***
— Тони с Рэем обшарили там все чёртовы кафешки и не нашли его. Полазили по магазина — то же самое. И я вот что думаю, брат, Аллертон развёл их, как идиотов, и смылся. Они ждали его у дома до половины седьмого утра, но он пока не объявился, — сказал Росселли, взглянув на Маццу. Тот выглядел вполне спокойно, о чём говорил его задумчивый взгляд. — С чего ты взял, что этот ублюдок развёл твоих ребят и удрал от них? — спросил Лука. — А вдруг они просто проглядели его, и он потом поехал к своей подружке? — Тони с Рэем толковые «бойцы», брат. Я в них уверен. Ты подумай о другом, всё тут как-то странно. Аллертон при бабках, но на свиданку едет на автобусе. Ну ладно, пускай у него тачка в ремонте или он её недавно продал. Хорошо. Опять же, бабки у него водятся. Почему тогда не пойти в нормальный ресторан? Их полно в Даунтауне. Вот ты бы пошёл с женой на свиданку в кафешку в Норт-Дейле? — Нет. Но я не он, Марко. — Ну ладно, может у него реально непруха с бабками, во что я ни х... не верю. Но вот уж так совпало, что поехал на свиданку он в торговый центр, а это отличное место для отрыва от «хвоста». Там несколько выходов, полно народу вечером и много разных магазинов. Есть где разгуляться. Просто совпадение, да? А ещё что у него за такая странная свиданка вышла, раз Тони с Рэем не нашли его за три часа? Аллертон же где-то должен был сидеть вместе со своей курицей. А ни черта. Получил от неё по роже букетом и свиданка закончилась за пару минут? Чего тогда не поехал домой? Где увяз? Нажрался в баре у себя в Эджоутере? Так приполз бы потом ночью домой, на крайняк под утро. Я мог бы ещё понять, если он встретил свою курицу в Норт-Дейле и пошёл прогуляться с ней по Даунтауну. Но не в дождь же! Лука хищно оскалил зубы. — Скажи-ка мне, какого дьявола этого ублюдка «пасли» вчера Рэй с Тони, а не ты?! — с раздражением в голосе задал вопрос матёрому капо Лука и с упрёком посмотрел ему в глаза. — В профсоюзе вчера возникли проблемы, брат. Я провозился с ними до вечера. Зато мы не попали на бабки, — далее Марко подробно рассказал о возникших вчера в профсоюзе мусорщиков Франклингтона проблемах и о том, как он решал их. Росселли умел так же хорошо договариваться с людьми, как и выслеживать и убивать их. А ещё немолодой специалист одинаково хорошо управлялся и с винтовкой, и с кипой рабочих документов, благодаря чему как раз стал капо. В профсоюзе мусорщиков Марко занимался скромную и незаметную должность, но фактически он контролировал всю эту организацию. — Твой Джимми Ханна просто тупой и никчёмный ублюдок, — процедил сквозь зубы Мацца. — Кем он вообще себя возомнил? Пупом Земли? Или чёртовым президентом? — Джимми сильно изменился за последнее время, брат. — Ещё бы, он начал борзеть. Хорошо, тут ты не подкачал и поставил его на место. Но, чёрт возьми, ты не мог послать «пасти» Аллертона хотя бы пяток своих ребят на двух-трёх машинах сразу? — Тогда он бы ещё быстрее просёк, что мы его пасём. Две тачки — слишком заметно. Три ещё заметнее. И я так тачек не напасусь. Мы с «бойцами» каждый раз приезжали в Эджоутер на новых тачках. Один раз съездил, потом взял другую, такую, какую там ещё никто не видел. А я, знаешь, не автозаводом рулю. Но, честно, брат, даже если бы я послал «пасти» Аллертона всю свою команду, то он бы ускользнул. Этот хмырь знал, что мы его «пасём». — Откуда? — Заметил в какой-то день «хвост» за собой, но прикинулся, будто ничего не видел. В наших кругах он не вращается. Но даже если прикинуть, что его дружки вращаются, а у Флойда завелась крыса, и она спела им очень складную песенку, то выйдет бредятина. Аллертон же знал бы о каждом нашем шаге. И тогда он бы ни за что не попёрся на Спенсер-Стрит. «Крыса» бы предупредила Аллертона, что мы ждём его там. — Верно. — Мацца кивнул. И хотя он злился, но сдерживал свой гнев. По лицу андербосса Марко понял, что тот о чём-то задумался. — Аллертон не идиот и вполне мог засечь нас. Во-первых, он с дружками виртуозно уложил шестерых черномазых. Снимаю шляпу, вышло круто. Во-вторых, Аллертон не кабинетный вояка. Я видел его рожу. Он запросто мог отрастить глаза на затылке ещё. Особенно, если ему пришлось гнить в джунглях вместе с «джаппами». Я думаю, этот хмырь знал, что Флойд толкал «азиатскую пудру» на нашей территории, и он ходит под нами. Видать потому сразу просёк, что мы приехали по его душу. — Но как эти ублюдки нашли склад и притоны «Бампи», если среди его ребят нет «крысы»? — спросил Мацца. — Проследили за дилерами. Теперь я понял, почему Аллертон со своими дружками прострелили двум черномазым колени. Они их допрашивали. Хотели узнать, где искать другие «точки». Складно выходит. — Ясно, — произнёс Лука. — Что теперь по твоим прикидкам ублюдки решат делать дальше? — Надо пораскинуть мозгами. В гараже воцарилась тишина. Минут пять Росселли размышлял над тем, что ответить на вопрос Маццы. — Ну смотри, брат. Раз Аллертон подорвался с места, то у него есть нычка. Он не вылезет из неё. Я бы на месте его дружков шлёпнул бы Аллертона где-нибудь за городом и зарыл поглубже. Но вигиланты на такое не пойдут. Им ещё надо понять, как мы вышли на Аллертона. Пока они этого не узнают, то не вылезут. Я бы на их месте прикрыл лавочку на полгодика, пока мы не угомонимся и не займёмся другими делами. Лука посмотрел на часы. — Пора ехать. Ты подвёл меня, Марко. Что я сейчас скажу «Бампи»? Что мы облажались?! — Злоба в голосе Луки начала возрастать с каждым новым его словом. В один момент он сорвался и стукнул по бардачку, смачно выругавшись по-английски и по-итальянски одновременно. «Да на хер эту тупую обезьяну! Это вообще её проблемы, а не наши. Сопляк прав, пора нам с ней уже прощаться», — подумалось Росселли. По дороге в «Маленькую Италию» его голову заняли мысли о том, как найти Аллертона и всех остальных вигилантов, не дожидаясь того момента, когда они решат снова выйти из тени. В первую очередь матёрый капо хотел загладить свою вину перед Лукой. Ну и заодно показать Флойду и Моретти, что у него по-прежнему всё под контролем. Как бы Росселли их ни презирал, он боялся потерять лицо и дать им повод втоптать его в грязь. «Самый верняк — взять ксиву частного шпика или копа и пройтись по соседям, поинтересоваться, в какие места обычно заглядывает этот хмырь. Может, его видели со странными дружками, — размышлял Марко. — Но если Аллертон вдруг объявится, то соседи могут нашептать ему, что по его душу приходил частный шпик или коп. А он ведь не дурак. Сразу смекнёт, что это мы им интересуемся. Кроме нас он больше никому не нужен. И с ксивой копа много проблем. Если соседи и дружки Аллертона знают его родственничков, то, сто процентов, они позвонят им. А те начнут дёргать копов. Луке придётся порешать с ними вопрос. Но тогда легавые просекут, что нам нужен Аллертон. И если ещё до комиссара допрёт, что мы напали на след тех хмырей из телека, то кто знает, вдруг ему приспичит накрыть их и погеройствовать? Репутация у него ни к чёрту. А тут такой улов, не подзаборные торчки какие-то, а целая команда профи. Сенсация, чёрт возьми! Я не против, пусть его придурки переловят уродов, мне меньше геморроя. Но Луке же надо прикончить их, чтобы показать черномазым, какой он крутой. А ещё сопляк будет знать о наших делишках с копами. Сто процентов, ему шепнут об этом свои люди. Да и комиссар поговорит сначала с Лукой, потом с сопляком. И тот с радостью даст копам взять Аллертона за яйца. Можно заплатить комиссару, но никто не мешает ему взять бабки и договориться с сопляком за спиной у Луки». С ксивой частного шпика тоже не всё гладко. Соседи и дружки Аллертона опять же могут позвонить его родственничкам, а они легавым. Заплатить за молчание? За плёвое дело никто денег не даст, а если у Аллертона большие проблемы, то я бы взял бабки и позвонил его родственничкам». Потом Марко прикинул другой вариант: «Они где-то берут стволы и глушаки. Если кто-то из дружков Аллертона вхож в наши круги, то можно поинтересоваться у наших толкачей такого добра, кто покупает у них глушаки. Но вот с ирландскими собаками и латиносами номер не пройдёт. Джимми Моран, эта мразота, кому угодно толкнёт ствол и не абы какой, а даже грёбаную M16. Вояки явно с ним в доле. Говорить с ним без толку — пошлёт в зад. Бабки предложить — так разведёт. А как просечёт, что у нас проблемы, так ещё и порадуется, тварь. Попробуй из него что-нибудь вытрясти — война с ирландскими собаками обеспечена. Ну и даже если сдаст он нам всех, кто брал у него глушаки, то как мы поймём, кто именно нам нужен? Аллертон сейчас в норе. Чтобы мы увидели его сейчас с кем-нибудь из них, нам должно сказочно повезти». Когда гангстеры собрались за столом, Лука принялся с плохой скрываемой злостью рассказывать «Бампи» о вчерашней неудаче людей Марко. Флойд отнёсся к рассказу сдержанно. Разве что с упрёком посмотрел на Росселли, как бы сказав ему: «Что ж ты так облажался? Лука говорил, ты крутая задница». Затем повернулся к андербоссу и произнёс, желая его приободрить: — Та! Ничего! Куда этот недоносок от нас денется? Найдётся. — Грёбаный выродок! Теперь всё опять заново! — выпалил Моретти. — Я вот что скажу, брат, — проговорил Росселли. — Есть у меня одна идея. Матёрый капо поделился с Лукой, «Бампи», Антонио и Фрэнки своими мыслями, что пришли ему на ум в машине. — Мне надо хорошо всё обдумать. Паси пока его дом дальше, — ответил Мацца. — Подождём пару дней. Если Аллертон не объявится, то тогда я скажу, что делать дальше. Нам же некуда теперь спешить. — Андербосс окинул недовольным взглядом Марко. — Ну да, внатуре, а то вдруг братаны Марко облажались, а Аллертон потом поехал пялить свою сучку, — со смешком сказал Флойд. — Умора выйдет. «Скажи спасибо, что мы вообще решаем твои проблемы, горилла. Без нас ты пустое место», — пробежало в мыслях у Росселли. «Пока Лука будет думать, я хоть передохну. Я не железный, чёрт возьми», — решил он, садясь в Паккард. Последняя неделя изрядно его утомила. А ведь помимо охоты на вигилантов и профсоюзных дел у него была ещё одна забота — большая шишка из «Белой руки». Лука задумал хорошенько встряхнуть латиноамериканцев после того, как закончится полицейская операция в Кенсингтоне. Марко и Антонио готовились в подходящий момент убить двух влиятельных подручных Педро Кармоны. Фрэнки «Тузу» андербосс поручил поджечь склад, где «клопы из Саут-Сайда» прятали наркотики. Всю картину целиком видели только Мацца и Росселли. «Лука думает, что рвань из Саут-Сайда после его встряски обязательно шлёпнет сопляка. Вот же упрямый чёрт! Не шлёпнут они его, сто процентов», — считал Марко. Однако убийство приспешника Кармоны он планировал очень тщательно.***
Новым местом сбора для команды Сэма стала маленькая развалюха на западной окраине Франклингтона. Выглядела она просто отвратительно, но зато никого вокруг, а хозяин всеми фибрами души ненавидел мафиозное «семейство» Беллини и с большой радостью пустил бы кровь «проклятым макаронникам», если бы «Кривоногий» Микки разрешил бы ему это. Раньше полковник испытывал самое искреннее отвращение из-за того, что он время от времени покупал через Джонни патроны и глушители у самых настоящих ирландских гангстеров. Сэм понимал, что в оружейных магазинах не торговали контрабандными пистолетами, привезёнными из других штатов, но связи Джонни с бандой Микки Салливана всё равно вызывали у полковника омерзение. Но время шло, и вскоре полковник начал относиться ко всему с холодным прагматизмом, найдя себе оправдание: «В конце концов, бандитское оружие в наших руках стреляет во благо простых людей и во имя правосудия. Не важно, из какого пистолета убит грязный подонок. Главное, что он мёртв и никого больше не ограбит, не изнасилует и не убьёт». По-другому Аллертон начал смотреть и на то, что Питерсон якшался с нечистыми на руку делягами из вест-сайдского криминалитета. Одобрять это Сэм, конечно, не стал. Но и не чувствовал больше никакого омерзения, просто принимал как факт, не больше, не меньше. Сам Джонни Питерсон ни за что не променял бы службу в силах спецназначения на жизнь ландскнехта двадцатого века и общение с уголовным сбродом. Однако четыре года назад судьба преподнесла ему неприятный сюрприз. Тогда командир и куратор от ЦРУ приказали Джонни устранить южновьетнамского майора, который за хорошие деньги продавал секретные сведения коммунистам. Питерсон и его подчинённые сначала похитили и допросили предателя, вытряхнув из него саму душу, а спустя несколько дней безжалостно разделались с ним. После этого разразился крупный скандал. Бессудное убийство майора, пусть и оказавшегося двойным агентом, вызвало негодование что у вьетнамской, что у американской общественности. Армейское командование и ЦРУ, помня о прошлогоднем случае с полковником Робертом Рео, поспешили замять дело. Они заявили, что расправа над вьетнамским майором — чистая самодеятельность Питерсона и его подчинённых. Их судил военный трибунал. В итоге Джонни вылетел из армии и едва не угодил за решётку. Столь унизительный крах его карьеры стал для капитана катастрофой чуть ли не всей жизни. Вернувшись во Франклингтон, город, где он вырос и где жили его мать, дедушка и бабушка по отцовской линии, Питерсон пробовал устроиться в полицию и ФБР, но стражи порядка не горели желанием брать к себе «неуправляемого» спецназовца. Они боялись, что Джонни, начни он работать у них, продолжил бы убивать людей без суда и следствия уже у себя дома. Месяца три после возвращения в Америку Питерсон познакомился с пареньком по имени Дэнни. Тот тоже воевал во Вьетнаме. И хотя он не носил офицерских погон и служил простым солдатом, Джонни подружился с ним. Как потом оказалось, Дэнни тоже не мог устроиться после армии, мотался туда-сюда полгода, пока старый друг не свёл его с гангстерами из банды «Кривоного» Микки. Они платили куда больше, чем владельцы мелких магазинчиков, и люди, связанные с ними, пользовались большим уважением в Вест-Сайде. Дэнни поддался соблазну. Со временем он стал для ирландских бандитов «своим в доску». Когда же новый друг узнал, что Джонни отчаянно нуждался в деньгах и не рвался сидеть за прилавком, то предложил ему поработать на банду Салливана. При других обстоятельствах Питерсон «вежливо» бы послал Дэнни куда подальше. Но в ту пору бывший капитан совсем отчаялся. «Меня судили за то, что я честно выполнил, мать его, приказ, а затем выплюнули. Живи, как хочешь, нам плевать. Наша задница прикрыта. И вот когда Дэнни предложил мне срубить грязных бабок, я подумал: «Чёрт подери, меня ни за что выбросили на помойку. Так пусть тогда мрази из правительства получат от меня подарочек! Надо отблагодарить их. Раз уж я чёртов преступник, то хорошо, будут им настоящие преступления. Забавно, наивно и даже глупо звучит. Но я тогда головой думал мало, а злился много. В общем, не будь балдой и думай головой, но наоборот», — так однажды Джонни объяснил, почему он согласился «утрясти дельце» для Дэнни, Аллертону. Однако Питерсон держал дистанцию, как и Микки Салливан. Дэнни занял место посредника между ними. «Кривоногий» и Джонни ни разу не встречались лицом к лицу. Всё выглядело так, словно это Дэнни кого-то «заказывал». В полноправные члены банды, «своих в доску», как они называли сами себя, бывший капитан не метил, довольствуясь ролью приближённого к ней. Да и ирландские бандиты не спешили посвящать его во все свои секреты. «Я думаю, «Кривоножка» понял, что меня лучше не светить перед сразу всей преступной братией Вест-Сайда. Удобно же, меня знает от силы человека три-четыре. А остальные ни сном, ни духом обо мне. Подходи к кому хочешь», — считал Джонни. Однако Дэнни с самого начала предупредил его: «Хоть ты и нам не свой в доску, Джонни, но ты «работаешь» только с нами и больше ни с кем во Франклингтоне. Если мы узнаем, что ты «шабашишь» на макаронников… то вешайся сразу. Я тебя предупредил. Забудь про то фуфло из фильмов, где парень сам по себе, и его нанимают все подряд. У нас бы его сразу кончили». Микки Салливан «заказывал» через Дэнни только вест-сайдских бандитов: «Спёр бабки у своих — получил. Шептался за спиной у «Кривоножки» — получил. «Кривоногому» показалось, что этот парень хочет его подсидеть — получил. «Кривоногий» посчитал, что тот парень может заложить его федералам — получил». Однако такая «работа» оказалась непостоянной, иногда вообще не было «заказов». Да и Джонни всё время тянуло назад в строй. Поэтому Дэнни не возражал, когда Питерсон уезжал в Африку или Латинскую Америку: «Удобно, знаешь ли. Уладил проблему у нас, потом махнул в Африку. Наши копы возятся здесь, а ты в другой стране объясняешь чёрному пареньку Кгози, что из винтовки надо стрелять, а не махать ей, это не дубина. Вернулся потом к нам, всё стихло. И Дэнни предлагает «уладить проблему». Или же нет, когда как». «Вряд ли я бы спутался с Дэнни, если бы сразу нашёл своего «туроператора». Я бы тогда сразу занялся нормальным делом, — признался когда-то Сэму Джонни. — Но что сделано, то сделано». «Хелен с Ронни тоже могли найти что-нибудь подходящее. Но этот «надёжный парень», как его называет Джонни, заслужил каждый цент, который он ему заплатил. Без его связей нам пришлось бы намного сложнее», — подумал Аллертон, разглядывая голые потрескавшиеся стены в тесной комнатке без окон. В её центре стояли старый столик и четыре поцарапанных стула. Лампа на потолке горела тускло, как в погребе. И хотя Джонни протёр везде пыль, комната всё равно казалась Сэму грязной. На облезлом ковре на полу он увидел маленькие дырки. — Ну и помойка, Сэм. По сравнению с ней погреб Джека вылитый отель «Хилтон», — сказала, войдя в комнату, Хелен. — Давай мы соберём денег на ремонт в этой дыре. Сделаем из куска засохшего дерьма дерьма конфетку. — Девушка отодвинула стул, посмотрела на истёртую обивку и провела по ней пальцем. — Надо же, чисто. — Джонни постарался. Очень аккуратно, боясь испачкать чёрное пальто и того же цвета длинную юбку, Хелен села за стол. — До чего же паршивый денёк выдался. Я совсем вымоталась. В коридоре послышались шаги. — Какой-то притон, — с отвращением проговорил Ронни Грейнджер. — Здорово, Сэм. Куда ты пропал? Вчера и сегодня я не мог до тебя дозвониться. — Что-то случилось? — спросил в ответ Аллертон. — Позавчера Корбелл приходил к Бобу. Спрашивал про Рича с Джонни. — Откуда он узнал про меня? — спросил Джонни, показавшийся в комнате вместе с Джеком. — Он заглянул в «Янки Дудл» и узнал про ваши посиделки. — Упёртый чертяга. — Он хочет задать тебе несколько вопросов. Он дал Бобу свой телефон. Попросил передать тебе, если ты ему встретишься. Грейнджер выложил из кармана «бомбера» лист бумаги на стол. «Проклятье», — выругался про себя Сэм. — Так куда ты пропал? — задал вопрос Рональд. — Почему ты не отвечал на мои звонки? Хелен вопрошающим взглядом посмотрела на полковника. — У тебя проблемы, Сэмми? — поинтересовался Джек. — Так, садитесь, — скомандовал Сэмюэл. — Пора приступать. Обо всём по порядку. Стоило полковнику лишь сказать, что его выследила наркомафия, как Джек Аллертон в ужасе воскликнул: — Матерь Божья! Это всё-таки случилось! — О, нет! — вырвалось у обомлевшей от страха Хелен. Ронни Грейнджер, судя по его выражению лица, тоже испугался, но не потерял голову и погрузился в свои мысли. Пока Сэм, стоя перед столом, рассказывал о своём побеге от мафии, Хелен начала нервно ходить по комнате. Дрожавшей рукой она достала сигарету. Ронни дал ей прикурить. — Сволочи! Да чтоб они все сдохли! Гореть им в аду! — ругалась девушка. — Ричард долбаная мразь! — Он-то тут при чём? — полюбопытствовал Питерсон. — При чём тут Ричард?! — гневно переспросила Хелен. — Да это он нас во всё втянул! У самого кишка была тонка! — Так мы же голосование проводили. И все тогда проголосовали «за». Рич нас на мушке держал, да? — Он мерзкая трусливая сволочь! — Успокойся, Хелен, — велел девушке полковник. Хелен глубоко затянулась, а Сэм продолжил: — Никогда не слышал о спецгруппе отдела по борьбе с оргпреступностью, — произнёс Грейнджер. — Боб о ней не рассказывал. Странно немного. Наверное, это какое-то новое подразделение, и Боб с ним ещё не пересекался. Сэмюэл кивнул Рональду. — А сейчас, Хелен, Джек, Ронни, послушайте меня внимательно. Каждый из вас здорово рискует, даже если просто разговаривает со мной, — произнёс с ноткой обречённости в голосе полковник. — Я предупреждал с самого начала, что вас могут убить, и войны без потерь не бывает. Поэтому я пойму, если вы захотите уйти. Вы не обязаны отвечать за мои просчёты. Я вас подвёл. Сейчас вы втроём должны решить, останетесь ли вы в нашей команде или уйдёте. Джонни позавчера свой выбор сделал. Он остаётся. В комнате повисло молчание. Ронни откинул голову, предавшись раздумьям. Хелен продолжила ходить туда-сюда и пускать клубы сигаретного дыма, а Джек Аллертон нервно смотрел то на неё, то на брата. «Наша команда ещё не сталкивалась с настоящими трудностями. Теперь нам придётся пройти проверку на прочность, — подумалось Сэму. — У Хелен с Джеком мало выдержки, они не бойцы. Зато Ронни хорошо держится». Хелен внезапно остановилась и взглянула на Сэмюэла. — Ты же можешь уехать, Сэм. Джонни говорил, что поможет с документами, если припрёт. И, чёрт возьми, сиплые жирдяи почти припёрли тебя к стенке! — Хелен правильно говорит, Сэмми. Ты ещё можешь сбежать, — сказал Джек Аллертон. — Джонни поможет тебе с документами, деньги у нас есть. Тебе хватит их на первое время. Мы как-нибудь выкрутимся без тебя. — Тогда кто будет командовать вместо меня? — спросил Сэмюэл. — Джонни. Он твой заместитель и тоже офицер. — Ронни, что скажешь ты? — задал вопрос Грейнджеру Сэм. — С одной стороны, Хелен с Джеком предлагают разумный вариант. А с другой, «семейка» Беллини не настолько всемогущая. Она не сможет бросить на твои поиски все свои силы. Полицейская операция в Кенсингтоне рано или поздно закончится. И тогда «Синдикат» продолжит бодаться с «Белой рукой». Мы можем воспользоваться моментом и под шумок начать новый сезон охоты. Но тебе придётся забыть о своём доме и прежней жизни до тех пор, пока мы не разделаемся с макаронниками. — Я готов к этому, — твёрдо заявил Сэм. — Я всё решил для себя с самого начала. Либо мы вместе избавим наш город от наркомафии, либо кто-то уйдёт из нашей команды, и мы продолжим без него. Решайте. В комнате вновь воцарилось молчание. Хелен села. Её тяжёлый взгляд застыл на одной точке — крае стола. Спустя пару минут Ронни Грейнджер произнёс: — Я остаюсь в команде. — Ты хорошо подумал? — спросил полковник у Ронни. — Угу. Я давно хотел покончить с «семейкой» Беллини, ещё в «Бюро». А наша команда стала для меня вторым «Бюро». Она вдохнула в меня жизнь после проклятой тюряги. И в конце концов ты ушёл от «Синдиката». Достать тебя сейчас сложно. Вест-Сайд — твердыня ирландцев. У нас есть ценнейший источник информации и связи Джонни с ирландцами. Питерсон косо посмотрел на Грейнджера. — Я тебя сейчас ни в чём не обвиняю, Джонни. Только констатирую факт. С твоими связями Сэм не пропадёт. Я не вижу поводов для паники. — Что ж, с тобой мы определились, — произнёс Сэмюэл. — Я тоже остаюсь, Сэм. Я не брошу тебя, — с решительным видом сказала Хелен. — Пусть хоть один гундосый жирдяй попробует тебя достать! «Лучше бы она ушла. Так мне было бы спокойнее», — подумал Сэм Аллертон. — И не спрашивай меня, хорошо ли я подумала, — добавила девушка. — Пока ты в нашей команде, я тоже в ней. И точка. Сэмюэл кивнул Хелен. — Я с вами, — проговорил Джек. — Ты же мой брат, Сэмми. Как я могу тебя бросить в беде? Нашей команде пригодятся мои сбережения. К тому же Ронни говорит, что не всё так уж плохо. — Тогда ты должен кое-что понять. Наркомафия может со временем выйти на тебя. Ты мой брат. До следующего вторника ходи только в людных местах и лучше с кем-нибудь вместе, из Норт-Сайда лишний раз не выезжай. Я не думаю, что мафиози станут тебя похищать. Но не стоит рисковать. — Матерь Божья! — Зато слежка за тобой вполне вероятна. Веди себя естественно, будто ты самый обычный врач. Если мафиози не увидят ничего подозрительного, то они перестанут за тобой наблюдать. То, что мы с тобой братья, ещё не говорит, что мы с тобой заодно. Ты не выглядишь как боец. Но у наркомафии мало зацепок. Поэтому она, заинтересуется тобой и проверит, кто ты. — Джек, не бойся. Похищение — это федеральное преступление, то есть, наша юрисдикция. В смысле, «Бюро». Оно не даст спуску «Синдикату», с ним нельзя договориться, — успокаивал испуганного словами Сэма Джека Ронни. — И если макаронники напортачат с похищением и попадутся, то им по законам нашего штата грозит пожизненный срок. Не электростул, но хоть что-то. Поэтому они пятьдесят раз подумают, прежде чем решат похитить человека. А с тобой нет конкретики и ясности. В теории ты можешь что-то знать или же ничего не знать. Скажи, в каком районе ты живёшь? — В Элсдоне. — Это в Норт-Сайде. Чудесно. А работаешь где? — В Гринвуде. — Тоже Норт-Сайд. Вдвойне чудесно. Жил бы ты в криминальной дыре, как Кенсингтон, Дарем, то там макаронники ещё бы попытали удачу. Народ там живёт пуганый. — Ещё бы. В Дареме за звонок копам раньше шпана забивала до полусмерти, — добавила Хелен. — Но ты живёшь в Норт-Сайде. Похитить там человека без лишнего шума — слишком сложная задача. Засветишься — нарвёшься на большие неприятности. Джек с облегчением вздохнул, покрутив головой. — Ну слава Богу! Я уж подумал, что придётся мне теперь удирать на край света. — Тогда итальяшки решили бы, что ты точно заодно с Сэмом, — заметил Питерсон. — Сначала от них ускользнул он, затем ты. Совпадения? Разумеется, да. — Джонни верно говорит, — сказал Ронни. — Чтобы выжить, ты должен перехитрить врага, — проговорил Сэмюэл. — До следующего вторника ты не должен видеться ни с кем из нас. Если наш доброжелатель из полиции скажет мне, что за тобой следит наркомафия, то я предупрежу тебя по телефону. Тогда план действий тот же самый: никаких встреч с нами, пускаешь пыль в глаза наркомафии, ходишь только в людных местах, из Норт-Сайда выезжаешь как можно реже. Ясно? — Да. — И помни, мы не оставим тебя одного. Джонни по вечерам присмотрит за тобой. Не пытайся его найти. — Как скажешь. А что ты думаешь делать с Джимми? Он же заметит, что ты куда-то пропал. — Кто такой Джимми? — спросил Грейнджер. — Мой младший сын, — ответил Сэм и посмотрел на брата. — Я позвонил ему вчера и сказал, что улетаю ночью в Майами, хочу отдохнуть пару месяцев. Я часто говорил ему раньше, что коплю деньги на отдых там. Так что он не удивился. И заодно я посоветовал Джимми тоже не ходить одному и не заглядывать в безлюдные места, ибо бандиты совсем распоясались в последнее время. — В каком районе он живёт? — поинтересовался Грейнджер. — Они с женой в прошлом году переехали в Оук-Вью, — дал ответ, вспомнив название одного из пригородов Франклингтона, Сэм. — Тихое местечко. И публика там небедная. Где работает Джимми? В Оук-Вью или во Франклингтоне? — У нас в городе, какая-то крупная компания. — Чудесно. А где тогда живёт твой старший сын? Ну или старшая дочь. — Эрни сейчас служит за границей. Где именно, не написал, — Сэм сделал паузу. — Так, идём дальше. Мы должны оповестить Рича. Ронни, проверь завтра вечером после работы, следят ли за его домом полицейские. — Не проблема. У меня глаз намётан. — Если за ним нет слежки, то зайди к нему и обрисуй ситуацию. Рич должен решить, останется ли он с нами либо же уйдёт. Если за ним следят, то уходи. — А нельзя позвонить Ричу? — спросил Джек Аллертон. — Нет. Его телефон могут прослушивать полицейские. Ронни, если за Ричем следят, то тебе придётся отпроситься пораньше в понедельник и заехать к нему в магазин. Для виду купишь книгу и передашь ему записку от меня вместе с деньгами. Обрати внимание на то, где стоит машина с полицейскими, сколько людей в магазине. Никто не должен увидеть, как ты передаёшь Ричу записку. Ни о чём не говори с Ричем - полицейские могли поставить микрофон у него в магазине. — Согласен, могли в теории. Понял тебя. Затем Сэм рассказал Ронни, что тому предстояло делать в случае, если Ричард решит остаться в команде. — Послезавтра мы с Джонни ждём тебя здесь к одиннадцати утра. Расскажешь, как всё прошло. — Да. Сэм Аллертон достал из кармана пальто маленький клочок бумаги и протянул его Ронни. — Держи. Здесь адрес дома Рича. — Благодарю. Так у меня из головы точно ничего не вылетит. — Грейнджер взял клочок бумаги. Затем прочитал, что на нём написано. — Есть вопросы? — Нет, Сэм. — Теперь мы должны решить, что делать с Корбеллом. Ронни, что ты думаешь насчёт него? — Лучше Джонни поговорить с ним. — Но тогда он «засветится», — вклинилась в разговор Хелен. — И если с Джонни что-то случится, то полицейские начнут подозревать меня, Рича, Боба, — продолжил мысль девушки Сэмюэл. — У них могут возникнуть подозрения уже сейчас, — стоял на своём Грейнджер. — Посуди сам, Боб, Джонни, вся ваша компания должна как-нибудь собраться в баре. Вы же регулярно туда заглядываете. Боб, естественно, обязан рассказать Джонни о Корбелле. Если Джонни не встретится с ним, то Корбелл начнёт подозревать его на пару с Ричем. А то и всю вашу компанию сразу. Корбелл подумает так: «Почему Питерсон не звонит? Их компания всё никак не соберётся? Странно. Или Питерсон в курсе, но у него рыльце в пушку, и поэтому он не звонит?» А если Джонни поговорит с Корбеллом, то загонит его в тупик. — Знаешь, Сэм, я не хочу, чтобы упёртый коп начал копаться в моей жизни, — сказал Питерсон. — Лучше я с ним поговорю, пока ещё не поздно. — С Джонни, с Ричем и с тобой всё обойдётся. Ты грамотно спланируешь каждый наш выход на «охоту», мы разделаемся с Флойдом и «Синдикатом», и у нас никто не погибнет. Копы успеют забыть о вашей компании к тому времени. Зато если не поговорить с Корбеллом сейчас, то он не отцепится. Сэм задумался. Его не радовала перспектива того, что у Корбелла появятся новые подозрения, и он заинтересуется Джонни. Дотошный детектив мог случайно раскопать на какую-нибудь давнюю историю с кровавым концом и точкой в виде контрольного выстрела в голову и найти там след бывшего капитана. Тот не зря окружил свою жизнь завесой тайны. Сэм знал о нём далеко не всё. «Раз Джонни заволновался, то явно неспроста. Он спецназовец с двумя полными сроками во Вьетнаме и одним неполным. Когда мы бьём бандитов, у него гораздо меньше шансов погибнуть, чем у остальных», — рассудил Аллертон. — Тогда сделаем по-твоему, Ронни. Джонни, позвони Корбеллу и договорись с ним о встрече. — Есть. Дальше полковник с Рональдом объясняли Питерсону, что и как он должен был отвечать на вопросы детектива Корбелла. — В следующий раз мы все вместе соберёмся во вторник вечером. Очень многое зависит от нашего доброжелателя из полиции. Мафиози и прихвостни Флойда будут ждать нас на Спенсер-Стрит. Мы должны ударить в другом месте и по совсем другой цели. Но для этого нам нужна информация.***
В пятницу, как узнал Ричард, из вечернего выпуска новостей, успешно завершилась полицейская операция в Кенсингтоне, о чём с довольным видом сообщил журналистам комиссар Джексон, статный мужчина в хорошо отглаженном мундире, морщинистым, но приятным лицом и седыми баками на висках. Он гордо рассказывал о поимке банды опасных налётчиков, арестах неких наркоторговцев, облавах в притонах. Говорил комиссар так убедительно, что МакВи даже чуть не поверил ему, пока не вспомнил, как мафия скормила полиции двух наркоманов под видом грабителей, едва не убивших Генри. «Продажный мешок цыплячьего дерьма, лживая гнида», — подумал Ричард. Комиссар в то время сыпал разными цифрами из отчётов своих подчинённых. «Теперь копы не помешают нам разделаться с гнидами на Спенсер-Стрит. Пора нашей команде заняться делом. Иначе скоро я совсем размякну. Мне опять придётся привыкать к этому дерьму», — подумал МакВи и осознал, что скоро он снова потеряет покой, и ему придётся заново пережить мерзкие дни, полные страха, отвращения к самому себе, свирепой злобы, усталости, поисков оправдания подлым убийствам. От наплыва неприятных мыслей у Ричарда молниеносно испортилось настроение. Он попробовал отвлечься: переключил телевизор на другой канал и напомнил себе, что завтра выходной, и хорошо бы сходить куда-нибудь развеяться. Однако это не помогло. «Всё как в долбанном Вьетнаме. Скоро в бой, но ты пока живи и наслаждайся», — вспомнилось МакВи. Потом кто-то позвонил в дверь. «Кого там ещё ко мне занесло? Корбелла? Сандра бы позвонила», — с опаской подумал Ричард, встав с односпальной кровати и выйдя из небольшой комнатки со светлыми стенами в тесную прихожую. — Кто? — спросил он, подойдя к двери. — Свои, — снаружи донёсся голос Ронни Грейнджера. — Нужно поговорить. — Ронни? Что ты тут делаешь? — удивился МакВи и впустил Грейнджера. Тот выглядел предельно серьёзным, точно самый настоящий агент ФБР при исполнении. При взгляде на него Ричард невольно почувствовал тревогу. Он закрыл дверь за Ронни, и тот тихо произнёс: — Меня прислал Сэм, Рич. Нас могут услышать в подъезде. И я к тебе не на пару минут заскочил. Столько всего нужно рассказать. «Ох, не нравится мне это. Лишь бы обошлось без очередной порции цыплячьего дерьма! Пожалуйста, не надо!» — думал Ричард, унеся мокрый зонт Ронни в ванну, пока он разувался. Когда вигиланты зашли в небольшую кухню, МакВи поинтересовался у Грейнджера: — Зачем Сэм прислал тебя ко мне? Ронни сел за стоявший в правой части кухни круглый столик и положил руки на скатерть в цветочек. В левой же части размещались раковина, светлые шкафчики, печь. За окном нещадно заливал улицу косой дождь. Сквозь бормотанье телевизора в соседней комнате с улицы прорывались завывания ветра. Долгий, похожий больше на рассказ ответ Грейнджера на вопрос ошеломил Ричарда, словно резкий и мощный удар врага прямо в сердце. — Это из-за меня, — с большим трудом он выдавил из себя. — Я попросил вас помочь. Боже, я же не хотел! — Успокойся, Рич. Сэм сейчас в полной безопасности. Он настроен устроить весёлую жизнь «семейке» Беллини и Флойду. У нас появился такой козырь, о котором мы и раньше мечтать не могли! Ты представь, мы теперь будем знать о каждом шаге мафии. Однако теперь наша команда рискует по-крупному, раз поганые макаронники раскрыли Сэма. Поэтому если ты захочешь уйти от нас сейчас, то Сэм всё поймёт. Ты не обязан отвечать за его просчёты. Подумай хорошенько, готов ли ты рисковать вместе с нами, когда Сэма ищет «Синдикат»? МакВи не знал толком, что ответить. Он получил ещё один аргумент, чтобы уйти из команды, поддавшись соблазну вернуться назад, в ту жизнь, где ему не грозили ни тюрьма, ни месть наркомафии. Однако постепенно чувство долга брало верх над малодушием: «Сэм тоже мой друг. И если бы я не попросил его мне помочь, то он не прятался бы сицилийских гнид, чтоб их! Сэм не бросил меня в трудный момент. Я просто обязан ему помочь». — Да, Сэм раньше предупреждал и тебя, и меня, что всех нас могут убить, — продолжил Грейнджер. — Но я думаю, из-за того что Боб сломался и ушёл от нас, Сэм решил заранее «отсеять» всех, у кого могут сдать нервы. Или же банально испугался за нас. Он вчера точно так же поставил нас перед выбором, как я тебя. Никто из наших не захотел уйти. И Боб, я уверен, скоро вернётся к нам. Когда чувство долга победило сомнения и на последнем издыхании отправило в нокаут желание всё бросить, а Ричард перестал колебаться, то он с тяжестью в голосе произнёс: — Я с вами. — Я в тебе не сомневался, Рич. Тогда расклад такой. Занимайся своими делами до следующего воскресенья. Если я замечу, что тебя «пасут», то я как-нибудь зайду к тебе в магазин, куплю книгу и положу маленькую записку от Сэма вместе с деньгами. Он там напишет, что делать дальше. Увидишь меня - делай вид, что мы незнакомы. Копы могли поставить микрофон у тебя в магазине. Пустим им или макаронникам пыль в глаза. — Макаронникам? — переспросил Ричард. — Да, Рич. Ронни бегло рассказал МакВи о своём недавнем разговоре с Бобом. — И сегодня я подумал: уж коли Корбелл узнал про вашу компанию в баре, то и «семейка» Беллини тоже может о ней узнать. Возьмут липовое удостоверение, поспрашивают соседей Сэма. Услышат про бар — обязательно сходят туда. «Цыплячье дерьмо! — выругался про себя Ричард, а затем, переведя дух, подумал: — Сэму сейчас хуже, чем мне. И он не боится сицилийских гнид». — Поэтому ты пока лучше не светись в баре, — говорил Ронни. — А даже если макаронники выйдут на тебя как-нибудь по-другому, то не паникуй. Похищать тебя они вряд ли станут. Понаблюдают за тобой для начала. Но ты ходи только в людных местах и желательно с кем-нибудь. Осторожность не помешает. Ты продавец. Перехитри гадов. И помни, пока я не зашёл к тебе в магазин, за тобой никто, кроме меня, не следит. Ричарду стало чуть легче на душе, после того как он понял, что команда не бросит его на съедение гангстерам. Грейнджер ещё минут пять объяснял МакВи, почему мафиози не станут его похищать. — Если к следующему воскресенью за тобой не начнут следить копы с макаронниками, то тогда я отвезу тебя на наше новое место. Осмотришься там. А теперь Рич, поеду-ка я домой, пока улицы совсем не затопило, — сказал Ронни, встав из-за стола. — Подожди, Ронни. Ты передай Сэму мою просьбу. Я хочу знать, какая именно сицилийская гнида приказала убить Генри. Пусть Сэм расспросит об этом того копа, который позвонил ему. Он может что-то знать. — Конечно, Рич. Отличная, кстати, идея. После ухода Ронни Ричард подошёл к окну и проводил взглядом его одинокую фигуру, бредущую по пустой улице мимо луж, столбов и кирпичных домов с зонтом в руках. «Может, меня и прикончат, но зато я не бросил Сэма и сделал всё, что мог, для Генри», — подумал МакВи и почувствовал боль в сердце.