Exitus

И лемех твой. Клинок. Широким взмахом по кривой головы сносящий. Бессменные посевы... Хохота гром. О, веселья апогей! О, перегной, меня хоронящий! О, знамёнщик, неси меня со смены гниющего домой! Вольный перевод песни Кипа Мэлоуна «Красное платье». Невозможно было не почувствовать глубокой иронии в том, что это случится здесь, в центре ожесточенной схватки с превосходящими силами противника. Гаррус едва не отмахнулся от всего, что сказала Шепард в своей каюте несколько часов назад, словно от плохого сна. Гнетущая усталость исчезла, и Шепард вновь четко и уверенно отдавала приказы, двигалась сквозь вражеские ряды и убивала с той же жестокой расчетливостью, которой он от неё ожидал. Ясность, как и прежде, вновь материализовалась в катаклизме насилия и затаенной угрозе неминуемой смерти. Коллекционеры должны быть уничтожены. Дело было не в политических или идеологических взглядах и даже не в противостоянии закона с беззаконием. Это было чистой воды выживание, без малейшего чувства вины за мертвых, оставшихся лежать в пещерных залах. Никаких градаций серого. Шепард доверила ему возглавить небольшой отряд, чтобы отвлечь основные силы Коллекционеров от обходного маневра Тали. Но с кратким удовлетворение от плохо скрытого недовольства Миранды, Гарруса одновременно охватило беспокойство. Сейчас, когда он стал более внимателен, решения Шепард стали для него проясняться. Некоторые из них, по большей части, были следствием обычной практичности. Только гет мог соперничать по уровню технического мастерства с Тали. Однако Гаррус чувствовал, что в приказе назначить его командиром второго отряда скрывалось нечто иное. Шепард умело использовала свою безусловную уверенность как заразное оружие, чтобы выдавить из турианца последние застаревшие остатки сомнений в своих силах. Но она также держала под контролем его и его осведомленность о своем плане. Шепард знала, как и он сам, что, сообщив о нем вслух, она угробит всю миссию ещё до её начала. Время же захваченного экипажа истекало. У них не было права медлить. Она верила, что он не станет рисковать победой. Стиснув зубы от скрытой досады, он не стал оспаривать вслух это предположение. Пока что. Но всё же, беспокойство не покидало Гарруса, когда их команда, сражаясь, прокладывала путь по базе Коллекционеров, охваченная жаждой мести за нападение на «Нормандию». Даже хладнокровная юстицар, кажется, наслаждалась, размазывая биотическими ударами целые вражеские группы по стенам и потолкам. Пока они двигались вперед, их наступательный порыв позволил им пройти несколько помещений, не встретив серьезного сопротивления. Первый же критический момент наступил, когда они встали в защиту, удерживая позицию у огромной укрепленной двери, которую должен был взломать отряд Шепард. Грюнта опрокинуло взрывной волной. Но едва створы двери распахнулись, кроган вновь вскочил на ноги, вызывающе рыча. Без сомнения, Рекс бы им гордился. Они ввалились внутрь под градом огня. Когда дверь вновь закрылась, наступила звенящая тишина. Вот тогда-то они и увидели капсулы. Освободив захваченный экипаж корабля, команда воспользовалась минутной передышкой. На лице каждого промелькнул отголосок ужаса, когда доктор Чаквас дрожащим голосом сообщила, что Ролстон и Мэтьюз были «переработаны» Коллекционерами. Гаррус понял, откуда появились ворохи окровавленной одежды, которые они видели на корабле Коллекционеров. Он наблюдал за Шепард. Она обошла всех спасенных, приветствуя и поддерживая каждого. Она была прежней собой. Сердцевиной духа «Нормандии». Как же хотелось верить, что всё было в порядке. Шепард переговорила с Джейкобом. Она вложила в его ладонь свой пистолет и сказала, что он нужен ей здесь, чтобы экипаж в целости и сохранности добрался до «Нормандии»; тот, конечно же, возражал. Гаррус беспокоился, что пребывание человека в стазис–капсуле выбило того из колеи. Он был слишком ослаблен, чтобы дать последний бой. Гаррус наблюдал за Шепард, пока та говорила. По выражению её лица он понял, что она испытывает те же сомнения, но не стала говорить о них вслух. Взамен она поддержала Джейкоба простыми словами, полными доверия, и твердым приказом. Гаррус не мог избавиться от мучительных воспоминаний о снедавшем её отчаянии, которые всё ещё были свежи в его памяти. Насколько же они контрастировали с тем, что сейчас он видел. Однако, внезапно, всё слилось воедино. Он моргнул, но видение не исчезло. Перед его мысленным взором края её маски очерчивали лицо, скрывая за собой сердце, которое продолжало всё так же кровоточить, как и несколько часов назад. На обращенных к ней лицах читалась потребность в поддержке и указаниях, а она давала то, что они просили. Но это была только поверхностная личина. Настроение её команды было ресурсом, который следовало настраивать и использовать, как и любой другой тактический актив. Так же, как и её собственные. И тогда он понял. Она носит то лицо, которое ей нужно для успеха миссии. — Гаррус, ты поведешь второй отряд к этой позиции, — сказала Шепард, перемещая иконки на инструментроне. Она не встретила его взгляда. — Задержите их, пока мы не подойдем к защитной двери с другой стороны. Он кивнул: — Понял. Шепард повернулась к Самаре. Они стали обсуждать, как будет лучше защититься от ищеек. Гаррус поймал себя на том, что возвращается мыслями к воспоминаниям прошлых миссий, выискивая противоречия. Как часто подобное случалось? Она всегда казалась такой уверенной в себе... но, возможно, лишь притворялась таковой. Не только во время боевых миссий, но и когда решала ввязаться в какое-то дело или наладить с кем-то отношения. Шепард демонстрировала им то лицо, которое они хотели увидеть, чтобы добиться нужного ей результата. Оно не имело ничего общего с тем, что она чувствовала на самом деле. Шепард выкрикнула приказ выдвигаться, выдернув его из задумчивости. Гаррус посмотрел вслед выжившим членам экипажа, поплетшимся вверх к двери, что вела на внешнее кольцо. Джейкоб оглянулся. Он не скрывал сожаления, что его не взяли в наступление. Каждый из них чувствовал бы то же самое на его месте. Гаррус перехватил его взгляд и отсалютовал вскинутой винтовкой. Джейкоб ответил тем же и поспешил догнать своих подопечных. Навязчивая мысль не давала покоя, когда отряд Гарруса вошел в ведущий коридор и без лишнего шума двинулся вверх по спиралевидным поворотам в поисках противника. Гарруса охватило сомнение. Сколько из того, что она сказала, было правдой, а сколько — с расчетом на определенную реакцию? Жужжание тяжелых крыльев наполнило воздух. Как часто ты меняла свои лицевые татуировки , прежде чем забыла, откуда ты родом? Мгновением позже Коллекционеры атаковали, занимая все его мысли.

***

С потолка дождем сыпались обломки. Воздух шипел и ревел от потока выстрелов, выбивающих огромные пробоины в стенах и поддерживающих колоннах. Яркие лучи узконаправленной энергии сопровождались взрывами, отбрасывающими во все стороны танцующие тени. Позади турианца Тейн вслепую выстрелил из пистолета-пулемета поверх своего укрытия, второй рукой держа три термозаряда для быстрой перезарядки ствола. Защищенный более прочной броней и мощными щитами, Гаррус после их последнего рывка рискнул выйти из укрытия, чтобы добить раненных Коллекционеров, которые упрямо пытались добраться до их позиций. Гаррус решил осторожно осмотреться. Грюнта несколько раз ранили, что не помешало крогану остервенело палить из пушки. Заид схватил удар в руку и продолжал красноречиво браниться на чем свет стоит, пока её не обработали медигелем. Лишь Легион казался невозмутимостью во плоти. Впрочем, как и всегда. Но у них заканчивался запас термозарядов. Вскоре они будут вынуждены отступить. С треском ожил интерком, и до них донесся голос Шепард. Вместе с Мирандой, Мордином и Самарой она должна была достичь сердца базы. — Я настрою ядро реактора на детонацию... Оставшиеся слова растворились в помехах. Гаррус в третий раз попытался усилить мощность приёма сигнала своего коммуникатора. — Шепард! Повтори! — Уходим! Повторяю, возвращаемся на «Нормандию»! — С радостью, — обронил Тейн за его спиной. Звук, напоминающий гул термоядерного двигателя, разорвал воздух и ударил по ушам даже сквозь шлем. Обломки на земле затанцевали. Освещение замигало. На мгновение Гаррус подумал, что ядро реактора взорвалось раньше времени, но звук пропал так же быстро, как и появился. — Что происходит? — закричал Грюнт и оторвал конечность Коллекционеру, который попытался отползти за колонну. — Чем бы оно ни было, оно концентрирует всю мощь станции! — выкрикнул Гаррус в ответ. Земля содрогнулась с такой силой, что они пошатнулись. Что там затеяла Шепард? — Давайте, выбираемся! Все уходим! Мысли лихорадочно метались. Он стрелял в дезорганизованных Коллекционеров, отступая вместе с отрядом в коридор, что извилистыми тропами вел наверх. На визоре турианца индикатор связи продолжал то появляться, то исчезать, как и иные сигналы передатчиков команды. Рои ищеек всё ещё создавали помехи внутри базы. Шепард была где-то там. Надежда, что она передумала, медленно угасала. Отряд прошел через укрепленную дверь и успел подняться на следующий уровень, когда станцию снова встряхнуло. Над их головами раздался сильный треск. Гаррус поднял глаза и увидел, что потолок вот-вот обвалится. В едином порыве он принял решение и отскочил назад с перекатом. В тот же момент земляная масса обрушилась на то место, где он только что стоял. — Гаррус? — пронеслось под потолком эхо. Кажется, это был Тейн. Завал из обломков отделил турианца от остального отряда. — Я в порядке! — выкрикнул он в ответ. — Ты сможешь перелезть? В отдалении послышался ещё один грохот. Гаррус поднялся и оглянулся назад, на дорогу, которой он пришли. — Я... пойду в обход! Двигайтесь дальше! Гаррус покачнулся и вопреки своим словам потянулся было наверх, чтобы попробовать перелезть через завал. Принятая ответственность давила на турианца, противостоя другой, что засела глубоко внутри. Так или иначе... Он повернулся и бросился бежать. Он перенаправил немного энергии на систему защиты Мордина от роя и направился вниз, к пересечению коридоров, мимо закрытой укрепленной двери. Проход спускался, затем поворачивал, ведя его на широкое плато. Потолок уходил вверх и вбок, в огромное помещение с толстыми кабелями и трубами, которые стягивались с нескольких уровней станции. Одна связка выделялась среди остальных, и он вспомнил, что они шли вдоль неё, когда покидали то место, из которого спасли экипаж. Коллекционеры собирали генетический материал. Связки более тонких были похожи на силовые кабели. Гаррус заглянул за край прохода. Под ним к стене была прислонена шестигранная металлическая платформа; дальнейший путь, вероятно, простирался уровнем ниже. Со своей позиции Гаррус проследил взглядом за множеством силовых кабелей, уходящих вдаль. Яркий свет исходил из стены, в том месте, откуда выпирала массивная груда какой-то машинерии. Ядро реактора. Внезапно стало ясно, куда направилась Шепард. Гаррус прыгнул. Он тяжело приземлился на наклонную поверхность платформы и, перекатившись через плечо, вытянул вперед ногу, чтобы замедлить падение. Затем потянулся за винтовкой. Опустившись на одно колено, он вгляделся в полумрак прохода позади, высматривая светящиеся желтые глаза. На его визоре шел обратный отсчет. Лучшее, что смогла предложить СУЗИ, чтобы сориентировать их по времени перезагрузки реактора. Вскочив на ноги, он ввалился в помещение, затем — за дверь; его инструментрон зафиксировал резкий скачок магнитных полей. Гаррус снова побежал. Он слышал жужжание вдали. Коллекционеры, видимо, потеряли контроль над ситуацией. Возможно, они сосредотачивали силы для преследования «Нормандии» или же ещё не отошли от потери своего зарождающегося бога. Гаррус завернул за угол и столкнулся с тремя из них; их позицию выдал нарастающий гул. Выстрел из снайперки сбил одного, и тот волчком упал на землю с разорванными крыльями. Двое оставшихся повернулись, но турианец уже атаковал. Первый свалился с взорвавшейся от выстрела головой. Второй успел вскинуть оружие и контратаковать. Кинетический щит Гарруса зашипел. Он извернулся, нырнул в сторону и прикладом винтовки ударил врага по шее. Коллекционер потерял равновесие; турианец пнул его ногой и, перевернув ствол, выстрелил в грудь в упор. Гаррус взглянул на дымящийся след на плечевой пластине, сделал глубокий вдох и снова помчался вперед. Призраки превосходящих сил противника и его роя преследовали его за каждым углом. Он продолжал бежать, играя с ним хотя бы на опережение. Я должен это сделать... В следующем помещении, освещенном едким желтым светом, кругом валялись тела Коллекционеров. Некоторые были раздавлены, а их конечности вывернуты; в остальных зияли дыры размером с голову — отличительная черта кроганского дробовика. Взгляд турианца зацепился за зеленое пятно. На земле валялся шлем Шепард. Гаррус поднял его, почувствовав прилив внезапной паники. Удостоверившись, что тот вроде бы не поврежден, он прицепил его сзади за пояс и продолжил путь. В проходе загремели выстрелы. Гаррус тихо произнес несколько слов. Фраза активации для особого фрагмента кода. Его встроенный компьютер распознал её, и кинетические щиты замерцали, когда силовым импульсом была заряжена последняя техническая граната. Он снял её с пояса и протолкнул большим пальцем в направляющую установку винтовки. Гаррус завернул за угол, на свет, который до боли напомнил ослепительное солнце Вермайра. На визоре включилась поляризация, отражая его, и перед глазами турианца сложился узор из квадратов от пола до потолка. Впереди двигались силуэты со знакомыми клиновидными головами. Гаррус вскинул винтовку и выстрелил короткими резкими очередями, сбив двух врагов на землю. На визоре мигали предупреждения о слабой радиации. В этот момент среди Коллекционеров пролетела человеческая тень, и один из них отлетел к стене. Последний противник упал на подогнувшихся ногах. Шепард плавно повернулась и замерла, держа дробовик наготове. В мерцающем воздухе кружилась пыль. Гаррус едва разглядел, как поверх ствола она сузила глаза и свела брови в выражении, которое он бы описал как разочарование. Настораживающее шипение нависшего над ними обоими ядра нарастало. — Хочешь убедиться, что бомба точно взорвется? — тяжело дыша, поинтересовался Гаррус. Дуло дробовика опустилось. Он надеялся добиться от неё больше реакции, с которой можно было иметь дело. Но Шепард просто смотрела на него. Он чувствовал себя здесь незваным гостем. — Шепард, Протожнец мёртв. Это всего лишь... В её тихом голосе не было повеления, а жесты рассекали окружающий свет на мистические мелькающие лучи. — Гаррус. Пожалуйста, уходи. Да что б тебя, Шепард. Почему ты заставляешь меня делать это... — Не могу, — он проклял свой слабый ответ, даже когда тот уже сорвался с языка. Гаррус ожидал приказа, уговоров, хитростей, но она ничего не сказала. Лишь смотрела на него одно долгое мгновение, а затем отвернулась. Это не было поражением или покорной сдачей, осознал он, но выражением глубокого умиротворения, которого он раньше никогда в ней не видел. Отчасти она уже ушла. Хотелось кричать, спорить, сделать хоть что-то. Но ничего бы не помогло. Однако независимо от намерений, инстинкты Шепард никогда её не подводили. Возможно, она услышала, как он переместился, или узнала звук вскинутой винтовки. Возможно, она была способна чувствовать, как в других вспыхивает враждебность — талант, которым, как поговаривали, когда-то обладали древние секты турианских воинов. Но так или иначе, когда она стала поворачиваться, Гаррус уже спустил вторичный крючок. С близкого расстояния граната ударила так сильно, что отбросила её назад, прицепившись к броне. Отсрочка детонации стояла на нуле, но он всё равно успел увидеть прилив ужаса на её лице. Их глаза встретились, и он различил в них обличение в предательстве. Несколько часов назад он тщательно изучил все данные сканирования, оставшиеся на его инструментроне с того дня на Омеге. Они были неточными, а его знания человеческой биологии были ограничены, но, возможно, этого было достаточно. Гаррус не знал, как бороться с проникшим в неё ядом простыми словами. Шепард была слишком хорошо умела убеждать, а у него не было времени учиться правилам сражения на новом поле боя. Но невольно она снабдила его нужной информацией о слабых местах её физического тела. Он был не готов увидеть, как заряд взорвется с оглушительным треском. Все его инстинкты вопили, когда Шепард выгнулась, а её тело стало содрогаться в конвульсиях от сверкающих линий шокового удара. Она стала медленно заваливаться, словно срубленное у основания огромное дерево. Гаррус же лишь закрыл глаза и отвел взгляд, когда услышал грохот её падения. Остаточное изображение её силуэта, стоящего в горящем свете ядра, застыло на сетчатках его глаз. Сердце стучало в ушах в неровном, почти паническом ритме; тысячи сомнений переполняли его мысли, когда он снова открыл глаза. Гаррус закинул винтовку за спину и приблизился к Шепард. А если заряд в гранате был слишком сильным? Если он нанес критический урон одной из её кибернетических систем? Но тепловые датчики на дисплее его визора зафиксировали дыхание, когда он присел рядом для сканирования остаточного заряда. Гаррус снял с пояса шлем и надел на Шепард. Крепежи на горловине с щелчком застегнулись. Питаемая энергией от силовой установки брони, лицевая пластина автоматически закрылась, определив повышенный уровень радиации. Гаррус ввел в интерфейс своего бронекостюма несколько команд, перенаправив мощность на силовые параметры, и почувствовал, как сочленения затвердели. Со стоном он подхватил Шепард, перебросил её через плечо и поднялся на ноги. Гаррус пошатнулся под тяжестью тела и попытался устроить его так, чтобы основной вес принял экзоскелетон. — Палавен! — пробормотал он. — Это ты или твой стойкий дух так много весит, Шепард? Мгновение Гаррус рассматривал валяющийся на земле массивный кроганский дробовик, переступая на месте, чтобы сохранить равновесие. Слишком тяжело. Он оглянулся назад, откуда пришел, на валяющиеся трупы Коллекционеров. Им предстоял долгий путь, а времени оставалось слишком мало.