Никто, Нигде, Никогда

      Возвращаться в Ивермор — всё равно что возвращаться домой. Чёрные стены стадиона похожи на бункер. Убежище от внешнего мира. Теодоре Мулдани не нужно убежище; но это место для неё — лучше, чем дом.       Рико когда-то называл это место «Прибежище Демона».       Тея прикладывает ладонь к бетонной стене: тёплый, нагретый камень. Чёрное поглощает свет: так нагретые солнцем стены Ивермора с закатом и опускающейся ночью сохраняют тепло. Тея медлит перед тем, как войти; коды доступа успели измениться — их всё ещё меняют каждую неделю, несмотря на протесты Андрича. Луису пришлось напомнить, что они все пережили трагедию и что им сейчас не нужно лишнее внимание. Луис Андрич может быть упрям и настойчив, так что теперь коды доступа есть и у него — присылаются каждую неделю. Зачем они ему, если он ими даже ни разу не воспользовался, Тея понятия не имеет. Если бы воспользовался — знал бы, что Теодора присылает ему неверные коды.       Едва заметная улыбка — Тея усмехается собственным мыслям, набирая код на двери. В Иверморе нет окон; он словно бункер, словно бомбоубежище. Случись война или апокалипсис — здесь Вороны были бы в большей безопасности, чем где бы то ни было. Тетсуи Морияма постарался на славу — а теперь коротает дни в глуши, высаживая розы.       Тея относилась к Тетсуи как к отцу, которого никогда не знала, и он платил ей тем же. Связи у Воронов очень крепки. Парная система, свои; чужие здесь не нужны.       Президент университета — и тот чужой.       Каблуки стучат по плитке: Тея идёт по тёмному коридору. Ещё час здесь будет тихо и спокойно — до ночной тренировки. Заспанные лица и сонные глаза — но весь сон слетит с Воронов, когда они выйдут на поле. Так, как тренируются они, не тренируется никто. Теодора точно знает, что они не бросили тренировки, даже когда Тетсуи подал в отставку, а сама Тея ещё не вернулась. Рико был мёртв, и Вороны, в своём вечном трауре, всё равно приходили на поле; каждый из них.       Что-то всё ещё не складывается.       Хлоя не спит. Сидя на постели в чужой комнате, Хлоя Флеминг ждёт возвращения Мулдани. Конечно, не стоит позволять ей торчать в комнате тренера, но сейчас Теодора не собирается щёлкать за это Хлою по носу. Хлоя тоже волнуется и ждёт новостей — которых у Теодоры для неё нет.       Хороших — уж точно нет.       Хлоя поднимает голову, хотя стук каблуков точно услышала задолго до того, как Тея приблизилась к комнате. Стены здесь тонкие. Комната Мулдани — одно из немногих помещений, которые запираются, но Теодора по привычке никогда не пользуется ключом. Мало кто набирается храбрости и наглости зайти сюда, когда её нет; когда она здесь — тоже.       Хлоя Флеминг — исключение из правил.       — Что сказал Кевин? — спрашивает Хлоя, когда дверь за Теей запирается, защёлкивается на замок.       Хлоя знает, куда ездила Теодора, потому что сама Теодора ей об этом и рассказала. Тее нужны были союзники. Кто годится на эту роль лучше, чем бесконечно преданная, влюблённая в Рико девушка, которая после смерти Мориямы заняла его место? Теодора скорее бы выбрала Дженкинса, но этот выбор Ичиро сделал за неё. Выяснять причины Мулдани не стала: Хлоя — так Хлоя. В конце концов, эта девушка действительно хороша. А у самой Теи с выбором союзников дела обстоят паршиво: Хлоя да Элисон — и ни одной, ни другой Теодора доверять не может. Словно она ищет золотых рыбок в грязной бензиновой луже.       Но иногда приходится довольствоваться тем, что имеешь.       Тея с трудом удерживается, чтобы не поднести собственные пальцы к лицу и не принюхаться. Конечно, никакого запаха нет и в помине; разве что дешёвое жидкое мыло из туалета аэропорта въелось в кожу. Тее всё ещё кажется, что она пропитана сладким ароматом духов Элисон и ещё — запахом её естественной смазки. Слегка солоноватой, терпкой. Вкусной.       — Ничего, — Тея коротко пожимает плечами. — О Рико Кевин не знает ничего.       Если бы знал — реакция Кевина была бы другой. Реакция Элисон — если бы она знала — тоже. Тея дала ей несколько подсказок, и, если Рейнольдс будет умной девочкой и предпочтёт думать, а не пить, — догадается сама.       — Что теперь? Поедешь к Жану? — Хлоя поджимает губы.       Мысль о том, что Тея навещает бывших Воронов, Флеминг определённо не нравится. Бывших Воронов не бывает: это словно новая, искусственно выращенная конечность. Даже если извернуться и ампутировать её позже, тебя до конца жизни будут преследовать фантомные ощущения её присутствия. Ивермор — это что-то, что тебя никогда не покинет.       Тея точно это знает, потому что Ивермор с ней даже после нескольких лет терапии.       — Жана вообще там не было, — Теодора качает головой. — Когда Рико умирал, он был в Калифорнии. Подписывал контракт с Троянцами.       Выражение лица Хлои говорит однозначно: предатель. Жан предал их. Не выдержал. Поставил собственные желания поверх своего же будущего. Хлоя считает: Жану просто стоило делать то, что велено. У Жана могло бы быть всё — но он разрушил всё это собственными руками.       Жан предал Воронов.       Жан предал Рико.       Какой реакции Моро ждал в ответ на свои поступки? Жан совершил непростительное: отнял у Короля Кевина. Тея это уже слышала, всю эту историю, которую Вороны обсасывали с разных сторон. Жан трахал Кевина в душевой в раздевалке после тренировки — или они просто целовались — или они трахались втроём, но Кев предпочёл, чтобы его поимел Моро. Слухи до сих пор ходят самые разные.       Тетсуи изъял видеозаписи, по его словам — уничтожил; по его словам, это прошлое и теперь оно не имеет значения — раз Рико мёртв.       Ичиро убил Рико; так сказал Тетсуи.       — Тогда что? Отправишься к Веснински? Он там был, — Хлоя морщится.       Натаниэль Веснински — Нил Джостен — точно был там. Был на поле. Кто-то говорит, что видел его заходящим в башню сразу после игры, — но Теодора уверена, что это всё слухи. Тетсуи их опроверг.       Тетсуи Теодора не доверяет тоже.       Натаниэль Веснински был их планом «Б», запасным. Вариантом на случай, если Кевин Дэй разговаривать не захочет. Натаниэль — Нил — разговаривать с Теей наверняка хочет ещё меньше, чем Кевин.       — Чтобы добраться до Нила, придётся перешагнуть труп Эндрю Миньярда, — Тея криво усмехается.       Одно движение клюшки в прямом эфире — и треск кости Рико слышали все телезрители, даже если слышать его не могли физически. Эндрю Миньярд — психопат. Сидел в тюрьме, лежал в психушке. Эндрю Миньярд, словно бешеный пёс, защищает своё. Своим Эндрю считает Джостена и Дэя; его собственность.       — Существуют способы нейтрализовать его, — Хлоя пожимает плечами. — У Рико получилось.       Психушка — дело рук Рико. Изнасилование Эндрю его сводным братом — дело рук Рико. Убийство сводного брата Эндрю Аароном Миньярдом — тоже дело рук Рико, пусть и косвенно. Последствия действий иногда бывают непредсказуемы.       — И куда его это привело? — Тея морщится. — Мы не будем делать так, как поступал Рико. Это понятно, или надо объяснять?       Хлоя опускает голову. Рико перегнул палку: так счёл Ичиро. Рико почувствовал себя Королём; но он ведь и был Королём. Это просто война, в которой есть две ветви — главная и побочная, и Рико просто не повезло родиться вторым. Это комплексы — отсюда и первый номер, вытатуированный на скуле, и желание доказать всем вокруг, что он лучший. Но единственное, что Рико смог доказать, — так это то, что он облажался. Ичиро пристрелил своего брата без приговоров и актов купли-продажи. Инвестиции Ичиро теперь — Жан, Кевин и Нил. С точки зрения бизнеса — неплохое решение.       — Это понятно, — получать по носу Хлое, конечно, не нравится — но она терпит, признавая главенство Теодоры.       Простейшая иерархия, животный мир.       Взгляд Теи смягчается: Хлоя исполнительна и послушна, и нет смысла давить на неё слишком сильно. Нет смысла повторять ошибки Рико. С Теодорой не станут церемониться, если она точно так же потеряет берега. Надо действовать мягче, надо действовать осторожнее.       Ичиро уже убил бы её, узнай, что она разнюхивает, выискивая крупицы информации там и тут.       Так смерть идёт за Теодорой Мулдани по пятам, но это только щекочет нервы. Возбуждение смешивается с адреналином. Это лучше, чем экси, и лучше, чем секс. Тея тянет руку, легко проходясь по волосам Хлои.       — Надо поговорить с той девчонкой, — пальцы Теи скользят по чужому лицу, цепляются за подбородок, поднимают голову Хлои, вынуждая её поднять на Мулдани глаза. — Как её? Кэтрин?       — Кейтлин, — поправляет Хлоя.       Теодора вообще-то знает, но хочет дать Флеминг почувствовать себя чуть более важной, чем она есть.       Кейтлин. Та девушка, что передавала информацию Рико, — та дурочка, что пришла к нему сама. А потом эта дурочка пошла к Ичиро — так сказал Стив. Так слухи по Ивермору ходят самые разные — Тея пытается выцепить из этого говна крупицы правды. Задача непростая, но Тея правда старается.       — Значит, Кейтлин, — Мулдани кивает немного задумчиво.       — Кейтлин вряд ли поможет, — Хлоя несколько нервничает, когда говорит это. — Она больше не хочет иметь с нами дел. Это из-за Аарона. Он её бросил. Кейтлин говорит, она теперь бесполезна.       Флеминг переживает: она прекрасно помнит, что с гонцами, приносящими плохие вести, делал Рико. Спойлер: ничего хорошего, и Теодора об этом прекрасно знает. Теодора прекрасно знает Рико. Теодора всё время одёргивает себя: знала. Она его знала.       Рико мёртв, но что-то всё же не сходится.       — И всё же я хочу с ней поговорить, — Тея негромко хмыкает. — Ты же достанешь для меня её номер?       Хлоя смотрит Мулдани в глаза — может, самую капельку менее преданно, чем смотрела бы в глаза Рико. Так Тея точно знает, что для того, чтобы с успехом командовать людьми, одного кнута недостаточно. Необходим ещё и пряник. Так большой палец Теодоры поглаживает щёку Хлои, и Флеминг ничего не остаётся, кроме как кивнуть.       — Конечно, достану, — выдыхает Хлоя.       То, о чём Теодора думает прямо сейчас: управлять Стивом Дженкинсом было бы так же просто — но, конечно, в разы менее приятней.       — Моя умница, — почти мурлычет Мулдани довольно, склоняясь и оставляя на губах Хлои короткий поцелуй. — А теперь тебе пора. Мне надо переодеться, а тебе — собираться на тренировку.       Хлоя снова кивает, в её глазах — толика разочарования: одного поцелуя оказывается для неё слишком мало. На секунду Теодора задумывается: вряд ли всё дело в том, что Тея хорошо целуется; скорее, причина в непроработанных травмах нездоровой привязанности. Сборная команды Эдгара Аллана — находка для психотерапевта, золотая жила. Долгие годы терапии, сотни и тысячи часов разговоров.       Хлоя послушно встаёт и так же послушно уходит; короткой кивок. Дверь она за собой прикрывает почти бесшумно, и только после этого Теодоре кажется, что она может спокойно сделать вдох. Ей следовало бы занять комнату Тетсуи — но она предпочла занять комнату Рико. Спать в постели, на которой спал он. Она думала, что так ей будет проще выяснить, что случилось.       Рико называл Ивермор «Прибежищем Демона» и под «демоном» подразумевал именно себя. Рико считается мёртвым, но здесь всё ещё что-то не сходится. Так на каждого демона найдётся свой экзорцист.       Ичиро Морияму Тея видела лишь один раз: он приехал на тренировку Мулдани, когда Тея ещё была в составе национальной сборной, чтобы предложить ей тренерскую должность. Предложение или просьба — всё одно это было приказом. Теодоре просто любопытно: кто из них лучше трахается — Рико или Ичиро.       Такая фишка с демонами: они всегда врут.              Говорят, в Нью-Йорке холодно в это время года. Если Рико посчитал всё правильно, скоро температура опустится ниже ноля. Рико считает, что рассчитывать ему не на что: как на Нью-Йоркские башни будет падать снег, он не увидит даже в окно.       В кабинете Ичиро Мориямы окон нет.       Рико к этому почти привык: проводить время, разглядывая картину на стене. Это извращённое чувство юмора его старшего брата — повесить в свой кабинет картину с кладбищем и стаей воронов над безымянной могилой. Рико почти уверен, что этот выродок живописи появился здесь одновременно с ним — чтобы Рико мог созерцать, любоваться и осознавать, что именно потерял.       Теперь по документам Рико Морияма мёртв, и правду знают лишь несколько человек: сам Ичиро, который, очевидно, всю свою жизнь мечтал о домашней зверушке, Тетсуи, который, очевидно, считает, что это — величайший акт милосердия, и ещё — Натаниэль Веснински. Последний, очевидно, счастлив, что Рико официально признан мёртвым, но по факту является лишь живой игрушкой Ичиро.       Любовь к извращениям — это у них семейное.       Иногда Рико подмывает спросить, творил ли Кенго что-нибудь подобное; но Рико — не Натаниэль, он чётко знает, где его место, и чётко знает, что ему нужно делать.       Ему нужно делать Ичиро хорошо.       Большую часть времени Рико предоставлен сам себе; своим мыслям, своим воспоминаниям, своим фантазиям. Своим расчётам. Своим сожалениям. Своим бессмысленным мечтам. Большую часть времени Рико пытается спать; грубая кожа натирает шею. Спина с непривычки ныла первые несколько недель, но сейчас Рико вполне комфортно спать на полу — если отбросить стыд. Если отбросить стыд и насмешливый презрительный взгляд Ичиро — у Рико вполне комфортное существование.       Ему достаточно лишь сосать как следует и подставлять задницу старшему брату, когда тот попросит.       Ичиро почти не бьёт его.       Ичиро не заставляет его голым бегать вокруг стадиона.       Ичиро не морит его голодом.       Это даже нельзя назвать насилием: Ичиро, может, и не нежничает, но следит за тем, чтобы его зверушка была в порядке. Чтобы Рико был в порядке. Так заживает простреленное колено и так сходят следы от плетей на спине.       Большую часть времени Рико разглядывает картину в кабинете Ичиро, или листает его книги, прислоняясь спиной к его креслу, или просто спит. Рико Морияме снится, что Ичиро скользит пальцами его телу. Так Рико разводит ноги шире — так, если отринуть стыд, Ичиро больше нравится. Так будет менее больно. Так Ичиро использует смазку большую часть времени.       Порочный круг похоти и насилия; для Ичиро оказывается важным возбуждение самого Рико. Так унизительнее, так приятнее для самого Ичиро.       Так Рико снятся прикосновения Ичиро — медленные и бесцеремонные. Так Рико разводит ноги и машинально надеется, что в этот раз это закончится быстро. Иногда Ичиро нравится растягивать удовольствие. Иногда Ичиро нравится растягивать Рико. Наблюдать, как Рико двигает бёдрами, насаживаясь на его пальцы. Рико нравится коленно-локтевая поза, Рико предпочитает вставать раком, потому что так он хотя бы может зажмуриться, отключиться и не смотреть Ичиро в лицо.       Ичиро нравится, когда Рико на него смотрит.       А ещё ему нравится вставлять в Рико игрушки. Чаще — что-то, что может вибрировать. Скованные за спиной руки и вибрирующая штука в заднице; так Ичиро может заниматься своими делами в кабинете, пока Рико сходит с ума у его ног. Иногда простейший способ прекратить это — просто попросить. Иногда за то, что Рико осмеливается открыть рот, Ичиро отвешивает ему оплеуху.       Противоречие — тоже семейная черта клана Морияма; она проявляется вне зависимости от главенства ветви. Это побочный эффект порочного круга похоти и насилия — такая штука с инцестом: это дело семейное.       Ичиро приходит в сны к Рико, в эротические сновидения и порнушные кошмары. Ичиро смеётся и сжимает пальцы: кожа Рико напоминает туманности в дальних галактиках, линии шрамов есть росчерки созвездий. По количеству шрамов Рико не сравнится с Натаниэлем, конечно, но шрамов на его теле всё равно достаточно много. Ичиро не сравнится с Балтиморским Мясником по кровожадности, но иногда на него находит настроение обновить шрамы младшего брата.       Сегодня Ичиро снова ему снится; Рико спит и видит, как подушечки пальцев Ичиро давят на низ живота. Ичиро обхватывает его член ладонью, поглаживает, подрачивает, подразнивает; так он делал, когда правая рука Рико ещё была сломана. Переломы в этом возрасте срастаются быстро. Раздробленная коленная чашечка заживает дольше, но Рико всё равно предпочитает стоять, опираясь на колени и локти.       Задница Рико теперь всегда гладко выбритая — так Ичиро Морияме нравится больше.       Сегодня Рико лежит на спине; жёсткий ковровый ворс, тело Рико кажется бледнее на чёрном фоне. Ичиро нравится болезненная хрупкость. Ичиро нравится ломать — ещё одна семейная черта Морияма.       Сегодня свою силу Ичиро сдерживает, надрачивая член младшего брата почти лениво. Рукой двигает медленно, не торопясь. Сегодня удовольствие и унижение Рико растянутся дольше, чем ему бы того хотелось. Мнения Рико, впрочем, никто не спрашивает — но иногда Ичиро говорит с ним.       Иногда Ичиро задаёт вопросы; чуть чаще — риторические, и если Рико откроет рот не в тот момент, то заслужит пощёчину или оплеуху. Или — кляп в рот на длинный, долгий день, пока не придёт время ужина. Ичиро не морит его голодом: его зверушка должна быть в порядке. Накормлена, чиста, удовлетворена.       Рико негромко стонет, едва подаваясь навстречу бёдрами — сегодня за это Ичиро его не наказывает. Рико часто снится наказание — влажные сны, от которых он просыпается в поту и возбуждении. Если Ичиро ловит Рико дрочащим без его разрешения — руки Рико будут связаны, скованы за спиной следующие несколько дней. Это уроки послушания, простые и понятные.       Сегодня Ичиро снова приходит в сон Рико, как демон или злой дух, как тёмное божество или инкуб. Таких здесь, в Америке, называют инкубами — хотя здесь считается, что они должны приходить в сны к девушкам. Америка — страна, свободная от предрассудков, конечно, по большей части.       Ичиро смеётся, словно читает мысли Рико — но, возможно, во сне и правда смеётся.       Смазка на пальцах Ичиро всегда холодная, и Рико всегда зажимается по первости. Сегодня Ичиро медлит, давая Рико привыкнуть: просто вводит в него два пальца и замирает. Рико почти привык к этому ощущению — к растянутости собственной задницы. Рико официально мёртв по всем документам, но есть вещи похуже смерти: так Ичиро заставляет его скулить и насаживаться на его пальцы.       — Не спусти слишком рано, — насмешливо замечает Ичиро.       Рико кивает: это понятно, объяснять, чем это грозит, не нужно. В самом начале Рико уже допускал эту ошибку. Про кольца на член Рико слышал и до этого момента; про пояс верности узнавать пришлось на практике. Повторять подобный опыт Рико не хочется — но это Ичиро.       Ичиро Морияма упивается властью, упивается стонами Рико и его реакцией, Ичиро нравится, как Рико сжимает его пальцы в себе.       Рико размыкает пересохшие губы и просит:       — Пожалуйста.       Такая штука: попросишь слишком рано, и Ичиро лишь рассмеётся и удвоит время пытки. Если терпеть слишком долго — Ичиро станет скучно, пытка станет жёстче. Нужный момент, угадывать его — отдельная пытка: так настроение Ичиро циклично, но непредсказуемо.       Рико насаживается на пальцы брата — длиннее, чем у него, мягче. Никаких мозолей. Кожа такая нежная; наверняка Ичиро каждый вечер мажет руки кремом. Сейчас пальцы Ичиро измазаны смазкой, и Рико должен быть благодарен за это.       — «Пожалуйста» что? — усмешка на лице Ичиро — кривая и почти издевательская.       Ичиро разводит в нём пальцы, заставляя Рико прерывисто выдохнуть.       — Овладей мной.       Выбор слов тоже важен: иногда Ичиро хочет подтверждения, что Рико принадлежит ему. Иногда Ичиро хочется пошлостей. Иногда Ичиро предпочитает, чтобы Рико заткнулся.       Слишком поздно? Слишком рано?       Ичиро наклоняется — его лицо так близко к лицу Рико: это всё — лишь сон. Кошмар наяву. Ичиро сминает губы Рико — значит, момент выбран верно, значит, слова подходящие.       Ичиро редко его целует, но иногда ему нравится, как беспомощно Рико пытается ответить на его поцелуи, как Рико задыхается и как дёргает руками в попытке его обнять.       Они связаны.       Во сне руки Рико связаны.       Наяву Рико и Ичиро тоже связаны — поэтому Ичиро не смог его убить.       Ичиро Морияма никогда не раздевается полностью: ему нравится контраст между своей обнажённой зверушкой и им самим. Так и сейчас, во сне, Ичиро лишь расстёгивает брюки. Рико не видит — только слышит звук расстёгиваемой молнии на ширинке; мозг домысливает всё остальное.       Это они уже проходили: Рико примерно представляет себе, что сейчас будет.       Ичиро его возьмёт. Овладеет им. Трахнет. Поимеет прямо на ковре — или заставит склониться над столом. Или усадит на собственные бёдра, так, чтобы Рико насаживался на его член сам. Рико почти всё равно — но он предпочёл бы повернуться к Ичиро спиной.       Сегодня такой возможности у него нет: несмотря на то, что это сон Рико, управлять этой реальностью тоже способен только Ичиро.       Ноги на плечи — так глубже всего; Ичиро входит глубже, с размаху толкаясь в Рико. Это больно, это унизительно; это острое удовольствие, столь же стыдное, сколь и болезненное. Ичиро сдавленно смеётся, когда Рико кричит.       На крики Рико никто не придёт — но он на это и не рассчитывает.       Он считает толчки.       Сколько Ичиро продержится в этот раз, прежде чем кончить. Иногда Ичиро кончает ему на задницу, иногда — на живот. Иногда, в качестве наказания, он заставляет Рико отсосать ему — чтобы спустить Рико в рот и оставить его самого без разрядки. Чаще всего Ичиро кончает в него — ему так просто больше нравится. Ичиро ловит какой-то извращённый кайф от вида собственной спермы, вытекающей из задницы Рико.       Сегодня Ичиро не хватает надолго — сказывается поздний час, если Рико сосчитал время правильно. Сказывается усталость. Сказывается то, что он не ебал Рико уже пару дней. Ичиро вбивается в него до упора, его лицо искривляется во время оргазма — Рико не может отвести взгляда.       Рико пялится. Ичиро кончает.       Рико просыпается — возбуждённый, испарина на висках и мокрые от пота ладони. Рико просыпается, и Ичиро отводит влажные пряди от его лица. Так реальность мешается со сном — а Ичиро, этот злой дух, и демон, и тёмное божество в одном лице, — смеётся.       — Всё в порядке, братишка, — усмехается Ичиро. — Я здесь.       Сегодня Ичиро достаточно великодушен, чтобы отдрочить Рико — едва проснувшемуся, сонному, горячему. Послушному, податливому, целиком и полностью принадлежащему Ичиро. Это вторая из величайших милостей, оказанных Ичиро: первая была — оставить Рико в живых. Вторая — позволить ему кончить. Есть вещи и похуже смерти, но человек привыкает ко всему; так Рико привыкает к унижению кончать лишь с разрешения старшего брата.       — Чьё лицо ты видишь во время оргазма, когда не смотришь на меня? — Ичиро спрашивает это сразу после того, как Рико кончает ему в кулак — ему достаточно несколько резких движений ладони.       Ичиро ждёт, пока Рико осознает вопрос, и тогда протягивает ему руку, чтобы Рико слизал сперму с его ладони. Такое Ичиро тоже нравится: прикосновения горячего и влажного языка, Рико вылизывает его руку так тщательно.       — Лицо бога, — у Рико слегка дрожит голос, когда он отвечает; побочный эффект оргазма и ужаса от заданного вопроса. — Твоё лицо.       Демоны лгут.       Так быть демонами — семейная черта клана Мориямы; недостаток, что проявляется у побочной ветви точно так же, как и у основной.       Ичиро растягивает губы в ухмылке, когда засовывает пальцы Рико в рот — и Рико сосёт их так старательно и жадно.