«Редкостны отношения, за которые хочешь держаться,
Но, в попытках не сделать увечья, придётся нам все же расстаться…»
Сёгун настоял на том, чтобы Мэй провела весь вечер с ним, обсуждая дальнейший план исхода событий. Покорно следуя до покоев мужчины, кицунэ дважды повторила про себя все, что помнила. «Я — Мэй Ёсинага. Мне 18 лет, с рождения являюсь кицунэ. Мои товарищи — такие же заблудшие люди, которые хотят не дать врагам открыть врата. Масамунэ — ронин, готовый отдать жизнь за смерть своего Господина, что произошла из-за Рэйки. Остальных ещё не вспомнила. Так же с нами двое неизвестных попутчиков, один из которых является сильным магом, как и я. На моей ладони печать, которая приведёт к цели. Она есть у всех кицунэ… Нас не много и все в разных местах, а мои родители на другом конце Японии. Вроде бы все…» Мэй остановилась напротив комнаты сёгуна, несколько раз коротко постучав в сёдзи. К ее удивлению, она не переживала. Была хладнокровна и будто бы безжизненно пуста. Госпожа Хатакэяма предупредила девушку о том, что это может быть побочный эффект от успокоительного чая. Услышав повелительное: «Входите!», Мэй спокойно раскрыла сёдзи, проходя внутрь. — Господин Ясухара Савада. — Низко поклонившись, холодно произнесла кицунэ. Глаза были отпущены и выражали апатию, смешанную с усталость. — Мэй, — Он поклонился в ответ, отходя в сторону, чтобы дать девушке пройти, — Входи. — Благодарю. Гордо распрямив плечи, девушка подняла голову и спокойно прошла вперёд, останавливаясь неподалёку от высокого столба. Тёплый свет проникал через окна в комнату, заставляя девушку жмурить глаза. — Всё в порядке? — Ясухара встал напротив девушки, заглядывая в глаза. Мэй поняла, что он спросил это только из-за вежливости, увидев, как лицо сёгуна ни на секунду не изменилось. — Да. Конечно. — Холод в голосе, не свойственный для девушки, заставил мужчину зависнуть на некоторое время, но после вновь взять себя в руки. — Хорошо, давай быстрее разберёмся с планом, и я тебя отпущу. Указав рукой на татами, Ясухара Савада принял позу сэйдза, дожидаясь девушки. Мэй отзеркалила движения сёгуна, коротко кивая ему и теряя интерес к его персоне. Разложив перед кицунэ бумагу кораллового цвета, мужчина указал рукой на крест, находящийся в самой верхней части карты. Наклонившись ближе, Мэй нахмурила брови, всматриваясь в содержимое. — Почему бумага такого странного цвета? — Чтобы никто не понял, что это карта или послание. Всякое может быть. На ощупь она как ткань. На случай, если что-то пойдёт не так, наденешь на себя как шарф, либо пояс. Медленно кивнув, девушка замолчала, ожидая дальнейшего разъяснения. — Тут находится предположительные места врат, которые вам нужны. Единственная загвоздка, которую обнаружили мои воины — врата находятся не в одном месте. — Только сейчас Мэй заметила ещё несколько крестов, отмеченных на бумаге, и все они находились в разных частях карты. — По виду кажется, что все они — обычные. Пещеры, если можно так сказать. Но если присмотреться, можно понять, что это лишь мираж. — Как… — Кицунэ запнулась, но сразу же взяла себя в руки. — Как вы это поняли? — Ну… — Сёгун прочистил горло и продолжил. — Скажем так: у меня есть знакомые. Мэй недоуменно хлопнула глазами, но мужчина уже перестал обращать на неё внимание. Он подошёл к сундуку, стоявшему около окна, и достал оттуда мешок внушительного размера, наполненный какими-то вещами. Поставив его рядом с девушкой, он вновь отпустился рядом с ней. — Вчера ты рассказала, что, прежде, чем выполнить основное предназначение, тебе надо вернуть долг перед магом? — Верно. — Ты знаешь, куда нужно идти? — сёгун наклонился к мешку и начал доставать оттуда содержимое. — Нет. Но я чувствую. И Мэй не врала. Она действительно чувствовала похожую энергетику кицунэ где-то за пределами деревни. Мелодичный голос женщины со вчерашнего вечера звал её, и она знала — ей нужно идти за ним. Кто-то хотел, чтобы девушка шла за голосом. Кто-то такой же, как она. — Чувствуешь? — Ясухара Савада поднял на неё глаза, внимательно изучая её эмоции. — Именно. Ощущаю чье-то присутствие. Вероятнее, это тоже кицунэ. Кивнув, сёгун вновь принялся доставать из мешка вещи, пока Мэй с интересом рассматривала их. Пустое пространство тут же начало заполнятся разными предметами. На пол лег большой меч с прямой и длинной рукоятью. Девушка сразу поняла, что это была катана, ибо видела такой у ронина на спине вчерашним вечером. После мужчина достал танто, бинты, некоторые виды лекарств и маскировочное тёмное кимоно. — У меня есть три пары таких вещей. К сожалению, больше не найдётся. — И незачем. Я иду одна. Ясухара Савада замер на месте и недоуменно взглянул на девушку. Она не шутила: в её глазах стояла упрямая уверенность в действиях. Ветер за окном усиливался, качая деревья из стороны в сторону. Шелест листьев разносился по всему дворцу, предвещая о начале скорой грозы. Мужчина вымученно улыбнулся и кивнул, принимая тот факт, что в опасное путешествие девушка пойдёт одна. — Возьми все это. О твоей пропаже во дворце не будут знать — ты, по моему поручению, отправишься во дворец Императора Ириса. Когда тебе будет удобно выдвигаться? — Ночью. Хочу сделать все тихо, не потревожив остальных. — Хорошо. Значит, ночью… — Кицунэ кивнула в подтверждении его мыслей. Обсудив некоторые незначительные детали и мелочи, Мэй глубоко поклонилась сёгуну и вышла из его покоев. Погода уже во всю бушевала, а мелкий дождь превращается в сильный ливень. Кицунэ, выбегая из дворца, пряталась под деревьями и крышами домов, стараясь быстрее попасть в свои покои. Нет, такая погода ей не нравилась. Насквозь промокшее кимоно, да еще и тяжёлый мешок на плечах делал настроение все хуже и хуже. Она и не надеялась на то, что хоть какая-то часть тела останется сухой. Смахнув прилипшие ко лбу волосы назад, Мэй тяжело выдохнула, проводя ладонью по лицу. Ей нужна баня. Ну или хотя бы сухое кимоно и тёплое помещение. Ливень тем временем не желал прекращаться, наоборот становясь все сильнее и сильнее. Бывшая гейша уже отчаялась и с поникшей головой шла к дому, готовясь встретиться с позором, если вдруг кто-то увидит её в таком виде. Смотря в землю, она вдруг увидела большую тень и почувствовала то, как дождь над её головой прекращает капать. Она замерла на месте. Рядом с ней появились мужские ноги. « Ну все, мой позор. — Мэй грустно хмыкнула и подняла голову вверх, встречаясь со своим спасителем». Она ожидала увидеть сёгуна или, может, его слуг, которые по приказу Императора помогли бы ей. Но нет… Перед ней стоял один из её спутников. — Кадзу…? — Бывшая гейша вскинула брови и замерла на месте, глядя на серьёзное лицо синоби, который держал над её головой свою накидку. Ощутив прилив крови к щекам, кицунэ смущённо убрала несколько прядей прилипших волос назад, теряя дар речи. Самого мужчину можно было смело выжимать в озеро, ведь он полностью промок, но его спокойное лицо говорило о том, что ему это не мешает. Мэй заметила рваный шрам на левой скуле синоби, который совсем недавно зажил. Они замерли на месте, разглядывая друг друга, словно в первый раз, хотя для кицунэ это так и было. И только тогда, когда синоби аккуратно надавил на ее поясницу, призывая идти вперёд, она растерянно отвернулась, пряча глаза. Он убрал свою руку, но Мэй фантомно ощущала, как горела кожа в том месте, где он её придерживал. Кадзу только сейчас заметили мешок на плече хрупкой гейши и аккуратно, почти незаметно, забрал его у девушки, не убирая накидки. — Тяжело! Не надо… — Пытаясь забрать у синоби мешок, Мэй случайно задела его ладонь кончиками пальцев, ощущая приятное покалывание в этом месте. Его руки были невероятно холодными. Он привлекал её внимание, но был отстраненным. Таким, словно отчаянно пытался скрыть что-то за стальной маской на своём лице. Отрицательно качнув головой, Кадзу вновь подтолкнул Мэй идти дальше, не задерживая на ней взгляд. Ему очень хотелось её обнять. Мэй несколько раз хлопнула глазами и покорно пошла дальше, закусывая щеку изнутри. «Нервничаешь… Милая. — Кадзу мысленно усмехнулся, украдкой поглядывая на кицунэ. — Скучаю, даже когда ты так близко…» «Красивый. — Она закрыла глаза, считая до десяти. — Заботливый» Оставшуюся дорогу они шли в полнейшей тишине, и, когда они уже дошли и Мэй хотела поблагодарить Кадзу за помощь, он тут же развернулся и быстрым шагом удалился, не успевая выслушать благодарность. Кицунэ оцепнела застыла на месте, неловко хлопая глазами. — Ох…ладно. — Мэй нервно размяла шею, смахивая с себя капли дождя, а затем зашла в свои покои. А Кадзу тем временем пытался не закричать от того факта, что чуть не дал ее эмоциям взять вверх. Теперь он будет стараться быть как можно дальше от, уже не его, неведьмы. Намного дальше.***
Мэй стояла около окна, поглаживая себя за плечи. Морозный ночи приходили слишком быстро, заставляя людей кутаться в кимоно ещё больше, а так же по тысяче раз нагревать чайник, чтобы совсем не замёрзнуть в такую погоду. Но Мэй не боялась холода. Напротив. Она не любила дождь, потому что он напоминал ей слезы. Свои слезы. Мэй вспомнила об этом тогда, когда первые капли попали на её бледной лицо. Но холод… Он заставлял почувствовать себя живым хотя бы на миг. Давал слабую пощёчину, чтобы человек мог прийти в себя. Нет, Мэй не боялась сегодняшней ночи. Она даже не переживала по поводу того, что отправится одна. Мэй пугала другая мысль — кто зовет её и для чего? Выдохнув пар и наблюдая за тем, как он растворяется в воздухе, кицунэ слабо шмыгнула покрасневшим от мороза носом. Мэй задумалась над тем, почему у неё возникало чувство, будто по сердцу проводят ножом. Ей хотелось бы, чтобы все проблемы исчезли так же, как этот пар. Кицунэ мучал и второй вопрос: как она умудрилась потерять память? Эри говорила про янтарную лисицу, но сколько бы бывшая гейша не пыталась узнать, чем они опасны — всё было безрезультатно. Все, как один, отвечали, что она утомилась. Но разве от такого теряют память? Мэй подошла к зеркалу, разглядывая себя. В некоторых местах на теле виднелись едва заметные рубцы, появление которых она, конечно, не помнит. Зато прекрасно помнит, что у неё никогда не было янтарных волос в таком количестве. Какого это: знать все, но при этом не знать ничего? Знать одну версию, но верить в другую? Видеть одно, но чувствовать совершенно иное? Иллюзия. Так люди приняли называть такой эффект. Или же проще — морок. Мэй чувствовала, что её обманывают, но доказать это не могла. Чутье не являлось доказательством. Она наблюдала за людьми, что назывались её товарищами по делу. Наблюдала за каждым из них и замечала, как те останавливались на половине фраз, делая лицо безэмоциональным. « — Лис… — Нанами поспешно исправилась. — Листья сегодня необычайно шумны. К грозе.» « — Кадзу гово… — Ронин прокашлялся, покачивая головой. — Кадзу готовит сытно, но невкусно. — И снова неловкий смех» Казалось бы, лишь Кадзу остаётся таким же. Но Мэй видела, как тот смотрел на неё. Чувствовала его и не понимала: почему её так тянет к нему? Нет. Бред. Она все это придумала себе. Это стресс после пережитого. Бегло собрав вещи в нормальную сумку и попросив у сёгуна хорошую лошадь, Мэй ещё раз осмотрела себя. Она не сказала никому о том, что куда-то направляется. Они же всего лишь товарищи по делу. Зачем им эта ненужная информация? Поправив выбившуюся прядь темных волос, заправляя её за ухо, Мэй вновь придирчиво осмотрела себя. Нет, ей не нравилась её причёска. Слишком много всего. Достав острую катану и вакидзяси из мешка, кицунэ закрепила оружие по левую сторону корпуса в ножнах, что были заложены за оби, и, как правило, лезвием вверх. Тряхнув ими и проверяя на выдержку, она убедилась, что все было закреплено. Гордо подняв голову, Мэй снова встретилась со своим отражением и вновь скривилась, увидев аккуратную аристократическую причёску на голове, которая совсем не подходила под её боевое кимоно и оружие. Сняв с пояса вакидзяси, она распустил свои волосы, небрежно раскидывая их по лицу. Они достигали в длине её поясницы, и, вероятно, сильно мешали бы ей в бою. Недолго думая, Мэй туго схватила волосы у лопаток и резко провела мечом поперёк своих густых волос, с характерным звуком срезая их. На пол упали уже старые волосы кицунэ, а из зеркала на неё смотрела совершенно иная девушка. И пусть разрез получился не самым ровным, но теперь она смотрела на себя с гордостью. В глазах прежняя сталь и безразличие, но на губах играла удовлетворённая ухмылка. Теперь она готова. Собрав волосы в тугой хвост, Мэй накинула на плечо сумку и вышла из комнаты, последний раз оглядываясь на неё. Нанами, по наставлению Эри, сидела в покоях мужчин, не давая кицунэ вникнуть в суть дела. Ещё рано. Так говорили они. Дождавшись глубокой ночи и того момента, когда последний фонарь в комнатах потухнет, Мэй бесшумно вышла на улицу, не привлекая к себе внимания. Натянув на лицо маску и накинув капюшон, она едва слышно пробрался к воротам. Там её уже должен ждать сёгун. Аккуратно пробравшись мимо, а затем заходя далеко в лес, где они с мужчиной должны были встретиться, Мэй уже видела горящий фонарь и Господина Ясухару рядом с ним. Но кое-что её напрягло. Масамунэ, Нанами и Кадзу стояли рядом с сёгуном и наблюдали за тем, как к ним приближается Мэй. Подойдя ближе, но держав приличную дистанцию, Мэй коротко кивнула каждому. Масамунэ вышел вперёд, смотря на неё суровым взглядом. — Ты уверена, что справишься одна? — Да. А голос такой же безразличный и стальной, что резал все на своём пути. Араи кивнул и отошёл на шаг назад, уступая место сёгуну. — Будь осторожна, Мэй Ёсинага. Это опасное путешествие. — Я буду. Слабо кивнув, он передал поводья Мэй и удалился, оставляя компанию наедине. Тёмная лошадь с серыми пятнами на боках фыркнула, тряхнув головой. — Так что же… — Нанами первая подала голос, прерывая тишину. — Пора прощаться? — Не навсегда. — Мэй улыбнулась одними уголками губ и тут же отпустила их обратно. — Я постараюсь управится быстро. — Хорошо. Удачи. Масамунэ поклонился девушке и ушёл вслед за сёгуном. Сино-Одори проделала то же самое. Никому не хотелось показывать эмоций. Они знали, к чему это приведёт. Кадзу поймал взгляд кицунэ и медленно моргнул, наклоняя голову. Она поняла. Он прощается. — Спасибо, Кадзу. За сегодня. Она прошла мимо него и оседлала лошадь, натягивая поводья на себя. Животное встрепенулось и издало протяжённо ржание, поднимаясь на задние лапы. Кадзу смотрел на девушку, а в голове у него пронеслась лишь одна фраза. « Будь осторожна, Мэй» После громкого "Но!", лошадь рванула с места, оставляя за собой лишь сгусток плотной серой пыли и удаляющийся силуэт девушки.