S'il te plait tue ma fierté

      Сегодня был последний день инъекции нового вещества, улучшающего быстроту реакции. Прошло около трех месяцев непрекращающихся тестирования и модификаций.       Моник, Пятый и несколько лаборантов находились в кабинете, куда в первый день отвели Харгривза. Завершающий этап вакцинации был успешно проведён, поэтому Дюплесси сейчас снимала показания с приборов, подключённых к телу киллера. В этом ей помогали несколько человек, все время перешёптывающихся между собой. Однако, на шёпот учёная не обращала никакого внимания, ей главное сдать результаты проведённых тестирований этому засранцу Брону, который якобы был занят, заново зажимаясь с очередной мадам в подсобке. Ходили слухи, что его хотят отправить на «заслуженный» отдых, это не могло не радовать. Если он уйдёт, то его место займёт именно она, как высококвалифицированные специалист и преданный работник.       Пятый украдкой наблюдал за всей кипевшей массой, бегающей возле него и снимающей показания, но больше всего его внимание привлекала Дюплесси, сидевшая в метре от него и яростно строчившая отчет. В ярком свете ламп ее кожа казалось еще бледнее, словно сделанная из белого мрамора, годы без солнечного света были тому виной. Она как обычно была одета в свою повседневную одежду и халат; волосы все также заплетены в пучок и несколько чёрных прядей падали на лоб. Забавно было наблюдать за тем, как она хмуриться, когда что-то не получается или выходит совсем не то, что ожидалось.       - Вижу, мисс Дюплесси, Вы уже закончили. Отлично – в кабинет зашел Брон.       Он взглядом указал на дверь, и через несколько минут в кабинете уже не было ни одного лишнего человека. Он по-хозяйски подошел к письменному столу и забрал папку с документами. С умным видом просмотрел несколько листков, но пришел к выводу, что это неинтересно, закрыл папку и положил ее на стол.       - Куратор вызывает Вас двоих к себе в кабинет. У нее какое-то объявление.       Загадочное объявление состояло в том, что теперь Моник должна была находиться на заданиях вместе с Пятым и наблюдать за ним. Каждую миссию отсылать отчеты, тем самым подтверждая результаты недавних тестирований. В общем, Совет Директоров хочет убедиться в том, что Пятый действительно профессионал и деньги, потраченные на исследования и модификации, в скором времени себя окупят.       - Я ученый, а не Агент Коррекции – в сотый раз произносила Дюплесси, пытаясь достучаться до Куратора. – Мне там делать нечего. Мое место лаборатория.       - Это приказ. И Вы, мисс Дюплесси, должны его безоговорочно выполнять.       Моник взвыла, плюхаясь обратно в кресло и хватаясь за голову. Эта старая вешалка совсем не понимает, что говорить. Она нужна там, как тонущему короблю последний залп картечи.       - Она будет только мешать. – Харгривзу уже порядком надоело повторять одно и тоже, да и компаньонку было жалко. Ее место не на миссиях, а в лаборатории с крысами и мышами.       - Я больше не желаю участвовать в этом разговоре – прошипела Куратор и указала рукой на дверь – Надеюсь вы сработаетесь.       - Идиотизм! Она думает, что мне в лаборатории покойников не хватает, так еще и на миссии отправляет! Старая кляча. – злобно ругалась ученая, идя по коридору в свой кабинет.       Как же хотелось прикончить добрый десяток своих испытуемых, заколоть их непроверенными вакцинами и всучить непроверенные приборы. Она-то уже надеялась избавиться от зеленых глаз, при взгляде которых хотелось взвыть и скорее сбежать из поле зрения. Пубертатный период давно закончился, а она никак не может справиться со своей влюблённостью. Черт побери, она хладнокровно перерезала горло своему «отцу», и как комично осознавать то, что она втрескалась по уши в старого хрыча. В пору рвать на себе волосы. Да она альфонс в женском обличии.       Пятый был в гневе. Эта старая маразматичка смеется над ним. А если эту девчонку ранят ли убьют на первом же задании? Что тогда? Это конечно же останется на совести Пятого, вернее на том, что от нее осталось. Просто идиотизм посылать на миссии человека, который никогда не держал в руках пистолет, а простые колбы и пробирки. Мало того, что он сетовал на ее неопытность, само ее нахождение рядом с ним вызывало ряд негативных мыслишек. Надо же было вот так лохануться и втюриться в эту девчонку. Да он педофил, ну пусть ей уже есть восемнадцать, но это сути дела не меняет. Она ж ему во внучки годится. Черт, черт, черт. Бесит. Она его бесит. Своей остротой ума, хладнокровностью и импульсивностью, прямо вылитая он, вот только в женском обличии и на сорок лет по младше.       Надежды Куратора оправдались, они и в правду сработались. Пусть не сразу, но сработались. Чем дальше шли миссии, тем успешнее они заканчивались. Правда, было у них пару десятков стычек и ссор из-за того, как правильно было бы убить жертву и как избавиться от следов. Пятый топил за пистолеты и ножи, Моник – за яды и психотропные вещества, тихо и мирно.       - Я же говорила, его лучше было сразу отравить цианидом или аммиаком – Моник шипела и злобно скрипела зубами.       Задание пошло бы насмарку, если бы под рукой не нашлась нужная ей колбочка с ядом, которую она догадалась запихнуть в карман брюк.       - Он мертв. А твои обвинения не обоснованы! – Пятый срывает с плеч пиджак и бросает его на кресло.       - Если бы ты не строил глазки той официантке, он был бы мертв уже как четыре часа.       Нет она совсем не ревновала, это не в ее компетенции. Она злилась, что опять была права, но ее никто не послушал, потому что она слишком молода, да и к тому же простой метафизик, который, к слову, с легкостью воткнул скальпель в глаз своего ассистента, когда тот неправильно завершил тестирование. Всего-то! Подумаешь скальпель, это тебе не пистолет или винтовка.       - Я спросил про уборную. Это ты упустила его из вида! – с каждым словом Харгривз наступал на Дюплесси, пока не подошел к ней в плотную – Ты мне только мешаешь. Тебя бы не мешало…       - Убить? – яростно выплюнула Моник – Только попробуй и я всажу тебе нож для вскрытия писем в черепную коробку – шипела ученая, тыкая миниатюрным пальчиком в грудь мужчине.       - Проверим насколько ты верна своим словам, aronde*.       В ход летело все, что попадалось под руку. Он получил по затылку одной из статуэток, стоявших на прикроватных тумбах. Она не увернулась от удара в живот папкой с информацией об отеле. Он перемещался слишком быстро, но она тоже была не промах. Желание задать друг другу хорошую взбучку буквально кипело в венах.       - Сдаешься? – хрипло усмехнулся Харгривз.       Ноги расставлены на ширине плеч, корпус напряжён и чуть наклонен вперед. Зеленые глаза ярко светились в полумраке и сверлили дыру в девушке на против, мышцы лица были напряжены и ходили ходуном, а губы растянуты в злобной ухмылке. Руки сжимали пистолет, дуло которого находилось прямо напротив лба девушки, они наровились нажать спусковой крючок и сделать злосчастный выстрел.       Она смотрела прямо, не отводя ни на мгновение черные глаза, в которых плясали черти, он ее разозлил. Прическа давно рассыпалась и крупные кудри подали на плечи и маленькую грудь, вздрагивающую от каждого вздоха. Все тело напряжено, а икры сводило легкой судорогой. Перед собой она держала за горлышко остатки разбившейся бутылки, что чуть врезались в морщинистую кожу шеи мужчины.       Они возбуждены состоявшейся дракой и готовы продолжить ее, чтобы выявить победителя. Ему нужно только нажать на спусковой крючок, а ей сделать шаг и вонзить острые неровные края бутылки ему в шею. Но это было совсем не то, что им нужно. Им нужен был простой выброс эндорфина, чтобы понять, что находятся на волоске от смерти, чтобы признать себе, что они определенно что-то чувствуют друг к другу, поэтому убить не могут.       - Я никогда не сдаюсь, не в моих правилах.       Моник поддалась чуть вперед. Стекло надавило на кожу и оцарапало ее, из-за чего по шеи прокатилась маленькая алая струйка, скрываясь под воротником белой рубашки, оставляя на нем пятно. На это действие Пятый не мог не ответить, поэтому через долю секунды раздался щелчок, оповещающий о нажатии на курок.       - Чего же ты ждешь? Один шаг и я покойник – он улыбается и чуть посмеивается в лицо собственной смерти, опять.       - Тебе стоит только нажать на спусковой крючок. Так чего же ты медлишь? – скалится ученая, открывая вид на ряд белоснежных ровных зубов.       - Мы слишком увлечены, чтобы убить друг друга.       Из его уст это звучит как теорема. Он прав. Они слишком увлечены этой игрой и забыли нажать на тормоза, когда она набрала непредсказуемые обороты. Они опускают оружия. Медленно, если вдруг кому-то из них захочется закончить эту игру. Эту опасную игру, потерявшую контроль сил, не поставленную на паузу, потому что это невозможно остановить. Больше не возможно.       - Я принесу кофе – она скрывается за дверью, а он проклинает все вокруг.       Проклинает свою старость и ее молодость. Комиссию и апокалипсис. Эту чертову игру, не в силах больше себя удерживать.       И план по возвращению домой снова вспыхивает ярким пламенем. Только под утро он засыпает, ведь всю ночь делал перерасчеты по формулам, чтобы не ошибиться. И плевать, что завтра задание, он должен вернуться домой во чтобы то ни стало.       Она желает только избавиться от него, поэтому редактирует формулы, когда он засыпает и оставляет закладку на странице, чтобы не забыл где. Выбрасывает в мусорное ведро таблетки и заменяет их витаминами. А завтра она примет немного яда, делая вид, что он ее отравил. И плевать, что дозировка непредсказуема и опасна. Он должен попасть домой, исчезнуть из ее жизни и никогда больше не возвращаться…