Exitus

— Мне это не нравится, — заявил Тейн. Он жалел, что снайперская винтовка на спине была вынужденно спрятана в чехле. На Омеге многие носили оружие, не скрываясь, но его отлаженная дорогая винтовка привлекала бы внимание — нежелательное сейчас для них. Юстицар смерила его взглядом бледных глаз: — Я бы не стала просить Шепард, если бы была уверена, что есть альтернатива. Но Моринт нельзя позволить убить снова. Тейну нечего было возразить ей. Отчаяние матери убитой девушки ярко запечатлелось в его памяти. Но всё же, план использовать капитана в качестве приманки не сильно его устраивал. Суждения юстицара были прагматичны, а Шепард не была беззащитной жертвой. Но всё же — его это задевало. Как странно. Снова, я здесь. Единый. Тейн ожидал, что примет смерть так же, как войдет в Башни Дантиус — наблюдая, как тело устремляется к заданной цели. Но сидя здесь, в переулке криминальной станции, согнувшись в три погибели рядом с юстицаром, он остро осознавал, что происходит вокруг их засады. Он осознавал каждое мгновение каждого момента, пока Шепард не вышла из закрытого клуба. Его дух и тело были целостны. Это тревожило дрелла. — Они, — произнесла Самара; её голос дрогнул от напряжения открывшейся охоты. Жизнь, проведённая в поисках. Из открывшихся дверей клуба вышли Шепард с азари. У Тейна перехватило дыхание. Ему стала понятна причина столь странной миссии. Азари–убийца, что шла рядом с капитаном, была точной копией Самары, если не считать чёрного костюма с высоким воротом. Тейн воспротивился искушению вновь оглянуться на юстицара, на случай, если память сыграла с ним злую шутку. Сходство было слишком сильным — это могли быть только мать и дочь. Моринт с Шепард прошли мимо них по направлению к рынкам. Тейн услышал шорох одежды юстицара, когда она передвинулась, сосредоточившись на своей добыче. — Постой, — прошептал Тейн, положив ладонь ей на плечо. — Позволь мне следовать за ними. — Я слишком долго ждала этого момента, ассассин, — шёпотом ответила Самара. Странно, но из её уст это обращение не прозвучало обвинением, как часто случалось с другими. — Никогда я не подбиралась настолько близко. Я не могу потерпеть неудачу. — Именно поэтому ты должна позволить охотиться мне. Моринт почувствует, что ты идёшь за ней. Она жила всю жизнь с оглядкой — я это вижу. Одинокий дрелл вызовет у неё гораздо меньше подозрений. Не дожидаясь ответа, он активировал дисплей инструментрона в минимальном отображении и переключился на режим мимикрии. В ответ хроматофоры, встроенные в его костюм, задрожали и изменились с блестящего чёрного на матовый ржавый цвет. По следующей команде швы и края покрылись случайными пятнами, создавая иллюзию износа и слоя грязи. Маскировка не выдержит пристального изучения, но в неравномерном свете Омеги станет хорошим прикрытием. — Идите же, только скорее, — Самара отступила назад. Едва заметная дрожь в её голосе подсказывала, какой непростой выбор она сделала, произнеся эти слова. — Я буду на связи, — сообщил Тейн и поспешил следом за целью. Быстрым движением он высвободил из воротника сложенный капюшон, расправил и натянул на голову. Из кармана он извлек темные зеркальные очки, скрывшие черты его лица. Когда дрелл, спрятав руки в карманы, завернул за угол и оказался на рынке, то стал иным. Амонкира, Повелитель Охотников, даруй бесшумности и стремительности моим ногам. Даруй моим шагам твёрдости, а присутствию — неуловимости дуновения ветра. В голове всплыл урок одного из наставников. Будь нормальным, но не настолько, чтобы привлекать внимание. Как долго эти слова ставили его в тупик? Но в них скрывался парадокс: ни в толпах Омеги, ни в любых иных толпах — не было ничего нормального. В своих целенаправленных усилиях смешаться с толпой, ты только привлекаешь к себе внимание. Задача заключалась в том, чтобы просто быть. С этой целью Тейн отрепетировал множество ролей, личиной которых он мог воспользоваться в случае необходимости. Он воссоздал каждого из воображаемых дреллов в деталях, решив, кто кем работает, как проводит свободное время, какие блюда предпочитает. Каждый стоял, ходил и держался иначе, чем остальные. Но что более важно — ни один из них не двигался как мастер–ассассин Тейн Криос. Здесь, на рынке Омеги, он стал Таро, матросом на грузовом транспортнике. Хозяином судна был весьма нервный волус, задолжавший многим кредиторам. Когда-то Таро был энергичным юнцом, жаждущим увидеть звезды, но жизнь вдали от бескрайних морей Кахье не была к нему благосклонна. Из-за одной неудачной сделки он превратился в апатичного взрослого, тяготеющего к восстановлению старых погрузочных мехов и привыкшего не смотреть, куда он идет. Сквозь потоки посетителей Тейн заметил, как Шепард и Моринт прошли мимо лавки элкора–старьевщика. На рынке было множество укромных мест, и он сократил расстояние, с опущенной головой продолжив следить за женщинами. Сколько раз он уже танцевал этот танец? Не впервые он сопровождал любовников. Пары под влиянием романтических чувств упрощали его задания. Поглощенные страстью, они ни на кого не обращали внимания, кроме самих себя. Тейн направился к лавке с различным металлоломом. Шепард не изображала ветреную любовницу. Она шла неторопливым шагом, но её осанка была ровной, а плечи напряжены. Должно быть, намеренный ход. Со слов Самары следовало, что хищника не интересовала игра с лёгкой добычей. Азари двигалась с лёгкой грацией, присущей своей расе, но в её движениях было заметно магнетическое воздействие, которое оказывала на неё Шепард. Моринт держалась к ней навязчиво близко; её руки дотрагивались до тела капитана с едва сдерживаемым любопытством. Нет, не с любопытством. С голодом. Шипастая манта*, что кружит вокруг своей пищи. В лавке не оказалось деталей для мехов. Таро внезапно отвернулся от прилавка, едва не врезавшись в турианца; тот в раздражении зашипел на него, широко раскрыв мандибулы. На другой стороне площади Моринт взглянула в их сторону. Тейна окатило жаром, но Таро было не до азари. Он только что заметил комплект гидравлических домкратов на стеллажах металлолома в лавке батарианца. Почти новенький. Женщины остановились около одного из больших лифтов, ведущих к жилым секторам над рынками. Моринт отвернулась, утратив интерес к рынкам. Лифты были проблемой. Тейн помедлил, позволив Таро задержаться около голограммы магазинного прайс-листа, в то же время осматривая из-под чёрных очков лифтовую площадку. Всего было три кабины. На станции более стандартной планировки Тейн рассчитал бы, куда они ведут, но это была Омега. Гарантировать здесь что-то было рискованно. Таро поискал в кармане кредитку. Тейн достал предмет из тайника на поясе. Световой дисплей загорелся над лифтом, перед которым стояли Шепард с Моринт, и створы открылись. Время медленно ускользало. Тейн не мог войти в лифт и не привлечь к себе внимания, и не в силах был даже предположить, на какой этаж многоуровневой станции они поднимутся. Он отошел от лавки старьевщика, и Таро споткнулся на неровной поверхности, зацепившись носком за металлический выступ, что поддерживал вывеску соседнего прилавка. Ловкие пальцы Тейна нашли небольшой разъём в разъеденном коррозией металле. Он снова кинул взгляд в сторону лифта. Створы закрывались; лёгкий отблеск синевы кожи азари подсказал, что женщины были в кабине. Мгновение спустя лифт слева открылся, выпустив на рынок трёх турианцев. Амонкира, должно быть, благоволит ему сегодня. Батарианский торгаш удивленно проводил его взглядом, когда Тейн сорвался с места, единым рывком пересек площадь и проскользнул в закрывающиеся створы. Внутри кабины он нажал на панель самого верхнего уровня, затем активировал инструментрон и подключился к крошечной камере, оставшейся спрятанной в выступе вывески. Изображение транслировалось на дисплей очков. Лифт поднялся на несколько уровней выше и остановился. Сердце Тейна едва не выпрыгнуло из груди, когда створы открылись, впустив внутрь двух азари. Однако они оказались незнакомками. Пара смерила дрелла безразличными взглядами и продолжила дискуссию, нажав на нужный им уровень. Тейн спрятал руки в карманы и отрегулировал режим камеры, подавив вспышку нетерпения из-за того, как медленно увеличивалось изображение. Он узнал диалект, на котором говорили азари, — смесь из обиходного жаргона Тессии и Веа’кия торговцев третьей волны, используемого в некоторых внешних колониях. Их акценты сильно напоминали акцент Арии. Любопытно. Фокус камеры сосредоточился на дисплее среднего лифта. Номера уровней продолжали сменять друг друга. Изображение начало искажаться по мере его отдаления от источника сигнала. Тейн подключил питание на бортовой канал «Нормандии», чтобы усилить мощность сигнала передачи. Это было рискованно, но у Моринт сейчас не было причины сканировать локальные трафики данных. Изображение снова стало четким; лифт продолжал подъём. У Тейна не было никакого желания разговаривать с азари, поэтому он воспользовался паузой и напечатал Самаре сообщение на свернутом дисплее инструментрона. Вверх на лифте с рынка, напротив лавки батарианца–старьёвщика. На визоре смена уровней соседнего лифта остановилась. Тридцать четвертый. Тейн был на тридцать первом. Он быстро нажал на панель голодисплея, вызвав удивленные взгляды азари. Спрятав руки обратно в карманы и приняв незаинтересованный вид, ассассин снова перевоплотился. Створы скользнули в стороны, и он, шаркая, вышел. Единственными прохожими в коридоре оказались трое саларианцев. Они шли прочь от лифта, тараторя на высоком Манно. Из уст Тейна вырвалось шипящее проклятие. Лифт, на котором ехали Шепард и Моринт, видимо, подобрал ещё пассажиров. Тейн снова включил на визоре изображение с камеры. Номер уровня сменился. Затем ещё раз — и остановился. Тридцать седьмой. Его лифт уже закрылся и уехал, а ждать другого не было времени. Продолжая следить за камерой, Тейн осмотрелся и заметил основание лестницы наискось от площадки. Если она и вела наверх, ему повезет, если он окажется в нужной части станции... На визоре отсчет уровней начал уменьшатся. Его пассажиры точно вышли на тридцать седьмом, и лифт поехал на следующий вызов. Или же он упустил их гораздо раньше, пока возился с настройкой камеры. Временной промежуток был слишком мал, но всё было возможно. Тейн подбежал к лестнице и рванул наверх, перепрыгивая две ступени за раз. Лестница сделала разворот на пролете, прежде чем впереди показалась дверь с крупным номером «35», выполненным тессийской письменностью. Тейн продолжал бежать. Его легкие начали гореть; он подавил вырывающий из горла приступ кашля. Подъем на тридцать седьмой уровень показался долгим, хотя и занял несколько секунд. Дверь лестничной клетки открылась, пролив свет из коридора. Тейн быстро осмотрелся по сторонам и бросился вперед, скрывшись в более темной части секции. Проведя кончиками пальцев по стене слева, он закрыл глаза и прислушался, вдыхая глубоко, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце. Коридоры станции были наполнены гудением повсеместных очистителей воздуха. Послышался скрежет закрывшейся двери. Слишком тяжелой для квартирной, больше похожей на ворота ангара или входа в секцию. Там. Отзвук голоса, возможно, смеха. Тейн помчался рысцой; его мягкие ботинки практически беззвучно соприкасались с рифлёной поверхностью металлического пола. Впереди показался перекресток. Тейн замедлился и, вслушиваясь, повернул за угол. На мерцающих голограммах высвечивались номера квартир, а стрелки в обоих направлениях указывали их местонахождение. Слух мог подвести охотника в таком месте — звуки эхом отражались от наклонных стен, ведя его в неправильном направлении. Снова — голоса. Ближе. Тейн пересек перекресток и скользнул в затененный альков под перекладиной, прямо перед изгибом коридора. Легким движением запястья он извлек из манжета маленькое зеркало и высунул его за угол на уровне талии. На этой высоте, неестественной для взгляда, маловероятно, что жертва заметит преследователя. Даже смотря на отражение в крошечном зеркале, он подмечал все необходимые нюансы стоящих за углом женщин. Собранные в хвост волосы Шепард, особый оттенок её кожи, пренебрежительный взмах рукой, который иногда проскальзывал во время её речи. Моринт скользила около неё; тёмная тень с манящей улыбкой горного кота. Его сердце гулко забилось, а с уст невольно сорвалась тихая молитва. Арашу, Мать-Защитница, присмотри за своей сихой… Женщины исчезли за углом в дальнем конце коридора. Тейн пошел следом, прислушиваясь к любым звукам, которые могли бы подсказать, каким путем пойдут дальше его преследуемые. Послышался щелчок и шипение открывшейся двери. Тейн застыл, выждал — и через несколько секунд дверь снова закрылась. Наступила тишина. Тейн добежал до поворота и снова высунул зеркало из-за угла. Короткий коридор выходил на аллею под открытым пространством, выработанном в самом центре астероида. Никого. Две стоящие напротив двери были закрыты и заперты, о чём свидетельствовали красные голограммы замков. Тейн спрятал зеркало на место и настроил очки на инфракрасное излучение. Едва заметный след от жара двух тел уже начал рассеиваться в потоках рециклированного воздуха, но этого было вполне достаточно, чтобы определить, за какой дверью скрылись женщины. Попалась. Тейн отступил. — Самара, — прошептал он в интерком, — тридцать седьмой уровень, третья секция. На перекрестке налево. — Оставайтесь в тени, — последовал напряженный ответ. — Я сейчас буду. Самара появилась так быстро, как и обещала, но каждое проходящее мгновение тянулось для Тейна слишком медленно. Как долго Шепард сможет импровизировать? Как долго будет выжидать Моринт, чтобы убить? — Вон там, — нетерпеливо указал он. — Квартира справа, но дверь заперта. — Это меня не остановит, — заявила юстицар и дотронулась до пояса. Тейн понял, что предмет, который он сначала посчитал за массивную гранату, оказался на самом деле контейнером с расплавленным уни-гелем. Однако Самара не последовала к двери, а повернулась к нему: — Сир Криос, — произнесла она, — есть причина, по которой я попросила вас сопровождать нас. Когда мы выйдем оттуда, я подам вам знак, — она подняла руки и изобразила сложный жест со сцепленными пальцами. — Ваша память в точности воспроизведет его. Если я не подам знак, если хоть один элемент будет исполнен неверно, вы должны убить меня. Тейн нахмурился, застигнутый врасплох: — Почему? — Если я не подам знак, значит, меня постигло поражение, и из двери выйдет она, — в её ставшим тихим голосе зазвенели смертельно-стальные нотки. — Не медлите. Моринт не должна уйти отсюда живой. Сир Криос, вы должны закончить начатое. От неуверенности юстицара повеяло холодом. — Понимаю. Пожалуйста, поторопись. Самара кивнула; её бледные глаза на мгновение закрылись, и она повернулась к двери. — Амонкира да последует с тобой, — прошептал Тейн вслед уходящей азари. Она прошла вдоль коридора к двери. С глухим шипением та поддалась. Самара проникла внутрь. Вновь наступила тишина. Тейн достал из-за спины снайперскую винтовку и высвободил её из чехла, осматриваясь в поисках подходящего укрытия. Он хотел бы оказаться подальше от Моринт и её смертоносной биотики, когда дело дойдет до схватки. Если она и вполовину так же сильна, как Самара, то станет грозным противником. Тейн пронесся вдоль коридора, к аллее, за которой простирался один из основных пещерных залов астероида. Квартира в этом секторе, должно быть, действительно стоила немалых кредитов — из её окон открывался прекрасный вид на грандиозный городской пейзаж Омеги. Альковы арочных сводов, поддерживающих строение, выглядели достаточно безопасно, чтобы обеспечить укрытие подальше от двери. Ассассин устроился, активировал боевой режим винтовки и посмотрел сквозь прицел. Относительно короткий выстрел; полное безветрие на линии полета пули. Но Моринт — Арашу, не позволь ей одержать верх — могла укрыться за барьером. Тейн знал несколько способов убийства биотиков. Сняв с задней части пояса модуль, он установил его на стволе винтовки и включил. Маленькое ядро нулевого элемента в момент выстрела окутает снаряд микрополем мощного искажения, который пробьет барьер. Но его винтовка также пострадает. Он сможет сделать два-три выстрела, прежде чем дополнительное поле собьет его прицел. Тейн почувствовал вдалеке возмущения в гравитации, дрожащие на самом краю его сознания, и крепче стиснул винтовку. Поединок начался. Никаких молитв; лишь сосредоточенный взгляд сквозь прицел на дверь, на уровень головы. Потоки воздуха трепали полы его пальто, управляемые многочисленными вентиляционными системами города-астероида. Вой летающих аэрокаров отдаленным гулом просачивался сквозь разделяющее пространство. Что же происходило в квартире? Неужто Моринт победила, несмотря на совместные силы Шепард и Самары? Тейн молча в отчаянии отсчитал себя. Он должен быть терпеливым как камень. Он должен сосредоточиться. Не беспокоиться о том, что происходит за дверью. Он должен отрешиться от этого. Затем дверь открылась, выдернув его из водоворота мыслей. В оптическом прицеле его винтовки появилась Самара, которая внимательно оглядела коридор. Но была ли это на самом деле она? Тейн положил палец на спусковой крючок. Азари изобразила сложный жест, в точности, как она сделала несколькими минутами ранее. Тейн выдохнул, даже не осознав, когда успел задержать дыхание, и опустил ствол. Всё кончено — хищник-убийца мертва. Тейн деактивировал боевой режим снайперской винтовки, спрыгнул на землю и прошел по аллее в коридор. Шепард уже вышла из квартиры Моринт. — Самара? — спросил Тейн, вновь складывая оружие в чехол. — Ей хотелось бы сейчас побыть одной, — ответила Шепард, прислонившись к стене. — Наверное, её можно понять... С тобой всё в порядке, Шепард? — Она попыталась залезть мне в голову. Я почувствовала... — она пожала плечами и отвернулась. Недостаточно ты была быстра, юстицар. Тейн неуверенно положил руку на плечо капитана. — Со мной всё будет в порядке, — Шепард выпрямилась, словно желая бросить вызов этим воспоминаниям. — Дело в том, что я никогда больше не хотела бы испытать подобное. Я сражаюсь при помощи оружия, а не... — она неопределенно взмахнула рукой, — не сама собой. — Своей душой. — Э-э, наверное, да, — Шепард развернулась и пошла прочь, оглядевшись по сторонам подозрительным взглядом. Тейн поспешил следом. — Без экипировки чувствую себя голой в таком месте. Тейн снял с пояса пистолет и протянул ей. — Уверен? — взяв его, уточнила она. — Я никогда не безоружен. Я бы подумал... — Тейн заколебался. Он мало с кем из людей разговаривал о биотике, но знал, что некоторые из них придерживались весьма странных взглядов на этот счёт. — Ты биотик. Сильный. Я бы не подумал, что ты считаешь себя безоружной. Шепард усмехнулась: — Видимо, в этом вся разница между кувалдой и скальпелем. Спасибо. Тейн не был уверен, что правильно понял её сравнение, но точно знал, что наличие альтернативы лучше её отсутствия. Шепард пристегнула пистолет к поясу. — Кстати о биотике... мне понравился твой удар, сосредотачивающий энергию в кулаке. Выглядит впечатляюще. Тейн почувствовал прилив гордости. Это была техника, считавшаяся более изящной и сложной, чем яркие вспышки, которые любили демонстрировать на видео. Ему потребовалось немало времени, чтобы овладеть ею. — Я могу научить тебя, если хочешь, — по идее некоторые из техник держались под секретом, но формально ассассины не были связаны обетом молчания. Тейн в этот момент осознал, что его совершенно не беспокоит, что подумает о его поступке бывший наставник. Шепард, хмыкнув, покачала головой: — Для меня это самый простой способ оторвать себе руку. В сражении с Коллекционерами при таком раскладе от меня будет мало толка! К тому же, новый имплант, установленный мне «Цербером», любит выкидывать всякие фокусы. — О чём ты? — Контроль никогда не был моей сильной стороной, но когда ты несешься вперёд, моргаешь и внезапно обнаруживаешь, что только что снесла плечом наплечник крогана — поневоле задумываешься. — Заряд — это редкий дар. — Мордин сказал то же самое, — Шепард посмотрела на дрелла. — Ты слышал, чтобы кто-либо ещё умел его использовать? — Да, — кивнул Тейн. — Мой наставник называла её «Аньякай», в честь великого зверя пустынь Раханы. Но она не обучила меня ему. Мне не хватало силы. Она сказала, что «Аньякай» требует великой мощи. — Не уверена, что мне нравится этот заряд. Могу поклясться, я... что однажды мне удалось пролететь сквозь механический подъемник. Я оглянулась и не увидела позиции, на которой стояла. Я не понимаю, что там произошло. — Возможно, гораздо важнее, что противник, в которого ты врезалась, больше не встанет на ноги. — Что же, в тот раз — да. Это не очень хорошо влияет на мою репутацию спасителя Цитадели. Я появляюсь перед большим страшным парнем и просто тараню его? — Неужели это тебя так дезориентирует? — Да. Может быть, я просто не привыкла. А что если я пролечу сквозь стену и окажусь в открытом космосе? — Шепард засмеялась, но смех был натянутым и скрывал за собой настоящий страх. — Не отчаивайся, у тебя остается ещё большой выбор пушек, — предложил Тейн. Её глаза хитро засверкали: — Вы смеетесь надо мной, сэр дрелл? Смеялся ли он? По его уставшему напряженному лицу скользнула едва заметная улыбка. Слишком для него редкая. Его озадачивали шутки людей, но, кажется, они любили гиперболизировать. — Мадам Спектр, — ответил Тейн, изящным жестом поправив воротник. — Смешить львов — прямой путь, чтобы стать их обедом. Особенно тех, которые оставляют за собой столь мощное сияние. — Ты знаешь, кто такие львы? — Частью моего обучения было изучение великих хищников многих миров. Но я никогда не понимал, почему самки согласны содержать одного ленивого самца. Шепард рассмеялась, к его немалому удивлению. Это было приятно слышать. Тейн был доволен, что солгал, вместо того, чтобы спросить причину. Они вернулись к лифтовой площадке. Шепард вызвала лифт: — Я читала, что люди, каждый раз вспоминая о чём-то, перезаписывают эти воспоминания в своей голове. Потому что мы смотрим на события сквозь призму собственных убеждений и со временем их достоверность всё меньше соответствует действительности. Поэтому наши истинные воспоминания — это те, о которых мы никогда не вспоминаем. Эта концепция была одновременно и завораживающей, и ужасающей. Тейн даже не мог представить, что медленно, по прошествии многих лет, потерял бы Ирику. Но были и другие воспоминания, помнить которые он не хотел. Многие из них, если честно. — Должна сказать, я рада, что память о Моринт угаснет, — содрогнулась Шепард. — Некоторые... я говорю о людях, боготворят слияние разумов азари. Они воображают, что это невероятный кайф. Но у меня волосы дыбом встают. В каком-то смысле я не могу представить ничего хуже, — она понизила голос. — Вторжение. У меня и в лучшие времена было немного места для себя, и я не хочу, чтобы кто-то ещё сидел у меня в голове. Это всё, что у меня осталось, но иногда я не уверена, осталось ли. — У тебя раньше был опыт слияния? — Дважды, но не для сексуального контакта. У меня на тот момент не было особого выбора. Тейн нахмурился: — Это не делает чести азари, которая так поступила. — Нет, всё было не так. Помнишь я говорила о протеанском сообщении? Мы это сделали, чтобы она его увидела и истолковала. От этого зависела наша победа над Властелином. — А, да, понимаю смысл этой необходимости. Мне говорили, что дреллы считаются, как ты сказала, на любительский вкус среди азари. Так мы... — Никогда не думала в этом направлении, но, могу предположить, что эйдетическая память изменила бы их опыт слияния. Интересно, обсуждают ли они наши чувства к ним, как мы, не знаю, обсуждаем наши любимые блюда. — Мне кажется, что обсуждают, — отозвался Тейн. Створы лифта скользнули в стороны; кабина была пуста. Они вошли, и Шепард выбрала уровень рынков. — Тейн, могу я задать тебе личный вопрос? — спросила она, когда дверь закрылась. — Я в твоём распоряжении, — одолеваемый любопытством, ответил Тейн. — Ты помнишь, когда... — она хмыкнула и провела рукой по волосам. — Прости, это неважно. Я просто подумала о том, как ты описывал... оторванность. Боевой сон. — Тогда ты отнеслась к этому скептически, — заметил он. — Я, видимо, не совсем поняла, о чём ты говорил. Это прозвучало как желание профессионального убийцы уйти от ответственности. Тейн не ответил. Его взростили в той вере, которой он следовал, что он оружие, а не рука, что его держит. Он не видел смысла повторять это снова. — Ты не решил отрываться от тела, так? — предположила Шепард. — Это просто случилось. — Возможно, эта концепция сложна для понимания. — Ты сказал, что вы понимаете её чуть более дословно. Мне легче говорить с тобой, если ты можешь описать свои мысли простыми словами. Но... — она искоса посмотрела на него, — ты не обязан обсуждать это со мной, если не хочешь. Они погрузились в молчание. Лифт продолжал ехать вниз, на дисплее один уровень сменял другой. — Мне нравятся наши беседы, — признал Тейн. — На протяжении десяти лет я жил как мертвец, редко ища внешних контактов. Сейчас я понял, что не хочу скрывать что-либо от тебя. Как и подобает друзьям. — У тебя было не так много друзей? — Нет. Моя работа не позволяет мне их заводить. Шепард покачала головой. — Мне кажется, дело не в этом. Я... Её голос исказился; она внезапно замолчала и не стала продолжать. Тейн почувствовал, что в тени за этими брошенными словами скрывается нечто большое и темное. Призрак жизни, проведенной в вечной борьбе. Именно это он почерпнул из публичных обрывков её жизни, но вся история всегда скрывалась во мраке. Как же попросить изнуренную душу поведать о ней? Но он, по крайней мере, мог постараться ответить на её вопрос: — Ирика пробудила меня от боевого сна. В каком-то смысле я не знал, что сплю, пока не проснулся. Некоторое время я был счастлив. Я дорожу этими воспоминаниями больше, чем остальными. Её смерть погрузила меня обратно в сон, и я спал всё время... пока не отыскал тех, кто её убил. Я воссоединился. Моя душа была со мной, когда я разделался с ними. Четыре глаза, моргая, всматриваются во тьму. Удар ножа, нашедшего брешь в бронекостюме. Дополнительный толчок — и клинок глубже погружается в плоть. Дрожь от крика, заглушенного моей ладонью. Запахи железа и воды. Воет отключенная силовая установка. Еще не мертв. Пока нет. Возбуждение. Порочное, восхитительное чувство было до сих пор живо в памяти, как и тот день, когда всё случилось. Как и огромная бездна, что поглотила его после. Шепард молчала. Он снова говорил вслух? — Возможно, правильнее было бы сказать, что после того дня, я полностью погрузился в боевой сон, — произнес Тейн. — Я не знаю, когда это произошло, но спустя время я осознал его. — Тебе стало легче? Тейн выпрямился: — Я бы не назвал последствия этого состояния легким или сложными. Оно просто было. — Ты говоришь в прошедшем времени. Ты до сих пор спишь? Тейн взглянул на нее, удивленным одновременно и точностью вопроса, и тем, насколько легко пришел ответ. Будучи человеком, она понятия не имела, насколько невежливо было спрашивать об этом. И всё же, он не злился. — Нет. Не думаю. Створы лифта открылись, выпустив их на оживленные рынки. На другой стороне площади размахивающий руками саларианец кричал на маленькую группу ворка. Вооруженные турианцы — не исключено, что из группировки Арии — приближались с дальнего конца, держа оружие наготове. Посетители рынков почти не обращали внимания на шум. Около лифтов турианец в штатском, прислонившись к переборке, ловкими аккуратными движениями вилки поглощал обед из коробки. Жизнь на Омеге била через край, яркая и беззаботная. Пока они с Шепард проходили через рынки, Тейн понял, что его задело ее предположение о том, что он намеренно погрузился в боевой сон, дабы избежать последствий от смерти Ирики. Могло ли это быть правдой? Колят, мой сын... сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? Это всё, что я умел делать. Боль от чувства вины, от которой он прятался столь долгое время, невыносимым жаром пронзила грудь. Это напомнило ему о сообщении, которое пришло на «Нормандию» около трёх дней назад. Обращение не было чем-то необычным: его не смутили ни анонимность отправителя, ни то, что до его согласия личность жертвы не будет раскрыта. Но как отправитель его нашел? Тейн не устанавливал переадресацию со своих обычных контактных аккаунтов, и всё же сообщение до него дошло. Он бы отклонил его тотчас же, но в нём упоминался Колят и обещание обеспечить его будущее, если ассассин возьмет заказ. Даже не угроза, но простое упоминание имени сына в контракте на убийство пронзило дрелла гневом. Колят. — Шепард, — тихо произнес Тейн, прежде чем осознал, что собирается сделать. — Я... хотел бы попросить тебя кое о чём.