Никто, Нигде, Никогда

      Выражение лица Жана — несколько мрачное. Печать озабоченности. Волнение. Тревога. Немного усталости. Жан выдавливает из себя улыбку, когда Джереми возвращается в комнату, слабую — и всё равно искреннюю. Жан действительно рад его видеть и рад его возвращению. Джереми Нокс рад и этой малости.       Так проходят дни, сплетаясь в недели. Время летит быстро — хотя для Жана тянется невыносимо медленно. Разговоры среди Троянцев об осеннем банкете — и Жан может думать лишь о том, что наконец-то снова увидит Кевина. Жан больше не упоминает о том, что случилось в Иверморе, и Джереми не спрашивает. Но с Кевином Жан об этом тоже не говорит — Нокс делает выводы из едва уловимого напряжения и морщинки между бровей Жана.       По телефону о таком говорить неловко, на банкете — и вовсе глупо. Джереми понимает. Джереми понимает всё слишком хорошо; поэтому ему легко ладить с Рене — они действительно похожи. Только Аарон прав: Рене лучше. Её путь сложнее. Прошлое не сломало её, но сделало сильнее и добрее — насколько это вообще возможно. Джереми искренне восхищается ей, хоть и не согласен с ней в фундаментальных вопросах.       Бога нет, но вселенная действительно бесконечна.       Центр вселенной Джереми Нокса слабо улыбается, отрываясь от экрана ноутбука.       — Дай мне ещё пару минут, и я готов, — Моро трёт уставшие глаза.       Много домашки и много разговоров с Кевином; телефонные звонки и переписка. Жан пользуется старым ноутбуком Колина — так старенький мак пылился бы без дела. Моро согласился взять его лишь на время, а Далтон до сих пор подбирает нужные слова, чтобы донести до Жана, что ноут он может не возвращать. Жан не любит быть обязанным.       Жан потихоньку становится одним из Троянцев.       Это долгий процесс, конечно, и в одежде Жан до сих пор предпочитает чёрное, но иногда ему лень заморачиваться и он таскает одну из толстовок Нокса: они все до единой красные.       — Всё в порядке? — не спросить Джереми не может.       Уголки губ Жана снова едва заметно дёргаются. Шутка среди Лисов, так называемый локальный мем — Жан рассказывал Ноксу. «Всё в порядке» — любимая фраза Нила Джостена. Произносится как раз тогда, когда всё очевидно не в порядке.       Джереми пишет Аарону:       «Не волнуйся, я не стану Лисом от того, что буду понимать некоторые ваши шутки. Я родился Троянцем, Троянцем и умру».       — Нормально, — Жан отвечает с нервным смешком. — Просто Кевин не умеет проигрывать.       Так прошла первая в новом сезоне игра Лисов с Акулами Флориды, после которой Кевин вот уже неделю был не в духе.       Джереми бы себя в руках держать, но он не выдерживает: это простой порыв и простые движения. Всего-то и надо, что подойти к письменному столу, за которым сидит Жан со своим (однажды Далтон всё-таки наберётся смелости сказать об этом Моро) ноутбуком, склониться, устроив ладони на его плечах, и ткнуться носом в его макушку. Жест почти дружеский. Жан от него даже не вздрагивает. Джереми невесомо целует его волосы.       Единственное, на что хватает Нокса, — не смотреть в экран.       — Это была ничья, — Джереми улыбается — и отстраняться от Моро ему совсем не хочется. — Ничья — это не то же самое, что поражение.       Аарон пишет Джереми:       «Какое счастье, что это не передаётся половым путём».       Вообще-то Аарон и Джереми не общаются. Аарону не нравится Нокс, и он этого не скрывает. Они не общаются, но было несколько вопросов, которые им стоило обсудить. Один из таких — возмущение Миньярда по поводу того, что Жан поясняет Джереми всякие Лисьи шутки.       — Расскажи это Кевину, — Жан смеётся и коротко касается пальцами ладони Джереми. — Он не в курсе.       От прикосновения прошибает, словно током. Джереми хочется касаться Жана, Джереми хочется его держать. Джереми хочется, чтобы Жан улыбался чаще. Спрашивать, говорил ли Жан с Дэем об Иверморе, — бессмысленно. Джереми уже знает ответ.       Кевин не в духе.       Джереми делает глубокий вдох; запах шампуня Жана — точнее, запах шампуня Нокса, Жан всё время путает бутылки в ванной, где чья. Джереми улыбается уголками губ.       У них тренировка, и им надо идти, но Нокс застывает вот так: ладони на плечах Жана.       Джереми пишет Аарону:       «Предохраняйся. И на всякий случай не ходи босиком».       Кевин не в духе, Жан скучает по Кевину, а всё, чего хочет Джереми Нокс, — так это мира во всём мире. В центре его вселенной рождаются новые звёзды. Джереми ведёт большим пальцем по шее Жана — жест, далёкий от дружеской поддержки. Жан его даже не останавливает, хотя им пора идти — пора было пару минут назад.       Джереми снова касается губами макушки Моро, коротко, едва ощутимо.       — Я попробую, — Джереми кивает, и на какой-то момент ему кажется, что они с Жаном говорят о совершенно разных вещах.       Игра. Это всё игра, это всё экси. Ничья — это значит, они на равных. Кевин не согласен на ничью. Речь всё ещё об экси, верно?       Джереми отстраняется медленно, нехотя, подхватывает ключи от машины. Пара минут, которые он сможет подождать на парковке, давая Жану время на то, чтобы написать Кевину ещё несколько фраз.       Аарон пишет Джереми:       «Плохая попытка сделать вид, что у тебя есть чувство юмора, Джереми Нокс-Нокс».       — Попробуй, — голос Жана догоняет Джереми у двери.       Джереми оборачивается, их взгляды встречаются, и на губах Моро — снова слабая улыбка. Усталая и искренняя — Жан действительно рад ему и действительно хочет, чтобы Джереми попробовал, даже если речь всё ещё идёт всего лишь об экси.       Так метеоры — это попросту космический мусор, который входит в атмосферу на скорости в десятки километров в секунду и сгорает, порождая яркую вспышку. Так метеоритом становится лишь тот метеор, который переживает полёт в атмосфере. Так Джереми Нокс надеется пережить этот разговор и не сгореть, но он действительно попробует, чего бы ему это ни стоило.       — Две минуты, — напоминает Джереми, но даже Жан знает, что Нокс будет ждать его и два часа, если понадобится.       Джереми пишет Аарону:       «Можешь забронировать пару мест на трибунах на следующую вашу игру?»       Так действует сила притяжения и верхние слои атмосферы: у Джереми Нокса горят ладони.       Аарон отвечает на сей раз мгновенно:       «Шутишь, блять?»       Аарон пишет:       «Господи, хотя о чём я, у тебя хуёво с чувством юмора».       Аарон пишет:       «Господи, мне надо меньше общаться с Рене, набрался у неё дурной лексики».       Аарон пишет:       «Ты мне не нравишься, но двести баксов — это двести баксов, будут у вас два места на трибунах».              Джереми не говорит Жану до самого отлёта. Приходится долго убеждать Римана, что посмотреть на игру Саламандр и Лисов им жизненно необходимо. В конечном итоге Аллан Риман сдаётся: противопоставить солнечной улыбке Джереми Нокса ему нечего. Так в кармане Джереми оказываются два билета в Алабаму на утренний рейс. Так у Джереми оказывается подтверждение забронированных на трибунах двух мест: первые ряды, для него и для Жана. Так Аарон Миньярд исходит на говно и на полсотни сообщений. Миньярду не нравится Джереми Нокс и тот факт, что он сам с ним сговорился.       Так, по мнению Аарона, мир окончательно скурвился и пошёл по пизде, но двести баксов — это всё ещё двести баксов. Джереми тоже надеется, что ставка Аарона сыграет.       Жан не спорит и ничего не спрашивает, когда Нокс говорит, что хочет его кое-куда отвезти. Сюрприз — значит, сюрприз; так Джереми собирает заранее вещи. В лучшем случае, они всего на пару дней — дольше просто не выйдет. Пара футболок и бельё, новые зубные щётки, паспорта. Собранный рюкзак лежит у Джереми в машине, и он просит Альварес поехать вместе с ними, чтобы отогнать машину обратно.       Слишком много телодвижений ради того, чтобы Жан узнал обо всём ещё в аэропорту, — Джереми понимает, но удержаться всё равно не может. Слишком много телодвижений, но ошарашенное выражение лица Жана того стоит. То, как Жан оборачивается на Джереми, то, как смотрит на него — шокированно, удивлённо, недоверчиво. Альварес на заднем сиденье только смеётся — Джереми кивает на здание аэропорта, мол, нам туда.       Им туда.       На секунду Джереми кажется, что Жан сейчас не удержится. Жан поцелует его, здесь и сейчас, прямо в машине. Так, если чувства взорвать, невозможно представить последствия. Так космический мусор сгорает в атмосфере, так до земли долетает лишь бесконечная малая часть.       — Джер, — Жана хватает только на это.       На то, чтобы выдохнуть имя Джереми Нокса, выдохнуть его сокращённую версию. Жан верит — и не верит одновременно, но было бы действительно жестокой шуткой привести Моро в аэропорт. Так Жан, наконец, начинает верить в то, что в Джереми Ноксе никакого подвоха нет.       — Пойдём, — Джереми только улыбается.       Так принято в этой вселенной: кружить вокруг центра вселенной. Законы физики, гравитация, притяжение, всё такое.       Жан не говорит, что не может, — или, возможно, Джереми снова нашёл предложение, от которого Жан не способен отказаться.       Моро пытается подобрать слова и сформировать вопросы, но всё, на что его хватает, — так это вцепиться в ладонь Джереми. Как будто такая простая вещь, как перелёт в другой штат на пару дней, не приходила ему в голову. Может, и правда не приходила, может, в голове у Жана Моро включается счётчик, калькулятор, который высчитывает, что он никогда не расплатится с Ичиро. У Джереми проще: Жану и Кевину надо поговорить, а Джереми правда стоит попробовать. Попытаться.       Жан пытается успокоиться в самолёте.       И всё, на что хватает Жана, — сказать Джереми, что он сумасшедший.       — Чёртов ты псих, — Жан улыбается, и его пальцы всё ещё сдавливают запястье Нокса.       Джереми смеётся в ответ, тянется — и его губы касаются виска Моро в совсем не дружеском жесте. Так Джереми Ноксу вся эта поездка не стоила почти ничего: билеты с корпоративной карточки, места на стадионе забронировал Аарон. Потратиться пришлось только на отель; но одну ночь бюджет Джереми Нокса в состоянии выдержать.       Аарон пишет Джереми:       «Легко быть добреньким за чужой счёт, да, Нокс-Нокс?»       — Думаешь, я достаточно хорош для психа? — новая вспышка нервного смеха, Джереми кажется, что он просто сгорает в атмосфере.       Жан не может этого принять и не может не принять; всё, на что способен Моро, — только качать головой и глупо улыбаться. Так облако межзвёздного газа и пыли сжимается под воздействием собственной гравитации. Так рождаются новые звёзды.       — Ты сумасшедший, — повторяет Жан, снова коротко качает головой. — Ты лучший из всех психов.       Так пальцы касаются пальцев, когда шасси самолёта отрывается от земли. Так Джереми Нокс входит в атмосферу. Так Аарон Миньярд выходит из себя.       Джереми пишет Аарону:       «Не стучи, денег не будет. Кстати, как твои двести баксов?»       Но выражение лица Жана Моро стоит всего этого. Так вселенная всё ещё расширяется; она бесконечна и становится всё больше. Чувства Джереми с каждым днём становятся сильнее, они вот-вот разорвут его изнутри — а Жан так глупо улыбается, глядя на него.       Аарон пишет Джереми:       «За-ва-ли».              Кевин застывает на месте, когда видит их. Справедливости ради, Кевин Дэй смотрит только на Жана — и не видит никого, кроме Жана. Джереми уже был свидетелем этой картины несколько раз: так магнит притягивается к металлу. Банальные законы физики. На какое-то время мир для этих двоих просто перестаёт существовать; Кевин застывает на месте, а Жан подаётся вперёд. Дэй остаётся на поле, а Жан остаётся сидеть на трибунах, по правую руку от Джереми; они смотрят друг на друга, и эти взгляды — гораздо откровеннее и интимнее, чем если бы Нокс однажды вечером или утром вернулся пораньше, зашёл бы без стука и застал бы их обоих в постели.       Джереми представлял. Не мог не представлять Жана и Кевина вместе; их поцелуи, их прикосновения. Секс. Чёртов взрыв; так зародилась вселенная — а секс обычно этим заканчивается. Оргазмом. Джереми думает об этом сейчас — и улыбается.       Джереми хотел бы посмотреть на это. Удовольствие Жана. Дрожащие руки Кевина. Аарон подначивает Джереми не только посмотреть.       Джереми Нокс хочет мира во всём мире — и чтобы Жану было хорошо. Его вселенная не может существовать без центра; Джереми просто улыбается, переводя взгляд с Жана на Кевина и обратно.       Моро шевелит губами:       — Разъеби их для меня.       Кевин расплывается в улыбке; что-то подсказывает Джереми, что Кевин Жана услышал. Что-то подсказывает Джереми, что Кевин даже не заметил Нокса, но это кажется ему совершенно неважным. Так Дэй разворачивается и бежит к центру поля, так Жан снова касается пальцами предплечья Джереми.       — Спасибо, — выдыхает Жан.       Если и есть вещи ценнее этого шёпота, Джереми Нокс их пока не нашёл.       Джереми вырос на книжках про космос и учебниках по астрономии, на фантастических романах и книгах о кораблях, бороздящих просторы вселенной. Иногда Джереми кажется, что он так и не вырос, так и остался таким, каким был, — восторженным мальчишкой с всклокоченными светлыми волосами и горящим сердцем. Этот мальчишка — Нокс, конечно — в детстве мечтал о том, чтобы съебаться с этой планеты. Покорить космос. Экспедиция на Марс, спутники, шаттлы. Станции. Ракеты-носители. Сейчас Джереми, конечно, ни за что не согласится покинуть землю; с клюшкой в одной руке и с гитарой в другой — но рядом с Жаном Моро Ноксу кажется, что он в невесомости, — и это, конечно, не про излюбленный бар Троянцев. Рядом с Жаном Джереми словно выходит в открытый космос без скафандра.       Жан не сводит взгляда с Кевина, но всё, что делает Джереми, — улыбается.       У Саламандр просто не остаётся ни единого шанса.       Окажись Жан и Кевин в одной команде сейчас, хоть у кого-то остался бы шанс? Джереми на секунду задумывается, что случилось бы с большей вероятностью: они покорили бы весь мир или этот мир перестал бы существовать для Моро и Дэя? Время делать ставки — то, что так любят делать Лисы.       Джереми едва заметно кивает Эндрю и здоровается с Рене, приобнимая Уокер за плечи. Едва звучат финальные свистки, Жан торопится спуститься с трибун. Жан торопится на поле. Взгляды зрителей, прицелы камер — Кевину Дэю наплевать на всё: он стискивает Моро в объятьях. Счёт «тринадцать — пять», счёт почти разгромный: у Саламандр не было ни шанса. Виной тому воодушевление Кевина Дэя или упорные тренировки Лисов — Джереми не берётся судить. Джереми лишь отводит взгляд, расспрашивая Уокер, как её дела.       К Джереми подходит Эндрю: короткий кивок — и никаких слов. К Джереми подходит Ники: протянутая рука и восхищённая улыбка. К Джереми подходят Даниэль и Бойд. Разговоры, короткие реплики, поздравления — Джереми их поздравляет.       К Джереми подходит и один из их новеньких, пожимает его ладонь и хмыкает:       — Я о тебе слышал.       Элисон — единственная, кто благодарит Нокса: кивает на Кевина, что всё никак не может отлипнуть от Жана.       — Спасибо, а то он становится совершенно невыносимым, — смеётся Рейнольдс.       Лисы и Саламандры обмениваются рукопожатиями, но даже так Жан не отходит от Кевина дальше, чем на пару шагов, — дальше, чем на расстояние вытянутой руки.       Джереми не смотрит.       Джереми не может не смотреть.       Расслабленная эйфория после игры — Джереми Нокс не имеет к ней отношения, к их победе — уж точно не имеет, но настроение передаётся и ему.       В какой-то момент Нокс остаётся один; Лисы разбредаются по полю, Эндрю и Нил уходят в раздевалку первыми. Даниэль остаётся пообщаться с прессой. Кевин стоит вплотную к Жану, так близко, но, судя по его улыбке, — говорят они точно не об Иверморе. Не то место. Не то время.       — Ну и какого чёрта?       Джереми не оборачивается.       Так к Джереми подходит даже Аарон, хотя, судя по его лицу, Миньярд этого вовсе не планировал. Аарон морщится, тычет пальцем Ноксу в предплечье. Он встаёт рядом с Джереми и явно злится.       — Просто посмотри на них, — Нокс пожимает плечами.       Кевин смеётся, пока Жан говорит ему что-то на ухо. Ладонь Дэя лежит на плече Жана, и Кевин Дэй смотрит только на Жана и не видит больше ничего и никого, кроме Жана.       — Ага, — кивает Аарон. — Я вижу. Они стоят там вдвоём, а ты стоишь здесь. Со мной. На минуточку, ты мне даже, блять, не нравишься.       Джереми ему не нравится, но всё дело в том, что двести баксов — это двести баксов; или в том, что Жан — друг Аарона, и Аарон так отчаянно хочет, чтобы его другу было хорошо.       Вот только Жану Моро хорошо прямо сейчас, в компании Кевина Дэя, и мешать и портить момент Джереми Ноксу не хочется.       — Им надо поговорить, — Джереми пожимает плечами; жест беспомощный и ничего не объясняющий, как и его оправдание. — Есть вещи… действительно важные.       В Аароне Миньярде роста столько же, сколько и в его брате-близнеце, Эндрю. Полтора метра с хвостиком. Жан вечно говорит, что мелкие почему-то самые говнистые, и сейчас Аарон злится. Аарон — потный, уставший и опирающийся на клюшку — стоит с Джереми рядом и тоже смотрит на Жана и Кевина. Аарон делает глубокий вдох.       — Ладно, Нокс, слушай. Я буду говорить на твоём языке, чтобы до тебя дошло быстрее, — Аарон щёлкает пальцами левой руки. — До центра вселенной лететь тридцать тысяч лет, это если со скоростью света. Тридцать, сука, тысяч.       Аарон Миньярд наверняка гуглил это; Джереми поворачивается к нему, переводит взгляд на его уставшее лицо.       — Двадцать шесть тысяч, — поправляет Джереми. — А если ещё точнее, два…       — Да, это, конечно, дохуя всего меняет, — Аарон морщится. — Только ты всё равно не успеешь. Сечёшь?       — Аарон.       Аарон Миньярд проявляет слишком большое рвение для двухсот баксов; воодушевление и упрямство идут рука об руку. Джереми смотрит на Аарона — Джереми смотрит сквозь Аарона. Взгляд немного уставший. На губах Джереми Нокса — всё ещё улыбка, и она тоже бесит Аарона Миньярда.       — Ты не успеешь, так что хватит терять время. Просто иди и просто… Просто, блять, иди к ним, Нокс-Нокс, хватит тупить, — Аарон тянет руку, постукивает указательным пальцем по лбу Джереми.       — Аарон.       — Что?       Джереми перехватывает чужую руку за запястье, вот-вот рассмеётся. Джереми кивает за его спину.       — Обернись.       Там, за спиной Аарона, в десятках метрах, почти на другом конце поля, стоит девушка в форме Лисичек. Короткая юбка и длинные гольфы, топ и отчаянный взгляд. На поле осталось слишком мало людей, чтобы она могла затеряться. Аарон точно знает, кого увидит, когда оборачивается: Джереми видит это по тому, как меняется его лицо. Как вздрагивают губы и как в уголках глаз мелькает что-то, напоминающее печаль. Аарон всё равно оборачивается, смотрит на рыжую девушку с пару секунд, а потом обращает свой взгляд обратно на Нокса.       — Запрещённый приём, — замечает Аарон. — Не такой уж ты и хороший, Джереми Нокс.       Кейтлин так и остаётся стоять, даже когда к ней подходят подруги, такие же Лисички. Кейтлин продолжает смотреть в спину Аарона.       — Ты хочешь к ней пойти, — Джереми пожимает плечами, продолжая улыбаться так, как всегда улыбается. — Я же вижу.       — Есть вещи важнее, — Аарон чертыхается, понимая, что говорит ровно то же, что Джереми Нокс говорил ему только что. — Чёрт, сколько там точно, ты говоришь, лететь до центра вселенной?       Джереми смаргивает.       — Двадцать пять тысяч восемьсот световых лет, — с насмешкой произносит Нокс. — Как ты говоришь — долго.       — Примерно столько времени мне понадобится, чтобы простить её, — Аарон усмехается, отводит взгляд; ищет, куда бы деть руки.       И этого всё ещё недостаточно, чтобы она перестала быть центром вселенной Аарона: так пояснил бы сам Миньярд на языке Джереми, если бы счёл нужным пояснять. Но пояснять Аарон Миньярд не собирается — Джереми Нокс понимает его и так.       И Аарону надо бы валить в раздевалку, потому что здесь ему делать совершенно нечего: уж точно — не мозолить глаза Кейтлин и точно — не общаться с Саламандрами. И абсолютно точно ему не о чем разговаривать с Джереми Ноксом. Но он всё ещё стоит здесь, хотя ждать, очевидно, нечего.       Так Жан бы сказал, что деньги на ставках — паршивая инвестиция, но Жан занят разговором с Кевином.       — Какого чёрта вы всё ещё здесь? — голос Ваймака, зычный, громкий, немного хриплый и прокуренный, раздаётся над стадионом. — Те, кого через десять минут не будет в автобусе, останутся в Алабаме.       Дэвид Ваймак рявкает, а потом осекается. Его взгляд, наконец, натыкается на Кевина Дэя — и на Жана Моро. Пальцы Кевина сжимаются на плече Жана. Джереми подходит ближе — и Аарон идёт следом за ним. Ваймак выглядит несколько растерянным, не уверенный, как ему реагировать на увиденное. Растерянность Ваймака длится не более пары секунд, а вот настороженность во взгляде никуда не исчезает.       — Здравствуй, Жан, — Ваймак кивает ему, но руки не протягивает.       Кевин смотрит на Ваймака; Джереми помнит, как весной Дэй рассказал в интервью, кто его настоящий отец. Джереми помнит, как летом Кевин делился: у них всё ещё достаточно сложные отношения, но они пытаются их наладить.       Аарон бурчит себе под нос, так, чтобы точно услышал только Нокс, стоящий рядом с ним:       — Чёрт, они выглядят как пара подростков, которых застукали за совместной дрочкой.       Джереми говорит:       — Тренер Ваймак, рад вас видеть, — громко и чётко, всё с той же улыбкой, обаятельной и солнечной; Джереми шагает прямо к Дэвиду Ваймаку. — Мы с Жаном приехали посмотреть на игру.       Протянутая ладонь Джереми — открытая и честная, как и сам Нокс, и Ваймаку ничего не остаётся, кроме как пожать её. Кевин выглядит так, словно только что осознал, что Жан приехал сюда не один и всё это время Джереми был здесь. Кевин выглядит так, словно только что заметил Джереми Нокса, только что увидел его. Так от падения метеоритов на земле остаются кратеры.       — Спасибо, что приехали, — Ваймак хмыкает. — Но мы как раз собрались уезжать.       — А мы как раз хотели предложить Кевину остаться здесь на денёк, — улыбка Джереми, по-прежнему тёплая, теперь обращена к Дэю. — До завтра.       Меньше всего Дэвид Ваймак похож на идиота, который не видит, что творится под его собственным носом. Просто ему не платят за чтения моралей и нотации, но с Кевином — это совсем другое. Это семья, пусть и новообретённая. Семья остаётся семьёй — так Эндрю защищает Аарона.       Ваймак едва открывает рот, и Кевин тоже открывает рот; они оба точно собираются сказать друг другу что-то важное. Самое важное, конечно, говорит Аарон, который успевает обернуться на всё ещё стоящую за его спиной Кейтлин:       — Короче, тренер, мы явимся завтра, — Аарон пожимает плечами. — Купим билеты на автобус и всё такое. Не то чтобы я поверил в то, что вы будете скучать без наших рож. Господи, Пернатый, да прекрати ты так на меня смотреть, я просто не хочу возвращаться одним рейсом с Кейтлин. Ты бы на моём месте тоже не захотел.       Джереми думает, что если Аарон будет общаться с Рене так же плотно и дальше, то скоро он начнёт каяться во всех грехах: например, в том, что упоминает имя Господа нашего всуе. Прости, Господи. У Ваймака явно возникают вопросы насчёт этого «мы», и он переводит взгляд с Кевина на Аарона и обратно. Мыслительные процессы Ваймака заметны невооружённым взглядом, и Джереми смотрит, ждёт, как и все остальные, но по итогу тренер команды Лисов спрашивает совсем другое.       — Деньги на автобус есть? — Ваймак дожидается утвердительного кивка Кевина и игнорирует бормотание Аарона о двухстах баксах. — Тогда вперёд.       Так Аарон и Кевин, наконец, идут в раздевалку, и Кевин утягивает Жана за собой: просто тянет за руку, плотно обхватив его запястье пальцами. Ваймак провожает их взглядом и выглядит меньше всего похожим на человека, который понятия не имеет, что его сын влюблён в парня.       Ваймак негромко кашляет, доставая пачку сигарет; вытягивает одну. Протягивает пачку Джереми, будто Джереми Нокс сейчас меньше всего похож на человека, который давно уже бросил курить.       — Я о них позабочусь, — Джереми улыбается немного растерянно, качает головой.       Ваймак пожимает плечами и закуривает, напрочь игнорируя тот факт, что курить здесь вообще-то нельзя. Джереми ловит взгляд новенького Лиса, который несколько секунд пялится на сигарету в руках Дэвида Ваймака, а потом дёргает плечом и скрывается в раздевалке. Тоже, кажется, Дэвид. Или Дэйв. Фамилия на спине: рыжее на белом. Бёрнс.              Жан находит Джереми у стадиона. Моро появляется слишком быстро, один; значит, Кевин и Аарон всё ещё там. Душ и чистые шмотки. Объяснения с остальной командой — Джереми почти уверен, что они поймут всё и так.       Нокс ловит себя на мысли, что надо было всё-таки взять сигарету у Ваймака, но сейчас он рад тому, что не закурил. У Жана такой взгляд, словно его сейчас разорвёт от переполняющих эмоций.       Сейчас, когда Кевина нет рядом, Моро тянется обнять Джереми первым. Лбом утыкается в плечо и закрывает глаза — и Джереми рад, что в его пальцах нет сигареты и он может спокойно ерошить волосы Жана и гладить его спину.       — Джер, — Жан зовёт его, и снова не может подобрать слов, и откровенно признаётся в этом. — Я не знаю, что сказать.       Так, взорвав чувства, невозможно представить последствия.       Джереми снимает рюкзак с плеча, улыбается уголками губ, протягивая его Жану. Там всё, что нужно, — и, возможно, больше того, что нужно. Джереми будто лезет не в своё дело, но он просто хочет, чтобы Жану было хорошо.       — Говоришь: «спасибо», берёшь рюкзак, берёшь Кевина, берёшь такси, едешь в отель, получаешь ключи от номера и берёшь Кевина, — Джереми Нокс смеётся; так сказывается общение с Аароном — глупые шутки на грани, от которых сердце зажимает в тиски. — Мы позвоним, когда нам надоест бродить по городу. Или не позвоним, потому что возьмём другой номер. Не отвлекайся, в общем.       Жан выглядит так, словно сейчас испытывает боль за двоих — за себя и за Джереми; а может, ещё и за Кевина Дэя тоже. Жан качает головой, будто всего этого для Моро оказывается слишком много — и он никогда не сумеет с этим расплатиться. Джереми собирался попытаться поговорить с Кевином и передумал в последний момент. Шла ли об этом вообще речь?       — Джер, — и все свои эмоции Жан вкладывает в произнесение имени Джереми Нокса.       Так взрываются звёзды: падает температура, внутреннее давление больше не в состоянии противостоять силе тяжести. Так ядро очень быстро сжимается, оболочка с огромной скоростью разлетается в пространство. Так вместо звезды остаётся чёрная дыра.       — Иди уже, — Джереми улыбается, коротко касаясь губами виска Жана.       Нокс успевает отпустить Жана Моро до того, как к ним выходит Кевин. Джереми всё еще надо поговорить с Кевином, но сейчас Жан нуждается в этом разговоре — и не только в разговоре — больше. Джереми не сдаётся и не опускает рук, просто считает, что это не самый удачный момент для беседы с Дэем. Так Кевин произносит своё «спасибо» одними губами, за секунду до того, как сесть вместе с Жаном в такси.       — Так уезжают мои двести баксов, — негромко комментирует Миньярд за спиной Джереми.       Нокс как-то упустил его появление из виду: не мог отвести взгляда от Жана и Кевина.       — Мелочность — паршивое чувство, — Джереми смеётся: с таким смехом в ядре звезды происходят термоядерные реакции.       — Ага, инфантильность — тоже, — Аарон хмыкает в ответ. — Ты хотя бы пьёшь или окончательно потерян для общества, Джереми Нокс-Нокс?       Джереми неопределённо пожимает плечами:       — Сегодня — пью.       — Тогда пойдем, Элисон сказала, здесь есть одно неплохое местечко. Элисон знает лучшие бары в каждом, блять, городе. Наша алкашка.       Последнее Аарон произносит с какой-то гордостью, от чего Джереми снова смеётся и устраивает ладонь на плече Миньярда. Забывается — но Аарон ладонь не сбрасывает.       Они пьют до самого утра в баре со странным названием «Атлантида».