***
Утром следующего дня Рикки «Смерч» и Чарли «Гвоздь» встретились на Барел-Стрит в Остине. Вокруг над прохожими довлели шестнадцатиэтажные дома коричневого цвета. Они стояли в два плотно друг к другу. На тротуарах рядом с дорогой лежали горы мусора, мокрый асфальт «украшали» свежие моча и рвота. На обочине ржавели поломанные машины. Небо заволокли тучи. Жители гетто в потрёпанном джинсовом тряпье жадно смотрели хищными взглядами на Рикки и Чарли. Надетые на них кислотно-жёлтое и ядовито-вишнёвое пальто, тех же цветов костюмы при взгляде со стороны могло показаться чем-то похожим на красную тряпку для быка. Возможно, не принадлежи Рикки и Чарли к банде «Бампи», то толпа еле сводивших концы с концами бедняков и мелкая шпана уже давно бы растерзала их. А так им оставалось только пускать слюни от зависти при виде истинных хозяев жизни. — Здорово, бро. А ты чего, так и не выкинул перстень того белого щегла? — поприветствовал Рикки «Смерча» Чарли «Гвоздь» и задал ему вопрос. — «Бампи» же сказал выкинуть его. Тебе мало вчерашнего? — Хватило с лихвой, — ответил «Смерч», почувствовав колючую боль в спине. Джейсон Флойд пришёл вчера в ярость после разговора с Моретти и два часа подряд орал, как умалишённый, на Рикки с Чарли. Под конец разъярённый вожак накинулся на них с кулаками. Он бил незадачливых подручных без всякой жалости, стремясь наказать. Они не сопротивлялись. Иначе бы «Бампи» точно их убил. Его гнев напоминал вулкан, который пробудился после долгой спячки. «Смерч» и «Гвоздь» ещё никогда не видели Джейсона таким злым, как вчера. «Ещё раз меня подведёте, я убью вас к чертям!» — в конце «порки» Флойд сделал им предупреждение. — А чего не выбросил тогда? — недовольно спросил Чарли. Его лицо сегодня походило на один большой синяк. — Добавки захотел? Ты понимаешь, что с тобой сделает «Бампи»? — Угу. Но он ничего не узнает. Ты же не настучишь ему на меня? — медленно проговорил Рикки, еле шевеля разбитыми губами. — Нет, ты за кого меня принимаешь? — Вот и отлично. — Дался тебе этот перстень, бро? Что в нём особенного? — Мне он нравится. Я заслужил его по праву сильнейшего, чёрт подери! Так понятно? — Ты рискуешь. Выбрось его лучше. Я ничего не скажу «Бампи», но и получить по роже я тоже не хочу. Я чуть не сдох вчера. — Не получишь, бро, не кипишуй. Если я попадусь, то скажу, что ты ничего не видел. А ты скажешь ему, что я при тебе перстень не носил. Рикки и Чарли говорили в безлюдном дворе высотного дома и не боялись, что их могли услышать. — Не понимаю, чего я должен выбрасывать такую классную штуку? — вопрошал после глубокой затяжки «Смерч». — Итальяшка же сказал, что его босс уладил проблемы с легавыми. И чего тогда париться из-за перстня? Бред! — Не знаю, бро. Борзеть тоже не дело. Макаронники с копами всё порешали. Но не дело же козырять перед всеми типа уликой как бы? — Пусть ещё докажут, что перстень не мой, а того щегла из Норт-Сайда. У меня в башке не укладывается, как он не подох только? Везучий ублюдок, мать его. Он в рубашке родился. Рикки докурил и бросил окурок в коричневую траву, сплюнув. Подул ветер. — Надо было влепить ему ещё для гарантии, — произнёс «Смерч». — Но кто ж знал-то?. — Ну, он же шёл. И далеко было, — нашёл оправдание для друга Чарли, пустивший клуб дыма в сторону почти голого куста рядом с лавочкой. — Ты ещё и мелкашку взял. — Зато она клёво смотрелась, — сказал Рикки. — Из такой штуки Бронсон пулял в «Механике». — Лучше бы ты взял что-нибудь помощнее. Чтоб прям «бам», и этот белый щегол улетел к чертям. Слова Чарли задели Рикки. — А, может, тебе надо было следить за языком? Какого дьявола ты вообще тогда разорался? — А какого чёрта ты полез к нему в карманы? Нам же сказали рвать когти, пока зеваки не сбежались и не увидели нас! — в ответ Чарли перевёл «стрелки» на Рикки. — Я не удержался! Не каждый день валишь богатых белых щеглов. Трудно устоять перед соблазном. Проехали, бро. Толку нам собачиться, если теперь уже ничего не изменишь? Мы оба в дерьме, — примирительно сказал «Смерч», сплюнув. — И вообще, не дело нам, двум кентам, лаяться из-за какого-то недомерка-итальяшки. Раз он крутой, то чего сам не завалил щегла из Норт-Сайда? — Ага, в натуре. — «Бампи» прогибается под макаронников, как не знаю кто. Я бы уже давно послал бы их в задницу. Ты себе представь, мы продолжим стелиться под них и дальше. Даже когда отымеем всех недомерков у нас в гетто. Чем вообще думает «Бампи»? — Не знаю, бро. Но ты такое поменьше говори. А то услышит кто и настучит на тебя. Он тогда точно прикончит тебя. Докурив, Чарли бросил окурок на потрескавшийся асфальт. — Ты прав, — согласился с ним Рикки. — Ну что, пошли к Джимми? Я забыл, сколько он там тебе торчит?***
В среду Ричард занялся делами магазина, хотя его голова оказалась целиком забита мыслями о сведении счетов с бандитами, что уже с утра успело перерасти в настоящую одержимость. МакВи жаждал карать гангстеров или, проще говоря, убивать их, а не возиться с книгами. Сил терпеть дальше больше не оставалось. Вечером в баре его встретили Сэмюэл и Роберт. Для виду они втроём выпили по кружке пива и поговорили о разных мелочах, а потом поехали за город. — Значит, Джонни достал для меня ствол и глушитель? — поинтересовался МакВи по дороге к загородному домику. — Угу, — ответил Сэмюэл. В загородном домике Боба, Сэма и Ричарда встретил Джонни Питерсон. Вчетвером они спустились в погреб. — Загляни туда, Рич, там твоя пушка, — сказал МакВи отставной капитан, ткнувший пальцем в сторону одного из деревянных ящиков, заваленных сверху мешками с разным хламом. — Перчатки не забудь надеть. Нельзя оставлять отпечатки на оружии. Надев светлые перчатки, Ричард достал из ящика пистолет Вальтер тридцать второго калибра, глушитель к нему и маленький тёмный мешочек. — Где ты его откопал, Джонни? — задал он вопрос. — Это ж пушка Бонда! — Есть у меня один знакомый. В кои-то веки его оружие поработает на благо города. У него не было Астры А-50, но я нашёл ей замену. Твою пушку как раз создали на основе Вальтера ППК. Ты, кстати, не думай, что я откопал для тебя древний хлам прямиком из тридцатых. Твой пистолет, можно сказать, ещё только «пошёл» в первый класс. И модификация у него немного другая, не ППК, а ППК-Л. Её разработали в пятидесятые. Она отличается от модификации ППК тем, что у неё рама из алюминиевого сплава. — У него ствол чуть длиннее, чем у моей «Астры», — заметил Ричард. — Мой знакомый умелец удлинил твоему пистолету ствол и нарезал резьбу для крепления глушителя. Не волнуйся, ему можно доверять. Он не задаёт лишних вопросов и никак не связан с «семьёй» Беллини. Я ещё раньше несколько раз обращался к нему с такими просьбами. — Давай, я покажу тебе, как прикручивать глушитель и куда цеплять мешочек. Он нужен для ловли гильз. — Аллертон надел перчатки и подошёл к МакВи. — Ты должен привыкнуть к их весу, а ещё размерам пистолета вместе с ними. Помни также о том, что глушитель снижает энергию выстрела, из-за чего пуля летит медленнее, а её траектория меняется. Аллертон где-то ещё полчаса инструктировал Ричарда, а затем привёл всех в тёмный лесочек и остановился у большого пенька. На него он поставил большую ржавую кастрюлю. При тусклом свете фонарика Андерсона МакВи сделал первые выстрелы из Вальтера. От непривычной тяжести он крепче сжал оружие обеими руками, чтобы удержать его. Звук выстрела походил на громкий хлопок, который, однако, не гремел на всю округу, будя спящих зевак или пугая случайных прохожих. Выстрелив четыре раза, МакВи только дважды попал туда, куда целился. — Привыкай к темноте, Рич, — сказал Аллертон, светя фонариком. — Она наш друг. Мы нападаем только ночью. — Я вот только не понял, чего вы так заморачиваетесь с гильзами? — спросил Ричард. — Ну найдут их копы. И что? — По ним криминалисты могут определить, что ты или кто-то стрелял именно из этого пистолета, — объяснял Андерсон. — На гильзе останется след от его бойка. А ещё на всё гражданское оружие наносится баллистическая метка. Я проверял, она есть на твоём пистолете. Когда ты выстрелишь, баллистическая метка оставит отметину на гильзе. Это сделано как раз для идентификации оружия. Каждая баллистическая метка регистрируется в специальном реестре. Есть ещё один момент, Рич. В идеале, гражданское и служебное оружие отстреливается в нашей, в смысле, полицейской пулегильзотеке. Там хранят стрелянные гильзы и пули от каждого пистолета, револьвера, дробовика и винтовки в нашем штате. И вот смотри. Ты оставил после себя пару гильз. Мои коллеги находят их. Мало того, что они пробьют их по реестру баллистических меток, так они ещё и отправят гильзы в пулегильзотеку. Там всё сравнят. — Ничего себе. — А потом мои коллеги начнут копать. Не факт, что они что-то нароют, но нам лучше не рисковать. С пулями же всё намного меньше проблем. Сам понимаешь, они деформируются, когда попадают в человека. И тогда уже мало что можно определить. Ясное дело, что определение и по пуле, и по гильзе выглядит так, как я рассказал, в идеале. Оружие не всегда отстреливается в пулегильзотеке. Я бы вообще не назвал её панацеей. Смотри, допустим, один гангстер пристрелил другого у нас в городе из револьвера, который привезли вместе с кучей других контрабандных стволов к нам в штат из… скажем, Массачусетса. В пулегильзотеке нашего штата есть только информация по оружия из, как ты понимаешь, нашего штата. А можно вообще привезти контрабандные стволы из Европы. С реестрами баллистических меток та же песня. — Почему тогда вы не купите себе такие пушки? — У нас не так много денег для этого, — ответил на вопрос Ричарда Джонни. — А ещё по гильзам коллеги Бобби могут связать наши убийства. — Именно поэтому мы работаем, как говорят мафиози, «чисто», точно так же, как и они, — добавил Аллертон. — В этом есть даже своя изюминка. Для меня, по крайней мере, — сказал Роберт. — В академии нас учили защищать закон и ловить негодяев. А теперь я сам на их месте. Раньше мне даже казалось забавным взглянуть на всё с другой стороны. Нашу кухню я знаю изнутри, рассуждаю как типичный коп. А потом примеряю на себя совсем другую роль. Звучит странно, но я даже чувствую некий азарт. У нас с отделом насильственных преступлений выходит некое подобие соревнования. Мы по-разному используем наши познания. Как же приятно дурить их! Как в детстве, когда ты стащил машинку, и никто не узнал. Обидно, правда, признавать, что из меня вышел способный преступник и бестолковый коп. А ведь так хочется, чтобы всё было иначе! Ты продолжай, Рич. Меня не туда понесло. — Знаешь, Боб, для всей вашей полицейской братии ты предатель. Уж не сочти за грубость, — ответил МакВи. — Есть такое. Идиотская ситуация выходит. — Хах, а тут есть своя логика! Изучи для начала, как ловить гадов, как всё работает и вообще должно работать. А потом наведи шороху, — со смешком отметил Джонни. — Да уж, чтобы убить человека, нужно для начала знать, как функционирует его организм, — произнёс Аллертон. — Продолжай, Рич. Поговорить мы можем и потом. Ричард потихоньку приноровился и начал бить именно туда, куда он целился. Попутно МакВи отметил, что стрелять без громкого хлопка и дульной вспышки оказалось намного проще. Пламя не заслоняло обзор, а грохот пальбы не отдавался у него в ушах. — Пока ты будешь тренироваться по вечерам здесь. Если кто-то спросит у тебя, где ты пропадаешь, то скажи, что ты заглянул ко мне домой. На душе тебе стало паршиво, хотелось выговориться. Я всё подтвержу, — обратился к Ричарду Сэмюэл, когда они возвращались к домику. Джонни нёс мусорный пакет, в коем лежала похожая на дуршлаг кастрюля. — Рич, ты помнишь, я говорил про кодекс молчания и круговую поруку у нас в полиции? — задал вопрос Андерсон, смеясь. — Вроде бы да, я припоминаю, — дал ответ Ричард. — У нас в команде всё точно так же. Так что, мы в случае чего прикроем тебя. — А ты прикроешь нас, — добавил Аллертон. — Сэм, я тут пока вспомнил, — проговорил Роберт. — Я сегодня узнал, что «Белая рука» действительно оставляет свою метку рядом с трупами своих врагов. — Что ж, неплохо. В таком случае как она выглядит? Или ты это ещё не узнал? — Узнал. Латиносы малюют на куске чёрного картона белую ладонь с растопыренными пальцами. Чистая кустарщина, всё от руки. То так нарисуют, то сяк. — Нам понадобится несколько таких «визиток». Управишься за выходные? — Думаю, да.***
В четверг вечером на крыше одного из трёхэтажных домов в Саут-Сайде мужчина, подражавший героям гангстерских лент «Золотого века Голливуда», терпеливо ждал, когда к зданию напротив подъедет чёрный Линкольн Континенталь модели 1968 года. Немолодой специалист на время утратил свой привычный лоск. С небритым лицом, нестриженными ногтями, неприятным запахом изо рта, в рабочем комбинезоне, съехавшей на лоб кепке и светлых перчатках он принял облик совсем другого человека. Его приняли бы за неряшливого механика из категории тех людей, кто мог хлестать виски прямо в рабочее время. Никто бы и не подумал, что перед ними на самом деле прошёл ликвидатор и капореджиме «семьи» Беллини в одном лице. Он подчинялся Луке Мацце. Андербосс приказал вчера «убрать» Карлоса Санчеса, одного из вожаков «Монте Морено». Именно он стоял за убийством Абеле Грассо. Ранее немолодой специалист и его подчинённые занимались наблюдением за Санчесом и подготовкой к покушению. Информатор знал далеко не всё о нём, требовалось, что называется, провести разведку на месте. Мужчина, подражавший героям старых фильмов про гангстеров, выбрал подходящее место и спланировал убийство Санчеса. Теперь же немолодой специалист разложил собранные на остановке окурки на «рабочем» месте. Он похлопотал над тем, чтобы на них сохранились чужие отпечатки пальцев. Так мафиози хотели завести следствие в дебри на всякий случай для подстраховки. «Ещё бы кто-нибудь оставил «пальчики» на винтовке, и вышла бы очень складная песенка. Как на Кубе», — в шутку подумал любитель чёрно-белых фильмов про бандитов, увидев, как внизу подручный взмахом газеты подал ему сигнал готовиться. Чёрный Линкольн Континенталь показался на улице. Немолодой специалист взял в руки винтовку Спрингфилд M1903, десятки лет томившуюся в ожидании своего звёздного часа. Она попала в руки мафии со склада национальной гвардии. В полицейской картотеке не было никакой информации о ней, а в пулегильзотеке её никто в глаза не видывал. Со «Спрингфилдом» ликвидатор познакомился ещё во время службы в армии. В боевой обстановке он поискал бы более безопасную позицию, желательно внутри дома, на расстоянии от окна. Однако найти свободную квартиру рядом не удалось. В подъездах в любой момент стрелка могли заметить случайные люди. Условия мирного времени вынуждали капореджиме действовать далеко не так, как его учили в армии. «Улицы бы пустовали в боевой обстановке. Противодействия не ожидается», — мелькнуло в мыслях у немолодого специалиста. Большая машина остановилась у дома на противоположной стороне улицы. Глаз стрелка прильнул к прицелу. После начала войны с кланом Беллини Карлос Санчес переехал обратно в гетто для безопасности. Он думал, что там его не достанут враги. Охрана у Санчеса без труда бы отразила открытое нападение. Двери Линкольна Континенталя открылись, и на тротуаре появились три фигуры. Немолодой специалист прицелился в человека в кожаном плаще. Причёска Санчеса походила на гриву льва. Латиноамериканцы сделали пару шагов, перед тем как палец капо нажал на спуск, и резко громыхнула винтовка. Пуля мгновенно прошила спину Санчеса и вышла из его груди. Немолодой специалист бросил оружие и побежал к пожарной лестнице, когда отброшенный выстрелом из Спрингфилда вожак «Монте Морено» распластался на мокром асфальте. Телохранители на тротуаре не успели засечь стрелка, всё произошло слишком быстро. Один из них бросился к Санчесу, а другой вместе с водителем побежал к дому напротив и чуть не угодил под машину. А ликвидатор спустился в задний двор, растворившись в темноте, подобно тени в ночи.***
К вечеру пятницы Ричард уже вполне привык к весу пистолета с глушителем и мешочком и не чувствовал никаких неудобств, стреляя из него по старому деревянному ящику. Сэм также учил его выхватывать Вальтер из-под потёртого плаща и изображать пьяную походку на трезвую голову. «Ты должен понимать, Рич, что мы не должны вызывать подозрений. Никто не ждёт удара от пьяного бродяги», — объяснил МакВи отставной полковник. — Ну как, меня уже можно выпускать на «охоту»? — задал вопрос МакВи, когда открутил глушитель, снял мешочек и положил их вместе с пистолетом в бочку, затем накрыв их мешками. После он снял перчатки и плащ. — Ещё нет. На выходных потренируемся ещё, — ответил Сэмюэл Аллертон. — Ладно. Мне вот интересно, Сэм, а что заставило тебя выбивать цыплячье дерьмо из всяких гнид по вечерам? — полюбопытствовал Ричард, севший за столик. — Ладно там Боб. Он коп и хочет бороться с гнидами. Служба его разочаровала, но у него не пропало желание навести порядок. А ты-то чего взялся за оружие? — Так и быть, расскажу, — со вздохом ответил Сэм и сел за стол. — После армии я не знал, куда себя девать. Если бы меня не ранили четыре года назад во Вьетнаме, то я бы сейчас служил дальше. «Чарли» напали тогда на наш штаб. А так благодаря врачам я вылетел на гражданку. Пенсией меня не обидели, за три войны и ранения мне полагалась недурная надбавка. Казалось, живи и радуйся. Но ты помнишь, Рич, слова Джонни о том, что его тянет назад заниматься делом? — Угу. — Меня тоже тянуло назад. Я провёл большую часть своей жизни в армии. Мне уже сложно было представить себя вне её пределов. Мы с Джонни разные. Он служить кому угодно, лишь бы воевать. А я всё-таки привык служить нашей стране и её интересам, а не чужакам с сомнительной репутацией засидевшихся казнокрадов, диктаторов и маньяков государственного масштаба. Считай, Рич, что у меня есть принципы, пусть и руки чешутся. Да и зачем мне ехать за три девять земель от дома в Африку, когда моём родном городе тоже бушуют войны? — И поэтому решил сколотить команду чистильщиков? Или как мне правильно нас называть? — поинтересовался МакВи. — Как тебе понравится, так и называй. Полицейские прозвали нас «тихим оркестром», — ответил отставной полковник, глядя на стену с задумчивым выражением лица. — Сложно сказать, как бы всё сложилось, не затронь наша домашняя война мою семью и знакомых. Сначала я только негодовал. Мои руки чесались, но я ещё не рвался в бой. Непростая ситуация. Или совладай с собой, или сорвись. Я много воевал. Остановиться не так просто. Особенно если ты сам пошёл воевать, а война стала для тебя делом жизни. — Я понимаю, о чём ты говоришь. Джонни подловил меня на желании вернуться в строй. — Случай с Генри, как мне думается, подтолкнуло тебя к срыву. — Вроде того. У меня руки чесались слабо, если говорить на твоём языке. Так, почёсывались иногда. Я сам не знал, хотел ли я назад в дело или нет. А из-за чего ты сорвался? — Сначала шпана избила и едва не изнасиловала жену моего младшего сына Джимми. Повезло, что нашлись неравнодушные люди и прогнали тварей. Этот случай показал мне, что у простых прохожих иногда получается следить за порядком лучше, чем у полиции. Жена Джимми показалась мне хорошей девушкой. Мне было больно видеть её в синяках. А Джимми терзал себя за то, что его не оказалось рядом с ней в нужный момент. «Мы с ним похожи», — посчитал МакВи. — Хорошо, конечно, что всё обошлось. Теперь они отошли от пережитого, — говорил Сэмюэл. — Когда я вышел на пенсию, я не мог целыми днями болтаться без дела. Мои сыновья давно, с Мартой мы развелись, как ты помнишь. Джимми пристроил меня в одну риэлторскую контору. Там мне встретилась Хелен. Мы с ней хорошо общались, несмотря на разницу в возрасте. Ты не подумай, я воспринимал её только как дочь или племянницу. — Вот умора вышла, когда я увидел их вместе! — произнёс с усмешкой Джек. — Я подумал, мой братец околдовал молоденькую девулю. Он ведь хоть и годился ей в отцы, но ни у кого язык бы не повернулся назвать Сэмми старым похотливым козлом. А оно вот как оказалось, мой братишка нашёл себе дочурку, а не любовницу. Я-то думал, что Сэмми захотелось развеяться в обществе молодой красотки после долгого общения с брутальными дядьками, как Джонни. — Мне хотелось так заполнить пустоту в жизни, — пояснил Сэм Аллертон. Дальше в голосе отставного офицера-диверсанта послышались нотки боли и горечи. — А потом с Хелен произошёл тот мерзкий случай. Я не мог смотреть на то, как она увядала. Наверное, даже те передряги, в которые я попадал, на Тихом океане и Корее, покажутся детским лепетом на фоне того, что пережила Хелен. Она никого не трогала, а какие-то твари надругались над ней. Ни за что, просто так. Всего лишь хотели развлечься. — Гниды проклятые, — вырвалось у МакВи. — Тогда ты и сорвался? — Именно. Хелен однажды сказала, что убьёт их, и не надо останавливать её. Я хотел того же самого, решил ей помочь. Полиция всё равно не торопилась искать насильников. Я предлагал Хелен доверить их убийство мне. Но она оказалась упрямее некуда. Как ты думаешь, Рич, каковы шансы у хрупкой девушки против шайки молодых здоровых боровов? Бери в расчёт тот факт, что подготовка у неё нулевая. Поможет ли ей пистолет? — Вряд ли. — Вот тут и оно. Я решил научить её кое-чему. — Сэм сделал из бедной девочки настоящего морпеха, — отметил Джек. — Не преувеличивай. Обучить Хелен всему, что я знал и умел сам, невозможно на гражданке. Тут нужен нормальный тренировочный лагерь и муштра от рассвета до рассвета. И потом, она ведь девушка. Я подготовил Хелен так, чтобы она могла внезапно выйти, выстрелить в человека и уйти в темноту. Здесь много силы не. Зато никто не ждёт, что девушка выйдет из-за угла с пистолетом. Отличная маскировка. Хелен не год. Она у нас чаще на подхвате. Одну её я не отпускаю на операции. С Хелен всегда идёт кто-нибудь ещё. — Выходит, вы с ней перестреляли насильников и вошли во вкус? — задал вопрос МакВи. — Можно сказать, что да. С нами ещё был Боб. Его советы очень нам помогли. Я часто с ним общался и понимал, что он присоединится к нам, если ему предложить. Когда вы втроём пристрелили насильников, у нас и возникла идея заняться чисткой улиц от таких подонков. — Я натолкнул на неё братишку, — сказал Джек. — Как именно? — полюбопытствовал Ричард. — Я случайно рассказал ему историю из прошлого, ничего не зная о его ночных похождениях. Я слышал её в Европе, когда служил там после войны. Якобы во Франции, Бельгии и, кажется, Голландии орудовал очень необычный убийца. Его жертвами становились коллаборационисты, которые избежали наказания. — Коллабо… кто? — не понял Ричард. — Предатели, проще говоря. Их страны оккупировали немцы, а они им служили. — Тогда меня осенило, — произнёс Сэм. — Потом я вспомнил, что рассказывал мне Джонни про Бразилию. Там эскадроны смерти уничтожали бандитов без суда и следствия. У нас тоже нашёлся занятный случай. Лет шесть назад в Лас-Либертаде группа неравнодушных людей перебила костяк целой преступной группировки. Их потом прозвали «Хобокенскими героями». Они работали без конспирации и очень «шумно», с пальбой на всю улицу. Неудивительно, что полиция и ФБР в конечном итоге поймали их. — Суд над ними показывали тогда в новостях, — добавил Джек. — Народ протестовал. — Но точку в их истории поставил вовсе не судья. Когда «хобокенских героев» везли в тюрьму, на колонну с ними напали бандиты и похитили их. Догадываешься, что они сделали с нашими предшественниками, Рич? — Да. Кончили их где-нибудь и закопали, — ответил МакВи. — Именно. Мы с Бобом учли ошибки вигилантов из Лас-Либертада. Тише едешь, дальше будешь. Попадаться нельзя, оставлять следы тоже. Работать нужно «чисто», чтобы нас не раскрыли. Боб потом привёл к нам Ронни. А он бывший федерал. Я хоть и главный, но всегда слушаю их обоих для начала. Спланировать идеальное преступление намного легче, если заранее знаешь, чего ждать от полиции и «Бюро». Ну, хватит. Пора ехать обратно. Мне ещё нужно в Кенсингтон. — Что ты там забыл? — Разведка, Рич. Темнота наш друг.***
«Ты бы хотел, чтобы я поступил по закону, дружище. Я и сам был бы рад так поступить. Но нас с тобой предали! Я даже сначала поверил вашим копам из Норт-Сайда. А они оказались продажными мешками с цыплячьим дерьмом! Их начальство купили, ты понимаешь? Всё как у меня в Кливленде. Решить всё по закону не получится, они вертят им, как захотят, — «говорил» Генри Ллойду Ричард. — Ты бы сказал, дружище, что мне делать. Гниды не остановятся, а продажные копы и пальцем не пошевелят, чтобы защитить тебя потом, когда ты придёшь в себя. Ты же рано или выйдешь из комы, правда, дружище?» Генри безмолвно лежал на кровати в палате. Глаза его оставались закрыты, лицо имело нездоровый бледно-серый оттенок. МакВи даже не знал, на кого сейчас Ллойд был больше похож: на спящего человека или на мертвеца. О том, что он жив, напоминали разве что медицинские трубки и датчики. Смотря на него, Ричард чувствовал ужасную боль в сердце. От неё на глаза наворачивались слёзы. «Как бы я хотел, чтобы ты очнулся! Я скучаю по тебе. Да, да, ты захочешь возразить мне. Я знаю, что не заходил к тебе уже неделю или даже больше. Но ты пойми меня, дружище, в прошлую субботу я был совсем никакой. Моя голова будто отключилась. Я не мог вообще о чём-то подумать толком. Я знаю, неубедительное оправдание», — продолжил «разговор» МакВи, сидя на табуретке рядом с кроватью. Снаружи лил дождь. «Я признаюсь, я не хотел плакаться тебе о том, как всё несправедливо. Я решил действовать, однако тогда ещё не было ясности, дружище, чтобы о чём-то уверенно говорить. Я ждал одной встречи, — «признался» Ричард. — Оказалось, мои друзья отстреливают по ночам всякое отребье. Они согласились мне помочь. Понимаешь, дружище, у меня одного вряд ли выйдет что-нибудь путное. А у них целая команда, отлаженный механизм. Вместе мы сможем выбить всё дерьмо из «семьи» Беллини и банды Флойда. После встречи с друзьями я ощутил облегчение и отрубился до утра, когда вернулся домой. Ты знаешь, кто в тебя стрелял? Рикки «Смерч» и Чарли «Гвоздь». Черномазые гниды. Детектив Иган подсказал мне, кого надо искать. Он из наших, тоже месил цыплячье дерьмо во Вьетнаме, только в шестьдесят шестом. Нормальный вроде парень. Иган засадил бы уродов гнить за решётку, если бы итальяшки не купили его начальство. Рисковать он не захотел. Полиция считает, что тебя просто ограбили. Враньё! Один свидетель мог бы дать показания в суде, и они утопили бы к чертям шайку Флойда и макаронников. Но на него надавили, он отказался от своих показаний. И что ты скажешь мне делать, дружище? Поступать по закону? Ни черта не получится, дружище. Нас предали. Остаётся лишь одно — убить их». МакВи тяжело вздохнул, ощутив, как внутри него забурлил целый котёл. Он жаждал уже быстрее заняться сведением счетов, гнев так и рвался наружу. Совладать с ним удавалось с огромным трудом. «Но дело не только в мести за тебя и моих заморочках. Беллини и Флойд толкают дурь в рабочих кварталах. А копы покрывают их. Мои друзья хотят положить этому конец. Разве это не благая цель?» — «обратился» с вопросом к Генри Ричард. «Ты уже раскусил меня. Я ищу себе оправдание в твоих глазах. Мне хочется, чтобы ты одобрил моё решение, чего никогда не будет. Кома тут ни при чём. Просто такой уж ты человек. Вокруг творится цыплячье дерьмо, ты о нём знаешь, но хочешь поступать по закону. Я другой. Меня воспитала улица. Мне не нужна никакая благая цель. Я хочу растерзать гнид за то, что ты сейчас лежишь здесь вместо того, чтобы отдыхать дома с семьёй. Я живу только благодаря тебе. И достойно, кстати. Я поступлю, как последняя гнида, если спущу всё на тормозах. И потом, выбора нет, дружище. Они доведут дело до конца, когда узнают о твоём выздоровлении. Один раз меня не оказалось рядом в нужный момент. Второго раза не будет, я клянусь тебе. Другого пути нет, дружище. Или ты, или они. Ты посчитаешь, что меня так и не отпустило после войны, и я стал параноиком. Мне порой самому не понятно, хочу я туда обратно или нет. Вот в чём проблема. Может, ты и прав, я нашёл удобный повод для начала кровавой резни. Но всё же долг перед тобой давит на меня сильнее», — мысленно «твердил» Ллойду МакВи. «Я рассчитаюсь с тобой. Плевать, убьют меня или нет. Как ты мне говорил, я не могу поступить по-другому. Поздно. Назад уже не повернуть. Долг перед тобой обязывает меня убить их. Ты осудишь мой поступок, зато останешься жив. На остальное мне наплевать. Ни один человек не делал для меня столько добра, как ты. Как я могу спустить всё на тормозах, дружище?» — с мысленным надрывом «обратился» в очередной раз к Ллойду МакВи. От боли в сердце и желания громко кричать во всё горло он закрыл лицо руками и издал тихий стон. «Боже, как бы я хотел, чтобы ты пришёл в себя! Я ничего не могу сделать, всё зависит не от меня. Мне остаётся лишь молиться за тебя истовее еврейских фанатиков. Сегодня я сходил в церковь впервые за неделю. Раньше никак не получалось найти время для похода туда. После работы я ездил учиться стрелять из пистолета с глушителем и мешочком для ловли гильз. Много особо не настреляешь: условия кустарные, патронов маловато. Однако я не новичок, тут не так уж много нужно. Я потому и не приходил к тебе — время уходило на стрельбы. У брата Сэма есть домик за городом. Там мы встречаемся. Ехать туда не близко, на дорогу уходит в разы больше времени, чем на сами стрельбы. Ничего не поделать», — успокоившись, продолжил «общение» с Генри Ричард. «Скоро двенадцать, мне пора уходить. Меня ждут, — сказал уже вслух МакВи, посмотревший на часы. — Ты бы только хоть что-нибудь мне сказал, хотя бы одно слово».***
В воскресенье Ричард тренировался в стрельбе. — Неплохо, неплохо, — позади МакВи услышал голос Грейнджера и его шаги по грязи и мокрой листве. — Сэм сказал мне передать тебе, чтобы ты заканчивал и шёл в дом. Все в сборе. — Хорошо, — ответил Ричард, выстрелив в коробку. Пуля опрокинула её. — Мне надо прибрать за собой. — Я помогу. Фигура Рональда в куртке-бомбере и тёмных джинсах приблизилась к Ричарду. Вдвоём они собрали искромсанные коробки и камни вместе с их оторванными кусками и пулями, собрав их в пакет. Пахло дождём с мокрыми листьями. Их оставалось уже совсем немого на деревьях. Небо сегодня имело свинцово-серый оттенок. — Свежо тут после дождя, — произнёс Грейнджер. — Дышать приятно. МакВи вместе с небритым агентом ФБР пошли к поляне. — Сэм говорил, что ты бывший федерал, — заговорил Ричард. — Федералов бывших не бывает, — с ухмылкой ответил Грейнджер. — Даже если я больше не в «Бюро», а старик Гувер ушёл в мир иной пару лет назад. — Почему тебя выгнали? И из-за чего ты решил присоединиться к команде? — Я знал Боба ещё со школы. Мы жили по соседству и общались, пусть я и был старше него. Годы прошли, но связь осталась. Об остальном мы поговорим в другой раз. Я тебя ещё плохо знаю, чтобы раскрывать свои секреты. Мне нужно лучше к тебе присмотреться для начала. Посмотрим, как ты проявишь себя на «охоте». Тогда, может, получше пообщаемся потом. В погребе Хелен кивком головы поприветствовала Ричарда, обойдясь без слов. Отрешённая и сосредоточенная, она о чём-то размышляла. «Ладно, я поговорю с ней как-нибудь в другой раз», — подумал МакВи, завороженно смотревший на собранные на бок волосы девушки. Её холодность, задумчивость и тяжелый груз неприятных воспоминаний заставляли молодого ветерана вести себя осторожно. «Глупо отрицать, что она хороша», — пробежало в голове у него. — Здорово, Рич, — обратился к Ричарду Джонни Питерсон, после чего озарился своей фирменной улыбкой — живой, лучезарной и очень искренней. Она делала отставного офицера настолько милым и забавным, что его при всей брутальности хотелось назвать пупсиком. — Как, готов в бою? — Так точно. — Отлично. — Привет, — поздоровался Боб, протянув руку Ричарду. Когда он пожал её, Сэм встал из-за стола и проговорил: — Итак, команда в сборе. Начнём. За неделю мы с Ронни разведали обстановку в Кенсингтоне. Прихвостни Флойда прячут героин в двух притонах и одном складе. Я выписал их адреса на листе бумаги. У нас с Бобом не получилось достать карту Кенсингтона. Поэтому я набросал приблизительную схему. Ричард посмотрел на лежавшие листы бумаги, попутно обратив внимание на чёлку Хелен, что закрывала её правый глаз. Адреса и названия улиц ничего не сказали ему. Он больше обратил внимание на схему извивающихся, подобно змее, улиц Кенсингтона, и отметки на ней. — Чёрный круг — здесь притоны, чёрный квадрат — склад, чёрный крест — дилер, — объяснил Сэмюэл. — Информация Боба нам очень пригодилась, за что ему спасибо. Конечно, тут многое очень приблизительно. На карте города я тоже сделал пометки. Хелен, Боб, Ронни, вы пока свободны. Рич, Джонни, вы остаётесь. Перед уходом Боб, Хелен и Ронни посмотрели пару минут карту и схему. — Смотри, не подкачай на «охоте», Рич, — сказал Грейнджер МакВи, догадавшись, о чём дальше будут говорить Аллертон, Питерсон и молодой ветеран и что произойдёт либо завтра, либо в ближайшие дни. — Да, ты же во Вьетнаме не в тылу кашеварил? — спросила Хелен. В её голосе послышался вызов. — Справишься же с тупыми черномазыми гориллами? — Я десантник, — с раздражением ответил Ричард, подумав: «Пусть Она хороша собой и ей тяжело пришлось, но я не дам насмехаться надо мной. Она не месила цыплячье дерьмо в долине Ашау. И её не пытался прирезать узкоглазый». Когда Хелен, Роберт и Рональд вышли, Ричард заметил: — Гадкий у неё язык. За такие шутки у нас принято бить в рожу сразу и наглухо. Она будто нарывается на неприятности. — После того мерзкого случая Хелен стала очень циничный, — проговорил Сэм Аллертон. — Однако я оставил тебя не для обсуждения её характера. Для начала я должен тебя снова предупредить. Наши удары не останутся безответными. Мы можем спровоцировать цепочку событий, которая уничтожит нас. Как чешское Сопротивление. Когда чехи убили Гейдриха… — Большая шишка вроде нашего Гувера, — коротко пояснил Питерсон. — Он там командовал парадом в Чехии во время войны. — Так вот, его смерть спровоцировала ответный удар нацистов. Убийцы Гейдриха, их семьи, жители двух деревень, подпольные организации — немцы никого не пожалели. Те две деревни они сравняли с землёй. Не помню их названия. Важно то, что из-за нас тоже могут пострадать невинные люди. Я допускаю и такой вариант, учти это. — Ну, Сэм, ты явно переоцениваешь банду Флойда и макаронников. Они не нацисты. Ты серьёзно считаешь, что они так опасны? — усмехнулся МакВи. — Я служил не только на передовой, но и в штабе. Погрешность всегда есть. Я допускаю самые разные варианты того, что может произойти. Нам нужно быть готовым ко всему. Если переоценим их, то не страшно. А вот если недооценим, то дорого заплатим. Я советую тебе серьёзнее подойти к делу. Недооценка противника убивает не хуже пуль. А теперь приступим. Для начала мы должны взять одного «языка», чтобы узнать, где искать Рикки «Смерча» и Чарли «Гвоздя»…***
Джейсон Флойд собирался разделаться на следующей неделе с Никки Джонсоном, главарём банды Абрахем-Стрит. Ещё недавно он называл «Бампи» своим другом, но буквально пару дней назад подослал к нему убийц. Они просчитались во всём с самого начала, за что поплатились своими жизнями. Флойд же сделал вид, будто он и понятия не имел о том, кто его «заказал», чтобы обмануть Джонсона. Фокус сработал, Никки не стал никуда прятаться. Флойду оставалось только сказать «фас», чтобы его люди пристрелили его. Вот только «Бампи» не знал, кому из них это поручить. «Рикки с Чарли отпадают. Они с Чарли опозорили меня перед Лукой. Мне не нужна очередная лажа. Пусть сидят в Кенсингтоне, — размышлял Флойд, куря сигару в своей гостиной, чей помпезный интерьер с переизбытком ярких и блестящих украшений подчёркивал его тягу к показной роскоши. — Я не врубаюсь, как они вообще могли так облажаться с этим щеглом из Норт-Сайда? Как, мать их?»