Exitus

Ноги Гарруса горели, и с каждым шагом боль простреливала от спины до плеча. Шепард висела на нем мертвым грузом, а её болтающиеся ноги били его по коленям, пока он брел по проходам базы. Позади доносился звук, который он меньше всего хотел слышать. Гаррус стиснул зубы и постарался ускориться, но лишь добился краткого рывка от своих измученных конечностей. Он завернул за угол к укрепленной двери. Сердце ушло в пятки. Одна из огромных створок была искривлена в каркасе и выбита из рельс, вероятнее всего, сотрясавшими станцию толчками. Зазор между сломанной створкой и целой составлял всего несколько сантиметров. Маленькие красные огоньки мигали на консоли рядом. Гаррус опустил Шепард на землю. Звук позади становился всё громче. — Вот вам и славное спасение... — пробормотал он её бессознательному телу, снимая обе винтовки со спины. В этом месте было мало укрытий. Гаррус прислонился к выступу стены и положил рядом штурмовую винтовку. Он настроил визор на отображение определенного диапазона желтого. Благодаря подсветке многочисленные глаза Коллекционеров становились ярче на общем сером фоне, делая их идеальными мишенями. И когда первый порабощенный дрон Жнецов появился из-за угла, то умер в мгновение ока, пораженный выстрелом в голову. Слишком уставший, чтобы чувствовать что-то, кроме леденящей безысходности, турианец просчитывал каждый выстрел и жал на спуск в быстром темпе, выработанном часами практики на полигоне... и опытом реальной жизни, которым могли бы похвастаться далеко не все солдаты. Но он знал, что надолго его не хватит. Каким бы скромными познаниями в тактике не обладали дроны, они понимали, что их много, а он — один, а ещё им было плевать на павших. Сначала двое, затем трое, а потом и пятеро избежали его выстрелов. Накопивший жар с шипением вырвался из ствола, когда пропускная способность термозаряда исчерпала себя. Гаррус бросил снайперскую винтовку и подхватил штурмовую, вскочив на ноги. Любое отступление означало оставить Шепард без защиты. Наверное, впервые он жалел, что у него нет её дробовика. А ещё, возможно, её биотики. С таким количеством нападавших он только и успевал, что стрелять после каждой следующей перезарядки. Громкий рёв разорвал воздух, перекрыв стрекот выстрелов. В голове пронеслась искрометная мысль, что Жнец завладел телом одного из своих дронов, чтобы добить надоедливого турианца и лично забрать главный приз. Яркий желтый луч промелькнул перед глазами, едва не задев шлем. Гаррус отпрянул и кувырком сместился с позиции; луч прожарил Коллекционера прямо перед ним. Не теряя времени даром, турианец атаковал скопище глаз и конечностей точечными выстрелами; его кинетический щит вспыхивал, отражая удары, тем не менее, отдававшимися болью в теле. На размытой подсветке дисплея он видел, как индикатор состояния щита окрашивается красным. Но последний Коллекционер свалился замертво к его ногам с прожженной излучателем спиной. Гаррус повернулся и увидел ещё одного инопланетянина, несущегося прямиком на него. И его глаза не были желтыми. — Грюнт! — закричал Гаррус, вскинув руки. — Это я! Гаррус! Кроган споткнулся и затормозил, держа излучатель направленным на турианца. Он повел дулом перед визором Гарруса, неустойчиво стоя на ногах. Из его рта вырывалось тяжелое хриплое дыхание. — Что произошло? — спросил тот, смотря на крогана. Потеки густой оранжевой крови испещрили его потрепанную после боев броню. Грюнт опустил оружие и заморгал, прежде чем ответить: — Я... сражался. У меня закончились термозаряды, — пророкотал он. Когда кроган повернулся, Гаррус заметил, что его левая рука была отсечена ниже локтя, а ошметки свисающей плоти — ровно срезаны и обожжены. — Потом... моя рука оторвалась. Я убил Коллекционера, который это сделал. Забрал его оружие, — Грюнт потряс излучателем. Он был очень похож на тот, который Шепард забрала с Горизонта. — Потом... я убил ещё больше врагов. Где... мы? — Около их перерабатывающего сектора, как мне кажется. Но дверь... — у него не было никакого желания поворачиваться и вновь смотреть на две неподвижные громады, что преграждали им путь. Грюнт покосился на капитана: — Шепард ранена? Гарруса бросило в дрожь. Он присел рядом и осмотрел её. Шепард застонала; её веки затрепетали. Действие нейрошокового заряда заканчивалось. Её броня была искромсана вмятинами и царапинами, но серьезных повреждений не было видно. — Давай, у нас осталось мало времени, — он выпрямился. — Мы должны добраться до корабля, но надо что-то сделать с этой дверью... — и повернулся к крогану, потянувшись за излучателем. — Дай мне его ненадолго... Грюнт зарычал на него, отдернув оружие. Несмотря на то, что он едва стоял на ногах, отблески кровавой ярости всё ещё плясали в его голубых глазах. — У нас нет времени! — рявкнул Гаррус. — Мне нужно... — он осекся на полуслове и протянул свою штурмовую винтовку. Он не упустил алчный блеск в глазах молодого крогана, когда тот впервые увидел её. — Держи, здесь ещё есть три термозаряда. А теперь дай мне излучатель! Грюнт смерил его взглядом; его большой суженный зрачок задергался. Он схватил штурмовую винтовку, но в отсутствие второй руки не удержал своё оружие. Гаррус подхватил падающий излучатель и поспешно отскочил в сторону. Он оставил крогана бессвязно ворчащим, как же теперь ему менять термозаряды, и осмотрел конструкцию двери, выискивая любые признаки слабого места. Одна створка всё ещё была на рельсах. Смешение естественной структуры астероида и промышленной машинерии никак не помогало выяснить, как вся эта система должна работать. Отчаяние стало подтачивать его изнутри. Позади было слышно, как завозилась Шепард. Гаррус подошел поближе к двери и выстрелил. Излучатель завибрировал в его руках, и лучевой поток скользнул по обитым металлом створкам. — Не поможет, — пробормотал он себе под нос, убирая палец со спускового крючка. Дверь опалило — и всё. Земля под ногами задрожала. — Шепард... — промямлил кроган позади него. — Я больше не идеален... Шепард издала тихий невеселый смешок: — Грюнт, идеальность — не такая и панацея, как ты думаешь. — Это хорошая смерть? — Не существует хорошей смерти! — закричал Гаррус. Он потряс излучателем, и тот жалобно заскулил в ответ. Яркое светящееся пятно, которое он определил как элемент питания, показывало низкий уровень заряда — Это просто смерть! Он вскинул излучатель и выстрелил снова, на этот раз направив луч в потолок, где теоретически находился двигательный механизм. Искры и капли раскаленного металла разлетелись во все стороны. С громким треском и яркой вспышкой что-то взорвалось. Свет погас. Гаррус заморгал во внезапно наступившей темноте. Еле слышное, но неумолкаемое шипение в коммуникаторе исчезло. На шлеме включились системы слабого освещения, и стены замаячили перед глазами зеленоватыми призраками. Желтая точка, нечеткая и колеблющаяся, появилась на дисплее. Позади них. — Что? — Гаррус! — рявкнул голос в ухе; связь продолжала потрескивать от помех. — Гаррус, ты меня слышишь? — Тали? — воскликнула Шепард. — Что ты... — Бегите на этот сигнал! — закричала та. — Быстро! БЕГИТЕ! Гаррус уронил излучатель частиц и повернулся к остальным. Неясный силуэт Шепард маячил впереди; кажется, она уперлась плечом в крогана, пытаясь заставить его двигаться. В едином порыве инстинкты турианца схлестнулись. Практичная часть его разума осознавала, что Грюнт не может двигаться быстро, но его присутствие возымело положительное воздействие на Шепард. В эти отчаянные секунды её инстинкт защитить раненного товарища перекрыл стремление умереть. Гаррус подбежал и толкнул их обоих; его толчок заставил Грюнта поддаться вперед и броситься бежать что есть мочи. — Давайте, пошли-пошли-пошли! — закричал он, подкрепляя свои слова настойчивыми толчками. Земля под ногами вздыбилась; по проходам прокатился гулкий раскат. Таймер на визоре переключился на нули. Гаррус бежал, изо всех сил подталкивая Шепард и Грюнта, пока они спускались по откосу. Свет начал просачиваться в проход, усиливаясь по мере того, как дорога вывела их на один из многочисленных ярусов центральной шахты базы. Слабая точка на визоре дергалась прямо перед ними. С замиранием сердца он понял, что место назначения было где-то там впереди, за пропастью. Отдаленные взрывы осветили дно шахты, взбираясь вверх извивающимися энергетическими разрядами. — Сбегаем... с дороги! — тяжело выдохнул Гаррус по линии связи. — Прыгайте! — закричала Тали. Откуда я знал, что она скажет именно это? Дыхания не хватало, чтобы посетовать вслух. Впереди Грюнт попытался было затормозить и даже Шепард в нерешительности замедлила темп. Гаррус наклонился и врезался в них обоих плечевым поясом, столкнув за край. Сердце застучало в глотке, когда гравитация взяла своё, и перед ними разверзлась пропасть. В голове только и успела промелькнуть мысль, будет ли скорость падения более занимательным способом свести счеты с жизнью, чем быть испаренным перезагруженным реактором, прежде чем он свалился на Шепард и Грюнта. Из легких выбило воздух. Оглушенный падением и задыхающийся, Гаррус почувствовал, как поверхность вздымается под ними. Направление движения изменилось, ускоряясь, и он заскользил. Гаррус взмахнул руками и зацепился за торчащий из пола выступ. Они приземлились на летающую шестиугольную платформу Коллекционеров. Гаррус мельком заметил мелькнувший перед глазами силуэт кварианки, стоящей около контрольной консоли с голографическим дисплеем. Одной рукой она держалась за неё, вторая была зафиксирована в уплотненный манжет для оказания экстренной помощи. Позади с открытым ртом лежал на спине Грюнт. — Все пассажиры на борту? — послышался голос СУЗИ. Оранжевый дисплей преобразовался в грубое подобие голопроекции СУЗИ. Тали, казалось, пыталась дотянуться до консоли: — Да, я... — Assuming direct control. — СУЗИ! Платформа резко полетела вверх, увеличив скорость и впечатав Гарруса в пол. — Это была шутка, — спокойно ответила та. — Haya'bosh, предки да сохранят мне нервы от всех ваших шуточек! — заорала Тали. Траектория полета изменилась. С другой стороны от крогана Шепард заскользила по гладкой поверхности платформы. Грюнт потянулся и схватил её за запястье, когда она едва не скатилась вниз. Гаррус зацепил ногой плечо крогана, выше его оторванного сустава. — Не отпускай, Грюнт! — закричал он, изо всех сил удерживая немалый вес крогана на одной руке. Шлем приглушил внезапный звук, обрушившийся на турианца; небо озарилось пронзительной яркостью. Платформа прекратила набирать высоту. Гаррус чувствовал, как скорость их движения замедляется, а он сам медленно взлетает в воздух почти с величественной грацией. Огромный темный силуэт, поднявшийся подобно луне, заслонил собой свет и поглотил их всех.

***

Бам. Нежеланный груз возвращающего сознания давил на череп. Он попытался отбиться от него. Бам. Гаррус с трудом приоткрыл один глаз. Он лежал на спине, смотря на гладкую поверхность шестиугольной платформы, нависающей над ним под острым углом. Стойки консолей управления торчали из её поверхности. Ещё выше, за её краем, он узнал знакомые арочные своды грузового отсека «Нормандии». Медленно он перевел взгляд со стен на пол. «Кадьяк» стоял около задней стены с раздавленной носовой частью. Судя по обломкам, платформа на всей скорости залетела прямо в ангар. Гаррус осторожно приподнялся на локтях. Все конечности были свинцовыми от усталости. Когда он встал, поверхностная боль отозвалась в мышцах и суставах по всему телу, напоминая о тех испытаниях, на которые он сам себя обрек. Ритмичный стук раздавался от внутренних дверей ангара, поврежденных их импровизированной посадкой. Он оглянулся и заметил Шепард. Она валялась, распластавшись в беспорядочной позе, задрав одну ногу вверх. На неё высыпалось большая часть содержимого ящика с рудой. Гаррус вгляделся, высматривая признаки жизни за закрытым визором. Внезапно она подняла руку и взмахнула ею перед лицом, скидывая грязь. Затем согнула запястье, будто изучая его, и с глухим стуком уронила на пол. — Верните мне мой гребаный вездеход, — пробормотала она в пространство. Ещё один звук пронесся по ангару, приглушенный нескончаемым стуком дверей. Он был похож на голос. Шепард перекатилась, оставляя за собой следы грязи, и встала на ноги. Отбросив с дороги искореженный каркас, она полезла на обломки. Гаррус двинулся следом за ней. Он заметил отблеск фиолетовой ткани, когда сам добрался до вершины. Один из полозьев «Кадьяка» придавил нижнюю часть тела Тали. Она изо всех сил пыталась столкнуть его с себя, раздраженно всхлипывая. Её капюшон упал с головы, оголив ворох кабелей и трубок, подключенных к задней части шлема. Было что-то бестактное в том, чтобы увидеть то, что кварианка обычно скрывала. Тали ударила кулаком по металлу, и в её голосе зазвенели панические нотки: — Я не могу его сдвинуть. Мне больно... мои ноги... Шепард присела рядом и положила ладонь на лобную часть её маски: — Не волнуйся, Тали. Всё не так плохо. Тебя просто придавило, и мы тебя сейчас освободим, — она осмотрела полоз, подергав его. Как и на базе, инстинкт защитника взял вверх над остальными чувствами. Сквозь её монотонный голос пробились живые нотки. — Гаррус, найди Грюнта, — не оборачиваясь, сказала Шепард. — Нам нужно больше рук, чтобы осторожно поднять его. Тот оглянулся на обломки: — Понял. Следующие несколько минут казались сюрреалистичными. Будто бы все предметы, окружающие турианца, стали четче, стали реальнее, чем были раньше. Он нашел Грюнта зажатым стеллажом. Кроган бредил, то хрипло ликуя, то угрожая убить «чёртового турианца», нависшего над ним, но заставив того увернуться от пары неуклюжих захватов. В это время, экипаж вскрыл с другой стороны дверь ангара и хлынул в разрушенный отсек. Среди них была доктор Чаквас. Гаррус отошел в сторону и наблюдал, как команда, слаженно работая, высвободила Тали из-под полоза. Шепард спустилась с кучи обломков, осматриваясь. Он подошел ближе к ней. — СУЗИ? — услышал он её вопрос. Ответ прозвучал в тишине её личного коммуникатора. Гаррус заметил, как плечи Шепард дернулись, будто она сделала вздох. — ... доложи о состоянии экипажа. Гаррус видел, как краска схлынула с её лица. Она упала на ящик и невидящим взглядом уставилась в пол. Мимо него пронесся человек, оттолкнув с дороги. Гаррус окинул отсек взглядом, заметив дикий блеск в глазах людей, грязные кляксы на униформах и пятна затвердевшего медигеля. Доктор Чаквас стояла около Грюнта, давая указания взмахами рук. Двое членов экипажа подхватили Тали и понесли её в лифт. Около входа стоял гет. При взгляде на него мандибулы турианца дернулись, а пульс участился. Он часто видел этот силуэт во время тренировочных боев на симуляторе. Он ассоциировался с врагом. Узкая склоненная голова вызывала желание нажать на спусковой крючок. — Гаррус. Он повернулся и увидел, что поблизости стоит Самара. Если бы не несколько пробоин в её костюме, она с тем же успехом могла выйти с сеанса медитации. — Мне нужна твоя помощь, — юстицар указала на разрушения в ангаре. — Мы должны найти Джек. — Это не может подождать? Я хотел сказать, раненые... Самара нахмурилась, и взгляд её бледных глаз вперился в него. — Живые смогут о себе позаботиться. На нас лежит бремя ответственности — убедиться, что мертвым были отданы последние почести. Ты не ранен. Гаррус сдержал тяжелый вдох. — Да... конечно. Когда он оглянулся, Шепард уже не было.

***

Знакомый рывок на выходе из ретранслятора принес с собой чувство глубокого облегчения — они вернулись в нормальный космос, не засоренный обломками и не окруженный гравитационным штормом. Гаррус даже вообразить не смел, что когда-нибудь окажется настолько близко к настоящей чёрной дыре, не говоря уже о нескольких. Несомненно весь экипаж разделял его чувства. Оказав помощь в поиске гроба Джек, Гаррус вместе с инженерной командой два часа вычищал пространство около пробоины в корпусе, выжженной Оком, чтобы временно залатать её. Не зная, что делать с массивной платформой Коллекционеров, они оставили её лежать на месте импровизированной посадки. Когда же Гаррус наконец добрался до столовой, то обнаружил около медотсека Тали. Её правая ступня была облачена в жесткий стабилизирующий манжет. — Как твоя нога? — спросил он. — Болит. Но меня больше беспокоит вот это, — она указала на запечатанный рукав предплечья. — Кажется, ближайшие несколько дней я просижу на антибиотиках. Вам нужна помощь в ангаре? — У нас всё под контролем, — он помедлил. — СУЗИ? — Да, претор Вакариан? В ближайшее время он точно намеревался объяснить ей, почему это звание больше неуместно использовать. — Где капитан Шепард? — Капитан Шепард сейчас находится в отсеке жизнеобеспечения. — Зачем ей... — Тали оборвала себя на полуслове и закрыла щиток ладонью. — Ох... Тейн... — Пойду проверю её. Тали покачала головой: — Мне кажется, ей бы хотелось побыть одной. — Не уверен, что сейчас это хорошая мысль. Тали взглянула на него, явно не одобряя. Гаррус не стал отвечать, повернулся, обошел искореженные останки некогда обеденного стола и вышел в коридор. Он не заходил в отсек жизнеобеспечения с тех пор, как там поселился дрелл. Едва он вошел внутрь, как его взгляд зацепился за лежащие на стенном стенде «Ярость» с «Гадюкой». За окном пульсировало ядро двигателя. В дальней части комнаты стоял обычный стол и пара стульев. Шепард сидела ссутулившись на узкой койке за углом и неотрывно смотрела на ядро. Её потрепанный шлем лежал перед ней на столе, лицом к пустым стульям. Она не оглянулась на незваного гостя. Её лицо выглядело бледным и осунувшимся, а шрамы снова четко проступили. На щеке засохла тонкая струйка крови. Тали проскользнула мимо турианца, обошла Шепард и присела на постель рядом с ней. Гаррус помедлил — вторжение казалось бесцеремонным. Но осторожно, чтобы не задеть тонкий каркас, он всё же присел справа. Его сковало напряжение. Не зная, что сказать, он предпочел словам дружеское молчание. — Меня всегда спрашивали, могу ли я чувствовать ядро корабля, — минуту спустя произнесла Шепард. — А ты можешь? — в голосе кварианки проскользнуло восхищение. Шепард отвела взгляд в сторону: — Люди, которые спрашивали, знали, что нет. Это был один из... провокационных вопросов, но его слишком легко объяснить обычным невежеством. Так меня пытались достать, заставить оступиться на странном ответе. Начальство пресекло на корню все вопросы о контроле разума, так что им пришлось использовать более тонкие способы воздействия. — Твоя команда так делала? — возмутилась Тали. — У меня тогда не было команды, — пожала плечами Шепард. — Дело в том... возможно, во мне... возможно, в этом ядре, но я его чувствую, — она прикрыла глаза. — Оно пульсирует. Гаррус вновь посмотрел на шар за окном. Волны мерцающей энергии омывали его подобно воде. Шепард открыла глаза: — Когда я поняла, что Тейн тоже может его чувствовать, то спросила, не сильно ли его это беспокоит. Он ответил, что это похоже... на морское побережье. — На волны, — предположил Гаррус. Молчание затянулось; Шепард заговорила снова, произнося слова едва ли громче шепота: — Всё станет только хуже. В стократ хуже. Никто не будет слушать, пока не станет слишком поздно. Гаррус поймал явно встревоженный взгляд Тали. Она положила ладони на бронированное предплечье капитана: — Шепард, не говори так. Я знаю, мы бываем слепы и упрямы и больше всего на свете любим спорить, но ты не можешь... не можешь сдаться. Не после всего, чего мы достигли. — Мне жаль, что я так с тобой поступила на станции гетов. Тали покачала головой: — Нет, не стоит меня жалеть. Мне следовало о многом поразмыслить. Но я никогда бы этого не сделала, если бы ты не заставила меня. — Я могла сделать это иначе. Лучше. Тали неловко прыснула: — Не уверена. Гаррус услышал, как входная дверь открылась. Мгновение спустя из-за угла показалась доктор Чаквас. — Вот вы где. — Со мной всё в порядке, док... — с поднятой рукой начала было Шепард. Чаквас с небрежным хлопком положила на стол небольшой кейс, прервав её. — Не ломайте комедию, капитан. У меня чутье на враньё. Гаррус в замешательстве уставился на доктора, услышав незнакомое выражение, а та наклонилась и прижала диагностический микродермальный инжектор к шее Шепард. Послышался тихий щелчок. Она отошла назад и посмотрела на дисплей прибора. В то же время турианец перехватил взгляд сидящей с противоположной стороны кровати Тали. Её маска была наклонена под странным углом — словно бы кварианка украдкой изучала ноги доктора. — Хм. Уровень сахара в крови 2.18, — подытожила Чаквас. — Я уверена, вы знаете, что это значит. Шепард вздохнула, проведя ладонью по лбу. — Низкий. — Верно. Вы снова бесконтрольно использовали биотику, истощили свои электролиты, что привело к гипогликемии. Ещё немного — и вы бы шатались по столовой, распевая синглы! Мне ещё раз прочитать вам лекцию о потенциальном вреде кровообращению? Лишь Создателю известно, что вы сотворили со своим плечом! — Другие люди сильнее нуждаются... Чаквас уперла кулаки в бока и вперила в капитана тяжелый взгляд: — Достаточно с меня на сегодня, Шепард. Два часа я выхаживала этих самых людей. Я зашивала пулевые ранения, боролась с раненным кроганом и старалась угнаться за незатыкающимся доктором Солусом. Но самое страшное — на моих глазах двое из нашей команды... были расщеплены этими чудовищными Коллекционерами. Сегодня я больше никого не потеряю — тем более, из-за их собственного упрямства! С вашим я мирилась, потому что миссия была превыше всего, но сейчас я не оставлю вас в покое. Вы будете следовать моим указаниям, даже если придется накачать вас седетативами и приковать к постели! — А теперь вы запугиваете меня, — почти жалобно проворчала Шепард. — А иначе никак, разве нет? Мистер Тейлор получил от меня сполна, так что не искушайте. Я в плохом настроении, — Чаквас вставила небольшую ампулу в инжектор и снова прижала его к шее Шепард. Затем выпрямившись, она щелкнула пальцами. — Вставайте! Всех касается, а то окоченеете. Все трое далеко не изящно поднялись с постели. Они сидели не так долго, но измученные мышцы на ногах Гарруса отказывались двигаться, а когда он попытался — болезненно запротестовали. Судя по ворчливым стонам в комнате, он был не одинок в своих мучениях. Шепард подвели колени, и она покачнулась. Гаррус с доктором подхватили её под руки, удержав от встречи с полом. Чаквас цокнула языком: — Всё с ней в порядке, как же! Давайте, за мной. Поддерживая, они помогли Шепард дойти до открывшейся двери. Многочисленные голоса наполняли пространство, доносясь из столовой. Едва они оказались около лифта, как инженер Дэниелс заметила их присутствие: — Капитан! Вот вы где... — начала было она, но замолчала, когда к ним приблизилась небольшая группа экипажа. Позади них было видно, как открылась дверь кабинета Лоусон, и она сама показалась на пороге. — Что происходит, капитан? — потребовал ответа Гарднер, протискиваясь вперед. — СУЗИ всё твердит, что мы больше не с «Цербером». Что вы оборвали связь с Призраком! Это правда? — Да, — ответила Шепард. — Какого черта? После всего, что «Цербер» сделал для вас? Они воскресили вас из мертвых! Вы не можете так просто... — Хватит нести чушь! — возмутилась Тали. — Капитан Шепард не просила, чтобы её возвращали к жизни, как и не просила, чтобы её втягивали в ваши проблемы! — Но... мисс Лоусон, вы согласны? — Согласна, — расправила плечи Миранда и окинула экипаж холодным взглядом. Послышался шепот удивленных голосов. Гарднер уставился на неё: — Но... — Боже милостивый, Руперт, — вспыхнул Доннелли, — ты что, сидел в своей заднице как в танке? Ты разве не видел, что творил «Цербер»? — из-за его регионального акцента переводчик Гарруса слегка застопорился. Лицо сержанта скривилось в смятении: — Призрак не делал... в смысле, он никогда не закрывал глаза на злоупотребления... — Брехня! Стоящая позади Гарднера Пател всплеснула руками. — Никого из нас не было бы здесь, да самого корабля не существовало бы, если бы не он! Совет и пальцем не пошевелил, чтобы выступить против Коллекционеров! Человечество должно само за себя постоять, потому что никто, кроме нас, этого не сделает! — О да, подвергая людей пыткам во имя науки? — Проклятый Совет не... Спор стремительно набирал обороты по мере того, как всё больше членов экипажа вступали в него. Гаррус видел, как назревает раскол среди лояльных разным сторонам; голоса становились всё громче. Несмотря на злость, что горела внутри, его также снедала неуверенность. Шепард выпрямилась. — Довольно! — громко рявкнула она. Его бывший сержант-инструктор точно бы сейчас вздернул гребень от восторга. В комнате воцарилась потрясенная тишина, и весь экипаж с испуганными лицами повернулся к ним. — Вы мне ничего не должны, — продолжила Шепард обычным, но немного уставшим голосом. — Независимо от униформы, которой вы преданы, каждый из вас сделал то, что требовалось — и даже гораздо больше. Мы сделали невозможное, и ничто не сможет умалить наш подвиг. Сейчас же... каждый из вас возьмет перерыв и подумает, чем заняться дальше. Для себя, для ваших семей и ваших домов. Если вы решите следовать иным путем — идите. Гордитесь своими достижениями, но не думайте, что они должны удерживать вас. — А пока вы будете думать, — вмешалась Миранда, — заодно поразмыслите, каковы шансы, что Призрак добровольно сделает вам такое же предложение. Шепард бросила на неё раздраженный взгляд: — Миранда... — Она права, — сказала Дэниелс, сложив руки на груди. — Я думаю, мы видели, из какого теста он сделан. — Да, но что если... если он придет за нами? — спросил кто-то. Послышался шепот взволнованных голосов. Гаррус услышал, как люди упоминали семьи, матерей и множество иных схожих слов. — Не будьте идиотами, — выплюнул Гарднер. — Призрак никого не будет преследовать! — Возможно, он прав, — согласилась Шепард. — Призрак считает вас... ценными кадрами для человечества. И он слишком расчетлив, чтобы растрачивать ваши таланты зазря, — она помедлила, затем обвела всех глазами, останавливаясь на каждом встревоженном взгляде. — У меня нет для вас ответов. Вы сами должны решить, что делать дальше. — Безумство, — прошептал Гарднер, повернулся ко всем спиной и пошел на кухню. Ещё несколько человек последовали за ним, но куда с меньшей уверенностью. — Руперт угомонится, вот увидите, — предположил Доннелли. — Решение за ним, — тихо ответила Шепард. — Я знаю, — долговязый инженер пожал плечами. — Ничто не дается просто, так? Но что бы ни случилось, мы с вами, Шепард. Дэниелс взлохматила пальцами свои короткие волосы, опустив взгляд: — Да. Жаль, что мы не видели всей картины... знаете, целиком. — Так или иначе, Коллекционеры потерпели поражение, — вздохнул Доннелли. — Думаю, что динамика взаимодействия массы-энергии нулевого элемента мне ближе. Почему-то кажется проще. Я бы сейчас выпил чего-нибудь покрепче. — Лучше бы вам двоим отдохнуть, — посоветовала Чаквас и повела Шепард и Гарруса в сторону лифта. Тали шла следом; при каждом шаге её манжет глухо стучал по палубе. Лоусон с датападом в руках ждала их. Она подняла глаза, когда они приблизились. — Когда ты свалилась с той платформы, Шепард, я думала, мы тебя потеряли. Навсегда. Мне стоило знать тебя лучше. — Разочарована моим возвращением? — спросила Шепард, но её голосе прозвучали будто бы несерьезные нотки. — Хочешь верь, хочешь нет, — по губам Лоусон скользнула легкая улыбка, — но не разочарована. Я думаю, тебе в это сложно поверить. И не мне тебя винить, учитывая все обстоятельства. Не могу определиться, воодушевляет... или ужасает меня твоя честность с экипажем. Открыть доступ ко всем отчетам... — она хмыкнула. — Доверие всегда следует заслужить. Но сейчас у нас есть проблемы, которые нужно решить немедля. В ангаре серьезные повреждения. Корпус, в лучшем случае, залатан временно. Но если повреждения абелляционной брони подождут, то «Кадьяк»... — Мисс Лоусон, все эти дела подождут до завтра, — отрезала Чаквас, заводя Гарруса и Шепард в лифт. — Гаррус, проследи, чтобы капитан не заблудилась и не свалилась в аквариум. Я появлюсь через минуту с капельницей. Тали’Зора, пожалуйста, прекращай напрягать ступню. Опухоль не сойдет, если ты будешь шататься по кораблю. На мгновение показалось, что кварианка хочет возразить, но затем она опустила голову: — Да... конечно, доктор, — отвернувшись, она захромала в направлении кают экипажа. — Мы летим медленно, — задумчиво произнесла Миранда. — Полагаю, что сейчас ничего существенного мы всё равно не сможем сделать, — и побарабанила пальцами по датападу. — Шепард. Спасибо, что вовремя спасли Джейкоба. Шепард рассеянно кивнула, и Миранда ушла по направлению к своей каюте. Чаквас бросила на Гарруса многозначительный взгляд и пошла в медотсек. Створы закрылись. Загудевший под ногами лифт поехал наверх. Неприятный холодок заворочался в груди. — Чаквас... вышла на тропу войны, — осмелился произнести Гаррус, надеясь, что правильно вспомнил смысл идиомы. Шепард ничего не ответила. С низко опущенной головой она покачивалась под тяжестью бронекостюма. Створы лифта открылись. Гаррус провел её внутрь темной каюты, освещенной лишь падающим от аквариума светом. Около затопленного шлема мелькнул силуэт его маленького неприветливого обитателя — он изучал непрошенных гостей глазами-бусинками. Они прошли вниз по лестнице. Гаррус осторожно опустил Шепард на край кровати и отошел назад. В комнате повисла гнетущая тишина. Шепард сидела согнувшись, уперев локти в колени и уставившись в пол. Когда она начала говорить, её голос звучал отдаленным шепотом: — Я всё... отпустила. Всё. Впервые в своей жизни... впервые... — из её рта вырвался вздох, похожий на тот, с которым умирающие испускают дух. — Всё. Никаких голосов в голове. Это было... так хорошо... ярче чем свет... Обвинение осталось невысказанным. А ты вернул меня обратно. Гаррус не стал спрашивать, действительно ли она думала, что он позволит ей это сделать. Его продолжали снедать сомнения — каковы же были её собственные намерения? Возможно, их разговор был последним отчаянным криком о помощи того, кто не знает, кого и как просить о ней? Или же она всерьез считала, что смогла убедить его? Он смотрел на неё и размышлял, знала ли ответ она сама. — Что ты хочешь от меня, Гаррус? — внезапно спросила Шепард. — Обещание, — выпрямился он, — что я увижу тебя завтра. — Завтра? Как... — Только это. Она долго молчала, потирая ладонями лицо. Гаррус сместился. — Шепард... — Да! Хорошо, — отрезала она хриплым голосом. — Завтра. Гаррус тихо выдохнул. Так он будет покупать один день за раз, если потребуется. Шепард выглядела лишенной своих сил, маленькой и сгорбленной женщиной, спрятавшей лицо в ладонях. В его голове нарастал возмущенный ропот голосов — они протестовали, что иллюзия перед ним рассыпается в прах. Она не должна была сдаваться. Только не несокрушимая капитан Шепард. У неё должны быть ответы на все вопросы. Он молча упрекнул себя. Ведь именно из-за таких мыслей они оказались в этом хаосе. Когда он моргнул и снова поднял глаза, в этот раз он увидел нечто до боли знакомое — оно впилось и перевоплотилось во что-то, напоминающее облегчение. Если бы она была такой несокрушимой, то в определенном смысле, он не был бы таким неудачником. Шепард не была существом высшего плана — они оба были... всего лишь смертными. И несмотря на столь явный изъян, они всё равно достигли невозможного. Всё-таки иметь недостатки было не так уж и плохо. Он должен был что-то сказать. Его мандибулы раздраженно сжали челюсти. Почему слова давались тяжелее стрельбы? Может быть, поможет аналогия... люди обожают их. — Я бы не оставил тебя на поле боя, Шепард. Это... — Гаррус неопределенно взмахнул рукой. — Это просто другое поле и другой бой. Возможно... это самый тяжелый бой, который у тебя когда-то был. Ты одна, а расклад сил паршивее некуда, — он усмехнулся, тихо и мрачно. — Я кое-что знаю об этом месте. Шепард не ответила. Он слабо понимал, каким образом люди проявляли заботу друг о друге, и культурный просчет был последней ошибкой, на которой он хотел сейчас провалиться. И в то же время, именно в этот момент он вспомнил мать своего отца. Она часто пыталась поговорить со своим непослушным потомком о важных вещах, хотя у него едва хватало времени на то, что отец называл «Товагской спиритуалистической чепухой». Но несмотря на постоянные насмешки старшего Вакариана, в воображении юного Гарруса морщинистая, лишенная татуировок прародительница всегда была турианкой глубокой тайны и силы. Временами, когда она требовала от него внимания, то опускала ладонь посередине пластины его лба. «Авен Товаг» — так она называла этот жест. Проводник духа — связь, как она поясняла, между ним и всей мудростью Палавена. Она смотрела с высоты своего роста в его глаза, и в такие мгновения, завороженный, он слушал её, не отрываясь. Его поразило осознание, что Шепард использовала тот же самый жест всего несколько часов назад. А ещё раньше — Тали. Иногда он видел, как она опускалась на землю и накрывала ладонью лоб убитого или раненого. Гаррус не имел ни малейшего понятия, что означает это странное коленопреклонение. И всё же он поддался порыву воспоминания. Он наклонился и положил ладонь на лоб Шепард, вытянув большой палец прямо над глазами. — Это отчаяние... не ты, — произнес он, стараясь воспроизвести спокойный серьезный тон своей праматери. — Это рана. Ты была мертва. «Цербер» воскресил твоё тело, но это не значит, что тебя исцелили. Твоя рана не могла зажить сама. Но ты можешь исцелиться. — Если бы это было так легко, — прошептала она, слегка подняв голову. — Немного медигеля... — Я и не говорил, что будет легко, — Гаррус опустил ладонь и отстранился. — Поэтому мы начнем с одного дня за раз. Найди причины снова. Теперь ты свободна, и знаешь это. Ни «Цербер», ни Альянс, ни кто-либо ещё больше не диктует тебе, что делать дальше. Шепард подняла на него взгляд. — Ты хоть представляешь, насколько это страшно? Всегда был кто-то, стоящий за моим плечом, держащий меня в узде. Боже, я насмехалась над Мирандой, что она заменила одного деспотичного отца другим, а сама делаю то же самое. Насколько же это жалко! Гаррус пожал плечами: — Если бы я знал — я повсюду следую за этой спятившей женщиной. — Я не понимаю, почему ты это делаешь. Ты ведь знаешь... что она всегда придумывает план по ходу дела? — Мне ли не знать, я только так и делал на Омеге. Слушай, Шепард. Я кое-что понял. Твои поступки, то что ты делаешь с людьми и ради людей, не всегда являются добрыми, но они всегда необходимы. Я сделал... Я сделаю, что необходимо, — Гаррус присел на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза. — Никогда, никогда снова не доводи себя до такого состояния, прежде чем решишься сказать, что тебе плохо. Ты можешь быть командиром, но ты обязана сказать мне, если тебе требуется поддержка, независимо от поля боя. Он выпрямился: — Несмотря ни на что. Такова цена моей дружбы. Дверь открылась. Гаррус оглянулся, увидев, что внутрь каюты вошла доктор Чаквас с полными руками пакетов для капельницы и медицинским кейсом. — Всё наладится, — тихо пообещал он. Доктор прошествовала мимо аквариумов и разложила свою поклажу на диване. — Спасибо, Гаррус, — поблагодарила она. — А теперь отправляйся в постель. — Так точно, мэм. Чаквас погрозила ему пальцем. — И даже не думай заняться калибровкой. — Даже не думал, — Гаррус осторожно проскользнул на выход под её цепким взглядом, почувствовав укол сожаления. Обломки его драгоценных пушек сейчас вертелись в космосе около черной дыры с остатками базы Коллекционеров. Прислонившись к задней стенке лифта, он задумался, как же сможет сдержать своё обещание, зная, что вскоре их ждет. Он должен найти выход. Его мандибулы дёрнулись. Значит, придумываем план по ходу дела, так?

***

Бип. Бип. Гаррус с трудом приоткрыл глаза. Комната была оттенена голубоватым рассеянным свечением. Он нахмурился, пытаясь сориентироваться. Проходящие под переборкой многочисленные каналы питания «Таникса» сплетались тенями в руны силы на потолке. Свет замигал. Бип. — Да? — прохрипел Гаррус. — Вы просили, чтобы я немедленно связалась с вами, если придет оповещение от Арк-782, — ответила СУЗИ. Не до конца проснувшийся мозг не желал выходить на связь, и понадобилась пара секунд, чтобы осознать, о чём она говорит. Сколько же времени прошло... час? День? — У тебя... что-то есть? — Короткий зашифрованный текстовый файл. У меня нет ключа доступа. Я перешлю его на ваш инструментрон. Его рука по ощущениям напоминала истощенный уран, когда турианец её поднял. Ожил оранжевый дисплей. Гаррус моргнул, прищуренными глазами смотря на префикс сообщения. Его мандибулы дернулись. Он уронил руку и посмотрел в потолок. На верхних палубах стояла тишина; был слышен лишь гул корабельных систем. Звуки казались отчетливее обычного, но возможно, это была всего лишь игра воображения. — СУЗИ, ты же свободна от всех церберовских блоков, так? — уточнил он. — Мною проведена полная проверка всех систем. Все подозрительные подпрограммы помещены на карантин. — Это сообщение для Шепард. Если я дам тебе ключ, ты можешь пообещать, что его увидит только она? Ни Лоусон, ни кто-либо ещё. Только она. — Да. Паранойя всё ещё скрывалась внутри, зудя под пластинами. Но каковыми бы ни были синтетики по своей природе, они не были склонны ко лжи. Даже гет всегда был честен и однозначен в своих выражениях. Он нажал иконку для отправки сообщения.