***
После ухода полицейских Ричард первым же делом бросился звонить Сэмюэлю. Закрыв двери в маленьком кабинете Генри, он подбежал к узенькому столику и сорвал трубку телефона, чуть не упавшего на пол. Пока Ричард набирал номер, его пальцы задевали сразу несколько клавиш, из-за чего ему приходилось начинать всё заново. «Цыплячье дерьмо!» — выругался он, едва не сорвавшись на крик. Лишь с третьей попытки МакВи смог набрать номер телефона Аллертона. В трубке послышались гудки. Ричард крепко сжал её, словно шею босса франклингтонской мафии или «Бампи» Флойда. «Давай же, Сэм, отвечай, мать твою! Дерьмо цыплячье!» — думал МакВи, затаивший дыхание в ожидании ответа. — Да, — сказал Сэмюэл. В его голосе слышалась усталость и слабость. — Сэм! Это, я, Рич! — МакВи принялся быстро-быстро рассказывать Аллертону о своём разговоре с полицейскими. Глаза молодого ветерана налились кровью, лицо покраснело. Он испуганно смотрел в окно. — Теперь они приедут к тебе! Скажи им, что так всё и было, я тебя прошу! После недолго молчания, что терзало Ричарда, подобно удару штыком прямо в сердце, Аллертон ответил: — Что ж, хорошо. Ты начал расспрашивать их, что выглядело странно. Но ты можешь сказать, что ты растерялся из-за того, что они обо всём откуда-то узнали и приехали к тебе без предупреждения. Не бойся, Рич, у них на тебя ничего нет. — Сэм сделал небольшую паузу и вздохнул. — Но ты должен вести сейчас как обычно. Нельзя дать ему новый повод для подозрений. Мы пока всё равно ждём конца операции в Кенсингтоне. Так что успокойся. Спокойный тон Аллертона одним махом сокрушил все страхи МакВи, точно залп всех орудий линкора по врагу. — Фух, хорошо, — произнёс Ричард. — Я уже подумал, что он собрался меня повязать. Копы в Норт-Сайде не сказали ему самого главного. Корбел не знает о Рикки «Смерче» и Чарли «Гвозде». — Отлично. Я дам тебе знать, когда поговорю с Корбелом. И да, Рич, на будущее, такие вещи лучше обсуждать с глазу на глаз. «Сэм знает, что говорит. Может, он уже через это проходил. И потом, Боб и Ронни научили его своим штучкам. Я просто испугался, как нашкодивший шкет. Корбел застал меня врасплох. Я не сразу понял, что надо отвечать. А с другой стороны, его бы не смутила моя невозмутимость? Профи повёл бы себя так. А им нужен он», — задумался Ричард, когда он вернулся за прилавок.***
Ближе к вечеру Педро Кармона встретился с Лероем Дэвидсоном в небольшом светлом домике с двускатной крышей. Он находился в лесу, в паре миль от южных пригородов Франлингтона. Со стороны шоссе к нему тянулась узкая грунтовая дорога. — Здесь бы не помешало сделать забор повыше, хефе. Тогда никто вас тут не достанет, — сказал Эрнесто Кармоне перед приездом Блюззи, остановившись у низенького каменного заборчика. — Ты ничего не понимаешь, «Эль Пиротехнико». Дом никак не должен меня выдавать. Посмотри на него. — Поворотом головы Кармона указал на здание. — Он смотрится слишком скромно. В таких домишках живут офисные слизняки. Никто и не подумает, что он мой. Именно поэтому для своей поездки за город Кармона взял неприметную машину, на которых разъезжали по деловому центру Франклингтона «офисные слизняки», и выбрал одежду поскромнее — вместо малинового блейзера и рубашки в цветочек с психоделическим узором он надел джинсовую куртку и спортивные штаны. А вот «Блюззи» Дэвидсон приехал на встречу на огромном «Линкольне Континентале», который на каждом шагу кричал о богатстве своего хозяина. — Тупой ниггер, — тихо выругался Кармона, посмотрев на гигантскую тушу Дэвидсона, выползшего из машины. Его голова показалась Эрнесто похожей на шар для боулинга, а толстое туловище в ярко оранжевом пиджаке и жёлтой рубашке — на апельсин. «Ну просто вылитый Шафт», — подумал пуэрториканец при взгляде на телохранителя «Блюззи». Коричневый кожаный плащ, светлая водолазка, короткое афро, густые баки и усы, что напоминали руль грузовика, придавали чёрному бандиту сходство с киношным героем. Все вместе гангстеры вошли в дом. Кармона, Дэвидсон и их телохранители спустились в подвал, а Эрнесто, Роберто Бланко с двумя неграми в «коже» разошлись по комнатам. Интерьер в доме не блистал роскошью, всё в нём выглядело довольно просто, но со вкусом. Эрнесто устроился на стуле, что стоял недалеко от спуска в подвал. На всякий случай он держал наготове маленький револьвер. Пуэрториканец пытался расслышать, о чём говорили внизу преступные боссы, однако у него ничего не получилось — Кармона позаботился о звукоизоляции. В коридоре запахло сигаретами. Затем к Эрнесто подошёл негр и предложил закурить, но тот вежливо отказался, поблагодарив за предложение. «Я на посту как-никак», — подумал «Пиротехник» перед тем, как в коридоре показался Роберто Бланко. — Что ты здесь делаешь? — недовольно спросил Эрнесто по-испански. — Дуй обратно на пост. — Я ненадолго, — ответил Роберто. Он тоже говорил по-испански. — Хефе говорил, ты думаешь, что Пабло крыса. — Си. Давай только быстро. — Куда спешить, «Взрыватель»? Ты ведь потом всё равно заползёшь под тачку хефе и всё там проверишь. Я попросил наших новых амигос посмотреть за гаражом. Они согласились. «Можно ли доверять неграм? И не прошляпят ли они подрывника? А с другой стороны, будто Роберто его не прошляпит?» — задумался Эрнесто. — Я тоже думаю, что Пабло продался макаронникам. Либо он, либо Хоакин, — продолжил Роберто Бланко, подойдя поближе к Эрнесто. — Почему ты решил, что крыса кто-то из них? Бланко открыл окно и достал из кармана кроваво-красной спортивной куртки пачку сигарет и зажигалку «Зиппо». Снаружи начинало темнеть. — Ну смотри. Ты ж в курсах, что мои мучачо завалили тех самых макаронников, которые швырнули нам труп своей крысы? — Теперь в курсах. — И тут такое дело, «Взрыватель». — Бланко закурил. — Мои мучачо отсиделись пару дней. Потом макаронники вроде как сдулись и подняли лапы вверх. А мои мучачо решили тогда отметить это дело в «Тихуане». Я рассказал об этом Пабло и Хоакину. Потом моих мучачо завалили проклятые макаронники. До меня только недавно допёрло, что кто-то из них мог им продаться. — Ты рассказал об этом хефе? — Си, вчера. Он сказал, что ему надо подумать, чего делать дальше. — Нужно поговорить с ним об этом на обратном пути. — Ясен пень. А почему ты решил, что Пабло крыса? Эрнесто поведал Роберто о своём позавчерашнем разговоре с Пабло. — Походу он реально что-то мутит, — сказал Бланко, выслушавший Эрнесто. В это же время Педро и Лерой нашли общий язык. Как и ожидал «хефе», его чернокожий партнёр не собирался воевать с бандой Флойда, желая избавиться от своего главного конкурента чужими руками. И «Блюззи» мог косвенно помочь убрать его Кармоне. — У меня есть классный товар, — говорил «Блюззи». Его большая шляпа с пером съехала набок. — Информация. Ты наверняка хочешь узнать, где «Бампи» прячет от всех свою тощую задницу, или где в Остине заныкан герыч. От твоих трюков у «Бампи» расшалились нервишки, как у припадочной бабки. Если ты взорвёшь к чертям его склад у нас в Остине или отправишь на Луну его дружков, то он обдристается по полной, я отвечаю. Я вообще знаю о каждом его чихе. Тебе по-любому пригодится моя информация, отвечаю. Педро решил, что у Дэвидсона есть свой человек в окружении Флойда. — Что ты хочешь получить взамен? — поинтересовался Кармона. — Есть у меня одна бизнес-задумка. А с деньгами пока туго. Я окажу услугу тебе, а ты окажешь услугу мне. — Сколько ты хочешь? Где-то минут двадцать гангстеры торговались, пока наконец не договорились, сколько Педро заплатит Лерою за информацию. — Ты слишком сильно светишься на своём «Линкольне», — сказал потом Кармона. — В следующий раз возьми такую тачку, чтобы она никому не бросалась в глаза. — Ну ты и параноик, — усмехнулся Дэвидсон. — Если ты знаешь о каждом чихе Флойда, то и он тоже может знать о каждом твоём чихе. А у Беллини очень длинные руки. На обратном пути во Франклингтон Роберто, сидевший за рулём, обратился к Кармоне: — Хефе, я рассказал «Взрывателю» о нашем с вами вчерашнем разговоре. Вы ещё сказали, что вам надо подумать, чего делать дальше с Пабло и Хоакином. Латиноамериканские гангстеры проезжали мимо рудных шахт, где добывали корм для чрева настоящего индустриального монстра, металлургического комбината «Стоун Воркс», что дымил на весь южный Франлингтон, точно горящий пароход. Справа вырисовались тёмная фигура исполинских размеров дробилки для руды «Чайлдс Брекер». — Си, — ответил Педро, властно восседая на заднем сиденье, как император на троне. — Я хочу точно знать, кто из них крыса. Эль Пиротехнико, забудь про всех остальных, следи теперь только за Пабло и Хоакином.***
Сэмюэл собрал всю свою команду, за исключением Ричарда, в половину девятого. — Слушай, Сэмми, ты ужасно выглядишь, — сказал брату Джек Аллертон, садясь за стол в погребе. — Тебе домой ехать надо. Что с тобой случилось? Ты весь бледный. — Голова с утра трещит. Таблетки не помогли, — ответил Сэм, положив на стол свой блокнот. — А теперь приступим. Как я говорил, дело срочное. Пересилив ужасную боль, Сэмюэл принялся вводить Джека, Хелен, Ронни и Джонни в курс дела. Свет резал успевшие покраснеть за день глаза полковника, из-за чего он иногда закрывал их и делал небольшую паузу, словно отключившись ненадолго. — Этот детектив Корбелл, — со слабостью в голосе произнёс Сэм и заглянул в блокнот, — позвонил мне в начале седьмого. Он заедет завтра, хочет задать мне несколько вопросов. — Я же говорила, как ни старайся, а нас всё равно или поздно настигнут, — с кривой ухмылкой на лице сказала Хелен. В голосе девушки не было ни страха, ни смирения. Вместо этого в нём в очередной раз прозвучал вызов, брошенный смерти, судьбе, полиции, мафии и вообще всему миру. Сэму вдруг подумалось, что она только и ждёт того момента, когда их команда встретится с грозным врагом лицом к лицу, подобно солдатам на фронте, и даст ему бой, вместо того чтобы бегать от него и прятаться по норам, словно заяц. — Нет, Хел, — проговорил Ронни Грейнджер. — У Корбелла ничего нет на Рича. Одних доводов и совпадений мало, чтобы упрятать его за решётку или заставить «петь». Наш прокурор Хейл сказал бы, что это всё дерьмо собачье. Он не стеснялся крепких словечек. — А наркомафия, Ронни? Вдруг Корбелл работает на неё? — спросил Сэм. — Если бы он работал на «Синдикат», то он ни за что бы не стал играть так грубо и открыто. Так можно спугнуть добычу. Нет, Корбелл, работай он на мафию, сделал бы всё по-другому. Собрал бы побольше информации о Риче, но ни разу бы с ним не пересёкся. Рич бы ничего не узнал. Потом Корбел продал бы информацию мафии, и дальше Ричем занялись бы уже она. Макаронники тоже не станут бы играть так грубо. Для начала они порасспрашивали бы про Рича в своих уголовных кругах. Вдруг он как-то связан с ним, знает людей, и они могут что-нибудь нашептать. Но проблема в том, что Рич никак не связан с уголовниками. — И что будут делать мафиози, когда поймут это? — поинтересовался Джек Аллертон. — Следить за Ричем. И собирать на него информацию. Похитить его — дело рисковое. Можно взять не того человека и схлопотать по-полной, — ответил Грейнджер. — А так Рич мог бы вывести мафию на нас. И когда мы пошли бы на охоту, то макаронники поняли бы, что они нашли того, кого надо. Я бы на их месте действовал именно так. Они ведь наткнулись бы на необычного «зверя». Кто он? Что у него на уме? Зачем ему убивать негров из банды «Бампи»? Я уверен, наш «Синдикат» ещё никогда не сталкивался с таким необычным «зверем», как мы. Макаронники будут долго ломать голову, пытаясь понять, кто мы такие. К тому же мы накололи их. Они думают, что негров из банды «Бампи» убили латиносы. Негры же обстреляли их мастерскую в субботу. Выходит, они заглотили наживку. Наш план работает. Сэм кивнул Рональду. — Другое дело, если Корбелл нароет доказательства того, что Рич и Джонни прихлопнули дилера и мальчика на побегушках на прошлой неделе, — продолжил Ронни. — Если человек мафии в полиции услышит об этом, то макаронники заинтересуются Ричем и Джонни. Но они работали «чисто». — Зато Боб может заложить нас, — заметила Хелен. — И тогда сиплые жирдяи в костюмах в полосочку услышат звон. — Боб ни за что нас не сдаст, Хел. Я уже пятьсот раз об этом говорил. — Он слабак. Грейнджер не на шутку разозлился, набычившись, будто Хелен оскорбила не только Боба, но и его самого. — Слабак, да? — Рональд сжал кулаки от злости. — А ты… — Успокойся, Ронни, — велел Грейнджеру Сэм. — Представь себе, что наркомафия так или иначе нами заинтересовалась. Подумай, что ты станешь делать на нашем месте в таком случае. Рональд посмотрел Сэма, а потом откинулся на спинку стула. Его взгляд устремился в потолок. Хелен же тоже погрузилась в размышления. — Я бы обманул их. Сначала вычислил слежку, — дал ответ через пару минут Ронни. — Никаких сборов команды, каждый держался бы сам по себе. И никакой «охоты». Мы бы жили своей обычной жизнью. Со временем макаронники поняли бы, что они зря тратят время. Бежать нельзя, тогда мафия сразу поймёт, кто мы такие. — Если они поняли, кто мы такие, то что тогда? Грейнджер снова задумался. — Исключено, Сэм, — ответил он вскоре. — Рич с Джонни работали «чисто», Боб нас не сдаст. Макаронники могут только услышать о том, что Корбелл говорил с Ричем. — Подожди две недели, и я посмотрю, как ты запоёшь, — ухмыльнулась Хелен. — Помолчи, — сказал девушке Аллертон и обратился к Рональду: — Я учитываю все варианты. Даже такие, какие ты исключаешь. — Это невозможно. — Тогда представь себе, что возможно. Грейнджер снова посмотрел в потолок. — Нам крышка. Мы даже не узнаем, что макаронники всё пронюхали. Нас подловят где-нибудь и прикончат без лишних слов. Мы и пикнуть не успеем. А если соберёмся вместе, то облегчим им работу. — Проще говоря, убьют нас точно так же, как мы пристрелили черномазых на прошлой неделе, — отметила Хелен. — Нет, если мы вовремя заметим слежку и будем готовы к их нападению, — сказал девушке Сэмюэл. — Их не так-то просто засечь, Сэм, — произнёс Грейнджер. — Оторвись мы от неё, то нам останется только бежать куда подальше. — Или прикончить их, — изрекла девушка. — Что ж, понятно. Завтра я поговорю с детективом Корбеллом и пойму, с кем Рич имеет дело. — Копы — ленивый народ, Сэм. Боб подтвердит. Скорее всего, Корбелл после разговора с тобой забудет о Риче, — рассуждал вслух Грейнджер. — У него работы выше крыши. Нам должно крупно не повезти, чтобы к Ричу прицепилась самая въедливая ищейка нашей полиции. Таких дотошных детективов у нас в городе мало. Но Ричу всё-таки стоит две или три недели держаться от нас подальше. — Пускай он вообще катится к чёрту. Ну его, — высказала своё мнение Хелен. — Этот придурок засветился. Коли с ним что-то случится, то легавые поймут, что дело нечисто. — Хел права. Мы только выиграем от ухода Рича. Он нас не заложит. В тех местах, где он вырос, стучать не принято. — Ха! — усмехнулся Питерсон. — Чёрта с два Рич уйдёт от нас сам. Я знаю такую породу. Выгоним его, так он сам начнёт отстреливать черномазых и их гнусавых дружков. Пока Рич с нами, мы можем его контролировать. С нами у него меньше шансов попасться. Копы его не разговорят. Но что не смогут они, то сможет мафия. Понимаете, к чему я клоню? — Жирдяи в костюмах схватят Рича и тот заложит им нас? — ответила вопросом Хелен. — В яблочко. Черта с два гнусавые пицееды поверят, что Рич был один. Он заговорит. У него не та подготовка. В десанте не учат, как противодействовать допросу и как терпеть пытки. — Ты забываешь о том, что Рич обратился к нам за помощью и не стал никого убивать сам, — напомнил Питерсону Сэм Аллертон. — А ты не думал, что бы Рич стал делать в случае нашего отказа? В погребе ненадолго воцарилась абсолютная тишина. Все, задумавшись над тем, что ответит Сэмюл, смотрели на него. — Думал, — ответил тот. — Верно. — А то! Хелен тоже права. Рича опасно подставлять под пули, когда им заинтересовались копы. Провести их, мы-то проведём, однако тогда засветятся Сэм и Бобби. И я тоже, если копы выйдут на меня. А если потом кто-то из нас поймает пулю? Два мертвеца из одной компании. Конечно же, это совпадение, разве не так? Сэм Аллертон кивнул Питерсону и взялся за подбородок. — Я готова поменяться с Ричем. Пусть он стоит на стрёме и прикрывает нас, — высказалась Хелен. Сэмюэла осенило: — Вы с Ричем будете теперь вместе в группе поддержки. — Ты шутишь? Он же полный идиот. — Очень разумно поставить их вместе, — сказал Джонни. — Не обязательно вместе. Они могут прикрывать нас и по одиночке с двух разных направлений, — с ходу изменил свой замысел полковник. — Так уже лучше, — согласилась с ним девушка. — С этим разобрались. Джонни, как продвигаются твои поиски? — спросил Сэм, посмотрев на Питерсона. — Один парень на время уехал из города. Вернётся на следующей неделе. Но вариант верный, не прогадаешь. — Есть другие варианты? — Так точно, один есть. Он похуже. Тому парню доверять опасно. — И больше ничего пока нет? — Так точно, больше ничего. — Поторопись, Джонни. Сэм закрыл глаза и замолчал. Он всё взвесил в голове и после этого произнёс: — В следующий раз мы соберемся по плану, в среду. Но я не исключаю варианта, что, возможно, что мы встретимся на этой неделе. Многое зависит от моего завтрашнего разговора с Корбеллом. Если проблем с ним не возникнет, тогда всё будет по плану. Есть вопросы? Джонни Питерсон огляделся и выразил общее мнение: — Никак нет. — В таком случае все свободны. Когда Сэм собрался и вышел на крыльцо, его остановил Джек со словами: — Давай я подброшу тебя до дома, Сэмми. Ты так ещё стукнешься с кем-нибудь по дороге в Эджоутер. Я ума не приложу, как ты вообще смог сюда приехать в таком состоянии. — Не волнуйся, Джек. Езжай домой. — Нет. Или оставайся здесь до утра, или поехали со мной. Тебе опасно садиться сейчас за руль. Завтра к тебе приедут полицейские. Ты подставишь Рича, если стукнешься сегодня с кем-нибудь на дороге и сляжешь в больницу. Рядом с братьями Аллертон остановились Джонни, Хелен и Рональд. — Джек прав, Сэм. Только ты можешь подтвердить слова Рича, — заметил Грейнджер. Сэмюэл кивнул, признав правоту брата и Рональда. — Твоя взяла, Джек. Но моя машина… — Заберёшь её завтра, когда поговоришь с полицейскими. Ничего с ней тут не случится. Поехали уже. — Джек, а ты не подвезёшь ещё и меня? — спросила Хелен, спустившись с крыльца вместе со всеми. — Раз Сэм… — Нет проблем. Похоже, что сегодня я не только врач, но ещё и таксист! Но имей в виду, сначала я отвезу домой Сэмми, а уже потом тебя. Неприлично, конечно, нас с Сэмми по-другому воспитывали. Но ты сама видишь, каково ему. Если ты куда-нибудь торопишься, то езжай лучше с Ронни. — Я никуда не спешу. Уже в машине Джека, Джонии, чья голова почти касалась её крыши, сказал ему: — Я скажу, где меня высадить. Вам по пути. Хелен с Сэмом устроились на заднем сиденье. Она придвинулась к нему поближе. Её взгляд излучал тепло. — Как голова? — нежным голосом спросила девушка у полковника. Джек в это время завёл мотор. — Пойдёт. — Если бы я знала, что с тобой, то я бы заскочила домой и прихватила свои таблетки. Они всегда мне помогают. Почему ты ничего не сказал мне по телефону? — Вот, кстати, я думаю, что по дороге в Эджоутер мы заедем в аптеку к моему давнему другу. Я знаю, что поможет Сэмми, — произнёс Джек и нажал на газ. По дороге во Франклингтон Джонни насвистывал себе под нос «Янки Дудл», коротая время. Он попросил высадить его у Дэвис-Сквера в Вест-Сайде. Спустя минут двадцать Джек остановился у аптеки. Сэм в тот момент почувствовал сильный спазм и схватился за голову, напугав Хелен. — Я мигом, — сказал Джек, а затем вышел из машины. — Держись. Ехать уже немного осталось. Джек врач, он точно знает, что тебе поможет, — испуганно проговорила Хелен. — Пока его нет, я хочу тебе кое-что сказать. Ты должна помириться с Ронни. Как хочешь, но помирись. — Чёрт, ты можешь не думать о деле хотя бы сейчас? Ладно, как скажешь. Я считала, что Ронни не такой. Но разве я не права? Боб слабак и нытик. Куда ему до тебя! Джек вернулся очень быстро. — Выпьешь, как приедешь. Я знаю, ты хочешь сходить сегодня на разведку в Кенсингтон. Забудь туда дорогу. А то ещё упадёшь там. — Я могу сходить туда вместо тебя, — предложила Сэму Хелен. — Нет. Я наведаюсь туда завтра. За окном промелькнуло невысокое, но больно широкое здание мебельной фабрики. — Вот и правильно. Сегодня, завтра, какая разница? — проговорил Джек. — Если чёрные бандиты не попрятали сегодня носы от полицейских, то они никуда не денутся завтра.***
— Как вы думаете, Сильвио, что стряслось на этот раз? — спросил Джузеппе, когда чёрный «Мерседес» остановился перед воротами особняка на Плезант-Стрит. — Я думаю, ваш отец хочет поговорить с вами о … как бы это назвать? О вашей перепалке с Лукой позавчера, — ответил Серра, сидевший рядом с Беллини. — Я обеими руками «за», чтобы вы оказались правы. Каждый раз, когда отец просит меня к нему приехать, у меня возникает такое ощущение, будто из-за Луки или Ника ещё неделю назад наступил конец света, мы попали в ад, а я только вот-вот узнаю об этом от отца. Люди Сильвио открыли ворота, пропустив «Мерседес» во двор. Он напоминал сейчас взлётную полосу в каком-нибудь аэропорту: вдоль дороги, что вела к особняку, подобно посадочным огням, горели маленькие садовые фонари. — Потом за нами придут черти с кучей постановлений генпрокурора ада на руках, и все мы дружно полетим в кипящий котёл, ибо я не смогу с ними договориться, — продолжил Беллини. — Вы накручиваете, синьор Джузеппе, — ответил Серра. — Хорошо, если это так. Лучше подготовиться к худшему и получить маленькую оплеуху, чем расслабиться и в один прекрасный день узнать, что нас накрыла налоговая. Водитель «Мерседеса» остановился рядом с «Кадиллаком» Маццы, рядом с которым стоял, дымя сигарой, гангстер лет тридцати. «Всё-таки Сильвио оказался прав. Сейчас отец начнёт крыть нас с Лукой благим матом, — посчитал Беллини. — Зря я сорвался во вторник. Лука, конечно, кретин, который роет себе яму. Но не стоило его злить. Война с ним не входит в мои планы. Больше никаких срывов. Сейчас важно успокоить его». Когда Джузеппе вышел из машины, то смог разглядеть моложавое лицо гангстера с сигарой. Оно было круглым, но худым и показалось сыну дона Томаса по-своему даже милым, пусть и уж больно простым. Так выглядели лица «ребят с улицы», потомков пастухов и пахарей, в бытность перебравшихся из своих маленьких патриархальных деревенек в огромный город-завод. «И ведь если понадобится, его тоже придётся убить вместе с Лукой. Он вообще знает, во что вляпался? — задумался Беллини. — Или как раз такой простачок, как он, всадит мне пулю в затылок?» — Лука снова меня удивил, — тихо сказал Джузеппе, зайдя в особняк. — Он учится на лету. Видимо, не хочет закончить как Абеле. — Недалеко от нас стоял ещё один парень из команды Марко, — добавил Серра. Вскоре они прошли мимо той комнаты, где Джузеппе болтал с Николло в субботу, коротая время до приезда Луки. Дверь туда оказалась открыта, и Джузеппе услышал чей-то хорошо поставленный голос, доносившийся из динамиков телевизора, и шаги. — Эй, братишка, здорово. Джузеппе и Серра обернулись. — Здорово, Сильвио. Я понимаю, вы оба спешите к отцу. Но надо поговорить, — сказал Ник с серьёзным выражением лица. «Он сам на себя не похож. Неужели с отцом что-то случилось? Лука мог его довести. У него не заржавеет», — подумал Джузеппе и ответил брату: — В чём дело? Николло подошёл поближе и чуть ни не шёпотом произнёс: — Думаю, тебе будет интересно. Пошли в комнату. Закрыв дверь, братья Беллини устроились на диване вместе с Серрой. По телевизору шёл новостной сюжет о забастовке на заводе «Форд» в Вест-Сайде. Бастующие требовали вернуть на работу уволенных позавчера коллег, отменить принудительные сверхурочные работы и сменить руководство заводского профсоюза. — Мне чертовски повезло, братишка. Минут так десять назад мимо меня проходил лысый придурок со своей шлюшкой в борсалино. У меня дверь была открыта. Я ж в курсе, что вы с лысым придурком поцапались во вторник. Делать мне всё равно было нечего. По телеку идёт какая-то сопливая муть для зрелых тёток, которых давненько не никто не трахал. Ещё и мама нагрузила Виолу работой. Хоть сдохни от скуки. — И ты подслушал, о чём говорили Лука с Марко? — спросил Джузеппе. — Угу. Я тихонько подошёл к двери и навострил уши. Шлюшка в борсалино сказала лысому придурку держать себя в руках. Лысый придурок ей отвечает, мол, достал, я тебя с первого раза понял. А его шлюшка ему такое заявила, что лысый придурок от злости шарахнул по стене. — Даже так? Вот уж не ожидал, что Марко его доведёт. Что он только такого сказал? — Да если я, говорит, не буду тебе напоминать, то ты доорёшься, и «Комиссия» скажет отцу убрать тебя. Или он сам прикажет тебя завалить. — Выходит, Марко боится перейти дорогу «Комиссии». — Ты знаешь, что здесь самое смешное, братишка? — Что? — Лысый придурок шарахнул по стене, но не стал орать на свою шлюшку. Ты представляешь? Он всё проглотил как уличная соска. — Должно быть, мнение Марко что-то значит для него. — Представляю себе рожу лысого придурка в тот момент. Слушай, братишка, а ты потом домой поедешь? — Угу. А что такое? — Да я думал, может, мы посидим снова вместе? Без Виолы здесь скука смертная. — Прости, но не сегодня. Дел хватает. — Ладно. Ты себе даже не представляешь, как же мне осточертело тут торчать целыми днями! «Ника можно было бы отправить к Тони Сарто в Новую Англию. Но он не дал бы Нику сидеть без дела и транжирить его деньги. Тони Сарто не настолько богат. Пусть он лучше окажет нам какую-нибудь другую услугу, чтобы рассчитаться с нами», — подумалось Джузеппе. — Мы с Сильвио, пожалуй, пойдём, — сказал он. — Отец ждёт нас. — Ну бывай тогда, братишка. «Как бы Ник не попался Луке с Марко в следующий раз. Правда, вряд ли они подумают, что он шпионит за ними. Для них Ник просто озабоченный болван с членом вместо мозгов. Какой из него шпион? Неплохой, на самом деле, что удивительно. Забавно выходит: Ник решил поработать сейчас, чтобы потом больше никогда не работать и отрываться на наши деньги», — размышлял Джузеппе, поднявшись на второй этаж. Отец, как обычно, лежал на своём диване. Рядом с ним на стуле сидел Мацца, о чём-то говоривший с ним спокойным голосом. Марко Росселли же поздоровался с Джузеппе и Сильвио так, словно он повстречал коллег по работе. Джузеппе быстро заметил перемены на лице немолодого специалиста, тот смотрел на него совсем по-другому, без презрения и высокомерия. Сидя в кресле справа от двери, Росселли прощупывал старшего сына дона Томаса задумчивым и оценивающим взглядом как своего потенциального «бизнес-партнёра». «Что, дружба дружбой, а своя шкура всё же ближе к телу? — мысленно обратился к Росселли Джузеппе и посмотрел в его тёмные глаза. — Захотелось перебежать? Быть может, я ошибался по поводу Марко. Не такой уж он преданный, как я думал. Оно и понятно. Лука не угомонится, пока не покончит раз и навсегда с «Мано Бланка». И плевать ему хотелось на просьбу дона Филиппа. Даже если Лука избавится от нас с отцом, он не сможет замириться с «Комиссией». Сейчас не тридцатые и даже не сороковые, но мне дали добро, чтобы убить его». — Мы… говорили… пока с Лукой, — произнёс Томас Беллини. — Ему неудобно… Он… не хотел… оскорблять тебя, сын. — Я сожалею, что так вышло, Джузеппе, — сказал Лука. — Не знаю, какой бес в меня вселился во вторник. Джузеппе сел на заранее поставленный рядом с диваном стул. — Ты… пойми, как… много… значит… для Луки… наша победа, — добавил дон Томас. — Очень сложно… всё… закончить. Тяжёлый… выбор. — Я совсем вымотался с этими проклятыми клопами из Саут-Сайда, Джузеппе. Нервы у меня не те, что двадцать лет назад. «Не давить», — решил Джузеппе. — И вы меня простите, синьор Мацца, — ответил он, после чего на лице Маццы появилась улыбка. — Я тоже не сдержался, и теперь мне неудобно перед вами. — Я… больше не потерплю… раздоров… между вами. Считайте, что… я… вас предупредил. Моё… слово… ещё имеет… вес. Лучше… не злите… меня. Не… думайте, что… я… не найду на вас… управу. Ради… мира… в «семье»… я пойду на все. «Извинения извинениями, а от угроз намного больше толку. Отец же не дурак. Он не может заставить нас с Лукой уважать друг друга. Остаётся лишь держать нас в страхе», — задумался Джузеппе, заметив грозный взгляд отца. В его круглых глазах читалась запредельно пугающая готовность убить всех, кто согласен с доном. Лицо его скривилось от злости, нижняя челюсть выпирала вперёд. — Я… вас… предупредил. Мацца и Джузеппе ответили Томасу Беллини молчаливым кивком. — Лука. — Да, дон Томас. — Пора… кончать… с… войной. Хватит. Встреться… с… Кармоной. Скажи, что… мы согласны… на любые… условия. Джузеппе ожидал, что слова его отца вызовут настоящий взрыв и заставят Луку орать на всю комнату, плеваться в разные стороны, топать ногами и бить по стене. Но затем андербосс посмотрел в сторону двери, вероятно, туда, где сидел Росселли, и спокойно ответил: — Как скажете, дон Томас. «Отец ничего не понимает. Он просит заделать пробоину на корабле психа, который хочет утопить его ко всем чертям. Пусть Лука зароет себя ещё глубже. Не стану ему мешать. Я уверен, он надует отца», — решил Джузеппе. «Не думайте, что я не найду на вас управу. Ради мира в «семье» я пойду на всё, — по дороге домой он вспомнил слова отца. — Да уж, он меня не удивил. Вполне в его духе. Кого тогда отец подрядит на такую работу? Парней из «семьи» Дженовезе, Чикаго или Детройта? Отец готов к тому, что они потребуют свой кусок нашего пирога? Если он сдаст им наш город, то наши парни сами его закопают. Остаётся Тони Сарто. Но спрос с него невелик. Тогда к кому же отец обратится за помощью?» — Питерсон живёт в Вест-Сайде, — говорил Серра уже в личном кабинете Джузеппе в его квартире. — Но Пэдди Диллон не знает, где именно. Он сказал мне вчера, что майор Грин и его контора заняты только вербовкой наёмников в Африку и Латинскую Америку. Грин, как я понял, вояка до мозга и костей. Ему чихать хотелось на дела ирландцев или на нашу войну с «Белой рукой». — Значит, Грин и его контора отпадают. — Да, синьор, Джузеппе. Занимайся он «заказняками» у нас в городе, то его бы «крышевали» либо мы, либо ирландцы. А иначе бы Грина давно убрали. — Точно, независимые игроки нигде не нужны. Тогда остаётся Питерсон. Он «работает» на ирландцев один или со своей командой? — Пэдди не знает, синьор Джузеппе. Салливан даёт Питерсону «заказы» через посредника. Нам повезло, что Пэдди вообще узнал об этом. — Если Питерсон один, то вряд ли он согласится убить Луку. — Не забывайте о том, синьор Джузеппе, что он из другого теста. Такие не испугаются пойти в одиночку против пятерых. Я бы попробовал достать Луку на его ферме за городом. Но если я промахнусь, и меня возьмут… — То мы получим войну внутри «семьи». Разузнай ещё больше подробностей о Питерсоне. Я думаю, вы выйдем на него быстрее, чем Лука найдёт вигилантов. — Посмотрим. — Полиция очень вовремя начала своё шоу для телевизионщиков, — сменил тему Джузеппе. — Если Лука договорится сейчас с Кармоной, то они здорово подыграют комиссару Джексону. Он потом заявит, что после операции в Кенсингтоне преступность в городе пошла на спад, боссы «общества чести» в панике. Но нет же, Лука даже не встретится с Кармоной, он опять надует отца. — Я тоже так думаю. Но мы ничего не можем доказать, синьор Джузеппе. — Да даже если бы могли, то отец бы не поверил нам. Он доверяет Луке на все сто. — Это можно понять. Лука ведь спас жизнь вашему отцу в сорок седьмом году. Разве вы не стали бы доверять на все сто человеку, который рисковал собой, чтобы спасти вас? — Зато сейчас Лука ведёт себя как полная сволочь, Сильвио. Я ничего не могу сделать, чтобы раскрыть отцу глаза. Иначе нам бы не пришлось искать людей на стороне, отец сам бы приказал тебе или Марко убить Луку. Пока ещё «формально» главный у нас отец, а не я или Лука. А так, я могу пойти и рассказать всё отцу. Он мне не поверит. Зато о нашем разговоре узнает Лука. И тогда начнётся война внутри «семьи». После ухода Серры Джузеппе предался раздумьям: «Ну конечно же! Всё так просто. Я же сам ответил на свой вопрос, когда говорил с Сильвио. Он, Марко, Фрэнки могут рассказывать о наших с Лукой планах отцу. Хотя он бы тогда поговорил со мной начистоту. Пока ещё он «формально» главный. С другой стороны, отец скоро отойдёт от дел. Нашим капо сейчас гораздо важнее ладить со мной и Лукой. Никакой ясности. Мы как пауки в банке. Отец или не в курсе, или у него есть какие-то свои планы насчёт нас с Лукой».***
«Если МакВи и Аллертон вигиланты, то тогда они ещё вчера уточнили все детали, чтобы их слова совпадали. Мы дали им слишком много времени. Лучше бы сразу поехали к Аллертону после разговора с МакВи», — думал по дороге в Эджоутер Корбел. — Я тут подумал, Том. Уж коли мы всё-таки накроем «тихий оркестр», то автоматически подпишем смертный приговор нашим «музыкантам», — говорил Монтойя. — Поднимется такой шум, весь город вскоре узнает их имена. В том числе и Беллини с Флойдом. Они отомстят, я уверен. Когда страсти-мордасти поутихнут, наших вольных стрелков прихлопнут в тюряге. Или же шакальё отыграется на их семьях. Ты сам знаешь, что эти уроды плевать хотели на всякие там кодексы чести в духе «не убей козла на глазах его жены и сына». Подумай о том, к чему может привести твоя упёртость. — Тогда что я, по-твоему, должен делать? — спросил Корбел. Он понимал, что Монтойя оказался прав. — Подумать о том, что, может быть, стоит оставить наш «тихий оркестр» в покое. Он никому не мешает. Вот скажи, МакВи, окажись нашим вольным стрелком, заслужил, чтобы его прикончили в тюряге? Он воевал и служил своей стране. У него, видать, сдали нервы из-за того, что его вьетнамского друга хотело убить мерзкое шакальё. А ты хочешь обречь его на смерть. — Мы ещё ничего о нём толком не знаем. Ты давишь на эмоции. Давай рассуждать трезво. — А я и рассуждаю трезво, Том. Даже трезвее тебя. Ладно если мы ошибаемся, и МакВи с Аллертоном никого не убивали, а шакальё отомстит точно такому же шакалью. Шакальё есть шакальё. Но вот если из-за нас убьют честных людей, то я себе этого никогда не прощу. — Ты делишь всех на честных людей и шакальё. Но закон для всех одинаков. Ты сочувствуешь убийцам, Альфредо. — Пусть так. Но ты ответь мне, заслуживают ли смерти от мерзких лап проклятого шакалья честные люди, которые устали терпеть наше бессилие? Вот представь себе, что наши вольные стрелки именно такие. — Нет, не заслуживают. Только даже у проклятого шакалья есть право на справедливый суд. И не подумай, я сейчас не защищаю маньяков, насильников или гангстеров, они должны сидеть в тюрьме. А мы тем и отличаемся от них, что у нас всё решается по закону и в суде, как у цивилизованных людей, а не в подворотне. Чёрт возьми, если же есть такая вещь как соразмерность наказания! Мы не знаем, сколько человек Рид и Джонс загнали в могилу. Может, ни одного! А вдруг? И что тогда, всё равно убить их? И чем тогда это отличается от бандитских разборок, когда кто-то на кого-то не так посмотрел, его неправильно поняли, а потом пристрелили? Альфредо оставил вопрос Томаша без ответа. Сэмюэл Аллертон жил в частном доме, который, как и все здания на Ричмонд-Стрит, будто сошёл с рекламного буклета двадцатилетней давности: аккуратный фасад, светлые стены, белый заборчик, узенькая дорожка, окружённая газоном и ведущая к крыльцу. Остановив машину у тротуара, полицейские пошли к дому Аллертона. В спину им светило солнце. Монтойя позвонил в дверь. Прошло совсем немного времени, как её открыл представительной наружности мужчина. Выправка выдавала в нём военного. «Командир нашего полка был такой же, — пробежало в голове у Корбела. — Странные они c МакВи друзья. Аллертон же годится ему в отцы». — Доброе утро, мистер Аллертон. Детективы Корбелл и Монтойя. — Сыщики предъявили свои удостоверения и значки. — Я звонил вам вчера. Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. — Проходите, — равнодушным тоном ответил Аллертон, впустив полицейских в дом. Из светлой прихожей Томаш, Сэмюэл и Альфредо зашли в гостиную с видом на противоположный дом. Интерьер в стиле консервативных пятидесятых говорил или ностальгии Аллертона по тем времена, или же о том, что он не следил за современными веяниями. В шкафу со стеклянными дверками Корбел увидел витрину с медалями и чёрно-белую фотографию. На ней Аллертона запечатлели ещё совсем молодым в тёмном мундире со стоячим воротником и белой фуражке. Даже в те годы он выглядел представительно. А Корбелу мимоходом вспомнились желторотые поручики, коих отправили на фронт сразу после выпуска из Вишневыградской военной академии. Рядом с Аллертоном полицейский заметил огромного парня с лицом, что немногим отличалось от бычьей морды. Он широко улыбался. «Он тоже воевал и умеет обращаться с оружием. Вот что их объединяет», — подумал Корбел, подойдя к полосатому дивану. Напротив него стоял старый телевизор с округлыми очертаниями. Но внимание Томаша больше привлекла лежавшая корешком вверх на диване книга. Её обложку украшал приятный тропический пейзаж на фоне алого рассвета. Корбел разглядел линию горизонта, над которой поднимался солнечный диск, чёрную полоску под ним, россыпь красноватых облаков, тёмные очертания островов и гор. Над пробуждавшимся после ночной спячки архипелагом летел маленький в сравнении с могучими горами и облаками самолёт. Глаз Корбел наткнулся также и на просто ничтожно миниатюрные фигуры куполов парашютов и силуэтов людей. — Да уж, здорово было бы сейчас взять отпуск и махнуть в такие живописные места, — сказал Томаш, словно перенёсшийся из хмурого индустриального гиганта в райские тропики. Аллертон взял книгу и положил её на тумбочку. — Присаживайтесь. Полицейские устроились на диване, а Сэмюэл — на плетёном кресле напротив него. Окна там закрывали жёлтые занавески. — Что ж, Рич вчера рассказал мне о вашем с ним разговоре, — произнёс Аллертон и подтвердил слова МакВи. — Ричу тяжело пришлось, после того как его друга чуть не убили. Он весь себя извёл. Я не раз такое видел на войне. — Вы знали Генри Ллойда, мистер Аллертон? — задал вопрос Томаш. — Нет, но Рич много о нём рассказывал. Я хотел познакомиться с ним, но Рич говорил, что Генри человек семейный, и у него полно хлопот, — спокойным и ровным голосом ответил Аллертон. — Как вы думаете, Ричард мог сорваться? — решил попытать удачу и поколебать холодное спокойствие Сэмюэла Томаш. Вопрос детектива не смутил Аллертона. Его лицо не изменилось в выражении. — Нет. Мне он говорил, что ему хватило Вьетнама. Ему тогда крепко досталось. — Да, мы с Альфредо видели шрам на его лице. — Вы должны ещё понять, что Ричард вырос в убогих трущобах. Он с детства мечтал убежать оттуда. Генри дал ему путёвку в жизнь. Теперь Рич старается жить по-другому. Он равнялся на Генри. Конечно, Рич не смог до конца изменить своё мышление. — Это уж точно, — отметил Монтойя. — Что вы имеете в виду? — Ричард считает, что мы в полиции только и делаем, что вешаем убийства на невиновных, — объяснил Корбел. — Ага, какие-то придурки из Кливленда показали ему себя во всей красе, — сказал Альфредо. — Вот вам и доказательство. Но я думаю, вы не станете отрицать, что ваш департамент заработал себе дурную славу. — К сожалению, вы правы, — согласился с Аллертоном Корбел. — Я человек старой закалки. Люди нашего поколения привыкли доверять полиции и правительству. Но молодёжь думает по-другому. — А что вы думаете по поводу наших вигилантов, мистер Аллертон? Простите меня за столь нескромный вопрос. Интересно узнать ваше мнение, — снова «забросил» удочку Корбел. И снова неудача — на лице Аллертона не дрогнул ни один мускул. Он даже зевнул. — Признаться честно, детектив, я ничего о них не думаю. У меня хватает своих дел. Томаш задал ещё несколько вопросов Сэмюэлу, но так и не смог поймать его на удочку.***
И хотя Антонио с прошлого вечера начали одолевать сомнения по поводу того, объявится ли вообще тот верзила, которого видел Сонни, этой ночью терпение гангстеров было щедро вознаграждено. Моретти, Росселли и Сонни наблюдали за притоном, соседними с ним зданиями и четырёхполосной дорогой, притаившись на третьем этаже сгоревшего дома. Он находился в мрачном месте, погружённом в ночную тьму из-за перегоревшего фонаря, на противоположной стороне улицы. В то же время притон и здания, что стояли рядом с ним, неплохо освещались. Всё это только играло на руку мафиози, облегчая им маскировку. В один момент Моретти увидел странного прохожего. Его фигура появилась слева и неторопливо приближалась к притону. Пока в сторону рослого мужчины ковыляли два выпивохи, тот еле волочил ноги. Он двигался в точности как бездомный, коего прогнали пинком под зад с насиженного места посреди ночи не то полицейские, не то более агрессивные и наглые, а главное, готовые пустить в ход кулаки или «розочку» обитатели улиц. Поначалу Антонио особо не обращал на него внимания. Однако стоило двум выпивохам зайти в одно из зданий, как он остановился у притона, посмотрел сначала в одну сторону, потом в другую. «Пока ещё никто не тормозил рядом с этой дырой и не пялился вот так по сторонам», — подумал Моретти. Издалека послышался мерзкий визг полицейских сирен. Очень скоро показались патрульные машины. А еле живой бродяга к тому времени на удивление довольно шустро нырнул в закоулок между зданиями и спрятался за горой мусора. «Будь он бездомной рванью, то потащился бы туда еле-еле, а не бодро поскакал как чёртов кентавр», — рассуждал Антонио. То, что «бродяга» прятался от полиции, его, однако, не смутило. Местные бродяги после начала полицейской операции в Кенсингтоне боялись стражей порядка, словно огня, так как они теперь могли прицепиться на ровном месте к кому угодно и забрать в участок. Под визг сирен к Антонио подошёл Марко. Когда полицейские пронеслись мимо сгоревшего дома, и на улице стало тихо, немолодой специалист прошептал: — Видел того хмыря, который заныкался за мусоркой? — Да. — Спроси у Сонни, это он или нет. Потом скажешь мне. Сонни колебался. — Я не знаю, Антонио. Тот был здоровый как буйвол. А этот… ну, он высокий и не доходяга. Но это не он, отвечаю. Выслушав Сонни, Моретти вышел в тёмный и вонючий коридор, где, как ему казалось, на него в любой момент мог обрушиться потолок. Пол тоже казался ему готовым развалиться хоть прямо сейчас. Поэтому Антонио старался идти аккуратно и осторожно. — Не он, — шёпотом сказал Моретти, вошедший в комнату и остановившийся рядом с Марко. — Тот выродок был больше. — Точно? — ответил Росселли. Он походил сейчас на хамелеона, из чьего рта вот-вот вылетит длинный язык. — Да. — Значит, они прислали другого. Или Сонни уже начал забывать, как он выглядит. Следи за ним. «Бродяга», думая, что его никто не видит, обошёл притон с нескольких сторон. Ни в одном из домов на улице не горел сейчас свет. Это вселяло в него полную уверенность в своей абсолютной незаметности и давало ему возможность почувствовать себя хозяином улицы, когда нет смысла в том, чтобы прятаться от каждого шороха. Наблюдая за ним, Антонио не знал, что и думать. С одной стороны, его обрадовало долгожданное появление таинственного вигиланта. Как-никак, оно доказывало правоту Моретти в споре с Росселли и не могло не помочь молодому капореджиме заработать ещё больший авторитет в «семье». И, конечно же, Антонио с нетерпением ждал того момента, когда закончатся его ночные «дежурства» в сгоревшей развалюхе, и он снова будет спать в тёплой постели вместе с Джиной. С другой же стороны, Моретти плевать хотел на вигилантов. Не они ведь убили Дарио. А погибшие на прошлой неделе чернокожие бандиты вызывали у Антонио отвращение. Если бы Лука приказал ему «убрать» вигиланта, то молодой капо нажал бы на спуск чисто механически, без каких-либо чувств. «Прости, выродок. Мне просто дали на тебя контракт», — сказал бы он вигиланту, а затем застрелил бы где-нибудь в лесу или на складе. «Бродяга» во второй раз обошёл оба выхода из притона, сделав очередной круг. Когда мимо проехал патруль, он опять спрятался. Моретти ожидал, что вигилант, как только уедет полиция, продолжит разглядывать местные «красоты». Однако, выйдя на тротуар, тот развернулся, его фигура двинулась налево. Смотря за ней, Антонио услышал шаги в коридоре. «Раз Марко такой крутой, то пусть он только попробует упустить этого выродка. Я не хочу торчать тут ещё неделю и нюхать дерьмо. На х…!» — задумался Моретти.***
Марко Росселли спустился на первый этаж, довольный тем, что всё шло по его плану, и он перехватил инициативу у своего молодого соперника. Матёрый капо считал делом принципа утереть ему нос, дабы тот не зазнавался. С фонариком в правой руке Росселли быстрым шагом вышел в задний двор, где разило нечистотами и царил непроглядный мрак. Рядом с выездом на дорогу стояла «Тойота Королла». Она казалась нелепой детской игрушкой на фоне американских колёсных «крейсеров». Марко и сам ни за что не стал брать её лично для себя. Зато такая маленькая машинка с низким силуэтом отлично подходила для слежки за кем-нибудь. Разве что Росселли пришлось привыкать к тому, что руль в ней находился справа. Марко посветил фонариком на «Тойоту», после чего ему открыл двери Стиви Витале, пересевший на пассажирское сиденье. Немолодой специалист приземлился на место водителя, словно самолёт на палубу авианосца да завёл мотор. — Я не поверил сначала, что это ты, — сказал Витале, чью тёмную фигуру в бейсболке Росселли, включив фары, увидел слева от себя. — Ну знаешь, мы как бы уже третью ночь тут торчим, а урода нет и нет. И я, короче, подумал, что он вылезет только на следующей неделе. Марко выехал на малых оборотах, почти на подвеске из заднего двора на дорогу и погасил фары для маскировки. Загадочный вигилант по его прикидкам сейчас брёл в сторону перекрёстка Спенсер-Стрит и Бленхейм-Роуд. Росселли считал, что «бродяга» пришёл именно оттуда. Он имел фору с самого начала. Однако немолодой специалист оставался спокоен: вигилант не мог далеко уйти от притона. — Достань бинокль, — сказал Марко, когда тихо повернул налево, а не направо. Любая ехавшая по его полосе машина двигалась бы не за ним, а прямо на него. Остановившись, матёрый капо взглянул в бинокль. Вигилант ковылял ярдах так в трёхсот пятидесяти от гангстеров. На лице Росселли появилась довольная улыбка. Он перестроился на другую полосу. — Ну как, разглядел его? — спросил Витале. Марко кивнул. Его взгляд преследовал человеческую фигуру впереди. — Как он выглядит? Ну чтоб я знал на всякий случай. — Высокий. В длинном плаще. Он сутулится и двигается как вонючая бродячья рвань. Но как только замаячат свиньи с мигалками, так он тут же забежит куда-нибудь за угол, — ответил Росселли. Доковыляв до перекрёстка и посмотрел налево и направо, вигилант повернул направо и исчез за старым трёхэтажным домом, каких было полно на Спенсер-Стрит. Мафиози последовали за ним. Время от времени Марко останавливал машину и поглядывал в бинокль. Как он заметил, «бродяга» осматривался перед каждым поворотом, опасаясь попасть туда, где сновали, словно церберы, полицейские, и обходил такие участки: то поворачивал в другую сторону и делал круг, то просачивался мимо через дворы, что становилось настоящей пыткой для гангстеров. Когда лазейка оказывалась широкой, то они ехали за вигилантом. А иногда Марко приходилось заныривать в узкие проулки, преследуя его пешком. Стиви же в таких случаях объезжал здания и двигался на север, в сторону Эджоутера и Норт-Сайда, так как немолодой специалист заметил, что «бродяга» держал путь именно туда. В одной аллее между двумя рядами домов и заборов, он резко застыл на месте, точно статья. Марко насторожился и юркнул в спасительный уголок темноты. У него возникло впечатление, будто вигилант заметил слежку. Правда, таинственный человек, о котором раньше говорили по телевизору, как и его подельниках, и который теперь материализовался едва ли не из воздуха, ни разу не оборачивался. Он прижался спиной к забору, смотря вперёд. Из дворов доносились крики, перемешанные с руганью. «Нет, дело не во мне. Он никак не мог меня засечь. Но чего он стоит-то? Орут ведь за забором», — подумал Марко, сдерживая эмоции и стараясь мыслить трезво. Он принялся терпеливо ждать и замер. Ответ на свой вопрос немолодой специалист получил уже потом, когда бродяга пошёл дальше. В заборе напротив дома, из двора которого слышались сердитые мужские голоса, зияла огромная дыра. Чуть высунувшись из-за угла, Марко заметил полицейских с ружьями. Из их разговора гангстер понял, что их коллеги схватили во дворе каких-то сопляков и не дали им добежать до дыры в заборе. Как только патрульных окрикнул вышедший из дома человек в штатском, и они повернулись к нему, Росселли без единого звука, подобно бесплотному духу, проскочил мимо. На следующем перекрёстке вигилант, как и прежде, повернул в сторону Эджоутера. А Стиви подобрал Марко. — Я тут пока тебя ждал. Подумал, что вы с уродом меня не обгоните. И так, и так на перекрёсток выйдете, — говорил Витале. — А если урод проскочит у меня за спиной, так ты увидишь наше праворульное ведро. Чёрт, вот знаешь, чтоб на этих праворульных тачках кататься, надо быть либо узкоплёночным, либо дряхлым английским старикашкой с золотой ложечкой в заднице. Я там одного придурка чуть не задавил. Зря мы вообще поехали на этом ведре. Урод пешком топает. Прошлись бы. У меня вся задница так и орёт: «Харе сидеть! Оторви меня от кресла, тупорез несчастный». И спина зудит. — Как знать. Если у него стоит тачка в Эджоутере, то мы бы сели в лужу без колёс, — сказал Росселли. — Слушай, а как ты врубился, что урод прётся именно туда? В чём фокус? — Дубль один. На перекрёстке Спенсер-Стрит и Бленхейм-Роуд он потащился именно в сторону Эджоутера, Дубль два. Он несколько раз вилял туда-сюда, чтобы обойти легавых, а потом опять топал в сторону Эджоутера. Вот в чём фокус. На тех участках улиц, где не работало освещение, мафиози приходилось несладко. Они делали долгие остановки, после ехали ну очень медленно, ориентируясь лишь по свету фонарей вдалеке. «Бродяга» же в те моменты периодически пропадал из виду. Но затем его фигура появлялась уже на освещённом тротуаре в нескольких сотнях ярдов от «Короллы». Тогда гангстеры терпеливо ждали, пока вигилант отойдёт как можно дальше, и только потом тихонько выезжали из темноты ночи. — Хопа, Марко, копы, — произнёс Витале, когда Росселли подъезжал к ещё одному погружённому во мрак участку улицы. Матёрый капо заметил, как издалека в его сторону приближалась полицейские машины с включёнными сиренами. «Как бы они всё не испортили. Лучше рискнуть», — решил он, включив фары и набрав скорость. Внезапной остановки и проверки документов Марко не боялся: они со Стиви подготовили легенду на такой случай и оделись поприличнее, но и не так, чтобы их одежда кричала на каждом шагу о том, сколько они заколачивали «зелени» в месяц. Куда больше Росселли опасался, что вигилант мог заметить «Короллу» из-за включённых фар и шума, пусть он и тащился на большом от неё расстоянии. Спешившие куда-то стражи порядка, как и ожидал Марко, пронеслись мимо его машинки, после чего он притормозил в темноте и понизил обороты. — Я уж думал, мне придётся втирать ему ту телегу, которую ты насочинял, — проговорил Витале, пока Росселли гасил фары. — Нам вот только не хватало возни с ними минут на двадцать. А нет же, фортануло. Знаешь, я чувствую себя долбаным копом из киношек про копов. Или «федом». Говённая у них работа. А платят им вроде как совсем дерьмово. Это ж кем надо быть, чтобы так горбатиться за гроши? — Спроси это у тех, кто мокнет под дождём со свистком за те же гроши, — ответил Росселли и взглянул в бинокль. «Бродяга» шёл как ни в чём ни бывало, еле перебирая ногами. — Вот же придурки. Чем ближе вигилант и мафиози были к Эджоутеру, тем чище и приятнее глазу становились улицы, и тем чаще там проезжали машины простых горожан, а не полицейских. На тротуарах встречались редкие прохожие, некоторые из них заглядывали в работавшие круглосуточно магазинчики. Вскоре дорога привела «бродягу», Марко и Стиви в Эджоутер. Теперь они держали путь в сторону стоявших в два ряда частных домов на Ричмонд-Стрит. Стоило вигиланту попасть в более приличный район, так он сразу выпрямился, а его походка изменилась. Еле живой «бродяга» в одночасье превратился в обычного прохожего, который при взгляде издалека ничем не выделялся. — А ты был прав, урод реально припёрся в Эджоутер. Но где его тачка? Её тут негде сханырить. Если заедешь на долбаный газон, так сразу вызовут копов. — Посмотрим, куда он попрёт дальше. Кое в чём Росселли всё-таки просчитался. Вигилант остановился у одного дома, оглядев соседние, и подошёл к его крыльцу. — Ну вот ты и попался, бродячий уродец, — ухмыльнулся Росселли, наблюдавший за вигилантом в бинокль из «Короллы». Она находилась в четырёхстах ярдах от дома, к чьему крыльцу подходил сейчас таинственный мужчина.