***
Позавтракав вместе с женой и дочерью, Джузеппе Беллини прихватил несколько газет, которые купил с утра для него один из людей Сильвио Серры, Микки Розетти, и уединился у себя в кабинете. Там он принялся за чтение. В первую очередь его интересовали местные новости. И хотя мафиозный «принц» мог получить любую информацию обо всём из первых уст, он всё равно читал газеты, какую бы чепуху в них ни печатали. Всё-таки иногда там попадались толковые и действительно заслуживавшие внимания статьи. И ещё в них изредка всплывала конфиденциальная информация о тёмных делах мэра, полиции и мафии, а это говорило о том, что кто-то проболтался и должен был «исчезнуть». Сегодня в центре внимания всех франклингтонских газет по-прежнему находилась масштабная полицейская операция, что шла в Кенсингтоне. Одни журналисты целиком одобряли её и с упоением описывали ночные подвиги стражей порядка. Другие дали ей прозвище «фальшивая война», намекая на то, что комиссар Джексон пускал всему городу пыль в глаза, вместо того чтобы раз и навсегда уничтожить франклингтонскую мафию и «Белую руку». Третьи же били тревогу, предполагая, что переброска дополнительных сил в Кенсингтон из других районов могла привести к настоящему взрыву преступности уже там. Намного интереснее Джузеппе показалось интервью с неким агентом ФБР, пожелавшим остаться неизвестным. «Поймите меня правильно, у нас не хватает людей. Я уже давно считаю, что необходимо расширить штат нашего отделения, мы не можем уследить сразу за мафией и террористами Революционного фронта освобождения Америки», — прочитал Беллини и вспомнил о том, что боевики этой организации пытались убить летом судью во Франклингтоне. По иронии судьбы, среди борцов за освобождение афроамериканцев и пролетариата от гнёта полицейского государства не оказалось ни одного чернокожего и ни одного трудяги с завода. Все сплошь и рядом студенты из обеспеченных семей. Толпа голодных бедняков запросто бы разорвала на куски их, но молодые революционеры не жили в трущобах. «Уж не переоцениваю ли я федералов? — задумался Джузеппе. — Хотя лучше переоценить. Нельзя расслабляться. Они не могут вечно гоняться за этой кучкой недостреленных при Никсоне студентиков. Рано или поздно их поймают. И тогда федералы накинутся на нас. Им ведь ещё и могут расширить штат. Тогда точно пиши пропало». Больше в местных газетах Джузеппе не нашёл что-либо интересного. Вскоре он перенёсся из Франклингтона в Индокитай, где после ухода американцев продолжали греметь бои и гибнуть люди. «Если дела так пойдут дальше, то коммунисты скоро там победят. А они не станут церемониться с нашими «деловыми партнёрами», их сразу поставят к стенке и перестреляют. Как же это всё-таки забавно! Союзники дяди Сэма в Индокитае — самые главные поставщики наркотиков в Европу и Америку. Но их не трогают. Казалось бы, хотите победить в войне с наркотиками, так спалите к чертовой матери все опиумные плантации в Азии. Так нет же, власти мешают нашему «обществу бизнеса», но и не думают прихлопнуть самых главных наркоторговцев в мире», — рассуждал Джузеппе. Потом он отложил в сторону газеты и занялся кипой рабочих документов. За окном облака затягивали небо. В обед к Беллини заехал Серра. — Превосходно! Просто великолепно! — воскликнул Беллини, выслушав своего подручного. «Принца» гангстеров распирало от самой искренней радости. — Лука умеет удивить!***
Сэм Аллертон отсыпался до обеда после ночной вылазки. Перед сном он набросал на листе бумаги приблизительную схему расположения зданий, что находились рядом с притоном на Спенсер-Стрит, и всех подходов к нему. Отставной полковник даже прикидывал, как незаметно подойти к притону и потом точно так же уйти. Проснувшись и поев, Аллертон засел за схемами и картой Франклингтона. Он накидал приблизительный маршрут для каждого бойца своей группы. Кое-какие моменты вылетели у него из головы. Он также признался себе в том, что в его набросках могли быть неточности, и одной вылазки оказалось мало. Сэм решил наведаться в Кенсингтон во вторник, а на выходных и в понедельник заняться делами по дому, понимая, что чёрные бандиты покажут нос только после того, как там закончится полицейская операция. В воскресенье утром полковнику позвонил Ронни Грейнджер. — Вчера я встретился с Бобом, — доложил он. — Он сказал, что ему надо подумать над нашим предложением. Как подумает, так позвонит мне. — Что ж, понятно, — ответил Аллертон. — Боб подумывает устроиться к нам в «Бюро». Он подходит по всем критериям. Но я гарантирую, Сэм, Боб скоро помирится с тобой и вернётся к нам. Боб пока колеблется. Но это пока. — Ты рассказал ему о том, что у Рича проблемы? В трубке послышался вздох Грейнджера. — Да. Но послушай, Боб умеет держать язык за зубами. Пусть Рич не переживает, что я рассказал о его проблеме Бобу. — В следующий раз предупреждай меня, если вздумаешь что-нибудь выболтать Бобу, — с плохо скрываемым раздражением сказал Сэм. — Хорошо, я понял, Сэм. Извини меня. «Сам виноват. Я же не сказал Ронни, чтобы он не говорил Бобу о том, что Ричем заинтересовалась полиция», — пробежало в голове у Аллертона. — А как у тебя прошло всё в пятницу? Поговорил с Корбеллом? Аллертон коротко обрисовал всё Грейнджеру. — Правильно, так и надо. Полное спокойствие, никаких истерик, — проговорил Рональд. — Слушай, мне пора. Если что, я на связи. До встречи. — До встречи. «Будет здорово, если Ронни окажется прав. Всё-таки он знает Боба намного лучше, чем я, — задумался Сэм. — Но Ронни может слишком хорошо о нём думать, они ведь с Бобом давние друзья. Обвинение против нас с огромной вероятностью развалится. Однако сам процесс наделяет много шума. Наркомафия будет внимательно следить за его ходом. Нас оправдают, а её боссы запомнят наши имена и увидят в газетах наши фотографии из зала суда. Полицейские тоже возьмут нас на всякий случай на заметку. И если мы потом убьём ещё несколько прихвостней Флойда, то полиция и наркомафия решат, что это именно мы их убили. Полицейских мы снова перехитрим и обманем. Зато от наркомафии можно ждать чего угодно. Лучше всего держать Боба в нашей команде. Пока он с нами, я его контролирую. Только как теперь вернуть Боба назад? И вдруг у него сдадут нервы даже после возвращения к нам? Рич с нами, но даже в его случае мы не застрахованы от того, что он может сломаться и рассказать всё Корбеллу. Если я ошибся насчёт него, и он продолжит наседать на Рича, то не исключён и такой вариант. Ронни считает, что нам должно крупно не повезти, чтобы к Ричу прицепился очень въедливый полицейский. А если Корбелл как раз и есть этот очень въедливый полицейский? Он, правда, немного странный. На тупого служаку не похож, на лентяя тоже. На грозу преступности не тянет. Его будто вытащили из университета или бухгалтерии. Так сразу и не поймёшь, чего от него ожидать. Гангстеры бы сразу убили всех своих людей, которые могли проболтаться. Мы не они, но это война. От того, сдадут ли нервы у Боба и Рича или нет, зависит наше выживание».***
Новая рабочая неделя, к большой радости Томаша и Альфредо, началась для них довольно спокойно. После того как в пятницу они «подали на блюдечке с золотой каемочкой» убийцу Джоэля Хадсона, лейтенант И. П. Гримли наконец угомонился и снова стал напоминать насытившегося удава. Когда закончился утренний брифинг, он попросил Корбела и Альфредо зайти к нему в кабинет. — Вы говорили с кем-нибудь из наших о своих догадках по поводу МакВи? — спросил лейтенант, сев за стол. — Нет, сэр, не говорили. О моих догадках знаете лишь вы с Альфредо, — заверил начальника Томаш. Его уверенность подкреплял тот факт, что за всю прошлую неделю лейтенант говорил на брифингах с ним и Монтойей лишь о поисках убийцы Хадсона. Сегодня они обсуждали дело об избиении одного бедолаги в Кенсингтоне. Если бы не письменные отчёты Томаша и Альфредо и обмен информацией с другими участками, то об их небольшом расследовании не узнал бы даже лейтенант. — Правильно, пусть так и будет дальше, — сказал И. П. Гримли. — Обо всём, что связано с МакВи, говорить только со мной и только в моём кабинете. Я не хочу, чтобы черномазые пришили его по наводке продажной мрази из нашего участка. Ясно? — Да, сэр. — Вы-то такие же, как я. С продажной мразью нужно держать ухо востро. Свободны. «Я так и знал, что лейтенант попросит нас о чём-то таком. Всё-таки интересно, он действительно как-то связан с «тихим оркестром»? Или он, как Альфредо, никогда не видел наших вольных стрелков, но они ему нравятся, и поэтому он их покрывает?» — подумал Корбел, выходя из невзрачного здания участка. Вариант, что лейтенант И. П. Гримли решил утаить информацию о МакВи от начальства и почти всех своих подчинённых, чтобы затем выгодно продать её Флойду и «Синдикату», Томаш даже не предусматривал. Лейтенант старался держаться подальше от взяток. В своём отделе ему удалось навести хотя бы подобие порядка, чего даже не пытались делать другие полицейские руководители. Разумеется, иногда на И. П. Гримли давало начальство, и он выполнял преступные приказы, из-за чего ходил потом по участку с таким видом, будто его лицо растоптал старый и измазанный нечистотами солдатский ботинок. Но, увы, он не мог уследить за каждым своим детективом. На улице заметно похолодало по сравнению с прошлой неделей. Сильный ветер, как показалось Томашу, пронизывал его до костей. Небо ещё со вчерашнего дня затянуло тучами, и всюду воцарились серость и тоска. Золотая листва больше не блестела, теперь её сдувало в лужи. — Ну что, лейтенант теперь добрый. Поэтому давай прикончим твой список за сегодня, пока он снова не разозлился. С кого начнём, с Джейкобса или соседей МакВи? — поинтересовался Монтойя, сев за руль. — С соседей. Затем заедем к Джейкобсу, а после поговорим с Сандрой Ллойд. Если никто из них ничего не знает, то нам снова зайдём в тупик. — И тогда мы оставим МакВи в покое? — Альфредо завёл мотор. — Думаю, что да, — с большой неохотой ответил Корбел. — Я бы с большой радостью понаблюдал за МакВи и Аллертоном, но лейтенант вряд ли даст добро. — А с Аллертоном что не так, Том? — задал вопрос Монтойя, выехав на дорогу. — С ним всё слишком «так», когда с МакВи что-то «не так». Странно выглядит. — Вот уж объяснил, так объяснил, месье Пуаро. МакВи снимал квартиру в двухэтажном кирпичном доме. Его соседи хоть и честно отвечали на вопросы детективов, но они ничего толком не знали о Ричарде и, как и большая часть людей, спали ночью. Одна старушка сказала, что она заметила, что Ричард несколько раз подряд возвращался домой после работы позже обычного, часов в десять вечера. Кто-то подвозил его, однако она не смогла определить марку машины и разглядеть её номер. Водителя тоже. Другие соседи вообще ничего не знали об этом автомобиле, так как не видели его. — Знаете, детектив, я вдоволь насмотрелся на парней вроде Ричарда, — сказал Томашу мужчина одного с ним возраста. — Если довести его до срыва, то он точно кого-нибудь убьёт. Его лицо скажет вам больше, чем я. Но чтобы так расчётливо убить… не знаю. Не похоже на срыв. — Я тоже так думаю. Мужчина посоветовал полицейским зайти в бар «Янки Дудл», куда, по его словам, часто заглядывал МакВи. — Спасибо вам за помощь, — сказал Корбел перед уходом. — Хорошего вам дня. В баре «Янки Дудл» лысый бармен рассказал, что по вечерам там вместе с МакВи и Аллертоном пропускали кружку пива ещё два мужчины. Первого, более молодого и появлявшегося в этом заведении часто, звали Роберт Андресон. Он работал в полиции и жил неподалёку. Второй же мужчина вроде бы воевал во Вьетнаме. Его звали Джонни. Никто и понятия не имел, какая у него фамилия, где он жил и чем занимался. После детективы отправились в оружейный магазинчик Джейкобса. — Занятная выходит картина, — говорил Корбел по дороге туда. — В их компании трое воевали. А один полицейский. Чем не состав «тихого оркестра»? Андерсон мог научить остальных заметать за собой следы. — Есть одна проблема, Том. У тебя на них ничего нет. — Да знаю. Интересно, как в эту компанию попал Андерсон? Он странно в ней смотрится. — Может, он тоже воевал во Вьетнаме. — Нет, тогда бармен знал бы это. От Джейкобса полицейские не услышали ничего интересного. Он говорил правду и не знал даже десятой части того, что раскопал Корбел за последнюю неделю. — Последний пункт и конец возне, — радостно сказал Монтойя, когда сел в машину. — На сегодня — да, конец возне. Я наведу справки об Андерсоне и тогда мы поговорим с ним. Бармен, скорее всего, расскажет ему о нашем разговоре. Но Андерсон посчитает, что нас интересовал только МакВи. Мы сможем застать его врасплох. Заодно расспросим Андерсона о Джонни. Его, правда, не получится застать врасплох, но поговорить с ним всё-таки стоит. Пока сыщики ехали в Норт-Сайд, Альфредо вернулся к их с Корбелом пятничному спору: — Я на выходных поразмышлял на досуге. Ты, ясен пень, прав, «тихий оркестр» убивает и грабит всякое шакальё как шайка точно такого же шакалья. Просто её жертвами оказались уличные грабители и наркоторговцы. И ещё не ясно, что наши вольные стрелки сделали с героином, который они стащили у Джонса с Ридом. И ведь неспроста «тихий оркестр» заявился на склад на Адам-Стрит. Видать, оттуда тоже стащили героин. Признаюсь честно, раньше я не задумывался об этом. Наши вольные стрелки казались мне героями. Но я тебя хорошо знаю. Ты плохого не скажешь. И твои слова заставили меня задуматься. — Ты по-своему тоже прав, — произнёс Томаш. — Наш департамент не работает так как надо. И что остаётся делать людям, если к полиции больше нет доверия? Если «тихий оркестр» вигиланты, спалившие украденные героин, то они появились не на пустом месте. Но даже если мы имеем дело с хорошо организованной бандой, то и она взялась не из воздуха Это реакция на нашу слабость. — Не я один, видать, поразмышлял на досуге. — Да. Когда преступник уходит от наказания, то люди перестают верить в закон. Я могу понять вигилантов, если они вигиланты. Лет семь назад я сам чуть не сорвался и хотел убить подонка, нет… не подонка. — Томаш с большим трудом сдержался, чтобы не выругаться матом. — Отъявленную сволочь. — Я не представлю, каким ублюдком надо быть, чтобы вывести тебя из себя. Ты же всегда спокоен. Что он натворил? Пошёл дождь, и его капли забарабанили по лобовому стеклу. Монтоя включил дворники. — Задушил девушку. Намеренно и осознанно. А затем закопал её труп. — С каждым новым словом Корбела начинало трясти от злости, его переполняло желание ударить по бардачку. — Я тогда ещё только перешёл в наш отдел и осваивался там. — А откуда перешёл? — задал нейтральный вопрос Монтойя, чтобы разрядить обстановку. — Из отдела преступлений против собственности. Потом уже я повидал немало убийц. Но тот ублюдок мне до сих пор кажется самым мерзким из них. На допросе он рассказывал мне, как заманивал, а потом душил бедную девушку с таким смаком и придыханием. Она вырывалась, а его это заводило ещё больше. Это поганое отродье призналось, что оно кончило, когда девушка захрипела. Он старался растянуть её убийство, хотел причинить ей максимальные страдания. Тварь. Ту девушку звали Молли. Я видел её на фотографии ещё живой, говорил с родителями. И я помню до сих пор, что нашли патрульные в яме. — Что ты сделал с тем ублюдком? — Двинул его так, что он грохнулся со стула. А потом начал его пинать. Я хотел бить это отродье до тех пор, пока оно не сдохнет. Я… я же видел в сорок пятом, как умирают люди, как пули прошивали их насквозь. Когда я пинал того ублюдка, то я понимал, что собираюсь убить его. Ему повезло, меня скрутили и вывели. Никто и слова мне не сказал. Просто не дали мне сделать глупость. Не я один тогда сорвался. Я потом услышал, что парочка офицеров защимила ему палец дверью. А через полгода он якобы повесился в тюрьме. — Туда ему и дорога. Он заслужил того, чтобы его удавили. Символично даже вышло. Сколько ему дали? — Пожизненный срок, кажется. — Зря в нашем штате отменили смертную казнь. — Я бы так не сказал. Иногда я думаю, что я поступил тогда по-скотски. — С какого это ещё перепугу? — Я уподобился ему. Одно дело когда в тебя стреляют на войне. А другое, когда ты собрался убить безоружного человека, который не даст сдачи. Чем я отличался от этой мрази? Полицейские проехали мимо отеля «Стоун Палас», стилизованное под французское шато здание с арочным парадным входом украшали башенки в стиле готического ренессанса, гребни на покатной крыше и мансардные окна. — Брось ты, Том. Ты всем от него отличался. Шакальё убило девушку. Пока она умирала, оно ловило кайф. А ты бы прикончил убийцу. Даже не так. Ты бы исполнил приговор. Око за око, зуб за зуб. Наказание соразмерно преступлению по законам другим штатов. — Если бы мне приказали его застрелить, и всё было бы по закону, то тогда я бы ещё подумал так, как ты сказал. Но тогда сложилась иная ситуация. — Ты прав. Но я думаю, что и я тоже прав. Честно слово, я пытаюсь рассуждать в твоём духе и буквальную трахую свой мозг. Хорошо так пру его. Ты прав, я прав, «тихий оркестр» прав, все правы, чёрт возьми! — Поэтому мы и должны поступать по закону, а не разбираться кто прав, а кто виноват. Когда вор влезает в чужой дом, то он тоже думает, что прав. Просто тебе его правда не понравится. Минут через десять Альфредо притормозил у двухэтажного дома Ллойдов. Он находился на небольшом бугорке, что на несколько футов поднимался над дорогой и тротуаром. Двор обрамляла залитая дождём живая изгородь. Поднявшись по небольшой лестнице, Альфредо позвонил в дверь. Сандра Ллойд выглядела такой измождённой и болезненной. Визит детективов насторожил её. Только после того как Корбел объяснил ей, зачем они с напарником приехали, она с явным облегчением выдохнула: — Я думала, что с Генри что-то случилось. Другие полицейские же поймали наркоманов, которые… А тут приехали вы. Проходите. — Я понимаю, как вам сейчас тяжело, миссис Ллойд. Я сочувствую вам. Нам с Альфредо неприятно вас беспокоить. Но служба есть служба. Вместе с Сандрой сыщики вошли в гостиную. Оранжевые обои, пёстрый ковёр, яркий диванчик с подлокотниками, цветные стулья — царившее в её интерьере при включённом свете буйство красок заметно контрастировало с уличной серостью. — Вы зря тратите время, — произнесла Сандра, садясь на диван. Она с задумчивым видом смотрела в сторону окна, а не на полицейских, что сразу заинтересовало Корбела. — Ричард никого не убивал. — Почему вы так считаете? — спросил Томаш, устроившись на стуле. — Ричард простак. Он прямолинеен до безобразия, — медленно ответила она. — А вы мне такое рассказали, убийство ночью без улик и свидетелей. Он бы даже не смог додуматься до этого. «И снова меня хотят убедить в том, что МакВи не убивал Рида с Джонсом. Или она заодно с Аллертоном, или мы не там копаем», — мелькнуло в мыслях у Томаша. — Генри рассказывал мне, что Ричард вырос в неблагополучном районе, — продолжила Сандра. — Но вы бы видели, как он пытается изжить старые привычки. Генри был для него не просто другом, он был примером для Ричарда. А Генри, — в голосе Сандры послышалась боль, — никогда не нарушал правила… Лицо Сандры скривилось, и она закрыло его руками. Согнувшись. — Давайте мы вызовем вам скорую, — предложил Корбел. — Я не хотел причинять вам боль. Простите меня. — Нет, не надо скорую, — ответила Ллойд. — Вы уверены? — Да. Генри же никому ничего плохого не сделал. А его чудом… не убили. — Сандра выпрямила спину, убрав руки от лица, и посмотрела на Томаша. Того пробрало изнутри от её взгляда. — Ричард не стал бы убивать ваших негров. Генри это бы не понравилось. Ричард всегда прислушивался к его мнению. — Но ведь у Ричарда есть и другие друзья. И он мог попасть под их влияние. Ваш муж знаком с Сэмюэлом Аллертоном, Робертом Андерсоном и неким Джонни? Ричард ничего вам о них не рассказывал? Сандра удивилась. — Нет. Кто это? «Она не лжёт. Либо Ллойд и правда не знал их, либо он ничего не говорил ей о них», — посчитал Корбел. — Друзья Ричарда, — ответил он. — Генри говорил, что у Ричарда были какие-то свои друзья. Но Генри ни разу их не видел. Как показалось Томашу, Сандра снова сказала ему правду. — Предположим, что Ричард мог брать пример с них, и они помогли ему отомстить. Аллертон бывший офицер, мы с напарником видели его медали. Андерсон полицейский, Джонни воевал во Вьетнаме. И, понимаете, не всем военным и полицейским нравится нынешний разгул преступности. Они разочаровались во всём и хотят банально перестрелять всех бандитов. Я видел их. — Солгал Томаш, даже не моргнув глазом. — И что, если Ричард попал под влияние таких людей? Сандра снова отвела взгляд в сторону. Она будто вспомнила нечто важное. — Глупости, — произнесла Ллойд. — Ричард бы даже не стал их слушать. Он же не шизофреник, чтобы брать пример со слишком правильного Генри и друзей-убийц? — Ричард тоже мог во всём разочароваться. Он пытался жить честно, уйти от прошлого. Но потом оно напомнило ему о себе в лице двух гадких наркоманов. — Я не верю вам, нет. — Вы уверены? — Да. — В голосе Сандры Томаш услышал сомнение. — Хорошо. Но я всё же вынужден задать вам несколько вопросов, если вас не затруднит на них ответить. Как я говорил, это всего лишь проверка. — Задавайте, — спокойно сказала Сандра. — Вы замечали что-нибудь подозрительное в поведении Ричарда? И вновь Ллойд погрузилась в свои мысли, а Корбелу подумалось, что она о чём-то снова вспомнила. — Нет, — ответила женщина, повернувшись к окну. — Когда вы в последний раз видели Ричарда? — В воскресенье в больнице. Я спросила его о том, как дела в магазине. А он поинтересовался, как поживаем мы с Марти. — Теперь Сандра уже смотрела в глаза Корбелу. — Вашего сына зовут Марти? — Да. — Но о себе Ричард вам ничего не рассказывал? — Он лишь сказал, что дико устал. Весь магазин теперь держится на нём одном. — Угу. — Томаш сделал пометку в блокноте. — Вы говорили с ним о поимке тех наркоманов? — Да. Я рассказала ему об этом. — И как Ричард отреагировал на ваши слова? Сандра замялась. — Он обрадовался, что их поймали. — И Ричард не сомневался в том, что полиция арестовала виновных? — Да, не сомневался. — Угу. А скажите, у Ричарда не было каких-то своих предположений по поводу того, кто мог напасть на вашего мужа? Самый главный свидетель вдруг берёт и отказывается от своих слов. Очень странно, вы не находите? Сандра сначала собралась с мыслями и затем ответила: — Нет, у Ричарда не было никаких предположений. Мне он ничего такого не говорил. — Ясно. В целом, Ричард с самого начала доверял полицейским и не высказывал вам никаких сомнений насчёт их? — Да, всё так. — И последний вопрос, миссис Ллойд. Генри или Ричард ничего не рассказывали вам о своём сослуживце, Дарио Нери? Дальше Корбел напомнил Сандре о той тёмной истории с Нери и его убийством. — Ричард — нет. А Генри рассказал мне о нём в прошлом месяце. — Благодарю вас, миссис Ллойд. Больше у нас нет к вам вопросов.***
Ричард довольно неплохо провёл выходные. За прошлую неделю у него восстановился режим сна, поэтому он наконец-то перестал чувствовать себя умирающей развалиной. Однако за это время МакВи совсем размяк, и каждый день ему докучало, словно шумные и надоедливые соседи, желание бросить свою затею и забыть о войне с наркомафией, как о страшном сне, приснившемся давным-давно. Благо, теперь у него появился достойный повод для оправдания своего малодушия — детективы Корбелл и Монтойя. Именно об этом размышлял МакВи, сидя за прилавком в магазине, когда ему позвонила Сандра. — Ты сильно занят, Ричард? — поинтересовалась она. В её голосе молодой ветеран услышал сильное беспокойство. — Нет. А в чём дело? — удивлённо спросил Ричард. Сандра ещё ни разу не звонила ему в магазин. — Мне надо с тобой поговорить. Нетелефонный разговор. Я могу заехать сейчас к тебе? — Ну да, конечно. Но что случилось? — Это очень важно. Я сейчас приеду к тебе. Жди. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Алло, Сандра. Ты меня слышишь? В ответ послышались телефонные гудки. «Что тогда мешало Сандре сказать мне всё прямо? Зачем ей понадобилось ехать ко мне? В чём же тогда дело? Может, проблемы с магазином? Я не его владелец. А раз Генри в коме, то шишки из налоговой могли позвонить Сандре. Но почему нельзя было поговорить об этом по телефону? Я ничего не понимаю», — задумался Ричард. Когда Сандра зашла в магазин, закрыв зонт, она с опаской посмотрела на Ричарда, словно перед ней стоял опасный преступник. Затем женщина молча огляделась, удостоверившись в том, что в магазине никого нет, кроме неё и Ричарда. — Повесь табличку, что ты на перерыве, — потребовала она. — Зачем? — Я не хочу, чтобы нас услышали. Пытаясь понять, что же всё-таки случилось, Ричард подошёл к двери. — А теперь объясни мне, что у тебя стряслось? — спросил МакВи. — Идём в кабинет. Стоило Ричарду только услышать от Сандры о Корбелле и Монтойе, как он тут же почувствовал страх и гнев одновременно. — Скажи мне, это ты их убил? — задала затем вопрос Ллойд. — Я обманула полицейских. Ты понимаешь, что меня могут арестовать как соучастницу? Я имею право знать правду. Я тебя ни за что не сдам. Клянусь. Я понимаю, как много он значил для тебя. Ты же боготворил его. Ему бы не понравилось, что я покрываю тебя. Но я не такая правильная, как он. Ричард с облегчением вздохнул. — Спасибо, — поблагодарил он жену Генри и затем набрался сил для того, чтобы признаться во всём ей. Совесть не позволяла ему обмануть Сандру. — Я даже не знаю, как сказать… Цыплячье дерьмо! А, была не была, скажу, как есть! Да, это я их прикончил. — Я так и знала, — без капли удивления ответила Сандра, окинув Ричарда холодным взглядом. — Послушай меня. Наркоманы, которых поймали копы, не при делах, — сказал МакВи, посмотрев в её покрасневшие глаза. — Но я нашёл тех, кто хотел убить Генри. Одна черномазая гнида во всём мне созналась. Я забрал у неё перстень Генри. Он лежит у меня дома. Я могу показать тебе его хоть прямо сейчас. Второе признание Ричарда тоже не никак удивило Сандру. Она лишь с тяжестью вздохнула и понурила голову. — Я сам не в восторге от этого. Но у меня не было другого выбора. Генри не оставят в покое, — твердил с горящими глазами МакВи. — когда он придёт в себя, я уверен, мафия убьёт его. Она никому ничего не прощает. — При чём здесь мафия? — Ты думаешь, почему самый первый свидетель, который всё видел и слышал, вдруг отказался от своих показаний? Да потому что на него надавила мафия. А потом она подсунули копам другого свидетеля и двух торчков. Вся полиция у неё в кармане. — Но зачем? Я не понимаю. Ричард рассказал объяснил Сандре, почему мафия решила разделаться с Генри. — Я помню, ты ещё тогда в больнице говорил об этом. А потом сказал мне меньше тебя слушать. Так это правда?! Господи! — дрожавшим голосом воскликнула Сандра — Ты успокойся. Я не дам гнидам и пальцем тронуть Генри! — Зачем ты врал мне, Ричард?! Это подло! — Да потому что я не хотел угробить тебя! Ты и так еле живая! А если бы я рассказал тебе правду в самом начале, то убил бы тебя! — Спасибо за заботу, чёрт возьми! — закричала Сандра. Затем она закрыла лицо руками, и Ричард услышал, как из неё вырвался болезненный стон. МакВи отошёл к окну. Переведя дух и успокоившись, он сказал примирительным тоном: — Извини меня. Я думал, что так будет лучше. Но ты права, я мерзко с тобой поступил. Ллойд ничего не ответила молодому ветерану. Она продолжила молча и неподвижно сидеть на стуле, напоминая застывшую статую. — С тобой всё в порядке? — поинтересовался Ричард. — Может, вызвать врача? — Не надо, — ответила Сандра Ллойд, после чего убрала руки от побледневшего лица. — Скажи, что вы с друзьями собираетесь делать дальше? Перебить всех мафиози у нас в городе? — Мои друзья тут не при делах. Я сам прикончил черномазых. — Не обманывай меня, Ричард. Сам бы ты не смог найти их и отомстить за Генри. Мне будет намного спокойнее на душе, если ты скажешь, что твои друзья тебе помогают. Один ведь в поле не воин. Я не сдам их. — Ладно, так и быть. Да, у нас там целая команда. Мои друзья крутые, я с ними не пропаду. Уж поверь мне. Скоро мафии в вашем городе придёт конец. Ты не подумай, что я маньяк какой-то. Я бы ни за что не начал выбивать цыплячье дерьмо из черномазых гнид, если бы копы с федералами пересажали их на пару со всей «семейкой» Беллини. Но я должен защитить Генри. Больше меня ничего не волнует. — Твоя преданность Генри меня всегда поражала. Но ты меня пугаешь, Ричард. Для тебя убить человека, всё равно букашку раздавить. То, что ты сделал, выглядит для меня дико. Мы из разных миров. Я понимаю, ты хочешь как лучше для Генри. Я не могу сказать, что ты всё правильно сделал. Однако и сказать, что ты не прав, я тоже не могу. У тебя ведь нет выбора. Поэтому не мне тебя судить. Ты сильный человек, Ричард. И самоотверженный. Сандра встала. — Спасибо тебе за то, что ты был со мной честен. Я бы поблагодарила тебя и за то, что ты делаешь для Генри. Но благодарить за убийство людей — извини, я не могу. Вдвоём они вышли из кабинета. — Моим знакомым твоя идея показалась бы бредовой, — сказала Сандра. — А мне нет. Твоя уверенность, твой взгляд и твоё лицо вселили в меня веру, что у вас с друзьями всё получится. Будьте осторожны. Удачи вам. — Может, мне тебя проводить до дома? Я не хочу, чтобы ты свалилась в автобусе. Или давай я вызову тебе такси. — Не надо, Ричард. Мне уже легче. «Сказать ли Сэму? Он должен знать. Но ничего ведь не случилось. Сандра обманула копов. Она нас не сдаст. Мы с ней вообще никогда не ссорились и часто друг с другом соглашались. Я ей верю. А вот Сэм не поверит. Он не доверяет даже Бобу, хотя знает его, и они вместе отомстили за Хелен. Сэм начнёт мудрить», — размышлял МакВи, сев за прилавок.***
Утром вторника Марко ждал Луку рядом со своим стареньким гаражом, где немолодой специалист частенько обсуждал дела с гангстерами из своей команды. — Здорово, брат, — поприветствовал андербосса Марко, когда тот подошёл к гаражу. — Здорово, здорово, Марко. Телохранители остались снаружи. Как обычно, для начала Мацца с Росселли поговорили на отвлечённые темы, усевшись в старом зелёном «Паккарде». Лишь потом Мацца спросил: — Так о чём ты хотел со мной поговорить? — Я вот что подумал, брат, — сказал Марко. Он немного нервничал. — Только не кипятись. А-то я тебя знаю. Короче, давай реально договоримся с латиносами, мол, мир, дружба, жвачка и все дела. Дону Томасу скажем, что они передумали, а в субботу сморозили бред, но теперь передумали. — Что за пургу ты несёшь, Марко? Ты, часом, здесь башкой не стукнулся, пока меня ждал? — «закипел» Мацца и оскалил зубы. — Нет, брат. Я вот что тебе скажу. Мы нарываемся на неприятности с «Комиссией». — Ах вот оно что! Ты обделался из-за кучки придурков из «Большого яблока»? Да что они нам сделают? Они грызутся между собой не хуже нас. — Их разборки на фоне нашей драки с латиносами просто стрельба по бутылкам на пикнике. Ты меня знаешь. Я бы сам с радостью влепил Кармоне пулю в глаз. Но его не достать. После того раза он выезжает из дома только днём, к окнам не подходит, за его тачкой всегда едут три колымаги его быков. И места он выбирает такие, что мне там негде сныкаться. Мы с ним ещё долго будем стреляться. А у «Комиссии» лопнет терпение. И дон Томас решит шлёпнуть тебя. — Как бы не так! Нас с тобой ему не достать, как нам Кармону! — Как знать, брат. У меня пока такая схема созрела. Сейчас мы замиримся с латиносами. «Комиссия» успокоится. Мы подождём, а потом завалим дона Томаса и его сопляка. Лука стукнул кулаком по бардачку. — Да чтоб тебя, Марко! Пока я думаю, как нам всех уделать, ты трясёшься над своей задницей! — Да, брат, как и все мы. — В том-то и проблема, чёрт побери! За столько лет мы забыли, что такое драться насмерть! Ты хоть понимаешь, что если мы дадим сейчас по тормозам, то потом Кармона задавит нас?! Время работает на него! С каждой проданной партией своей дряни он становится богаче и сильнее! — Остынь, брат. А то тебя услышат снаружи. Ты переоцениваешь Кармону. — Ни черта подобного! Я хорошо знаю ублюдков вроде него. Сначала они просят мало. Ты уступаешь им. Тогда они понимают, что тебя можно доить, как проклятую корову. Они начинают наглеть и просят всё больше и больше. И что дальше? Тебя сбивают с пьедестала! И всё, ты труп, а они танцуют на твоих костях! — Знаешь, брат, если бы не «Комиссия», то я бы не подумал, что нам пора менять схему. Но понимаешь, она ведь может тоже сбить нас с пьедестала. И влияния у неё в разы больше, чем у какого-то вонючего обрыгана из Саут-Сайда. — Я тебе говорю, опасаться надо Кармону. Он прямо под носом, а «Комиссия» сидит в своём гнилом «Большом яблоке». Дженовезе не попрут против нас при любом раскладе. Когда ублюдки из Саут-Сайда уберут Джузеппе, а мы уделаем их, то Бруно с «Комиссией» закатают губу. Вот увидишь. «Луку не переубедить. От него так и прёт уверенность, — задумался Росселли, — будто он всех порвёт. Чутьё пока его не подводило. Как бы не прогадать, чёрт возьми. На тот свет меня не тянет. Нет уж, мне здесь хорошо. Даже слишком, чтобы идти с кем-то до конца. Проще прикинуться шлангом и не рыпаться». — Ты прав, брат. — Так-то лучше. «Комиссия» не проблема. Меня волнует другое, почему клопы Кармоны ещё не взорвали к чертям Джузеппе? Давно ведь пора. Мы накачали нашу ручную «крысу» информацией так, что она чуть не лопнула. А выхлопа нет. — Я вот что думаю, брат. Кармоне куда больше выгоднее отправить нас обоих на Луну. С тобой ему говорить бесполезно, тебя не запугать. А на сопляка можно попробовать надавить, он же офисная белоручка. Ещё Кармона мог как-то пронюхать, что сопляк собирается прикрыть наше дельце с «азиатской пудрой». Или они оба уже давно всё порешали у нас за спиной. Гладкая схема выходит: Кармона валит нас, а сопляк не мешает ему толкать свою пудру. — Хм… — Лука что-то мысленно прикинул. — Но тогда мы бы узнали об этом от нашей ручной «крысы». Не сходится. Лука посмотрел на часы. — Пора ехать. Мы уже опаздываем. — Знаешь, брат, нам пора перебраться с вонючего склада в офис, раз у нас теперь порядки, как в чёртовой конторе, — пошутил Росселли. Последнюю неделю его не покидало стойкое ощущение, будто он попал на работу в этакое бюрократическое учреждение: каждый день гангстеры собирались в восемь утра, дабы обсудить, кто из них что узнал о таинственных стрелках, кто что увидел и что делать дальше. «Убрать Луку в разы проще, чем сопляка и Кармону, вся охрана моя. Тогда сопляк решит, что я ему не враг, «Комиссия» не докопается до меня. Потом я избавлюсь от сопляка с Сильвио. Выгодная схема, — рассуждал Росселли по пути в Маленькую Италию. Он ехал следом за «Каддилаком» Маццы. — Но Лука дал мне путёвку в жизнь. Что бы я без него делал? Я поступлю как последняя крыса, если кину его. Он же мне как старший брат. Я должен убедить его, чтобы он замирился с Кармоной. С «Комиссией» шутить опасно». — Ну что, Фрэнки, Джерри выяснил, кому принадлежит тот дом на Ричмонд-Стрит? — спросил Лука после того, как все сели за стол в маленькой комнатке без дверей. Как помнил Марко, Джерри был родственником Фрэнки «Туза», вроде бы его двоюродным племянником, и работал в компании в сфере водоснабжения. Она обслуживала весь Центральный округ и прочно там закрепилась. «Семья» Беллини давно положила на неё глаз. В лице Джерри мафиози получили своеобразного проводника своего влияния. И Фрэнки «Туз» начал подумывать о том, как прибрать эту компанию к рукам. — Да, босс. В договоре указан Сэмюэл Аллертон. В телефонном справочнике всё правильно написали. — В договоре с мусорщиками тоже указан Сэмюэл Аллертон, — заметил Мацца. — Марко, как обстоят дела у тебя? — Кое-какой улов есть. Я вот что недавно заметил. Ни я, ни мои «бойцы» не видели, чтобы за эти дни из дома хмыря вышел кто-то, кроме него. К окнам подходил только он. По вечерам горит лишь в одной комнате. Тут либо его благоверная уехала куда-то со спиногрызами, либо он живёт один. — Угу. Заметил ещё что-нибудь интересное? Что можешь вообще сказать об Аллертоне? — Он вояка. Сто процентов. Я видал таких хмырей в армии. Походка, выправка, даже рожа — один в один. По нему сразу видно, что он законник, в наших кругах не вращается. Но странно, что он сидел дома вчера. Понедельник же. Или он в отпуске, или в отставке. По возрасту подходит. Жил бы в полной дыре, то мы с «бойцами» вытащили бы его из берлоги уже сегодня ночью. Но Эджоутер приличный район. Тут нужна схема поизящнее. Мы наблюдаем за ним всего три дня и ещё не до конца врубились, в какие места он обычно заглядывает. Пока Аллертон выскакивал только в магазин, чисто туда и обратно. И всё. — Хорошо, пасите его с ребятами дальше. Марко кивнул Луке. — Обалдеть можно. Зачем этот вояка убил «бойцов» «Бампи»? — задал вполне закономерный вопрос Фрэнки «Туз». — Захотелось погеройствовать на гражданке? — Внатуре, на кой чёрт ему валить моих братанов? Он же богатый белый недоносок из Эджоутера, — сказал Флойд. — Или чё, он типа реально вигилант? — А ведь наша «пудра» пока нигде не всплыла. Аллертон мог её сжечь, — предположил Марко. — Загнать ему её некому, любой барыга пошлёт его первым же делом. Подумает, что его подослали «феды». Звучит бредово, но Аллертон, видать, реально вигилант.***
Томаш не услышал от Роберта Андерсона ничего нового. Молодой детектив повторял ту же самую мантру: Ричард МакВи простак и изворотливый убийца из него, как из уличного щипача профессор в Гарварде. Корбелу было куда интереснее наблюдать за ним. Андерсон, стоило ему выслушать, о чём с ним хотели поговорить Томаш и Альфредо, сразу занервничал, перед тем как ответить на вопрос, он недолго смотрел то на руль, то на прохожих (Корбел попросил Роберта выйти из общего бюро и найти такое место, где их троих никто бы не услышал. Потому детективы говорили в машине Андерсона). — А что вы можете сказать о вашем друге, некоем Джонни? — поинтересовался Корбел. — В баре «Янки дудл» никто не знает его фамилии и того, где он живёт. — Прямо какой-то мистер Икс, — сказал сидевший позади Роберта Альфредо, придвинувшись к его затылку, точно гангстер с ножом. В щенячьих глазах Андерсона застыло удивление. Полным растерянности голосом он спросил у Корбела: — Откуда вы узнали про «Янки Дудл»? Выслушав объяснение Томаша и Альфредо, Роберт собрался с мыслями и ответил: — Джонни… он говорил о себе очень мало. Я и сам не знаю, какая у него фамилия и где он живёт. «Ложь», — посчитал Корбел. — А кто, по вашему мнению, мог бы об этом знать? И что вы знаете о Джонни? — Без понятия, — ответил Роберт. — Я захожу всего лишь попить пивка и перекинуться парой слов с Сэмом, Ричем и Джонни. Не больше. О Джонни я знаю только то, что он служил в каких-то крутых войсках во Вьетнаме. И всё. — Он служил в Воздушном десанте? — Нет. Точно не там. — А где же тогда? — Не помню. Я в армии не служил, после колледжа сразу пошёл в полицию. Поэтому я не разбираюсь, что там есть за войска. — Интересная выходит ситуация, мистер Андерсон. Вы не служили в армии, но вы свой в компании людей, которые не просто тянули там лямку в мирное время, а воевали. Роберт не выдержал напора Томаша. Молодой детектив сорвался: — А вам какое дело? Вы говорите со мной так, будто это я убил ваших двух чёрных. Но мы с вами просто беседуем. Я вообще не обязан отвечать на ваши вопросы. Меня не подловить, я всю кухню знаю. — Я не собирался вас ни на чём подловить. Мне всего лишь стало любопытно. Согласитесь, что вы заметно выделяетесь на фоне ваших знакомых. Успокоившись и всё обдумав, Андерсон произнёс: — Вы правы. Но я познакомился с Сэмом случайно. По телеку в баре тогда крутили футбол. Наши «Ягуары» играли… не помню уже с кем. Мы с Сэмом смотрели тот матч. Он болел за «Ягуаров», я тоже. Ну и мы разговорились. И пошло, поехало. «Знакомая песня. Он решил, что если прогонит нас, то мы точно начнём подозревать его вместе с МакВи», — подумал Корбел. — А потом Сэм познакомил меня с Ричардом и Джонни. Он часто сидел вместе с ними по вечерам. Джонни, как оказалось, тоже болел за «Ягуаров» ещё со школы. Как видите, у нас нашлись темы для разговоров. Мы ещё любили поболтать о машинах. — Ну вот, мистер Андерсон, зачем вам было заводиться? Ничего же криминального здесь нет. — Меня возмутил ваш тон. Я честный малый. И Сэм, Рич, Джонни такие же. У Рича горе, а вы шьёте ему дело из-за какой-то ерунды. Вам бы понравилось, если бы вас и вашего приятеля обвинили на пустом месте в том, чего вы не делали? Сколько у нас разгуливает народу с пушками тридцать второго калибра? А скольким ещё людям принёс горя Флойд? — Я никого не обвиняю, мистер Андерсон. Я не прокурор, чтобы обвинять. Мы лишь проводим проверку. Вы ведь сами полицейский и всё знаете не хуже меня. Людям не нравятся наши вопросы. Но служба есть служба. — Вы хотите потом расспросить обо всём Джонни? — резко сменил тему Роберт. — Или зачем вы о нём расспрашиваете? — Увы, но да, я хотел бы задать ему несколько вопросов. — Он вам скажет вам то же самое, что и мы с Сэмом. — Вы виделись с ним в баре и больше нигде? — Да, всё так. — Ясно. А вы бы не могли нам его описать. — А бармен вам не рассказывал, как выглядит Джонни? — Рассказал. Но что видит один, того не видит другой. Андерсон коротко и общими словами описал Джонни без каких-либо деталей. — Спасибо за помощь, мистер Андерсон. — Корбел написал свой номер телефона на чистом листе в блокноте и вырвал его оттуда. — Если вас не затруднит, то не могли бы вы рассказать Джонни, если он вам встретится, о нашем с вами разговоре и передать ему, что мы с напарником хотели бы поговорить с ним? — Томаш протянул вырванный лист Роберту. — Вот мой телефон. Джонни может позвонить на него. — Ладно. Если получится, то я всё передам ему, — ответил Андерсон и взял лист с номером телефона. — И ещё я бы хотел вас попросить о том, чтобы вы не рассказывали никому в вашем отделе, о чём вы с вами сейчас говорили. Придумайте что-нибудь. Как бы вам сказать… я наслышан о репутации вашего отдела. — Не объясняйте. Боитесь, что мои коллеги захотят срубить денег по лёгкому и расскажут ублюдкам из «Синдиката» о ваших догадках? — Я боюсь, что ваш приятель Ричард может пострадать. В остальном верно. — Замётано. Когда сыщики сели уже в свой автомобиль, Томаш сказал: — Крутые войска — элитные, я так понимаю. И не воздушный десант. Значит, Джонни не служил вместе с МакВи и Ллойдом. Ты какие знаешь элитные войска? Кроме воздушного десанта, ясное дело. Я в вашей армии лямку не тянул. А ты тянул. Тебе виднее. — Есть морская пехота, глубинная разведка, «зелёные береты». Я ещё слышал, что уже после моего дембеля сформировали полк рейнджеров, — проговорил Альфредо, выезжая с парковки на дорогу. — Знаешь, если так подумать, то наш «тихий оркестр» действует как группа спецназа в тылу. Точечные удары и уход в тень. МакВи отпадает. Аллертон — пятьдесят на пятьдесят. Он морпех. — Почему ты так решил? — Ты видел его молодого на фотографии? Он стоял в морпеховской синей парадке. Класс «А», так оно официально называется. У них в корпусе есть разведчасти. А вот Джонии может оказаться рейнджером или «зелёным беретом». В этом случае он опаснее всех остальных из их компании. Но говорить с ним без толку — при любом раскладе этот Джонни скажет нам всё то же самое, что и остальные. Если эти четверо и есть наши вольные стрелки, то они хорошо подготовились. Разве что не рассчитали, что МакКей нароет кучу интересного дерьма, ты его понюхаешь, и тебе понравится его запашок. Но ты можешь лишь размазывать дерьмо МакКея по их стене, но не сломать её. — Какая интересная метафора, однако. — Не спорю, мне самому нравится. Мы в тупике, Том. У этого Джонни явно рыльце в пушку, раз он говорит о себе поменьше и шифруется. Ну поговорим мы с ним, он набрешет нам с три короба, ты его раскусишь. И что дальше? Поедем говорить с его знакомыми? А что они знают? Так можно бесконечно ходить по кругу. Наши вольные стрелки как мафия, круговая порука, чистая работа. Кстати о мафии. Ты уверен, что Андерсон не продаст своих приятелей «Синдикату» со всеми потрохами после нашего разговора? — Хотел бы продать, продал бы ещё на прошлой неделе. Посуди сам, МакВи рассказывал ему о том, что Ллойда хотели убить. Сначала Аллен и Иган подозревали банду Флойда. И тут вдруг кто-то убил Рида, Джонса и ещё четверых. У МакВи есть мотив, у Аллертона и Джонни — подготовка. А мафия тебе не судья и не прокурор. Ей бумажки всякие не нужны. И Андерсон не похож на человека, готового продать своих друзей за тридцать сребреников.***
— Придётся подождать ещё немного. Ориентировочно — пару дней. Тот надёжный парень пока не в городе, — говорил Питерсон. — Как приедет, так сразу покажет нам свою конуру. Будь на связи, мне пора обратно просиживать зад в редакции. Аллертон положил трубку. «Пока Джонни ни во что не вляпался и к нему не пришли с обыском, нам нечего бояться. А собраться и поговорить можно потом. И всё же лучше бы увезти из его квартиры оружие, патроны и всё остальное на новое место и спрятать там. Так спокойнее, нет неопределённости», — подумал Сэмюэл. Сев в кресло, он продолжить читать книгу, рисунок на чьей обложке так понравился детективу Корбеллу. На её страницах австралиец Артур Хейверс во всех красках расписывал то, как заброшенная на Борнео группа коммандос из подразделения Zустроила вместе с племенем даяков переполох в японском тылу, нанеся несколько точечных, но очень болезненных ударов прямо в «яблочко». Сэм узнал об этой книге от Питерсона. Тот несколько раз её перечитывал и как-то сказал, что именно так в идеале должны действовать «зелёные береты», начнись завтра третья мировая. «Джонни говорил, что повстанческое движение долго не протянет без поддержки местного населения и других стран. Мы в какой-то степени тоже повстанческое движение. Нам не помешала бы помощь «франклингтонских даяков» и наших властей. С регулярными поставками оружия и сотнями наших сторонников мы зачистили бы весь город от бандитов за пару недель. Если не считать друзей Ронни, то мы сами по себе. Но у нас и ситуация другая», — задумался Аллертон. Он понимал, что та война, в коей государство А помогало повстанцам, боровшимся против государства Б, заметно отличалась от тайной войны вигилантов с наркомафией. Аллертон и его команда находились на совсем другом уровне, они не могли рассчитывать даже на негласную поддержку дяди Сэма, ибо власти первым же делом отправили бы их за решётку. Помочь им могли разве что главные конкуренты «семьи» Беллини и банды Флойда, те же самые наркоторговцы, убийцы и рэкетиры. Союз с ними превращал вигилантов из борцов с преступностью в наёмников криминалитета. Вдобавок, что ещё важнее, народные мстители, какой бы ни благой казалась их цель, при всём желании не смогли бы собрать целую армию таких же людей, как они. Среди любителей попить пива после работы хватало храбрецов, готовых на словах хоть завтра перестрелять десяток мафиози. Однако на деле никто из них не отважился бы убить хотя бы одного гангстера, перейдя грань, что отличала обычных людей от преступников, а потом жить в постоянном страхе, боясь попасть в тюрьму или сгинуть в придорожной канаве с пулей в затылке. Простому обывателю было что терять, а особо отчаявшиеся бедняки пополняли ряды разных банд и группировок, ведь там предлагали в качестве награды за риск деньги и уважение. Вигиланты же, победи они мафию, не получили бы за это даже сотню долларов. С пассивной поддержкой ситуация выходила тоже непростая. За помощь команде Аллертона честный обыватель рисковал получить либо тюремный срок, либо бандитскую пулю… … Размышления Аллертона резко прервал зазвонивший в прихожей телефон. — Алло, — произнёс он, когда взял трубку. — Это Сэмюэл Аллертон? — спросил молодой мужчина на другом конце провода. — Да. Что… — Слушайте меня внимательно и не перебивайте. Я из полиции, специальная группа отдела по борьбе с организованной преступностью. Вас раскрыли. В «семье» Беллини знают, что вы и ваша таинственная команда убили пятерых парней из банды «Бампи» Флойда и их шестёрку. Сюмюэл допускал вариант, что он мог просчитаться, но не спешил принимать слова полицейского из спецотдела за чистую монету. Полковник по привычке ждал какого-то подвоха. — Мафиози сейчас следят за вами. Они хотят выяснить, в каких местах вы бываете, чтобы потом похитить вас. — Откуда вы об этом узнали? — спросил Аллертон. — У меня есть свой информатор в «семье» Беллини. Я на вашей стороне. Пока мафиози сели на хвост только вам одному. Но вы можете вывести их на остальных. Поэтому отделайтесь от слежки и затеряйтесь где-нибудь. Неизвестный полицейский предложил Сэмюэлу встретиться через неделю, назвал место и время встречи, описал машину, к которой полковник будет должен подойти и попросил его записать пароль и отзыв. — Я хочу вам помочь. Я утаил от начальства информацию о вас. Вместе мы наведём порядок в нашем городе. У нас есть общий враг. И мы победим его. — Подождите, не кладите трубку. Я хочу знать, как меня вычислили? — Аллертон решил проверить на вшивость звонившего. Об убийстве шестерых чёрных бандитов знал даже самый ленивый из ленивых. Другое дело, такой факт, что был известен лишь маленькой группе людей. Также сказалось банальное желание Сэма узнать, на чём именно он прокололся. Какой-никакой страх он всё-таки чувствовал, но совладал с ним в силу опыта. «Твою же мать!» — подумал Аллертон, начав потом материться про себя, когда полицейский всё ему рассказал. Сэма охватила злость на себя самого, ведь он не заметил слежку мафии за собой, привёл гангстеров к своему дому и, что хуже всего, теперь над людьми, доверившими ему свои жизни и шедших за ним в бой, точно солдаты на фронте, нависла страшная угроза: похищение, изуверские пытки, что шокировали бы даже бывалых офицеров кемпейтай, когда рвут на куски не только плоть, но и саму душу, немыслимые унижения (в случае Хелен — групповое изнасилование) и затем смерть. — Вы знаете, кто конкретно за мной следит? — задал вопрос Сэм, взяв в себя в руки. «Я всех подвёл, но я ещё могу спасти положение», — решил он. — Их двое, серый «Бьюик Электра». Он стоит недалеко от вашего дома. Я бы на вашем месте начал бы рвать когти уже сейчас. Вы же знаете, как уходить от слежки? — Знаю, но мне ещё ни разу не приходилось этого делать. — Сейчас самый подходящий момент для ухода от «хвоста». Пока светло, они не достают бинокль. Так меньше проблем. А то вдруг ещё прохожие увидят или кто-то из окна застукает. Возникнут подозрения, всякие вопросы. Уже темнеет, но скоро народ повалит домой после работы. На дорогах будет полно машин, и они перекроют обзор козлам с биноклем. Им придётся подъехать ближе, и вы засечёте их. Если вы на колёсах, то у вас без труда получится потеряться в общем потоке. И попробуйте их перехитрить. Пусть они думают, будто вы не знаете, что они за вами следят. — Я попробую. Мне интересно, откуда ваш информатор узнал, кто сейчас следит за моим домом? Он поразительно хорошо обо всём осведомлён. Полицейский уверенно ответил на каверзный вопрос Аллертона: — Он в одной команде с теми козлами, которые вас пасут. «Очень удачное совпадение», — подумалось Сэму. — Я мог бы доложить обо всём своему шефу. Тогда бы мы устроили охоту на живца, и моя карьера пошла бы в гору. Но у вас возникли бы проблемы с моим шефом. Взять вас вместе с людьми из «семьи» выгоднее, чем вас одного. Так что доверьтесь мне. — Что ж, вы правы, — согласился с полицейским Аллертон, отбросив вариант с провокатором полиции. — У вас есть ещё вопросы? — Нет. Огромное вам спасибо. — Не стоит благодарностей. Я надеюсь, вы оторвётесь от козлов на сером «Бьюике». Договорив с полицейским из спецгруппы, Сэмюэл выбросил из головы вариант с уже провокатором наркомафии. Обманом выманить полковника из дома и похитить его — вполне рабочая гангстерская «тактика». Но звонивший назначил ему встречу днём рядом с въездом на завод «Франклингтон Арсенал». Похитителей там сразу бы заметили водители проезжавших мимо машин и заводские охранники. Люди из «общества чести» предпочли бы заманить Аллертона в какое-нибудь глухое место, где их бы никто не увидел. «Он белый, не латинос, голос другой», — подумал также полковник, мысленно вычеркнув из списка ещё одну версию. Затем его голову целиком заняли мысли об уходе от слежки. Он принялся лихорадочно вспомнить всё, что ему рассказывали об этом Грейнджер и Андерсон. Сначала в памяти у полковника всплыли их советы о том, как обнаружить слежку, что тоже пришлось сейчас кстати: «Не делать вид, будто остановился завязать шнурок. Нужно остановиться у киоска и посмотреть по сторонам без поворота головы. Можно зайти в магазин и посмотреть на дорогу оттуда через витрину или же попробовать засечь «топтунов» перед тем, как перейти дорогу. Если я за рулём, то тут нужно повернуть несколько раз. Если подозрительная машина столько же раз повернёт в ту же сторону, что и я, и продолжит за мной ехать — значит, за мной следят». Лишь затем архивариус в мозгу Аллертона достал из «хранилища» то, что тот попросил: «Ронни говорил, что для ухода от наблюдения подойдут торговые центры, магазины и дома с двумя выходами. Парки тоже, но там можно заплутать. Вариант с автобусом хорош для отрыва от пеших «топтунов». С «топтунами» на колёсах он работает хуже. Что ещё тогда говорили Ронни с Бобом? Верно, если я решил отрываться на автобусе, то нужно выйти с большой группой людей на остановке и затеряться в толпе. Что ж, с этим я разобрался». Дальше полковник начал продумывать план отрыва от «хвоста». Может, он и превратился из охотника в дичь, и ему ни разу не доводилось уходить от слежки в городе, но на его стороне было серьёзное преимущество — Сэм знал, что за ним наблюдали гангстеры, а потому инициатива сейчас принадлежала целиком ему. «Я могу позвонить Ронни и попросить его помочь. У него всё-таки больше опыта, чем у меня, и есть подходящая подготовка. Но он тогда засветится, и наркомафия займётся уже им. Не подходит. Однако нужно дать знать им с Джонни о том, что меня раскрыли. Мой телефон никто не прослушивает. Иначе бы тот полицейский не стал бы мне звонить», — рассудил отставной офицер, переодевшись. Теперь он выглядел так, словно собрался на свидание. Продумав до мелочей свой план и маршрут, Сэм позвонил в редакцию журнала «Удача и слава». — Вот же дерьмо, — выругался Питерсон после того, как ему всё рассказал Аллертон, стараясь сдерживаться. — Мне нужно убежище. Подумай, какие есть варианты на примете. А пока я поживу у тебя, если ты не возражаешь. Дело серьёзное, поэтому если ты против, то я пойму, — проговорил полковник. — Можешь на меня рассчитывать, я помогу. — Что ж, спасибо. Как только я отделаюсь от «топтунов», то поеду к тебе. Поэтому жди меня дома. — Понял, — с тяжестью в голосе ответил Джонни. Когда Сэм вышел из дома, он направился в цветочный киоск, почувствовав бурю самых «тёплых» эмоций от осознания того, что противник сейчас находился, по сути дела, у него за спиной. У полковника возникло мерзкое и хорошо ему знакомое ощущение того, будто он попал на линию вражеского огня. Впрочем, эмоции не заглушали голос разума. А он напоминал Аллертону о том, что никто не собирался в него стрелять, за ним только наблюдали. И даже если мафиози поймут, что Сэмюэл их раскусил, то они не станут размахивать оружием в людных местах и пытаться его похитить. Буря «эмоций» же очень скоро стихла. Вскоре полковник повернул направо. Перед тем как его фигура скрылась за углом невысокого магазинчика, он посмотрел по сторонам. Шёл отставной офицер неторопливо, подобно достопочтенным господам, гулявшим по парку. Поэтому он успел заметить справа серый автомобиль. Тот стоял ярдах так в пятнадцати-двадцати от него. Пока Аллертон шёл к следующему перекрёстку, на промозглой улице включились фонари. Свинцово-серое небо уже почти почернело. Прошло минуты так три, после чего заморосил дождь, и Сэм раскрыл зонт. Позади него слышался шум сразу нескольких машин. Некоторые из них скоро пронеслись мимо него, разбрызгав воду из луж. Жёлтая, синяя, зелёная, но не серая. Прохожих на тротуаре встречалось мало. Шедший навстречу Аллертону выпивоха попросил у него мелочи «на проезд», а затем так сердечно его поблагодарил, словно отставной офицер спас ему жизнь. Дойдя до второго перекрёстка, Сэм остановился у светофора. Когда загорелся зелёный свет, он взглянул сначала налево, затем направо, как учили в детстве, и увидел серый автомобиль. «Та же самая машина», — подумал Сэмюэл, перейдя дорогу. В цветочном киоске он купил первый же попавшийся букет. Пока продавец упаковывал его, вигилант успел посмотреть направо. Зловещий «Бьюик» притаился за двумя припаркованными у домов автомобилями. «Снова эта машина. Она повернула сюда и поехала за мной. Я вижу её уже в третий раз», — холодно подумал полковник, идя к к ближайшей автобусной остановке. Конечно, Аллертон мог теперь без труда избавиться от «хвоста» на своей машине. Но после перед ним невольно встал бы вопрос о том, что делать с ней дальше. Ездить на ней дальше было бы опасно, так как её видели гангстеры. Бросить её где-нибудь — Сэмюэл не зарабатывал столько, чтобы бросать своё авто, точно поломавшуюся игрушку. Да и стоявшая в другом районе бесхозная машина могла привлечь внимание полиции. Автобус же показался Сэму более подходящим вариантом. Дождавшись рейса, что следовал в Даутаун, полковник мысленно напомнил себе, где находились все входы и выходы в торговом центре Нортдейл-Мейл. По будням, там, правда, толпилось в разы меньше народу, чем по выходным. Но Аллертон не представлял себе другого места для ухода от гангстерской слежки: несколько выходов, десятки самых разных магазинов, охрана, бурный людской поток, просторные помещения. И главное, Сэм неплохо в нём ориентировался. К тому же встреча с возлюбленной там, когда синоптики на всю неделю передавали дожди, выглядела намного естественнее, чем «свидание» в парке. Напряжение нарастало. Ещё немного и настанет решающий момент. Сэм почувствовал лёгкое волнение. «Что они решат делать? Ронни говорил, что «топтуны» либо примутся ждать у выходов, либо пойдут за мной. Их всего двое. Но я не знаю, как они выглядят. Зато они видели меня», — рассуждал Аллертон, сидя у окна. Автобус остановился на Грант-Авеню. Снаружи полковник увидел построенное из стекла и бетона здание торгового центра. Рядом с ним несмотря на морось хватало людей, а на дорогах — машин. Двери автобуса открылись, точно дверцы в десантном отсеке плавающего танка. Сэмюэл встал и вышел под прикрытием воркующей парочки, хмурого здоровяка с наружностью лесоруба, рослого старичка в широкой шляпе, представительного вида мужчины и компании говорливых подростков. На тротуаре Сэм «нырнул» прямо в людской водоворот. Вместе с толпой он вошёл внутрь и попал в огромный залитый светом атриум со светлыми стенами. Перед поворотом направо полковник посмотрел в сторону входа. Людей, похожих на мафиозных мордоворотов, там не оказалось. Вряд ли «семья» Беллини доверила слежку девушке в яркой юбочке, длинноволосому пареньку в кожанке, импозантной даме с хорошей фигурой и хлипкому интеллигенту в огромных очках. Аллертон держал путь к выходу, что вёл к парковке торгового центра. Туда, как он думал, гангстеры поехали бы в последнюю очередь. Периодически Сэмюэл заходил в разные магазины и по пять минут, спрятавшись за стеллажами, а затем выходил из них, ясное дело, осмотревшись перед этим. В одном из них Сэм купил зубную щётку и бритву. Выйдя же из другого магазина, Сэмюэл обратил внимание на двух вроде бы прилично одетых мужчин со смугловатым оттенком кожи, но не настолько тёмным, как у стереотипных чернявых итальянцев. Те двое могли сойти и за загорелых англосаксов. Аллертона насторожило кое-что другое: смугловатые мужчины быстро шли вперёд и высматривали кого-то, мотая туда-сюда головами. Руки держали в карманах. Полковник решил перестраховаться. Он подождал, пока они отойдут как можно дальше от него, и направился совсем в другую сторону, к входу на Боулби-Стрит. План вигиланта изменился из-за того, что два подозрительных типа шли в ту часть торгового центра, где находился выход на парковку. Аллертон петлял в разные стороны, заходил порой в даже довольно странные для таких людей, как он, магазины и в конце концов добрался до заветного выхода на Боулби-Стрит. Смешавшись с небольшой группой людей, он вышел на заполненную людьми улицу и растворился среди них, точно призрак.