***
Антонио всей душой радовался тому, что Лука не попросил его помочь Марко в поисках провалившегося сквозь землю вигиланта. Матёрый капо пока справлялся сам. В телефонном справочнике он нашёл номер и адрес Джона Аллертона. Росселли решил выяснить, кто это — просто однофамилец, сын, брат, отец или дядя приговорённого к смерти мафией вигиланта. «Рожи у них похожи, но немного разные. У нашего Аллертона она худая, а у этого хмыря пожирнее будет. Но всё равно похожи, чёрт возьми! По возрасту он тянет на брата нашего Аллертона», — рассказал Луке на выходных Росселли. Его «боец» также обошёл соседей Сэмюэла с поддельной корочкой частных сыщиков, но потратил время впустую. Кто-то вообще не хотел с ним говорить, другие не общались с Аллертоном, кого-то не оказалось дома, а самые словоохотливые не рассказали «частному детективу» ничего путного. Моретти тоже не сидел без дела на прошлой неделе. У него появилась масса свободного времени, чтобы решить целый ворох со своим бизнесом, продумать план убийства Роберто Бланко вплоть до малейших деталей. И заодно подобрать подходящих людей для такой «работы», наведаться с ними в Саут-Сайд на разведку, найти нигде не «засвеченные» авто, заглянуть в «семейный» схрон с оружием и сделать из пары ружей обрезы. Тут, как ни странно, затишье на «гангстерском фронте» пришлось даже очень кстати. Антонио с умом распорядился освободившимся временем вместо того, чтобы сидеть дома у Джины, сгорая от злости. Впрочем, пламя внутри Моретти продолжало гореть. Когда он приезжал в саут-сайдское гетто и видел, как Бланко с двумя телохранителями, а затем садился в машину, внутри грозного сицилийца бушевал огненный смерч. В такие моменты им овладевало неутолимая жажда убийства. Однако он не мог превратить своего личного врага в изуродованное картечью решето, и это ужасно злило Антонио. Перед каждой поездкой в Южный Франклингтон молодой капо принимал другой облик. Дешёвая потёртая одежда, накладные усы и бороды и смуглый оттенок кожи делали Моретти и его людей неотличимыми в темноте от жителей латиноамериканского гетто. Мафиози, приезжавшие на старых развалюхах, никому не бросались в глаза. Бланко за время слежки за ним ни разу не изменил свой маршрут и не пробовал заманить Антонио в ловушку. Информатор Луки молчал. Всё выглядело так, что Бланко и его телохранители так и не заметили «хвост» за собой в те вечера, когда Моретти наблюдал за ними. Также молодой капо навестил на прошлой неделе жену и детей Кармине Эспозито. Именно он привёл Антонио и Дарио в «семью» и поручился за них два с половиной года спустя, после чего они стали полноправными членами «общества чести», возвысившись над сотнями рядовых бандитов и достигнув вожделенной цели. Нынче же Эспозито вот уже как пятый месяц делил тюремную камеру с каким-то болтливым толстяком. В прошлом году Кармине поручил Гарри Казони, мелкой сошке, мнившей себя великим гангстером, перегнать грузовик с партией поддельного «Хеннесси» в Толедо. На въезде туда к Казони прицепились настырные полицейские, коим крупно повезло. «Великий гангстер» с радостью сдал стражам порядка Кармине и его партнёра из Огайо. Дальше ими заинтересовались агенты Бюро табака, алкоголя и огнестрельного оружия. Моретти не считал Кармине своим другом, скорее он воспринимал его как непутёвого наставника. Во-первых, Эспозито был старше их с Дарио на пятнадцать лет. Во-вторых, Моретти раздражали беспечность, рассеянность Кармине, а ещё его лень и постоянном нытьё о том, что боссы «Синдиката» наплевали на него. Он ведь всё время из кожи вон лез, чтобы заработать для них лишний доллар, однако они повысили до капо Витто Галло, а не его. После принятия в «семью» Антонио пробовал образумить Эспозито и говорил, что ему надо измениться. Но в отличие от Дарио, Кармине не хотел делать то, что говорил Моретти: «Не учи меня жизни, бамбино. Я, чёрт возьми, лучше твоего знаю, как мне делать мои грёбаные дела». И тем не менее, на выходных Антонио подумал, что было бы неплохо, если бы Кармине на днях вышел на свободу. Молодой капо столько всего ему бы рассказал, и они вместе помянули бы Дарио. Эспозито отлично с ним ладил. «Если получится, то съезжу к Кармине в следующую субботу. Мы с Дарио в последний раз навещали его в августе. А скоро уже ноябрь», — решил Моретти. Конечно, на тюремном свидании у них не получилось бы нормально поговорить обо всём то, что творилось на воле. Не хватило бы времени, да и их разговор могли услышать. Но вот перекинуться парой ободряющих слов им бы никто не помешал. Новая неделя началась для Антонио точно так же, как и предыдущая: утром и днём мотался туда-сюда по делам и упражнялся на стрельбище Бруно, вечером наблюдал за Бланко. Но во вторник настал тот самый момент, которого так долго ждал Антонио. Когда очередная утренняя встреча на складе в «Маленькой Италии» закончились, и гангстеры начали расходиться, Мацца попросил Моретти задержаться, добавив: — Нам надо поговорить об одном твоём важном дельце. Антонио почувствовал возбуждение, его сердце забилось быстрее. «Я надеюсь, Лука скажет, что я могу наконец грохнуть выродка. Две недели уже почти прошли. Не хватало ещё, чтобы он сказал, что мне надо подождать ещё две долбаные недели», — нервно подумал капореджиме. Оставшись наедине с Моретти, Мацца поинтересовался у него: — Ты готов прихлопнуть Роберто Бланко, мой мальчик? Сердце Антонио забилось ещё быстрее, и он воскликнул: — Да, синьор Лука! — Хорошо. Тогда сделай то, что должен. Но не спеши, всё проверь для начала. Потом схоронишься где-нибудь на пару дней.***
Сэм Аллертон помнил те далекие времена, когда на месте завода «Франклингтон Арсенал» было длинное поле, что тянулось к лесополосе. Однако сейчас полковник видел маленький городок размером в сто четырнадцать акров, выросший на западной окраине Франклингтона двадцать два года назад. Огромные здания заводских корпусов со стеклянными экстерьерами по размерам напоминали небольшие корабли, а по виду — ангары. Внутри них бурлила скрытая от посторонних глаз жизнь: змеились мили сборочных линий, перевозивших бесчисленное количество деталей, массивные краны поднимали тонны стали, танковые шасси и башни на конвейерные ленты для механической обработки и сварки, и тысячи рабочих неустанно трудились над каждой бронированной машиной. Рядом с заводским корпусами в бетонных коробках с множеством окон размещалась администрация. Затем перед глазами полковника предстали зелёные газоны, решетчатый забор и широченную парковку, где стояли сотни, если не тысячи машин. Около КПП на постаменте гордо возвышался над дорогой старичок M4 «Шерман», рабочая лошадка американских танкистов в годы Второй мировой. На его борту и башне виднелись белые звёзды. А чуть дальше, уже на противоположной стороне Сэм заметил голубую легковушку. Она притормозила на обочине. Аллертон сбавил ход, свернул с дороги и остановился. От автомобиля доброжелателя из полиции их с Питерсоном, который отпросился с работы и поехал вместе с Сэмом, отделяли четыреста-четыреста пятьдесят ярдов. Сэм и Джонни осмотрелись. Мимо проехали два грузовика. Поле напротив завода пустовало, на обочине стояла только одна легковушка полицейского. На заводской парковке и крышах административных зданий Аллертон никого не увидел. Постамент с танком закрывал Аллертону и Питерсону вид на КПП. — Чисто, — сказал Джонни. Сэм отстегнул ремень безопасности и, открыв дверь, вышел из машины. Под ногами у него захлюпала грязь. На каждом шагу чувствовалась промозглость. Питерсон же пересел на место водителя. Сэм попросил его проследить за тем, как пройдёт встреча с доброжелателем из полиции. В случае полицейской засады полковник посоветовал Джонни бросить его и уехать, чтобы потом рассказать о случившемся Хелен, Ричарду и Ронни. По пути к голубому автомобилю полковник испытывал лёгкий мандраж, пусть и на КПП он не заметил подозрительных людей. Сэм периодически посматривал в сторону пропускного пункта, пока не подошёл к легковушке полицейского. На месте водителя там сидел лохматый мужчина в чёрной кожаной куртке и синей рубашке. Кожа его имела светлый оттенок, а мальчишеское заострённое внизу лицо — мягкие черты и квадратную форму. Сэмюэл при взгляде на него так сразу и не понял, сколько лет полицейскому, то ли двадцать пять, то ли тридцать. То же касалось и его этнической принадлежности — вроде бы англосакс, а вроде и нет. Полковник постучал два раза по стеклу, и темноволосый полицейский с приоткрытым ртом крутить ручку стеклоподъёмника. Карие глаза детектива в штатском смотрели только на Аллертона. — Как забавно видеть человека на «Крайслере» рядом с заводом «Крайслер», — назвал пароль Сэм. Затем взглянул в сторону КПП. Никакого движения. — Ошибочка вышла, уважаемый. У меня не «Крайслер», — слово в слово произнёс отзыв детектив в штатском, с интересом рассматривая Сэмюэла. — Садитесь рядом со мной. Сейчас я открою. Перед тем как сесть в машину, Аллертон вновь посмотрел на пропускной пункт и не увидел шедших к дороге людей. Мимо проехал красный фургон. — Давайте отъедем от КПП, чтобы не мозолить глаза охране, — предложил Аллертон. — Угу. — Полицейский завёл мотор. — У меня есть очень важная информация для вас. — Подождите с ней. Отъедем — тогда и поговорим. Когда голубая машина отъехала ярдов на двести от поста охраны, Сэм произнёс: — Расстегните и снимите куртку. — Я не вооружён. Я оставил револьвер в столе. Или вы думаете, на мне микрофон? — Да. Один из моих людей сказал мне, что запись разговора на микрофоне считается уликой в суде. — Он абсолютно прав. Ваше недоверие меня раздражает, но я вас понимаю. За вами гонятся, у вас нервы на пределе. Мне от вас скрывать нечего. Детектив вышел из машины, снял снаружи куртку и вернулся обратно с ней в руках. — Видите? На мне нет микрофона, — сказал полицейский, сев на место водителя. — Наклонитесь вперёд. — Мало вам? Ладно, как скажете, — пробурчал доброжелатель, наклонившись вперёд. Аллертон провёл руками по его спине, затем по бокам и животу. Он старался прощупать все места, где полицейский мог спрятать микрофон, вспоминая субботний разговор с Ронни Грейнджером. Он хотел поехать сегодня вместе с бывшими офицерами, но его не отпустили с работы. — Что ж, хорошо, — произнёс Сэм. — Задерите штанины и разуйтесь. — Ваш человек чертовски хорошо вас подготовил. Как угодно. Детектив задрал джинсы до колена, обнажив худые ноги с редкими волосами, и снял остроносые туфли. — Порядок, — проговорил полковник. — Я мочу взглянуть на ваш жетон и на документы? «Детектив Фредерик С. Брукс», — прочитал Аллертон. Удостоверение и жетон доброжелателя оказались точно такими же, как у Корбелла. Разве что имя, фамилия, фотография и номер другие. — Рад знакомству, детектив Брукс, — произнёс полковник, вернув жетон с удостоверением Фредерику. — Ну что, мы теперь можем нормально поговорить? — поинтересовался Брукс. — Вы не представляете, что я узнал вчера! Это очень важно. — Продолжайте. — Мафиози следят за вашим братом. По крайней мере, они думают, что Джон Аллертон, живущий в Элсдоне, ваш брат. — Я знаю об этом. Фредерик выпучил глаза от удивления. — Знаете? Но откуда? — Мой человек заметил слежку за Джеком. Я предполагал, что мафиози могут узнать, что у меня есть брат, и начать следить за ним. — Вы предусмотрительны. — Что ещё по поводу Джека думают бандиты? — Самый крутой из них считает, что ваш брат белоручка, который ничего тяжелее ручки не держал, и он не убивал чёрных. По нему, дескать, всё видно. — Тот мафиози прав. Джек не знает, чем занимаюсь я и мои люди. Мы с ним редко общается, — солгал Аллертон. — Что мафиози думают делать с Джеком дальше? — Они думают следить за ним дальше и ждут, что он на чём-то таком попадётся. Или вы заглянете к нему. — Они говорили о похищении? — Говорили. Но похитить вашего брата не намного легче, чем ограбить Форт-Нокс. Мафиози не хотят рисковать понапрасну. Они ведь не знают наверняка, что ваш брат убил чёрных. И сомневаются в этом. Если вы с ним не дадите козлам повода, то они не тронут его. «Пока всё идёт так, как я и ожидал», — мелькнуло в мыслях у Аллертона. Дальше Брукс поведал Сэму о том, как один мафиози под видом частного детектива поговорил с его соседями. «Рано или поздно кто-нибудь сказажет потом тому гангстеру, что я хожу в «Янки Дудл», он наведается туда и узнает, что со мной общаются Рич, Джонни и Боб. Не страшно. Джонни не болтает о себе лишнего. Боб не в команде. Рич дома, а Ронни предупредил его», — задумался полковник. — Какая сейчас обстановка в Кенсингтоне? Что с притоном на Спенсер-Стрит? — поинтересовался он, сменив тему. — Чёрные козлы вернулись туда. Они готовы встретить вас с огоньком, — ответил Фредерик. — Вполне ожидаемо. — Блеск! Есть хоть что-то, чего вы не ожидали? — Да. Иначе бы вы на меня не вышли, и мы бы с вами сейчас не разговаривали. — А хитро вы всё-таки придумали. Если бы у мафии не нашёлся свой человек в «Белой руке», то эти козлы наверняка купились бы на ваш трюк, — сказал Брукс, в чьём голосе прозвучал неприкрытый восторг, быстро сменившийся досадой. Из динамика полицейской рации донёсся дребезжащий, точно циркулярная пила, голос диспетчера. Не придав этому значения, Фредерик произнёс: — Я начинаю понимать, почему наши ищейки до сих пор вас не поймали. — Где ваш напарник? — спросил Аллертон, посмотрев в зеркало заднего вида и увидев там лишь вигилантский «Олдсмобиль». — Дома. Он сломал ногу в прошлом месяце, — ответил Брукс. — Я пока работаю один. — Я и мои люди никогда раньше не слышали о вашей спецгруппе. На чём она специализируется? — Ага! Выходит, среди ваших людей есть наши служаки? И я не думал, что вы работаете в нашем департаменте. Мафиози считают, что вы отставной военный. По вам, мол, видно. — Я не полицейский, — дал уклончивый ответ Сэм. — Получается, козлы правы? Хватит вам уже темнить. Разве вам не ясно, что я вам друг, а не враг? — Бандиты правы. Я полковник морской пехоты в отставке. Почему вы решили, что я и мои люди могли работать в полиции? — Вы сказали, что ни вы, ни ваши… чуть не сказал подельники! В общем, вы и ваши люди не слышали о нашей спецгруппе. Простых людей мало интересуют такие вещи. Ну полицейские, ну детективы. А разбираться в том, из какого отдела, они не станут. О нашей спецгруппе знают только избранные. Все они из полиции. Мы себя не афишируем. Простой человек по определению не мог о нас что-то слышать. Поэтому я решил, что вы работаете в нашем департаменте, Насчёт вас я ошибся. А ваши люди? Мало ли, может, я раньше с ними пересекался. Я хочу хоть что-то знать о вас. Мы теперь, считай, друзья. И, чёрт возьми, вы и ваши люди же те самые герои из новостей, неуловимая группа вигилантов! Я давно хотел с вами познакомиться! — С чего вы взяли, что это моя команда? — Так думают козлы из мафии. И я не слепой. Вы не похожи на бандюгана. Их за милю видно. Они могут напялить на себя костюм за пятьсот баксов, но у них на морде всё равно написано: «бандюган». Я на них вдоволь насмотрелся и знаю, как они выглядят. А вы… по вам же видно, что вы с другой планеты. Военный, полицейский начальник, федерал, разведчик, но не бандюган. Вас выдаёт осанка. Думаете, я бы стал говорить с вами, если бы увидел за стеклом бандитскую рожу? Ни черта подобного! Я бы сразу дал по газам и гнал на всех парах отсюда. «Он похож на Боба. Всякого повидал, но ещё в чём-то наивен. Ему явно меньше тридцати», — подумал Аллертон. — Что ж, вы не ошиблись по поводу меня и моей команды, — произнёс он. — Один мой человек работал раньше в полиции, потом ушёл оттуда. Частично Сэм сказал Фредерику правду: прежде чем попасть в Куантико, Ронни Грейнджер три года отработал в полицейском департаменте Франклингтона. — Блеск! А остальные? — полюбопытствовал Брукс. — Они из армии. — Подходящая для вас компания. — Так чем занимается ваша спецгруппа? — вернулся к прежней теме Аллертон. — И когда её сформировали? — В прошлом году. Мы занимаемся тем, чем должен заниматься отдел по борьбе с оргпреступностью — следим за бандюганами, вербуем стукачей, чтобы в конце концов прикрыть лавочку. Отдел по борьбе с оргпреступностью сидит на зарплате у «семьи» Беллини, ирландцев, китайцев и чёрных с латиносами. «Всё как в отделе Боба», — пробежало в мыслях у Сэмюэла. — В нашу группу отобрали самых честных. Столько проверяли и мурыжили, что у меня чуть крыша не поехала! Чисто формально мы относился к отделу по борьбе с оргпреступностью. А на деле мы держимся вообще от всех особняком и подчиняемся напрямую заместителю комиссара, — продолжил Брукс. — У мафии везде глаза и уши. Поэтому-то о нас знают только избранные, а сама наша группа небольшая. Ваши люди случайно не работают в прокуратуре или в офисе шерифа? — Нет. — В ФБР? Аллертон покачал головой. — Суд? — Нет. — Блеск, — сказал Брукс. — Тогда вы можете рассказать о нашей спецгруппе своим людям. В прокуратуре, суде и офисе шерифа, как вы догадываетесь, у мафии тоже есть свои глаза и уши. Вдруг бы ваши люди рассказали о нашей группе своему коллеге, а он оказался продажным козлом? — Вас бы раскрыли. — Тут и оно. А с федералами непростое дело. Наш шеф не хочет делиться лаврами с ними. Не сказал бы, что я его не понимаю. Но с нашими методами мы будем возиться с козлами лет так двадцать-тридцать. И повторюсь, людей у нас мало. Зато вместе с вами мы управимся намного быстрее. И бандюганы после этого не выйдут из тюряги, отсидев лет так пять или восемь, и больше не займутся своими грязными делишками. Слава меня не волнует. Только я попрошу вас и ваших людей не рассказывать о нашей спецгруппе друзьям, родственникам или знакомым. — Я понимаю, чем меньше человек знает о вашей спецгруппе, тем лучше, — проговорил Аллертон. — Вот-вот. Я о вас тоже никому и слова не скажу. По рукам? — Договорились. — Блеск. Рядом с голубой машиной с сильным грохотом пронёсся грузовик. — Мне интересно, если вы знали, что мафия узнает про вашего брата, то у вас наверняка созрел план, что с ним делать, — сказал Брукс. — Да. И вы нам очень пригодились. Аллертон в двух словах рассказал Бруксу о своём плане пустить пыль в глаза гангстерам. — Разумно, — ответил Фредерик. — Когда козлы оставят в покое вашего брата, то мой стукач обязательно узнает об этом. Его команда теперь наблюдает за ним. — Я так и понял. Мой человек заметил, что за Джеком каждый день ездят разные машины. — Да, козлы постоянно их меняют. И своих мордоворотов заодно. Что вы думаете делать дальше? Ну когда козлы перестанут следить за вашим братом. Вы же, выходит, пока ничего больше не планируете? — Планирую. Но мне нужна информация. — К вашим услугам, — ответил, несказанно обрадовавшись, Брукс, и его круглые глаза загорелись. — Что вас интересует? Я всё узнаю. — Прихвостни Флойда ждут нашего удара на Спенсер-Стрит. Мы собираемся ошарашить их и напасть в другом месте. Потенциальные цели — притоны, склады, где они прячут наркотики, сам Флойд, его приближённые. Мы хотим парализовать торговлю героином. Но в Остине банда Флойда для нас недосягаема. Белый человек в чёрном гетто как бельмо на глазу. Мы не сможем провести там разведку. Однако Флойд должен иногда выезжать оттуда на встречу с мафиози. Фредерик с большим трудом слушал полковника, детектива распирало от желания что-то ему сказать. Брукс возбуждённо дёргался то вправо, то влево. — И, вероятно, его прихвостни могли облюбовать новый район из-за того, что в Кенсингтоне стало небезопасно, — продолжил Сэмюэл. — Чёрт! Я, мать его, знаю, где можно завалить Флойда! Каждое утро он приезжает на один склад в «Маленькой Италии». Он там вместе с мафиозными шишками обсуждает ваши поиски. Капо из команды моего стукача как раз такая шишка. «Удивительное совпадения», — подумал Аллертон. — И ваш осведомитель дружит с ним? — спросил он. — Не совсем дружит, но неплохо его знает. Я не помню точно адрес склада. Но он записан у меня в блокноте. Подождите. Фредерик достал из бардачка видавший виды блокнот и начал листать его страницы. — Мой стукач узнал, где конкретно у них сходняк. Я думаю, козлы из «Синдиката» на том складе обсуждают с Флойдом и другие свои дела. Через пару минут Брукс воскликнул: — Нашёл! Детектив дал Сэму блокнот и показал пальцем на обведённую овалом запись в середины страницы. — Запомните? — Да. Аллертон посмотрел немного на запись с адресом, пока он не отложился у него в памяти, и вернул блокнот детективу. — Если вы знаете, что мафиози встречаются там с Флойдом, то почему не установите туда прослушку? — задал вопрос Сэмюэл. — Да знаете… — Брукс смутился. — Я бы с радостью. Но не всё так просто. Нужно разрешение судьи. А как я говорил, в суде у мафии есть свой козёл. И ведь ещё на складе каждую ночь дежурит охрана. Когда один, когда два человека. Прослушку за две минуты не поставишь. Пока найдёшь подходящее местечко, прикрепишь её, замаскируешь. И всё под носом у охраны. Чтобы обезвредить её, у нас нет полномочий и оснований, пойдите ещё и докажите, что те охранники гангстеры. Если их вырубить, то с утра они расскажут шишкам из мафии о нашем налёте. Мафиози не дураки, после такого они найдут себе другое место для разговоров. — Ваша спецгруппа круглосуточно следит за этим складом? — Мы с напарником по возможности наблюдали за ним. У нас и других дел хватает. Все остальные возятся с мафиозными шишками покрупнее, ирландцами, китайцами, латиносами. «Джонни или Ронни проследят за Флойдом, — подумал Аллертон, отдав блокнот Бруксу. — Однако сначала я отправлю вечером кого-нибудь из них в «Маленькую Италию» на рекогносцировку». — Мы вам не помеха, — сказал Брукс. — Вы можете накрыть столько козлов на складе одним махом. — Заманчиво. Вы знаете, какая там охрана? Я не думаю, что Флойд и боссы мафии приезжают туда без сопровождения. Идёт война с «Белой рукой». — Чёрт, точно не знаю, — произнёс Фредерик. — Человек двенадцать, наверное. Но вам и вашим коммандос ведь всё по зубам, не так ли? — Нет. Я не знаю, кем вы считаете меня и… — Героем. В глубине души Сэму было приятно слышать такие слова в свой адрес. Он не думал, что когда-нибудь ему вообще доведётся говорить напрямую с человеком, который бы знал, что на самом деле полковник вигилант, и хвалил его за то, что тот делал для города и честных людей. — Тогда я не хочу вас разочаровать, но, увы, там слишком много бандитов — охрана из двенадцати головорезов, Флойд, ещё сколько-то боссов мафии, — сказал Аллертон. — И все они готовы к нападению. Плюс, утром в «Маленькой Италии» будет много людей и машин. Моя команда не может так рисковать. — Н-да, ляпнул и не подумал. Было бы всё так легко, то вы бы уже давно перестреляли всех козлов во Франклингтоне. — Выясните пока, не собираются ли прихвостни Флойда перебраться в другой район из Кенсингтона. Идём дальше. Сэм рассказал Бруксу о тёмной истории с Генри Ллойдом. — Я хочу знать, кто приказал убить его, — произнёс затем Аллертон. — Зачем? — задал вопрос детектив. — Случай слишком вопиющий. Мы не хотим, чтобы мафиози убили его потом и чтобы такие случаи вообще повторялись. — Ну и нагружаете же вы моего стукача! Но ему полезно. Бедолага боится тюряги, как огня. Он два раза мотал там срок и просадил своё здоровье. И возраст уже сказывается, ему полтинник стукнет в декабре. После небольшой паузы Брукс спросил: — Нужно выяснить что-нибудь ещё? — Что вашей спецгруппе известно о «семье» Беллини и банде Флойда? Меня интересует любая информация о них. — Тут столько всего интересного… я даже не знаю, с чего начать. — С кем по утрам встречается Флойд? Брукс назвал имена двух капореджиме и андербосса. — Мацца у них самый буйный и воинственный. Старая школа. Капо моего стукача дружит с ним. Поэтому мой чахоточный шпион слышал немного о том, что происходит на самом верху. Минут пять Аллертон слушал рассказ Фредерика о мафиозных распрях. — Хотите парализовать наркоторговлю? Тогда вам стоит прикончить Маццу вместе с Флойдом. На них всё завязано. Банда Флойда и так уже влезла в не очень-то нужную ей войну с латиносами. Добавьте сюда и то, что далеко не каждому чёрному козлу нравится… стелиться перед белыми козлами. Давняя история. «Белая рука» показала чёрным заразительный пример. Без Флойда в его банде наверняка начнётся грызня за власть. — Я не могу понять, почему «семья» Беллини свернёт свой бизнес с наркотиками, если кто-то убьёт Маццу? Зачем это делать сыну дона? В ответ на вопрос Сэма Брукс прочитал маленькую лекцию об опасностях, что сулила мафии торговля героином, и закручивании гаек властями. — Увы, но федералы не закроют козлов в два счёта. Им понадобится уйма времени. Их методы точно такие же, что и у нас. А сколько народу успеют загубить Флойд с Маццей, пока федералы наконец схватят их за жабры? Каждый год сотни людей умирают от передозировки. — Верно, — согласился с детективом Сэм. Брукс попал в яблочко, задев полковника за живое: «Не важно, что мафия укрепит свои позиции после убийства Маццы с Флойдом, и ФБР придётся туго. Зато мы не дадим подонкам отравить сотни людей героином. Начнём с Маццы и закончим всей верхушкой «семьи» Беллини». Всё остальное, что Аллертон услышал от Брукса, показалось полковнику неинтересным. — Больше ничего я пока не вспомню, а в блокноте у меня не всё записано, — проговорил Фредерик. — Мне надо порыться у себя в столе, там найдётся что-нибудь ещё. И я поспрашиваю наших «старичков», которые занимаются большими мафиозными шишками. — Что ж, с этим разобрались. Пока достаточно. Сколько вам понадобится времени, чтобы всё разузнать? — поинтересовался Аллертон. — Повезёт — я управлюсь к выходным. Многое зависит от моего дохлого стукача. Он ведь не может подойти и спросить у своего капо: «Слухай, ты не знаешь, а кто сказал укокошить Генри Ллойда?» Тут нужен другой подход, более осторожный. А осторожность требует времени. Без моего стукача мы ослепнем. — Разумеется. Тогда мой человек встретится с вами на парковке у парка Лейксайд в час дня. Расскажете моему человеку, что смогли узнать. Мне лучше лишний раз не высовываться. Пароль… — Хорошо бы было, если бы я мог связаться с вами или вашим человеком в любое время. Вдруг я разузнаю что-то очень важное? — Один мой человек хотел сегодня поехать со мной и поговорить с вами, но не смог отпроситься. Я посоветуюсь с ним. Если он согласится, то даст вам свой телефон в субботу. — А если ваш человек откажется? — спросил Брукс. — В таком случае продолжим встречаться в заранее оговоренном месте в заранее оговоренное время. — Но я мог бы просто позвонить вам. — Там, где я живу, нет телефона. — А заехать к вам нельзя? — Послушайте. Вы понимаете, как рискуете, даже просто разговаривая со мной? Если мафиози увидят нас вместе, то они решат, что вы заодно со мной. За вами начнут охотиться. Не исключено, что вас убьют вместе с нами. Вы готовы к этому? — с раздражением проговорил Сэм. Он не подпускал Брукса близко и хотел получше присмотреться к нему глазами Рональда. — Чёрт! Нет, знаете, на тот свет я не спешу, — ответил полицейский. — Но почему вы приехали сами? Прислали бы своего человека. — Пока что я пропал с радара мафии, и она в тупике. Но бандиты могут найти меня к нашей следующей встрече. О двух других причинах Аллертон умолчал. Он опасался, что заговоривший вместо него с Бруксом вигилант из команды угодит в засаду полиции: «Уж лучше пусть возьмут меня. Я всех подвёл и своё уже пожил». Также Сэмюэл хотел лично увидеть своего спасителя, чтобы понять, кто он такой и чего от него ожидать. — Оптимистичный прогноз, — усмехнулся Брукс. — Ладно, какой будет пароль и отзыв? Я вас перебил своими вопросами. Извините. Обсудив с Фредериком детали субботней встречи, Сэмюэл сказал: — Теперь я пойду. Ещё раз спасибо вам за то, что выручили меня. Я не знаю, как вас благодарить. Моя подозрительность могла вас оскорбить. — Да ничего, я понимаю, у вас там конспирация не хуже мафиозной. Вы не раскроете все свои секреты человеку, которого видите в первый раз. — Именно, — произнёс Сэм и открыл дверь.***
За всё время слежки Пабло не дал Эрнесто повода уличить себя в предательстве. Ни подозрительных встреч с незнакомцами, ни поездок туда, где раньше никто не видел Пабло, ни странностей в его поведении. «Пиротехнику» оставалось разве что запоминать то, с кем и в какой день поговорил потенциальный предатель, а затем доложить обо всём «Хефе». «Такое чувство, будто Пабло уже давно нас засёк и теперь хочет обвести меня вокруг пальца», — предположил пуэрториканец. На прошлой неделе Кармона скормил Пабло порцию отборнейшей дезы, а на следующий день Эрнесто и Даниэль упустили его на выезде из гетто. Возможно, тогда Пабло как раз-таки ехал на встречу с итальянцами, но «Пиротехник» не мог этого доказать, ведь «крыса» стабильно раза два в неделю выползала из гетто по делам. В том, что Пабло предатель, «Пиротехник» не сомневался. Он доверял своему чутью, которое будто говорило ему: «Если сомневаешься, значит, дело нечисто. А с Пабло оно не просто нечисто, оно в три слоя измазано собачьим дерьмом. Вспомни тот разговор с ним в машине. Ты на верном пути». В этот вторник Педро Кармона снова скормил вероятному предателю дезу. Его вечерний звонок из таксофона мало что сказал Эрнесто. Пабло и раньше кому-то звонил из будки для осторожности. Вдобавок, говорил «шпион» недолго. За столько времени он не успел бы рассказать и половины всего того, что наплёл ему Кармона. В среду в обед «крыса» впервые за неделю выползла из гетто. На сей раз Эрнесто с Даниэлем не упустили её «Чарджер». Пуэрториканец ожидал, что Пабло повернёт направо и двинется на юго-восток, в сторону Ньюпорта, куда обычно он ездил по делам. Однако роскошный масл-кар аккуратно и неторопливо, словно за его рулём сидел дряхлый старикашка, поехал на север. Кто-нибудь другой на месте Пабло гнал бы сейчас на всех парах, но только не он. Однажды предатель едва не разбился насмерть, когда летел по городу на скорости под сто миль в час. С тех пор он стал ездить очень осторожно и строго по правилам, если видел лихачей на дороге, то от всей души материл их. Вскоре «Чарджер» пересёк граница Саут-Сайда с центральным округом, большая часть коего считалась территорией «семейства» Беллини. Эрнесто же не поддавался эмоциям, так как пока ещё Пабло не попался ему с поличным. Однако, как показалось пуэрториканцу, дело всё-таки сдвинулось с мёртвой точки. Пабло проехал несколько кварталов, минуя нагромождения однообразных кирпичных и бетонных домов, Они выглядели угрюмо даже в солнечные дни. А уж в осеннее ненастье, когда над Франклингтоном низко нависало хмурое серое небо и всё темнело, как сегодня, эти дома и вовсе наводили уныние своим видом. Далее «Чарджер» остановился на перекрёстке Глостер-Роуд с Мозес Хазен-Стрит. На светофоре там горел красный. Машин позади «Доджа» не было, поэтому Даниэль сбавил скорость, плавно, словно двигаясь по рельсам, повернул к пустому тротуару и затормозил. Подручный Эрнесто опасался приблизиться к автомобилю Пабло слишком близко и спугнуть его. Пока Даниэль и бывший рейнджер ждали и прикидывали, куда направится дальше предатель, за его «Чарджером» пристроился красный «Шевроле Корвэйр» модели из конца позапрошлого десятилетия. Небольшая машина частично перекрыла обзор Эрнесто и Даниэлю, но они всё равно хорошо видели впереди массивную фигуру масл кара. К тому же «Пиротехник» за почти три недели наблюдения за Пабло запомнил, как обычно рычал восьмицилиндровый двигатель «Чарджера», и мог по звуку определить, где он ехал. Загорелся зелёный, и Пабло поехал прямо. Даниэль, посмотрев в зеркало заднего вида, сдал вперёд, вырулил на дорогу, а затем последовал за «Чарджером». «Он нас не засёк. Тогда бы Пабло начал петлять. А он едет только прямо и никуда не сворачивает, — подумал Эрнесто, когда они с Даниэлем отдалились от Саут-Сайда уже на десять миль. — Куда он едет? Не похоже, что в «Маленькую Италию». А то бы уже давно свернул направо. Но будь я макаронником, то не стал бы говорить с ним там. Рискованно. Зато здесь места подходящие. Они далеко и от нас, и от «Маленькой Италии». Можно ещё встретиться в Норт-Сайде». В Четхеме, сонном районе в восьми милях от самой главной итальянской вотчины, Пабло неожиданно для Эрнесто сделал поворот направо. Пуэрториканец оживился, а «крыса» притормозила на парковке у светлого многоэтажного здания частной клиники. Выйдя из масл-кара, Пабло, однако, потопал в сторону дороги и вышел на тротуар, что показалось бывшему рейнджеру странным, как и кое-что ещё: «Он будто сам не свой. Сгорбился, нацепил какие-то мешковатые тряпки. Зачем? Похоже, Пабло всё-таки меня не подвёл». Даниэль дал Пабло отойти как можно дальше и только потом пополз за ним, словно черепаха на охоте, пропуская вперёд всех желающих. «Шпион» прошагал около полумили, и дорога привела его вместе с Эрнесто и Даниэлем к кинотеатру на Ист-Филлипс-Стрит. Купив на входе в красно-кирпичное здание с белой окантовкой и огромной вывеской на фасаде билет, Пабло зашёл внутрь. «Рядом с нами нет кинотеатров. Но почему он поставил машину рядом с клиникой? Здесь есть места для парковки. И взял бы с собой, кого-нибудь, жену там, сыновей. Или ту шлюшку с большой задницей. Что-то тут не так», — размышлял Эрнесто. Их с Даниэлем «Плимут» стоял на бесплатном парковочном месте неподалёку от кинотеатра, чей вход хорошо оттуда просматривался. От зорких глаз бывшего рейнджера не ускользал ни один человек, проходивший мимо него, хоть латиноамериканцы остановились на противоположной стороне улицы. Эрнесто взял лежавшую в бардачке газету, раскрыл её и сделал вид, будто он внимательно читал статью о налёте террористов «Революционного фронта» на банк в одном из пригородов Франклингтона. Далеко не каждый прохожий заметил бы, куда на самом деле смотрел пуэрториканец. Даниэль, заметив рядом кафе, сбегал туда и купил несколько сэндвичей. «Скоро начнётся сеанс. Хотя Пабло может подождать в холле. Я не удивлюсь, если там его уже встретил каброн из «семьи», и Пабло тайком передал ему бумажкой с очередным сообщением. Людей в кинотеатре днём должно быть мало. Пабло с макаронником могут поговорить с глазу на глаз в зале, пока идёт фильм», — думал бывший рейнджер. Когда Даниэль прикончил второй сэндвич, запив его завалявшейся в машине газировкой, Эрнесто заметил трёх мужчин, шедших к кинотеатру. Один из них, грозный здоровяк в серой куртке, двигался впереди, двое других держались недалеко от него. Они привлекли особое внимание Эрнесто. Невысокий и лысый мужчина лет шестидесяти, размахивавший руками в разные стороны, рассказывал что-то смешное худосочному типу в кепке. Тот в основном кивал, иногда поворачивался лицом к собеседнику и отвечал ему короткими фразами. Из-за простецкой одежды издалека они оба напоминали работяг, которые за кружкой пива начали бы жаловаться бармену за кружкой пива на тупого начальника, криворуких коллег, придурковатую молодёжь и растолстевшую мымру-жену. Вот только Эрнесто, получше присмотревшись, раскусил их, ибо он узнал лысого мужчину: «Какая встреча! Это же Мацца». Пуэрториканцу доводилось видеть его в конце августа. Тогда Кармона предлагал Луке Мацце поделить город между «Синдикатом» и «Белой рукой» и продавать наркотики на своей территории, не залезая на чужую. Эрнесто же сопровождал «хефе» на той злополучной встрече. «Пиротехник» несказанно обрадовался появлению Маццы: возня с Пабло наконец-то закончилась, и бывшего рейнджера впереди ждала обещанная Кармоной за разоблачение предателя награда, очень кругленькая сумма. В то же время у пуэрториканца появилась возможность заработать ещё больше денег и разделаться с Маццей. Правда, потом, в более подходящий момент, так как сейчас у латиноамериканцев не оказалось при себе оружия (для слежки за Пабло оно было не нужно, постоянно с ним таскаться — лишний риск). Да и даже если бы они прихватили с утра с собой пару револьверов, то не стали бы палить средь бела дня на людной улице без толкового плана и одобрения «Хефе». Потому Эрнесто решил только проследить за Маццей и выяснить, где он теперь жил. После начала войны с «Белой рукой» андербосс перебрался на новое место и перестал появляться там, куда на разговор с ним раньше приезжал Вито Галло. Пока Мацца со своей свитой подходили ко входу в кинотеатр, мимо «Плимута» латиноамериканцев еле-еле проволочился большой и серый, как пепел, автобус. Он скрыл мафиози от глаз латиноамериканцев. «Вовремя. Каброны могли нас засечь», — подумал бывший рейнджер. Затем Эрнесто увидел, что Мацца с двумя другими гангстерами уже заходил внутрь кинотеатра. «Без пятнадцати два. Интересно, во сколько они выйдут?» — мелькнуло в глазах у пуэрториканца, посмотревшего на часы. Итальянцы вышли из кинотеатра в три часа сорок три минуты. Эрнесто посчитал, что они просидели там до конца фильма, чтобы не вызвать ни у кого подозрений своим уходом раньше времени. «Пабло скорее всего выйдет минут через пятнадцать. Его не должны видеть с Маццей, это и дураку понятно. Если всё так просто совпало, и Пабло не знает Маццу, то я Че Гевара», — размышлял рейнджер. Пройдя пятьсот с лишним ярдов и добравшись до бесплатной парковки возле ряда магазинчиков и кафе, Мацца, тип в кепке, здоровяк устремились к коричневому «Форду Кантри Сквайру». На таких приземистых универсалах обычно ездили счастливые американские семьи в рекламе. Машин вокруг стояло немного, и ничто не помешало Эрнесто увидеть, как из «Кантри Сквайра» вышел четвёртый мафиозо и открыл дверь Мацце, точно венценосной особе из Италии эпохи Ренессанса. «Они во всей красе», — подумалось Эрнесто. Слежка за Маццей продлилась недолго, и латиноамериканцы потеряли его на границе Четхема с Уорреном. Там на одном перекрёстке Фортуна резко повернулась лицом и широко улыбнулась уже итальянцам. Они быстро успели проскочить на зелёный свет, когда тот мигал. Он погас, после чего загорелся красный сигнал светофора прямо перед тем, как к нему подъехали Эрнесто и Даниэль. Впереди пришёл в движение нескончаемый поток машин. Он замер через две минуты. Лишь тогда латиноамериканцы двинулись дальше. Проездив туда-сюда несколько миль, латиноамериканцы так и не нашли «Кантри Сквайр» мафиози. Напоследок саут-сайдские гангстеры покружили час по «Маленькой Италии» и по соседним с ней районам, но коричневый «Форд» им там нигде не встретился. Это, впрочем, не расстроило Эрнесто. Они с Даниэлем и без того уже сделали очень много. И у «Пиротехника» на обратном пути в Южный Франклингтон начал созревать план, как убить Маццу: «Нам пригодится Пабло. Он послужит наживкой». Педро Кармона с огромнейшим интересом выслушал «доклад» бывшего рейнджера в своём маленьком кабинетике без окон в «Зорком Вакеро». Теснота и темнота мало беспокоили «хефе», его больше волновала своя безопасность. — Ты хорошо поработал, Эль Пиротехнико. Чутьё всё-таки нас не подвело, — довольно ответил Кармона. Потом с задумчивым видом произнёс: — Пабло, Пабло… и что его только не устраивало? Хоть бы раз сказал. Деньгами я его не обижал. Небось захотел сам всем рулить и свалить меня в нокаут. Но провернуть дело самому — яйца слишком маленькие. Как у крысы. Задумка Эрнесто с выманиванием Маццы и забрасыванием в воду удочки с Пабло на крючке понравилась Педро Кармоне. — Но каброна нельзя бить и резать, когда его начнут колоть, хефе. Нельзя оставлять следы. Мацца может заподозрить, что с Пабло что-то не так, даже если он увидит синяк на его роже, — предостерёг босса Эрнесто. — Не проблема, Эль Пиротехнико. Я знаю, как сломать Пабло. Мы его и пальцем не тронем, но он сделает всё, что я ему скажу. Не думай о нём. Твоя забота — приготовить сюрприз для его нового друга. Завтра отдохнёшь, а потом за работу. «Ох и оторвусь же я завтра с Изабеллой!» — довольно облизнул губы Эрнесто, выйдя в коридор.***
Антонио последовал совету Луки и не стал торопиться. Вечером вторника молодой капо удостоверился в том, что маршрут Роберто Бланко не изменился. План Моретти оставался в силе. Он собирался рассчитаться с Бланко, обрушив на него свинцовый смерч, когда автомобиль латиноамериканцев остановился бы либо рядом с одной мексиканской забегаловкой в саут-сайдском гетто, либо рядом с его домом. Для расправы над своим личным врагом Антонио выбрал старенький «Тренч Ган». В его ударно-спусковом механизме отсутствовал разобщитель, что позволяло стрелять из него, не убирая палец со спуска. Новый выстрел происходил сразу же, как только цевьё переходило в крайнее переднее положение. Капореджиме мог в два счёта разрядить весь магазин в Бланко с его телохранителем, не дав им не то что достать оружие, а даже дотянуться до него. За гильзы Антонио не беспокоился: ствольная коробка дробовика, из верхней части которой они вылетали, в момент расправы останется внутри машины. В среду вечером мафиози подстерегали молодчиков «Белой руки» у автомастерской в том же районе, где был бар «Тихуана». Водитель Бланко всегда объезжал его. «Выродок думает, что я подловлю его там. Пусть думает так дальше. Ему же хуже», — посчитал Антонио. Как он понял, Роберто контролировал весь район и занимал примерно то же положение в «Белой руке», что и Антонио в «семье» Беллини. Автомастерская на двенадцатой улице служила Бланко чем-то вроде штаб-квартиры. Он обычно уезжал оттуда в семь-половину восьмого вечера. Изначально Моретти хотел нафаршировать его картечью на выходе из мастерской, однако потом передумал, опасаясь, что после обстрела автосервиса в Бишоп Хайтс латиноамериканцы позаботятся об охране своих «точек» в гетто. Роберто освободился ближе к восьми. У входа его ждал чёрный «Десото Файрсвит» с массивными хвостовыми плавниками и рисунком полыхающего адского пламени на капоте, бортах. — Даже жаль портить такую тачку, — сказал Сонни, сидевший рядом с водителем. — Я бы её себе хапанул. Моретти пропустил слова Сонни мимо ушей. Капо придвинулся ближе и протиснулся между креслами впереди. С замиранием сердца он следил за тем, на какое место сядет Роберто Бланко. «Давай, выродок, обойди своё корыто и сядь слева. Облегчи мне жизнь», — нервно подумал Антонио. Через пару секунд сицилиец матерно выругался: телохранитель дал закурить Бланко, а затем пошёл обходить «Десото» и сел слева. «Спокойно, спокойно, я всё равно его грохну. Этот долбаный выродок сдохнет вторым», — попробовал успокоить себя Моретти, почувствовав, что внутри снова разгорелся огонь, бушевавший внутри него тогда, когда он узнал о смерти Дарио. Свирепая злоба рвалась наружу, по телу гангстера пробежала дрожь, и её разряд гнал его вперёд на врага. «Десото» приближался к мексиканскому кафе. «Заскочи пожрать, выродок. Уже близко. Давай, ну же», — подумал капо и приготовился стрелять. Зря: латиноамериканцы поехали дальше. Антонио снова разразился бранью. На улице полил дождь, и водитель включил дворники. Он осторожно объезжал выбоины, но при том не отставал от «Десото». Коричневые дома за окном ничем друг от друга не отличались: трещины и безвкусные граффити на стенах, решётки на окнах. Мафиози будто всё время проезжали мимо одно и того же здания, а неведомая сила возвращала их назад, и они начинали путь заново. На тротуарах то и дело мелькали кучи мусора. Мокрый асфальт вместе с лужами блестел в белом свете фонарей. Напротив входа в один дома красовалась разбитая в хлам машина без колёс. Чем дальше бандиты отдалялись от оживлённого перекрёстка с автомастерской и мексиканской забегаловки, тем меньше становилось людей на улице. Некоторые места казались совсем безлюдными, словно там все вымерли. Фонари там перегорели, а ещё тошнотворно разило на всю улицу канализацией. — У него ведь есть бабки. Какого х… он не переедет отсюда? — негодовал водитель. — А зачем ему переезжать? — ответил Сонни после глубокой затяжки. — Здесь он херов король, все перед ним стелются. А переедь он в нормальный район, так никто перед ним прогибаться уже не будет. Там он просто тупая макака. А тут кайф. Можно даже тачку ночью не закрывать. Зачем? Все знают, чья она. Угонишь её — сдохнешь со своим языком в заднице. И много ли ему надо? Он же тупая обезьяна! — Сучий потрох! — яростно прошипел Моретти. — Вот он кто! — Ага. — Сонни глубоко затянулся. Изредка рядом с «Шевроле» мафиози проносились другие машины. Их водители словно стремились как можно быстрее выбраться из грязного гетто. Зато Роберто Бланко никуда не спешил. — Вот ушлёпки херовы! — выругался Сонни, бросив окурок в открытое окно и плюнув. Итальянцы проезжали мимо крыльца дома, откуда местные хулиганы дружно показали им средний палец. — Приготовиться, — по-военному скомандовал Антонио, раскрыв окно. У него перехватило дыхание от переполнявших его эмоций — до дома Бланко оставалось совсем немного. — Повеселимся. — Сонни достал лупару. — Пора, так пора, — пробурчал водитель. Моретти стальной хваткой вцепился в дробовик. Стук бешено колотившегося сердца отдавался у него в висках. «Десото» сбавил ход, а водитель «Шевроле» наоборот ускорился, и мафиози постепенно нагоняли машину латиноамериканцев. Вскоре она остановилась напротив подъезда дома Бланко. Итальянцы тут же настигли её. Улицу заливал свет фонарей, так что Моретти отчётливо увидел заросшего и небритого телохранителя. Тот посмотрел в сторону капо и нелепо вытаращил глаза. В мгновение ока Антонио навёл на него ружьё. Со звериным оскалом ненависти на лице и инфернальным блеском в глазах мститель нажал на спуск. Раздался дикий, просто оглушительный грохот, подобный раскату грома, и голова телохранителя исчезла в розовом облаке. Спереди послышался рокот «Лупары» Сонни. Роберто Бланко в панике потянулся к двери. Энергично подав цевьё вперёд, а затем дёрнув его назад и двинув в сторону врага, капо выпустил ему в спину смертоносный шквал маленьких ядрышек. Моретти вкладывал в каждое движение всю свою ненависть к Бланко и вошёл в раж. Он палил в латиноамериканца без остановки до тех пор, пока в магазине дробовика не закончились патроны, а тело Роберто не превратилось в бесформенную багровую мерзость. Весь воздух пропах кислым запахом сгоревшего пороха. Антонио стукнул кулаком два раза по сиденью водителя, едва не задев его затылок, что означало: «Валим отсюда». Из-за грохота пальбы из дробовиков у гангстеров заложило уши, как и ожидал молодой капо. Поэтому они с водителем заранее продумали примитивное подобие системы кодовых сигналов. «Я достал его, достал! Грохнул как последнюю мразь! Я же не дешёвка! Грёбанный выродок! Гореть ему в аду! Он думал, те два вонючих ублюдка защитят его?! Ну как, защитили?! Кто кого?! Кто кого, сволочь?!» — злорадствовал на обратном пути Антонио, почувствовав сладкую эйфорию.***
В отличие от Роберто Бланко, Хоакин Альварес предпочёл поселиться в тихом пригороде на юго-западе Франклингтона — Фэллоне. Скромный на вид домик с пристроенным к нему гаражом не выделялся на фоне десятках других коттеджей, что стояли рядом с ним. Он старался одеваться поприличнее и представлялся всем как владелец нескольких магазинов автозапачастей в городе, а на деле отвечал за перевозку наркотиков во Франклингтон из Нью-Джерси и их распределение между бандами внутри «Белой руки», как помнил Марко Росселли. Затаившись в тёмном лесу, он наблюдал за домом Альвареса через оптический прицел с охотничьей сеткой в виде перекрестия и трёх дуплексов по бокам и снизу, держа наизготовку винтовку Ремингтон 700. Между широким скопищем чёрных деревьев и рядом огороженных белыми заборчиками коттеджей простиралась широкая поляна. Расстояние от позиции Росселли до дома Хоакина было небольшим, около двухсот пятидесяти ярдов. «Тут бы даже средний стрелок не промазал. А я уж точно не промажу», — посчитал матёрый капо во время своей очередной вылазки на разведку на прошлой неделе. Главный вход в коттедж Альвареса находился с другой, более парадной, стороны, где перед вторым рядом домов тянулись дорога и полоски редко посаженных деревьев по обе её стороны. Марко понимал, что у него не получилось бы там спрятаться и затем незаметно уйти оттуда. Вариант застрелить Альвареса на выходе из машины отпадал. Но Росселли нашёл решение проблемы. В будние вечера Хоакин уединялся в маленькой комнатке, отведённой, видимо, под личный кабинет, где он пропускал рюмку коньяку и выкуривал пару сигар, чтобы расслабиться после тяжёлого дня. А затем он или уходил, или возился со своей записной книжкой, что-то высчитывал. Окно в комнате выходило в сторону леса. И Альварес явно не ожидал снайперского выстрела оттуда. Иначе забыл бы туда дорогу. Пабло говорил Луке, что Хоакин больше опасался нападения в гетто: мафиози убили троих парней Роберто Бланко, Рамоса и ещё четверых латиноамериканцев именно там. Росселли и сам видел, как в Саут-Сайде за Альваресом носилась армия телохранителей. Он ещё и думал, что боевикам «общества чести» не пришло бы в голову искать его где-нибудь в пригороде, а не в гетто. Как и в Южном Франклингтоне, в Фэллоне тоже моросил дождь. Видимость после его начала особо не изменилась, словно он вовсе и не шёл. Росселли всё так же отчётливо видел окно комнаты Альвареса, которое освещал фонарь, висевший на стене. Непромокаемый плащ с капюшоном и перчатки защищали Марко от воды. Он стоял в тридцати ярдах от границы леса с поляной. Матёрый капо не отказался бы занять позицию ещё дальше от неё, но ему мешало дерево, что высилось позади него и перекрывало обзор. Вокруг пахло мокрой листвой. Неподалёку от Росселли Стиви Витале высматривал людей вокруг. Если бы кого-нибудь занесло вечером в лес, и он попался бы на глаза Стиви, то тот тихонько предупредил бы Марко. А дальше они вдвоём спрятались от нежелательного свидетеля. «Вряд ли кто будет там шляться вечером. Но как знать. Подстраховка пригодится. Чёрт с ним, с выстрелом. Его по любому услышит вся округа. Но ни одна рожа не должна меня видеть», — рассудил Марко, планируя убийство Альвареса. Ещё один гангстер ждал Росселли и Витале в машине на просеке. Чтобы добраться до неё, им протопать полмили по грязи, лужам и неровной из-за корней деревьев земли. В комнате Альвареса загорелся свет, и Марко разглядел в пристрелянный у Бруно прицел не очень высокого мужчину, наведя на него перекрестье. Выпиравший из-под кремового цвета рубашки с острым воротником живот латиноамериканца напоминал шар для боулинга. На длинном лошадином лице Альвареса отражалось предвкушение удовольствия. Он собирался бросить записную книжку на тёмно-коричневый стол, расположенный перед окном, подойти к большому шкафу напротив него, достать бутылку коньяка, рюмку, коробку с сигарами и быстрее уже выпить, развалившись на большом стуле. Хоакин остановился у стола, и Марко задержал дыхание. Через секунду он выстрелил. Приклад «Ремингтона» толкнул его в плечо, всё в прицеле в одночасье превратилось в неясные очертания. А пуля триста восьмого калибра, разбив стекло, вонзилась в грудь Альвареса.***
Антонио долго не мог уснуть. Он был весь возбуждён и взвинчен точь в точь как тогда, когда он покарал убийц Дарио. Первоначальная эйфория от кровавой расправы с Роберто Бланко прошла ближе к полуночи, однако Моретти всё никак не мог успокоиться. Молодого капо пронзила ужасная боль, стоило в его буйной голове появиться мысли о том, что до конца своих дней ему придётся жить с постоянным чувством вины за то, что он не защитил Дарио от молодчиков «Белой руки». Их смерть мало что меняла, кроме расклада в шахматной партии Луки с боссом саут-сайдских гангстеров. «Я больше ничего не могу сделать для Дарио, только отомстить за него. И клятва есть клятва, кровь за кровь», — подумал Антонио, ворочаясь. Он провалился в сон почти в половину четвёртого утра и очутился на заднем сиденье ехавшей по вечерней улице машины. Снаружи, как в калейдоскопе, пронеслись автомастерская, однотипные дома бедноты. А рядом с Моретти дымил сигареткой Дарио Нери, живой, в своём любимом кожаном пиджаке, волосы «зализаны» назад, на пухлом лице улыбка. — Классно сработано, приятель. Я знал, что ты его сделаешь, — сказал ошарашенному Антонио Нери. — Дарио?! Не может быть?! Но… как?! Ты же… — ответил Моретти. — Но, видишь ли, приятель, — продолжил Дарио, словно не услышав Антонио, — ты завалил не того, как надо. Капишь? Нас с Поли подставили. И ты знаешь, кто это сделал. Отплати ему сполна. Хватит тебе уже возиться с латиносами. Антонио внезапно проснулся, широко раскрыв налитые кровью глаза.