Терьер Ветинари

- Помнишь, когда я заявил, что создал Сэма Ваймса? Обращаясь к секретарю, Ветинари стоял у окна в своем кабинете и не сводил взгляда с города, простиравшегося перед ним. - Да, это было в тот раз, когда вы провели куда больше времени, будучи отравленным, чтобы у Ваймса было время оскорбить всех, кого вы считали нужным оскорбить. В то время как он считал, что единственным, что делает для вас, было расследование способа вашего отравления цианидом, а вы уже давно догадались обо всем сами. Голос Стукпостука был совершенно безэмоциональным. Он сам не был уверен, что лично он думает о той ситуации. С одной стороны, исключительно приятно было работать на настолько умного человека и знать то, чего не знает Ваймс. С другой стороны он часто задумывался о том, сколько же раз Ветинари манипулировал Ваймсом. Не то, чтобы он когда-нибудь узнал бы точное число. Хотя бы, потому что Ветинари мог делать это и прямо сейчас. Реакция Ветинари на подробное напоминание не облегчала задачу. Патриций стоял к Стукпостуку спиной, и рассмотреть мимику в подробностях, не представлялось возможным, но профиль Ветинари и его отражение в стекле позволяли увидеть, что мышцы на его лице слегка дёрнулись. Стукпостук знал Ветинари достаточно хорошо, чтобы знать, что это означает широкую улыбку. Он находил это одновременно любопытным и ужасающим. - Пора бы мне перейти к следующему шагу в его развитии. - Ветинари помедлил, судя по всему, всецело поглощенный видом, но эта почти-что-улыбка не исчезла. - Я хочу, чтобы его знали как терьера Ветинари. Ты можешь распространить эти слова среди наших информаторов? [1] Нужно, чтобы они разнеслись как можно дальше. *** [1] Всем было хорошо известно, что Ветинари обладал пугающе обширной сетью шпионов. Однако мудрый тиран знает, что информация распространяется в обе стороны, а привычка делиться информацией — или дезинформацией — может принести не меньшую выгоду, чем получение сведений. *** - Я могу спросить, почему, сэр? Стукпостук знал, что были вопросы, которых от него не ожидают, и вопросы, которых от него ждут. Продержавшись на своей должности почти год, он считал, что неплохо справляется. В этой конкретной ситуации Ветинари ждал вопроса. Как бы Ветинари ни был сейчас доволен собой, Стукпостук был готов поспорить, что он сейчас просто не мог дождаться, когда же Стукпостук произнесет эти слова. Манипулировать людьми по-крупному было гораздо приятнее, если хотя бы один человек знал, что происходит. Ветинари обернулся и улыбнулся. Улыбка промелькнула всего на мгновение — но любой (за исключением лорда Ржава) заметил бы, что то была настоящая, искренняя, счастливая улыбка. «О боги, - подумал Стукпостук, - да он просто в восторге. Что же он приготовил для бедолаги на этот раз?» - У Ваймса особая манера разбираться с множеством заинтересованных сторон в этом городе. Если бы я сам прибегал к подобному, то это было бы исключительно непродуктивно. А теперь представь, что если я отправлю его в другую страну, где происходит преступление, или складывается политическая ситуация, которая расходится с интересами его города. Убервальд, например. Там доселе с ним никогда не сталкивались, но несомненно наведут о нем справки. Всплывет прозвище «терьер Ветинари». Это встретят со смешками, потому что ну какой разумный, уважающий себя иностранный дипломат стерпит, если его будут называть чьим-то псом? Тем более терьером, который, насколько я знаю, не считается такой уж благородной породой. С этими словами он ласково посмотрел на Ваффлза. «Ага, - подумал Стукпостук, - как минимум он не совсем безразличен к этой собаке» - Первое впечатление, конечно, подтвердит эти выводы. Со всей присущей ему неряшливостью — а еще, не сомневаюсь, что он так и не озаботился тем, чтобы разобраться в сервировке стола — Ваймс не впишется в их представления о достоинстве и гордости. Он не придерживается правил политики, так что они будут считать, что он слишком глуп, чтобы ввязываться в игру. И в самом деле, они увидят то, что хотят видеть. Безнадежно тупого полицейского, которого так легко водить за нос. А потом, когда он преуспеет и раскроет дело, убедится, что преступник наказан, и изменит политическую обстановку практически как бы между делом — они посмотрят на прозвище совершенно иным взглядом. Они будут знать, что он — терьер Ветинари. Мой. И они поймут, что его надо было бояться и уважать с самого начала, потому что он отмечен моим именем. Подумай еще вот о чем. В тех странах мало кто знает обо мне — за исключением политической элиты, - но даже они не понимают, насколько мое влияние распространяется на жизнь их стран и их самих. Так что они могут не знать меня так, как бы мне хотелось. Но они вскоре будут бояться и уважать меня. После того как пообщаются с Ваймсом. На этом Ветинари взмахнул руками, как фокусник, выполняющий свой фирменный трюк. Стукпостук смог только улыбнуться, кивнуть и произнести: - Я прослежу за тем, чтобы это было сделано. Возможные последствия плана, который он только что выслушал, вертелись в его голове, пока он созывал информаторов. Речь шла не о том, чтобы манипулировать Ваймсом — а о том, чтобы манипулировать тем, каким все видят Ваймса, и самих себя. Ветинари собирался укрепить репутацию Ваймса при помощи своего влияния, и ожидал того же от Ваймса. Люди будут видеть их как единую единицу, будут знать, что когда они имеют дело с Ваймсом — они имеют дело и с Ветинари. Ветинари практически подарил Ваймсу свое имя. По сути, этот статус был самым близким к понятию «супружество», чем что-либо еще, на что только мог рассчитывать Ветинари — и Стукпостук был уверен, что эта идея приводила Ветинари в восторг. «У меня никогда не было и шанса» Стукпостук не знал, - пугает ли его эта мысль или приносит облегчение.