Никто, Нигде, Никогда

      — Идите, — говорит Джостен. — Я ещё покурю.       Мэтт, конечно, хмурится, останавливаясь. По мнению Бойда, курить у входа в одиночестве — плохая идея. Отвратительная. И дело даже не в том, что курение вредит здоровью. Просто, как бы Мэттью ни относился к Эндрю, иногда Миньярд выдавал здравые мысли — вроде той, что не стоит оставаться в одиночестве. Уж точно не вне общежития. Мэтт уже открывает рот, чтобы сказать что-то по этому поводу, и Нил тоже открывает рот, чтобы убедить его, что всё в порядке.       — Я постою с ним, — Дейв Бёрнс пожимает плечами, встаёт рядом с Нилом.       Кажется, это впервые, когда Дейв что-то говорит, когда его не спрашивают. Дейв смотрит на Мэтта так же, словно они на поле, и Дейв говорит, что прикроет спину Джостена. Просто разделит с ним его дурную привычку. Даниэль кладёт ладонь на плечо Мэтта, легко сжимает пальцы. Она кажется хрупкой со стороны, но у неё стальной характер.       Джостен пожимает плечами.       Говорит:       — Всё в порядке.       В конце концов, это центр города. Что может случиться здесь, возле ресторанчика, где полно народу? Нил знает: всё что угодно. Здесь и в любом другом месте, а значит, нет смысла морочиться сильнее, чем они уже морочатся. Можно убегать всю жизнь, но по итогу всё равно попасть в капкан. Нил Джостен больше не хочет бежать. Не хочет прятаться. Здесь, среди бела дня, чуть ближе к вечеру, в центре города, где они решили поужинать, просто чтобы развеяться, ни Рико, ни Тея до него не дотянутся. Слишком много людей. Слишком много внимания.       — Только недолго, — произносит Мэтт наконец, кивая. — Если что... Мы здесь.       Дейв стоит, почти прижимаясь плечом к плечу Нила, и смотрит на Бойда так, словно они всё ещё на поле, на матче, и Дейв внимает инструкциям.       — Пойдём уже, мамаша, — Алекс хмыкает, первым толкает дверь ресторанчика.       — Здесь написано: «На себя», — Малкольм озвучивает очевидное.       — А я читаю: «Иди нахуй, Линч», — беззлобно отзывается Алекс, исправляя свою ошибку, распахивает дверь перед Малкольмом и делает приглашающий жест рукой. — После вас.       — Придурки, — Мэтт улыбается уголками губ.       Джостен достаёт пачку, протягивает её Дейву. Бёрнс коротко мотает головой. Остальные Лисы заходят в ресторанчик. Там, где Лисы, всегда шум, там, где Лисы, всегда смех.       — Я не курю, — тихо говорит Дейв, глядя на то, как Нил достаёт сигарету для себя и, прикуривая, щёлкает зажигалкой.       — Я вообще-то тоже, — хмыкает Нил в ответ, жадно затягиваясь дымом.       У Нила Джостена нет зависимости, но есть привязанность. Нил Джостен курит с Эндрю и иногда курит, когда Эндрю нет рядом — чтобы почувствовать себя ближе к нему. Горьковатый никотин, дым в лёгких. У Эндрю и Аарона совместный сеанс психотерапии.       Час, полтора, два, три; Нил чувствует, как сжимается сердце.       Кончики пальцев горят, Нил затягивается.       — Я не курю, — повторяет Дейв. — Просто нравится твоя зажигалка.       Нил достаёт зажигалку: дешёвая зажигалка с заправки, цена — полтора бакса. Цвет чёрный, вид потрёпанный. Так зажигалка лежит на его ладони, и Нил пытается понять, чем именно она понравилось Дейву Бёрнсу.       — Хочешь — забирай, — Джостен пожимает плечами.       Не бог весть какая ценность, но если Дейву нравится... Нил ловит себя на мысли, что практически ничего не знает о Дейве Бёрнсе. Дейв предпочитает отмалчиваться, предпочитает делать вид, что его здесь нет. Предпочитает держаться за спинами других. Предпочитает сливаться с толпой. Делать то, что так долго делал сам Джостен.       Подозрения закрадываются, но Нил их тут же отметает: Эндрю проверял всех новеньких. У Эндрю свои способы проверок, и Нил не всегда с ними согласен, но Миньярд видит людей насквозь.       И, раз Дейв всё ещё здесь, живой, здоровый, и Эндрю не вскрыл ему глотку, значит, всё в порядке.       Просто тихий неудачник, который не мыслит своей жизни без экси. Таким хотел быть сам Джостен. Дейв неплохо играет для того, кто только попал в лучшую сборную, завоевавшую весенний кубок.       Бёрнс мотает головой.       — Спасибо, но у меня уже есть, — и Дейв достаёт из кармана близняшку той, что лежит на ладони Нила.       Точно такую же чёрную, дешёвую, потрёпанную зажигалку. Потрескавшаяся краска, длинная царапина посредине — Нил её узнаёт.       И Дейв подтверждает его догадку:       — Эндрю дал, — Бёрнс коротко хмыкает. — Увидел, как я смотрю, и дал.       Это не ревность — то, что легко царапает в груди Джостена. Это какое-то смутное ощущение, что Нил что-то упускает. Но всё, что делает Джостен: докуривает свою сигарету, тушит о край мусорного бачка, а потом достаёт ещё одну.       Дейв пожимает плечами в ответ на взгляд Нила — прячет свою зажигалку обратно в карман.       — Извини, — говорит Бёрнс. — Она не работает. Газ закончился.       Таскать с собой неработающую старую зажигалку за полтора бакса — странный выбор, но Джостен не судит. Однажды Эндрю Миньярд вручил ему ключ от своего дома, а потом — от своей машины. Однажды Эндрю сказал Нилу, что Джостен может больше не убегать, — и Нил остановился. Эндрю может сколько угодно делать вид, что ему плевать, но Джостен — тот, кто видит, что Эндрю делает для других.       Нил пожимает плечами, прикуривает от своей.       Так и зажигалка, которая не горит, — всего лишь символ чего-то важного, того, что Нил упускает из виду, и того, что Эндрю Миньярд не упустил. Нил прикуривает своей и думает, что во всём этом так много и так мало смысла одновременно. Как и в том, чтобы не ходить поодиночке в это время. И как в том, что Теодора Мулдани хотела поговорить с Кевином. Как в том, что Ичиро позволил ему знать, что Рико остался жив, — но запретил рассказывать остальным. Как в том, что Эндрю старательно защищает Аарона, но против того, чтобы Рене учила его пользоваться ножами.       Нил Джостен бежал так долго, а потом остановился; и сейчас он стоит и курит, пытаясь понять, что именно упускает из виду. Что-то не сходилось, концы не вязались с концами. Это люди: их поступки так часто нелепы и нелогичны. Теодора могла выполнять приказ Ичиро или действовать самостоятельно. Знает ли Мулдани о том, что Рико мёртв? Зачем она приходила к Кевину? Придёт ли она снова к кому-то из них?       — Предпочитаешь таскать с собой неработающую зажигалку и отказываешься, когда я предлагаю тебе рабочую? — Нил хмыкает. — Забавный ты парень, Дейв.       У Эндрю — свои мотивы, ведь Эндрю — это Эндрю. У него своя логика, иногда вывернутая наизнанку, но у всего, что он делает, всегда есть причины.       — Миньярд сказал то же самое, — Дейв неопределённо пожал плечами. — В этом весь смысл, понимаешь?       — В том, чтобы быть забавным?       Дейв только открывает рот, чтобы что-то ответить, но не успевает. Противная трель мобильного его прерывает. Нил только успевает подумать, что надо будет переспросить у Бёрнса о смысле позднее: Джостен точно упускает что-то важное. Потом. Позже. После того, как он ответит на звонок.       Обычно вообще-то Нилу никто не звонит — он просто постоянно забывает заряжать телефон. В последнее время за этим следит Эндрю: чтобы Джостен всегда был на связи. С включённым телефоном и полной зарядкой.       Возможно, это звонит именно Эндрю. Они с Аароном закончили свои душеспасительные беседы с Бетси на сегодня и теперь хотят присоединиться к остальным: читай, надраться и больше не разговаривать друг с другом всю следующую неделю.       Возможно, это Мэтт. Решил узнать, какого чёрта Нил курит так долго.       Возможно, это Ники; хотя одуревший от скуки Хэммик скорее закидывал бы его сообщениями. С полсотни смс за десять минут: вот это уже вполне в духе Ники.       Номер, высвечивающийся на экране, Нилу незнаком. Код Нью-Йорка. Живот сводит от ужаса, и первая реакция Нила Джостена — бежать. Бросить телефон, зашвырнуть в мусорный бак и бежать.       Однажды Эндрю сказал, что Нил может остаться, но если быть точнее, то это звучало скорее как: «Сваливать бессмысленно, Джостен».       — Нил? — Дейв трогает его за плечо. — Собираешься ответить?       Джостен смаргивает, Джостен кивает.       Однажды Эндрю дал Нилу кое-что важное; и речь не о ключах и не о словах, но о внутреннем состоянии.       Так дом Нила Джостена там, где Эндрю; так Нил Джостен планирует умереть от старости.       Так Джостен отвечает на звонок, и его голос даже не дрожит. Джостен лишь сжимает губами фильтр, когда узнаёт голос в трубке. Джостен лишь делает слишком глубокую затяжку.       Кашляет.              Там, где Лисы, всегда шумно. Всегда смех, гвалт — и выпивка. Так и на сей раз Алекс заказывает себе водки, Даниэль берёт какой-то коктейль. Перед Мэттом стоит бокал пива, у Малкольма в руках стакан виски. Для Нила взяли газировку, а шот текилы — для Дейва.       Джостен идёт, ориентируясь на чужой хохот, лавирует между столиками. Лисы находятся быстро, Нил быстро пересчитывает присутствующих, выдыхает.       Воздуха не хватает.       Надо позвонить Эндрю. Нил вообще-то уже пытался, но во время сеансов с Бетси Эндрю отключает звук.       — Нил, мы здесь, — Даниэль машет ему рукой, едва завидев его.       — Всё в порядке? — Мэтт встревоженно смотрит на его лицо.       Вообще-то Джостен — превосходный лжец, но сейчас не имеет смысла скрывать происходящее. Дейв тоже спросил, всё ли в порядке, ещё на улице, когда фильтр выкуренной сигареты обжигал пальцы, а Джостен этого даже не замечал.       Больше всего Нилу хочется сказать, что всё действительно в порядке. Оградить своих друзей от всего этого дерьма — снова. Только в этот раз у Нила не получится. Скоро Даниэль позвонит Ваймак. Скоро это появится в прессе. Скоро Кевин тоже узнает — и его реакцию Нил боится даже представить.       Джостен тянется за рюмкой Алекса, выпивает её в два глотка. Водка обжигает горло, дерёт.       Ривера спрашивает:       — Какого чёрта?       — Нил, — обеспокоенно зовёт его Даниэль.       Джостен делает вдох и делает выдох. Опускается на свой стул, и Дейв тут же садится рядом.       — Морияма мёртв, — произносит Нил.       Судя по выражению лица Алекса — новость явно не стоила его выпитой водки.       — Что, опять? — Мэтт тупо смотрит на Нила.       — Меня преследует смутное ощущение дежавю, — Даниэль передёргивает плечами.       — Который из них?       Единственный, кто сохраняет спокойствие, — это Малкольм Линч. Он же — единственный, кто задаёт верный вопрос. Дело в логике, в фактах, в алгоритмах. Дейв — единственный, кто хранит молчание, снова делая вид, что его здесь нет. Это нетрудно, когда всё внимание приковано к Нилу.       — Тетсуи. На сей раз это Тетсуи, — поясняет Нил. — Его нашли с перерезанным горлом.       — Чего?       — Ичиро подчищает концы? — Даниэль снижает голос до шёпота.       Нил коротко качает головой:       — Ичиро думает, что это мы.       Одна брошенная фраза — эффект разорвавшейся бомбы. Даниэль зажимает рот рукой. Мэтт инстинктивно обнимает её за плечи, прижимая к себе. Алекс тянется за своей рюмкой — позабыв о том, что она пуста. Малкольм молча придвигает ему свой стакан.       — С хуя ли он думает, что это мы? — Ривера непонимающе смотрит на Нила.       — Потому что труп Тетсуи с перерезанным горлом нашли в раздевалке стадиона Пальметто двадцать минут назад. Уборщица нашла.       — Твою мать, — выдыхает Мэтт.       — Ваймак собирался к Эбби, — Даниэль тянется за телефоном. — Он ездит к ней каждую субботу.       Малкольм выжидающе смотрит на Нила: кажется, он единственный понимает, что это ещё не всё. Должна быть причина, по которой Ичиро поставил в известность Джостена ещё до того, как до них добралась полиция. До того, как обо всём узнал Дэвид Ваймак. Сразу после того, как Ичиро узнал об этом сам.       — Ичиро сказал, что если это кто-то из нас, ему лучше сдаться самому, — Нил облизывает пересохшие губы — и, когда говорит «сдаться», точно не имеет в виду полицию. — В противном случае... Казнь будет долгой.       Долгой и мучительной.       — Кто-то из нас? Это бред, — Уайлдс рассекает ладонью воздух, и тут же осекается, и тут же повторяет: — Бред.       Нил знает эти нотки: так звучит самообман.       — Там ведь камеры, — Ривера стучит пальцем по стакану Малкольма.       — Если убийца — не идиот, то камеры отключены или разбиты. Или все записи с них — стёрты, — Линч пожимает плечами.       Всезнайство Малкольма Линча бесит, но сейчас Нил не может не признать его правоты.       — Ты звонил Эндрю? — Даниэль делает несколько глубоких вдохов.       — Не дозвонился.       — Тогда позвони ему ещё раз. Мэтт, набери Кевина. Я позвоню Рене. Алекс, попробуй дозвониться до Аарона. Малкольм пусть звонит Ники.       Даниэль Уайлдс берёт себя в руки. Её голос становится увереннее, твёрже. Чёткий план, что и кому нужно делать, Даниэль раздаёт приказы. Командует. Надо сообщить остальным. Надо убедиться, что они в порядке. Надо сообщить Кевину, который вместе с Трейси остался в общежитии — должен был остаться. Надо позвонить Эндрю и Аарону — которые должны быть на приёме у Бетси. Надо позвонить Рене, которая вместе с Элисон должна была уехать на выходные к своей матери. Надо позвонить Ники, у которого в последний момент появились какие-то дела, и от совместного ужина он отказался.       Нил ловит себя на мысли, что понятия не имеет, врёт каждый из них или нет, — но уверен, что будет защищать их всех до последней капли крови.       Ичиро сказал, что вся раздевалка была залита кровью, сказал так, словно сам там был.       Джостена передёргивает, он вслушивается в длинные гудки и сжимает зубы, пока не слышит глухой голос Эндрю.       И только тогда Нил, наконец, делает вдох.