***
Николай выпущенной пулей пролетает в собственную комнату, абсолютно не беспокоясь о дверном косяке, задевая его плечом. Остальные студенты, косо посматривая на друга, осторожно проходят в комнату, продолжая недоверчиво наблюдать за странным и каким-то уж слишком гиперактивным поведением украинца. Не странно ли, что еще не успев войти в дом, он уже спрашивает охранника о местоположении отца, будто его присутствие бы очень мешало ему? Убедившись, что Ясуши по срочному вызову на работе, а мать уже минут двадцать как в салоне, он с широкой улыбкой и угрожающим голосом просит не беспокоить его и друзей. Ничего не сообщая, как всегда непредсказуемый Гоголь так же, как и вошел, спешно покидает свою комнату, оставляя Кэна и Такеши в полнейшем недоумении. Братья Сато напряженно переглянулись, после чего подсели ближе к девушке, вопросительно глядя на нее, совсем не моргая, задавая понятный и без всяких слов вопрос. Итальянка только пожала плечами, разводя руки в стороны, всем видом показывая, что она сама вовсе не при делах, ведь мысли этого человека прочитать было что-то из разряда фантастики, как минимум. Ты точно никогда не поймешь того, что этот юноша задумал, можно лишь догадываться, однако и догадки твои Гоголь превратит в самый настоящий прах, сколько бы лет ты с ним не общался. Именно поэтому Лила даже не стала вникать в происходящее, дожидаясь объяснений парня, насколько ее хрупкая шкала терпения позволит ждать, не лопаясь, как зачастую это бывает. Дазай тоже казался каким-то более спокойным, чем обычно, облокотившись о стену, скрестив руки на груди, с безмятежным лицом наблюдая за дверью, ожидая возвращения своего товарища, сумевшего всех неплохо так заинтриговать. Пока время шло, суицидник еле заметно нахмурился, все прокручивая в голове информацию, полученную от Фукудзавы Сильвии, детально разбирая чуть не по буквам каждое сказанное ей слово. Зацепка, к сожалению, была всего одна, от которой в дальнейшем и должны пойти все последующие действия. Дазай и понимал, что работающие над этим делом вероятно сразу поняли что к чему, коль и место преступления решили активно не разглашать. Значит, ошибаться было строго запрещено, под угрозой «прикрытия лавочки», именно поэтому продумать надо было досконально каждый шаг и каждую роль, которую необходимо было сыграть студентам во всем этом. Из мыслей его возвращает назад резкий хлопок двери и довольный Николай, зашедший с ноутбуком в руках. Он со всей осторожностью, будто боялся хоть как-то повредить его, кладет переносной компьютер на стол, присаживаясь, медленно открывая. Гоголь еще раз заставляет всех вздрогнуть от неожиданности, довольно громко ругнувшись на русском, заметив пароль. Кареглазый подходит к нему, опираясь рукой о стол, с любопытством вглядываясь в экран, ненадолго переводя взгляд на друга, что и глазом не повел, продолжая мрачно таращиться на пустое поле, в которое и нужно было ввести злосчастный пароль. — Так, все! — шкала терпения Пераллати в момент лопнула, а игра в молчанку порядком надоела, — Николо, соизволишь объяснить, — Лила глубоко вдыхает воздух, стараясь спрятать свой агрессивный настрой, — Что происходит и зачем тебе сдался отцовский ноутбук? — Что вы знаете о Роппонги, кроме названной в доме Фукудзавы информации? — блондин поворачивается в кресле на колесиках к друзьям, переплетая пальцы, — Ну? — никто не отвечает, все с большим вопросом смотрят на друга, будто сомневаясь в своих догадках, промелькнувших в их головах, — Помимо ночной жизни и прочего престижного блеска, этот квартал известен еще как бывшая главная точка якудза. — Ну, я знаю, — Дазай усмехается, прикрыв глаза, — Вот только… Но разве они не переехали? Квартал ведь более чист, чем лет десять назад. — Однако влияние все равно ощущается, — Гоголь задумчиво прикусывает губу, поворачиваясь к ноутбуку, — Отец не взял его. Ах, это же была прекрасная возможность побольше узнать об этом месте! — Стоп-стоп-стоп, — Кэн замахал руками, замирая, пытаясь уложить все в своей голове, — А теперь давайте на более приземленном уровне. Как связана, блять, преступность в Роппонги и твой отец? — Нет-нет, — громко рассмеялся Гоголь, отмахнувшись, принимаясь крутиться в кресле, как малое дитя, — Мой отец не мафиозник, а бизнесмен. Просто у него есть прекрасная привычка досконально изучать информацию, где будет находиться его недвижимость. Прежде чем что-то построить или купить, он обязательно узнает о «соседях», репутации местности, все прочее. Так вот что я и хотел выяснить, но немножечко забыл о пароле. Настолько был воодушевлен от собственной гениальности. — Не учесть того, что у такого человека, как Судзуки-сан, будет пароль на рабочем компьютере. Ну да, Гоголь, просто Эверест гениальности, — саркастично произнесла девушка, закатив глаза. — Да ладно тебе, Лила. Содержимое действительно может стать полезной информацией, — Дазай выпрямился, отвлекаясь от экрана, — Николай, ты поговоришь с отцом? — Либо поговорю, либо сам узнаю. — Сколько тебе на все это потребуется? — студент шумно валится на пол, поднимая лицо к потолку, — Не месяц же? — Ты чего? Нет. Я быстро с этим справлюсь. Появилась просто прекрасная возможность наконец все решить, а возможно даже и понять что к чему, стоит Николаю только узнать нужную информацию. А оттуда уже и догадаться будет легче, как и почему их друг умер, за столь короткий промежуток подбираясь ближе к правде. Множество теорий сразу же начали рождаться в голове Дазая Осаму, которые непременно нужно было детально расписать и вникнуть, чем и скорее всего займется Дазай, как только вернется домой. Но не смотря на сегодняшний успешный день… ну… полученного было мало, конечно. Нельзя бездействовать, пока Николай добывает данные, нужно навести и свои справки. — Роппонги… Я постараюсь посетить на днях. — Совсем сдурел? — возмущается Пералатти, — Один попрешь туда, где кокнули Джунчиро? Гениальнее не придумал ничего? — А я и не один пойду, — шатен подмигивает итальянке, — Я позову кого-нибудь с собой, так что не волнуйся за мою жизнь! — Ты в случае чего русским с невыговариваемой фамилией или Накахарой отбиваться будешь? — Такеши вскидывает брови, с иронией глядя на своего однокурсника, — Ну или кого ты там позвать собрался? — Ага, возьму их обоих за ноги и раскидаю ими всю группировку, даже глазом не моргнув. Вот такой я молодец. — Да ты просто и швец, и жнец, и в дуду игрец, — усмехнулся Николай, — Снимаю перед вами шляпу, сэ-эр. — Благодарю-благодарю! Не стоит оваций. — А если говорить серьезно? — спросил Кэн, — Ты и правда собираешься туда пойти? — Разумеется я туда пойду. Под видом свидания, конечно, — Осаму улыбнулся, повернувшись к Такеши Сато, — Не так давно со мной же та леди хотела сходить куда-нибудь. Ее и позову. Ведь не так много я вызову подозрений, раз уж я на свидании с очаровательной дамой. — А ты уверен, что она еще помнит о тебе и ждет, как Пенелопа своего Одиссея? — Мы это проходили. — Иисусе помилуй… Наша команда превращается в какой-то отряд самоубийц без участия Марго Робби, — недовольно шепчет девушка, критично разглядывая себя в зеркале Николая напротив себя, — И не смотри на меня восхищенным взглядом, в контексте с самоубийством меня это пугает. — Мне нравится наша пародия на этот отряд! — восхищенно пропищал Осаму, хлопая в ладоши, — Чур я Харли Квинн! Где мой психопатик? — Эй! — громко возмущается Николай, вставая с места, — Это я хочу быть Харли Квинн! — Драться со мной за нее будешь? — За Харли буду! — Ой, идиоты, — Пералатти качает головой, доставая косметичку из сумки, осторожно разложив косметику на трюмо, принимаясь поправлять макияж, игнорируя последующие фразы ребят. — Ну, мы можем быть точно уверены, что король акул у нас уже имеется, — Кэн подмигнул брату, рассмеявшись над выражением его лица. — Я хотя бы не Ласка, ага, — Сато громко фыркает, передразнив Кэна, — Тощий пучеглазый хорек. — Слушай, ты… — Так-с, — Николай, почуяв неладное, присаживается между братьями, обнимая их, — Давайте согласимся, что Лила точная ко… — Николо! — шатенка резко поворачивается к нему, смазав туш, — Опять гадость какую выдумал? Ты посмотри только! Смазалось из-за тебя. — Ой, бе-бе-бе. Мицелярка в шкафчике, — он наклоняется к парням чуть ближе, пытаясь сказать как можно тише, — Она точно убийца Кро-ок. — Николай, тварь ты такая! — не успевает девушка, взять бутылек, как приходится кидать в друга кисточку, успешно попадая в него, — Сам ты крокодил двухметровый. — Ребята, давайте дружить! — Осаму пытался прервать двух спорящих друзей, размахивая руками, — Они не реагируют! Под очередной спор двух друзей и кидания мелкими вещицами, братья Сато переглянулись, словно спрашивали друг друга о том, что стоит ли прерывать их, прежде чем сказать что-то, ну или все же дождаться конца их маленькой «войны», продолжать наблюдать за забавным зрелищем. А что? Почти бесплатный цирк. — Совсем забыл, — прерывает затянувшийся спор Кэн, громко кашлянув в кулак, — Вы же помните про наш день рождения послезавтра? Так что мы будем ждать вас у себя. Доппо я напишу об этом вечером. — Думаю, никто не посмеет отказаться. Придешь же, крокодильчик? — Николай потянул Пералатти за щеку, тем самым снова нарываясь на пару кисточек в лоб. — Все, Гоголь, ты нарвался, — шатенка подбегает к кровати, выхватывая с рук Дазая подушку, которую он держал как средство защиты, не желая получить баночкой крема по носу. — Мама, я не хочу умирать! Вечер так и проходил, подобно самым крутым и замысловатым американским горкам, то спускаясь резко вниз, то поднимаясь. Гоголю, разумеется, подобные спуски абсолютно не нравились, а настроение очень портилось, когда в комнате наступала гробовая тишина, а друзья переключались с него на смартфоны. Именно тогда ему и пришла идея сыграть с ними всеми салочки и пряточки. Буквально сыграть. Тогда-то украинец без зазрения совести выхватил телефоны с рук своих друзьяшек, моментально покидая комнату, начиная игру «Сдохни или найди». Где только не просиживал штаны Николай, успевая спрятаться и в кладовке с моющими средствами, и в ванной матери, да даже не постыдился спрятаться в винном погребе. Не то чтобы он был против подольше посидеть там, вот только шанс, что от вина останутся лишь бутылки… ну… был велик, конечно. Потому бункер нужно было перенести в другое место. Ни один из верного рабочего персонала даже не посмел выдать его, продлевая игру на длительное время. Это только обрадовало шутника, наводя на мысль, что отцу стоит сказать о премии, которую они честно заслужили своей верностью. Впрочем, Николая все же настигли злые первокурсники, чуть не преподнося его в жертву, но заказанная им пицца быстро исправила эту неловкую ситуацию, как и видеозвонок разъяренному Куникиде, что как раз только возвращался из дома Фукудзавы, встречаясь в лифте с директором. Как сказал идеалист, его очки в тот момент чуть сами не покинули замкнутое помещение, спасаясь от любопытного взгляда серьезного мужчины. Но присоединиться он к ним не смог из-за и без того нарушенного графика, но пообещал каждому всыпать завтра. В шутку, конечно же. Наверное. — Поздно уже, — Лила убирает телефон в сумку, — Я поеду тогда. — Тебя проводить? — Осаму отрывается от издевательств над пустой бутылкой газировки, сминая ее. — Нет, ну если не боишься, — усмехнулась девушка, смахнув волосы с ключицы, — То тогда идем. Осаму встает с пола, на котором расположились парни, валясь на ковре в неестественных позах. Шатен, попутно с кресла забирая свой плащ, пальцами показывает посмотревшим на него друзьям, что придет минут через пять, похлопывая себя по карману джинс с выпирающей пачкой сигарет. Ребята моментально все поняли, кивнув ему, и не задавая лишних вопросов продолжили свой затянувшийся разговор о только вышедших и нашумевших видеоиграх, инициатором которого, кстати, был Дазай, что решил покинуть обсуждения в разгар диалога. Он пропускает девушку вперед, придержав дверь, шуточно ей поклонившись, на что итальянка в своем духе цыкнула, не скрывая расползающуюся улыбку. Они молча спустились с подругой вниз, дожидаясь с ней приезда ее такси, составляя ей компанию, ну и заодно позволяя себе за сегодня второй раз покурить. Наконец-то выйдя за пределы ворот и почувствовав прохладный ветерок, Осаму накидывает на плечи плащ, доставая сигарету и зажимая ее между зубов. — Весело день провели, — суицидник поджигает сигарету, делая первую затяжку, — Впрочем, как и любой день, когда мы собираемся вместе, — он глянул на девушку, что уже вызвала такси и стояла в ожидании, забавно поджимая накрашенные блеском губы. — Да, точно, — Пералатти убирает смартфон в карман, вдыхая свежий воздух полной грудью, поднимая голову к небу, — Не скажу, что мне не бывает иногда стыдно от вас с Николаем, но… — Ой, ты все равно нас любишь, — хихикнул юноша, махнув рукой. — Доппо не хватало только с его нравоучениями. — Да и не только его, — Лила недоуменно поворачивается к нему, вопросительно нахмурившись, — Джунчиро определенно понравилась бы та видеоигра, которую Николай поставил. — Понравилась бы, да, — голубоглазая печально улыбнулась, складывая руки на талии, — Ты уверен, что в одиночку посетишь то место? Дазай, я… — Не переживай, эй, — суицидник кладет руку ей на плечо, добродушно улыбаясь, — Ты действительно ведешь себя, как очень серьезная и вредная мамочка. Не надо так переживать за каждого, хорошо? Просто верь, что все будет окей. — Тебе нет доверия, Дазай! — в шутку произносит итальянка, широко улыбаясь, — Вот и думаю, на что ты в этом Роппонги нарваться можешь. — Брось! — он за руку притягивает шатенку к себе, слегка приобнимая свободной рукой, — Кстати, у тебя милая расщелинка между зубов. Улыбайся чаще, чтоб видно было. Она тебе идет, — Лила моментально перестает улыбаться, отстраняясь от друга, — Я что-то не то сказал? — Я в скором времени уберу ее. — Жаль. Она тебя отнюдь не портит! — Портит. Портит, как и многое другое на лице, — девушка не дает ответить юноше, перебивая его на первом же звуке, — О! Вот и машина. Ciao! (Пока!). — Пока?.. — Дазай, затягиваясь, провожает взглядом подругу, что на каблуках быстро добежала до приехавшей машины, запрыгивая в нее, — Что за реакция?..***
— Здравствуйте, Хиро-сан! — шатен радостно улыбается, махая рукой. Он присаживается на заднее сидение, кидая барсетку вперед. — По локации? — мужчина поворачивается к сыну начальника, — Или вы передумали и вас отвезти домой? — Нет-нет-нет! В тц, разумеется, — все так же широко улыбался студент, принимаясь доставать что-то из своей сумки, — Я могу быть там достаточно долго, так что я напишу, как закончу. — Я вас понял, — Хиро-сан нажимает на газ, начиная поездку до крупнейшего торгового центра, по его утренней просьбе. Пока осуществлялась поездка к нужному Осаму месту, он поторапливая себя открывает бежевый ежедневник в кожаном переплете, который так старался вытащить из черной барсетки немного раннее. Черная гелевая ручка тоже была успешно найдена и извлечена из сумки, среди всех фантиков и прочего мусора, и уже находилась между зубов владельца, пока тот разглаживал страницы, прежде чем начать первую запись чуть дальше середины, оставляя кучу чистых листов бумаги позади. Дазай не теряет времени, принимаясь делать короткую запись в блокноте. Квартал Роппонги. Район Минато. 1) Дурная слава в прошлом, большое количество членов якудза. 2) Большое количество баров и ночных клубов. 3) Большое количество иностранцев. 4) Шатен прикусывает колпачок ручки, сосредотачивая взгляд на четвертом пункте, так ничего и не дополнив. Свои теории Дазай все же решает пока оставить при себе, не делая поспешных выводов, так как Одасаку на работе постоянно придерживался правилу не спешить. Прежде чем строить догадки и делиться ими с остальными, нужно сначала узнать как можно больше, выжимая из происшествия все соки, не оставляя ни единой капли, вчера он поторопился с желанием начать как можно быстрее. Сейчас же, только погружаясь во всю эту историю с убийством Танидзаки Джунчиро, рано было что-то говорить. Надо дождаться записей Судзуки Ясуши, посетить квартал самому, прогуливаясь и «прощупывая» обстановку, а потом уже предпринимать дальнейшие шаги. Посетить один из ресторанов. Получить сведения. Юноша откидывает голову назад, прикрывая глаза. Опять он не выспался из-за очередных кошмаров, постоянно навещающих его. Осаму дает самому себе клятву, что обязательно ляжет спать, как только вернется домой. И постарается он сделать это как можно раньше, не затягивая поиск подарков для братьев на несколько часов. Впрочем, ничего сложного. С этим справиться можно достаточно быстро. Но был и другой момент! Ведь это прекрасная возможность была прогулять семейный ужин, чтоб потом в случае чего закрыться с едой в собственной комнате, никого не видя и ни с кем не разговаривая. Это казалось ему куда более заманчивой идеей, чем прибывать в напряженной обстановке в столовой. Можно будет никуда не торопясь заглянуть в книжный, выпить кофе, насладиться днем, проведенным с самим собой. Машина останавливается у главного входа в торговый центр, «пробуждая» сына министра, возвращая из мира размышлений в реальность. Дазай спешно кладет ручку с ежедневником в барсетку, накидывая ремешок сумки через плечо. Он вылетает из машины, не забывая поблагодарить мужчину за поездку, поклонившись в знак благодарности и прощания. Когда машина Хиро-сана скрылась из виду и смешалась с другими такого же цвета, суицидник поднимается наверх по лестнице, после проходя через раздвижные двери, останавливаясь внутри. Теперь остается только решить вопрос о покупке, ведь это всегда давалось шатену очень тяжело. Так еще и было в этом месте столько этажей с магазинами на любой вкус, что промелькнула мысль, якобы в поисках подарка он не только ужин пропустит, но и собственный день рождения через месяц. Подарок, по правилам их страны, обязан быть практичным, что точно пригодится двойняшкам. Тут и начинался ступор. Притворившись статуей на несколько минут, он все же неуверенно зашагал вперед, перебирая в голове идеи. Крутилось их миллион, да даже была мысль преподнести им флаг Кореи, но это было бы уже слишком. Для него всегда был трудным выбор подарка кому-то на праздник, ведь в его стране принято относиться к этому с особым отношением, тут деньгами так просто не откупишься никак, приходилось заставлять свой мозг работать. Шатен складывает руки в карманы толстовки, пытаясь припомнить о том, говорили ли что братья о своих желаниях, хобби, стиле. Вот кстати они очень часто любили добавить в свой образ какие-либо украшения. Как осенило! Точно! Японец, довольный своим решением, направляется прямиком к знакомому ювелирному магазину, принимаясь чуть ли не бегать по всему этажу в его поисках. Путешествие было не таким уж и долгим, как изначально могло ему показаться. Он все же находит нужное ему место с освещенными витринами, на которых располагались новейшие украшения именитых ювелирных брендов. Место это «сосватано» Осаму бывшей девушкой, которая тонкими намеками загоняла его сюда. Дазай, заходя, сразу замечает, что ничего и не изменилось: куча полок с представленными покупателю ювелирными изделиями по разной цене и на любой вкус, из любого металла и камня, глуповатые картины, развешанные на стенах, а еще те же самые продавцы. Осаму медленным шагом принимается ходить по магазину, разглядывая дорогой и тонкой работы товар. Консультант, что находился ближе всего к двери, моментально обратил на недавно вошедшего внимание, кланяясь ему. — Добрый день. Вам подсказать что-нибудь? — Знаете, мне бы что-то особенное для друзей. Цена абсолютно не важна, — шатен подходит к молодому на вид парню, что призадумался, — Желательно без камней, но хорошей пробы. — Серебро? Золото? Платина? Розовое золото? — Без разницы. Это подарок на день рождения. — У меня есть на Ваш выбор несколько подарочных комплектов, состоящие из серег, кольца и браслета. Это прекрасный выбор для молодых людей. Украшения, что как раз будут очень даже выглядеть современно и стильно. Без ничего лишнего, — он моментально, не теряя времени, достает пять коробочек среднего размера, раскладывая их перед покупателем на стеклянном столике. — Могли бы подсказать, — кареглазый обращает внимание на привлекший его товар, — Из чего сделаны вот эти два комплекта, — Осаму указывает на две стоящие рядом коллекции, состоящие из браслетов-цепей, очаровательных серег в виде черепов и готических крестов, ну и узорчатых толстых колец. Они были похожи между собой, но все равно отличались, подобно двум его друзьям. — Серебро 925 пробы, — моментально отвечает парень, — Высококачественное. Вам подходит? — Вполне, — улыбнулся Осаму, — Сколько за эти два комплекта? — он достает из сумки карточку, приготавливаясь расплатиться. — С вас 40.000 йен, — с поклоном принял из рук клиента карту, — Вам упаковать в подарочную упаковку? — Да, я был бы очень признателен. Спасибо. Продавец-консультант достаточно быстро справился со своей работой, красиво упаковав два комплекта по разным пакетам, вручая их покупателю. В таком же быстром темпе он и снял деньги с карты, возвращая ее владельцу. Осаму принимает ее назад, кивая. Он уже собрался к выходу, но витрина с кольцами внезапно привлекает к себе все его внимание, а точнее привлекает одно серебряное толстое кольцо с фиолетовым ограненным круглым камнем, цвет который напомнил ему об одном человеке. — Аметист? — Дазай поворачивается к консультанту, моментально подошедшему к нему, — Вот это кольцо. — Да, все верно. Кольцо «Лесной полоз», вдохновленное средневековыми лесами. Аметист, серебро 900 пробы. — Красивое, — он наконец отводит глаза от камня, — Благодарю. — Это Вас благодарим за покупку. Приходите еще. Осаму на прощание кланяется, прежде чем выйти из магазина и направиться за заслуженным и долгожданным кофе. А впрочем, выбранный подарок удовлетворил его. Подобное братья Сато с удовольствием оценят и наденут, ведь украшения и правда хорошо будут на них смотреться, да и красивые ведь. Помимо очаровательных комплектов, понравилось ему и то кольцо хорошее, но его бы больше украсило, будь он на тонком изящном пальце человека, что поцелован природой и имеет такой же цвет глаз, как и тот камушек. Интересно, как там Достоевский? Наслаждается отдыхом от него? Сколько дней уже суицидник сводит их общение к нулю, переставая писать этому человеку, а в университете перекидываясь стандартными фразами? Как казалось Дазаю, Федор особо не против. Этого ведь брюнет и хотел? Он наконец начал оставлять своего тихого однокурсника в покое. — Хэ? — его останавливает больно знакомый голос сзади, — Дазай? Какая удивительная встреча. — Ох, Чуечка! — узнавая голос, шатен моментально разворачивается к своему однокурснику, что нес в руках два стакана с газировкой, — Ты тоже тут! И даже не один? Ох, Чуя, колись, с девушкой на свидании тут? — Чего?.. — напрягся Накахара, сжимая бумажные стаканы в руках, — Совсем озабоченный придурок что ли? Другое в голове не вертится? — Нет, ну ты же молодой красивый, логично предположить, что ты ходишь на свидания, — Дазай плавной походкой направился к рыжеволосому, похлопывая указательным пальцем по своей щеке, другую руку с пакетами спрятав за спину, — Ну чего ты на меня так злобно пялишься? Ты даже на комплименты так агрессивно реагируешь? — Я просто думаю, что хорошо бы было прописать по твоей наглой роже, — голубоглазый, вспоминая о человеке, что ждал его уже минут двадцать, зашагал вперед, боковым зрением наблюдая за тем, как хвостиком за ним идет однокурсник, весело размахивая подарочными пакетиками, — Ты серьезно считаешь, что тебе надо на детскую площадку? — Ты прав. Думаю, меня не пустят, ведь только ты из нас там хорошо впишешься, Накахара Чу-у-я-кун. — Ну какая ты сука… — рыкнул куда-то в потолок метис. — Я юморист! — Дазай громко похлопал самому себе, рассмеявшись над злобным, но в то же время забавным выражением лица Чуи. С этими надутыми щеками, пылающими ушами и очень-очень недобрым взглядом, который так и говорил: «Я умею прятать труп», — Ну зачем мы идем на детскую площадку? Теперь уже серьезно. — Да ладно? Ты так умеешь? — он поворачивается к нему, вскидывая брови, — Во-первых, почему мы?. Я с сестрой обещал вечер провести вообще-то. Купить одежду, покормить американской дрянью и сводить на каток. Ты в мои планы не вписываешься. — Это, конечно, обидно, но больше меня волнует то, что по итогу она осталась на площадке одна. — Нет, ну ты реально дебил. Это закрытое место, где за всеми детьми присматривают. Я заплатил за полчаса, пока гоняю туда-сюда за напитками и курю, — Чуя останавливается, — А с какого такого резинного хуя ты за мной все еще идешь и я вообще перед тобой отчитываюсь? — Не печалься, что он резиновый. — Ну, блять, ты же реально получишь, — он качает головой, пытаясь не вспылить в общественном месте с напитками в руках, тем более рядом с детьми, — Не забывай, что у меня хорошая растяжка и ногой я дотянусь. — Звучит очень двусмысленно, Чуечка, ты можешь продемонстрировать свою растяжку мне в другом месте, — шатен подмигивает Накахаре, после чего действительно тот несильно пинает собеседника по ноге, — Брюки же белые! — Поплачь. — Какой ты злобный! — Дазай отворачивается, скрещивая руки на груди, демонстрируя обиду, поднимаясь с Чуей на эскалаторе ниже. Когда «долгое» время реакции не последовало, он продолжил «допрос», — Кстати, вы уже были на катке? — Нет, но сейчас спустимся. А что? — Кто-то обещал научить меня кататься! Я никуда не тороплюсь, а мы можем покататься с твоей принцессой! — Это очень плохая идея, Дазай! — но Осаму все равно последовал после с эскалатора за ним до большой закрытой детской площадки, — Потому что… — Нии-сан! — маленькая девочка вылетает из комнаты и пробегает мимо следящей за детьми женщины, крепко обнимая брата, что тот чуть не уронил стаканы, — Ты долго! — Да-да, прости. — Вау, а вы похожи, — сын министра присаживается, чтоб быть на уровне с девочкой, улыбаясь ребенку, — Как тебя зовут, юная леди? — Накахара Мидори! — уверенно и без капли стеснения сказала девочка, отпуская брата, принимаясь с детским любопытством изучать его, — А Вы? — Дазай Осаму. Однокурсник твоего старшего брата. И давай на «ты» — Хм, — брюнетка отпустила рыжеволосого, принимаясь наворачивать круги вокруг юноши, рассматривая его с ног до головы со всех сторон, — Братик, но ты говорил, что все твои однокурсники петухи. Но он на него не похож! Похож на принца, а не на птицу. — Петушиного принца, — Чуя раздраженно постукивал ногой по полу, глядя на эту картину с улыбающимся, падла такая, Осаму. — Нет, на диснеевского! А волосы дашь потрогать? — Мидори вытянула руку, не собираясь прикасаться к чужому человеку без его позволения. Когда шатен с улыбкой кивнул ей, то девчонка восхищенно визгнула, принимаясь осторожно касаться шоколадных уложенных кудрей, — Какие мягкие! Как у братика! У него о-очень много уходовых средств для волос. Он за ними следит лучше, чем за мной. У тебя тоже их много? — Осаму не сдерживает громкого смеха, а Накахара своего смущения. — Мидори! — Нет, сестра у тебя просто обалденная! — шатен встает, поворачиваясь к покрасневшему однокурснику, что со смешной гримасой застыл с трубочкой в зубах, — Расскажешь мне еще секретной информации? — Только если мы втроем пойдем кататься, — Дори поднимает голову, смотря с надеждой на брата, — Он мне понравился! — Слушай, мелочь, вы тут сговорились против меня? Не буду я… — Нии-сан, ну пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — она принялась потрясывать брата за водолазку, пока тот обреченно не выдохнул, — Это да?! — Только потому что я тебя люблю! Именно по этой причине беру эту вяленую рыбень с нами. — Чуечка, да ты сама доброта! — Завались. — Кстати, а я уже говорил, что не умею кататься на коньках? — с натянутой улыбочкой сын министра наклоняется к Накахаре, — Научишь? — С удовольствием посмотрю, как ты полируешь собой лед, — рыжеволосый берет за руку младшую сестру, что спокойно пила свою газировку, разглядывая мимо проходящих людей. — Знаешь, будь ты менее колючий… — Ты когда-нибудь молчишь? — Когда сплю, — первокурсник пожал плечами, вызывая обреченный стон голубоглазого. Чуя снова свернул к лифту, заходя в него и любезно дожидаясь Дазая, который специально решил остановиться отряхнуть штанину прям возле открытых дверей лифта, побесив тем самым своего однокурсника. Метис громко цыкнул, уже собираясь нажимать на кнопку под первым этажом, но кареглазый быстро это заметил, забежав вовнутрь. Ровно через пару минут они спустились в ледовый комплекс, находящийся в самом низу. Накахара усаживает сестру на диване, подходя с Дазаем к кассе, получив его карточку. — Депозитная карта есть? — рыжеволосый поворачивается к нему, заметив его растерянное выражение лица, — Откройте еще одну, пожалуйста, — юноша протягивает свою, вместе с двумя банковскими картами. Девушка за кассой вежливо улыбнулась ему, принимая их. — Там что, еще спуск? — Осаму с удивлением заметил эскалатор, что находился дальше турникета. — Ну типо, — кивнул Накахара, принимая назад карты, вручая две шатену, — Мелочь, вяленая рыба. Вперед.***
Достоевский переворачивается на другой бок, натягивая одеяло чуть ли не до головы, зарываясь в него. Юноша закрывает глаза в надежде поспать хоть пару часов днем, после долгой и мучительной бессонной ночи, где у него не получилось и глаз сомкнуть, хотя в сон клонило сильно, а сил не было даже на чтение какой-нибудь интересной книги. Бессонница часто посещала его ночами, запрещая видеть десятый сон, как всем нормальным людям, встающим утром на учебу или работу. По правде говоря, бессонница единственная и присутствовала в его жизни, никогда не покидая, составляя компанию, стоило солнцу только покинуть горизонт. Впрочем, к такому отвратительному режиму за столько лет Федор уже привык, чего уж жаловаться? Ко всему приспосабливаешься со временем, как и терпеть постоянную усталость и сонливость, не имея возможности провалиться в здоровый восьмичасовой сон. Брюнет не выдерживает, откидывая одеяло и вставая с кровати. Непонятно зачем, но сейчас придумает. Он аккуратно заправляет кровать, разглаживая складочки, появившиеся на одеяле. Немного постояв и полюбовавшись своей «работой», первокурсник отвлекается на звонок телефона, играющий в другой комнате, а точнее на кухне. Достоевский вздыхает, ожидая услышать по ту сторону трубки Дазая, что, очень странно, не писал ему после случая в туалете, а в университете переговаривался лишь двумя фразами, пропадая со своей компанией. Да нет, Дост совсем не был против того, что его наконец оставили в покое. Честно говоря, он прекрасно догадывался, что рано или поздно Дазай переключит свое внимание с него на кого-то другого, стоило просто ему наскучить или переставать забавлять своей реакцией на его выходки. Федор заходит на кухню, взяв в руки свой телефон, на котором капсом на русском высвечивалось «Папа». Достоевский невольно слегка вздернул бровями, прежде чем отклонить вызов и поставить телефон в режим полета. Гаджет возвращается на стол, а на смену легкому удивлению приходит желание выпить чаю. На самом деле хотелось чего покрепче, но осознание того, что он как бы трезвенник, отгоняет эту мысль. Так что приходится ограничиться черным чаем с бергамотом, что и собирался сделать студент, набирая в чайник воды и зажигая на плите огонь. Федор рефлекторно облизывает нижнюю губу, пока доставал заварку, замирая с ней в руках на несколько секунд. Губы поджимаются. А ведь он пытался выкинуть этот поцелуй из головы, но все равно возвращался к этому недавнему воспоминанию, вспоминая чужие руки на своих щеках и чужие губы на своих. То, как непристойно вел себя этот японец, да и он сам вел себя отвратительно, позволяя теплой руке проникнуть под свою толстовку, а свое тело прижать к кафелю в уборной какой-то кофейни. Как же все это было ужасно неправильно! Позволить быть настолько близко мужчине, дать целовать себя мужчине. Отвратительно. Разве нет? Как и отвратительна вся эта однополая любовь. Да это больные люди, требующие психиатрического лечения. Мой сын никогда таким не будет. Конечно не будет. Это просто мимолетная слабость. Это то, о чем надо как можно скорее забыть, избавляясь от неприятнейших ощущений, что посещали его, стоило вспомнить об этом случае. Ну или пытаться убедить себя в том, что это неприятнейшие ощущения. Ведь что приятного в том, что тебе под одежду лез мужчина? А мурашки по коже от холода. Вовсе не потому что его прикосновения были ему приятны, согревающие будто изнутри. И вовсе не потому что хотелось продолжения. Нет. — Ай… — он перевел взгляд на палец, который обжег об железный кипящий чайник, — Обжегся… — Достоевский неторопливо направился к шкафчику с аптечкой, сохраняя безразличие на своем лице, словно не ранил себя вовсе. Ну иначе пизды получит и место в психушке. Аптечка валится из рук, а все лекарства моментально оказываются разбросаны по полу, а некоторые даже закатились под тумбочки и стол. Достоевский опускается на корточки, делая глубокий вдох, прежде чем начать собирать все в коробочку. Мой сын женится на хорошей русской бабе! Звонок на стационарный телефон. Шум. Лекарства вновь оказываются разбросаны хаотично по кухне. Достоевский пытается удержать себя от очередного всплеска гнева, чтоб за лекарствами на пол не полетела посуда, которую он покупал на свои деньги. Федор садится на пол, зарываясь пальцами в черные волосы. Он упрямо игнорирует трещащий аппарат, оставаясь сидеть неподвижно с закрытыми глазами, пока телефон разрывался от звонков. Он не мог и пошевелиться, пока не убедился в том, что эта пытка с названиванием наконец прекратилась. Еще и чайник продолжает кипеть, доставляя своим бурлением дискомфорт. Федор снимает его с плиты, трясущейся рукой пытаясь залить кипяток в маленький чайник с заваркой внутри, не проливая, что получилось плохо. Бог создал женщину и мужчину, чтоб люди размножались. А эти все делают с точностью да наоборот. Тогда какие же это божьи дети? Для пидорасов в Аду отдельное место. Брюнет берет телефон и кружку с чаем, что успел налить, и покидает кухню, снова возвращаясь в свою спальню. Видимо, и сегодня пронесло без разговора с родителем, а потом можно будет отправить ему сообщение о том, что он был на учебе или работе. Да хоть на Луне. Лишь бы просто раз за разом оттягивать всякое общение с ним, чувствуя отвращение только от одной переписки с ним, телефонный разговор явно смог бы спровоцировать самую настоящую тошноту. А хотелось спокойствия. Как сейчас, например, уединяясь в своей комнате с горячим чаем и собственными мыслями. Федор делает первый глоток любимого напитка, попутно замечая и упавшую на пол виолончель, звук удара которой он не услышал из-за перенесенного стресса во время многочисленных отцовских звонков. Достоевский оставляет кружку на тумбочке, подходя к музыкальному инструменту и поднимая его. Пожалуй, эта виолончель была единственной, что он забрал из дома бабушки и дедушки в Микасе, оставляя все свои вещи на местах там. Он один раз уже чуть не лишился инструмента, когда его отец в порыве злости собирался разбить ее об пол, навсегда лишая Федора единственной памяти о ее владелице. Впрочем, это была еще и единственная сохранившаяся вещь его матери, которую уничтожить Михаил так и не смог, как сделал со всем остальным после смерти жены. Да он и от сына избавился на несколько лет, чего уж там, ведь он тоже напоминал ему о Марии. Маленький Федор Достоевский очень любил изучать лицо своей матери, ведь не раз говорили ему все родственники о том, как удивительно он был на нее похож чертами лица, ну и еще унаследовав от нежной грациозной женщины угольно-черные густые волосы и редкий аметистовый цвет глаз, подобно васильковому саду, как говорил его отец. Ну или анютиным глазкам, а может даже глаза, подобно цвету сирени. Проще сказать, как целый сад из нежных весенних цветов. И в эти самые глаза матери он часто засматривался, пытаясь запечатлеть навсегда образ хрупкой женщины в памяти, боясь однажды навсегда забыть ее лицо и глаза, без какого-либо шанса вспомнить, словно предчувствуя скорое расставание. Рано было еще судить, но во многом, как казалось супругам, их сын похож на нее и по поведению, и по характеру, являясь таким же молчаливым, тихим и не нуждающимся во внимании сверстников мальчиком, находя удовольствие в разглядывании красочных энциклопедий или попытками научиться вышивать, чем часто занималась его мама в свое свободное время, когда не была нагружена домашней работой. Вышивать у него, честно говоря, для ребенка его возраста, выходило вполне себе хорошо, что не раз подмечала женщина. Вот только отец был яро против, чтоб его сын занимался подобной «женской дурью», вместо того, чтоб играть в звездных воинов или войнушку во дворе с другими «нормальными» мальчиками его возраста. Михаил куда больше был обеспокоен отстраненностью своего ребенка, чем жена, считавшая это вполне нормальным. Годы шли, но ничего не изменилось. Он продолжает избегать общество, продолжает коротать время за книгами, вышивкой или игрой на виолончели, а еще, как в детстве, предпочитает полнейшую тишину, по-настоящему наслаждаясь ей, ведь в любое другое время приходится с трудом терпеть постоянный шум на учебе или работе, где была эта раздражающая и бьющая по мозгам громкая музыка с отвратительным звучанием и смыслом, а потом возвращайся домой с головной болью и потрепанными нервами, наслушавшись всего. Забавно еще было то, что головная боль с началом учебного года усилилась, стоило ему пару дней проучиться, а Дазаю войти, а точнее ворваться, в его жизнь. Да, так и есть. Головная боль Федора Достоевского в человеческом воплощении, что почему-то перестала его посещать. Да что же это такое? Да почему все мысли снова сводятся к Дазаю? В голове промелькнула нехорошая мысль, стоило ему только вспомнить суицидальное поведение своего однокурсника и его диагноз. Может у него что-то случилось, что он не достает его уже вот почти неделю, как произошел тот инцидент, хотя до этого все сам лез к нему с просьбой продолжить общение? Федор берет в руки телефон, открывая нужное приложение. Контакт Дазая был почти самым первым, не заставляя утруждаться в его поисках. Брюнет решает ему за долгое время наконец написать первым, набирая короткое сообщение. Русская принцесса: У тебя все хорошо? (16:15) Сообщение остается проигнорированным и спустя двадцать минут, и спустя тридцать, и даже спустя час.***
— Чу-у-я! Лови меня! — Придурок, ты же сейчас…! — в момент сын министра оказывается на льду, въехав в ограждающий бортик, — Упадешь…