Никто, Нигде, Никогда

      Алекс смеётся в ответ на очередную реплику Малкольма. Его смех — звонкий, заливистый — заставляет Даниэль сжать пальцы в кулаки. Алекс смеётся здесь, сейчас, в своей, вообще-то, комнате: имеет на это право. Кевин напивается в Колумбии, опрокидывает в себя стакан за стаканом, стопку за стопкой. Кевин напивается в сопли, в стельку, в ноль. Кевин напивается в мясо, в равнину, до отключки. Кевин сказал — ему необходимо развеяться. Кевин сказал это Элисон — и свалил в Колумбию, вместе с Эндрю, и Ники, и Нилом, и Аароном.       «Райские Сумерки», Даниэль была там несколько раз. Все такие места похожи одно на другое: Даниэль Уайлдс об этом прекрасно известно. Хэммик работал в «Сумерках» барменом несколько лет назад. Даниэль работала не в «Сумерках», но в клубе, который мало чем отличается. Темнота и выпивка рекой, полутьма и пьяные тела, льнущие друг к другу. Даниэль танцевала стриптиз в клубе под названием «Стихия». Та же публика, с пьяными обдолбанными глазами; развязанный язык, шелест купюр, запах алкоголя.       Воспоминания о юности у Даниэль — так себе.       Мэтт трогает её за плечо, будто беспокоится, что она прожжёт Риверу взглядом или, как минимум, продырявит. Уголки губ Даниэль едва заметно дёргаются вверх. Даниэль считает, что ей повезло. С жизнью, с университетом, с парнем. С командой. С людьми, которые сейчас собрались в этой комнате.       С тренером.       Алекс смеётся — и Уайлдс, конечно, злится, но мир не останавливается из-за того, что тренер Ваймак признался в убийстве.       Даниэль всё хочет проснуться от этого кошмара, но ей никак не удаётся.       — Всё нормально, — Уайлдс произносит это одними губами, скорее в попытке успокоить Мэтта.       Всё не в порядке — и не будет. В голове Даниэль не укладывается мысль, что Дэвид Ваймак мог кого-то убить. Даже Тетсуи Морияму. В голове Даниэль — апокалипсис, ядерная война, восстание мёртвых из могил. Кажется, с нашествием пришельцев или зомби смириться было бы легче — но мысль о Ваймаке, получившем тюремный срок, заставляет Даниэль желать остановить землю. Найти другую реальность.       Мир несправедлив.       Убивать, конечно, неправильно — но за смерть такого, как Тетсуи Морияма, должны медаль давать. Можно обойтись без награждения, ладно — но торчать в тюрьме из-за такого, как он?       Даниэль поджимает губы. Мир жесток, мир несправедлив, мир — паршивая штука. Даниэль считает, что ей повезло. А Ваймаку — нет.       Мэттью обнимает её за плечи, привлекает ближе к себе, тычется губами в её макушку. Мэтт знает: Ваймак — тот, кто в каком-то смысле заменил Даниэль Уайлдс отца. Мэтт знает, как сильно Даниэль привязана к тренеру. Мэтт понимает, насколько ей сейчас тяжело и как сложно свыкнуться с происходящим.       — Играть без тренера — не конец света, — Алекс закатывает глаза.       Всё-таки он заметил её взгляд. Трудно было не заметить. Рене вздыхает, подсаживаясь к Даниэль ближе. Они все здесь — в комнате Мэтта, Алекса и Аарона. Кроме, конечно, компании Эндрю. Остальные, не сговариваясь, собрались здесь. Праздновать нечего, но есть желание найти утешение друг в друге. Поддержку.       — Ты не понимаешь, — Даниэль прищуривается, и Мэтт слегка сжимает её плечо.       — Да всё он понимает, — лениво возражает Малкольм. — Лучше тебя.       Даже Линч здесь. Наверное, его Алекс позвал. А вот Дейва здесь нет. Даниэль машинально окидывает комнату взглядом: нет, точно нет. Она всё время забывает о его существовании — как, впрочем, и остальные. Но остальным это простительно — а она капитан. Наверное, Бёрнс предпочёл остаться у себя. Или поехал с компанией Эндрю — Миньярд на удивление хорошо к Дейву относится.       Кевин тоже поехал.       Даниэль снова чувствует надвигающуюся волну слепой ярости, снова заводится. Как можно просто напиваться, зная, что твой собственный отец сейчас за решёткой?       — Нас просвети, — Элисон фыркает, пока Даниэль сдерживается, чтобы не сказать что-то резкое.       Элисон тоже слегка навеселе, но она, по крайней мере, тут. Даниэль понимает: не то чтобы от нахождения здесь был какой-то толк. Даниэль понимает: она просто не может смириться с происходящим, просто никак не может успокоиться.       Нового тренера Лисам всё ещё не назначили — ждут окончания разбирательств. Ждут выдвинутых обвинений, ждут начала суда. Спортивная ассоциация даже не пытается нанять Ваймаку адвоката. Этим занимается мать Бойда.       — Это не продлится долго, — Линч пожимает плечами. — Я имею в виду — игры без тренера.       И если спросить Даниэль, стыдится ли она своего прошлого, Уайлдс скажет: «Нет». Просто она предпочла бы, чтобы оно не выползало наружу. И даже не потому, что воспоминания о работе в «Стихии» — не самые приятные, но по той причине, что Мэттью бесится, когда Дэн пытаются оскорблять.       Чуть больше года назад на Рождественском ужине Вороны кинули в лицо Даниэль её прошлое, то, кто она есть.       — Без тренера, но не без Ваймака, — Рене едва заметно морщится. — Это разные вещи, Малкольм. Спортивная ассоциация даже не хочет нанять ему адвоката.       Эта история — возможно, лучший чёрный пиар Лисов в истории. Но это не та слава, которой бы хотелось Даниэль. И уж точно не та участь, которую она желала бы тренеру.       В прессе пишут: конкуренция.       В прессе пишут: месть.       В прессе пишут: разборки из-за женщины.       Возможно — но только если эту женщину зовут Эксия или ещё как-нибудь в этом духе.       — Спортивная ассоциация может подтереться, — Малкольм Линч отмахивается. — Ваймака никто не увольнял. И едва ли уволит. Руководство университета всё ещё не выдвинуло ни одной кандидатуры на роль тренера: они надеются, что всё разрулится само собой. Идиоты, конечно, но в этой ситуации — решение верное.       Рене — единственная, кто зовёт Малкольма Малкольмом. Остальные зовут его Линч, или — «тот самый Линч» (больше сарказма в голосе), или — «не тот Линч» (мол, всё ещё хуже). Линч бесит тем, что слишком много умничает, и ещё тем, что почти всегда оказывается прав. Когда Даниэль говорит «почти» — она имеет в виду надежду, что однажды Линч в своих доводах где-то да проебётся. Сейчас Даниэль надеется, что Линч не ошибается. Всё разрулится само собой.       — Он признался, — вот он, единственный аргумент Уайлдс, произнесённый таким неуверенным тоном, словно Даниэль только и ждёт, что Малкольм Линч разнесёт его в пух и прах.       Даниэль, вообще-то, именно этого и ждёт.       Что за беда с этими первокурсниками уже второй год подряд?       — Да ладно, даже Андерсон — вот уж тупица — не верит в это, — Линч фыркает. — Не говори мне, что ты веришь, что Ваймак это сделал.       Если это и звучит как обвинение, то это обвинение в тупости.       Даниэль смотрит на Малкольма, не сводя взгляда. Вообще-то обычно они включают какой-нибудь фильм или, с подачи Кевина, повторы старых игр. Сейчас они сидят в комнате в абсолютном молчании. Напряжённая тишина.       Не только Даниэль задаёт себе этот вопрос.       Верят они в то, что Дэвид Ваймак убил Тетсуи Морияму, или нет.       Даниэль верит, что Ваймак не способен на хладнокровное убийство.       В глубине души Даниэль думает, что, возможно, при определённых обстоятельствах убила бы Тетсуи сама.       Сложный вопрос.       Тренер Ваймак не сказал им ничего до того, как поехал в полицейский участок и дал признательные показания. После поговорить с ним уже не представлялось возможным. Даниэль хочется верить в то, что это всё какая-то ошибка. Сбой. Недоразумение (слово, которое ненавидит Эндрю).       Для Даниэль Дэвид Ваймак стал кем-то вроде отца, но каково верить в то, что твой почти отец способен на убийство? Возможно, сейчас Даниэль чуть лучше понимает желание Кевина надраться в доску, до потери пульса, в лоскуты. Сейчас Даниэль тоже хочется напиться — вусмерть, до поросячьего визга, в дымину.       Даниэль Уайлдс переводит стрелки своим вопросом:       — А ты?       Это некрасиво и мелочно, но Линч даже не усмехается, признавая свою победу и поражение Даниэль Уайлдс.       Жизнь — не то чтобы игра.       Жизнь хуже.       — А я знаю, что нет, — Линч пожимает плечами с таким видом, с каким он всегда говорит, что что-то знает: где-то слышал, где-то видел, где-то читал.       Чаще всего Малкольма Линча хочется придушить, когда он ведёт себя вот так. В голосе Линча нет ни намёка на превосходство, но есть то, что вызывает желание попросить Линча заткнуться и больше не умничать. Даниэль, вообще-то, осознаёт, что это, скорее всего, осознание масштабов собственной глупости.       Сейчас, если бы не Мэтт, сидящий рядом с Дэн и обнимающий её за плечи, Уайлдс бы расцеловала Малкольма.       И даже рот бы не вытерла после.       — Эй, умник, просвети нас, простых смертных, — Элисон машет рукой, привлекая к себе внимание. — Аргументируй своё тайное знание. Поделись логикой. Ваймак, вообще-то, признался.       В одной руке Рейнольдс — бутылка, другой рукой она обнимает Трейси за плечи. Ривера словно только сейчас замечает бутылку: шагает медленно, почти подкрадывается. Осторожное прикосновение кончиков пальцев к плечу Элисон; Алекс ведёт рукой ниже, по предплечью, к локтю Эли. Рейнольдс в своём коротком платье машинально закидывает ногу на ногу, Ривера сглатывает.       Элисон протягивает ему бутылку, не глядя, — но прежде, конечно, делает оттуда глоток.       Малкольм Линч набирает в грудь побольше воздуха.       — Обвинения ему, на секунду, всё ещё не предъявлены. Его ещё даже не арестовали — он просто задержан, — Малкольм щёлкает пальцами. — Это разные вещи.       — Судебная система США — медлительная и неповоротливая, — замечает Мэтт.       Даниэль думает, что надо бы запретить Мэтту смотреть все эти сериалы с криминальной тематикой.       Не то чтобы это помогло бы и не то чтобы Даниэль всерьёз могла бы это сделать.       — Не в случае, когда фамилия убитого начинается с «М» и заканчивается на «орияма», — Линч пожимает плечами. — Ваймак не делал этого, и даже Андерсон это понимает. Но он всё ещё задержан, очевидно, на тот случай, если у убийцы проснётся совесть. Всё-таки смотреть, как кто-то признаётся в убийстве, которое ты совершил, не так-то просто.       Но кто-то смотрит — вот о чём сейчас думает Даниэль.       Трейси словно читает её мысли.       — Кевин не мог этого сделать, — Янг вспыльчиво качает головой. — Не мог. Даже не думайте в эту сторону.       — Наша королева драмы скорее довёл бы Тетсуи до самоубийства своими метаниями, — Элисон принимает сторону Трейси и принимает обратно бутылку.       Кевин топит на дне бутылки своё горе или свою совесть. Даниэль вообще-то тоже ставит на первое. Даниэль осознаёт: это просто желание свалить на кого-то всю вину за произошедшее.       Мир жесток.       Но если это не Ваймак и если это не Кевин, то кто?       — Нафига тогда он вообще признавался? — Ривера садится по правую сторону от Элисон, на подлокотник дивана.       Расчёт Алекса прост: оказаться поближе к выпивке и поближе к Рейнольдс. Даниэль уверена, что светит Алексу только первое — только если у Эли нет второй бутылки.       Малкольм Линч пожимает плечами:       — Есть два варианта: или он идиот и не понимал, что пожертвовать собой не выйдет, или… — Малкольм Линч улыбается — на короткую секунду, но его уголки губ приподнимаются, и Даниэль уверена, что ей не показалось. — Или он точно знает, что делает.       Даниэль Уайлдс смаргивает, глядя на Линча, — он, конечно, больше не улыбается, но смотрит на неё. Смотрит прямо ей в глаза. Дэвид Ваймак меньше всего похож на идиота. Это немой вопрос, повисший в воздухе: «Доверяешь ли ты решениям своего тренера?»       Даниэль Уайлдс готова доверить Ваймаку собственную жизнь, но не готова к тому, что Ваймак рискует своей.       — Тянет время? — Мэтт предполагает, догадывается, не понимает, равно как и остальные. — Думаешь, у него есть план?       Дэн кидает на Мэтта быстрый взгляд, Бойд так же быстро касается сухими губами её щеки.       То, о чём сейчас думает Даниэль: растерянность — тоже стихия.       — У них точно есть план, — Линч пожимает плечами.       Линч, вообще-то, собирается сказать что-то ещё. Открывает рот и набирает полную грудь воздуха. Элисон снова передаёт бутылку Алексу. Телефон Малкольма Линча звонит — мелодия на звонке стандартная.       Даниэль думает, что до этого момента вообще не видела в руках Малкольма Линча телефон.       — Слушаю, — говорит Линч в трубку.       На его лице не отражается ни единой эмоции — зато эмоций на лице Риверы хоть отбавляй. Удивление и растерянность, любопытство и шок, Алекс даже отставляет бутылку, забыв сделать новый глоток.       Кажется, он тоже не видел раньше телефона у Малкольма.       Но Линч говорит:       — Да, я знаю.       И это убеждает Даниэль, что это именно Малкольм Линч, а не кто-то другой, похитивший его и занявший его место.       Линч прикрывает трубку рукой, говорит в сторону Даниэль:       — Извините. Семейные дела, — хмыкает и снова подносит телефон к уху. — Кто на сей раз?       С этими словами Малкольм Линч выходит из комнаты, и Лисы провожают его заинтересованными взглядами. «Семейные дела» от человека, который за несколько месяцев ни разу не упомянул о том, что у него есть семья, — хотя Дэн точно знает, что есть и что Малкольм со своей семьёй не общается, — слышать как-то странно.       Уайлдс пытается выкинуть это из головы — это, в конце концов, не её дело.       Даниэль Уайлдс пытается сосредоточиться на том, что сказал Линч ранее: у Ваймака точно есть план.       У них. Малкольм Линч сказал — «у них».       Даниэль думает, что однажды Малкольм сможет сказать «семья» по отношению к Лисам.       Дверь комнаты снова закрывается — и Алекса Риверы рядом с Элисон Рейнольдс больше нет. Эли пялится на подлокотник дивана, где ещё полминуты назад сидел Алекс.       — Мэтт, расскажи ему как-нибудь, что случается с любопытными кошками, — говорит Элисон, делает глоток, ухмыляется собственной шутке. — Кто бы говорил, конечно, не мне судить. Но ты всё равно ему расскажи.