.
— Ты должен победить его! Иначе всё это бессмысленно.
Мальбонте посмотрел ей в глаза, поджал губы.
— Для тебя это билет в один конец...
Пространство начало сужаться, дрожать, как стеклянный шар под давлением. Мальбонте терял свою осязаемость, растворялся вместе с воспоминаниями. Селена увидела, как дрогнули его ресницы, заострились скулы. Её сердце тоже сжималось, будто пробитое заново. Дышать становилось всё тяжелее, но времени не оставалось:
— Прикончи его! Отомсти за всё, что он сделал! И сделай этот мир лучше! — Селена встала на носочки, успев ухватить губами его губы, в последний раз ощутить их вкус... И Мальбонте исчез, а она осталась во мраке.
