Никто, Нигде, Никогда

      Они вызывают Эндрю на допрос уже в третий раз. Думают его расколоть или добиться от него хоть чего-нибудь. Алекс советует Миньярду воспользоваться пятой поправкой. Что за идиот?       — Пятая поправка — это в суде, — сказал Линч. — Ты можешь вообще хранить молчание и не говорить ничего вовсе без своего адвоката.       — У нас нет адвоката, — Даниэль только хмыкнула в ответ на это.       — Пришлют бесплатного, — Линч пожал плечами — его любимый жест. — У них ничего нет на Эндрю, но они хотят запугать его. Всех нас.       Эндрю не любит копов — и это неудивительно, учитывая всё, что с ним случилось. Линч знает: смотрел новости. У копов нет ничего на Эндрю, но он выглядит самым вероятным подозреваемым. Будь Линч следователем и будь он сильно тупее, чем есть, он бы тоже пытался расколоть Эндрю.       Проще разбить бетонную стену голыми руками, чем заставить Эндрю Миньярда сказать этим копам хоть слово.       Вообще-то адвокат должен быть: Линч знает. Вариантов сразу несколько, не включая бесплатного: его может нанять спортивная ассоциация, его может нанять сам тренер и на него могут скинуться фанаты Лисов. Дело громкое, кто-то может взяться за него просто из-за собственной репутации.       Алекс спросил вчера, на чьей стороне Малкольм.       Холл раздевалки всё ещё огорожен; место преступления, ленты. Тело уже убрали, но рисунок мелом остался. Морияма лежал на спине, когда умирал. Смерть заняла меньше минуты: кто-то полоснул ему по горлу или ножом, или бритвой, или ещё чем-то острым. Тетсуи сполз на пол, зажимая горло ладонью. А потом — всё. Его нашли вот так, лежащим на спине с раскинутыми руками. Кто-то отнял их от его горла — перед смертью или сразу после неё. Морияму нашли в позе ангела; кровавого ангела. Линч думает, что это символично, но на маньяка не тянет.       Линч думает, что это — кто-то свой, кто-то заинтересованный.       Ленты пора бы уже убрать, криминалисты здесь уже закончили — но они остаются. Кто-то вставляет Лисам палки в колёса, нагнетая и без того накалённую атмосферу. Не надо быть гением, чтобы угадать, кто именно. Заградительные ленты и вся эта кровь будут здесь ещё с пару недель, так, чтобы Лисы натыкались на них перед каждой тренировкой. Линч гадает, сколько бабла запросит клининговая служба, чтобы всё это убрать.       Так, теперь Лисы предпочитают переодеваться в общежитии и душ после тренировок принимать там же — лишь бы не заходить в раздевалку.       Запашок в машинах на обратном пути стоит, конечно, восхитительный.       Всё это — мелочи, призванные сломить Лисов. Выдать убийцу, выдать предателя. Следователи уже в третий раз вызывают на допрос Эндрю Миньярда: допрашивают его несколько часов. Начинают наверняка с вопросов, которые задавали остальным.       У кого есть ключи от стадиона. От раздевалки. Кто знает код. Как часто он меняется. Потом попросят расписать поминутно пятницу и субботу: как провёл их Миньярд, где был и с кем.       Эндрю может молчать.       Лисы и правда никуда не ходят поодиночке.       Камеры разбиты, записи за последнюю неделю пропали, орудие убийства всё ещё не найдено — а Алекса волнует, на чьей стороне Малкольм Линч.       Вчера волновало, после тренировки, когда Алекс сел в Шевроле Линча. Они едва успели отъехать, Кевин вставил наушники в уши, и Алекс со своего заднего сиденья подался вперёд и спросил:       — На чьей ты стороне?       У того же Нила Джостена всё просто: есть мы и есть они. Есть окружающий мир и есть Лисы. Джостен будет бороться за вторых с первым.       Алекс вообще-то — Александр, но все зовут его просто Алекс. Он волнуется за собственную шкуру и беспокоится, как это отразится на его будущем. Алекс хочет жить и не хочет стать костью в горле Мориямы. Ичиро не поперхнётся, Ичиро Алекса Риверу проглотит — как и всех Лисов. Предварительно перемолотив их в фарш и поджарив на медленном огне. Алекс кинул взгляд на Кевина Дэя, но музыку в его наушниках было слышно даже Малкольму. Грохочущие басы, барабаны, крики вместо вокала. Музыкальные вкусы Кевина — странные.       Обычно это Малкольма Линча считают странным. Обычно его недолюбливают — и сам Малкольм считает это справедливым: он тоже недолюбливает большинство людей. Практически всех.       Лисы — не исключение.       Просто Нил Джостен — интересный парень, и с ним есть о чём поговорить. Просто Кевин очень забавно бесится. Просто Алекс тянется к нему, потому что считает, что первокурсники должны держаться вместе. Просто Ники пытается его поддерживать, даже когда Линч даёт ему понять, что поддержка ему не нужна, ему и так прекрасно. Лисы — команда изгоев и отбросов, плюс тренер с Идеалами с большой буквы «И».       — Зависит от контекста, — Малкольм пожал плечами.       Для Малкольма вопрос стоит сложнее. Если брать противостояние клана Мориямы и Лисов, то бороться с мафией Линч не нанимался. Если брать правосудие, то всё ещё хуже: судебная система в США оставляет желать лучшего.       — Чё? — Ривера только хмыкнул.       Алекс Ривера точно знает значение слова «контекст» и точно жаждет подъебнуть Линча. В этом, по мнению Алекса, и состоит дружба. Подколы и подъёбки, шутки и взаимное доведение друг друга до бешенства.       Линч думает, что вряд ли Кевин Дэй считает его другом.       Со своей стороны, Малкольм Линч не считает Кевина убийцей.       — Которые стороны ты имеешь в виду? — Малкольм кинул взгляд на Алекса в зеркало заднего вида. Кевин неотрывно пялился в окно, басы в его наушниках гремели, и никакого интереса к разговору Дэй не проявлял. Спроси его, и он наверняка сказал бы, что устал от них ещё на тренировке, а ещё — что они оба воняют. Линч точно знает, что именно так Кевин бы и сказал, — поэтому не спрашивает. С Кевином интересно, только когда он злится. Сейчас в его эмоциях превалирует страх, как и в эмоциях всех остальных Лисов.       — Ты сдашь нас Морияме, если выяснится, что это кто-то из нас?       Алекс Ривера: убийственная прямота и спутанные волосы, собранные в хвост. Упрямый взгляд серых глаз и зависимость в анамнезе. Малкольм Линч даже здесь — чужой. Он не проебал толком ничего, у него всё ещё впереди.       — Это не Лисы, — сказал Малкольм. — Тетсуи Морияму убили не Лисы.       Фразу «кто-то из нас» Линч не использовал намеренно, ещё вчера.       — С чего ты взял? — Алекс недоверчиво сдвинул брови.       Но это ведь просто, а у Риверы не хватает мозгов, чтобы ими пораскинуть. Из них всех мог догадаться Эндрю — и ещё, возможно, Нил. Но Нил слишком подвержен эмоциям, а Эндрю будет молчать, даже когда догадается. В своих мыслях Линч намеренно использует «когда».       В разговоре с Алексом вчера Линч просто сказал:       — Я знаю.       Ривера лишь со стоном откинулся на сиденье, Кевин Дэй не проявил ни малейшего внимания к их разговору — короткому обмену короткими репликами. Ривера не спросил, что именно натолкнуло Линча на подобный вывод, а Малкольм не стал объяснять.       Так сегодня Эндрю вызывают на допрос уже в третий раз, и всё, что испытывает Миньярд, — это раздражение: Линч судит об этом по его сжатым губам и взгляду, брошенному на Нила Джостена. Эндрю явно не радует перспектива оставлять Джостена одного; Лисы больше не ходят поодиночке, но за Джостеном Эндрю предпочитает присматривать лично. Это собственничество, это личное — Малкольм считает это несколько уязвимым. Малкольм знает, что, стоит произнести ему это вслух, Эндрю ему врежет или перекроет кислород путём грубого и бесцеремонного хватания за шею, так что свои мысли Линч держит при себе.       Вслух говорит:       — Следующим их шагом будет обыск.       Малкольм говорит это перед тем, как Эндрю сваливает из общежития в полицейский участок. Говорит на парковке: не то чтобы приходит проводить Эндрю — просто почти по чистой случайности оказывается там же, где Джостен, Дэй, не такой агрессивный Миньярд и Ники. Малкольму просто надо было забрать кое-что из машины: кое-что, что он оставил в Шевроле вчера.       — О чём ты? — Кевин оборачивается. — У них нет оснований для обыска. У них ничего нет на нас. Нет же?       Нил впивается взглядом в Малкольма, но ничего не говорит. Эндрю тоже молчит, только встаёт рядом с Джостеном, слегка пихая его плечом, — и всё напряжение Джостена словно разбивается от этого его жеста.       — У них ничего нет, — говорит Малкольм. — Поэтому они устроят обыск. В квартире тренера, в наших комнатах. В первую очередь — в комнате Эндрю, Нила и Дейва. А дальше — во всех остальных.       Судя по лицу Джостена — ему есть что прятать и есть что скрывать. В лице Кевина Дэя — неприкрытый страх.       — Когда?       Этот вопрос стоило бы задать Джостену, но он звучит от Эндрю. Хриплый голос, требовательные интонации.       — В самое ближайшее время, — Малкольм снова пожимает плечами. — Я бы ставил на момент, когда тебя точно не будет в общежитии. Например, сегодня. Минут через десять.       У Эндрю Миньярда — паршивая репутация, а следователь по имени Питер Андерсон хоть и глуп, но не настолько, чтобы рисковать собой и своими людьми. Миньярд кидает взгляд на Нила.       — Отдай её Бетси, — бросает Эндрю. — Повязки тоже. Линч тебя отвезёт.       Капитан Лисов — девушка по имени Даниэль Уайлдс, но если Эндрю что-то говорит, все подчиняются. Линч тоже подчиняется: вряд ли у Эндрю при себе есть ножи, раз он едет в полицейский участок, но Малкольм не испытывает желания почувствовать на своём горле крепкую хватку его пальцев.       Эндрю переводит взгляд на Малкольма Линча: взгляд внимательный, испытывающий, рентгеновский. Эндрю Миньярд оценивает угрозу, прикидывает риски, с учётом новых обстоятельств. Если бы этот вопрос — на чьей стороне Линч — задал Эндрю, выкрутиться было бы сложнее.       Малкольм — не крыса, он не собирается раскрывать ничьих секретов и помогать копам в раскрытии убийства тоже не станет. Если они так глупы, что не могут додуматься до этого самостоятельно, то кто ж им доктор? У них даже нет чувства юмора: следователь по фамилии Андерсон даже не улыбнулся на шутку о «другом Линче».       Алекс сказал, что Малкольму стоит придумать новую шутку про своё имя, но Питер Андерсон не слышал и старую, так что дело точно не в этом.       Джостен смотрит на Эндрю — этот короткий обмен взглядами: но Миньярд точно знает, о чём говорит и что делает, и Нилу ничего не остаётся, кроме как как подчиниться. Нил разворачивается, уходит в общежитие, Эндрю провожает его мрачным взглядом.       Аарон фыркает, прячет руки в карманы, а затем тоже уходит. Три, два, один; менее агрессивному Миньярду тоже есть что скрывать. Исходя из логики — у Аарона Миньярда тоже есть повязки: следовательно, есть и ножи. А ещё есть копия ключа от стадиона, которую он сейчас наверняка хочет сунуть к повязкам и ножам. Малкольму интересно: кто, кроме бывшей Аарона, Кейтлин, знает о копии ключа? Интересно, догадывается ли Эндрю?       Аарону надо было куда-то приводить свою девушку, чтобы потрахаться, и это точно была не комната, в которой Аарон жил в прошлом году: он делил её с Эндрю. Забавный факт: Эндрю Миньярд на дух не переносит бывшую Аарона и что сейчас, что тогда был готов ей шею свернуть. Это всё Линч складывает из обрывков разговоров Лисов: в основном виноват, конечно, длинный язык Ники. Именно Хэммик рассказал, что Аарон и Кейтлин часто скрывались в библиотеке, но такая штука с библиотеками: если это не сценарий порнофильма, сексом там не займёшься. Простая логика, и ещё — факт, что Аарон странно дёрнулся, когда Кевин рассказывал, о чём его, первого, спрашивал следователь Андерсон. У кого были ключи, кто знал код, как часто он менялся.       Интересно, кто-то выболтал Питеру Андерсону о том, что практически все комбинации кода были как-то связаны с Эбби Уинфилд, врачом Лисов?       Линч задаётся этим вопросом — и сам себе отвечает: вряд ли.       Джостен возвращается через две минуты, и Аарон возвращается вместе с ним. В руках Нила — пластиковый пакет со всем, что необходимо отдать Бетси. Психотерапевту Лисов. К ней Малкольм испытывает странные чувства: профессия, заключающаяся в том, чтобы лезть в чужую душу, кажется ему нелепой. Джостен и Аарон недолюбливают её даже сильнее, чем Малкольма Линча, но делают так, как сказал Эндрю. Вопрос доверия — не к Бетси Добсон, а к Эндрю Миньярду.       Ники Хэммик, непривычно тихий, встревоженно смотрит на Эндрю. Хэммик обычно не затыкается, а тут молчит. Волнуется. Беспокоится. Переживает. Это личное — все эти его эмоции. Малкольму кажется, всё это — немного через край. У них ничего нет на Эндрю, кроме подозрений и плохой репутации. Эндрю не делал этого, и его не посадят. В плохих фильмах Эндрю могли бы подставить, но реальность хуже плохого фильма.       Ичиро Морияме нужна правда; топить Миньярда и подбрасывать ему улики никто не станет, потому что наказанием станет смерть.       Питер Андерсон, конечно, тупой, но не до такой же степени.       Кевин поворачивает голову, прячет руки в карманы — машинальный жест, который проскальзывает у него каждый раз, когда он видит своего отца. Тренера Ваймака. Его машина заезжает на парковку, останавливается рядом с кучкой провожающих Эндрю Лисов. Смешно — будто Миньярд на войну уходит: допрос продлится всего-то часа три.       Малкольм здесь — единственный, кто сохраняет спокойствие и трезвость рассудка.       — Тренер, — нестройный хор кучки Лисов, и Малкольм присоединяется.       Ваймак выходит из машины — и это паршивый знак. Значит, он хочет что-то сказать, а хороших новостей в ближайшее время не предвидится. Лицо у Ваймака уставшее, мешки под глазами. Сейчас он выглядит гораздо старше своего возраста.       Даже не спрашивает, чего они здесь все столпились.       Ваймак отводит взглядом собравшихся, останавливается на Кевине.       — Нам нельзя покидать штат, — тренер сообщает это всем, но смотрит при этом только на Кевина.       Хэммик открывает рот и не находит слов.       Зато их находит Нил.       Целое одно.       — Чего?! — Джостен почти задыхается.       Миньярд снова пихает плечом его плечом.       — Они не могут… — убито шепчет Дэй. — Мы же…       Эта новость доходит до всех быстро: запрет покидать штат означает невозможность выездных матчей.       — Они могут, — Малкольм пожимает плечами. — А что Спортивная ассоциация?       — Не в восторге, — Ваймак хмыкает. — Риман поддержал идею, что пока все матчи с нашим участием будут проходить у нас. Но на Осенний Банкет мы не едем.       Ваймак отвечает Малкольму, но смотрит только на Кевина. Взгляд можно трактовать как извинение. Квинтэссенция чувства вины. Кевин Дэй отшатывается.       — Мне надо позвонить, — выдыхает Кевин.       Отшатывается, отходит, достаёт телефон. Идёт. Шаг за шагом, Кевин возвращается в общежитие, прижимая трубку к уху. Малкольм знает: Кевин собирается звонить своему парню. Видел Линч однажды этого парня вживую. И ещё много раз до этого — по телику. Только, кажется, теперь у этого парня есть другой парень. Социальные пляски. Выяснение отношений.       Ваймак выглядит убитым и избитым.       — Надо сказать Даниэль, — голос Нила звучит точно так же. — И остальным.       — Я скажу, — говорит Ники. — Всё равно в комнату пока… В общем, я зайду к ним.       Дэвид Ваймак кивает: усталая благодарность смертельно больного человека. Малкольму всегда немного неловко от слишком сильных эмоций.       — Эндрю, ты в участок? — спрашивает Ваймак. — Я подвезу. Мне всё равно кое-что нужно там.       Что-то случайно забытое там вчера; Малкольм знает о такой уловке. Он сам её использовал сегодня, только что. Миньярд кивает, но смотрит только на Джостена.       — Возьми Мазерати, — Эндрю говорит Нилу, приказывает. — Мазерати и Линча.       Малкольму больше нравится кататься на своей машине, но он не спорит. Ввязываться в дискуссию с Эндрю Миньярдом — затея заведомо провальная. Эндрю считает, что всё знает лучше: в этом они с Малкольмом Линчем схожи.       Ваймак оставляет это без комментариев: и это не похоже на него. Разговор с полицией и со Спортивной ассоциацией словно выжал из него все соки. Обескровлен. Как труп Тетсуи. И можно даже не спрашивать, когда, наконец, они освободят раздевалку: ещё не скоро.       Глупое убийство, но Питер Андерсон — идиот, и расследование продолжается.              В Мазерати Линч чувствует себя неуютно, ёрзает на сиденье, кидает взгляды на Нила. Джостен выглядит так, словно за рулём сидел в последний раз пару лет назад, хотя Малкольм точно знает, что это не так.       — У тебя права-то есть? — вдруг спрашивает Линч.       — Конечно, есть.       — Настоящие?       Нил издаёт смешок, чуть более нервный, чем следовало бы, даже учитывая всё происходящее. Весь фарс. Алекс бы сказал: пиздец.       Алекс спросил, на чьей стороне Малкольм Линч, вчера.       Восток и запад, север и юг. История — это по части Кевина Дэя, а география — это… к кому? К гуглу, конечно.       — Нет, блять, фальшивые, — отрезает Нил.       Губы Линча трогает улыбка.       — Да, — говорит он. — Я так и думал.       Джостен снова смеётся; постукивает пальцами по рулю, очевидно, думает об Эндрю и тянется за сигаретами. Щёлкает зажигалкой — такие на каждой заправке за полтора бакса продаются. Линч видел такую же у Дейва, хотя тот не курит.       Так Нил Джостен курит, жадно затягиваясь. Так Малкольм задаёт другой вопрос, который задавать, вообще-то, не собирался.       — Что у тебя там? — Линч кивает на пластиковый пакет на заднем сиденье.       Ему не то чтобы интересно и любопытно; он вообще-то догадывается, но всё равно спрашивает. Не потому что хочет знать и не потому что ему некомфортно молчать. Но он спрашивает, задаёт этот вопрос, который не ставит Нила Джостена в тупик.       Нил поворачивает голову, хотя с его вождением смотреть следовало бы на дорогу.       — Прошлое, — говорит Джостен.       Примерно так Линч и думал, но говорит вдруг другое:       — Она не будет смотреть, — Малкольм тут же поясняет: — Бетси. Это профессиональная этика.       — Я не доверяю ей, — цедит Джостен. — Но копам я доверяю ещё меньше.       Линч знает. С прошлым Нила Джостена, о котором ему кусками поведал Ники-длинный-язык-Хэммик, это, в общем-то, неудивительно.       — Ичиро Морияма знает, что там?       — Это не компромат на него, — Нил качает головой. — Это личное. Это только моё.       Ехать к Бетси — где-то около часа, и она их не ждёт. Но это ничего: внеочередная поездка к психотерапевту в данной ситуации легко объяснима для копов. А что до Ичиро Мориямы — Линч уверен, что у него свои люди, которые расследуют это дело. Ичиро выглядит достаточно умным, чтобы не доверять местной полиции — любой полиции.       Ичиро выглядит как человек, который не станет сомневаться, спуская курок.       Это глупое убийство, нелепое, незапланированное, и Линчу кажется смешным, что никто, кроме, разве что, Эндрю Миньярда, до сих пор не догадался, кто убил Тетсуи Морияму. Линч не собирается никому давать подсказки.       В конце концов, это тоже личное.       — Попроси Бетси увезти это домой, — говорит Малкольм. — Если они возьмутся за Эндрю, могут запросить и её записи. Вряд ли достанут ордер на обыск её офиса, но пусть лучше припрячет это дома.       Джостен в ответ на это только снова затягивается, глубоко, до самого фильтра, а потом прикуривает новую.       — Знаешь, что тебя ждёт? — не выдерживает Линч. — Рак лёгких.       Джостен коротко хохочет:       — Да, — и кивает. — Я знаю.       Конечно, в том случае, если Нил Джостен до рака лёгких доживёт.