Идеал в страдании.

      — Ты реально идиот или просто хочешь казаться мачо? — раздраженно поинтересовалась Виктория.              Небольшая студия, пропитанная запахом кофе и созданием новой музыки, изредка содрогалась от громких возгласов гитаристки. Ребята уже третий час обсуждали съемки нового клипа, в очередной раз репетируя проигранную до дыр песню и спотыкаясь о воспоминания предыдущего вечера.              — Я сказал то, что является правдой. — коротко бросил фронтмен, рассматривая тлеющую сигарету, — на правду не обижаются.              — Тогда почему она обиделась? — продолжила пытать своего друга светловолосая, — может быть ты задел ее за больное?              Дамиано вскинул голову, наблюдая за гуляющими от злости складочками кожи лица Виктории, и закатил глаза, откидываясь на мягкую спинку дивана.              — Мне что с того? — непонимающе спросил он, — она попыталась поиграть со мной, да, признаю, ей удалось вывести меня из себя…              — И это тоже твоя вина! — перебила его Вик, улавливая тихие ругательства, вылетающие из мужских уст.              — Я сделал все для того, чтобы она не валялась там, посреди дороги, — ответил парень, вскакивая с дивана, — забрал ее к себе, предложил позавтракать…да даже этот чертов массаж сделал, а она прилюдно решила поиграть на моих нервах!              Злость закипала внутри организма, перемешиваясь с дикой обидой на солнечную бестию. Дамиано не привык иметь дело с такими девушками, для которых одно его лицо не было причиной растекаться лужицей удовольствия и согласия на любое его действие. Каждое ее слово, ядовито брошенное в его сторону, заставляло челюсти стискиваться до скрипа зубов; каждое ее непредсказуемое движение было, пожалуй, самой страшной пыткой для парня, что сжимал руки в кулаки в надежде на то, что это поможет унять дикое напряжение во всем теле.              А она прекрасно знала, за какие ниточки нужно дергать, чтобы его янтарные радужки заливались ненавистью, и постоянно пользовалась своими познаниями, ухмыляясь с его реакций.              — Ты сам виноват в этом, Дамиано, — строго проговорила Виктория, откладывая гитару в сторону, — если бы ты сказал ей правду, этого бы не было!              — Ну я же не знал, что той девушкой окажется именно твоя новая сумасшедшая знакомая! — проворчал фронтмен, — к тому же, это ты проболталась ей про мои проблемы!              Виктория растеряно поникла, мысленно соглашаясь со словами своего друга, что выкуривал уже вторую за последние пару минут сигарету в приоткрытое окно, но злость на фронтмена все равно была выше его попыток сделать гитаристку виноватой.              — Да, я сказала ей в общих чертах, моя вина тоже есть, но… — запнулась девушка, водя указательным пальцем по воздуху, — ты продолжил доводить ее необдуманными словами!              — Почему необдуманными? — пожал плечами парень, — если она спокойно крутит голой задницей перед мужиками и доводит до оргазма незнакомцев, значит ли, что она молодец?              — Мы не знаем, что произошло у нее в жизни, раз она пошла на такие меры, — спокойно проговорил Итан, вмешиваясь в разговор друзей, — не знаю, как вам, но мне кажется, что это занятие ей не по душе, но есть причина, по которой она просто вынуждена работать стриптизершей.              Дамиано раздраженно закатил глаза, цокая языком, и вернулся на своё место, откидываясь назад и закрывая лицо руками. Мысли уже который час крутились вокруг солнечной бестии, постоянно цепляясь за ее выдающиеся формы и горящие огнём ненависти глаза, но осознание своих проступков перед ней так и не занимало своё законное место в голове.              — Мне это совершенно не интересно, — ответил фронтмен, устремляя безразличный взгляд на друзей, — я не понимаю, с чего вдруг вы все решили вдолбить мне в мозг, какой я идиот. Уверен, она уже забыла про меня и мои слова, и снова лобзается с коллегами на репетициях.              Виктория уставилась на лежащего в расслабленной позе друга, показательно громко застегивая чехол от гитары.              — Я хочу, чтобы ты просто извинился перед ней. — коротко произнесла девушка, — можешь продолжать думать о ней все, что тебе угодно, но я не собираюсь терять ее из-за твоих глупостей.              Мужские губы беззвучно выругались, а ноги сами встали с дивана, устремляя тело в сторону раскиданных на столе бумаг с набросками новой песни. Дамиано всегда резко менял тему разговора, начиная заниматься своими делами, дабы отлинять от ненужных ему вещей, а Виктория, в свою очередь, махала рукой в его сторону, понимая, что добиться успеха в воспитании друга не получится из-за его излишней уверенности в себе. Но сейчас она продолжала прожигать его строгим взглядом, наблюдая за каждым движением крепких рук.              — Не смотри так, ты мешаешь! — воскликнул фронтмен, роняя из рук стопку бумаг, — ты знаешь, я не люблю, когда за мной пристально следят.              — А я не люблю, когда моих новых друзей обижают, Дамиано! — ответила гитаристка, подходя к другу, — тебе ничего не стоит просто извиниться перед ней, но ты прекрасно понимаешь, чего это будет стоить для меня.              И щенячьи глазки с плескающейся в голубых радужках злостью вынудили парня одобрительно кивнуть головой, пока обида на солнечную росла внутри организма, ведь он совершенно не хотел прогибаться под неё, хотя все шло именно к этому.              К ее манящим золотистым прядям волос.       

***

      Легкий ветерок раздувал завязанные на скорую руку рыжие волосы, вынуждая девушку раздраженно фыркать, убирая маленькие прядки с лица. Солнечные лучи больно резали глаза, одновременно приятно согревая одетое в воздушное платьице тело.              Вивьен прогуливалась по узким улочкам, спотыкаясь о собственные ноги из-за занятости мозга воспоминаниями далёкого прошлого. И глаза медленно покрывались пеленой слез, отчего проходящие мимо люди встревожено осматривали солнечную, пытаясь поддержать находящуюся на грани спокойствия и срыва девушку своими нежными взглядами.              Но Вивьен слишком сильно заросла обидами на саму себя и свою трудную жизнь, что совершенно не обращала внимания на попытки людей забраться в ее организм приятными словами и успокоить бешено бьющееся сердце бесконечной поддержкой.              Ее жизнь внезапно изменилась, когда трясущиеся ножки переступили порог пустой квартиры после возвращения с похорон. Она была слишком маленькой, чтобы полностью осознавать случившееся, и мозг юной девочки отказывался верить в реальность скорби родственников и друзей, в горькие слёзы, что без остановки текли из чужих глаз, но каждая клеточка ее тела ощущала происходящее вокруг, глухой болью ноя внутри организма.              Маска уверенности в себе, в своих словах и своих занятиях слезала каждый раз, когда она одиноко шагала по каменным улицам, утопая в болезненных воспоминаниях. Вивьен искала защиту в своих, порой, резких по отношению к другим поступках, а на деле делала хуже самой себе, загоняя своё больное тело в угол жутких мыслей о несостоявшейся жизни.              Она потерялась, когда молодая ведущая трясущимся голосом сообщала об авиакатастрофе. И сейчас, будучи взрослой девушкой, она до сих пор не могла найти себя, плавая в бесконечных решениях встающих на пути проблем. Ее призвание сломалось вместе с позвоночником, каждое утро напоминая ей о себе болью в пояснице. Ее стремление к идеалу рушилось также, как и попытки наладить контакт с самой собой. И каждую ночь она надевала на себя маску самоуверенности, скрывая дикую боль громким смехом в кругу новых знакомых.              Нежная музыка, доносящаяся с веранды небольшого кафе, расслабляла мозг, прогоняя ненавистные мысли из головы. Солнце потихоньку опускалось за горизонт, нагоняя на кипящий город вечерний мрак, и Вивьен изредка вздрагивала от прохладного воздуха, сильнее натягивая на оголяющиеся плечи тонкую рубашку. Желание оказаться в тёплой постели выбивало через край, но приятная атмосфера прогулок по Риму отважно занимала первое место в голове солнечной, и она продолжала медленно идти в сторону небольшого парка, дабы вновь насладиться одиночеством среди пышной зелени деревьев.              Полюбившаяся за полгода редких прогулок лавочка нежно приняла стройное тело в свои объятия, закрывая Вивьен от чужих глаз громадными ветками декоративных растений, и она расслабленно прикрыла веки, практически укладываясь на деревянную поверхность. Шум города перемешивался с шелестом листвы, плавно растекаясь по извилинам мозга, а едкий дым тлеющей между пальцами сигареты проникал в каждую клеточку тела, затуманивая разум.              — Сегодня, я так понимаю, лишняя сигаретка найдётся, да? — послышался знакомый голос, и Вивьен распахнула веер накрашенных ресниц, оглядывая шатающегося напротив неё парня.              — Что тебе надо? — раздраженно спросила девушка, показательно убирая в сумку лежащую на лавочке пачку Marlboro.              Дамиано промолчал, медленно перебирая пальцами край чёрной майки, и осторожно сел рядом с Вивьен, улавливая боковым зрением ее коротко брошенный взгляд на его тело.              — Я думал, ты заметишь меня раньше… — задумчиво протянул он, стараясь выстроить слова в правильную последовательность, — я шёл за тобой ещё вот от того здания.              Парень всмотрелся в выглядывающие из-за массивных кронов деревьев дома, указывая пальцем на один из них, но Вивьен продолжала глядеть в пустоту перед собой, совершенно не обращая внимание на попытки фронтмена завести диалог.              — Ты какая-то загруженная, — огорчённо продолжил Дамиано, надувая губы и рассматривая профиль молчащей собеседницы, — вчера ты была разговорчивее… и подвижнее…              — Хочешь подвигаться — иди в клуб, — коротко ответила солнечная, выкидывая законченную сигарету, — найдёшь там очередную блядь и поболтаешь с ней.              Плавающий в алкоголе разум немного пробился от ноток строгости в голосе Вивьен, и ее напоминание о необдуманных словах парня, что он выплюнул ей в лицо, пытаясь отомстить за удачную попытку стриптизерши возбудить его организм, заставило Дамиано выпрямиться, вспоминая причину своей встречи с девушкой.              — Я, вообще, хотел извиниться… — тихо протянул он, опуская кружащуюся голову, — за свои слова.              Вивьен ухмыльнулась, устремляя взгляд на расслабленное мужское тело, пока Дамиано рассматривал стройные ноги солнечной, прокручивая в мыслях картины вечернего шоу.              — За какие из всех, что ты кинул вчера в меня? — поинтересовалась девушка, показательно складывая руки на груди.              — Ты не блядь, ты просто танцуешь… — выдавил из себя Дамиано, исподлобья посматривая на безразличную реакцию знакомой.              — Но ты все равно был бы не против трахнуть меня, да? — с нотками издевательства спросила Вивьен, — для этого пришёл сюда?              Дамиано медленно прокрутил услышанные слова в голове, поворачиваясь к солнечной всем телом и кладя свою ладонь на женскую руку. Ночной мрак приятно окутывал два напряжённых из-за близости тела, а одиноко горящий над головами фонарь разряжал неприятную обстановку своим тусклым светом.              — Я просто пришёл извиниться, — спокойно ответил он, — мне жаль, что я задел тебя за больное и унизил.              — Почему мне кажется, что в твоих словах нет ни капли искренности? — задумчиво поинтересовалась Вивьен, выдергивая руку из-под мужской ладони.              Дамиано ухмыльнулся, убирая выбивающиеся пряди волос за ухо, и закусил губу, проводя взглядом по оголенным участкам женского тела.              — Наверное потому, что ты тоже потрепала мои нервы, — уверенно ответил он, — но мне всё-таки стало стыдно…              — Ты нагло соврал мне тогда утром, и тебе не было стыдно — вот оправдание моему поведению.              — Но ты даже тогда умудрилась поиздеваться надо мной своими шуточками и соблазнением.              — Чувствовала ложь, но не осознавала… — медленно протянула солнечная, вглядываясь в затуманенные зрачки фронтмена, — валялась парализованная, пока ты комментировал мои стоны… Разве после такого тебя тоже можно считать пострадавшим?              — Да, я идиот! — воскликнул парень, взмахивая руками, — но я приехал просить прощения, этого мало?              Резкая вибрация телефона в сумочке заставила Вивьен сбиться с мысли об ответе на слова парня, и она указала ему, чтобы он замолчал, вчитываясь в пришедшее от Марко сообщение.              — Мне не нужно от тебя абсолютно ничего, — строго проговорила Вивьен, смотря в экран телефона и постукивая пальчиками по клавиатуре, — ни твои извинения, ни попытки наладить со мной общение.              Дамиано внимательно вслушивался в слова собеседницы, что даже не смотрела в его сторону, задумчиво бегая взглядом по яркому экрану. Кровь в венах перемешивалась с крепким алкоголем, выпитым за пару часов до внезапной встречи, и парень слегка пошатывался, стараясь сконцентрироваться на неудачном диалоге, пока раздражение на сидящую в нескольких сантиметрах собеседницу заполняло каждую клеточку тела.              — Зачем я вообще согласился извиняться перед тобой… — раздраженно произнёс он, резко замолкая.              Вивьен нахмурила брови, медленно переводя взгляд с телефона на лицо Дамиано, что напрягся каждой мышцей тела, виня себя за излишний поток необдуманных слов. И пьяный разум вмиг отрезвел, когда негромкое цоканье языка донеслось до ушных раковин, вынуждая его виновато поднять голову, всматриваясь в зелёные радужки глаз.              — Я не… — запинаясь, протянул парень и дотронулся до плеча солнечной, — я хотел сказать, что…              — Мне неинтересно. — коротко бросила Вивьен, чувствуя подходящий к горлу ком обиды, — если ты пришёл извиняться по просьбе Вик, я очень рада, что она волнуется за меня, но на тебя мне совершенно плевать, как ты уже, надеюсь, сумел понять.              Слёзы самопроизвольно покрыли блестящие на освещение одинокого фонаря глаза, заставляя мозг вздрогнуть от осознания своей слабины перед обидчиком, и Вивьен отвернула голову в сторону, трясущимися руками убирая телефон в сумку.              — У меня достаточно проблем в жизни, чтобы тратить на тебя своё время, — пожала плечами девушка, вставая с лавочки и направляясь в сторону выхода из парка, — просто делай вид, что меня нет, ладно?              Дамиано растеряно посмотрел вслед женскому телу, нехотя поднимаясь с деревянной поверхности и плетущимися шагами устремляясь за ней. Ему было совершенно все равно на сказанные по пьяни слова, и мозг подтверждал это всплывающими воспоминаниями оголенных на шоу стройных ног, что сейчас плавно передвигались по узкой дорожке. Каждое ее будто продуманное заранее слово, каждый ядовитый взгляд зелёных глаз все сильнее и сильнее выводили фронтмена из себя, и адекватное отношение к девушке менялось на вечное желание в очередной раз задеть ее разум обидными словами.              Вивьен вышла за пределы парка, чувствуя прожигающий взгляд на своём теле и слыша тихие шаги позади. И мозг бился о череп, вынуждая веки стремительно быстро хлопать, дабы согнать выступающие на глазах слёзы.              Она терялась в его болезненных словах, в его наглом вранье, в его возбужденных взглядах на своём теле. И она пыталась доказать самой себе своё самообладание после очередной волны его издевательств, но боль внутри организма продолжала медленно нарастать, ещё сильнее загоняя девушку в бесконечные обиды.              Тихий шелест массивных веток сменился на городской шум, пробивая сознание Вивьен звонким гудком со стороны дороги. Чёрный джип остановился перед женским телом, и как всегда одетый по последней моде Марко радостно вылез из машины, с улыбкой на лице подходя к солнечной.              — Прости, что вынудил тебя вырваться из своих дел, — тихо произнёс мужчина, приобнимая девушку за узкую талию, — но разговор не может ждать.              — Я не была занята, не переживайте, — коротко ответила Вивьен, мило улыбаясь хозяину клуба.              Вивьен раздраженно сглотнула, почувствовав, как мужская рука медленно переместилась с рельефной спины на округлые ягодицы, а стоящий позади фронтмен удивлённо проследил за действиями неизвестного ему мужчины, нахмуривая идеальные брови и сжимая руки в кулаки.              А Марко ещё ближе притянул подчиненную к себе, ведя ее в сторону машины и поглядывая на оголенные стройные ножки, что послушно направлялись за ним, изредка задевая облачённые в строгие брюки бедра мужчины.              И она показательно кинула короткий взгляд на фронтмена, замечая горящий в чёрных зрачках огонь, и резко захлопнула дверь, пробивая смутное сознание парня звонким ударом.              Дамиано было все равно на солнечную бестию, но, почему-то, сердце неприятно заскребло, когда чужой мужчина провёл своей ладонью по золотым прядям Вивьен О’Доннелл.