Exitus

— Джейкоб Тейлор, — представился человек. Он пригнулся ниже, когда от металлической перекладины балкона, за которым они прятались, полетели искры. — Я бы подождал, пока мы тут закончим, и тогда пожал бы тебе руку. Гаррус выбил дымящийся термозаряд из снайперской винтовки. Тот упал ему под ноги, к дюжине других, шипя от выпускаемого жара. — Как-нибудь переживу. Кем бы ни был этот человек, он держался спокойно под огнём противника. Умелое обращение с оружием выдавало в нем военного, даже если его бронекостюм и выглядел слишком лёгким — на турианский вкус. После предательства Сидониса, Гаррус не собирался поворачиваться спиной даже к союзникам, однако Джейкоб выглядел если не заслуживающим доверия, то трезво оценивающим их текущее положение. Гаррус переместился на новую позицию и снова перекинул винтовку через край балкона. На нижнем уровне группа ворка пробиралась через останки уничтоженных роботов и тела наёмников «Затмения». Гуманоидные ЛОКИ передвигались медленно и были легкими мишенями; стрелять по ним было весело в той мере, в какой может быть весёлой стрельба на дальних дистанциях. Никакой реальной угрозы, но хорошая практика. Занятно было ловить в прицел светящиеся круги их оптических сенсоров, а когда их головы срывались с металлических шейных шарниров, его накрывало чувство удовлетворения. Но в последние несколько часов оно стало мимолетным. По конечностям растекалась свинцовая усталость, а броня казалась тяжелее, чем обычно. Плечо болело от постоянной отдачи винтовки; один выстрел за другим, и так до бесконечности — через мост, отделявший его от отрядов наёмников и их тупоголовых вольных стрелков. Да, на лицо Джарота стоило посмотреть, когда ИМИР дал сбой. Гаррус наблюдал через оптический прицел, как выражение ликования на лице саларианского наёмника сменилось ужасом — тяжелый робот направил пулемёт на его же собственных людей. Приготовившиеся к атаке наёмники «Затмения» оказались застигнуты врасплох на узком мосту; они отступили и разбежались, преследуемые взрывными ракетами. Снять выживших было легкой задачей. До определенного момента Гаррус считал, что его смерть неизбежна. Свежие силы наёмников хлынули через мост, чтобы наконец избавиться от неуловимого защитника Омеги. Нападавшие были дилетантами, но, превосходя числом, даже они могли представлять опасность. А затем он смотрел, не веря своим глазам, как небольшая группа, подойдя с тыла, открыла огонь по наёмникам, расстреливая их с отработанной четкостью. Призрак в броне с эмблемой N7 проскользнул в зоне его прицела. Невозможно. Это был просто самовлюбленный наёмник, пытающийся выглядеть более опасным, присвоив себе чужие знаки отличия. Но как она двигалась на поле... он сместил прицел, но снайперская пуля не нашла цели, пробив пол моста. Гаррус решил, что либо от усталости у него начались галлюцинации, либо эти люди сражаются на его стороне. Но кем бы они ни были, он всё равно не выиграет этот бой, стреляя в них. Он не сможет бодрствовать вечно. А когда стрельба стихла, в дверь вошла та, что была мёртвой. Гаррус не знал, что за человек сопровождал её, но однорогого саларианского доктора было невозможно не узнать. Было какое-то невнятное ощущение в том, что неуловимый доктор Солус окажется под началом Шепард. Но самое странное, она словно была удивлена, узнав, что это он скрывается под личиной Архангела. Не было времени спросить, почему. Сначала казалось, что даже с неожиданной поддержкой Шепард они не смогут выйти из этого боя живыми. Гаррус слишком устал, чтобы поверить в невозможное — чтобы четверо бойцов выстояли против трёх преступных группировок! Но затем ИМИР предал Джарота, и это ясно напомнило, по какой причине ни друзьям, ни врагам не стоило недооценивать способность Шепард менять ход заведомо проигрышной битвы. На личном горизонте Архангела забрезжил рассвет нового дня. — Судя по всему, большая часть их отрядов прошла через туннели, — заметил Джейкоб. Его дробовик лежал под ногами, пока он настраивал свой крупнокалиберный «Палач». — Согласен, это просто отвлекающий манёвр, — со вздохом ответил Гаррус, продолжая смотреть в прицел. Прямо сейчас основные силы «Кровавой стаи» столкнулись лоб-в-лоб с Шепард и её гранатомётом. Мысленно представив себе это зрелище, турианец дёрнул мандибулами в мрачном удовольствии. Один из ворка упал; кровавые брызги веером окропили его тело. Отстреливать ворка было даже веселее, чем роботов, но вот попасть в них было гораздо сложнее. Их передвижения были хаотичными, периодами — самоубийственно стремительными. А ещё они были весьма стойкими тварями. Следовало стрелять в них на поражение, иначе они могли в кратчайшее время регенерировать и снова броситься в бой. Внизу один ворка пересекал мост, прячась за толстыми сваями. Гаррус мельком заметил, что за спиной тот тащит тяжелый ранец, увенчанный двумя топливными баками. Пистолет Джейкоба выстрелил. И ещё раз. Струя огня вырвалась из ранца, и ворка с тревожным визгом вывалился на открытое пространство. — Хороший выстрел, — Гаррус не стал тратить патроны на уже обреченного наёмника. Мгновение спустя на мосту прогремел взрыв, извергая пламя и разметав ошметки бронекостюма, заляпанные кровью. Джейкоб сбросил термозаряд. — Кто бы подумал, что именно «Кровавая стая» решится на обманный манёвр? — Гарм, — проворчал Гаррус. Несмотря на любовь кроганов к грубой силе, турианец понимал, что Гарма нельзя списывать со счетов. Тот, кто больше сотни лет возглавлял банду наёмников, выжил только благодаря своим развитым охотничьим инстинктам. — Большой-то кроган? Забавно, мы говорили с ним десять минут назад. Он решил продемонстрировать, какой он крутой, застрелив одного из своих ворка. Я бы не стал следовать за таким командиром. — Похоже на него. Я бы спросил, почему... — ещё один ворка свалился наземь с перебитой шеей, — вы не всадили в него пулю, когда у вас был такой шанс... но это же Гарм. Вам пришлось бы засунуть ему в штаны шесть гранат, чтобы он хотя бы почесался. Боль в плече турианца становилась всё сильнее. Эти тварям совсем нет конца? Ещё трое наёмников спрыгнули с баррикады в дальнем конце моста и разбежались по укрытиям. — Гарм упомянул, что вы недавно подрались. — У меня с собой было только пять гранат, так что пришлось откланяться. Огромный дымящийся каркас ИМИРа закрывал собой часть линии огня. Один из ворка уклонился от пули турианца, но выстрел Джейкоба загнал его обратно в укрытие. Пламя вспыхивало при каждом ударе о металлическую поверхность робота. Ещё один термозаряд упал на пол. — Должно быть, это была впечатляющая драка. Из-за баррикады хлынул новый отряд ворка, в этот раз — возглавляемый кроганом. — Ты можешь получить билет в первый ряд на матч-реванш, — Гаррус включил коммуникатор. — Нас теснят, Шепард! Ответ частично заглушали помехи из-за окружавших их железных стен. — У нас осталась последняя консоль, но здесь всё кишит наёмниками! Держитесь! Гаррус снова вскинул винтовку. Джейкоб обстрелял ворка зажигательными патронами из пистолета, а турианец всадил одному пулю в ногу, а когда тот пошатнулся — перевел прицел и добил. Кроган был гораздо умнее своих подчиненных. Он уклонялся от выстрелов, прячась среди укрытий; Гаррус лишь задел его плечевую пластину прежде, чем тот пропал с линии огня, исчезнув под балконом. — У нас проблемы, — раздраженно прорычал Гаррус. Джейкоб подхватил дробовик. — Сосредоточься на мосте. Я с ним разберусь. Гаррус надеялся, что мастерство человека соответствует его уверенности в себе. Он снова прицелился и снял ещё одного ворка, когда мерзкие твари опять попытались сунуться на мост. Он стрелял настолько быстро, насколько позволяла винтовка, но вскоре радиатор протестующе зашипел. Гаррус выругался и отбросил её, зная, что ещё несколько ворка проникли под балкон. На первом этаже, в комнате позади него, обстановка явно накалилась; грохот автоматной очереди по металлическим поверхностям, вопли боли и ворчание ворка наполнили некогда тихое здание. — Гаррус! — прокричал Джейкоб сквозь шум выстрелов. — У тебя гости! — АРХАНГЕЛ! — зов эхом отскочил от стен; каждый слог его имени прозвучал чётко, неся в себе обещание неминуемого. Гаррус резко обернулся, заметив за углом приближавшегося массивного кроваво-красного крогана. Грубые белые черепа украшали его наплечники, а четыре вентиляционных канала на бронированном горбе дышали жаром. — Месть! — пророкотал Гарм. Биотический ореол пламенем охватил его тело. Гаррус перекатился в сторону, спрятавшись за металлическим заграждением, как раз в тот момент, когда поток тёмной энергии врезался в него, с визгом выдирая из креплений. Турианец произнёс несколько нелестных выражений и потянулся за штурмовой винтовкой. Он подобрался и выскочил из укрытия, поливая противника огнём. Гарм стоял слишком близко; его глаза пылали ликующей ненавистью. Гаррус бросился в сторону, и выстрел из дробовика разнес ящики с припасами. Он попятился, врезавшись в кресло позади. Из-за усталости тело плохо его слушалось. Биотический барьер крогана с лёгкостью поглощал выстрелы штурмовой винтовки турианца, и наёмник продолжал наступать. Ещё один выстрел из дробовика ударил точно в Гарруса, ослепив его вспышкой собственных щитов. Воздух задрожал от мощного удара. Гаррус моргнул. На том месте, на котором мгновением ранее на него напирал Гарм, сейчас стояла Шепард, охваченная таким ярким биотическим сиянием, что напоминала мерцающего призрака. Снова раздался мощный удар — кроган с ошеломляющей силой врезался в дальнюю стену и кучей приземлился на пол. Шепард пошатнулась, увлекаемая вперед инерцией, и упала на одно колено. Её сияние погасло. Стряхнув удивление, Гаррус навел дуло штурмовой винтовки на крогана, когда тот пытался подняться на ноги. Боковые пластины его брони остались лежать разбитыми на земле. Гарм потянулся вперед, с остекленевшими от бессмысленной кровавой ярости глазами. С мрачным удовлетворением Гаррус разрядил остатки термозаряда прямо в лицо лидера «Кровавой стаи», и кроган с бульканьем рухнул на пол. Гаррус снял с пояса пистолет и для верности сделал ещё несколько выстрелов, всадив пули через глазницы прямо в мозг крогана: — Попробуй-ка теперь регенерировать. Гаррус повернулся, увидев, что Шепард уже поднялась, но стояла на ногах не слишком твёрдо. Джейкоб подошел к ним, по пути захватив несколько остывших термозарядов, лежащих на полках. Шум перестрелки на первом этаже стих. Но его интуиция подсказывала, что это ещё не всё... что-то витало в воздухе. — Я не знал, что ты так умеешь, капитан, — сказал Джейкоб. Шепард зажмурилась: — Я тоже не знала. Доктор Солус зашел в комнату размашистым шагом, одним быстрым взглядом окинув поле боя: — Кажется, я что-то пропустил, не так ли? Джейкоб вставил в дробовик новый термозаряд. — Да, Шепард снесла Гарма, как биотический грузовик. Никогда не видел, чтобы кроганы так летали. Это было охренеть как круто. Саларианец сложил руки на груди и задумчиво постучал пальцем по лицу: — Слышал о такой технике. Использование биотики для усиления параметров его носителя. Значительное увеличение массы и силы воздействия. Редкая способность. Зачастую опасная — сломанные кости, тканевый стресс, вызванный аномальной дисперсией полем тёмной энергии. Невероятно! Спонтанное проявление... — Ты в порядке, Шепард? — спросил Гаррус, не обращая внимания на хаотичные рассуждения учёного. Она, казалось, встряхнулась: — Да. Пока я не испорчу наше воссоединение, блеванув тебе на ботинки, всё будет зашибись. Гаррус развёл мандибулы: — Был бы очень тебе признателен. Я не думаю... Сквозь окна донесся бестелесный голос: — Архангел! Доктор Солус склонил голову: — Усиленный голос, направленный через внешние динамики. Хм-м, а это... Волна горячего воздуха ворвалась в помещение, окатывая их потоками пыли и оглушая хриплым рёвом туннельных маневровых двигателей. — Тарак! — выкрикнул Гаррус. Это когда-нибудь кончится? Больше он ничего не успел сказать. Летун пересек мост и повис в нескольких метрах от них, ярко освещая их укрытие прожекторами. Ожил закрепленный спереди скорострельный пулемёт. Гаррус отшатнулся назад, когда тяжелые пули ударили по его щитам, пронзая броню. Последовала шипящая вспышка — и что-то швырнуло его во тьму.

***

Гаррус медленно возвращался в сознание. Он чувствовал, что верхней части бронекостюма на нём нет. Лицо онемело и одновременно болело. Пахло антисептиками. Холодный белый свет проникал под веки, мерцая при движении. Он осторожно открыл глаза. Над ним склонился человек, улыбаясь. Гаррус моргнул, узнав знакомое лицо, обрамленное седыми волосами длиной до подбородка. — Привет, Гаррус, — сказала она. — Доктор... Чаквас... Во рту пересохло. Он заставил себя сосредоточить рассеянное внимание на докторе. Ещё один призрак из прошлого — о котором он не вспоминал на протяжении двух лет. Осознание было внезапным и пронизывающим, ярким, как свет в медотсеке, отгонявшим прочь мрак Омеги. Он не был в таком светлом и чистом месте, сколько... наверное, больше года. Новой «Нормандии»? Гаррус смотрел, как доктор вытаскивает из его руки иглу капельницы, смазывая прокол медигелем. Прозрачная пластиковая трубка тянулась к резервуару с ярко-голубой этикеткой, на которой на нескольких языках было напечатано слово «декстро». Что-то было... не так. — Тебе чертовски повезло, Гаррус. Насколько мы поняли, ракета пролетела мимо твоей головы и врезалась в воротник. Это был бронебойный кумулятивный снаряд, поэтому основной ареал взрыва поразил твой бронекостюм и задел тебя лишь по косой. У тебя сильные ожоги на шее и сбоку на голове, а также повреждения от удара и шрапнели. Ещё у тебя была частично перерезана трахея, но доктор Солус запечатал порез медигелем и следил, чтобы дыхательные пути оставались чистыми, пока тебя не доставили ко мне. Гаррус наконец понял, что его так беспокоит: — Я... ничего не слышу справа. Чаквас кивнула: — Правая барабанная перепонка лопнула из-за ударной волны, также поврежден слуховой канал. Мы с доктором Солусом заменили сожженную ткань синтетическим устройством. Ничего необычного — оно будет выполнять те же функции, что и оригинал. Мы запечатали твоё правое ухо, чтобы оно зажило. Однако из-за силы взрыва может быть повреждено внутреннее ухо. Я использовала локальные нейрорегенераторы, чтобы стимулировать исцеление слухового нервного узла, но мы не знаем, каков будет процент потери слуха, пока барабанная перепонка полностью не восстановится. Хорошая новость в том, что твои глаза не пострадали, а так как голосовые связки турианцев расположены глубже, чем у людей, они тоже остались целы. На теле есть кровоподтёки, но ничего критичного. Гаррус созерцал потолок медотсека: — Какой... впечатляющий список. — Не настолько впечатляющий, чтобы удержать тебя в постели, насколько я подозреваю. В общем и целом, для турианца, который едва не получил ракетой в зубы, ты держишься прекрасно. — Вы говорите так, будто это плохо, — он осторожно приподнялся и сел прямо, сдержав стон от ноющей боли в теле и шее. — Ну что ж, — когда она подняла на него взгляд, на её лице застыла грусть, но в глазах искрилось веселье. — Ты солдат, Гаррус. И если я чему-то научилась в своей практике, так это то, что солдаты, люди или инопланетяне — без разницы, всегда стараются встать на ноги быстрее, чем я оказываюсь удовлетворена их состоянием. Но, видимо, это часть вашего обаяния. Гаррус усмехнулся, но тут же поморщился, когда правая мандибула шевельнулась под повязкой. — По этой части мы слегка упрямы, — он дотронулся до лица, чувствуя под пальцами шероховатость ткани на шее и голове. Его тревожила глухота на правое ухо. Звуки даже не были приглушены — стояла полная тишина. Доктор Чаквас протянула ему микродермальный инжектор: — Вот, раз ты решил не задерживаться здесь, возьми. Делаешь инъекцию раз в восемь часов, как минимум, ближайшие три дня. Не пытайся быть сильным — никакая боль не способствует крепкому сну. Подойдешь ко мне завтра, чтобы сменить повязки. — Благодаря мне, вы нашли достойное применение своим ксенобиологическим навыкам. Доктор слегка пожала плечами: — Это лучше, чем медленно тлеть за столом на Марсе. Взгляд турианца остановился на угловатом символе, высеченном на дальней стене медотсека. Мгновение спустя доктор заметила, на что он смотрит. Её лицо стало серьёзным. — Я служу капитану Шепард. Гаррус кивнул. Нотка завершенности в её словах предвосхитила последующие вопросы. У него их было в избытке, но ответить на них могла только Шепард. Начиная с того, каким образом ей удалось выжить. Когда он с отвращением отказался служить политике Совета и улетел в системы Терминус, её героизм уже был отравлен слухами и домыслами. Давление шло с самого верха: от советников вниз по иерархии власти. Сарен работал один. Жнецы были вымыслом, созданным разумом, пораженным посттравматическим стрессом и воздействием протеанской технологии. Цитадель была в полной безопасности. Ярость Гарруса росла — до тех пор, пока он больше был не в силах выносить один вид директора Паллина. Напряжение нарастало. Нехватка кадров в СБЦ стала причиной резкого притока людей, для пополнения рядов её служащих. Не всех устраивал подобный расклад, и старые обиды вспыхнули вновь. Аленко же... его друг исчез, растворившись в работе, пытаясь закрыться, убежать от тоски, о которой он никогда не говорил вслух и о которой знало всего несколько людей. Ещё меньше было тех, кто бы понимал его боль. Перед уходом Гаррус очень хотел уговорить Кайдена отправиться с ним, но в конечном счёте не стал. Аленко повысили в звании, и для турианца стало ясно, что в силу долга или желания, но тот не покинет своё место. — Твоё снаряжение там, — произнесла доктор Чаквас, возвратив его в настоящее. — Шепард приказала экипажу сложить все твои вещи отдельно, так что в них ничего не трогали. Гаррус соскользнул с края постели и подошел к двери, рядом с которой лежала верхняя часть бронекостюма вместе с визором и оружием. Следы битвы испещрили весь нагрудник: покрытый оплавленными шрамами и вмятинами от ударов. Он провел когтем вдоль рваной дыры в воротнике, развернув его, чтобы осмотреть изнутри. Как и сказала доктор, основные секции практически не пострадали. Гаррус осторожно надел нагрудник. Даже раненный, он чувствовал себя гораздо спокойнее в нём. Бронекостюм был его второй кожей лет с пятнадцати. Гаррус обернулся, прежде чем уйти: — Доктор? — Да? — Спасибо. Приятно проснуться... и увидеть знакомое лицо. Она улыбнулась: — С возвращением.