Истории по "Темному дворецкому"

      Деревянная половица тихонько скрипнула. Вошедший в комнату юноша остановился на пороге, оглядываясь и с наслаждением вдыхая сладковатые ароматы родного дома.       - Неужели? – прошелестел голос от дивана. – Птенец вернулся-таки в родное гнездо?       Юноша своенравно фыркнул, стягивая тёмную куртку с серебристым шитьём.       - К чему такие громкие речи? Не так уж долго я и отсутствовал.       - Тебя не было неделю, - карамельные глаза пристально следили за воспитанником из-под полуопущенных ресниц.       - Ты беспокоился? – живо развернулся юноша. Устроившийся на диване китаец ответил ему тихим смешком.       - Я размышлял, как там мой невинный цветок.       Лан Мао, до того сидевшая на его левом бедре, правильно поняла томные интонации в голосе мужчины, и быстро поднялась, бесшумно выскользнула из комнаты через заднюю дверь. Юноша, к тому моменту оставшийся в одной белой рубашке и узких, тёмных брюках, снова фыркнул и быстро прошёл к дивану.       - Проще говоря, ты скучал.       Ответом ему был раздражённый вздох, однако Сиэль не хотел сейчас играть по правилам, которые устанавливал его названный отец. Он вообще не любил играть по правилам. Юноша устал, соскучился, даже если и не желал признаваться в этом Лау. И он хотел его.       - Что, будешь отрицать? – хмыкнул юноша, оседлав бёдра мужчины и опустившись коленями на мягкие подушки. Обвив руками чужую шею, он пристально вглядывался в родное лицо. Лау откинулся на спинку дивана, положил ладони на узкие бедра.       - Маленький наглый шинкан, - промурлыкал он, поглаживая чужую поясницу и ягодицы. – Никак тебя не приучишь к порядку.       - Разве не за это ты меня любишь? – хмыкнул Сиэль, изгибаясь и подаваясь навстречу чужим пальцам.       - И за это тоже, мой звёздный сапфир, - прошептал Лау, аккуратно вытягивая рубашку из брюк и оглаживая затрепетавшее юное тело.       Юноша жался к нему, ластясь, часто дыша. Такой сильный, несгибаемый и гордый на людях – и такой открытый, доступный, когда они оставались одни, надёжно скрытые стенами дома от чужих глаз. Его прекрасное сокровище, чуть было не упущенное по глупости и преступному недосмотру. Что ж, на то люди и есть люди. Им свойственно ошибаться. Хорошо, что он вовремя исправил свою ошибку…

***

      - А сейчас, дамы и господа, мы рады представить вашему вниманию удивительный цветок! Аристократическая изысканность и неувядшая юность воплощают в этом ребёнке все ваши мечты. Цена начинается… с тысячи фунтов!       Лау выдохнул тонкую струйку дыма и отвёл глаза от сцены. Слишком дорого. Ни одна шлюха не стоит столько денег, какой бы прекрасной она ни была, а этот ребёнок, почти наверняка, ещё и не девственник. Лондон – слишком порочный город. Тут не умеют ценить товар, правильно готовить и подавать его, позволяя настояться и превратиться в настоящее сокровище. Слишком торопятся, слишком спешат насладиться сами, удовлетворить жадность и похоть, теряя, в итоге, то, что при должном использовании могло бы принести миллионы фунтов.       Люди вокруг возбуждённо шумели, периодически слышались выкрики собравшихся покупателей. Ценник уже поднялся до трёх тысяч. Лан Мао, поёрзав на его коленях, вдруг выдала негромко:       - Красивый…       Лау чуть приподнял бровь и вернулся взглядом к сцене. Если уж девушка решила подать голос, когда вокруг столько людей, значит, причина должна быть очень достойной.       Первое, что сразу бросилось ему в глаза, это волосы, тёмные, исчерна-синие, как океанская глубина в спокойный час ясным днём. Короткие пряди острыми иглами падали на худое, измождённое лицо с тонкими чертами – вот уж где точно чувствовалась дворянская кровь. А потом Лау глянул ему в глаза – и его рука сама взлетела вверх, мягко и небрежно.       - Десять тысяч.       Все голоса разом смолкли. Он чувствовал, как поворачиваются к нему головы обитателей этого гадюшника – полные удивления, зависти и злобы. Аукционер ещё что-то считал, спрашивал про ставки, но Лау уже поднялся на ноги и в сопровождении Лан Мао прошёл к сцене. Никто из здесь сидящих не предложит за этого мальчика больше – он знал это. Жадность людей порой прямо пропорциональна их глупости. Немногие способны рассмотреть сокровище среди куч грязного щебня.       Цепкий взгляд сразу отметил тщательно замаскированные ссадины на изящных запястьях и лодыжках, прикрытые сверху тяжёлыми серебристыми браслетами с дешёвыми подделками под драгоценные камни. Желание сбросить их было сильным – он не нуждался в этих глупых побрякушках – однако Лау сдержался. Не здесь и не сейчас.       Подобрав полы традиционного одеяния, он опустился на колено перед мальчиком, прихватил узкий подбородок, вгляделся пристально в глаза. Нет. Ему не показалось. В полночной глубине, отливавшей сапфирной синевой, под длинными, девичьими ресницами, как искры мерцали звёзды. Их сложно было заметить из-за затянувшего всё опиумного тумана – но Лау видел. Гордыня. Сила. Воля. Надломлен, но не сломан до конца. Губы дрогнули в призрачной тени улыбки. - 你會再次閃耀，我的星光藍寶石, - мурлыкнул он, погладив мальчика по впалой щеке.       Вряд ли ребёнок слышал его сейчас, однако это не имело значения. На самом пределе слуха он отмечал, как Лан Мао передаёт деньги старому извращенцу, не один год заведующему этим бизнесом. Как люди в первых рядах шепчутся, обмениваясь грязными мыслями по поводу того, что сотворит с мальчишкой «этот узкоглазый чин-чин». Голоса, тихие ровно настолько, чтобы он их услышал, подрагивали от возбуждения и сожаления, что прекрасный цветок не достался им. Лау посмеивался мысленно: свиньям никогда не получить жемчуга. Пусть возятся в грязи, отбирая друг у друга помои. А цветы должны цвести и радовать глаз тех, кто способен их оценить, пока не придёт время сорвать их не дрогнувшей рукой.       Исхудавшее тело на руках, казалось, ничего не весило. Мужчина прижал его к груди, вглядываясь в тонкие черты, такие мирные и спокойные. Он ещё взовьётся хищной кошкой. С этой силой придётся побороться, чтобы смирить, направить, приручить, но Лау с этим справится. Он любит трудности, особенно когда награда того стоит. А то, что этот мальчик достоин своей цены, член Шанхайской мафии и глава британского филиала торговой компании «Кунь Лунь» нисколько не сомневался.